— Оставь их, пусть катятся куда хотят. Сейчас Главный будет тут. Минута, Валик! А у нас даже пакеты не рассортированы для Лешего. Проваливайте!
Последнее адресовано беглецам, но как только Кира делает осторожный шаг вперед, Валик взрывается возмущением.
— С какой стати, блин! Я Петьке вчера только списки дал по новой партии, кто их закончит? Ну уж нет. Идите дальше, и посидите в техничной, — бросает он и рыкает на девушку. Та нож не опускает. — И каким макаром сюда может ехать Главный? Серый, ты ничего не напутал, а?
— Нихрена не видно, — бормочет Серый, и Кира следит, как правая нога его, полусогнутая, нервно дергается.
Если на завод пожалует некий Главный, то для них с братом ставки только повышаются.
Может, он их отпустит, дабы не связываться с мелочевкой масштаба лишних бактерий.
Может, он их убьет, дабы не мозолили глаза.
— Шуруйте туда, — указывает Валик им в противоположный конец цеха. — И сидите тихо как мышки.
—- Нигде мы сидеть не будем. Мы уходим!
— Да ты…
Валик кидается к ним, а в руке появляется пушка. Он не сколько направляет ее на беглецов, сколько замахивается оружием. Кира же поднимает ладонь с ножом еще выше, переминаясь с ноги на ногу в попытке предугадать в какую сторону двинется парень.
Серый окрикивает их в то же мгновение, как в цех входят три бритоголовых головореза. Они расступаются и замирают в разных концах зала, и следом внутрь проходит Роман Карелин.
Он же Брус.
Он же — глава городской мафии, известный враждой с собственным отцом, — нынешним мэром, — и попавший во все разновидности СМИ национального уровня семь лет тому назад, когда подозревался в убийстве предыдущего мэра.
Убийстве, по слухам, произведенным брусом.
Кира всегда считала эту теорию абсурдной, просто факты никак не складывались, но большая часть населения считала Карелина виновным.
Нервы у нее начинают конкретно сдавать, потому что такого сюрприза врагу и не пожелаешь.
Худшего сценария развития событий и впрямь не придумаешь, потому что Главным оказался не только самый могущественный криминальный элемент в округе, но и неуравновешенный псих, жестокий достаточно для того, чтобы тратить большую часть своей жизни на уничтожение собственного отца публично.
Естественно, Кира никогда не видела Бруса вживую. Фотографии мужчин, оказывается, тоже бывают невероятно обманчивы. Она сама среднего телосложения — стройная, но не худая, и рост средний для женщины — и всегда не долюбливала массивных мужчин, особенно если башней над ней возвышаются, да и не обращала на них внимание, но он… он бесстыдно широкий и высокий, и даже до конца не выпрямляется — словно пытается уменьшить собственное присутствие в пространстве — но его присутствия так много, так много и сразу, и Кира чувствует себя ошеломительно маленькой, незначительной и неуверенной.
— Что здесь происходит? — спрашивает он, и в тишине вкрадчивый голос разносится по цеху как гром среди ясного неба.
— Брус, мы уже заканчиваем. Валик, — обращается к товарищу Серый, намекая, чтобы тот убрал пушку.
Кира нож не отпускает, хотя рука уже ноет от напряжения. Их взгляды с Карелином скрещиваются, и от потрясения она вскидывает голову слегка вверх.
— Я спрашиваю, что здесь происходит? — он продолжает смотреть на нее, а вопрос адресует другим.
Валик опускает оружие, намереваясь спрятать, но Брус вмиг фокусирует внимание на нем:
— Это — на стол.
Тот покорно складывает пистолет на край столешницы и отходит в противоположную сторону, подальше от беглецов.
— Недоразумение вышло, — подает голос Серый. — Девчонка с парнем уже уходят. Просто не разобрались сначала, что они наши.
— А они — наши?
Карелин снова смотрит на девушку, теперь неторопливо приближаясь к занятой беглецами секции. Он отслеживает каждое ее движение, когда Кира тянет брата за собой, перемещаясь поближе к столу.
— Петя на списках сейчас, а раньше курьером был. Его Славка привел, — гундосит Валик.
Некоторое время Брус рассматривает парня за спиной у девушки, слегка хмурится, и останавливается в нескольких шагах.
— Нож зачем? — спрашивает он у Киры будничным тоном.
— Заявление об увольнение, — говорит она несколько громким голосом, что, к сожалению, подрагивает.
Тахикардия в ритм с каждым новым словом и каждым взмахом ресниц Карелина напротив. Зеленые, слегка раскосые глаза словно кто-то одолжил ему с совершенно другого лица. Лица, не такого противоречивого, — где каждая черточка не борется с другой за доминацию, — не столь скандального. Глаза эти обворожительные и проницательные, на дне которых не его душу отыщешь, а свою собственную.
— Мой брат не может сейчас работать. Он не может, — хрипло дополняет она.
— Брат, значит? — Его неподвижность ужасает, как и глубина взгляда, как и небрежно засунутые руки в карманы старомодных брюк из неприлично качественной ткани. — Послушаем, что скажет брат.
Петя справляется с задачей не сразу, и Кира ничего с собой поделать не может — ощетинивается до самых кончиков всех нейронных связей. Сжимает нож сильнее, стискивает зубы, и смотрит разозленно на этого Романа Карелина, чрезмерного важного и несправедливо сильного.
— Я… яяя могу работать. Но не сейчччас. Кира говорит, что не сейчччас. Я пойду с Кирой.
— Эта работа в целом не для него, — жестко выговаривает она. — Ему не подойдет. Лучше не тратить ваше время.
— То есть это вы решили, что ему подходит или не подходит. Без учета того, что он хочет.
— Мы, — цедит она каждое слово сквозь зубы, — сами разберемся, что он хочет или нет.
— Не сомневаюсь. То есть вы пришли брата насильно забрать, как бы это сказать, спасти?
— Если это не спасение, то почему я столкнулась с препятствиями? — говорит она быстрее, чем думает. — Серый сказал ему, — она кивает на Валика, — чтобы он отпустил нас, а он угрожал мне пистолетом. Если тут и есть что-то «насильно», то не с моей стороны.
Рассерженный Валик бросается в сторону девушки с другого конца секции, горланя маты, и Карелин дергает того на себя с такой силой и рвением, что Кира невольно отступает назад.
За шею со стороны спины Карелин поднимает парня не сразу, но после впечатывает его в пол, жестоко прикладывая носом к цементному полу.
— Совсем страх потерял, — практически рычит он и Кира просто не может поверить, что наблюдаемое — реальность. Мужчина принял практическую другую ипостась за мгновение. О былом спокойствии и воспоминание тяжело вернуть. Не верится, что это один и тот же человек выпрямляется напротив нее и разжимает кулак.
— Уберите его от меня, — криком приказывает Брус стоящим позади, и Серый направляется к лежащему на полу товарищу — оттягивает того в сторону.
— Как брат здесь оказался, если он не может и не хочет работать? Задаю вопрос вам, ведь у вас определенно на все находится ответ.
— Это ошибка. Произошла ошибка. Я… Я понимаю, что мы создали проблемы. Но мы уйдем и никогда никому ничего не скажем. Если Петя получил какие-то деньги, я все верну.
И снова он не отпускает ее взгляд, и Кира дышит часто, неровно. На самом деле — чтобы не задохнуться. Этого Романа Карелина так… много, она не знает как они с Петей выберуться из всего.
Как она выплывет из цепкого, бесстыдно пристального взгляда и наконец-то вздохнет полной грудью. Она, кажется, вообще забыла как это делается.
— Ошибка, — повторяет Брус за ней, — ошибка. Не объясняет, как он дошел так далеко, до этого момента. Еще раз: как он здесь оказался, если есть такая старательная… защитница?
— Обманом, — выдавливает Кира из себя и облизывает сухие губы.
— Обманом… от нас?
— Нет. Не знаю, — мышцы рук ноют и держать нож на весу уже становится на грани невыносимого. — Не знаю как точно было с вашей стороны. Но мой… Наш отец… Я про другой обман.
— Ваш отец, значит, — ледяным тоном повторяет Роман и делает небольшой шаг навстречу.
Конечно же, хищник делает небольшой шаг навстречу, ведь невооруженным глазом видно, как ослабла хватка ножа в руках Киры. Конечно же, он сейчас его заберет.
Кира хватает пистолет со стола и направляет на замершего Карелина так быстро, что не все присутствующие осознают произошедшее. Раздается несколько возмущенных возгласов: несложно догадаться, что источник большинства — недовольный Валик, которому сегодня очень и очень не повезло.
— А пользоваться вы этим умеете? — медленно обращается к ней Брус.
Смешно сказать, но вообще-то да, как раз умеет.
В своей розовой повязке на волосах, со взмокшим от напряжения и жары миловидным лицом, с небольшими ладонями и худыми пальцами, украшенными серебряными колечками, она — последний кандидат на роль стрелка в помещении цеха.
Кира снимает пушку с предохранителя и прицеливается, с видом бравады, что вовсе не ощущает. Нож все еще зажат между пальцами, только теперь лезвием вверх.
— Не подходите, — еле слышно говорит она.
— А то что? — точно так же тихо спрашивает Карелин.
— Не подходите, — повторяет девушка, не отводя взгляда и не опуская оружие.
Он не слушается, конечно же, он не слушается, наверное, последний раз он кого-то слушался в младшей школе, но какая-то обезумевшая часть — души, сердца или мозга — Киры радуется, что хоть несколько секунд он побыл у нее во власти. Хотя бы пару мгновений с последствиями.
Карелин идет прямо на нее и ровно говорит:
— Стреляй. Давай, стреляй в меня. Ну же.
Все-таки Кира делает шажок назад, и с криком отводит руку с пистолетом в сторону, но он такого движения не предугадывает и хватает ее поперек талии, притягивая на себя спиной, а от неожиданности она сопротивляется, и проливается кровь, когда пистолет наконец-то оказывается в массивной пятерне.
— Черт побери, — практически кричит Карелин, перехватывая ее окровавленную — порезом ножа — руку и отбрасывает пистолет на столешницу. Он стирает кровь с раны пальцами, словно надеясь одним поспешным движением убрать порез.
Кира вздрагивает, но от потрясения больше не сопротивляется и не пытается высвободиться. В неком неожиданном моменте просветления и ясности внимания, вдруг осознает как грудь, на которую она опирается, тоже вздымается часто-часто. Она смотрит на Романа, он смотрит на заново проступившую кровь, но поднимает голову, и теперь они смотрят друг на друга бесцельно и неотрывно и рассеяно.
Прода от 15.06.2022, 02:56
Глава 1.2.
— Убери эту пушку, еблан, — срывается Брус и, не отпуская ее руки и не сдвигаясь ни на йоту, разворачивается вместе с Кирой в другую сторону, — и вызови дока, Кирилл. Чтобы через двадцать минут был тут.
— Это царапина, — не совсем внятно выговаривает девушка, — просто царапина. Кровь еще не остановилась просто. Нужно просто…
Поднимает он ее в воздух безмолвно, удерживая одной рукой за туловище, и кулак упирается в ребра под кардиганом. В любой другой подобной ситуации она бы вскрикнула, но Кира лишь умышленно больно ударяет кулаком по мощному локтю — потому что шок еще удушьем удерживает от выражения чувств и эмоций, и она совершенно по самую голову опускается в безумие паники, понимая что Карелин несет ее куда-то вглубь цеха.
— Спокойно, — говорит он не спокойным голосом, а как-то прерывисто.
Кира пытается вывернуться в цепкой хватке, глотая воздух жадно и часто. Брус опять чертыхается и сам ее переворачивает, пытаясь заглянуть в скрытое темными волосами лицо.
— Смотри на меня, — приглушенно звучит низкий голос.
— Я сказал, смотри на меня, Кира, — свободной рукой он удерживает ее за затылок и поднимает голову.
Она больше не наносит ударов, но теперь держится за полы рубашки с таким остервенением, — что он видимо на миг теряет контроль над выдержкой, и слегка подбрасывает ее, таким образом закрепляя руку ниже и крепче.
— Отпустите… меня, — слова практически клокочут у девушки в горле. — Немедленно.
— Вот дойдем и отпущу, — резко отвечает Роман. — И не тратьте силы, я вызвал дока не для того, чтобы вас убить.
— Мне не нужен доктор, — она заставляет себя выпрямиться и взмахнуть головой, чтобы смотреть на него прямо сверху вниз. — Мне нужно, чтобы вы отстали от нас с Петей.
Не отрывая от нее глаз, он кричит в сторону:
— Приведите брата сюда.
Когда Карелин ставит ее на пол в сером техническом помещении — без окон, но с каскадом дверей разного калибра, — она демонстративно отскакивает от него подальше и упрямо игнорирует. Кровь струится по руке, а здесь ни черта нет приложить к ране.
Кира натягивает рукав кардигана, намереваясь промочить порез синтетической тканью, но Карелин отрывает манжет собственной рубашки и протягивает девушке. Делает он это с той же будничностью и монотонностью, как люди ежедневно вводят ПИН-коды в банкоматах, как пешеходы останавливаются в одночасье у тротуаров, когда загорается красный, как мусорщики быстро и метко закидывают содержимое баков в гудящие посреди ночи машины.
Кира прижимает кусочек темно-зеленой ткани к ранению.
— Она должна быть чистой, — говорит Брус и, правда, девушка не знает, что ответить, а он не знает, что еще сказать.
Появление Петра заряжает атмосферу удвоенной напряженностью — брат безучастно усаживается на пол в другом конце комнаты, с ноутбуком на коленях. Моментально включает обожаемые видео.
Он всегда так, после эмоционального перенасыщения от общения с людьми. Чувство вины поедает Киру трусливым, жадным кротом — она должны была вообще не допустить такой ситуации.
Застывшие в одной позе Карелин и Кира больше не смотрят друг на друга, и каким-то образом синхронность обоюдного решения ощущается еще большей близостью, чем когда они смотрели друг на друга в цеху.
— Объясните, пожалуйста, почему мы сейчас с Петей не можем уехать, — проглотив гордость, выговаривает девушка.
— Потому что можно дождаться доктора. Если вы намекаете, что я вас тут удерживаю — то, как вы там сказали, это… ошибка. Не лучше ли будет обработать порез хотя бы дезинфицирующим, чем сумасбродно рваться подальше отсюда?
— А вам что с того? — все-таки поднимает глаза Кира и он мигом откликается — глядит пристально исподлобья, бесцельно пригнувшись, словно старается не возвышаться.
— Пять минут тому назад вы утверждали, что мой человек вам угрожал. Судя по всему, правда. Он не должен был вытягивать огнестрельное ни при каких обстоятельствах, и всего бы этого не случилось.
— Вы действительно отпустите нас с Петей? — так тихо спрашивает Кира после некоторой паузы, что Карелин невольно наклоняется ближе, дабы расслышать каждое слово.
Безмолвие тянется хлипкой, ломающейся пружиной — он не спешит отвечать, и следит за каждым приливом ее вдоха и выдоха, с интенсивностью и напряжением, словно решает сложнейшее уравнение.
Ясно.
Как спросишь прямо — так антуражное благородие раскалывается прогнившей тыквой после ночи волшебства.
