Он дирижировал самому себе и поспешно заторопился к кухонному столу, где лежал наполовину заполненный нотный лист. Бумажные комки переполняли мусорное ведро, творческий процесс набирал обороты.
Желая развлечь подругу, Никита придумал вызвать Пиковую Даму. В свое время эта страшилка пользовалась неизменным успехом в любом детском лагере. Без нее не обходилась ни одна смена. Наивная игра взрослому человеку виделась глупостью, с годами подобные шалости теряют остроту и смысл.
Тем не менее задумка попала в десятку.
Надо заметить, избалованную Вику чем-то удивить сложно, а потому Никита часто ломал голову, в попытке разогнать ее меланхолию и удержать возле себя. Хотелось видеть азартные огоньки в ее глазах, полностью захваченной интересом. Тогда она разительно преображалась, становилась простой, веселой, неотразимо прекрасной, порывистой как летний ветер. Рядом с такой нимфой легко творилась музыка и, Никита наслаждался счастьем.
И вот, Вика дала увлечь себя в детство, загорелась энтузиазмом. Пообещав привезти второе зеркало, она просидела в Интернете полдня в поисках подходящего заклинания. Всем известно, в мировой сети можно найти почти все.
Она появилась на пороге немного не вовремя. Никита никак не мог услышать для себя финальный аккорд. Он уже забыл про ритуал.
Увидев в его руках початую банку пива, Вика наморщила очаровательный носик и с поджатыми губами прошла в кухонный угол.
- Ты испортил весь вечер! – воскликнула она, выставляя на стол бутылку игристого вина.
По правде сказать, Никита придерживался иного мнения, газированная кислятина, кроме головной боли, радости не приносила. Но он не возразил, постаравшись загасить конфликт в самом начале, поцеловав свою «принцессу» .
Вика не терпела пивной дух и колкость щетины, а потому капризно отвернулась и указала пальчиком на принесенный плоский сверток. Со словами: «Разверни, но не разбей», она выложила на кухонный стол сложенный листок. Распечатанное на принтере заклинание, написанное латиницей, требовало троекратного переписывания, и читать следовало именно последний вариант.
Никита обратился к свертку. В нескольких газетных слоях лежало зеркало в прямоугольной раме, чуть потускневшая амальгама намекала на почтенный возраст. Положив его на стул рядом с трюмо и прикрыв черным платком, выпавшим из бумаги, Никита вернулся к любимой. За окном темнело, по телевизору показывали комедию, в голове больше не звучала музыка, и приготовления к детской забаве начали тяготить. Идея, конечно, хорошая, но хотелось быстрее перейти к финалу на мягком пушистом пледе.
А Вика с оптимизмом переписывала заклинание уже во второй раз. Встав у нее за спиной, Никита пальцем рисовал на открытой шее сердечко.
Намек должного отклика не получил.
- Щекотно! – раздраженно дернула головой девушка. – Ты мне мешаешь.
- Слушай, кого мы будем вызывать? – он всматривался в текст.
Дословного перевода под рукой не имелось, но вот слово «Lucifer» особых знаний не требовало.
- Как кого! Читай! – Вика ткнула в заглавие. – Написано «De regina Spades»! Дай, я допишу.
- Пожалуйста, пожалуйста! – Никита шагнул к холодильнику за очередной банкой пива. Ну что же, коли предложил ритуал, значит, придется его провести.
Мурза неслышной тенью пересек всю квартиру и незамеченным устроился на кровати, угнездившись в длинном ворсе пледа. Кошачьи зеленые глаза внимательно наблюдали, как хозяин погасил всюду свет и вместе со своей подругой сел перед зеркалами, как они зажгли свечи. А затем внимание кота переключилось на нечто, недавно поселившееся в квартире. Оно тоже проявляло интерес, но по-своему.
- Возьми мое зеркало, - Вика подвинула накрытую платком раму, - сделай коридор, чтобы тринадцать арок получилось.
- Считать сама будешь, - Никита заглянул в длинный зеркально-призрачный коридор.
- Отлично! Все, не двигайся, – Вика вернула платок на место, взяла листок и принялась вычитывать латынь. Получалось складно, на одной ноте и без запинок, видимо, пока писала, проговаривала все про себя. – Сит экуитаре! – На высокой ноте воскликнула она и сдернула платок с зеркала.
- А где амэн? – как-то тупо спросил Никита и тут внезапно заметил в призрачном коридоре движение. – Смотри!
- Какой амэн? – сбитая с толку Вика уставилась в зеркало и вдруг завизжала.
Одновременно с ней заорал кот.
Все случилось непонятно и стремительно.
Большое зеркало потемнело, Вика со всей силы ударила, опрокидывая меньшее из рук Никиты. Вопящий кот прыгнул тому на колени, а над головой с громким треском лопнуло стекло в книжной полке, и осколки посыпались вниз.
- Ты с ума сошла! – Никита едва не свалился со стула. - Истеричка!
Вика чуть не упала через метнувшегося под ногами Мурзу. Зверь с диким воплем влетел за кровать, преследуя что-то небольшое … точно блеклое пятно от фонаря, … отсвет фар проехавшей по улице машины.
- Да чтоб тебя! – Вика ударила по выключателю.
Вспыхнула люстра: опрокинутый стул и зеркало лицом вниз, всюду блестели осколки от книжного стекла, некоторые со следами крови.
- Я не знаю, как … - запинаясь, пролепетала она и тут же задрожала. – Что это?
- Я порезался, - Никита снял порванную рубашку, обнажая окровавленное плечо.
В этом месте имелась татуировка пиковой масти. Кровь текла из пары глубоких порезов, скрывая рисунок.
- Боже мой! – Вика зажала рот руками. – Надо скорую вызвать!
- Заживет. Голову же не отрезало, а скорая помощь по другой причине не поедет, - отмахнулся Никита, пребывая в какой-то прострации. Он забыл о странном поведении кота.
- Дурак, все шутишь! Смотри, как течет!
В этот момент она была на дивно хороша, взволнованная и напряженная.
Никита потянулся к девушке, но получил отпор, вместо совместного душа с интимными заигрываниями пришлось идти в травмпункт.
Вызванное такси никак не могло развернуться из-за криво припаркованного синего жигуленка.
Руки оторвать хозяину за такое!
Недалеко, на тротуаре стояла старушка, копавшаяся в матерчатой сумке. Едва таксист начал материться, она отступила к скамейке, с интересом наблюдая за происходящим.
Наконец, все устроилось, и через долгие двадцать минут показались корпуса медицинского учреждения. Вика нервно теребила ремень сумочки, точно это она нуждалась в помощи.
Наложенные врачом швы изуродовали плечо окончательно.
Перед больничным подъездом Никита закурил, стресс прошел, начало немного мутить и заныла голова.
- Ты хоть желание загадать успела? - спросил он, нарушая паузу.
- Я так испугалась, - отрицательно помотала головой Вика. – Не знаю, почему разбилось стекло.
- Не бери в голову. Пошли.
- Нет. Домой хочу, - заявила она, а через минуту нервно хихикнула: - Жуть такая! Может и не было ничего в зеркале?
- Не знаю. … Если бы ты так не визжала, - он усмехнулся, не отрывая взгляда от девушки.
Встрепанный воробушек, фея с горящими озорством глазами, от модной кокетки и следа не осталось. Был бы художником, написал бы портрет. А в душе ворочалась тревога, не получалось понять, осознать, что-то ускользающее, не сходившееся с привычными рамками.
Перед тем, как опрокинулось зеркало, в нем мелькнуло … чье-то лицо.
Метро уже закрылось, все тот же таксист, поджидавший у обочины, неожиданно заломил высокую цену. Никита не спорил, молча отдал Вике деньги, посадил ее в машину. Скорее всего оно и к лучшему, надо побыть одному, просто побродить по ночным улицам в ожидании облегчения головной боли. Конечно, логичнее пойти домой, выпить таблетку, но некий глубинный страх, нечто на уровне чутья, не пускал.
Что? … Почему? … Откуда эта слабость? Неизвестно.
Он долго ходил мимо дома, всякий раз наблюдая за собственными темными окнами.
Может, все-таки зря отпустил Вику?
У подъезда отиралась знакомая бабка. Не худая, не толстая, скорее кряжистая и крепкая. Она стояла возле тех самых криво припаркованных жигулей, стояла и улыбалась.
Дура!
Ее взгляд раздражал, неприятный, надо заметить, … пронзительный что ли … будто бездонный. … Ужасно!
Чего, спрашивается, старой не спится?!
Никита еще раз прошелся туда-сюда, создавая видимость праздности. В конце концов, наплевав на каргу, направился к подъезду.
В последнее время творилось неладное. На первый взгляд, беспричинная тревога, а на второй – гнетущее ощущение от стороннего взгляда и не только на улице. Дома рука непроизвольно тянулась к включателю общего освещения. Нет, страх темноты пока не одолевал, это уже будет паранойя, но кот …
Мурза беспокоился. Постоянно настороженный, зверь воинственно завывал, таращась в пустые углы. В руки не давался, раздраженно хлестал себя по бокам хвостом и вообще, как одичал.
Самое странное и, наверное, страшное, невозможность объяснить причину происходящего. Этот наблюдатель, если он и был, то никак себя не проявлял физически.
Никита чувствовал, как становится рассеянным и дерганным. К нервозности добавились галлюцинации, вот и теперь выйдя на своем этаже он вроде бы заметил детскую игрушку, куколку. Сначала мимо прошел, а после оглянулся: на ступеньке ничего не лежало.
Чертовщина какая-то!
Глухая тишина квартиры непроизвольно заставила напрячь слух. Никита торопливо включил свет.
Мурза навстречу не вышел, но его злое рычанье доносилось из-под кухонного стола.
Нарочито громко топая, Никита прошел к холодильнику, налил себе водки (для храбрости), потом отправился в ванную. Оставив открытой дверь, отлепил наложенную врачами повязку и долго рассматривал швы. Наркоз отошел, плечо ныло. Порезы не затронули пиковую масть, но вид испортили.
Пообещав себе наведаться в тату салон, Никита встал под душ, а спустя полчаса уже разбирал кровать.
Во сне неожиданно заговорил Мурза! Скрипучим низким басом кот настаивал на розыске какой-то куклы. Полосатому питомцу, по какой-то, эта нужда не давала покоя, и, как итог, его глаза изменили цвет: не зеленые, но водянисто-голубые, со странными желтоватыми белками испещрёнными прожилками. У кошек белков не видно, но зрелище, надо сказать, премерзкое!
Никита очнулся утром, как от гонга, взорвавшегося в голове. Доплелся до кухонного угла, посидел немного, достал из холодильника пиво. Чем подробнее припоминался сон, тем большее недоумение он вызывал. Кот, родной кошак, приставал с неведомой куклой, будь она неладна!, рассуждал о важности распутывания узлов и щеголял в шлейке василькового цвета.
Дорога к метро, предложенная навигатором, вела через жилые дворы и Малоохтинский парк. На весь путь ушло не больше пятнадцати минут. Эмоции от пережитого уже истаивали, забирая силы и оставляя нервную дрожь. Маришка повалилась на ближайшую скамейку, понимая, еще чуть и сядет на асфальт. А ночной город вокруг не спал, ездили машины, мигали светофоры, гуляли люди.
Как же хорошо оказаться в отпуске!
Хотела приключений? … Пожалуйста, получи полной горстью! Маришка хихикнула. Нет слов, вдали от теней кладбища чудесно жилось, зато если бы не посетила это место скорби, не получила бы столько впечатлений. Градус настроения уверенно полз вверх. Куда там Саня с начальником собрались, в Карелию? … Может напроситься за компанию, а Константин Анатольевич поработает.
- Мне хорошо! – Маришка потянулась, поглядывая в сторону маячившего метро.
Времени до его закрытия вполне хватало, но вокруг царствовала белая ночь, и сиял огнями город мечты.
Зачем, собственно, бежать за поездом если можно прогуляться?
Навигатор незамедлительно отреагировал на новые координаты: до улицы Зои Космодемьянской ни много и ни мало, два с лишним часа.
- Главное, не сутки идти! – Маришка оперлась было локтями о колени, как вдруг спохватилась: после двух ночи некоторые дороги в Питере перекрыты.
Система разведения мостов – зрелище необыкновенное, захватывающее, но только до тех пор, пока оно не коснется необходимости перебраться через реку ночью.
Надо спешить!
Маришка старалась не спрашивать у посторонних дорогу. Дома, в Москве, всегда под рукой имелись подробные атласы улиц и переулков, а с появлением интерактивных карт, доступных в любой момент, можно вообще забыть, что такое блуждать в незнакомом месте.
Страшась не найти самый длинный мост Петербурга (решила срезать, как всегда это делала в Москве), Маришка часто сверялась с картой в планшете.
Миновав Малоохтинский проспект, нырнула в Перезвонный переулок, и дальше по улице Стахановцев до светофора на Заневском. … Скорей! … Скорей! Впрочем, перевести дух было позволительно – стрелки часов приближались только к полуночи.
Надо же, как незаметно пролетело время возле могил!
В ушах все еще звучал тихий чувственный голос. … А может, то вовсе и не посетительница?
Нервно хихикнув, Маришка огляделась, посидеть бы где-нибудь, отдышаться, но страх, что время опять исчезнет, погнал дальше.
Скоро от воды потянуло прохладой.
Только теперь окружающий мир обратил на себя внимание вечерним освещением и яркими фарами машин. Поразительно, как бывают слепы люди, озабоченные проблемами.
Диана Арбенина сравнила Санкт-Петербург со строгим франтом, изящным, тонким и аскетичным.
А Маришка увидела подобие призрака, как отражение другого мира, где нет суеты и жизни. При взгляде на ночное, и вместе с тем совершенно не ночное – воздушное, невесомое небо, появились мысли о вечном.
Времени нет, оно иссякло.
Яркие набережные, расцвеченные фасады домов, все застыло в ожидании некоего диковинного, чудовищного карнавала, который устроили совсем не люди. К завораживающему пейзажу хотелось прибавить музыкальный аккорд. Например, музыка Петера Гандри «Вальс маскарада вампиров» или «Музыка темных вампиров», это уже как кому нравится. Да, здесь и сейчас она очень пригодилась бы. А вот вальсы Штрауса с небом белой ночи отчего-то не сочетались, настроение не откликалось на светскую торжественность Вены.
На Неве скапливались зрители.
Все хотели видеть, как распахнется один из пролетов моста.
Одолев большую его половину, Маришка перегнулась через парапет, заглянула в лодки и катера: люди сидели, ходили, переговаривались и бесконечно фотографировали освещенные набережные. Взгляд так и цеплялся за парочки, они будили грустную зависть.
Интересно, а что сейчас происходит дома у Никиты Олеговича?
Впрочем, и так ясно, это скорее неверно понял Саня - не магический ритуал, а интимный, этот даже древнее первого.
Наконец, сорок минут миновали, и мост внезапно начал искривляться. На воде замелькали бесчисленные вспышки фото- и видеокамер. Действо в непосредственной близи ошеломило – точно ведущая наверх дорога, где вот-вот распахнутся Небесные врата и Привратник пригласит на День открытых дверей.
Тем временем, груженая баржа и круизный катер важно миновали мост, их сольное выступление прошло под овацию, зрители явно получили огромное удовольствие от будничной работы речного транспорта.
И все, жизнь вошла в свою колею, народ разошелся.
Маришка уходила последней, вполне довольная собой, теперь, по крайней мере, можно с уверенностью говорить, что в Питер съездила не зря. Лукавая улыбка с оттенком иронии лучилась на губах. Что там Эрмитаж со своими мировыми шедеврами, вот развод моста – это зрелище!
Желая развлечь подругу, Никита придумал вызвать Пиковую Даму. В свое время эта страшилка пользовалась неизменным успехом в любом детском лагере. Без нее не обходилась ни одна смена. Наивная игра взрослому человеку виделась глупостью, с годами подобные шалости теряют остроту и смысл.
Тем не менее задумка попала в десятку.
Надо заметить, избалованную Вику чем-то удивить сложно, а потому Никита часто ломал голову, в попытке разогнать ее меланхолию и удержать возле себя. Хотелось видеть азартные огоньки в ее глазах, полностью захваченной интересом. Тогда она разительно преображалась, становилась простой, веселой, неотразимо прекрасной, порывистой как летний ветер. Рядом с такой нимфой легко творилась музыка и, Никита наслаждался счастьем.
И вот, Вика дала увлечь себя в детство, загорелась энтузиазмом. Пообещав привезти второе зеркало, она просидела в Интернете полдня в поисках подходящего заклинания. Всем известно, в мировой сети можно найти почти все.
Она появилась на пороге немного не вовремя. Никита никак не мог услышать для себя финальный аккорд. Он уже забыл про ритуал.
Увидев в его руках початую банку пива, Вика наморщила очаровательный носик и с поджатыми губами прошла в кухонный угол.
- Ты испортил весь вечер! – воскликнула она, выставляя на стол бутылку игристого вина.
По правде сказать, Никита придерживался иного мнения, газированная кислятина, кроме головной боли, радости не приносила. Но он не возразил, постаравшись загасить конфликт в самом начале, поцеловав свою «принцессу» .
Вика не терпела пивной дух и колкость щетины, а потому капризно отвернулась и указала пальчиком на принесенный плоский сверток. Со словами: «Разверни, но не разбей», она выложила на кухонный стол сложенный листок. Распечатанное на принтере заклинание, написанное латиницей, требовало троекратного переписывания, и читать следовало именно последний вариант.
Никита обратился к свертку. В нескольких газетных слоях лежало зеркало в прямоугольной раме, чуть потускневшая амальгама намекала на почтенный возраст. Положив его на стул рядом с трюмо и прикрыв черным платком, выпавшим из бумаги, Никита вернулся к любимой. За окном темнело, по телевизору показывали комедию, в голове больше не звучала музыка, и приготовления к детской забаве начали тяготить. Идея, конечно, хорошая, но хотелось быстрее перейти к финалу на мягком пушистом пледе.
А Вика с оптимизмом переписывала заклинание уже во второй раз. Встав у нее за спиной, Никита пальцем рисовал на открытой шее сердечко.
Намек должного отклика не получил.
- Щекотно! – раздраженно дернула головой девушка. – Ты мне мешаешь.
- Слушай, кого мы будем вызывать? – он всматривался в текст.
Дословного перевода под рукой не имелось, но вот слово «Lucifer» особых знаний не требовало.
- Как кого! Читай! – Вика ткнула в заглавие. – Написано «De regina Spades»! Дай, я допишу.
- Пожалуйста, пожалуйста! – Никита шагнул к холодильнику за очередной банкой пива. Ну что же, коли предложил ритуал, значит, придется его провести.
Мурза неслышной тенью пересек всю квартиру и незамеченным устроился на кровати, угнездившись в длинном ворсе пледа. Кошачьи зеленые глаза внимательно наблюдали, как хозяин погасил всюду свет и вместе со своей подругой сел перед зеркалами, как они зажгли свечи. А затем внимание кота переключилось на нечто, недавно поселившееся в квартире. Оно тоже проявляло интерес, но по-своему.
- Возьми мое зеркало, - Вика подвинула накрытую платком раму, - сделай коридор, чтобы тринадцать арок получилось.
- Считать сама будешь, - Никита заглянул в длинный зеркально-призрачный коридор.
- Отлично! Все, не двигайся, – Вика вернула платок на место, взяла листок и принялась вычитывать латынь. Получалось складно, на одной ноте и без запинок, видимо, пока писала, проговаривала все про себя. – Сит экуитаре! – На высокой ноте воскликнула она и сдернула платок с зеркала.
- А где амэн? – как-то тупо спросил Никита и тут внезапно заметил в призрачном коридоре движение. – Смотри!
- Какой амэн? – сбитая с толку Вика уставилась в зеркало и вдруг завизжала.
Одновременно с ней заорал кот.
Все случилось непонятно и стремительно.
Большое зеркало потемнело, Вика со всей силы ударила, опрокидывая меньшее из рук Никиты. Вопящий кот прыгнул тому на колени, а над головой с громким треском лопнуло стекло в книжной полке, и осколки посыпались вниз.
- Ты с ума сошла! – Никита едва не свалился со стула. - Истеричка!
Вика чуть не упала через метнувшегося под ногами Мурзу. Зверь с диким воплем влетел за кровать, преследуя что-то небольшое … точно блеклое пятно от фонаря, … отсвет фар проехавшей по улице машины.
- Да чтоб тебя! – Вика ударила по выключателю.
Вспыхнула люстра: опрокинутый стул и зеркало лицом вниз, всюду блестели осколки от книжного стекла, некоторые со следами крови.
- Я не знаю, как … - запинаясь, пролепетала она и тут же задрожала. – Что это?
- Я порезался, - Никита снял порванную рубашку, обнажая окровавленное плечо.
В этом месте имелась татуировка пиковой масти. Кровь текла из пары глубоких порезов, скрывая рисунок.
- Боже мой! – Вика зажала рот руками. – Надо скорую вызвать!
- Заживет. Голову же не отрезало, а скорая помощь по другой причине не поедет, - отмахнулся Никита, пребывая в какой-то прострации. Он забыл о странном поведении кота.
- Дурак, все шутишь! Смотри, как течет!
В этот момент она была на дивно хороша, взволнованная и напряженная.
Никита потянулся к девушке, но получил отпор, вместо совместного душа с интимными заигрываниями пришлось идти в травмпункт.
Вызванное такси никак не могло развернуться из-за криво припаркованного синего жигуленка.
Руки оторвать хозяину за такое!
Недалеко, на тротуаре стояла старушка, копавшаяся в матерчатой сумке. Едва таксист начал материться, она отступила к скамейке, с интересом наблюдая за происходящим.
Наконец, все устроилось, и через долгие двадцать минут показались корпуса медицинского учреждения. Вика нервно теребила ремень сумочки, точно это она нуждалась в помощи.
Наложенные врачом швы изуродовали плечо окончательно.
Перед больничным подъездом Никита закурил, стресс прошел, начало немного мутить и заныла голова.
- Ты хоть желание загадать успела? - спросил он, нарушая паузу.
- Я так испугалась, - отрицательно помотала головой Вика. – Не знаю, почему разбилось стекло.
- Не бери в голову. Пошли.
- Нет. Домой хочу, - заявила она, а через минуту нервно хихикнула: - Жуть такая! Может и не было ничего в зеркале?
- Не знаю. … Если бы ты так не визжала, - он усмехнулся, не отрывая взгляда от девушки.
Встрепанный воробушек, фея с горящими озорством глазами, от модной кокетки и следа не осталось. Был бы художником, написал бы портрет. А в душе ворочалась тревога, не получалось понять, осознать, что-то ускользающее, не сходившееся с привычными рамками.
Перед тем, как опрокинулось зеркало, в нем мелькнуло … чье-то лицо.
Метро уже закрылось, все тот же таксист, поджидавший у обочины, неожиданно заломил высокую цену. Никита не спорил, молча отдал Вике деньги, посадил ее в машину. Скорее всего оно и к лучшему, надо побыть одному, просто побродить по ночным улицам в ожидании облегчения головной боли. Конечно, логичнее пойти домой, выпить таблетку, но некий глубинный страх, нечто на уровне чутья, не пускал.
Что? … Почему? … Откуда эта слабость? Неизвестно.
Он долго ходил мимо дома, всякий раз наблюдая за собственными темными окнами.
Может, все-таки зря отпустил Вику?
У подъезда отиралась знакомая бабка. Не худая, не толстая, скорее кряжистая и крепкая. Она стояла возле тех самых криво припаркованных жигулей, стояла и улыбалась.
Дура!
Ее взгляд раздражал, неприятный, надо заметить, … пронзительный что ли … будто бездонный. … Ужасно!
Чего, спрашивается, старой не спится?!
Никита еще раз прошелся туда-сюда, создавая видимость праздности. В конце концов, наплевав на каргу, направился к подъезду.
В последнее время творилось неладное. На первый взгляд, беспричинная тревога, а на второй – гнетущее ощущение от стороннего взгляда и не только на улице. Дома рука непроизвольно тянулась к включателю общего освещения. Нет, страх темноты пока не одолевал, это уже будет паранойя, но кот …
Мурза беспокоился. Постоянно настороженный, зверь воинственно завывал, таращась в пустые углы. В руки не давался, раздраженно хлестал себя по бокам хвостом и вообще, как одичал.
Самое странное и, наверное, страшное, невозможность объяснить причину происходящего. Этот наблюдатель, если он и был, то никак себя не проявлял физически.
Никита чувствовал, как становится рассеянным и дерганным. К нервозности добавились галлюцинации, вот и теперь выйдя на своем этаже он вроде бы заметил детскую игрушку, куколку. Сначала мимо прошел, а после оглянулся: на ступеньке ничего не лежало.
Чертовщина какая-то!
Глухая тишина квартиры непроизвольно заставила напрячь слух. Никита торопливо включил свет.
Мурза навстречу не вышел, но его злое рычанье доносилось из-под кухонного стола.
Нарочито громко топая, Никита прошел к холодильнику, налил себе водки (для храбрости), потом отправился в ванную. Оставив открытой дверь, отлепил наложенную врачами повязку и долго рассматривал швы. Наркоз отошел, плечо ныло. Порезы не затронули пиковую масть, но вид испортили.
Пообещав себе наведаться в тату салон, Никита встал под душ, а спустя полчаса уже разбирал кровать.
Во сне неожиданно заговорил Мурза! Скрипучим низким басом кот настаивал на розыске какой-то куклы. Полосатому питомцу, по какой-то, эта нужда не давала покоя, и, как итог, его глаза изменили цвет: не зеленые, но водянисто-голубые, со странными желтоватыми белками испещрёнными прожилками. У кошек белков не видно, но зрелище, надо сказать, премерзкое!
Никита очнулся утром, как от гонга, взорвавшегося в голове. Доплелся до кухонного угла, посидел немного, достал из холодильника пиво. Чем подробнее припоминался сон, тем большее недоумение он вызывал. Кот, родной кошак, приставал с неведомой куклой, будь она неладна!, рассуждал о важности распутывания узлов и щеголял в шлейке василькового цвета.
Прода от 28.02.2022, 12:34
Глава 11. Ночная прогулка по Питеру
Дорога к метро, предложенная навигатором, вела через жилые дворы и Малоохтинский парк. На весь путь ушло не больше пятнадцати минут. Эмоции от пережитого уже истаивали, забирая силы и оставляя нервную дрожь. Маришка повалилась на ближайшую скамейку, понимая, еще чуть и сядет на асфальт. А ночной город вокруг не спал, ездили машины, мигали светофоры, гуляли люди.
Как же хорошо оказаться в отпуске!
Хотела приключений? … Пожалуйста, получи полной горстью! Маришка хихикнула. Нет слов, вдали от теней кладбища чудесно жилось, зато если бы не посетила это место скорби, не получила бы столько впечатлений. Градус настроения уверенно полз вверх. Куда там Саня с начальником собрались, в Карелию? … Может напроситься за компанию, а Константин Анатольевич поработает.
- Мне хорошо! – Маришка потянулась, поглядывая в сторону маячившего метро.
Времени до его закрытия вполне хватало, но вокруг царствовала белая ночь, и сиял огнями город мечты.
Зачем, собственно, бежать за поездом если можно прогуляться?
Навигатор незамедлительно отреагировал на новые координаты: до улицы Зои Космодемьянской ни много и ни мало, два с лишним часа.
- Главное, не сутки идти! – Маришка оперлась было локтями о колени, как вдруг спохватилась: после двух ночи некоторые дороги в Питере перекрыты.
Система разведения мостов – зрелище необыкновенное, захватывающее, но только до тех пор, пока оно не коснется необходимости перебраться через реку ночью.
Надо спешить!
Маришка старалась не спрашивать у посторонних дорогу. Дома, в Москве, всегда под рукой имелись подробные атласы улиц и переулков, а с появлением интерактивных карт, доступных в любой момент, можно вообще забыть, что такое блуждать в незнакомом месте.
Страшась не найти самый длинный мост Петербурга (решила срезать, как всегда это делала в Москве), Маришка часто сверялась с картой в планшете.
Миновав Малоохтинский проспект, нырнула в Перезвонный переулок, и дальше по улице Стахановцев до светофора на Заневском. … Скорей! … Скорей! Впрочем, перевести дух было позволительно – стрелки часов приближались только к полуночи.
Надо же, как незаметно пролетело время возле могил!
В ушах все еще звучал тихий чувственный голос. … А может, то вовсе и не посетительница?
Нервно хихикнув, Маришка огляделась, посидеть бы где-нибудь, отдышаться, но страх, что время опять исчезнет, погнал дальше.
Скоро от воды потянуло прохладой.
Только теперь окружающий мир обратил на себя внимание вечерним освещением и яркими фарами машин. Поразительно, как бывают слепы люди, озабоченные проблемами.
Диана Арбенина сравнила Санкт-Петербург со строгим франтом, изящным, тонким и аскетичным.
А Маришка увидела подобие призрака, как отражение другого мира, где нет суеты и жизни. При взгляде на ночное, и вместе с тем совершенно не ночное – воздушное, невесомое небо, появились мысли о вечном.
Времени нет, оно иссякло.
Яркие набережные, расцвеченные фасады домов, все застыло в ожидании некоего диковинного, чудовищного карнавала, который устроили совсем не люди. К завораживающему пейзажу хотелось прибавить музыкальный аккорд. Например, музыка Петера Гандри «Вальс маскарада вампиров» или «Музыка темных вампиров», это уже как кому нравится. Да, здесь и сейчас она очень пригодилась бы. А вот вальсы Штрауса с небом белой ночи отчего-то не сочетались, настроение не откликалось на светскую торжественность Вены.
На Неве скапливались зрители.
Все хотели видеть, как распахнется один из пролетов моста.
Одолев большую его половину, Маришка перегнулась через парапет, заглянула в лодки и катера: люди сидели, ходили, переговаривались и бесконечно фотографировали освещенные набережные. Взгляд так и цеплялся за парочки, они будили грустную зависть.
Интересно, а что сейчас происходит дома у Никиты Олеговича?
Впрочем, и так ясно, это скорее неверно понял Саня - не магический ритуал, а интимный, этот даже древнее первого.
Наконец, сорок минут миновали, и мост внезапно начал искривляться. На воде замелькали бесчисленные вспышки фото- и видеокамер. Действо в непосредственной близи ошеломило – точно ведущая наверх дорога, где вот-вот распахнутся Небесные врата и Привратник пригласит на День открытых дверей.
Тем временем, груженая баржа и круизный катер важно миновали мост, их сольное выступление прошло под овацию, зрители явно получили огромное удовольствие от будничной работы речного транспорта.
И все, жизнь вошла в свою колею, народ разошелся.
Маришка уходила последней, вполне довольная собой, теперь, по крайней мере, можно с уверенностью говорить, что в Питер съездила не зря. Лукавая улыбка с оттенком иронии лучилась на губах. Что там Эрмитаж со своими мировыми шедеврами, вот развод моста – это зрелище!
