Раздался хруст веток где-то сбоку. От неожиданности я подскочила, Кейман просто повернул голову, а вот Таара ничего не услышала, будучи погруженной в свои мысли. Даже когда из чащи вышел, пошатываясь, мужчина, она обратила на него внимание не сразу.
- Помогите… - едва слышно прошептал он.
Звездный свет упал на пропитанную кровью рубашку, а очередной шаг добил беднягу: он, охнув, опустился на колени. Таара вздрогнула и бросилась вперед.
- Что с вами? О, звезды, вы ранены! У меня с собой ни одного зелья… так, я помогу вам подняться, здесь рядом мой… то есть, замок, где я живу. Там вам помогут. Как вы вообще здесь оказались, люди обходят стороной наше место?
- Нет! – неожиданно твердо произнес мужчина. – Мне нужно к водопаду. Там, к востоку от плато…
- Вы не перенесете дорогу, вы ранены!
- Пожалуйста. Я прошу вас. Умоляю. Мне нужно к водопаду. Там помогут.
Богиня закусила губу в неуверенности, и теперь вздрогнула уже я: жест был знакомым и нежно любимым. Бедный Кейман! Неудивительно, что глядя на меня, он видит бывшую жену.
Таара и незнакомец побрели вглубь леса. Мужчина едва переставлял ноги, и девушке приходилось изо всех сил поддерживать его – откуда только силы взялись! Мы с Кейманом следовали за ними, держась на расстоянии пары метров.
- Что происходит? Кто он?
- Смотри, - коротко ответил Крост.
Вот черт, а я любила спойлеры. Порой даже читала содержание фильма перед тем, как его смотреть.
Сколько занял их путь, сказать не возьмусь. По ощущениям не очень долго, но у меня имелось серьезное подозрение, что во сне время шло совершенно иначе. Во всяком случае, я не успела толком обдумать пережитый кошмар, как вдруг вместе со всей толпой оказалась перед большим водопадом.
- Жуткий какой, - пробормотала, поежившись.
Огромный, высотой с пятиэтажный дом, с черным нутром и блестящей в ночном свете водой, с грохотом падающей на скалы. Отвесная скала напоминала разинутую в немом крике пасть дракона.
- Мы пришли, - сказала Таара.
Осторожно посадила мужчину на ближайший валун и вдруг вскрикнула, отшатнувшись: его раны затягивались прямо у нас на глазах. Кровь с кожи и одежды исчезала.
- Что происходит… - побледневшими губами прошептала Таара.
Я повернулась к Кейману.
- Это то, о чем ты рассказывал? Исцеляющее магическое место? Как наши дубы-извращенцы?
- Мне очень приятно, что хоть что-то из моих лекций ты запомнила. Но нет.
- Спасибо, - улыбнулся мужчина.
Протянул руку.
- Спасибо тебе.
Медленно, словно завороженная, Таара коснулась его ладони. А потом он развернулся и не спеша пошел прямо к водной стене, в темные недра скалы, с каждой секундой все сильнее растворяясь в ночи. Таара не сводила с него взгляд, ее била мелкая дрожь, и невольно состояние тревоги передалось мне.
- Тебе не нужно бояться, - услышали мы Акориона.
Он вышел из тени деревьев.
- Ты все сделала правильно.
- Кто он? Ты знаешь его?
- Ты не поняла? – улыбнулся бог. – Он был мертв. Ты проводила его душу.
- Душу? Но… куда?
- Только ты можешь ответить на этот вопрос. Твоя сила просыпается. То, для чего ты здесь. Для чего Крост нашел тебя. Он бог стихий, природы. Но знаешь, что ему неподвластно? Смерть, Таара. Его природа смертна. Он ее хозяин здесь, а ты…
Он указал на водопад.
- Там. В мире, где рождаются и умирают души.
- Что там?
- Проверь. Только ты можешь туда войти. Это твоя сила, дорогая.
- А что насчет тебя? – Она вскинула голову. – Для чего ты существуешь?
- Не все сразу. Однажды я тебе расскажу.
Он оставил ее. Смотрел, как осторожно, уговаривая себя на каждый шаг, Таара идет к водопаду, и потом еще долго вглядывался в темноту. На миг мне захотелось рвануть следом за богиней, но Кейман не двигался с места, и я не решилась. А потом все как-то слилось, смешалось в сине-черную кляксу. И я открыла глаза уже на диване в знакомом кабинете.
- Доброе утро, - сообщили откуда-то сбоку.
- Уже утро? В прошлый раз сны прошли быстрее.
- Ты отрубилась, едва вышла из транса. Я не стал будить тебя.
Потерла глаза, зевнула и мысленно посетовала, что отрубилась я в кабинете, а не у себя. Сейчас можно было бы еще немного поспать под теплым одеялом!
- Мне показалось, Акорион знал намного больше Таары, хотя, по логике, они росли вместе. Чего он хотел? Какую цель преследовал?
- Он начал изучать пределы своих возможностей намного раньше нее. Я позволял ему практически все, считал, что Акорион достаточно разумен, чтобы учиться жить со своей силой и при этом признавать мой авторитет. В один момент он стал видеть и понимать намного больше меня.
- Она стала богиней смерти? Получила власть над подземным миром… что бы это ни было.
- В первый раз мне пришлось вытаскивать ее оттуда. Таара не знала, как вернуться. Испугалась того, что увидела. Подземный мир – это не копия Штормхолда в мрачных декорациях. Это пристанище душ, за которым – только хаос. Не самое приятное место.
- Откуда оно взялось?
- Я не знаю, - признался Кейман. – Как и о многих вещах в этом мире. Откуда вы появились.Что было до моего рождения. Как появился Штормхолд. Это вопросы, которые я предпочитал не задавать себе. Хотя наверняка на них есть ответы. Кто знает, может, ваши ученые были правы насчет зарождения жизни в мире?
- Не понимаю, как она могла превратиться в безумную богиню. Таара не выглядит последней стервой. Да, сложности с силой, сложности с мужем, чрезмерная опека и жажда побегать там, где летают драконы, но всего этого недостаточно для поехавшей крыши! Ты говорил, вы смотрели мир, изучали его, правили вместе. Что с ней случилось? Почему вдруг Акориону получилось на нее так повлиять?
На этот раз Кейман долго молчал, и я решила, что эти вопросы тоже относятся к категории «не знаю». В конце концов, иногда люди делают что-то просто потому что делают. Только в книгах существуют идеально выверенные характеры, люди по ГОСТу, которые всегда поступают так, как задумал автор. В жизни они порой выкидывают те еще фокусы.
- Я подумал над тем, что ты сказала, - произнес Кейман.
- Над чем именно? Я постоянно столько всего болтаю, что сама перестала запоминать.
- О том, что тебе тяжело узнавать о Тааре случайно, во сне или из книг. Я тебе расскажу все, что с ней случилось. Не сейчас, сейчас мне нужно на совещание, давай вечером. Сходим поужинать в городе и поговорим.
Второй раз за ночь я потеряла дар речи. Подозрительно прищурившись смотрела на Кеймана и пыталась понять, что стоит за этой его фразой. Неужели правда расскажет? Спустя полтора года недомолвок? В это как-то слабо верилось.
Наконец я решила, что лучше сначала послушать, а потом сомневаться, и кивнула:
- Хорошо. Спокойной ночи.
Уже потом, выйдя из кабинета и взглянув в окно, где занимался рассвет, поняла, что ночи не получится. Через час подъем, завтрак, а мне еще хотелось успеть поговорить с Аннабет. Чтобы не разговаривать на глазах у всех и в присутствии Брины. Поэтому я вернулась в комнату, приняла душ, привела себя в относительный порядок и, захватив штормграм, отправилась мириться с Аннабет.
Лучше бы я этого не делала вовсе.
Аннабет уже не спала, она открыла дверь полностью готовая к выходу. Похоже, собиралась в город, потому что поверх дорожного костюма на ней болталась пустая сумка, в которой звякали монеты.
- Привет. – Я нервно закусила губу, потом вспомнила Таару и одернула себя, и все это за долю секунду перед тем, как Аннабет смерила меня мрачным взглядом и откликнулась.
- Ну, привет.
Окатило таким холодом, что вдруг показалось, будто в Штормхолд нежданно-негаданно пришла зима, причем прямиком в комнату подруги.
- Я пришла мириться. Аннабет… прости меня. Я не умею дружить, у меня никогда не было подруг. Ты первая, кто подошел ко мне и захотел дружить, я не знаю, как это делается, привыкла быть одна и пытаюсь тот же сценарий воплотить в школе. Правда в том, что я не принесла тебе штормграм потому что не подумала, что тебе он нужен, а не интересовалась тобой не потому что не люблю, а…
Вздохнув, я махнула рукой.
- Есть много вещей, которые мне не разрешают никому рассказывать. Из-за Кеймана, прошлого, силы этой дурацкой. Поэтому я все время хожу, думаю о них, а на окружающих времени не остается. Я не хочу остаться без единственной подруги. Аннабет, я постараюсь быть внимательнее. Это штормграм и билеты на показ Найтингрин. Хочешь приехать на каникулы к Кейману? Будем гулять, общаться, посмотрим праздничный Флеймгорд.
- Деллин, на каникулах люди, которых не обеспечивают влиятельные опекуны, работают. Чтобы потом такие, как ты, не смотрели на них волком из-за дешевого платья на бал.
- Боги, Аннабет, я никогда на тебя так не смотрела! У меня денег немногим больше, я тоже работаю!
- Да, конечно, я же забыла, насколько сильно устают модели.
- Слушай, я извинилась. Мне правда стыдно. Иногда я веду себя, как сволочь, потому что… ну потому что характер не пропьешь. Я не хочу разрушать дружбу из-за одной глупости, без шанса на исправление…
- А я не хочу ее поддерживать. Мне не интересно, что там у тебя происходит. Просто не интересно. Я не хочу больше с тобой общаться, гулять, сидеть за твоим столиком и вообще мне надоело быть тенью Деллин Шторм. Хватит врать, тебе плевать на нашу дружбу, ее и не было никогда. Я ценю, что ты пришла извиниться, но правда, давай признаем, что дружить у нас не получилось, и спокойно разойдемся. Я устала, Деллин, дело не в штормграме и не в вопросе «как дела?». Просто я не хочу быть лишней в твоем круге общения… да и вообще не хочу быть в нем.
- Ты не лишняя, ты – его основа, Аннабет!
Она невесело рассмеялась.
- Нет, Деллин, я – предмет декораций твоего спектакля. Вы с Бриной даже не берете в расчет мои чувства, когда говорите о Бастиане! Ты знала, что он нравится мне, я понимаю, что насильно мил не будешь, что ты тоже имеешь право на отношения и бросать парня, чтобы подружке было приятно, нельзя, но…
- Аннабет, причем здесь Бастиан? Между нами ничего нет.
- Ой, да хватит. Как будто я не вижу, что ты по уши втрескалась. Он на тебя запал, это очевидно. Брина писается от восторга, ты не сводишь с него глаз, а я должна за всем этим наблюдать и поддакивать. Извини, но я устала. Я не злюсь, правда, и тоже извиняюсь за то, что тебе наговорила. Но давай закончим на этом. Желаю тебе удачи, Деллин, и найти друзей, которые действительно станут для тебя друзьями. Спасибо за штормграм, но я уже заказала его у Габриэла.
С этими словами она просто захлопнула дверь перед моим носом! А я так и осталась неподвижно смотреть на табличку с номером «44», пытаясь уложить разговор в голове и сквозь недосып и шок осознать, что только что случилось.
А случилось то, что я осталась без единственной подруги. И если после ссоры можно извиниться, исправиться, поменять подход и отношение к дружбе, то после этого разговора остается только отойти в сторону и не мешать. Потому что чем дольше я стою под дверью и шмыгаю носом, тем меньше шансов хоть когда-нибудь снова начать общаться с Аннабет.
Может, оно и к лучшему. Дружить сейчас со мной опасно. За любой косой взгляд Акорион способен натворить немало бед. Если завтра ему взбредет в голову, что убийство моей подруги приблизит меня к превращению в Таару, я получу не розы, а чью-то голову. Брину охраняют, как принцессу, за ней всегда поглядывают несколько огненных магов, держась на почтительном расстоянии. Подозреваю, это лишь видимая часть ее охраны.
А кто защитит Аннабет?
Но все равно я как будто лишилась огромной части целого мира. Однажды уже пришлось вторую половину года провести без подруги, но тогда я знала, ради чего она уехала. То был единственный шанс для нее остаться в школе. А сейчас никаких драм и рисков. Просто Аннабет больше не хочет со мной дружить.
- Чего рыдаем в омлет? – спросила Брина, придя в столовую. – Неуд за семестровку? Несчастная любовь? Сломавшийся ноготь?
- Была у Аннабет.
- У-у-у. – Она тут же помрачнела. – И как?
- Никак. Сказала, что больше не хочет общаться. Совсем. И сидеть с нами не будет.
- Вот коза.
Теперь не только я уныло ковырялась в тарелке.
- Она отойдет.
- Не думаю. Ей нравится Бастиан. И она не злится на что-то конкретное. Просто ей тяжело.
- Так всегда, когда дружишь с кем-то вне своего круга. Постоянно паришься, уместно ли то, нормально ли это. Если я хочу пойти на концерт, правильно ли будет купить два билета, зная, что другу такое не по карману? Или не покупать? А вдруг он обидится, что не позвала? А если позову и купит билет сам, то совсем не останется денег? А если подарю, то гордости? В итоге сил тратится на вот это все гораздо больше, чем на дружбу. А обиды все равно появляются.
- Но Аннабет – моего круга. Круга сирот из бедных кварталов, которые работают, чтобы не сдохнуть с голоду.
- Уже нет. Ты воспитанница Кеймана Кроста, хочешь этого или нет. Темная адептка. Модель дома Найтингрин. Я не говорю, что это твои достижения, которые ставят тебя выше Аннабет, но ты не можешь отказаться ни от денег и имени опекуна, ни от силы, ни от работы, которая приносит доход и позволяет не надрывать спину в таверне. А Бастиан не может по мановению руки влюбиться в Аннабет. Он, во-первых, помолвлен, а во-вторых… Бастиан.
Брина пожала плечами.
- Поэтому других вариантов нет. Она считает, что так будет лучше. Мои подруги из Школы Огня отвернулись после того, как род ди Файров оказался под угрозой. Я потеряла влияние, и они решили, что нам не по пути. Подожди немного. Возможно, она успокоится. А может, и нет. Хочешь, пойдем гулять вместе с ребятами?
- С факультета огня? – прищурилась я.
- Да…
- И твоим братом?
- Ну…
Брина молчала несколько секунд, но, видимо, не смогла сообразить, что соврать, поэтому обреченно кивнула.
- Ну, уж нет! Гулять в компании Бастиана я не собираюсь. Во-первых, потому что он с дружками устроили мне веселенький прошлый год. Во-вторых, гулять с ним после разговора с Аннабет как-то странно. Позанимаюсь в комнате. Для разнообразия. Завтра зачет по предсказаниям, а я до сих пор не могу выдать ничего, кроме «ну… скоро зима, снежок там, холодно».
В столовой царил странный, совсем не свойственный завтраку выходного дня, гомон. Народ возбужденно и даже тревожно переговаривался. Правда, заметила я это только когда выходила из столовой. И сразу же насторожилась. Конечно, адептов Школы темных в подобное состояние могла ввести даже свежая сплетня, но интуиция подсказывала: здесь что-то не так.
- Как думаешь, что случилось?
- Не знаю.
Брина тут же выловила из толпы у доски объявлений какого-то паренька и тоном царствующей королевы спросила:
- Уайлд, а что происходит?
Парень уставился на нее с обожанием.
- Эрстенни повысили цены на крупицы земли. Теперь они не по карману почти всем.
- Что? – на лице огненной принцессы появилось удивление. – Повысили? Но…
- Это плохо? – спросила я. – На сколько повысили?
Мы протолкнулись к доске, и путем нехитрых подсчетов я поняла, что Эрстенни поехали крышей. На стандартный браслет влезало штук семьдесят крупиц, обычно этого количества едва-едва хватало на учебный блок. Я использовала в среднем раза в четыре больше за счет крылогонок и головной боли и казалось, что тратила кучу денег на магию.
Теперь той суммы, за которую раньше можно было унизать весь браслет крупицами, маги земли могли приобрести разве что десяток бусин.
- Помогите… - едва слышно прошептал он.
Звездный свет упал на пропитанную кровью рубашку, а очередной шаг добил беднягу: он, охнув, опустился на колени. Таара вздрогнула и бросилась вперед.
- Что с вами? О, звезды, вы ранены! У меня с собой ни одного зелья… так, я помогу вам подняться, здесь рядом мой… то есть, замок, где я живу. Там вам помогут. Как вы вообще здесь оказались, люди обходят стороной наше место?
- Нет! – неожиданно твердо произнес мужчина. – Мне нужно к водопаду. Там, к востоку от плато…
- Вы не перенесете дорогу, вы ранены!
- Пожалуйста. Я прошу вас. Умоляю. Мне нужно к водопаду. Там помогут.
Богиня закусила губу в неуверенности, и теперь вздрогнула уже я: жест был знакомым и нежно любимым. Бедный Кейман! Неудивительно, что глядя на меня, он видит бывшую жену.
Таара и незнакомец побрели вглубь леса. Мужчина едва переставлял ноги, и девушке приходилось изо всех сил поддерживать его – откуда только силы взялись! Мы с Кейманом следовали за ними, держась на расстоянии пары метров.
- Что происходит? Кто он?
- Смотри, - коротко ответил Крост.
Вот черт, а я любила спойлеры. Порой даже читала содержание фильма перед тем, как его смотреть.
Сколько занял их путь, сказать не возьмусь. По ощущениям не очень долго, но у меня имелось серьезное подозрение, что во сне время шло совершенно иначе. Во всяком случае, я не успела толком обдумать пережитый кошмар, как вдруг вместе со всей толпой оказалась перед большим водопадом.
- Жуткий какой, - пробормотала, поежившись.
Огромный, высотой с пятиэтажный дом, с черным нутром и блестящей в ночном свете водой, с грохотом падающей на скалы. Отвесная скала напоминала разинутую в немом крике пасть дракона.
- Мы пришли, - сказала Таара.
Осторожно посадила мужчину на ближайший валун и вдруг вскрикнула, отшатнувшись: его раны затягивались прямо у нас на глазах. Кровь с кожи и одежды исчезала.
- Что происходит… - побледневшими губами прошептала Таара.
Я повернулась к Кейману.
- Это то, о чем ты рассказывал? Исцеляющее магическое место? Как наши дубы-извращенцы?
- Мне очень приятно, что хоть что-то из моих лекций ты запомнила. Но нет.
- Спасибо, - улыбнулся мужчина.
Протянул руку.
- Спасибо тебе.
Медленно, словно завороженная, Таара коснулась его ладони. А потом он развернулся и не спеша пошел прямо к водной стене, в темные недра скалы, с каждой секундой все сильнее растворяясь в ночи. Таара не сводила с него взгляд, ее била мелкая дрожь, и невольно состояние тревоги передалось мне.
- Тебе не нужно бояться, - услышали мы Акориона.
Он вышел из тени деревьев.
- Ты все сделала правильно.
- Кто он? Ты знаешь его?
- Ты не поняла? – улыбнулся бог. – Он был мертв. Ты проводила его душу.
- Душу? Но… куда?
- Только ты можешь ответить на этот вопрос. Твоя сила просыпается. То, для чего ты здесь. Для чего Крост нашел тебя. Он бог стихий, природы. Но знаешь, что ему неподвластно? Смерть, Таара. Его природа смертна. Он ее хозяин здесь, а ты…
Он указал на водопад.
- Там. В мире, где рождаются и умирают души.
- Что там?
- Проверь. Только ты можешь туда войти. Это твоя сила, дорогая.
- А что насчет тебя? – Она вскинула голову. – Для чего ты существуешь?
- Не все сразу. Однажды я тебе расскажу.
Он оставил ее. Смотрел, как осторожно, уговаривая себя на каждый шаг, Таара идет к водопаду, и потом еще долго вглядывался в темноту. На миг мне захотелось рвануть следом за богиней, но Кейман не двигался с места, и я не решилась. А потом все как-то слилось, смешалось в сине-черную кляксу. И я открыла глаза уже на диване в знакомом кабинете.
- Доброе утро, - сообщили откуда-то сбоку.
- Уже утро? В прошлый раз сны прошли быстрее.
- Ты отрубилась, едва вышла из транса. Я не стал будить тебя.
Потерла глаза, зевнула и мысленно посетовала, что отрубилась я в кабинете, а не у себя. Сейчас можно было бы еще немного поспать под теплым одеялом!
- Мне показалось, Акорион знал намного больше Таары, хотя, по логике, они росли вместе. Чего он хотел? Какую цель преследовал?
- Он начал изучать пределы своих возможностей намного раньше нее. Я позволял ему практически все, считал, что Акорион достаточно разумен, чтобы учиться жить со своей силой и при этом признавать мой авторитет. В один момент он стал видеть и понимать намного больше меня.
- Она стала богиней смерти? Получила власть над подземным миром… что бы это ни было.
- В первый раз мне пришлось вытаскивать ее оттуда. Таара не знала, как вернуться. Испугалась того, что увидела. Подземный мир – это не копия Штормхолда в мрачных декорациях. Это пристанище душ, за которым – только хаос. Не самое приятное место.
- Откуда оно взялось?
- Я не знаю, - признался Кейман. – Как и о многих вещах в этом мире. Откуда вы появились.Что было до моего рождения. Как появился Штормхолд. Это вопросы, которые я предпочитал не задавать себе. Хотя наверняка на них есть ответы. Кто знает, может, ваши ученые были правы насчет зарождения жизни в мире?
- Не понимаю, как она могла превратиться в безумную богиню. Таара не выглядит последней стервой. Да, сложности с силой, сложности с мужем, чрезмерная опека и жажда побегать там, где летают драконы, но всего этого недостаточно для поехавшей крыши! Ты говорил, вы смотрели мир, изучали его, правили вместе. Что с ней случилось? Почему вдруг Акориону получилось на нее так повлиять?
На этот раз Кейман долго молчал, и я решила, что эти вопросы тоже относятся к категории «не знаю». В конце концов, иногда люди делают что-то просто потому что делают. Только в книгах существуют идеально выверенные характеры, люди по ГОСТу, которые всегда поступают так, как задумал автор. В жизни они порой выкидывают те еще фокусы.
- Я подумал над тем, что ты сказала, - произнес Кейман.
- Над чем именно? Я постоянно столько всего болтаю, что сама перестала запоминать.
- О том, что тебе тяжело узнавать о Тааре случайно, во сне или из книг. Я тебе расскажу все, что с ней случилось. Не сейчас, сейчас мне нужно на совещание, давай вечером. Сходим поужинать в городе и поговорим.
Второй раз за ночь я потеряла дар речи. Подозрительно прищурившись смотрела на Кеймана и пыталась понять, что стоит за этой его фразой. Неужели правда расскажет? Спустя полтора года недомолвок? В это как-то слабо верилось.
Наконец я решила, что лучше сначала послушать, а потом сомневаться, и кивнула:
- Хорошо. Спокойной ночи.
Уже потом, выйдя из кабинета и взглянув в окно, где занимался рассвет, поняла, что ночи не получится. Через час подъем, завтрак, а мне еще хотелось успеть поговорить с Аннабет. Чтобы не разговаривать на глазах у всех и в присутствии Брины. Поэтому я вернулась в комнату, приняла душ, привела себя в относительный порядок и, захватив штормграм, отправилась мириться с Аннабет.
Лучше бы я этого не делала вовсе.
Аннабет уже не спала, она открыла дверь полностью готовая к выходу. Похоже, собиралась в город, потому что поверх дорожного костюма на ней болталась пустая сумка, в которой звякали монеты.
- Привет. – Я нервно закусила губу, потом вспомнила Таару и одернула себя, и все это за долю секунду перед тем, как Аннабет смерила меня мрачным взглядом и откликнулась.
- Ну, привет.
Окатило таким холодом, что вдруг показалось, будто в Штормхолд нежданно-негаданно пришла зима, причем прямиком в комнату подруги.
- Я пришла мириться. Аннабет… прости меня. Я не умею дружить, у меня никогда не было подруг. Ты первая, кто подошел ко мне и захотел дружить, я не знаю, как это делается, привыкла быть одна и пытаюсь тот же сценарий воплотить в школе. Правда в том, что я не принесла тебе штормграм потому что не подумала, что тебе он нужен, а не интересовалась тобой не потому что не люблю, а…
Вздохнув, я махнула рукой.
- Есть много вещей, которые мне не разрешают никому рассказывать. Из-за Кеймана, прошлого, силы этой дурацкой. Поэтому я все время хожу, думаю о них, а на окружающих времени не остается. Я не хочу остаться без единственной подруги. Аннабет, я постараюсь быть внимательнее. Это штормграм и билеты на показ Найтингрин. Хочешь приехать на каникулы к Кейману? Будем гулять, общаться, посмотрим праздничный Флеймгорд.
- Деллин, на каникулах люди, которых не обеспечивают влиятельные опекуны, работают. Чтобы потом такие, как ты, не смотрели на них волком из-за дешевого платья на бал.
- Боги, Аннабет, я никогда на тебя так не смотрела! У меня денег немногим больше, я тоже работаю!
- Да, конечно, я же забыла, насколько сильно устают модели.
- Слушай, я извинилась. Мне правда стыдно. Иногда я веду себя, как сволочь, потому что… ну потому что характер не пропьешь. Я не хочу разрушать дружбу из-за одной глупости, без шанса на исправление…
- А я не хочу ее поддерживать. Мне не интересно, что там у тебя происходит. Просто не интересно. Я не хочу больше с тобой общаться, гулять, сидеть за твоим столиком и вообще мне надоело быть тенью Деллин Шторм. Хватит врать, тебе плевать на нашу дружбу, ее и не было никогда. Я ценю, что ты пришла извиниться, но правда, давай признаем, что дружить у нас не получилось, и спокойно разойдемся. Я устала, Деллин, дело не в штормграме и не в вопросе «как дела?». Просто я не хочу быть лишней в твоем круге общения… да и вообще не хочу быть в нем.
- Ты не лишняя, ты – его основа, Аннабет!
Она невесело рассмеялась.
- Нет, Деллин, я – предмет декораций твоего спектакля. Вы с Бриной даже не берете в расчет мои чувства, когда говорите о Бастиане! Ты знала, что он нравится мне, я понимаю, что насильно мил не будешь, что ты тоже имеешь право на отношения и бросать парня, чтобы подружке было приятно, нельзя, но…
- Аннабет, причем здесь Бастиан? Между нами ничего нет.
- Ой, да хватит. Как будто я не вижу, что ты по уши втрескалась. Он на тебя запал, это очевидно. Брина писается от восторга, ты не сводишь с него глаз, а я должна за всем этим наблюдать и поддакивать. Извини, но я устала. Я не злюсь, правда, и тоже извиняюсь за то, что тебе наговорила. Но давай закончим на этом. Желаю тебе удачи, Деллин, и найти друзей, которые действительно станут для тебя друзьями. Спасибо за штормграм, но я уже заказала его у Габриэла.
С этими словами она просто захлопнула дверь перед моим носом! А я так и осталась неподвижно смотреть на табличку с номером «44», пытаясь уложить разговор в голове и сквозь недосып и шок осознать, что только что случилось.
А случилось то, что я осталась без единственной подруги. И если после ссоры можно извиниться, исправиться, поменять подход и отношение к дружбе, то после этого разговора остается только отойти в сторону и не мешать. Потому что чем дольше я стою под дверью и шмыгаю носом, тем меньше шансов хоть когда-нибудь снова начать общаться с Аннабет.
Может, оно и к лучшему. Дружить сейчас со мной опасно. За любой косой взгляд Акорион способен натворить немало бед. Если завтра ему взбредет в голову, что убийство моей подруги приблизит меня к превращению в Таару, я получу не розы, а чью-то голову. Брину охраняют, как принцессу, за ней всегда поглядывают несколько огненных магов, держась на почтительном расстоянии. Подозреваю, это лишь видимая часть ее охраны.
А кто защитит Аннабет?
Но все равно я как будто лишилась огромной части целого мира. Однажды уже пришлось вторую половину года провести без подруги, но тогда я знала, ради чего она уехала. То был единственный шанс для нее остаться в школе. А сейчас никаких драм и рисков. Просто Аннабет больше не хочет со мной дружить.
- Чего рыдаем в омлет? – спросила Брина, придя в столовую. – Неуд за семестровку? Несчастная любовь? Сломавшийся ноготь?
- Была у Аннабет.
- У-у-у. – Она тут же помрачнела. – И как?
- Никак. Сказала, что больше не хочет общаться. Совсем. И сидеть с нами не будет.
- Вот коза.
Теперь не только я уныло ковырялась в тарелке.
- Она отойдет.
- Не думаю. Ей нравится Бастиан. И она не злится на что-то конкретное. Просто ей тяжело.
- Так всегда, когда дружишь с кем-то вне своего круга. Постоянно паришься, уместно ли то, нормально ли это. Если я хочу пойти на концерт, правильно ли будет купить два билета, зная, что другу такое не по карману? Или не покупать? А вдруг он обидится, что не позвала? А если позову и купит билет сам, то совсем не останется денег? А если подарю, то гордости? В итоге сил тратится на вот это все гораздо больше, чем на дружбу. А обиды все равно появляются.
- Но Аннабет – моего круга. Круга сирот из бедных кварталов, которые работают, чтобы не сдохнуть с голоду.
- Уже нет. Ты воспитанница Кеймана Кроста, хочешь этого или нет. Темная адептка. Модель дома Найтингрин. Я не говорю, что это твои достижения, которые ставят тебя выше Аннабет, но ты не можешь отказаться ни от денег и имени опекуна, ни от силы, ни от работы, которая приносит доход и позволяет не надрывать спину в таверне. А Бастиан не может по мановению руки влюбиться в Аннабет. Он, во-первых, помолвлен, а во-вторых… Бастиан.
Брина пожала плечами.
- Поэтому других вариантов нет. Она считает, что так будет лучше. Мои подруги из Школы Огня отвернулись после того, как род ди Файров оказался под угрозой. Я потеряла влияние, и они решили, что нам не по пути. Подожди немного. Возможно, она успокоится. А может, и нет. Хочешь, пойдем гулять вместе с ребятами?
- С факультета огня? – прищурилась я.
- Да…
- И твоим братом?
- Ну…
Брина молчала несколько секунд, но, видимо, не смогла сообразить, что соврать, поэтому обреченно кивнула.
- Ну, уж нет! Гулять в компании Бастиана я не собираюсь. Во-первых, потому что он с дружками устроили мне веселенький прошлый год. Во-вторых, гулять с ним после разговора с Аннабет как-то странно. Позанимаюсь в комнате. Для разнообразия. Завтра зачет по предсказаниям, а я до сих пор не могу выдать ничего, кроме «ну… скоро зима, снежок там, холодно».
В столовой царил странный, совсем не свойственный завтраку выходного дня, гомон. Народ возбужденно и даже тревожно переговаривался. Правда, заметила я это только когда выходила из столовой. И сразу же насторожилась. Конечно, адептов Школы темных в подобное состояние могла ввести даже свежая сплетня, но интуиция подсказывала: здесь что-то не так.
- Как думаешь, что случилось?
- Не знаю.
Брина тут же выловила из толпы у доски объявлений какого-то паренька и тоном царствующей королевы спросила:
- Уайлд, а что происходит?
Парень уставился на нее с обожанием.
- Эрстенни повысили цены на крупицы земли. Теперь они не по карману почти всем.
- Что? – на лице огненной принцессы появилось удивление. – Повысили? Но…
- Это плохо? – спросила я. – На сколько повысили?
Мы протолкнулись к доске, и путем нехитрых подсчетов я поняла, что Эрстенни поехали крышей. На стандартный браслет влезало штук семьдесят крупиц, обычно этого количества едва-едва хватало на учебный блок. Я использовала в среднем раза в четыре больше за счет крылогонок и головной боли и казалось, что тратила кучу денег на магию.
Теперь той суммы, за которую раньше можно было унизать весь браслет крупицами, маги земли могли приобрести разве что десяток бусин.
