— У меня кровь идет! — Он продемонстрировал ладонь, измазанную кровью, текущей из его разбитого носа.
— Запрокинь голову, — роясь в тумбочке, отмахнулась я. Может там остались какие-нибудь личные вещи покойника, которые могут навести на след?
— Сдурела? — наклоняя голову вниз и сводя на нет всю работу уборщицы, возмутился некромант. — Хочешь, чтобы я захлебнулся?
— Было бы здорово. А ты нашел, кого спросить про первую помощь. Забыл, кто я?
По ходу, не забыл, но, судя по его красочному монологу, смертью я была в последнюю очередь. А вот стервой — в первую.
Но я не успела ответить на тираду Макса.
— Что здесь происходит?
В палату вошел молодой мужчина с некоторой примесью азиатской крови во внешности, что его не портило. Судя по халату с бейджем, это был сотрудник больницы. Замечу, что симпатичный сотрудник больницы.
— Да барышня уверяет, что смартфон здесь потеряла, — поспешила перевалить свою проблему на чужие плечи вернувшаяся санитарка.
— Нашли? — проявил врач вежливый интерес. — Нет? Тогда попрошу вас покинуть отделение.
— А мне помочь не хотите? — прогундел Макс, не отнимая ладони от носа. — Я тут стою, кровью истекаю, а вы ноль внимания!
Умеет он выбрать момент. Как только ему уберут синяк и смоют кровь с лица, тут же опознают санитара-сатаниста. Уж потерпел бы, от носового кровотечения почти не умирают, разве что Аттила5, но когда это было.
— Молодой человек, у нас практиканты! Приемное после футбольного матча забито, а тут вы со своей ерундой.
Врач подошел, положил руку поверх руки некроманта и с силой сжал.
— Держите так десять минут.
Макс взвыл, а я возвела глаза к небу. И кто здесь слабый пол? Нет, мне, как смерти, виднее. У женщин выше болевой порог, они менее чувствительны к потере крови. А почему мы готовы ныть из-за уколотого пальчика? Да чтобы не смущать мужчин. Я отлично помню реакцию папы, когда Фели упала и раскроила себе лоб. Всадник апокалипсиса чуть не заработал инфаркт. Если бы мама пришла на полчаса позже, то ей бы пришлось ещё и мужа откачивать. Он честно не знал, что если твой ребёнок бессмертный, это не спасёт его от разбитых коленок.
Вот и сейчас Макс должен быть благодарен за то, что я — существо не гуманное, и не добила его из жалости в ответ на гнусавые страдания. Нас, между прочим, только что вежливо попросили на выход! А он тут умирающего лебедя изображает.
Когда мы вышли из палаты, некромант особенно душераздирающе вздохнул, и до меня наконец дошло, на какую аудиторию он работает. У стойки регистратуры стояла стайка практиканток из медучилища. И все очень воодушевились, увидев смазливого пациента, который, вопреки инстинкту самосохранения, не убегал от них. А это идея… Оставив Макса на сестричек, я проскользнула в туалет. Там провела по мантии рукой, превращая ее в белое одеяние аиста. За халат сойдёт. Волосы в косу и в пучок, наколдовала себе очки — и пожалуйста, вылитая студентка меда.
Некромант встретил мою смену имиджа, подцепив пальцем рукав балахона и иронически спросив:
— На тебя в туалете напала тётя Ася?
Вместо ответа я ловко схватила его за переносицу и сжала. Класс. И некроманту мщу, и не придерешься — оказываю первую помощь.
Так, теперь надо влезть в компьютер незадачливого повелителя мёртвых и прочитать, что за ритуал он провёл. Дождавшись, когда санитары выйдут покурить, я тихонечко зашла в их комнату. А там меня ждал сюрприз. Не было компьютера! Я несколько минут беспомощно озиралась. Все убранство комнаты состояло из стола, двух диванов, холодильника и экрана, на который выводилась информация с поста внизу.
— Девушка? Вы что здесь забыли?
Что делать? Так, Джули, спокойно! Вспомни, что говорила подруга про мир людей. Если нет карты в смартфоне, то ее с успехом заменяет грудь и глупое выражение лица.
— П-простите, я здесь первый день, и мне сказали что тут ординаторская, — запинаясь, пробормотала я.
Расчет оправдался. Мужчинам польстило, что я приняла их за врачей, да и грудь свое дело сделала, поэтому я без скандала покинула комнату, сопровождаемая заинтересованными взглядами. Мне даже показалось, что зомби-апокалипсис уже начался, и надо звонить папе.
Макса долго искать не пришлось, он как раз так удачно наклонился, чтобы достать из щели автомата шоколадку, что я не удержалась и отвесила ему легкого пинка по заднице, весьма симпатично обтянутой джинсами. Парень от неожиданности боднул головой автомат и резво развернулся.
— Ты что творишь?!
— Ты где компьютер взял? Ты совсем-м-м!
Видимо, некроманту надоело меня слушать, и он использовал шоколадку как импровизированный кляп. Мог бы хоть развернуть.
— У врачей.
Надеюсь, он хорошо расслышал, как я его назвала, а если не смог разобрать мое мычание, то хотя бы догадался.
И как туда попасть? Там сейчас минимум один врач и куча практикантов! Тут я краем глаза заметила черную тень. Смерть! К счастью, встретить своего в больнице — плевое дело. Щелчок пальцами — и я в своем привычном одеянии черного цвета. Так, мужик мне не знаком. Интересно, тут номер с грудью не прокатит?
— Подскажите, пожалуйста, вы в какую палату? — обратилась я к нему. — А то я жертву для диплома выбираю.
— Пятая, — недовольный тем, что я его отвлекаю, пробурчал смерть и исчез. Прокатило.
Я подхватила Макса под локоток и устроилась за дверью ординаторской ждать. Сигнал из палаты раздался спустя три минуты, и, как я и ожидала, сначала вылетел врач, а за ним любопытные сестрички.
— Чтоб ты сегодня ни с чем ушел, — пожелала я угрюмому коллеге.
Подождав, пока они скроются в палате, я тихонечко просочилась внутрь. Отлично, комп работает. Эй! Чего это он? Несмотря на то, что я нажимала все клавиши, компьютер остался глух к моим молитвам.
— Пароль нужен. Ну-ка, отойди!
Некромант грубо потеснил меня и сам стал вводить символы.
— Кажется что-то пошло не так, — пробормотал он, и одновременно экран начал мигать как ненормальный.
Вслед за этим из коридора раздались крики нецензурного содержания. Кажется, нас обнаружили. Единственное, что я поняла еще, — проклятия в адрес айпишника. Значит, поврежден жесткий диск, и данные мы не получим.
Все! Хана кутенку!
Но едва я успела сжать руки на горле Макса, как меня выкинуло в мир смертей.
— Где была? — буднично поинтересовалась мама, когда я предстала посреди гостиной, злая и неадекватная.
— Искала сбежавший диплом, — пробурчала я.
И ужаснулась, едва взглянув на себя в зеркало. Волосы выбились из хвоста, глаза покраснели, взгляд злобный, сама бледная, как... смерть. Ну да, смерть и есть, одним моим видом можно контролировать численность населения.
— Джульетта, зайди ко мне! — раздался голос отца из кабинета.
Они все уже поужинали и разошлись, но в доме еще чувствовались запахи чего-то съестного. Я с сожалением проглотила слюну. Но проигнорировать папу значит ухудшить ему настроение. А вдруг меня опять будут ругать?
Папа сидел за столом. Чашка кофе перед ним уже давно остыла. Иногда он забывал про ужин, и мама приносила ему перекус в кабинет, но в этот раз вместо сэндвича на блюдечке лежали конфеты. Папа улыбнулся, заметив мой голодный взгляд.
— Ешь, пока мама не видит.
И я уже протянула было руку, но все же сумела справиться с пагубной тягой к сладкому.
— Нет, — пояснила я в ответ на удивленный взгляд отца, — хочу горячего.
Он как-то тяжело вздохнул. Смерил меня внимательным взглядом, и от него толпа мурашек пробежала вверх по позвоночнику — сообщать мозгу об опасности.
— Ты так выросла. Казалось, совсем недавно пошла в школу...
Э-э-э, нет, если папу не прервать, он пустится в воспоминания, да так, что вспомнит не только как я пошла в первый класс, но и то, как они с Войной уперли любимую собачку одного диктатора, а еще раньше, с Голодом, Атлантиду утопили, спьяну перепутав Посейдона с каким-то там Ктулху, или как этих богов морей-океанов звать.
— Ты чего хотел? — спросила я. — Про диплом узнать?
— Нет, — отмахнулся он. — Джули, вот скажи, ты думала о... будущем?
— Думала, — честно призналась я. — Непременно о светлом. Но, в связи с последними событиями, — далеком. А что?
— Понимаешь, работа смерти, она... сложная. С ней не все справляются, она не всем подходит. И иногда стоит взглянуть на все трезвым взглядом и принять сложное, но важное решение.
— Ты предлагаешь мне отчислиться?
— Нет, милая. Разумеется, нужно получить диплом. Но вот после... как ты смотришь на то, чтобы выйти замуж?
Воцарилась тишина. Отец сиял, довольный гениальной идеей. Я переваривала. Точнее, переваривать-то как раз было нечего, и желудок выдал жалобное урчание. И уж конечно ни о каком замужестве я и не думала. Если кандидат в мужья — не котлетка, то нам не по пути.
— Пап, меня никто не берет замуж, — осторожно напомнила я.
У меня действительно были сложные отношения с противоположным полом. Кто отважится пригласить на свидание дочку всадника апокалипсиса? Разве что отмороженный какой. А двое отмороженных в семье — горе для бюджета, поэтому на счастливое замужество я и не рассчитывала.
— Я бы мог поговорить с друзьями... У Голода подрастает сын, немного помладше тебя, но кого вообще волнует возраст, с нашим-то бессмертием?
— Никого, — немедленно согласилась я. — Когда ему пятьсот, а ей пятьсот четыре. А мне двадцать. И я не хочу замуж, я хочу диплом, который твой приятель мне зажал.
Папа тяжело вздохнул и одним глотком допил остывший кофе. Он поморщился, поставив чашку на стол, и немного сдавленно произнес:
— Хорошо, вернемся к этой теме позже. Вообще-то я тебя позвал не за этим. Смерть велел явиться завтра к восьми.
— Зачем еще? — Грядущий капец я ощутила прямо сразу.
— Отработаешь практику в приемной комиссии.
— А сбежавший диплом я когда искать буду?
— Джули, комиссия до обеда. И я согласен со Смертью, тебе нужно учиться как ответственности, так и общению. Так что найди в своем арсенале приличное платье и завтра не опаздывай. А теперь марш кушать, мыться и спать.
Папа включил всадника — лучше не спорить. Чувствуя, как и без того паршивое настроение катится в бездну, я поплелась ужинать и готовиться ко сну. Мало мне проблем с идиотом-некромантом, так теперь еще и идиоты-абитуриенты добавятся.
На следующее утро мне не то что диплом или замуж, мне жить не хотелось. Злая, сонная, напуганная перспективой полдня общаться с идиотами — вот она я, Джульетта Мор.
Стою посреди холла, где в ряд выставили столы для приема документов.
— Разрешите, я за вами поухаживаю, — с легкой усмешкой Смерть отодвинул стул, чтобы я села.
От стула тут же отвалилась спинка. Я скептически посмотрела на ректора и почти ляпнула: «Вы издеваетесь?», но сумела взять себя в руки и невозмутимо села, рассматривая буклетики и бланки для поступающих.
— А вы всех сотрудников комиссии лично на рабочие места провожаете? — все-таки не выдержала я.
— Нет. Только тех, от кого сбегают их обязанности.
Уел.
— Правила простые, адептка Мор. Приходит абитуриент, вы даете ему форму под номером один, заполняете имя-фамилию, присваиваете код и пишете название специальности. Отправляете товарища на регистрацию и выдаете рекламу академии. Все понятно?
— Да, — кивнула я так активно, что дряхлый стул опасно пошатнулся.
— Да пересядьте вы уже на нормальный, — поморщился Смерть. — Вы совершенно не понимаете шуток.
— Ха-ха? — неуверенно спросила я, и от расплаты меня спасло лишь появление Нины.
— Привет! — бодро поздоровалась она, а самую лучезарную улыбку подарила Смерти: — Здравствуйте!
— Э-э-э... — протянула я. — Нина? Я думала, ты защитилась.
— Нина любезно согласилась помочь с приемной комиссией, — усмехнулся Смерть. — В знак благодарности за пять лет обучения.
— Наревела себе работу? — фыркнула я, и бывшая одногруппница залилась краской.
А Смерть, похоже, развлекался. Устроил цирк на ровном месте. На моей памяти такого с ним еще не случалось. Хотя признаю — издеваться надо мной довольно забавно, благо поводы даю на каждом шагу.
Пока Нина улыбалась магистру, а я рассматривала буклеты, случилось страшное. Пришел первый идиот. То есть, конечно, он был в первую очередь абитуриентом, но почему-то я сразу поняла — не поступит. Может, потому что от парня явственно несло перегаром, а может, потому что он без лишних слов взял анкету и принялся ее заполнять... вверх ногами. Взгляд жаждущего знаний парня с трудом фокусировался на листке, а рука дрожала.
Я как-то очень неуверенно и медленно обернулась к Смерти, на лице которого застыло выражение брезгливости.
— Юноша, а вы уверены, что вам нужно к нам поступать? — спросил он.
Не отрываясь от своего занятия, парень кивнул.
— На какую специальность вы хотите поступать? — бодро спросила Нина.
— Не надо, — шепнула я ей, — с ним разговаривать. Едва он откроет рот, нас снесет запахом перегара.
Сказала я это достаточно громко. Абитуриент и бровью не повел, а вот Смерть нахмурился еще сильнее. И, когда парень закончил писать, медленно двинулся за ним.
— Ну и что это было? — мой вопрос так и повис в воздухе.
И не получил ответа даже когда магистр прислал крепкого старшекурсника из числа заваливших летнюю сессию. Для охраны.
У народа в этот день, казалось, была единственная основная задача: тупить. А у Нины — заигрывать с каждым мало-мальски подходящим кандидатом мужского пола. Такое чувство, что одногруппница резко сменила жизненную цель. Раньше она старалась ради диплома, теперь — ради замужества.
Но даже несмотря на то, что мы были вдвоем, справиться с потоком абитуриентов оказалось непросто. Они выстраивались в огромную очередь, нервные родительницы всей душой болели за родных кровиночек и попеременно устраивали истерики.
— Девушка, ну что так долго?! — в очередной раз рявкнула полная женщина из хвоста очереди.
Она была рыжая и кудрявая, а маленькие глаза-бусинки свирепо сверлили всех, на кого она обратила взор.
— Дамы и господа! — не выдержала я. — Учите своих детей писать, и очередь будет двигаться быстрее! Я абсолютно серьезно, у тех, кто стоит в конце, еще есть время преподать детям алфавит.
Краем глаза я заметила, как очередной молодой смертельный талант в третий раз неправильно написал собственную фамилию. И в связи с этим наказанием я еще сильнее ненавидела Макса. Не оживи он того чудика, сидела бы я сейчас и праздновала диплом.
Конечно, были и умные, вежливые абитуриенты. Но на фоне ярких представителей неадекватности как-то терялись и проходили почти незаметно. К началу первого перерыва я чувствовала, как в голове словно бьют молотком по железной кастрюле.
— Куда?! — завозмущалась толпа, едва я встала.
— В туалет! — повернулась я к особенно активной мамаше. — Можно?
Та несколько стушевалась, и мне даже стало стыдно. Впрочем, ненадолго, ибо едва я оказалась в тишине, счастливо застонала и села у прохладной стены.
— И все они хотят быть смертями, представляешь? — в полупустом коридоре голос магистра Смерти пронесся эхом.
— Что вы хотите этим сказать? — подняла голову я. — Что не всем дано? И я — в их числе?
— Нет, — пожал он плечами. — В первые дни всегда так. Самые истеричные родительницы тащат детей в первый же день, боясь, что пропустят и не поступят. Объяснить, что мы принимаем по результатам экзаменов нереально. Через пару дней их станет меньше.
— Запрокинь голову, — роясь в тумбочке, отмахнулась я. Может там остались какие-нибудь личные вещи покойника, которые могут навести на след?
— Сдурела? — наклоняя голову вниз и сводя на нет всю работу уборщицы, возмутился некромант. — Хочешь, чтобы я захлебнулся?
— Было бы здорово. А ты нашел, кого спросить про первую помощь. Забыл, кто я?
По ходу, не забыл, но, судя по его красочному монологу, смертью я была в последнюю очередь. А вот стервой — в первую.
Но я не успела ответить на тираду Макса.
— Что здесь происходит?
В палату вошел молодой мужчина с некоторой примесью азиатской крови во внешности, что его не портило. Судя по халату с бейджем, это был сотрудник больницы. Замечу, что симпатичный сотрудник больницы.
— Да барышня уверяет, что смартфон здесь потеряла, — поспешила перевалить свою проблему на чужие плечи вернувшаяся санитарка.
— Нашли? — проявил врач вежливый интерес. — Нет? Тогда попрошу вас покинуть отделение.
— А мне помочь не хотите? — прогундел Макс, не отнимая ладони от носа. — Я тут стою, кровью истекаю, а вы ноль внимания!
Умеет он выбрать момент. Как только ему уберут синяк и смоют кровь с лица, тут же опознают санитара-сатаниста. Уж потерпел бы, от носового кровотечения почти не умирают, разве что Аттила5, но когда это было.
— Молодой человек, у нас практиканты! Приемное после футбольного матча забито, а тут вы со своей ерундой.
Врач подошел, положил руку поверх руки некроманта и с силой сжал.
— Держите так десять минут.
Макс взвыл, а я возвела глаза к небу. И кто здесь слабый пол? Нет, мне, как смерти, виднее. У женщин выше болевой порог, они менее чувствительны к потере крови. А почему мы готовы ныть из-за уколотого пальчика? Да чтобы не смущать мужчин. Я отлично помню реакцию папы, когда Фели упала и раскроила себе лоб. Всадник апокалипсиса чуть не заработал инфаркт. Если бы мама пришла на полчаса позже, то ей бы пришлось ещё и мужа откачивать. Он честно не знал, что если твой ребёнок бессмертный, это не спасёт его от разбитых коленок.
Вот и сейчас Макс должен быть благодарен за то, что я — существо не гуманное, и не добила его из жалости в ответ на гнусавые страдания. Нас, между прочим, только что вежливо попросили на выход! А он тут умирающего лебедя изображает.
Когда мы вышли из палаты, некромант особенно душераздирающе вздохнул, и до меня наконец дошло, на какую аудиторию он работает. У стойки регистратуры стояла стайка практиканток из медучилища. И все очень воодушевились, увидев смазливого пациента, который, вопреки инстинкту самосохранения, не убегал от них. А это идея… Оставив Макса на сестричек, я проскользнула в туалет. Там провела по мантии рукой, превращая ее в белое одеяние аиста. За халат сойдёт. Волосы в косу и в пучок, наколдовала себе очки — и пожалуйста, вылитая студентка меда.
Некромант встретил мою смену имиджа, подцепив пальцем рукав балахона и иронически спросив:
— На тебя в туалете напала тётя Ася?
Вместо ответа я ловко схватила его за переносицу и сжала. Класс. И некроманту мщу, и не придерешься — оказываю первую помощь.
Так, теперь надо влезть в компьютер незадачливого повелителя мёртвых и прочитать, что за ритуал он провёл. Дождавшись, когда санитары выйдут покурить, я тихонечко зашла в их комнату. А там меня ждал сюрприз. Не было компьютера! Я несколько минут беспомощно озиралась. Все убранство комнаты состояло из стола, двух диванов, холодильника и экрана, на который выводилась информация с поста внизу.
— Девушка? Вы что здесь забыли?
Что делать? Так, Джули, спокойно! Вспомни, что говорила подруга про мир людей. Если нет карты в смартфоне, то ее с успехом заменяет грудь и глупое выражение лица.
— П-простите, я здесь первый день, и мне сказали что тут ординаторская, — запинаясь, пробормотала я.
Расчет оправдался. Мужчинам польстило, что я приняла их за врачей, да и грудь свое дело сделала, поэтому я без скандала покинула комнату, сопровождаемая заинтересованными взглядами. Мне даже показалось, что зомби-апокалипсис уже начался, и надо звонить папе.
Макса долго искать не пришлось, он как раз так удачно наклонился, чтобы достать из щели автомата шоколадку, что я не удержалась и отвесила ему легкого пинка по заднице, весьма симпатично обтянутой джинсами. Парень от неожиданности боднул головой автомат и резво развернулся.
— Ты что творишь?!
— Ты где компьютер взял? Ты совсем-м-м!
Видимо, некроманту надоело меня слушать, и он использовал шоколадку как импровизированный кляп. Мог бы хоть развернуть.
— У врачей.
Надеюсь, он хорошо расслышал, как я его назвала, а если не смог разобрать мое мычание, то хотя бы догадался.
И как туда попасть? Там сейчас минимум один врач и куча практикантов! Тут я краем глаза заметила черную тень. Смерть! К счастью, встретить своего в больнице — плевое дело. Щелчок пальцами — и я в своем привычном одеянии черного цвета. Так, мужик мне не знаком. Интересно, тут номер с грудью не прокатит?
— Подскажите, пожалуйста, вы в какую палату? — обратилась я к нему. — А то я жертву для диплома выбираю.
— Пятая, — недовольный тем, что я его отвлекаю, пробурчал смерть и исчез. Прокатило.
Я подхватила Макса под локоток и устроилась за дверью ординаторской ждать. Сигнал из палаты раздался спустя три минуты, и, как я и ожидала, сначала вылетел врач, а за ним любопытные сестрички.
— Чтоб ты сегодня ни с чем ушел, — пожелала я угрюмому коллеге.
Подождав, пока они скроются в палате, я тихонечко просочилась внутрь. Отлично, комп работает. Эй! Чего это он? Несмотря на то, что я нажимала все клавиши, компьютер остался глух к моим молитвам.
— Пароль нужен. Ну-ка, отойди!
Некромант грубо потеснил меня и сам стал вводить символы.
— Кажется что-то пошло не так, — пробормотал он, и одновременно экран начал мигать как ненормальный.
Вслед за этим из коридора раздались крики нецензурного содержания. Кажется, нас обнаружили. Единственное, что я поняла еще, — проклятия в адрес айпишника. Значит, поврежден жесткий диск, и данные мы не получим.
Все! Хана кутенку!
Но едва я успела сжать руки на горле Макса, как меня выкинуло в мир смертей.
Глава третья. Наказание для смерти
— Где была? — буднично поинтересовалась мама, когда я предстала посреди гостиной, злая и неадекватная.
— Искала сбежавший диплом, — пробурчала я.
И ужаснулась, едва взглянув на себя в зеркало. Волосы выбились из хвоста, глаза покраснели, взгляд злобный, сама бледная, как... смерть. Ну да, смерть и есть, одним моим видом можно контролировать численность населения.
— Джульетта, зайди ко мне! — раздался голос отца из кабинета.
Они все уже поужинали и разошлись, но в доме еще чувствовались запахи чего-то съестного. Я с сожалением проглотила слюну. Но проигнорировать папу значит ухудшить ему настроение. А вдруг меня опять будут ругать?
Папа сидел за столом. Чашка кофе перед ним уже давно остыла. Иногда он забывал про ужин, и мама приносила ему перекус в кабинет, но в этот раз вместо сэндвича на блюдечке лежали конфеты. Папа улыбнулся, заметив мой голодный взгляд.
— Ешь, пока мама не видит.
И я уже протянула было руку, но все же сумела справиться с пагубной тягой к сладкому.
— Нет, — пояснила я в ответ на удивленный взгляд отца, — хочу горячего.
Он как-то тяжело вздохнул. Смерил меня внимательным взглядом, и от него толпа мурашек пробежала вверх по позвоночнику — сообщать мозгу об опасности.
— Ты так выросла. Казалось, совсем недавно пошла в школу...
Э-э-э, нет, если папу не прервать, он пустится в воспоминания, да так, что вспомнит не только как я пошла в первый класс, но и то, как они с Войной уперли любимую собачку одного диктатора, а еще раньше, с Голодом, Атлантиду утопили, спьяну перепутав Посейдона с каким-то там Ктулху, или как этих богов морей-океанов звать.
— Ты чего хотел? — спросила я. — Про диплом узнать?
— Нет, — отмахнулся он. — Джули, вот скажи, ты думала о... будущем?
— Думала, — честно призналась я. — Непременно о светлом. Но, в связи с последними событиями, — далеком. А что?
— Понимаешь, работа смерти, она... сложная. С ней не все справляются, она не всем подходит. И иногда стоит взглянуть на все трезвым взглядом и принять сложное, но важное решение.
— Ты предлагаешь мне отчислиться?
— Нет, милая. Разумеется, нужно получить диплом. Но вот после... как ты смотришь на то, чтобы выйти замуж?
Воцарилась тишина. Отец сиял, довольный гениальной идеей. Я переваривала. Точнее, переваривать-то как раз было нечего, и желудок выдал жалобное урчание. И уж конечно ни о каком замужестве я и не думала. Если кандидат в мужья — не котлетка, то нам не по пути.
— Пап, меня никто не берет замуж, — осторожно напомнила я.
У меня действительно были сложные отношения с противоположным полом. Кто отважится пригласить на свидание дочку всадника апокалипсиса? Разве что отмороженный какой. А двое отмороженных в семье — горе для бюджета, поэтому на счастливое замужество я и не рассчитывала.
— Я бы мог поговорить с друзьями... У Голода подрастает сын, немного помладше тебя, но кого вообще волнует возраст, с нашим-то бессмертием?
— Никого, — немедленно согласилась я. — Когда ему пятьсот, а ей пятьсот четыре. А мне двадцать. И я не хочу замуж, я хочу диплом, который твой приятель мне зажал.
Папа тяжело вздохнул и одним глотком допил остывший кофе. Он поморщился, поставив чашку на стол, и немного сдавленно произнес:
— Хорошо, вернемся к этой теме позже. Вообще-то я тебя позвал не за этим. Смерть велел явиться завтра к восьми.
— Зачем еще? — Грядущий капец я ощутила прямо сразу.
— Отработаешь практику в приемной комиссии.
— А сбежавший диплом я когда искать буду?
— Джули, комиссия до обеда. И я согласен со Смертью, тебе нужно учиться как ответственности, так и общению. Так что найди в своем арсенале приличное платье и завтра не опаздывай. А теперь марш кушать, мыться и спать.
Папа включил всадника — лучше не спорить. Чувствуя, как и без того паршивое настроение катится в бездну, я поплелась ужинать и готовиться ко сну. Мало мне проблем с идиотом-некромантом, так теперь еще и идиоты-абитуриенты добавятся.
***
На следующее утро мне не то что диплом или замуж, мне жить не хотелось. Злая, сонная, напуганная перспективой полдня общаться с идиотами — вот она я, Джульетта Мор.
Стою посреди холла, где в ряд выставили столы для приема документов.
— Разрешите, я за вами поухаживаю, — с легкой усмешкой Смерть отодвинул стул, чтобы я села.
От стула тут же отвалилась спинка. Я скептически посмотрела на ректора и почти ляпнула: «Вы издеваетесь?», но сумела взять себя в руки и невозмутимо села, рассматривая буклетики и бланки для поступающих.
— А вы всех сотрудников комиссии лично на рабочие места провожаете? — все-таки не выдержала я.
— Нет. Только тех, от кого сбегают их обязанности.
Уел.
— Правила простые, адептка Мор. Приходит абитуриент, вы даете ему форму под номером один, заполняете имя-фамилию, присваиваете код и пишете название специальности. Отправляете товарища на регистрацию и выдаете рекламу академии. Все понятно?
— Да, — кивнула я так активно, что дряхлый стул опасно пошатнулся.
— Да пересядьте вы уже на нормальный, — поморщился Смерть. — Вы совершенно не понимаете шуток.
— Ха-ха? — неуверенно спросила я, и от расплаты меня спасло лишь появление Нины.
— Привет! — бодро поздоровалась она, а самую лучезарную улыбку подарила Смерти: — Здравствуйте!
— Э-э-э... — протянула я. — Нина? Я думала, ты защитилась.
— Нина любезно согласилась помочь с приемной комиссией, — усмехнулся Смерть. — В знак благодарности за пять лет обучения.
— Наревела себе работу? — фыркнула я, и бывшая одногруппница залилась краской.
А Смерть, похоже, развлекался. Устроил цирк на ровном месте. На моей памяти такого с ним еще не случалось. Хотя признаю — издеваться надо мной довольно забавно, благо поводы даю на каждом шагу.
Пока Нина улыбалась магистру, а я рассматривала буклеты, случилось страшное. Пришел первый идиот. То есть, конечно, он был в первую очередь абитуриентом, но почему-то я сразу поняла — не поступит. Может, потому что от парня явственно несло перегаром, а может, потому что он без лишних слов взял анкету и принялся ее заполнять... вверх ногами. Взгляд жаждущего знаний парня с трудом фокусировался на листке, а рука дрожала.
Я как-то очень неуверенно и медленно обернулась к Смерти, на лице которого застыло выражение брезгливости.
— Юноша, а вы уверены, что вам нужно к нам поступать? — спросил он.
Не отрываясь от своего занятия, парень кивнул.
— На какую специальность вы хотите поступать? — бодро спросила Нина.
— Не надо, — шепнула я ей, — с ним разговаривать. Едва он откроет рот, нас снесет запахом перегара.
Сказала я это достаточно громко. Абитуриент и бровью не повел, а вот Смерть нахмурился еще сильнее. И, когда парень закончил писать, медленно двинулся за ним.
— Ну и что это было? — мой вопрос так и повис в воздухе.
И не получил ответа даже когда магистр прислал крепкого старшекурсника из числа заваливших летнюю сессию. Для охраны.
У народа в этот день, казалось, была единственная основная задача: тупить. А у Нины — заигрывать с каждым мало-мальски подходящим кандидатом мужского пола. Такое чувство, что одногруппница резко сменила жизненную цель. Раньше она старалась ради диплома, теперь — ради замужества.
Но даже несмотря на то, что мы были вдвоем, справиться с потоком абитуриентов оказалось непросто. Они выстраивались в огромную очередь, нервные родительницы всей душой болели за родных кровиночек и попеременно устраивали истерики.
— Девушка, ну что так долго?! — в очередной раз рявкнула полная женщина из хвоста очереди.
Она была рыжая и кудрявая, а маленькие глаза-бусинки свирепо сверлили всех, на кого она обратила взор.
— Дамы и господа! — не выдержала я. — Учите своих детей писать, и очередь будет двигаться быстрее! Я абсолютно серьезно, у тех, кто стоит в конце, еще есть время преподать детям алфавит.
Краем глаза я заметила, как очередной молодой смертельный талант в третий раз неправильно написал собственную фамилию. И в связи с этим наказанием я еще сильнее ненавидела Макса. Не оживи он того чудика, сидела бы я сейчас и праздновала диплом.
Конечно, были и умные, вежливые абитуриенты. Но на фоне ярких представителей неадекватности как-то терялись и проходили почти незаметно. К началу первого перерыва я чувствовала, как в голове словно бьют молотком по железной кастрюле.
— Куда?! — завозмущалась толпа, едва я встала.
— В туалет! — повернулась я к особенно активной мамаше. — Можно?
Та несколько стушевалась, и мне даже стало стыдно. Впрочем, ненадолго, ибо едва я оказалась в тишине, счастливо застонала и села у прохладной стены.
— И все они хотят быть смертями, представляешь? — в полупустом коридоре голос магистра Смерти пронесся эхом.
— Что вы хотите этим сказать? — подняла голову я. — Что не всем дано? И я — в их числе?
— Нет, — пожал он плечами. — В первые дни всегда так. Самые истеричные родительницы тащат детей в первый же день, боясь, что пропустят и не поступят. Объяснить, что мы принимаем по результатам экзаменов нереально. Через пару дней их станет меньше.
