- Ты хоть немного думаешь об Аннабет?
- Это твоя забота. Я, знаешь ли, занят не соплями, а политикой.
- Ну надо же, какой деловой! Что-то пока у тебя не очень получается.
Мы дружно замолчали. Мне хотелось верить, что Бастиан обдумывал сказанное мной, но в девятнадцать, раз уж мне все-таки девятнадцать, поздно жить в мире иллюзий. Ди Файр задумывал гадость.
- Бастиан, - спустя минуту мне надоело рассматривать улицу, на которую выходил балкон, - а что происходит после смерти?
- Откуда я знаю, я еще не умер.
- Я не об этом… во что вы верите? В моем мире было много разных версий. Кто-то считал, что после смерти души попадают в рай или ад, кто-то считает, что после смерти вечное небытие, тебя просто выключают – и все. Кто-то верит в перерождение. А вы?
- Сильные маги перерождаются, их невозможно уничтожить. Слабые маги и обычные люди попадают в подземный мир, на суд к Богине Хаоса и Смерти. Она выносит решение и либо дарует новую жизнь, либо уничтожает душу.
- Но Таары нет в вашем мире.
- Ну, так и это сказки. Ты спросила, во что верят, я рассказал легенду. А по факту, сильные маги перерождаются, а слабые сливаются с магическим фоном, питают месторождения магии. Ну и мой кошелек.
- Возвращайся, - вдруг вырвалось у меня.
- Ты думаешь, я вдруг резко стану твоим лучшим другом?
- Нет.
Взглянула на огни ночного Спаркхарда – и по спине прошел холодок.
- Просто не хочу, чтобы он победил.
После ужина неумолимо потянуло в сон. С такой силой, что меня едва хватило на новый браслет под крупицы – он и стал подарком сразу и от Кеймана и от короля. До невозможности красивый, серебряный. Я влюбилась в изящное плетение, но, вспомнив, как грелась серебряная ложка, опущенная в горячий чай, решила подыскать что-то другое. Еще одна стычка с огневиками, и живого места на запястье не останется.
Но Кейман, естественно, мой интерес заметил, нахмурился, взял мою руку и осмотрел след от ожога.
- Это что? – спросил он.
- Так… неудачная самостоятельная практика по использованию крупиц огня.
- То есть ты просто занималась?
- Да.
- И подожгла браслет.
- Да.
- А почему не потушила?
- Воды рядом не было.
- А что с огневиками стало?
- Яспера спугнула… Магистр Крост!
Кейман зашелся в припадке смеха.
- Ладно, - просмеявшись, сказал опекун, - возьми, который понравился, они с защитой от магического воздействия.
Но хихикать продолжал всю дорогу до экипажа.
В карете, пригревшись и разомлев, я начала засыпать. И прежде, чем успела сообразить, что здесь этого делать не стоит, привалилась к окошку и задремала.
Я снова в школе. Снова поднимаюсь по знакомой лестнице, вслушиваясь в стук собственных каблуков. Завывает метель, небо затянуто низкими грозовыми тучами. Странный запах, в котором смешиваются озон и мороз, проникает в легкие, из-за него трудно дышать. Хватаясь за ручку, я уже знаю, что увижу внутри, какая картина откроется мне, но…
Но я ошибаюсь.
Он стоит в тени лестницы, спиной ко мне, но почему-то я знаю, что улыбается. Много раз я пыталась представить лицо Акориона, увидеть его полностью, но образ умело ускользал.
- Решил сделать тебе подарок на день рождения. Не смог дождаться ночи.
При мысли, что Акорион знает обо мне все, внутри что-то сжимается в приступе тревоги.
- Ты расстроилась из-за мемориала. Не плачь, любовь моя, это послание не тебе. Мне казалось, цветы тебя успокоят. Но раз память о тех смертных важна тебе…
Он делает жест рукой, и я смотрю туда, где раньше стоял постамент. Белоснежная скульптура на том же месте, но вместо абстрактных парня и девушки я вижу знакомые лица и фигуры. Надин на коленях, сжавшуюся в комок и закрывающего ее Эйгена, едва стоящего на ногах.
Мрамор идеально бел. И только крохотные капли крови нарушают его белизну.
Меня захлестывает ярость. Если бы мы находились не во сне, не там, где властвует Акорион, над головой бы уже сверкали молнии, но здесь я бессильна, здесь я снова девочка с Земли, злость которой только веселит.
Как бы мне хотелось, чтобы с лица темного бога сошла усмешка так же, как с лиц огневиков!
Я чувствую в руке что-то тяжелое и решение приходит мгновенно, как яркая вспышка, как безумный всплеск ненависти к существу, которое не знает ни любви, ни дружбы.
- С днем рождения, Деллин.
- Спасибо!
В руках какая-то палка, она ударяется о скульптуру с такой силой, что та разлетается вдребезги. В реальности я вряд ли сумею ударить с такой силой, но и во сне от ненависти есть польза. Я почти физически чувствую шок Акориона, который молча смотрит, как я с остервенением крушу его мемориал смерти. А когда от него остаются только мелкие куски, бросаю палку в сторону, тяжело дыша.
- Ты играешь не по правилам, Деллин…
Среди кусков мрамора комья мерзлой земли. И палка, невесть откуда взявшаяся, в сверкающем чистотой и роскошью холле смотрится чужеродно. Мне кажется, будто начинает кружиться голова, а картинка перед глазами то сжимается, то расширяется, превращаясь в мешанину красок и огней.
Я словно на карусели, несусь куда-то, без возможности остановиться. А когда все стихает, то вокруг больше нет ни школы, ни Акориона. Вокруг лес, луна мягко окрашивает верхушки деревьев в пятна света. Я стою босиком, ежась от пронизывающего насквозь ветра и сморю на огромную воронку в земле. Тьма в ней кружится в жутком водовороте, зовет с собой, приглашает сделать шаг в бездну.
Вдали виднеются огни Школы Темных, а в небе порхают крылатые фигуры.
Я подскочила на сидении, хватая ртом воздух. От яркого света в карете заслезились глаза.
- Что такое? – Кейман оторвался от книги, которую читал. – Деллин?
Покачала головой, восстанавливая дыхание. Я еще чувствовала холод леса, меня била мелкая дрожь.
- Так, ну хватит. – Опекун пересел на мою скамейку. – Ты задремала всего на десять минут. Тебе что, и в сидячем положении кошмары снятся?
- Что-то пошло не так, - только и смогла выдохнуть я.
- Водички попей. Ты проснулась. Здесь никого, кроме меня, нет. Расскажи-ка мне, что тебе снилось.
- Акорион… сказал, что хочет поздравить меня с днем рождения. Показал новую скульптуру в холле, Надин и Эйгена. Я разозлилась и разбила ее, он явно не ожидал, а потом… перенеслась в лес. Без него. И там была воронка с темной магией. Я и раньше видела что-то в лесу, во время тренировок, но думала, это игра воображения. Кейман, там что-то есть! Связанное с Акорионом! Я не знаю, портал, землянка какая-нибудь, но есть! Так ему удается присылать мне подарки в обход защиты, так у него получилось разбить мемориал!
- Деллин, - моменты, когда Кейман говорил со мной таким ласковым голосом, я могла пересчитать по пальцам, - это невозможно. Территория патрулируется. Все магистры – а они, поверь, сильные маги – обшарили каждый клочок территории школы. Акорион не может прийти в школу через портал, он заперт там, откуда не возвращаются, он не способен явиться в Штормхолд.
- Я все равно туда пойду! С Бастианом, с Аннабет, одна… я должна увидеть это место! Он удивился, понимаешь? То есть… понимаете? Разозлился! Акорион не ожидал, что я буду вести себя не по его плану, он не планировал показывать мне то место, но для него оно что-то значит!
- Тихо, не кричи и прекрати дрожать. Давай я достану плед.
- Не нужен мне плед! – Я снова ощутила отголоски той ярости. – Хватит разговаривать со мной, как с малолетней дурочкой! Это не просто сны, это не просто моя магия! Он всегда показывал мне места, которые важны или для него или для меня. Никогда не давал воли! А сейчас допустил ошибку, показал больше, чем нужно. И я хочу знать, что!
- А ты не думала, что Акорион несколько умнее немалолетней дурочки и может заманить тебя в ловушку? Ты, уверенная, что обхитрила бога, несешься в лес, а там…
- Что? Вы же сами сказали, что территория обшарена от и до. Что там может поджидать меня такого страшного?
- Ну вот, а ты говоришь, что учеба тебе не дается. Уже делаешь логичные выводы. Хорошо, уговорила. Завтра мы сходим в лес и посмотрим, что там.
Я продолжала неотрывно смотреть на опекуна и надеялась, что мое лицо приобрело выражение котика из мультика «Шрек», а не оскал Ганнибала Лектора.
- Ну что?
- До завтра, что бы там ни было, это может исчезнуть.
- А, то есть ты предлагаешь мне тащиться в ночи в лес, чтобы посмотреть, что там прячет серийный убийца? Шторм, я на твой день рождения больше в жизни не пойду, ясно? К Тааре такие конкурсы и развлечения!
- Не поминайте темнейшую всуе, а то еще и она приснится, - буркнула я.
Так до конца и не поняла, согласился Кейман с моими доводами, или нет, но твердо решила во что бы то ни стало вооружиться верным привидением и пойти откапывать таинственный секрет Акориона. На меня еще действовал адреналин из сна, я едва умудрялась усидеть на месте. Но когда экипаж приземлился у ворот школы, Кейман поднялся и сказал:
- Сиди здесь и не высовывайся, чтобы тебя никто не увидел. Не хватало мне еще разговоров, как директор адептку в лес повез. Хотя те, кто тебя знает, подумают, что я решил привязать тебя к сосне и оставить там в безрассудной надежде, что ты не найдешь дорогу обратно.
- Очень смешно, - скривилась я. – Куда вы?
- Взять кое-что.
Об этом «кое-чем» я думала все время, что его не было. Защитный артефакт? Поисковый? Горсть крупиц на случай, если мы действительно найдем что-нибудь темное?
Но Кейман вернулся… с лопатой. Даже двумя.
- Э-э-э…
- Что? Если там что-то и есть, то оно под землей, потому что над землей и на земле мы все обшарили.
- А нельзя копать это «что-то» магией?
- Нельзя. Если не хочешь, чтобы в лес прибежала половина состава магистров с целью поймать тех, кто там хулиганит. Магию очень легко почувствовать, особенно если специально искать. А ее ищут круглосуточно. Поэтому, адептка Шторм, придется вам поработать. Ну, или давай забудем об этой идее, пойдем внутрь и – в качестве исключения – я угощу тебя вином в кабинете.
- Знаете, если вас увидят вместе со мной и лопатами, то тоже много интересного подумают. Так что давайте лучше в лес.
- И ты еще спрашиваешь, почему я не женат.
Экипаж неспешно двинулся в сторону леса, и я вся обратилась в воспоминания. Мне предстояло в точности вспомнить ракурс, с которого я видела школу и расстояние до нее. С учетом масштабов это оказалась не такая уж тривиальная задача. Мешало длинное платье, я путалась в подоле и постоянно поскальзывалась. Подтаявший днем снег ночью превратился в сплошной каток. К счастью, Кейман хотя бы не давал мне замерзнуть.
- Да! – наконец я остановилась. – Ракурс этот. Теперь нужно идти вглубь, пока школа не станет подходящего размера.
- Не страшно? – спросил опекун, послушно топая вместе с лопатами за мной. – Идти в лес, за Акорионом, не во сне, а наяву?
- Вы же сами сказали, что он заперт и не может явиться в Штормхолд. Он же не под школой закопан?
- Я бы заметил, думаю.
Но слова Кеймана все равно породили тревогу. И лес, прежде казавшийся на удивление светлым и редким, превратился в опасное враждебное место. Я поежилась, почувствовав чей-то взгляд из темноты, а потом и заметив движение. Не удержалась, взвизгнула и замерла, как вкопанная.
- Что такое? – нахмурился Кейман.
- Снова движение!
- Я ничего не видел.
- Вы не туда смотрели.
- Я смотрел туда же, куда и ты.
- Да? – Я с сомнением приподняла одну бровь.
А потом догадалась.
- Бастиан, ну ты и козел!
Из леса донесся аристократический ржач огненного короля.
- Дайте мне лопату, я его добью! – сквозь зубы процедила я.
- Не дам. Лопата казенная. Следи лучше за дорогой, мы не можем перекопать весь лес.
Но я знала, что почувствую нужное место, едва окажусь возле него. По мере того, как мы отдалялись от школы, сердце билось все чаще, а в горле пересохло. Я одновременно ждала и боялась того, что мы можем обнаружить. Хотя и представления не имела, что именно.
Наконец школа стала просматриваться именно с того ракурса и именно в том размере, что и во сне.
- Это где-то здесь… - пробормотала я, оглядываясь.
Ничего особенного. Лес, елки, снежочек, звезды над головами. Бастиан бродит где-то вдалеке, и меня совсем не волнует вопрос, что он мог слышать все наши разговоры и узнать об Акорионе. Я сосредоточена лишь на том, чтобы вновь погрузиться в сон, только теперь уже не в качестве насильной гостьи темного бога.
И хоть я была готова к тому, что выйду на нужное место, оказалась там неожиданно для самой себя. Просто деревья вдруг словно расступились, пропуская меня на небольшую, скрытую от посторонних глаз, поляну. Охнув, я осела на землю: ощущение было сродни тому, когда Кейман вмешивался в мои эмоции. Страх, злость, обида – сердце неприятно заныло, а руки затряслись, как у гипертоника в момент криза. Опекун, отставший буквально на пол шага, бросил лопату и помог подняться.
- Нужно вернуться в школу. Я запомню место и сам посмотрю…
- Нет! – Я вырвала локоть и пошатнулась, но все же устояла. – Давайте искать.
- Лучше бы ты так упрямилась в процессе учебы, - сказал Кейман.
Но взял лопату и воткнул ее в землю там, где я показала. Помощи от меня было немного, нет-нет да к горлу подкатывала тошнота. А вот Кейман с поразительной легкостью, словно усталость для него была незнакома, отбрасывал землю. Глядя на него мне становилось стыдно, и я копала усерднее – но результат от этого не менялся.
- Да-а-а, - протянул Бастиан, скептически за нами наблюдая, - когда я говорил, что ты потрахаешься, я имел в виду немного не это.
У меня даже не было сил огрызаться, я уже пожалела, что затеяла эту вылазку, да и в том, что под землей что-то есть стала сомневаться. А то, что мне так фигово… может, утка была несвежая?
Где-то вдалеке хрустнула ветка. Мы с Кейманом замерли, вслушиваясь в тишину леса.
- Волки, наверное, - пожал плечами директор.
- Волки?! В лесу водятся волки?!
- Ну да, это же лес. Мы их гоняем, но все равно иногда заходят. Любой адепт с легкостью отгонит волка, что тут страшного?
- Меня бы хоть предупредили! Я здесь тренируюсь.
Кейман в очередной раз с силой воткнул лопату, но вместо того, чтобы по самый черенок войти в землю, она стукнулась обо что-то твердое, жалобно звякнула и завибрировала – такой силы получился удар.
Мы – все вчетвером – переглянулись. Кейман со мной, я с Бастианом, Бастиан – с лесом. А лес вдруг женским голосом поинтересовался:
- Что здесь происходит и кто позволил вам находиться ночью за пределами шко…
Магистр Ванджерия осеклась, рассмотрев Кеймана. А увидев меня, слегка побледнела. Я же старалась не смотреть на нее слишком завистливо, но была вынуждена признать, что в длинном зимнем пальто, отороченным мехом, Яспера была очень хороша. Ее тяжелые черные локоны рассыпались по плечам, запутались в блестящих в лунном свете ворсинках воротника. А глаза поблескивали в темноте, как у кошки. Очень свирепой и сильной кошки.
- Что вы делаете?
- Как что? – хмыкнул Кейман. – Не видишь что ли, день рождения адептки Шторм празднуем. Я почти победил в конкурсе на самую глубокую ямку. Иди сюда, забери у Шторм лопату и помоги мне.
Яспера смерила меня холодным – снег вокруг показался праздничным конфетти – взглядом, но лопату забрала, и вместе с Кейманом они мигом очистили от морозной земли… нечто каменное. Ну или железное. Круглое, большое, напоминающее люк в земле. Когда я, ползая прямо в платье, расчистила плиту, то стало ясно, что это действительно люк.
- Это твоя забота. Я, знаешь ли, занят не соплями, а политикой.
- Ну надо же, какой деловой! Что-то пока у тебя не очень получается.
Мы дружно замолчали. Мне хотелось верить, что Бастиан обдумывал сказанное мной, но в девятнадцать, раз уж мне все-таки девятнадцать, поздно жить в мире иллюзий. Ди Файр задумывал гадость.
- Бастиан, - спустя минуту мне надоело рассматривать улицу, на которую выходил балкон, - а что происходит после смерти?
- Откуда я знаю, я еще не умер.
- Я не об этом… во что вы верите? В моем мире было много разных версий. Кто-то считал, что после смерти души попадают в рай или ад, кто-то считает, что после смерти вечное небытие, тебя просто выключают – и все. Кто-то верит в перерождение. А вы?
- Сильные маги перерождаются, их невозможно уничтожить. Слабые маги и обычные люди попадают в подземный мир, на суд к Богине Хаоса и Смерти. Она выносит решение и либо дарует новую жизнь, либо уничтожает душу.
- Но Таары нет в вашем мире.
- Ну, так и это сказки. Ты спросила, во что верят, я рассказал легенду. А по факту, сильные маги перерождаются, а слабые сливаются с магическим фоном, питают месторождения магии. Ну и мой кошелек.
- Возвращайся, - вдруг вырвалось у меня.
- Ты думаешь, я вдруг резко стану твоим лучшим другом?
- Нет.
Взглянула на огни ночного Спаркхарда – и по спине прошел холодок.
- Просто не хочу, чтобы он победил.
***
После ужина неумолимо потянуло в сон. С такой силой, что меня едва хватило на новый браслет под крупицы – он и стал подарком сразу и от Кеймана и от короля. До невозможности красивый, серебряный. Я влюбилась в изящное плетение, но, вспомнив, как грелась серебряная ложка, опущенная в горячий чай, решила подыскать что-то другое. Еще одна стычка с огневиками, и живого места на запястье не останется.
Но Кейман, естественно, мой интерес заметил, нахмурился, взял мою руку и осмотрел след от ожога.
- Это что? – спросил он.
- Так… неудачная самостоятельная практика по использованию крупиц огня.
- То есть ты просто занималась?
- Да.
- И подожгла браслет.
- Да.
- А почему не потушила?
- Воды рядом не было.
- А что с огневиками стало?
- Яспера спугнула… Магистр Крост!
Кейман зашелся в припадке смеха.
- Ладно, - просмеявшись, сказал опекун, - возьми, который понравился, они с защитой от магического воздействия.
Но хихикать продолжал всю дорогу до экипажа.
В карете, пригревшись и разомлев, я начала засыпать. И прежде, чем успела сообразить, что здесь этого делать не стоит, привалилась к окошку и задремала.
Я снова в школе. Снова поднимаюсь по знакомой лестнице, вслушиваясь в стук собственных каблуков. Завывает метель, небо затянуто низкими грозовыми тучами. Странный запах, в котором смешиваются озон и мороз, проникает в легкие, из-за него трудно дышать. Хватаясь за ручку, я уже знаю, что увижу внутри, какая картина откроется мне, но…
Но я ошибаюсь.
Он стоит в тени лестницы, спиной ко мне, но почему-то я знаю, что улыбается. Много раз я пыталась представить лицо Акориона, увидеть его полностью, но образ умело ускользал.
- Решил сделать тебе подарок на день рождения. Не смог дождаться ночи.
При мысли, что Акорион знает обо мне все, внутри что-то сжимается в приступе тревоги.
- Ты расстроилась из-за мемориала. Не плачь, любовь моя, это послание не тебе. Мне казалось, цветы тебя успокоят. Но раз память о тех смертных важна тебе…
Он делает жест рукой, и я смотрю туда, где раньше стоял постамент. Белоснежная скульптура на том же месте, но вместо абстрактных парня и девушки я вижу знакомые лица и фигуры. Надин на коленях, сжавшуюся в комок и закрывающего ее Эйгена, едва стоящего на ногах.
Мрамор идеально бел. И только крохотные капли крови нарушают его белизну.
Меня захлестывает ярость. Если бы мы находились не во сне, не там, где властвует Акорион, над головой бы уже сверкали молнии, но здесь я бессильна, здесь я снова девочка с Земли, злость которой только веселит.
Как бы мне хотелось, чтобы с лица темного бога сошла усмешка так же, как с лиц огневиков!
Я чувствую в руке что-то тяжелое и решение приходит мгновенно, как яркая вспышка, как безумный всплеск ненависти к существу, которое не знает ни любви, ни дружбы.
- С днем рождения, Деллин.
- Спасибо!
В руках какая-то палка, она ударяется о скульптуру с такой силой, что та разлетается вдребезги. В реальности я вряд ли сумею ударить с такой силой, но и во сне от ненависти есть польза. Я почти физически чувствую шок Акориона, который молча смотрит, как я с остервенением крушу его мемориал смерти. А когда от него остаются только мелкие куски, бросаю палку в сторону, тяжело дыша.
- Ты играешь не по правилам, Деллин…
Среди кусков мрамора комья мерзлой земли. И палка, невесть откуда взявшаяся, в сверкающем чистотой и роскошью холле смотрится чужеродно. Мне кажется, будто начинает кружиться голова, а картинка перед глазами то сжимается, то расширяется, превращаясь в мешанину красок и огней.
Я словно на карусели, несусь куда-то, без возможности остановиться. А когда все стихает, то вокруг больше нет ни школы, ни Акориона. Вокруг лес, луна мягко окрашивает верхушки деревьев в пятна света. Я стою босиком, ежась от пронизывающего насквозь ветра и сморю на огромную воронку в земле. Тьма в ней кружится в жутком водовороте, зовет с собой, приглашает сделать шаг в бездну.
Вдали виднеются огни Школы Темных, а в небе порхают крылатые фигуры.
Я подскочила на сидении, хватая ртом воздух. От яркого света в карете заслезились глаза.
- Что такое? – Кейман оторвался от книги, которую читал. – Деллин?
Покачала головой, восстанавливая дыхание. Я еще чувствовала холод леса, меня била мелкая дрожь.
- Так, ну хватит. – Опекун пересел на мою скамейку. – Ты задремала всего на десять минут. Тебе что, и в сидячем положении кошмары снятся?
- Что-то пошло не так, - только и смогла выдохнуть я.
- Водички попей. Ты проснулась. Здесь никого, кроме меня, нет. Расскажи-ка мне, что тебе снилось.
- Акорион… сказал, что хочет поздравить меня с днем рождения. Показал новую скульптуру в холле, Надин и Эйгена. Я разозлилась и разбила ее, он явно не ожидал, а потом… перенеслась в лес. Без него. И там была воронка с темной магией. Я и раньше видела что-то в лесу, во время тренировок, но думала, это игра воображения. Кейман, там что-то есть! Связанное с Акорионом! Я не знаю, портал, землянка какая-нибудь, но есть! Так ему удается присылать мне подарки в обход защиты, так у него получилось разбить мемориал!
- Деллин, - моменты, когда Кейман говорил со мной таким ласковым голосом, я могла пересчитать по пальцам, - это невозможно. Территория патрулируется. Все магистры – а они, поверь, сильные маги – обшарили каждый клочок территории школы. Акорион не может прийти в школу через портал, он заперт там, откуда не возвращаются, он не способен явиться в Штормхолд.
- Я все равно туда пойду! С Бастианом, с Аннабет, одна… я должна увидеть это место! Он удивился, понимаешь? То есть… понимаете? Разозлился! Акорион не ожидал, что я буду вести себя не по его плану, он не планировал показывать мне то место, но для него оно что-то значит!
- Тихо, не кричи и прекрати дрожать. Давай я достану плед.
- Не нужен мне плед! – Я снова ощутила отголоски той ярости. – Хватит разговаривать со мной, как с малолетней дурочкой! Это не просто сны, это не просто моя магия! Он всегда показывал мне места, которые важны или для него или для меня. Никогда не давал воли! А сейчас допустил ошибку, показал больше, чем нужно. И я хочу знать, что!
- А ты не думала, что Акорион несколько умнее немалолетней дурочки и может заманить тебя в ловушку? Ты, уверенная, что обхитрила бога, несешься в лес, а там…
- Что? Вы же сами сказали, что территория обшарена от и до. Что там может поджидать меня такого страшного?
- Ну вот, а ты говоришь, что учеба тебе не дается. Уже делаешь логичные выводы. Хорошо, уговорила. Завтра мы сходим в лес и посмотрим, что там.
Я продолжала неотрывно смотреть на опекуна и надеялась, что мое лицо приобрело выражение котика из мультика «Шрек», а не оскал Ганнибала Лектора.
- Ну что?
- До завтра, что бы там ни было, это может исчезнуть.
- А, то есть ты предлагаешь мне тащиться в ночи в лес, чтобы посмотреть, что там прячет серийный убийца? Шторм, я на твой день рождения больше в жизни не пойду, ясно? К Тааре такие конкурсы и развлечения!
- Не поминайте темнейшую всуе, а то еще и она приснится, - буркнула я.
Так до конца и не поняла, согласился Кейман с моими доводами, или нет, но твердо решила во что бы то ни стало вооружиться верным привидением и пойти откапывать таинственный секрет Акориона. На меня еще действовал адреналин из сна, я едва умудрялась усидеть на месте. Но когда экипаж приземлился у ворот школы, Кейман поднялся и сказал:
- Сиди здесь и не высовывайся, чтобы тебя никто не увидел. Не хватало мне еще разговоров, как директор адептку в лес повез. Хотя те, кто тебя знает, подумают, что я решил привязать тебя к сосне и оставить там в безрассудной надежде, что ты не найдешь дорогу обратно.
- Очень смешно, - скривилась я. – Куда вы?
- Взять кое-что.
Об этом «кое-чем» я думала все время, что его не было. Защитный артефакт? Поисковый? Горсть крупиц на случай, если мы действительно найдем что-нибудь темное?
Но Кейман вернулся… с лопатой. Даже двумя.
- Э-э-э…
- Что? Если там что-то и есть, то оно под землей, потому что над землей и на земле мы все обшарили.
- А нельзя копать это «что-то» магией?
- Нельзя. Если не хочешь, чтобы в лес прибежала половина состава магистров с целью поймать тех, кто там хулиганит. Магию очень легко почувствовать, особенно если специально искать. А ее ищут круглосуточно. Поэтому, адептка Шторм, придется вам поработать. Ну, или давай забудем об этой идее, пойдем внутрь и – в качестве исключения – я угощу тебя вином в кабинете.
- Знаете, если вас увидят вместе со мной и лопатами, то тоже много интересного подумают. Так что давайте лучше в лес.
- И ты еще спрашиваешь, почему я не женат.
Экипаж неспешно двинулся в сторону леса, и я вся обратилась в воспоминания. Мне предстояло в точности вспомнить ракурс, с которого я видела школу и расстояние до нее. С учетом масштабов это оказалась не такая уж тривиальная задача. Мешало длинное платье, я путалась в подоле и постоянно поскальзывалась. Подтаявший днем снег ночью превратился в сплошной каток. К счастью, Кейман хотя бы не давал мне замерзнуть.
- Да! – наконец я остановилась. – Ракурс этот. Теперь нужно идти вглубь, пока школа не станет подходящего размера.
- Не страшно? – спросил опекун, послушно топая вместе с лопатами за мной. – Идти в лес, за Акорионом, не во сне, а наяву?
- Вы же сами сказали, что он заперт и не может явиться в Штормхолд. Он же не под школой закопан?
- Я бы заметил, думаю.
Но слова Кеймана все равно породили тревогу. И лес, прежде казавшийся на удивление светлым и редким, превратился в опасное враждебное место. Я поежилась, почувствовав чей-то взгляд из темноты, а потом и заметив движение. Не удержалась, взвизгнула и замерла, как вкопанная.
- Что такое? – нахмурился Кейман.
- Снова движение!
- Я ничего не видел.
- Вы не туда смотрели.
- Я смотрел туда же, куда и ты.
- Да? – Я с сомнением приподняла одну бровь.
А потом догадалась.
- Бастиан, ну ты и козел!
Из леса донесся аристократический ржач огненного короля.
- Дайте мне лопату, я его добью! – сквозь зубы процедила я.
- Не дам. Лопата казенная. Следи лучше за дорогой, мы не можем перекопать весь лес.
Но я знала, что почувствую нужное место, едва окажусь возле него. По мере того, как мы отдалялись от школы, сердце билось все чаще, а в горле пересохло. Я одновременно ждала и боялась того, что мы можем обнаружить. Хотя и представления не имела, что именно.
Наконец школа стала просматриваться именно с того ракурса и именно в том размере, что и во сне.
- Это где-то здесь… - пробормотала я, оглядываясь.
Ничего особенного. Лес, елки, снежочек, звезды над головами. Бастиан бродит где-то вдалеке, и меня совсем не волнует вопрос, что он мог слышать все наши разговоры и узнать об Акорионе. Я сосредоточена лишь на том, чтобы вновь погрузиться в сон, только теперь уже не в качестве насильной гостьи темного бога.
И хоть я была готова к тому, что выйду на нужное место, оказалась там неожиданно для самой себя. Просто деревья вдруг словно расступились, пропуская меня на небольшую, скрытую от посторонних глаз, поляну. Охнув, я осела на землю: ощущение было сродни тому, когда Кейман вмешивался в мои эмоции. Страх, злость, обида – сердце неприятно заныло, а руки затряслись, как у гипертоника в момент криза. Опекун, отставший буквально на пол шага, бросил лопату и помог подняться.
- Нужно вернуться в школу. Я запомню место и сам посмотрю…
- Нет! – Я вырвала локоть и пошатнулась, но все же устояла. – Давайте искать.
- Лучше бы ты так упрямилась в процессе учебы, - сказал Кейман.
Но взял лопату и воткнул ее в землю там, где я показала. Помощи от меня было немного, нет-нет да к горлу подкатывала тошнота. А вот Кейман с поразительной легкостью, словно усталость для него была незнакома, отбрасывал землю. Глядя на него мне становилось стыдно, и я копала усерднее – но результат от этого не менялся.
- Да-а-а, - протянул Бастиан, скептически за нами наблюдая, - когда я говорил, что ты потрахаешься, я имел в виду немного не это.
У меня даже не было сил огрызаться, я уже пожалела, что затеяла эту вылазку, да и в том, что под землей что-то есть стала сомневаться. А то, что мне так фигово… может, утка была несвежая?
Где-то вдалеке хрустнула ветка. Мы с Кейманом замерли, вслушиваясь в тишину леса.
- Волки, наверное, - пожал плечами директор.
- Волки?! В лесу водятся волки?!
- Ну да, это же лес. Мы их гоняем, но все равно иногда заходят. Любой адепт с легкостью отгонит волка, что тут страшного?
- Меня бы хоть предупредили! Я здесь тренируюсь.
Кейман в очередной раз с силой воткнул лопату, но вместо того, чтобы по самый черенок войти в землю, она стукнулась обо что-то твердое, жалобно звякнула и завибрировала – такой силы получился удар.
Мы – все вчетвером – переглянулись. Кейман со мной, я с Бастианом, Бастиан – с лесом. А лес вдруг женским голосом поинтересовался:
- Что здесь происходит и кто позволил вам находиться ночью за пределами шко…
Магистр Ванджерия осеклась, рассмотрев Кеймана. А увидев меня, слегка побледнела. Я же старалась не смотреть на нее слишком завистливо, но была вынуждена признать, что в длинном зимнем пальто, отороченным мехом, Яспера была очень хороша. Ее тяжелые черные локоны рассыпались по плечам, запутались в блестящих в лунном свете ворсинках воротника. А глаза поблескивали в темноте, как у кошки. Очень свирепой и сильной кошки.
- Что вы делаете?
- Как что? – хмыкнул Кейман. – Не видишь что ли, день рождения адептки Шторм празднуем. Я почти победил в конкурсе на самую глубокую ямку. Иди сюда, забери у Шторм лопату и помоги мне.
Яспера смерила меня холодным – снег вокруг показался праздничным конфетти – взглядом, но лопату забрала, и вместе с Кейманом они мигом очистили от морозной земли… нечто каменное. Ну или железное. Круглое, большое, напоминающее люк в земле. Когда я, ползая прямо в платье, расчистила плиту, то стало ясно, что это действительно люк.
