- Ну… - Анастасия покраснела еще сильнее, хотя, казалось, это было невозможно. – Из-за этого. Я ведь не убрала его. И теперь все думают, что мы с вами…
Она так тяжело вздохнула, что Малкольм едва не поинтересовался, что же такого страшного в том, что ей приписывают роман с ним. Это было бы в высшей степени непедагогично, хотя и очень занятно. Или Анастасия страдает ее безответная любовь к Генри Нолану? Эта мысль неожиданно выбесила.
- Покажи! – снова потребовал он.
Не дожидаясь реакции от адептки, Малкольм сам сунул нос в ее МагПад. К счастью, страх почти парализовал ее, и она не успела удалить все самое интересное.
- Ну-ка, кыш! – сказал он, не отрывая глаз от стекла.
Анастасия бесшумно сползла со стула и устроилась напротив. От напряжения она кусала губу и теребила хвост, но, кажется, даже не замечала этого.
О, какой дивный мир открылся магистру Малкольму Кригану! Впрочем, некоторые аспекты этого мира он бы предпочел не знать.
- Там… оно называется «Адептка и магистр»…
- Да причем тут твоя адептка! – отмахнулся он. – Тут же кладезь ценной информации!
- Это какой?
- Способы списывания, продажа ответов на контрольные, о-о-о… обсуждения магистров! Вот это интересненько…
- Что вы делаете?! Нет! Не надо, пожалуйста, не наказывайте никого, иначе все узнают, что вы получили доступ от меня! Думаете, они просто так мне ничего не присылали? Магистр, ну пожалуйста!
- Наказывать? – Он фыркнул, довольно облизнулся и окинул взглядом открывшиеся ветки. – Шутишь? Да только полный дурак этим не воспользуется!
- Это как?
- Ну вот например будет очень весело ловить идиотов, воспользовавшихся приемами списывания на дистанте. Кстати, есть парочка очень хороших. А вот… о-о-о, адепт Нолан будет сдавать зачет мне очень долго. Так… а вот на адепта Майера подадут в суд за публикацию неприличных изображений его подружки. И чей-то папочка останется без штанов, потому что у некоего магистра, желающего остаться неизвестным, есть очень хороший знакомый поверенный. А это у нас что… а, это обсуждение нашей с тобой жизни. Слушай, а ты, оказывается, коварная женщина, адептка Драйвер, взяла и нагло соблазнила беспомощного и, судя по некоторым выводам, тупого, как дерево, магистра. Ай-ай-ай.
- Вам что, весело?
- Вообще мне грустно. Потому что вот это – будущее нашего магического мира. Я понятия не имею, как оно способно защитить Амбрессию от чьей-либо агрессии, если все, что его интересует – кто с кем спит и как бы так незаметно сжульничать. Не думала о переезде? Эта страна обречена.
Но все же, несмотря на сомнение и настороженность во взгляде, Анастасия заметно расслабилась, когда поняла, что ни убивать, ни сдавать ее не будут. Пока Малкольм изучал кладезь ценных сведений, она задумчиво крутила между пальцами стрелочку хвоста. А потом не выдержала:
- А можно спросить?
Малкольм как раз зачитывался обсуждением бегства ректора и даже испытывал определенный соблазн присоединиться к дискуссии, так что ответил неопределенно:
- Мгм-м-м.
- Вот вы же мужчина, верно?
Интересный поворот.
- Вообще с утра я в этом не сомневался, но вот у адепта Шорра на этот счет другое мнение. Он так и пишет. Зачитать?
- Нет, спасибо, - отмахнулась адептка. – Как мужчина, скажите, почему Генри так злится?
«Потому что он мудак», - непедагогично подумал Малкольм.
- Мы расстались. По его желанию, он не захотел со мной встречаться, когда узнал, что у меня растут рога. Я не стала спорить, бегать за ним, устраивать сцены. Сказала «хорошо» - и ушла.
Сплетни из личной жизни соседки намного интереснее унылых оскорблений педсостава академии. Малкольм устроился поудобнее, запустил руку в шерсть Оси и принялся внимать. Похоже, Анастасия и правда не понимала, в чем проблема того, что она просто ушла.
- Казалось бы, расстался с девушкой, она тебя не достает, без проблем можешь найти другую – что еще надо?! Но он начал меня травить! Угрожать рассказать всем про рога, изображать козла…
Насчет «изображать» Малкольм бы поспорил: по его мнению, адепт Нолан всего лишь последовал указаниям многочисленных наставников духа и стал собой.
- А теперь вообще с ума сошел! Не сомневаюсь, что эта ветка в МагПаде – его рук дело. Но почему? Почему он так бесится, думая, что я живу с вами?
- Но ты и правда живешь со мной.
- Но не в этом же смысле!
Ося недоуменно на него посмотрел и покачал носом – человеческие отношения оказались слишком сложными для бедного маленького тролля. А может, он просто снова хотел есть.
- И Генри знает, что между мной и вами быть ничего не может.
Хм. Он о ней что-то не знает и вместе с рогами у нее выросло что-то еще, или это такое кокетство? Почему все отказывают Малкольму в возможности закрутить роман со студенткой? Ну, кроме ректора. Может, зря он на него обиделся. Единственный, кто считает его нормальным мужиком. Хотя вот Генри Нолан тоже не согласен.
- Но он видит нас, меня – и еще сильнее злится! Я думала, что если признаюсь в том, кто я, то он успокоится. Ведь больше нечем будет меня пугать. Но, кажется, только только сильнее взбесился. И я хочу узнать у вас – почему? Почему вы, мужчины, такие странные и нелогичные?
Это они странные и нелогичные? Что-то Малкольм не помнил, чтобы прятал серый хвост в штаны и трусливо сидел под столом в ночи полнолуния, лишь бы кто не узнал, что он оборотень.
Хотя ладно, именно это он собирается сделать, чтобы не узнала Анастасия.
- Понимаешь, в чем проблема. Представь, что ты не любишь оборотней.
- Почему? Я никогда их не встречала.
- Я думал, ты жила у границы.
- Ну и что? Оборотни там редко бывают, а как…
- Забудь. Ты не любишь оборотней, твоя семья не любит оборотней, твой отец вообще ими чай заедает. И ты влюбляешься в парня, как полагается: умного, красивого, талантливого. У вас все хорошо, дело движется к свадьбе, ты хвастаешься отцу, какой он чуткий и заботливый. И вдруг узнаешь, что парень оборотень. Что будешь делать?
- Ну… - Адептка задумалась. – Убегу с ним?
Да, воспитание Братиса прямо чувствуется. Вариант «признаюсь родителям честно» даже не рассматривается.
- А если ты – Генри?
- Тогда расстанусь.
- Да. Только чувства-то никуда не делись. И вот он ходит такой по коридорам, вертит своим хвостом, приманивает менее принципиальных самочек. Рубашки там на тренировках снимает, ходит в уличный душ. А ты истекаешь слюнями. И бесишься, потому что очень хочешь своего парня обратно и пояс из волчьей шерсти в подарок. Но не можешь. И ненавидишь его за то, что он – такой лакомый кусочек – смеет быть оборотнем. Не мог родиться… ну не знаю, троллем? Тролли прекрасны.
Ося довольно заурчал, явно восприняв саркастичный комплимент всерьез.
Анастасия, к его удивлению, рассмеялась.
- Что тебя так веселит?
- Просто представила, как в уличном душе, покачивая хвостом, стоит оборотень, а я хожу вокруг и облизываюсь.
Но потом посерьезнела:
- Вы что, хотите сказать, что Генри меня еще любит, но злится, потому что не может переступить через предрассудки?
Малкольму показалось – нет, он совершенно точно это уловил – что в ее голосе промелькнула надежда, тщательно перемешанная с тоской. И на секунду он оказался на месте адепта Нолана, вдруг проникшись к его иррациональной злости некоторым пониманием.
- Нет. Твой Генри не способен любить. Он просто бесится, что выброшенная игрушка досталась другому, - неожиданно даже для самого себя мрачно буркнул Малкольм.
И Анастасия тут же сникла. А тролль посмотрел укоризненно, прямо как ректор порой.
- Все, на сегодня сеанс магической связи завершен. Долго сидеть перед МагПадом вредно – нервы испортишь.
- Но…
- Что? – Он хмыкнул. – Уроки не успела? Так трепаться надо было меньше. Завтра с утра встанешь и сделаешь. А у меня важный разговор. На кухне есть еда, будешь ужинать – покорми Осю.
Тролль радостно замотал носом, всячески поддерживая предложение. Было бы более убедительно, если бы он махал хвостом, но хвост был занят – изображал нос. Выкручивался как мог, бедолага.
Малкольм подхватил МагПад и направился наверх, в кои-то веки в кабинет, чтобы переговорить кое с кем с глазу на глаз. Он так давно им не пользовался, что уже и забыл, как круто работать, когда никто рядом не сопит, не ойкает, не лапает его хвостом и не чпокает от страха носом.
Хотя хвост у Анастасии забавный. Похоже, она и впрямь его пока не контролирует и даже не понимает, что он сдает ее с потрохами.
- Вот я же говорю: мужчины - совершенно непонятные существа! – донеслось до него из гостиной.
- Вы как будто лучше, - себе под нос буркнул он. – Сначала лапаете хвостом, а потом вздыхаете по бывшему.
Несколько минут он стоял у двери кабинета, прислушиваясь. Но Анастасии и не пришло в голову подслушивать, она на кухне гремела чашками и негромко напевала песенку, изредка прося Осю не крутиться под ногами. И Малкольм со спокойно душой направился к столу.
- Привет, ты что-то поздно! – на МагПаде появился Карсон Асандер. – Что-то случилось?
- Нет. То есть да. Рассчитываю на твою консультацию. Расскажи мне о МагПадах.
К кому, как не к магистру артефакторики обращаться с такими вопросами?
- Что тебя интересует? Вряд ли история создания, да?
- Естественно. Какие вообще у него возможности, помимо официально декларируемых. И как… м-м-м…
Карсон улыбнулся.
- Как найти того, кто выкладывает эпизоды про тебя и адептку?
- И ты в курсе.
- Мы всей кафедрой следим.
- И никто не задается вопросом, нормально ли вообще, что чужая личная жизнь попадает на всеобщее обозрение?
- Задаемся, конечно. Но что с этим поделаешь? Никто не ожидал, что МагПады будут такой серьезной игрушкой. Королю еще только предстоит обдумать, как управлять этой новой стихией. Пока что просто не оставляй его где попало.
- То есть любой может влезть в мой артефакт, и единственный способ даже не остановить это, а просто обесценить – запирать его в сейф?
- Артефакт, особенно такой, сложная штука, Малкольм. Я изучаю его уже несколько недель, и каждый день открываю что-то новое. Не всегда даже маг-создатель знает, на что способно его изделие. Если хочешь мое мнение, то я был против, чтобы их раздали всем и заставили через них учиться. МагПады – огромная дыра в безопасности Амбрессии. И разведке об этом пытались говорить, только не знаю, восприняли ли они наши опасения всерьез.
- Мда. И что, выяснить, кто автор ветки, никак нельзя?
- Я могу попробовать, но обещать не буду. Большинство адептов не думают о безопасности, когда общаются через МагПад. Они даже собственные имена подписывают, не особо беспокоясь, что увидят преподаватели или еще кто похуже. Но… не в твоем случае. Тот, кто всем этим рулит, очень хорошо знает возможности МагПада. И последствия, которыми может обернуться его шутка.
- Но это ведь кто-то из студентов?
Сложно представить, чтобы коллеги так себя вели, но Малкольм был готов к любым сюрпризам.
- Я не знаю. Но постараюсь узнать.
- Спасибо. И можешь накидать базовые правила безопасной работы с МагПадом? Чтобы опубликовать для адептов?
- А ректор…
- С ним я поговорю.
- Договорились. Ну и раз уж ты сам со мной связался… так что там у вас с адепткой?
Малкольм поперхнулся воздухом и укоризненно посмотрел на собеседника.
- Ты что, серьезно?
- Я заперт в крошечном доме с женой, тещей и тремя детьми! Да, демоны тебя раздери, я серьезно! Сплетни и мысль о том, что хоть кому-то круто – единственное, что держит меня на этом свете. Если хочешь, чтобы я занялся твоей проблемой – плати.
- Так может лучше премию? Об этом я тоже могу поговорить с ректором.
Карсон заметался. Премия – а для многодетного отца это практически подарок судьбы – или сплетня?
- Нет уж. Премию они потратят на очередные игрушки, костюмчики и ноготочки, а сплетня мне согреет душу. Так что?
- Последний раз даю шанс выбрать премию, - усмехнулся Малкольм.
- Сплетня!
- Хорошо. Ничего у нас нет. Анастасия – дочка моего друга. Живет тут, учится, с подружками щебечет и…
Он выдержал театральную паузу.
- Вздыхает по своему парню.
На лице Карсона отразились все душевные терзания разом.
- А я говорил, что премия лучше. Жду памятку и результаты. Спасибо.
- Да иди ты! – буркнул тот и отключился.
МагПад отправился в ящик стола, под замок, а Малкольм – в душ, размышлять о смысле жизни, Осином носе и Асином хвосте. Хотя стоило бы думать совсем не об этом.
Перед началом конкурса по зельеварению меня тошнило.
Нет, я не пробовала результаты экспериментов на вкус, и не позавтракала просроченным тартаром, просто я никак не могла решить, чего хочу, поэтому нервничала, дрожала и была в шаге от того, чтобы разрыдаться.
Больше всего на свете мне хотелось стать незаметной. Тихо завалить конкурс, уйти от внимания общественности и спокойно учиться, выгуливать Осю, спорить с Малкольмом и шушукаться с девчонками. Мне тоже хотелось обсуждать участниц, делать ставки на победительницу, предвкушать финал и мечтать поскорее выбраться с карантина.
Но я еще помнила совсем другую себя. Ту полную энергии первокурсницу, которая дружила с половиной курса, встречалась с парнем и не боялась выступать. Уверенную, что впереди – только светлое будущее, полное захватывающих приключений столичного мага.
Внезапно прорезавшиеся рога перечеркнули все надежды, мечты, умение радоваться новой жизни. Я ненавидела их, себя, родителей.
Но, может, перечеркнули не рога, а я сама?
Когда на паре пришлось снять берет и показать всем хвост, я на секунду превратилась в прежнюю Анастасию, которая не боялась чужого мнения и недовольства. Которая не пряталась за спинами друзей, а готова была защищать их, если потребуется. Правда, потом я увидела, как вся академия обсуждает, что я сплю с магистром и снова впала в тоску. Но миг-то, сладкий миг внутренней свободы, был.
И вместе с ним пришел соблазн взять и ударить по чужим предрассудкам магическим интеллектом. Ибо я знала: если облажаюсь на конкурсе, то и это хорошенько обсудят, злорадно посмеявшись над бездарностью. Всем будет совершенно наплевать на то, специально я завалила зелье или нет.
Должно быть, я с таким жалким видом сидела над омлетом, что Малкольм с утра посмотрел на меня с опаской.
- Если решишь завалить конкурс, заставлю делать уроки, - сказал он.
- Издеваетесь?
- Нет, просто вечером у меня две лекции, так что МагПад будет у меня.
Я тяжело вздохнула и уныло доковыряла в омлете дырку до самого дня глубокой миски.
- Вы считаете, мне надо участвовать, да?
Глупо было спрашивать это у препода, который и так проявил невиданную благосклонность, пустив меня пожить. Но что было делать? Девчонки готовились к конкурсу и нервничали не меньше, приятели, которых во время романа с Генри была прорва, куда-то подевались. Ося ответить не мог, а папу волновать такими глупостями не хотелось.
- Вообще мне плевать, будешь ты участвовать, или нет, - после долгой паузы, когда я отчаялась уже услышать ответ, заговорил Малкольм. – Но хочешь, я тебе кое-что честно скажу?
Я активно закивала.
- Ты уже начинаешь меня подбешивать. Ты определись, что тебе надо, и не трать мое время. Хочешь быть магом огня? Значит, забудь об идее прятаться. Маги не ныкаются по темным углам и не кутаются стыдливо в плащик, это ты их с извращенцами путаешь.
Она так тяжело вздохнула, что Малкольм едва не поинтересовался, что же такого страшного в том, что ей приписывают роман с ним. Это было бы в высшей степени непедагогично, хотя и очень занятно. Или Анастасия страдает ее безответная любовь к Генри Нолану? Эта мысль неожиданно выбесила.
- Покажи! – снова потребовал он.
Не дожидаясь реакции от адептки, Малкольм сам сунул нос в ее МагПад. К счастью, страх почти парализовал ее, и она не успела удалить все самое интересное.
- Ну-ка, кыш! – сказал он, не отрывая глаз от стекла.
Анастасия бесшумно сползла со стула и устроилась напротив. От напряжения она кусала губу и теребила хвост, но, кажется, даже не замечала этого.
О, какой дивный мир открылся магистру Малкольму Кригану! Впрочем, некоторые аспекты этого мира он бы предпочел не знать.
- Там… оно называется «Адептка и магистр»…
- Да причем тут твоя адептка! – отмахнулся он. – Тут же кладезь ценной информации!
- Это какой?
- Способы списывания, продажа ответов на контрольные, о-о-о… обсуждения магистров! Вот это интересненько…
- Что вы делаете?! Нет! Не надо, пожалуйста, не наказывайте никого, иначе все узнают, что вы получили доступ от меня! Думаете, они просто так мне ничего не присылали? Магистр, ну пожалуйста!
- Наказывать? – Он фыркнул, довольно облизнулся и окинул взглядом открывшиеся ветки. – Шутишь? Да только полный дурак этим не воспользуется!
- Это как?
- Ну вот например будет очень весело ловить идиотов, воспользовавшихся приемами списывания на дистанте. Кстати, есть парочка очень хороших. А вот… о-о-о, адепт Нолан будет сдавать зачет мне очень долго. Так… а вот на адепта Майера подадут в суд за публикацию неприличных изображений его подружки. И чей-то папочка останется без штанов, потому что у некоего магистра, желающего остаться неизвестным, есть очень хороший знакомый поверенный. А это у нас что… а, это обсуждение нашей с тобой жизни. Слушай, а ты, оказывается, коварная женщина, адептка Драйвер, взяла и нагло соблазнила беспомощного и, судя по некоторым выводам, тупого, как дерево, магистра. Ай-ай-ай.
- Вам что, весело?
- Вообще мне грустно. Потому что вот это – будущее нашего магического мира. Я понятия не имею, как оно способно защитить Амбрессию от чьей-либо агрессии, если все, что его интересует – кто с кем спит и как бы так незаметно сжульничать. Не думала о переезде? Эта страна обречена.
Но все же, несмотря на сомнение и настороженность во взгляде, Анастасия заметно расслабилась, когда поняла, что ни убивать, ни сдавать ее не будут. Пока Малкольм изучал кладезь ценных сведений, она задумчиво крутила между пальцами стрелочку хвоста. А потом не выдержала:
- А можно спросить?
Малкольм как раз зачитывался обсуждением бегства ректора и даже испытывал определенный соблазн присоединиться к дискуссии, так что ответил неопределенно:
- Мгм-м-м.
- Вот вы же мужчина, верно?
Интересный поворот.
*** 8 февраля
- Вообще с утра я в этом не сомневался, но вот у адепта Шорра на этот счет другое мнение. Он так и пишет. Зачитать?
- Нет, спасибо, - отмахнулась адептка. – Как мужчина, скажите, почему Генри так злится?
«Потому что он мудак», - непедагогично подумал Малкольм.
- Мы расстались. По его желанию, он не захотел со мной встречаться, когда узнал, что у меня растут рога. Я не стала спорить, бегать за ним, устраивать сцены. Сказала «хорошо» - и ушла.
Сплетни из личной жизни соседки намного интереснее унылых оскорблений педсостава академии. Малкольм устроился поудобнее, запустил руку в шерсть Оси и принялся внимать. Похоже, Анастасия и правда не понимала, в чем проблема того, что она просто ушла.
- Казалось бы, расстался с девушкой, она тебя не достает, без проблем можешь найти другую – что еще надо?! Но он начал меня травить! Угрожать рассказать всем про рога, изображать козла…
Насчет «изображать» Малкольм бы поспорил: по его мнению, адепт Нолан всего лишь последовал указаниям многочисленных наставников духа и стал собой.
- А теперь вообще с ума сошел! Не сомневаюсь, что эта ветка в МагПаде – его рук дело. Но почему? Почему он так бесится, думая, что я живу с вами?
- Но ты и правда живешь со мной.
- Но не в этом же смысле!
Ося недоуменно на него посмотрел и покачал носом – человеческие отношения оказались слишком сложными для бедного маленького тролля. А может, он просто снова хотел есть.
- И Генри знает, что между мной и вами быть ничего не может.
Хм. Он о ней что-то не знает и вместе с рогами у нее выросло что-то еще, или это такое кокетство? Почему все отказывают Малкольму в возможности закрутить роман со студенткой? Ну, кроме ректора. Может, зря он на него обиделся. Единственный, кто считает его нормальным мужиком. Хотя вот Генри Нолан тоже не согласен.
- Но он видит нас, меня – и еще сильнее злится! Я думала, что если признаюсь в том, кто я, то он успокоится. Ведь больше нечем будет меня пугать. Но, кажется, только только сильнее взбесился. И я хочу узнать у вас – почему? Почему вы, мужчины, такие странные и нелогичные?
Это они странные и нелогичные? Что-то Малкольм не помнил, чтобы прятал серый хвост в штаны и трусливо сидел под столом в ночи полнолуния, лишь бы кто не узнал, что он оборотень.
Хотя ладно, именно это он собирается сделать, чтобы не узнала Анастасия.
- Понимаешь, в чем проблема. Представь, что ты не любишь оборотней.
- Почему? Я никогда их не встречала.
- Я думал, ты жила у границы.
- Ну и что? Оборотни там редко бывают, а как…
- Забудь. Ты не любишь оборотней, твоя семья не любит оборотней, твой отец вообще ими чай заедает. И ты влюбляешься в парня, как полагается: умного, красивого, талантливого. У вас все хорошо, дело движется к свадьбе, ты хвастаешься отцу, какой он чуткий и заботливый. И вдруг узнаешь, что парень оборотень. Что будешь делать?
- Ну… - Адептка задумалась. – Убегу с ним?
Да, воспитание Братиса прямо чувствуется. Вариант «признаюсь родителям честно» даже не рассматривается.
- А если ты – Генри?
- Тогда расстанусь.
- Да. Только чувства-то никуда не делись. И вот он ходит такой по коридорам, вертит своим хвостом, приманивает менее принципиальных самочек. Рубашки там на тренировках снимает, ходит в уличный душ. А ты истекаешь слюнями. И бесишься, потому что очень хочешь своего парня обратно и пояс из волчьей шерсти в подарок. Но не можешь. И ненавидишь его за то, что он – такой лакомый кусочек – смеет быть оборотнем. Не мог родиться… ну не знаю, троллем? Тролли прекрасны.
Ося довольно заурчал, явно восприняв саркастичный комплимент всерьез.
Анастасия, к его удивлению, рассмеялась.
- Что тебя так веселит?
- Просто представила, как в уличном душе, покачивая хвостом, стоит оборотень, а я хожу вокруг и облизываюсь.
Но потом посерьезнела:
- Вы что, хотите сказать, что Генри меня еще любит, но злится, потому что не может переступить через предрассудки?
Малкольму показалось – нет, он совершенно точно это уловил – что в ее голосе промелькнула надежда, тщательно перемешанная с тоской. И на секунду он оказался на месте адепта Нолана, вдруг проникшись к его иррациональной злости некоторым пониманием.
- Нет. Твой Генри не способен любить. Он просто бесится, что выброшенная игрушка досталась другому, - неожиданно даже для самого себя мрачно буркнул Малкольм.
И Анастасия тут же сникла. А тролль посмотрел укоризненно, прямо как ректор порой.
- Все, на сегодня сеанс магической связи завершен. Долго сидеть перед МагПадом вредно – нервы испортишь.
- Но…
- Что? – Он хмыкнул. – Уроки не успела? Так трепаться надо было меньше. Завтра с утра встанешь и сделаешь. А у меня важный разговор. На кухне есть еда, будешь ужинать – покорми Осю.
Тролль радостно замотал носом, всячески поддерживая предложение. Было бы более убедительно, если бы он махал хвостом, но хвост был занят – изображал нос. Выкручивался как мог, бедолага.
Малкольм подхватил МагПад и направился наверх, в кои-то веки в кабинет, чтобы переговорить кое с кем с глазу на глаз. Он так давно им не пользовался, что уже и забыл, как круто работать, когда никто рядом не сопит, не ойкает, не лапает его хвостом и не чпокает от страха носом.
Хотя хвост у Анастасии забавный. Похоже, она и впрямь его пока не контролирует и даже не понимает, что он сдает ее с потрохами.
- Вот я же говорю: мужчины - совершенно непонятные существа! – донеслось до него из гостиной.
- Вы как будто лучше, - себе под нос буркнул он. – Сначала лапаете хвостом, а потом вздыхаете по бывшему.
Несколько минут он стоял у двери кабинета, прислушиваясь. Но Анастасии и не пришло в голову подслушивать, она на кухне гремела чашками и негромко напевала песенку, изредка прося Осю не крутиться под ногами. И Малкольм со спокойно душой направился к столу.
- Привет, ты что-то поздно! – на МагПаде появился Карсон Асандер. – Что-то случилось?
- Нет. То есть да. Рассчитываю на твою консультацию. Расскажи мне о МагПадах.
К кому, как не к магистру артефакторики обращаться с такими вопросами?
- Что тебя интересует? Вряд ли история создания, да?
- Естественно. Какие вообще у него возможности, помимо официально декларируемых. И как… м-м-м…
Карсон улыбнулся.
- Как найти того, кто выкладывает эпизоды про тебя и адептку?
- И ты в курсе.
- Мы всей кафедрой следим.
- И никто не задается вопросом, нормально ли вообще, что чужая личная жизнь попадает на всеобщее обозрение?
- Задаемся, конечно. Но что с этим поделаешь? Никто не ожидал, что МагПады будут такой серьезной игрушкой. Королю еще только предстоит обдумать, как управлять этой новой стихией. Пока что просто не оставляй его где попало.
- То есть любой может влезть в мой артефакт, и единственный способ даже не остановить это, а просто обесценить – запирать его в сейф?
- Артефакт, особенно такой, сложная штука, Малкольм. Я изучаю его уже несколько недель, и каждый день открываю что-то новое. Не всегда даже маг-создатель знает, на что способно его изделие. Если хочешь мое мнение, то я был против, чтобы их раздали всем и заставили через них учиться. МагПады – огромная дыра в безопасности Амбрессии. И разведке об этом пытались говорить, только не знаю, восприняли ли они наши опасения всерьез.
- Мда. И что, выяснить, кто автор ветки, никак нельзя?
- Я могу попробовать, но обещать не буду. Большинство адептов не думают о безопасности, когда общаются через МагПад. Они даже собственные имена подписывают, не особо беспокоясь, что увидят преподаватели или еще кто похуже. Но… не в твоем случае. Тот, кто всем этим рулит, очень хорошо знает возможности МагПада. И последствия, которыми может обернуться его шутка.
- Но это ведь кто-то из студентов?
Сложно представить, чтобы коллеги так себя вели, но Малкольм был готов к любым сюрпризам.
- Я не знаю. Но постараюсь узнать.
- Спасибо. И можешь накидать базовые правила безопасной работы с МагПадом? Чтобы опубликовать для адептов?
- А ректор…
- С ним я поговорю.
- Договорились. Ну и раз уж ты сам со мной связался… так что там у вас с адепткой?
Малкольм поперхнулся воздухом и укоризненно посмотрел на собеседника.
- Ты что, серьезно?
- Я заперт в крошечном доме с женой, тещей и тремя детьми! Да, демоны тебя раздери, я серьезно! Сплетни и мысль о том, что хоть кому-то круто – единственное, что держит меня на этом свете. Если хочешь, чтобы я занялся твоей проблемой – плати.
- Так может лучше премию? Об этом я тоже могу поговорить с ректором.
Карсон заметался. Премия – а для многодетного отца это практически подарок судьбы – или сплетня?
- Нет уж. Премию они потратят на очередные игрушки, костюмчики и ноготочки, а сплетня мне согреет душу. Так что?
- Последний раз даю шанс выбрать премию, - усмехнулся Малкольм.
- Сплетня!
- Хорошо. Ничего у нас нет. Анастасия – дочка моего друга. Живет тут, учится, с подружками щебечет и…
Он выдержал театральную паузу.
- Вздыхает по своему парню.
На лице Карсона отразились все душевные терзания разом.
- А я говорил, что премия лучше. Жду памятку и результаты. Спасибо.
- Да иди ты! – буркнул тот и отключился.
МагПад отправился в ящик стола, под замок, а Малкольм – в душ, размышлять о смысле жизни, Осином носе и Асином хвосте. Хотя стоило бы думать совсем не об этом.
Глава девятая
Перед началом конкурса по зельеварению меня тошнило.
Нет, я не пробовала результаты экспериментов на вкус, и не позавтракала просроченным тартаром, просто я никак не могла решить, чего хочу, поэтому нервничала, дрожала и была в шаге от того, чтобы разрыдаться.
Больше всего на свете мне хотелось стать незаметной. Тихо завалить конкурс, уйти от внимания общественности и спокойно учиться, выгуливать Осю, спорить с Малкольмом и шушукаться с девчонками. Мне тоже хотелось обсуждать участниц, делать ставки на победительницу, предвкушать финал и мечтать поскорее выбраться с карантина.
Но я еще помнила совсем другую себя. Ту полную энергии первокурсницу, которая дружила с половиной курса, встречалась с парнем и не боялась выступать. Уверенную, что впереди – только светлое будущее, полное захватывающих приключений столичного мага.
Внезапно прорезавшиеся рога перечеркнули все надежды, мечты, умение радоваться новой жизни. Я ненавидела их, себя, родителей.
Но, может, перечеркнули не рога, а я сама?
Когда на паре пришлось снять берет и показать всем хвост, я на секунду превратилась в прежнюю Анастасию, которая не боялась чужого мнения и недовольства. Которая не пряталась за спинами друзей, а готова была защищать их, если потребуется. Правда, потом я увидела, как вся академия обсуждает, что я сплю с магистром и снова впала в тоску. Но миг-то, сладкий миг внутренней свободы, был.
И вместе с ним пришел соблазн взять и ударить по чужим предрассудкам магическим интеллектом. Ибо я знала: если облажаюсь на конкурсе, то и это хорошенько обсудят, злорадно посмеявшись над бездарностью. Всем будет совершенно наплевать на то, специально я завалила зелье или нет.
Должно быть, я с таким жалким видом сидела над омлетом, что Малкольм с утра посмотрел на меня с опаской.
- Если решишь завалить конкурс, заставлю делать уроки, - сказал он.
- Издеваетесь?
- Нет, просто вечером у меня две лекции, так что МагПад будет у меня.
Я тяжело вздохнула и уныло доковыряла в омлете дырку до самого дня глубокой миски.
- Вы считаете, мне надо участвовать, да?
Глупо было спрашивать это у препода, который и так проявил невиданную благосклонность, пустив меня пожить. Но что было делать? Девчонки готовились к конкурсу и нервничали не меньше, приятели, которых во время романа с Генри была прорва, куда-то подевались. Ося ответить не мог, а папу волновать такими глупостями не хотелось.
- Вообще мне плевать, будешь ты участвовать, или нет, - после долгой паузы, когда я отчаялась уже услышать ответ, заговорил Малкольм. – Но хочешь, я тебе кое-что честно скажу?
Я активно закивала.
- Ты уже начинаешь меня подбешивать. Ты определись, что тебе надо, и не трать мое время. Хочешь быть магом огня? Значит, забудь об идее прятаться. Маги не ныкаются по темным углам и не кутаются стыдливо в плащик, это ты их с извращенцами путаешь.
