- Я просто сейчас восстановлю ход событий. - Кейман встал из-за стола и прошелся туда-сюда по кабинету. - Адепт ди Файр, отдыхая после тренировки, развлекался тем, что мешал адептке Шторм тренироваться летать. Адептка Шторм это заметила и намеренно врезалась в адепта ди Файра на скорости. А потом вы подрались. Я ничего не упустил?
Я опустила глаза. Было очень стыдно. Собственно, мы и не сказать, чтобы подрались: парни из группы Бастиана и тренер разняли нас почти мгновенно. Так что краснеющие на лбах шишки - результат столкновения, а после драки Бастиан разве что чуть почесывался, а у меня на пальце вздулся здоровый пузырь от ожога. На наше счастье, потрепать друг друга сильнее мы не успели.
Кейман взял со стола одну из объяснительных, что тренер заставил нас написать.
- Итак, адепт ди Файр, вы утверждаете, что адептка Шторм, в виду испытываемой к вам неприязни, намеренно врезалась в вас во время отдыха между тренировками. И в результате воздействия ее магии, проявившейся в виде разряда электричества, вы испытали - я сейчас цитирую - незапланированные эмоции. Что, позвольте узнать, это значит?
Бастиан, вальяжно развалившийся в кресле, ухмыльнулся.
- Ну... может, я кончил?
- Так быстро? - не удержалась я.
- ХВАТИТ! - Кейман вдруг со всей дури хлопнул по столу, я аж подскочила.
Мой маленький успех - ничего не взорвалось и не щелкнуло - остался незамеченным.
- Вы достали меня. Оба. Похоже, я совершенно напрасно прыгаю перед вами на задних лапах, пытаясь дать образование и превратить в нормальных людей. Вы доводите преподавателей, подвергаете опасности жизни и здоровье своих же товарищей, нарушаете правила и постоянно собачитесь. Мне это надоело, мое терпение лопнуло, ясно вам? Я к обоим обращаюсь.
- И что вы сделаете? - фыркнул ди Файр. - Отчислите меня?
Кейман улыбнулся. Так нехорошо, что мне вдруг стало плохо.
- О нет, Бастиан, я тебя не отчислю. Зачем? Мне выгодно, когда ты здесь. Я просто свяжусь со своим приятелем, магистром Бернсеном, директором Школы Огня, где учится Брина. И поверь, сдать экзамены твоя сестра не сможет даже если вызубрит наизусть каждый символ из каждого существующего учебника. Ясно тебе, ди Файр? Ты больше не будешь отвечать за свои проступки. Это будет делать твоя сестра. Брина будет счастлива, как думаешь?
В руке Бастиана на миг полыхнуло пламя, от которого я в страхе отшатнулась. Парень вскочил на ноги.
- Только попробуй! - рыкнул он.
- И что? - Кейман смерил его насмешливым взглядом. - Подпилишь ножки у моего стула? Пришлешь мне ананас? Сядь!
Я честно надеялась, что меня обойдут стороной, но магистр Крост разошелся не на шутку. Его ярость чувствовалась даже на расстоянии, и я бы отдала многое, чтобы оказаться сейчас как можно дальше от него!
- А тебе я с этого момента запрещаю даже смотреть в сторону крыльев.
Мне показалось, что я ослышалась. Вдруг стало очень тихо, и оставалось только порадоваться, что я сидела - земля под ногами опасно зашаталась.
- Но...
- Что?
- Я просто...
- Что ты просто? - Кейман смотрел в упор, буравил меня взглядом, от которого дрожали руки. - Ты не умеешь обращаться с крыльями. Тебе в руки дали серьезный магический инструмент. А ты использовала его для сведения счетов. Опасные игрушки детям не дают. Можешь забыть о крыльях в моей школе. Раз и навсегда, вплоть до самого выпуска.
На глаза навернулись слезы. Я настолько не ожидала ТАКИХ последствий своей выходки, что теперь меня не пугало даже присутствие Бастиана.
- Но это единственный способ избавиться от головной боли...
- А тебя это волновало, когда ты неслась на всей скорости, игнорируя приказы тренера? - почти ласково спросил Кейман. - Ты вспомнила, что тебе нужны крылья не только для того, чтобы в свалке участвовать? Нет, ты же решила, что с тобой будут возиться, как с маленькой любимой дочуркой, да? Что меня будет волновать твое самочувствие. Что я буду делать тебе поблажки из-за болезни. Зачем думать головой, если Кейман все равно разрешит полетать, даст зелье и переведет все книги на удобный язык, да?
- Нет.
- Не похоже. Я трачу время и деньги, чтобы ты могла учиться. Сижу в свободное время над твоими учебниками, чтобы ты смогла их прочитать и не сдохнуть. А ты, похоже, принимаешь это как должное. Мне плевать, как ты будешь решать проблему со своей головной болью. За драку в моей школе принято платить. Ты заплатила крыльями. Впредь будешь думать, чего еще готова лишиться ради минутного удовлетворения.
Кейман отвернулся от нас и уставился в окно. Его голос звучал бесстрастно и холодно:
- Вы под домашним арестом. Покидать жилой корпус разрешено только для учебных занятий. Бои и крылогонки для вас отныне закончились. А присутствие на Бале Огня - под вопросом. Если до конца блока у меня не будет к вам претензий, получите право посетить праздник. А если возникнут - просидите все время в своих комнатах. Все понятно?
Мне казалось, меня только что пришибло собственной молнией. Даже с Бастиана слетела обычная спесь.
- Еще раз спрашиваю: все понятно?
- Да, - нестройным хором отозвались мы.
- Да, магистр Крост, - поправил Кейман. - Вон отсюда.
Вот блин. Похоже, в этот раз я и вправду перешла границу.
- В следующий раз, когда захочешь быть сверху, раздевайся заранее, я не люблю терять время, - зло сказал Бастиан, едва мы вышли из кабинета Кеймана.
Будто это я виновата во всем!
Но сил спорить не было, я просто продемонстрировала огненному королю средний палец и отправилась туда, куда послали: в комнату. Дабы вволю пореветь и поругать себя за несдержанность.
Неужели все действительно так? И за борьбой со всем миром я не заметила, как обесценила то, что для меня сделали. Кейман предупредил: поблажек не жди, мир встретит агрессией. И я с первого дня была готова защищаться. А теперь вышло, что за войной я не заметила ничего хорошего?
В дверь постучали.
- Делл? Ты здесь?
Мне не хотелось сейчас говорить с Аннабет, так что я притихла и сделала вид, будто в комнате никого.
- Да ладно тебе, - услышала голос Эйгена, - скоро вернется, а мы тут вот...
Дверь вдруг открылась, и я встретилась взглядом с ошалевшим Эйгеном.
- Это что, проходной двор?! Вообще любой может вломиться в мою комнату, что ли?
- Не любой. У меня в арсенале есть пара приемов. Делл, мы ведь от чистого сердца!
- Да к вам у меня нет вопросов, меня пугают перспективы.
- Ну... не все владеют такой магией. Да и посторонним вход в школу запрещен.
Он умолк под моим взглядом и как-то осекся. Прекрасно! В любую комнату в школе может проникнуть кто угодно, обладающий умением вскрывать замки. Просто потрясающе!
В руках у Аннабет и Эйгена были какие-то бумажные пакеты.
- Сильно влетело? - спросила подруга.
Конечно, о произошедшем между мной и Бастианом уже говорила вся школа.
- Сильно. Крылья запретили.
- Совсем? - ахнул Эйген.
- Совсем. А ди Файру бои. Еще назначили домашний арест до конца блока и под вопросом Бал Огня.
- Ничего себе. - Аннабет так и села. - Крост с цепи сорвался? Да здесь постоянно кто-нибудь да дерется и ругается!
- Ну, по справедливости, они не просто дрались, они магией сцепились. И Делл снесла Бастиана на крыльях.
- Ну спасибо, поддержал.
- Извини. - Эйген смущенно поник. - Но мы принесли вкусностей! И земляничного пива.
- Вот да, мне еще пьянки в комнате не хватало! Вы хотите, чтобы меня выгнали? Тогда реально придется пойти горничной к ди Файрам. Меня даже уборщицей в школу не возьмут.
- Брось, Делл, никто не проверяет комнаты. Кейман не дурак, он понимает, что лучше давать послабления в мелочах, чем дергать за каждую мелочь. Поэтому на вечерние чаепития смотрят сквозь пальцы. Ну а пиво... да оно легкое!
Видя, что не убедил, Эйген добавил:
- Я не попру его назад. Серьезно, тебя уже наказали. Я клянусь, если мы услышим шаги, то все это исчезнет в момент.
Аннабет забралась рядом со мной на верхнюю полку, а Эйген разместился в кресле. Помимо забавных красных бутылочек они принесли какую-то еду: хрустящее печенье, орехи, картофельные дольки в панировке, аппетитные зажаренные кусочки сыра. Хотя сейчас мне меньше всего хотелось лакомиться незнакомой едой.
- Почему Бастиан назвал тебя трусом? - спросила я.
Эйген замялся и отставил в сторону бутылку.
- Да там так было... это из-за Кроста. Мы с Бастианом и остальными немного... заигрались. В городе был парень, который приставал к Лорелей. Встречал на выходных, дарил цветы и все такое. Ну мы немного его помяли. Объяснили, чтобы не лез. Он пошел жаловаться Кейману, лиц он не видел, но ткнул в Лорелей и Кейман сложил два и два. Вызвал нас всех и попытался заставить признаться. Мы молчали, и тогда он начал вызывать всех по одному, а когда дошла очередь до меня, сказал, что все знает. Доказать не может и не будет, но последствия неизбежны. А еще сказал, что ему меня жаль и что я гроблю будущее, волочась за Бастианом. И он мне поможет. Прямо так и сказал: сейчас тебе это не понравится, но хочется верить, лет через десять скажешь спасибо. После этого он меня отпустил и остальных наказал, представив все так, будто я признался.
- Педагогичненько.
Эйген только пожал плечами. Что ж, план Кеймана сработал на все сто, теперь Эйген дуржит не с Бастианом, а со мной. Правда, не факт, что это хорошая компания в понимании магистра Кроста. Но другой, похоже, не нашлось. Подозреваю, возиться с первокурсницами Эйген стал лишь по одной простой причине: мы понятия не имели, в каких играх огненного короля он был замешан. Сложно себе представить, что в толпе подонков один Эйген был пай-мальчиком. Вряд ли его ждали с распростертыми объятиями те, кого Бастиан травил.
За окном совсем стемнело, а от пусть и легкого, но все же алкогольного пива меня начало клонить в сон. Может и к лучшему. Посплю и наутро катастрофа будет казаться пустяковой неприятностью. Жила ведь я как-то без крыльев раньше.
- Не кисни, Делл, - сказал Эйген, - придумаем что-нибудь. Я стащу ключи от зала и полетаешь ночью, пока никого нет.
- Нет, хватит с меня. Кейман прав, Бастиана мне не победить, а закончить эту школу и выпуститься надо. Я не готова попрощаться с миром, в который только-только окунулась. С этого момента я не лезу ни в какие авантюры, не ведусь на провокации и занимаюсь исключительно учебой.
- Надолго ли? - хмыкнул Эйген.
Я стою на краю обрыва. Внизу - темно-серое, почти черное море с белоснежной пеной. Волны бьются о скалы, брызги поднимаются вверх и касаются босых ног. Над головой штормовые тучи, но гром еще где-то вдалеке. Прежде, чем гроза придет сюда, пройдет еще немного времени.
Чувствую чужое приближение. Дыхание на затылке и мягкий, вызывающий дрожь поцелуй в шею.
- Прекрасная сегодня погода, любовь моя.
Я смеюсь. Мне легко и хорошо, хотя это и странно.
- Я приготовил тебе подарок.
Он касается моей спины, и позвоночник пронзает адской болью. Сильные руки не дают рухнуть со скалы, я жадно хватаю ртом воздух и, хоть боль быстро утихает, никак не могу успокоиться. Все это время чувствую на себе чужие прикосновения, запах, смутно знакомый.
- Поднимись.
На нетвердых ногах я выпрямляюсь и снова смотрю вперед, туда, где все сильнее чернеют тучи и сверкает ветвистая красноватая молния.
За спиной медленно раскрываются большие черные крылья. Я пораженно смотрю на блестящие в отблесках вспышек перья, чувствую мощь, заключенную в подарке. Это не привычная наколдованная иллюзия. Сильный толчок сбивает меня с ног и сердце уходит в пятки: я стремительно несусь вниз. Лишь в паре метров от воды расправляю крылья и взмываю в воздух, прямо в гущу темных облаков. Навстречу шторму и грозе.
Я продержалась долгие четыре недели. Не влипала в неприятности, не лезла на рожон, прилежно училась и слушалась магистров. Правда, моей заслуги в том было немного: домашний арест оказался реально арестом.
Завтрак, обед и ужин теперь приносили в комнату. Утром я вскакивала от негромкого хлопка: на столе появлялись тарелка с кашей, блины или какие-нибудь сырники, кружка с чаем. После лекций возвращалась в комнату и заставала чуть остывший обед. Если после него была физра, то шла на тренировку и по большей части тоскливо косилась на крылогонщиков, соревновавшихся на поле. Мой запрет Надин прокомментировала так:
- Ну ты даешь, Шторм! Когда я увидела, как ты разворачиваешься и к нему несешься, я уже мысленно выиграла ученический кубок Штормхолда! Крост что, сумасшедший, лишать нас шанса на победу? Нет, я с ним поговорю, это же и ему выгодно!
Судя по грустному виду Надин впоследствии - поговорила. И в процессе разговора выяснила много интересного.
В общем, в распоряжении Кеймана был хороший действенный поводок. За все время мы с ди Файром ни разу не пересеклись ни в коридоре, ни в аудиториях. Хотелось верить, что именно благодаря моим страданиям академия была надежно защищена от волнений и споров.
Если бы ко мне не заходили Аннабет с Эйгеном, я бы совсем поехала крышей. Они являлись, как штык, после ужина, и мы или вместе занимались или просто болтали. На самом деле я проникалась к Эйгену все большей и большей симпатией. Может, он и был придурком в период дружбы с Бастианом, но учился при этом хорошо. Задания становились все сложнее, и он хорошо с ними помогал. Уже было недостаточно просто растереть крупицу и почувствовать магию. Теперь мы учились формулировать желания и придавать магии форму.
Оллис был самым дружелюбным и интересным преподом, так что его задания я выполняла с удовольствием. Но из магических языка пламени, цветка и птицы у меня пока получался только невнятный комочек.
Приезд делегации из Бавигора перенесли. Кейман вообще, едва назначив наказание, куда-то смылся и очень долго не появлялся в школе. По-моему все вздохнули с облегчением.
Но все же нас пригнали на семинар. До Бала Огня оставались считанные недели и народ пребывал в радостном возбуждении. Парочки договаривались о свиданиях после бала, девчонки обсуждали платья, а я даже не знала, пойду ли вообще. Разумом понимала, что вариант это неплохой, но девчоночья натура была готова рыдать от мысли, что первый школьный бал пройдет без меня.
На семнар по древним языкам привели всех, от первого курса до четвертого. Из-за домашнего ареста я пришла одной из самых последних: дверь жилого блока открывалась для меня строго по расписанию, за десять минут до начала занятия. Я заходила в аудиторию, как сапер на минное поле. И сразу же увидела Бастиана, развалившегося на первом ряду. Дабы не нагнетать, я уселась на самую верхнюю, не затребованную никем, скамью. В больших поточных аудиториях на последние парты почему-то почти не садились. Подозреваю, чтобы не привлекать лишнего внимания.
- Адепты, - магистр Ванджерия поднялась на кафедру, - я рада вам представить профессора Риткинса из Бавигорской Магической Академии. Профессор - выдающийся специалист в области древних языков. Прошу вас с вниманием и уважением отнестись к его лекции.
Взгляд, подаренный нам, адептам, был красноречив: кто выбесит заморского гостя, тот будет работать на зачетку лишний год. Прониклись все, особенно впечатлительные даже достали блокноты и перья: конспектировать.
К Яспере присоединился профессор Риткинс и выглядел он под стать почему-то показавшейся забавной фамилии: худощавый, лопоухий, совершенно лысый и с огромными очками в золотистой оправе.
Я опустила глаза. Было очень стыдно. Собственно, мы и не сказать, чтобы подрались: парни из группы Бастиана и тренер разняли нас почти мгновенно. Так что краснеющие на лбах шишки - результат столкновения, а после драки Бастиан разве что чуть почесывался, а у меня на пальце вздулся здоровый пузырь от ожога. На наше счастье, потрепать друг друга сильнее мы не успели.
Кейман взял со стола одну из объяснительных, что тренер заставил нас написать.
- Итак, адепт ди Файр, вы утверждаете, что адептка Шторм, в виду испытываемой к вам неприязни, намеренно врезалась в вас во время отдыха между тренировками. И в результате воздействия ее магии, проявившейся в виде разряда электричества, вы испытали - я сейчас цитирую - незапланированные эмоции. Что, позвольте узнать, это значит?
Бастиан, вальяжно развалившийся в кресле, ухмыльнулся.
- Ну... может, я кончил?
- Так быстро? - не удержалась я.
- ХВАТИТ! - Кейман вдруг со всей дури хлопнул по столу, я аж подскочила.
Мой маленький успех - ничего не взорвалось и не щелкнуло - остался незамеченным.
- Вы достали меня. Оба. Похоже, я совершенно напрасно прыгаю перед вами на задних лапах, пытаясь дать образование и превратить в нормальных людей. Вы доводите преподавателей, подвергаете опасности жизни и здоровье своих же товарищей, нарушаете правила и постоянно собачитесь. Мне это надоело, мое терпение лопнуло, ясно вам? Я к обоим обращаюсь.
- И что вы сделаете? - фыркнул ди Файр. - Отчислите меня?
Кейман улыбнулся. Так нехорошо, что мне вдруг стало плохо.
- О нет, Бастиан, я тебя не отчислю. Зачем? Мне выгодно, когда ты здесь. Я просто свяжусь со своим приятелем, магистром Бернсеном, директором Школы Огня, где учится Брина. И поверь, сдать экзамены твоя сестра не сможет даже если вызубрит наизусть каждый символ из каждого существующего учебника. Ясно тебе, ди Файр? Ты больше не будешь отвечать за свои проступки. Это будет делать твоя сестра. Брина будет счастлива, как думаешь?
В руке Бастиана на миг полыхнуло пламя, от которого я в страхе отшатнулась. Парень вскочил на ноги.
- Только попробуй! - рыкнул он.
- И что? - Кейман смерил его насмешливым взглядом. - Подпилишь ножки у моего стула? Пришлешь мне ананас? Сядь!
Я честно надеялась, что меня обойдут стороной, но магистр Крост разошелся не на шутку. Его ярость чувствовалась даже на расстоянии, и я бы отдала многое, чтобы оказаться сейчас как можно дальше от него!
- А тебе я с этого момента запрещаю даже смотреть в сторону крыльев.
Мне показалось, что я ослышалась. Вдруг стало очень тихо, и оставалось только порадоваться, что я сидела - земля под ногами опасно зашаталась.
- Но...
- Что?
- Я просто...
- Что ты просто? - Кейман смотрел в упор, буравил меня взглядом, от которого дрожали руки. - Ты не умеешь обращаться с крыльями. Тебе в руки дали серьезный магический инструмент. А ты использовала его для сведения счетов. Опасные игрушки детям не дают. Можешь забыть о крыльях в моей школе. Раз и навсегда, вплоть до самого выпуска.
На глаза навернулись слезы. Я настолько не ожидала ТАКИХ последствий своей выходки, что теперь меня не пугало даже присутствие Бастиана.
- Но это единственный способ избавиться от головной боли...
- А тебя это волновало, когда ты неслась на всей скорости, игнорируя приказы тренера? - почти ласково спросил Кейман. - Ты вспомнила, что тебе нужны крылья не только для того, чтобы в свалке участвовать? Нет, ты же решила, что с тобой будут возиться, как с маленькой любимой дочуркой, да? Что меня будет волновать твое самочувствие. Что я буду делать тебе поблажки из-за болезни. Зачем думать головой, если Кейман все равно разрешит полетать, даст зелье и переведет все книги на удобный язык, да?
- Нет.
- Не похоже. Я трачу время и деньги, чтобы ты могла учиться. Сижу в свободное время над твоими учебниками, чтобы ты смогла их прочитать и не сдохнуть. А ты, похоже, принимаешь это как должное. Мне плевать, как ты будешь решать проблему со своей головной болью. За драку в моей школе принято платить. Ты заплатила крыльями. Впредь будешь думать, чего еще готова лишиться ради минутного удовлетворения.
Кейман отвернулся от нас и уставился в окно. Его голос звучал бесстрастно и холодно:
- Вы под домашним арестом. Покидать жилой корпус разрешено только для учебных занятий. Бои и крылогонки для вас отныне закончились. А присутствие на Бале Огня - под вопросом. Если до конца блока у меня не будет к вам претензий, получите право посетить праздник. А если возникнут - просидите все время в своих комнатах. Все понятно?
Мне казалось, меня только что пришибло собственной молнией. Даже с Бастиана слетела обычная спесь.
- Еще раз спрашиваю: все понятно?
- Да, - нестройным хором отозвались мы.
- Да, магистр Крост, - поправил Кейман. - Вон отсюда.
Вот блин. Похоже, в этот раз я и вправду перешла границу.
- В следующий раз, когда захочешь быть сверху, раздевайся заранее, я не люблю терять время, - зло сказал Бастиан, едва мы вышли из кабинета Кеймана.
Будто это я виновата во всем!
Но сил спорить не было, я просто продемонстрировала огненному королю средний палец и отправилась туда, куда послали: в комнату. Дабы вволю пореветь и поругать себя за несдержанность.
Неужели все действительно так? И за борьбой со всем миром я не заметила, как обесценила то, что для меня сделали. Кейман предупредил: поблажек не жди, мир встретит агрессией. И я с первого дня была готова защищаться. А теперь вышло, что за войной я не заметила ничего хорошего?
В дверь постучали.
- Делл? Ты здесь?
Мне не хотелось сейчас говорить с Аннабет, так что я притихла и сделала вид, будто в комнате никого.
- Да ладно тебе, - услышала голос Эйгена, - скоро вернется, а мы тут вот...
Дверь вдруг открылась, и я встретилась взглядом с ошалевшим Эйгеном.
- Это что, проходной двор?! Вообще любой может вломиться в мою комнату, что ли?
- Не любой. У меня в арсенале есть пара приемов. Делл, мы ведь от чистого сердца!
- Да к вам у меня нет вопросов, меня пугают перспективы.
- Ну... не все владеют такой магией. Да и посторонним вход в школу запрещен.
Он умолк под моим взглядом и как-то осекся. Прекрасно! В любую комнату в школе может проникнуть кто угодно, обладающий умением вскрывать замки. Просто потрясающе!
В руках у Аннабет и Эйгена были какие-то бумажные пакеты.
- Сильно влетело? - спросила подруга.
Конечно, о произошедшем между мной и Бастианом уже говорила вся школа.
- Сильно. Крылья запретили.
- Совсем? - ахнул Эйген.
- Совсем. А ди Файру бои. Еще назначили домашний арест до конца блока и под вопросом Бал Огня.
- Ничего себе. - Аннабет так и села. - Крост с цепи сорвался? Да здесь постоянно кто-нибудь да дерется и ругается!
- Ну, по справедливости, они не просто дрались, они магией сцепились. И Делл снесла Бастиана на крыльях.
- Ну спасибо, поддержал.
- Извини. - Эйген смущенно поник. - Но мы принесли вкусностей! И земляничного пива.
- Вот да, мне еще пьянки в комнате не хватало! Вы хотите, чтобы меня выгнали? Тогда реально придется пойти горничной к ди Файрам. Меня даже уборщицей в школу не возьмут.
- Брось, Делл, никто не проверяет комнаты. Кейман не дурак, он понимает, что лучше давать послабления в мелочах, чем дергать за каждую мелочь. Поэтому на вечерние чаепития смотрят сквозь пальцы. Ну а пиво... да оно легкое!
Видя, что не убедил, Эйген добавил:
- Я не попру его назад. Серьезно, тебя уже наказали. Я клянусь, если мы услышим шаги, то все это исчезнет в момент.
Аннабет забралась рядом со мной на верхнюю полку, а Эйген разместился в кресле. Помимо забавных красных бутылочек они принесли какую-то еду: хрустящее печенье, орехи, картофельные дольки в панировке, аппетитные зажаренные кусочки сыра. Хотя сейчас мне меньше всего хотелось лакомиться незнакомой едой.
- Почему Бастиан назвал тебя трусом? - спросила я.
Эйген замялся и отставил в сторону бутылку.
- Да там так было... это из-за Кроста. Мы с Бастианом и остальными немного... заигрались. В городе был парень, который приставал к Лорелей. Встречал на выходных, дарил цветы и все такое. Ну мы немного его помяли. Объяснили, чтобы не лез. Он пошел жаловаться Кейману, лиц он не видел, но ткнул в Лорелей и Кейман сложил два и два. Вызвал нас всех и попытался заставить признаться. Мы молчали, и тогда он начал вызывать всех по одному, а когда дошла очередь до меня, сказал, что все знает. Доказать не может и не будет, но последствия неизбежны. А еще сказал, что ему меня жаль и что я гроблю будущее, волочась за Бастианом. И он мне поможет. Прямо так и сказал: сейчас тебе это не понравится, но хочется верить, лет через десять скажешь спасибо. После этого он меня отпустил и остальных наказал, представив все так, будто я признался.
- Педагогичненько.
Эйген только пожал плечами. Что ж, план Кеймана сработал на все сто, теперь Эйген дуржит не с Бастианом, а со мной. Правда, не факт, что это хорошая компания в понимании магистра Кроста. Но другой, похоже, не нашлось. Подозреваю, возиться с первокурсницами Эйген стал лишь по одной простой причине: мы понятия не имели, в каких играх огненного короля он был замешан. Сложно себе представить, что в толпе подонков один Эйген был пай-мальчиком. Вряд ли его ждали с распростертыми объятиями те, кого Бастиан травил.
За окном совсем стемнело, а от пусть и легкого, но все же алкогольного пива меня начало клонить в сон. Может и к лучшему. Посплю и наутро катастрофа будет казаться пустяковой неприятностью. Жила ведь я как-то без крыльев раньше.
- Не кисни, Делл, - сказал Эйген, - придумаем что-нибудь. Я стащу ключи от зала и полетаешь ночью, пока никого нет.
- Нет, хватит с меня. Кейман прав, Бастиана мне не победить, а закончить эту школу и выпуститься надо. Я не готова попрощаться с миром, в который только-только окунулась. С этого момента я не лезу ни в какие авантюры, не ведусь на провокации и занимаюсь исключительно учебой.
- Надолго ли? - хмыкнул Эйген.
***
Я стою на краю обрыва. Внизу - темно-серое, почти черное море с белоснежной пеной. Волны бьются о скалы, брызги поднимаются вверх и касаются босых ног. Над головой штормовые тучи, но гром еще где-то вдалеке. Прежде, чем гроза придет сюда, пройдет еще немного времени.
Чувствую чужое приближение. Дыхание на затылке и мягкий, вызывающий дрожь поцелуй в шею.
- Прекрасная сегодня погода, любовь моя.
Я смеюсь. Мне легко и хорошо, хотя это и странно.
- Я приготовил тебе подарок.
Он касается моей спины, и позвоночник пронзает адской болью. Сильные руки не дают рухнуть со скалы, я жадно хватаю ртом воздух и, хоть боль быстро утихает, никак не могу успокоиться. Все это время чувствую на себе чужие прикосновения, запах, смутно знакомый.
- Поднимись.
На нетвердых ногах я выпрямляюсь и снова смотрю вперед, туда, где все сильнее чернеют тучи и сверкает ветвистая красноватая молния.
За спиной медленно раскрываются большие черные крылья. Я пораженно смотрю на блестящие в отблесках вспышек перья, чувствую мощь, заключенную в подарке. Это не привычная наколдованная иллюзия. Сильный толчок сбивает меня с ног и сердце уходит в пятки: я стремительно несусь вниз. Лишь в паре метров от воды расправляю крылья и взмываю в воздух, прямо в гущу темных облаков. Навстречу шторму и грозе.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Я продержалась долгие четыре недели. Не влипала в неприятности, не лезла на рожон, прилежно училась и слушалась магистров. Правда, моей заслуги в том было немного: домашний арест оказался реально арестом.
Завтрак, обед и ужин теперь приносили в комнату. Утром я вскакивала от негромкого хлопка: на столе появлялись тарелка с кашей, блины или какие-нибудь сырники, кружка с чаем. После лекций возвращалась в комнату и заставала чуть остывший обед. Если после него была физра, то шла на тренировку и по большей части тоскливо косилась на крылогонщиков, соревновавшихся на поле. Мой запрет Надин прокомментировала так:
- Ну ты даешь, Шторм! Когда я увидела, как ты разворачиваешься и к нему несешься, я уже мысленно выиграла ученический кубок Штормхолда! Крост что, сумасшедший, лишать нас шанса на победу? Нет, я с ним поговорю, это же и ему выгодно!
Судя по грустному виду Надин впоследствии - поговорила. И в процессе разговора выяснила много интересного.
В общем, в распоряжении Кеймана был хороший действенный поводок. За все время мы с ди Файром ни разу не пересеклись ни в коридоре, ни в аудиториях. Хотелось верить, что именно благодаря моим страданиям академия была надежно защищена от волнений и споров.
Если бы ко мне не заходили Аннабет с Эйгеном, я бы совсем поехала крышей. Они являлись, как штык, после ужина, и мы или вместе занимались или просто болтали. На самом деле я проникалась к Эйгену все большей и большей симпатией. Может, он и был придурком в период дружбы с Бастианом, но учился при этом хорошо. Задания становились все сложнее, и он хорошо с ними помогал. Уже было недостаточно просто растереть крупицу и почувствовать магию. Теперь мы учились формулировать желания и придавать магии форму.
Оллис был самым дружелюбным и интересным преподом, так что его задания я выполняла с удовольствием. Но из магических языка пламени, цветка и птицы у меня пока получался только невнятный комочек.
Приезд делегации из Бавигора перенесли. Кейман вообще, едва назначив наказание, куда-то смылся и очень долго не появлялся в школе. По-моему все вздохнули с облегчением.
Но все же нас пригнали на семинар. До Бала Огня оставались считанные недели и народ пребывал в радостном возбуждении. Парочки договаривались о свиданиях после бала, девчонки обсуждали платья, а я даже не знала, пойду ли вообще. Разумом понимала, что вариант это неплохой, но девчоночья натура была готова рыдать от мысли, что первый школьный бал пройдет без меня.
На семнар по древним языкам привели всех, от первого курса до четвертого. Из-за домашнего ареста я пришла одной из самых последних: дверь жилого блока открывалась для меня строго по расписанию, за десять минут до начала занятия. Я заходила в аудиторию, как сапер на минное поле. И сразу же увидела Бастиана, развалившегося на первом ряду. Дабы не нагнетать, я уселась на самую верхнюю, не затребованную никем, скамью. В больших поточных аудиториях на последние парты почему-то почти не садились. Подозреваю, чтобы не привлекать лишнего внимания.
- Адепты, - магистр Ванджерия поднялась на кафедру, - я рада вам представить профессора Риткинса из Бавигорской Магической Академии. Профессор - выдающийся специалист в области древних языков. Прошу вас с вниманием и уважением отнестись к его лекции.
Взгляд, подаренный нам, адептам, был красноречив: кто выбесит заморского гостя, тот будет работать на зачетку лишний год. Прониклись все, особенно впечатлительные даже достали блокноты и перья: конспектировать.
К Яспере присоединился профессор Риткинс и выглядел он под стать почему-то показавшейся забавной фамилии: худощавый, лопоухий, совершенно лысый и с огромными очками в золотистой оправе.
