– Как ты узнаешь, когда мне надо поговорить, а когда побыть одной?
Я действительно устала, причем не столько физически. И мысль о родной ванне и родных платьях приятно грела душу.
– Я много чего знаю. – Мама поцеловала меня в макушку и направилась к выходу. – Чем этого твоего Тхэша кормить? Мышей у нас нет.
– Мадам! – Тхэш был глубоко оскорблен. – Я питаюсь точно тем же, чем и вы.
– Что, тоже на диете сидишь, худеешь? – Мама фыркнула и махнула мне рукой.
И, не откладывая более встречу с ванной, я побежала к себе.
Засыпать было трудно. Поверить не могу, как тяжело, оказывается, спать, зная, что Ладон за тобой не наблюдает. И непривычно. И высоких потолков нет, и кровать без полога. В окне отражается полная луна, шумит последняя осенняя листва. Тени от веток причудливо изгибаются на стенах. В детстве я их боялась.
Наверное, я ворочалась несколько часов, прежде чем погрузилась в тяжелый, тревожный сон. И проспала, казалось, всего ничего. Проснулась от странного ощущения тепла на животе. Увидев темную фигуру у кровати, вскрикнула было, но рука зажала мне рот.
– Тихо, Эльчонок, не буди всех, иначе у нас обоих будут проблемы.
– Ладон?! – прошептала я, вглядываясь во тьму. – Что ты здесь делаешь?
– Приехал к тебе, – ответил он. – Поднимись.
– Тебе нельзя приезжать. Они тебя убьют!
– Не убьют. Они не знают о моей способности. Ты рассказала кому нибудь?
– Только маме. Она сказала, что никто не должен знать, иначе убить тебя будет просто.
Даже в темноте я рассмотрела, как удивленно блеснули его глаза.
– Что ты ей сказала? Почему она дает такие советы?
– Она сказала, что я сама буду решать, выйти за тебя или нет. И если я не хочу тебя потерять, то должна молчать.
– А чего хочешь ты?
– Не знаю. – Я опустила голову. – Не знаю я.
– Накинь, пожалуйста, что нибудь.
– Лучше так.
Я отодвинулась на край кровати, потянув за собой Ладона. Мне было плевать, что он в дорожной одежде, я была безумно рада этому приезду. И знала, что смогу нормально уснуть. И извиниться за слова, которые я не хотела говорить.
– Мы так плохо расстались, – пробормотала я, когда он опустился рядом. – И ты не вышел меня проводить.
– Знаю. Прости.
– Это я должна извиняться. За то, что сказала. Я не хотела тебя обижать, я испугалась и разозлилась.
– Тихо. Я знаю. Элла, скажи мне, ты сейчас чего хочешь?
– А ты?
Я осторожно поцеловала его плечо, потерлась носом о грубую ткань рубашки, вдохнув знакомый запах. Вся эта суматоха последних дней, этот приезд домой, все это казалось далеким и несуществующим. Ладон же, лежащий рядом, был самым настоящим.
– Нет, Эльчонок. – Он запустил руки под одеяло, прижав меня к себе. – Не здесь и не сейчас. Мы должны вести себя тихо. Очень тихо. Иначе случится беда, ты понимаешь?
Отвечать и думать, когда его руки блуждали по спине, было очень тяжело.
– Но если ты обещаешь вести себя тихо, я кое что с тобой сделаю, моя любовь. Пообещай.
– Обещаю, – прошептала я. – Ладон, я…
– Тихо, – он улыбался, – ты же перестала меня бояться очень давно. И теперь не должна. Только, Эльчонок, веди себя очень тихо.
И следующее же его движение вызвало короткий стон.
– Обещала, – улыбнулся Ладон.
Ему, похоже, нравилось, когда я нарушаю данное слово. Правда, вряд ли его присутствие понравится папе, если он проснется. Но мне оно чертовски нравилось. До безумия.
– Придется тебя контролировать. – Он так смотрел, что бросало то в жар, то в холод. – Иначе ты перебудишь весь дом.
Он отбросил одеяло в сторону. Ночная рубашка казалась неприлично короткой, хоть и доставала почти до колен. За окном, кажется, пошел дождь, потому как запах свежести и воды наполнил комнату. А шум дождя, пожалуй, заглушил тяжелое дыхание. Кому оно принадлежало?
– Будешь ерзать, я могу и не сдержаться, – пробормотал Ладон.
Руки скользили по плечам и ниже, к животу, лаская чувствительную кожу. От его пальцев будто пробегали электрические разряды. Я, затаив дыхание, следила за руками Ладона, прислушиваясь к собственным ощущениям. И уже не была уверена, что хочу, чтобы он останавливался. А он, кажется, собирался.
– Ты слишком худая. – Мужчина улыбнулся. – Тебе надо больше есть. Иначе с рождением детей возникнут проблемы.
– Каких детей? – фыркнула я. – Ты их еще не сделал.
– О, с этим проблем не будет. Элла, ты мне так и не ответила.
Соображала я очень туго, – он медленно проводил ладонью по внутренней стороне бедра, приподнимая ночнушку.
– Я не уверена, что смогу сейчас ответить, – пробормотала я.
– А я тогда не оставлю в покое. И буду мучить.
– Тебе придется уйти утром.
– А ты выдержишь до утра?
С этими словами он прикусил кожу на шее.
– А тебе нужен такой ответ? – спросила я.
– Нужен, – очень серьезно ответил Ладон. – Я не хочу думать, что сейчас ты со мной, а завтра родители спрячут тебя от меня навсегда. Ты не представляешь, что я сделаю…
– Тихо, – приложила я палец к его губам. – Не хочу слушать о том, что ты сделаешь, если я откажусь. Тебе не придется этого делать.
– То есть ты уедешь со мной?
– Через неделю. Хорошо? Я соскучилась по семье.
– Конечно, Эльчонок. Только я буду рядом, так что не надейся от меня сбежать.
– Тихо! – Я услышала шаги за дверью и задержала дыхание.
В темноте я все же увидела, как Ладон расплылся в улыбке. Руки прошлись вверх, расстегивая сорочку и стягивая с плеч. Вот демон…
– Элла, ты спишь? – Голос мамы заставил меня вздрогнуть.
А может, не голос, может, губы мужчины, коснувшиеся обнаженного живота. Если не отвечать, она, возможно, уйдет, не будет меня тревожить. А может, и не уйдет…
К счастью, ушла, потому что я краем уха услышала удаляющиеся шаги. Спустя миг уже не способна была ни о чем думать. В голове билась единственная мысль: не кричать.
– Ладон, хватит!
Он вернулся к моим губам, заглушая слова протеста, медленно подводя к какой то доселе неизвестной черте. В этот момент существа роднее не было во всем мире.
– С тобой в первый раз такое, да? – спросил Ладон, когда я уже почти засыпала в его объятиях.
– Да.
– Придется мне устроить свадьбу быстро. Я так долго не протяну, – усмехнулся Ладон. – Вот за что ты мне досталась?
– За все хорошее, – пробормотала я. – Ты ведь скоро уйдешь, да?
– Уйду. Ненадолго. Вечером мы увидимся, за тобой пришлют. Правда, на ночь тебя мать не оставит, к сожалению. Но тем и лучше, верно? Долго я так не протяну. Ты будешь спокойно спать, Эльчонок?
– Я не маленькая, – пробормотала я. – Незачем меня так называть.
– О нет, – он обогрел дыханием щеку, – не маленькая. В этом я убедился. Спи, Эльчонок. И выспись хорошо, потому как неделя будет трудной.
– Хорошо, что ты приехал.
Я зевнула и расслабилась. Устала так, словно ворочала камни. Надеялась, что Ладон не уйдет, пока я не усну. Похоже, так и было, потому что, засыпая, я помнила его бормотание и осторожное прикосновение к спине.
– Эльчонок, вставай, уже утро! – Мама раскрыла шторы, позволяя утреннему свету пролиться прямо на мою кровать.
Я с трудом разлепила глаза, в первое мгновение не соображая, где нахожусь и почему меня будит мама, а не Тхэш или голос Ладона. Или не Рыс, например…
– Как спалось?
– Хорошо. – Воспоминания о прошедшей ночи возвращались, заставляя краснеть.
– Отчего такая румяная? Снился Ладон?
– Э э э, что то типа того, – пробормотала вконец смущенная я. – Где папа? Он уже встал?
– Пошел размяться. Вероятно, на месте груши он представляет Ладона, потому что из подвала доносятся такие звуки, словно он там соседа душит. Кстати, ты соседа не видела? Может, это как то связано с тем, что его две недели нет?
Она остановилась, заметив мой ошалелый взгляд.
– Да шучу я. Отец действительно в подвале, разминается. Завтрак на кухне, а еще принесли письмо. Приехал представитель Плато и Ладона в частности. Хочет видеть тебя, дабы услышать твое решение и обговорить все детали в случае согласия. Я так понимаю, наш дракон не выдержал и сам за тобой явился? Этот мужик любит играть с огнем. Отца я уже уговорила идти на работу, так что с тобой поеду я. Кайл еще не смирился, что придется отдать тебя замуж, но хотя бы согласился со мной, что истеричная беготня по городу выглядит как минимум странно.
Я с трудом поднялась, ибо хотелось еще немного поваляться. Но тратить драгоценные минуты с семьей на сон было преступлением.
На кухне кормили Тхэша. Кухарки почему то не было, наверное, дали выходной, поэтому старалась мама, и наг, судя по активному жеванию, ее блинчиками был доволен.
– Привет. Слышал, кто приехал?
Тхэш кивнул и обеспокоенно огляделся по сторонам.
– Элла, он с ума сошел, ему нельзя сюда!
– Знаю. Думаешь, не понимаю? То же самое ему вчера сказала, но он меня никогда не послушает.
Передо мной поставили тарелку, полную ароматных блинов, политых сметаной.
– Вы вчера виделись?
– Э э э… да, он заходил на минутку, – пробормотала я.
От дальнейших объяснений меня спас отец, вернувшийся с тренировки. Он бросил на стул полотенце, проигнорировав мамин хмурый вид, и поцеловал меня в макушку.
– Как спалось?
– Неплохо. Ты идешь на работу?
– Иду. Элла, на сегодняшней встрече не смей ничего подписывать. Что бы этот человек ни сказал, чем бы ни пугал. Поняла меня?
Я хмыкнула. Неужели Ладону нужны подписи? Мое согласие он получил ночью, и отменить его куда сложнее, нежели аннулировать закорючку на листе бумаги.
– Конечно, папа, – как послушная девочка, улыбнулась я.
Мама была довольна.
Ладон, а по легенде его представитель, разместился в главной гостинице Лесного. Разумеется, в лучших апартаментах с кабинетом, столовой и бассейном. Последнее обстоятельство меня изрядно порадовало, и глаз на это чудеснейшее место я положила, едва мы с мамой прибыли в нужное место.
– Прошу вас. – Управляющий поклонился, пропуская в апартаменты и закрывая дверь.
Ладон стоял у стены, встречая нас. Я замерла, рассматривая мужчину в непривычной для него белой рубашке, а мама незамедлительно выдала:
– Ну что, сволочь, соскучился?
– Сияющая, – хмыкнул Ладон. – Ножик выложи.
– За глаза опасаешься? – хмыкнула мама. – Зря. В этот раз я буду точнее. Обидишь мою дочь – будешь украшать стену напротив камина. Твоя шкурка отлично подойдет к моим новым шторам.
Новым? Так… Похоже, папа серьезно вознамерился сделать с Ладоном что то нехорошее.
– Она не твоя дочь.
– Еще раз такое скажешь, лишишься чего то очень важного для семейной жизни.
Они стояли лицом к лицу, буравя взглядами друг друга.
– Мам, Ладон… – осторожно позвала я, когда пауза затянулась. – Мы вообще собирались поговорить, а не ссориться. Объяснит кто нибудь, что между вами произошло и из за чего вообще вся эта история?
– Когда ты была маленькой, – мама прищурилась и убрала рыжие волосы за уши, – он пытался тебя похитить. Чтобы влиять на Кайла. Он тогда только брал руководство «Драконьими Авиалиниями» в свои руки. Я тебя не отдала, и эта ящерица убралась с ножом в глазу. Вот и бесится. Сейчас думаю, что надо было нож кидать совсем не в глаз…
– Проходите, – как то нехорошо улыбнулся Ладон, открывая перед нами дверь в кабинет.
Я впервые видела его таким. Его отношение ко мне было сначала довольно равнодушным. Потом он проявил интерес, потом симпатию и, наконец, любовь. Вернее, я хотела думать, что это была любовь. А сейчас между ним и мамой пылала настоящая ненависть. И чем все это кончится, я не знала.
Кабинет Ладона выглядел так, словно он в нем и не работал. Лишь несколько листов да какая то книга лежали на столе. Больше его присутствие здесь ничто не выдавало. За исключением кое кого, разлегшегося на диване.
– Рыс! – Я бросилась обниматься с котом. – Ларан!
Рыс мурлыкал и терся об мою шею, тыкался в руку, чтобы я его погладила. Ларан просто устроился на коленях и сладко заворчал что то на своем, драконьем. Они явно были рады меня видеть, а уж как я была счастлива – не передать словами.
– Спасибо! – Я улыбнулась Ладону. – Можно я их заберу домой?
Он кивнул, правда, с некоторым напряжением. Неужели боится, что я, лишившись стимула вернуться на Плато, сбегу? Мне хотелось, чтобы он меня поцеловал, но при маме я не решалась.
– Собственно, нужно обсудить кое какие вопросы. Организационного характера. Признаться, я надеялся поговорить со Златокрылым.
– Он тебя так радушно не встретит, – хмыкнула мама. – Он даже не знает, кто ты.
– Именно поэтому я и хотел с ним поговорить.
– А мою дочь ты не хочешь спросить, пойдет она за тебя или нет?
Мы с Рысом замерли, прекратив играть.
– Я уже спросил. Вчера ночью. – Ладон довольно ухмыльнулся.
Я покраснела.
– Значит, вчера ночью ты был в моем доме. – Мама уселась на диван.
Соскучившийся Рыс тут же побежал ласкаться к ней.
– Счастье, что тебя не видел Кайл. И зачем же ты приходил?
– Тебя повидать, – хмыкнул Ладон. – Так что со временем? Я хотел обговорить сроки свадьбы и то, как мы это представим. Пожалуй, свадьба будет на Плато. Я увезу Эллу как представитель, и там мы поженимся.
– Нет, – спокойно улыбнулась мама. – Вы сделаете заявление. Я не позволю портить жизнь моей дочери. И не позволю слухам бродить по Лесному. Ты представляешь себе, что начнут о ней говорить? Ты раскроешь свою тайну, Ладон. Прими меры для обеспечения безопасности, делай, что хочешь, но моя дочь выйдет замуж за человека, а не за ящерицу.
– Разумно, – хмыкнул в ответ Ладон. – Если вам есть до этого дело, народ узнает обо мне немного больше. Впрочем, это никак не влияет на тот факт, что поженимся мы не в Лесном. Ты и Златокрылый можете приехать, но больше – никого.
– Элла, дорогая, ты с ним согласна?
Наконец то вспомнили и обо мне. Какое счастье! Да уж, свое замужество я представляла немного другим. Хотя это, пожалуй, интереснее.
– Я хочу, чтобы меня просто оставили в покое, – вздохнула я. – Хватит ссориться. Мама! Ладон! Так уж случилось, что свадьбы этой не избежать. И выбирать между родными и мужем я не хочу. Я могу понять вашу ненависть, но я этих чувств не испытываю. Я пыталась, много раз пыталась начать ненавидеть тебя, Ладон, но не могу, потому что хорошее – все, что было с тобой, – перевешивает плохое. И я знаю, что мне тебя ненавидеть не за что. Но и с родителями я ссориться не собираюсь. Так что вам придется смириться с существованием друг друга. И с тем, что в моей жизни теперь есть две стороны. Точно так же, как я не хотела становиться разменной монетой, я не хочу становиться человеком, которого вы таскаете туда сюда, чтобы насолить друг другу.
– Ты не разменная монета. – Ладон хмыкнул. – Хорошо. Справедливо и логично. Но все же ответа на вопрос я не получил. Ты согласна выйти за меня на Плато, в присутствии Тхэша и твоих родителей?
Я посмотрела ему в глаза, пытаясь рассмотреть, что же такое движет этим мужчиной. Наконец кивнула.
– Да.
– Следующий вопрос. Условие развода только одно: если в течение двух лет Элла не родит ребенка, она может быть свободна.
– Ей семнадцать, – возразила мама. – Рожать сейчас небезопасно. Увеличь срок, и проконсультируйтесь с лекарями. Элла, что ты скажешь?
– Я скажу, – тихо отозвалась я, – что у меня появились серьезные сомнения в целесообразности свадьбы с тобой. Мне на минуту показалось, будто смысл в том, чтобы жениться на девушке поздоровее и сделать ей ребенка. А если не выйдет, то, дорогая, я тебя больше не люблю, ты свободна. Ищи себе другую идиотку.
Я действительно устала, причем не столько физически. И мысль о родной ванне и родных платьях приятно грела душу.
– Я много чего знаю. – Мама поцеловала меня в макушку и направилась к выходу. – Чем этого твоего Тхэша кормить? Мышей у нас нет.
– Мадам! – Тхэш был глубоко оскорблен. – Я питаюсь точно тем же, чем и вы.
– Что, тоже на диете сидишь, худеешь? – Мама фыркнула и махнула мне рукой.
И, не откладывая более встречу с ванной, я побежала к себе.
Засыпать было трудно. Поверить не могу, как тяжело, оказывается, спать, зная, что Ладон за тобой не наблюдает. И непривычно. И высоких потолков нет, и кровать без полога. В окне отражается полная луна, шумит последняя осенняя листва. Тени от веток причудливо изгибаются на стенах. В детстве я их боялась.
Наверное, я ворочалась несколько часов, прежде чем погрузилась в тяжелый, тревожный сон. И проспала, казалось, всего ничего. Проснулась от странного ощущения тепла на животе. Увидев темную фигуру у кровати, вскрикнула было, но рука зажала мне рот.
– Тихо, Эльчонок, не буди всех, иначе у нас обоих будут проблемы.
– Ладон?! – прошептала я, вглядываясь во тьму. – Что ты здесь делаешь?
– Приехал к тебе, – ответил он. – Поднимись.
– Тебе нельзя приезжать. Они тебя убьют!
– Не убьют. Они не знают о моей способности. Ты рассказала кому нибудь?
– Только маме. Она сказала, что никто не должен знать, иначе убить тебя будет просто.
Даже в темноте я рассмотрела, как удивленно блеснули его глаза.
– Что ты ей сказала? Почему она дает такие советы?
– Она сказала, что я сама буду решать, выйти за тебя или нет. И если я не хочу тебя потерять, то должна молчать.
– А чего хочешь ты?
– Не знаю. – Я опустила голову. – Не знаю я.
– Накинь, пожалуйста, что нибудь.
– Лучше так.
Я отодвинулась на край кровати, потянув за собой Ладона. Мне было плевать, что он в дорожной одежде, я была безумно рада этому приезду. И знала, что смогу нормально уснуть. И извиниться за слова, которые я не хотела говорить.
– Мы так плохо расстались, – пробормотала я, когда он опустился рядом. – И ты не вышел меня проводить.
– Знаю. Прости.
– Это я должна извиняться. За то, что сказала. Я не хотела тебя обижать, я испугалась и разозлилась.
– Тихо. Я знаю. Элла, скажи мне, ты сейчас чего хочешь?
– А ты?
Я осторожно поцеловала его плечо, потерлась носом о грубую ткань рубашки, вдохнув знакомый запах. Вся эта суматоха последних дней, этот приезд домой, все это казалось далеким и несуществующим. Ладон же, лежащий рядом, был самым настоящим.
– Нет, Эльчонок. – Он запустил руки под одеяло, прижав меня к себе. – Не здесь и не сейчас. Мы должны вести себя тихо. Очень тихо. Иначе случится беда, ты понимаешь?
Отвечать и думать, когда его руки блуждали по спине, было очень тяжело.
– Но если ты обещаешь вести себя тихо, я кое что с тобой сделаю, моя любовь. Пообещай.
– Обещаю, – прошептала я. – Ладон, я…
– Тихо, – он улыбался, – ты же перестала меня бояться очень давно. И теперь не должна. Только, Эльчонок, веди себя очень тихо.
И следующее же его движение вызвало короткий стон.
– Обещала, – улыбнулся Ладон.
Ему, похоже, нравилось, когда я нарушаю данное слово. Правда, вряд ли его присутствие понравится папе, если он проснется. Но мне оно чертовски нравилось. До безумия.
– Придется тебя контролировать. – Он так смотрел, что бросало то в жар, то в холод. – Иначе ты перебудишь весь дом.
Он отбросил одеяло в сторону. Ночная рубашка казалась неприлично короткой, хоть и доставала почти до колен. За окном, кажется, пошел дождь, потому как запах свежести и воды наполнил комнату. А шум дождя, пожалуй, заглушил тяжелое дыхание. Кому оно принадлежало?
– Будешь ерзать, я могу и не сдержаться, – пробормотал Ладон.
Руки скользили по плечам и ниже, к животу, лаская чувствительную кожу. От его пальцев будто пробегали электрические разряды. Я, затаив дыхание, следила за руками Ладона, прислушиваясь к собственным ощущениям. И уже не была уверена, что хочу, чтобы он останавливался. А он, кажется, собирался.
– Ты слишком худая. – Мужчина улыбнулся. – Тебе надо больше есть. Иначе с рождением детей возникнут проблемы.
– Каких детей? – фыркнула я. – Ты их еще не сделал.
– О, с этим проблем не будет. Элла, ты мне так и не ответила.
Соображала я очень туго, – он медленно проводил ладонью по внутренней стороне бедра, приподнимая ночнушку.
– Я не уверена, что смогу сейчас ответить, – пробормотала я.
– А я тогда не оставлю в покое. И буду мучить.
– Тебе придется уйти утром.
– А ты выдержишь до утра?
С этими словами он прикусил кожу на шее.
– А тебе нужен такой ответ? – спросила я.
– Нужен, – очень серьезно ответил Ладон. – Я не хочу думать, что сейчас ты со мной, а завтра родители спрячут тебя от меня навсегда. Ты не представляешь, что я сделаю…
– Тихо, – приложила я палец к его губам. – Не хочу слушать о том, что ты сделаешь, если я откажусь. Тебе не придется этого делать.
– То есть ты уедешь со мной?
– Через неделю. Хорошо? Я соскучилась по семье.
– Конечно, Эльчонок. Только я буду рядом, так что не надейся от меня сбежать.
– Тихо! – Я услышала шаги за дверью и задержала дыхание.
В темноте я все же увидела, как Ладон расплылся в улыбке. Руки прошлись вверх, расстегивая сорочку и стягивая с плеч. Вот демон…
– Элла, ты спишь? – Голос мамы заставил меня вздрогнуть.
А может, не голос, может, губы мужчины, коснувшиеся обнаженного живота. Если не отвечать, она, возможно, уйдет, не будет меня тревожить. А может, и не уйдет…
К счастью, ушла, потому что я краем уха услышала удаляющиеся шаги. Спустя миг уже не способна была ни о чем думать. В голове билась единственная мысль: не кричать.
– Ладон, хватит!
Он вернулся к моим губам, заглушая слова протеста, медленно подводя к какой то доселе неизвестной черте. В этот момент существа роднее не было во всем мире.
– С тобой в первый раз такое, да? – спросил Ладон, когда я уже почти засыпала в его объятиях.
– Да.
– Придется мне устроить свадьбу быстро. Я так долго не протяну, – усмехнулся Ладон. – Вот за что ты мне досталась?
– За все хорошее, – пробормотала я. – Ты ведь скоро уйдешь, да?
– Уйду. Ненадолго. Вечером мы увидимся, за тобой пришлют. Правда, на ночь тебя мать не оставит, к сожалению. Но тем и лучше, верно? Долго я так не протяну. Ты будешь спокойно спать, Эльчонок?
– Я не маленькая, – пробормотала я. – Незачем меня так называть.
– О нет, – он обогрел дыханием щеку, – не маленькая. В этом я убедился. Спи, Эльчонок. И выспись хорошо, потому как неделя будет трудной.
– Хорошо, что ты приехал.
Я зевнула и расслабилась. Устала так, словно ворочала камни. Надеялась, что Ладон не уйдет, пока я не усну. Похоже, так и было, потому что, засыпая, я помнила его бормотание и осторожное прикосновение к спине.
– Эльчонок, вставай, уже утро! – Мама раскрыла шторы, позволяя утреннему свету пролиться прямо на мою кровать.
Я с трудом разлепила глаза, в первое мгновение не соображая, где нахожусь и почему меня будит мама, а не Тхэш или голос Ладона. Или не Рыс, например…
– Как спалось?
– Хорошо. – Воспоминания о прошедшей ночи возвращались, заставляя краснеть.
– Отчего такая румяная? Снился Ладон?
– Э э э, что то типа того, – пробормотала вконец смущенная я. – Где папа? Он уже встал?
– Пошел размяться. Вероятно, на месте груши он представляет Ладона, потому что из подвала доносятся такие звуки, словно он там соседа душит. Кстати, ты соседа не видела? Может, это как то связано с тем, что его две недели нет?
Она остановилась, заметив мой ошалелый взгляд.
– Да шучу я. Отец действительно в подвале, разминается. Завтрак на кухне, а еще принесли письмо. Приехал представитель Плато и Ладона в частности. Хочет видеть тебя, дабы услышать твое решение и обговорить все детали в случае согласия. Я так понимаю, наш дракон не выдержал и сам за тобой явился? Этот мужик любит играть с огнем. Отца я уже уговорила идти на работу, так что с тобой поеду я. Кайл еще не смирился, что придется отдать тебя замуж, но хотя бы согласился со мной, что истеричная беготня по городу выглядит как минимум странно.
Я с трудом поднялась, ибо хотелось еще немного поваляться. Но тратить драгоценные минуты с семьей на сон было преступлением.
На кухне кормили Тхэша. Кухарки почему то не было, наверное, дали выходной, поэтому старалась мама, и наг, судя по активному жеванию, ее блинчиками был доволен.
– Привет. Слышал, кто приехал?
Тхэш кивнул и обеспокоенно огляделся по сторонам.
– Элла, он с ума сошел, ему нельзя сюда!
– Знаю. Думаешь, не понимаю? То же самое ему вчера сказала, но он меня никогда не послушает.
Передо мной поставили тарелку, полную ароматных блинов, политых сметаной.
– Вы вчера виделись?
– Э э э… да, он заходил на минутку, – пробормотала я.
От дальнейших объяснений меня спас отец, вернувшийся с тренировки. Он бросил на стул полотенце, проигнорировав мамин хмурый вид, и поцеловал меня в макушку.
– Как спалось?
– Неплохо. Ты идешь на работу?
– Иду. Элла, на сегодняшней встрече не смей ничего подписывать. Что бы этот человек ни сказал, чем бы ни пугал. Поняла меня?
Я хмыкнула. Неужели Ладону нужны подписи? Мое согласие он получил ночью, и отменить его куда сложнее, нежели аннулировать закорючку на листе бумаги.
– Конечно, папа, – как послушная девочка, улыбнулась я.
Мама была довольна.
Ладон, а по легенде его представитель, разместился в главной гостинице Лесного. Разумеется, в лучших апартаментах с кабинетом, столовой и бассейном. Последнее обстоятельство меня изрядно порадовало, и глаз на это чудеснейшее место я положила, едва мы с мамой прибыли в нужное место.
– Прошу вас. – Управляющий поклонился, пропуская в апартаменты и закрывая дверь.
Ладон стоял у стены, встречая нас. Я замерла, рассматривая мужчину в непривычной для него белой рубашке, а мама незамедлительно выдала:
– Ну что, сволочь, соскучился?
– Сияющая, – хмыкнул Ладон. – Ножик выложи.
– За глаза опасаешься? – хмыкнула мама. – Зря. В этот раз я буду точнее. Обидишь мою дочь – будешь украшать стену напротив камина. Твоя шкурка отлично подойдет к моим новым шторам.
Новым? Так… Похоже, папа серьезно вознамерился сделать с Ладоном что то нехорошее.
– Она не твоя дочь.
– Еще раз такое скажешь, лишишься чего то очень важного для семейной жизни.
Они стояли лицом к лицу, буравя взглядами друг друга.
– Мам, Ладон… – осторожно позвала я, когда пауза затянулась. – Мы вообще собирались поговорить, а не ссориться. Объяснит кто нибудь, что между вами произошло и из за чего вообще вся эта история?
– Когда ты была маленькой, – мама прищурилась и убрала рыжие волосы за уши, – он пытался тебя похитить. Чтобы влиять на Кайла. Он тогда только брал руководство «Драконьими Авиалиниями» в свои руки. Я тебя не отдала, и эта ящерица убралась с ножом в глазу. Вот и бесится. Сейчас думаю, что надо было нож кидать совсем не в глаз…
– Проходите, – как то нехорошо улыбнулся Ладон, открывая перед нами дверь в кабинет.
Я впервые видела его таким. Его отношение ко мне было сначала довольно равнодушным. Потом он проявил интерес, потом симпатию и, наконец, любовь. Вернее, я хотела думать, что это была любовь. А сейчас между ним и мамой пылала настоящая ненависть. И чем все это кончится, я не знала.
Кабинет Ладона выглядел так, словно он в нем и не работал. Лишь несколько листов да какая то книга лежали на столе. Больше его присутствие здесь ничто не выдавало. За исключением кое кого, разлегшегося на диване.
– Рыс! – Я бросилась обниматься с котом. – Ларан!
Рыс мурлыкал и терся об мою шею, тыкался в руку, чтобы я его погладила. Ларан просто устроился на коленях и сладко заворчал что то на своем, драконьем. Они явно были рады меня видеть, а уж как я была счастлива – не передать словами.
– Спасибо! – Я улыбнулась Ладону. – Можно я их заберу домой?
Он кивнул, правда, с некоторым напряжением. Неужели боится, что я, лишившись стимула вернуться на Плато, сбегу? Мне хотелось, чтобы он меня поцеловал, но при маме я не решалась.
– Собственно, нужно обсудить кое какие вопросы. Организационного характера. Признаться, я надеялся поговорить со Златокрылым.
– Он тебя так радушно не встретит, – хмыкнула мама. – Он даже не знает, кто ты.
– Именно поэтому я и хотел с ним поговорить.
– А мою дочь ты не хочешь спросить, пойдет она за тебя или нет?
Мы с Рысом замерли, прекратив играть.
– Я уже спросил. Вчера ночью. – Ладон довольно ухмыльнулся.
Я покраснела.
– Значит, вчера ночью ты был в моем доме. – Мама уселась на диван.
Соскучившийся Рыс тут же побежал ласкаться к ней.
– Счастье, что тебя не видел Кайл. И зачем же ты приходил?
– Тебя повидать, – хмыкнул Ладон. – Так что со временем? Я хотел обговорить сроки свадьбы и то, как мы это представим. Пожалуй, свадьба будет на Плато. Я увезу Эллу как представитель, и там мы поженимся.
– Нет, – спокойно улыбнулась мама. – Вы сделаете заявление. Я не позволю портить жизнь моей дочери. И не позволю слухам бродить по Лесному. Ты представляешь себе, что начнут о ней говорить? Ты раскроешь свою тайну, Ладон. Прими меры для обеспечения безопасности, делай, что хочешь, но моя дочь выйдет замуж за человека, а не за ящерицу.
– Разумно, – хмыкнул в ответ Ладон. – Если вам есть до этого дело, народ узнает обо мне немного больше. Впрочем, это никак не влияет на тот факт, что поженимся мы не в Лесном. Ты и Златокрылый можете приехать, но больше – никого.
– Элла, дорогая, ты с ним согласна?
Наконец то вспомнили и обо мне. Какое счастье! Да уж, свое замужество я представляла немного другим. Хотя это, пожалуй, интереснее.
– Я хочу, чтобы меня просто оставили в покое, – вздохнула я. – Хватит ссориться. Мама! Ладон! Так уж случилось, что свадьбы этой не избежать. И выбирать между родными и мужем я не хочу. Я могу понять вашу ненависть, но я этих чувств не испытываю. Я пыталась, много раз пыталась начать ненавидеть тебя, Ладон, но не могу, потому что хорошее – все, что было с тобой, – перевешивает плохое. И я знаю, что мне тебя ненавидеть не за что. Но и с родителями я ссориться не собираюсь. Так что вам придется смириться с существованием друг друга. И с тем, что в моей жизни теперь есть две стороны. Точно так же, как я не хотела становиться разменной монетой, я не хочу становиться человеком, которого вы таскаете туда сюда, чтобы насолить друг другу.
– Ты не разменная монета. – Ладон хмыкнул. – Хорошо. Справедливо и логично. Но все же ответа на вопрос я не получил. Ты согласна выйти за меня на Плато, в присутствии Тхэша и твоих родителей?
Я посмотрела ему в глаза, пытаясь рассмотреть, что же такое движет этим мужчиной. Наконец кивнула.
– Да.
– Следующий вопрос. Условие развода только одно: если в течение двух лет Элла не родит ребенка, она может быть свободна.
– Ей семнадцать, – возразила мама. – Рожать сейчас небезопасно. Увеличь срок, и проконсультируйтесь с лекарями. Элла, что ты скажешь?
– Я скажу, – тихо отозвалась я, – что у меня появились серьезные сомнения в целесообразности свадьбы с тобой. Мне на минуту показалось, будто смысл в том, чтобы жениться на девушке поздоровее и сделать ей ребенка. А если не выйдет, то, дорогая, я тебя больше не люблю, ты свободна. Ищи себе другую идиотку.
