План сложился сам собой: дождаться пока Андрей уснет и тихонечко лечь рядом.
Перед началом операции Галка долго стояла под горячей водой, накапливая тепло, а когда выглянула из ванной, квартиру наполняла тишина; дверь в мастерскую была плотно закрыта.
Он лежал лицом к стене, обнимая свою латиноамериканку.
Поборов отчаяние, Галка осторожно легла рядом.
А утром проснулась на полу под кроватью.
В сапсане Маришке предстояло ехать четыре часа.
Забросив сумку на багажную полку, она устроилась возле окна с рюкзачком на коленях. Приоткрыв молнию, взглянула на Стефана. Ликование переполняло душу - он не где-то, а вот, совсем рядом!
Подошедший чуть позже мужчина сначала долго усаживался, потом читал газету, жевал бутерброд, а через десять минут, проявляя уже видимый интерес, сопел и шаркал ногами, огорченный Маришкиным безразличием. Один из тех охотников- сластолюбцев, еще не мухомор, но близко с панкреатитом, подагрой, язвой, артритом и еще бог знает с чем.
В конце концов, поняв, что выжидательная тактика не работает, беспокойный сосед, покашливая, предположил наличие котенка. Он захотел узнать кличку, возраст и даже поведал про своего Барриватсона. Одним словом, дядечка перешел в наступление.
Маришка смерила его ледяным взглядом и закрыла рюкзак. Она всякий раз робела перед навязчивостью и теперь сетовала на собственную недальновидность – следовало купить одиночное кресло. Правда, сидеть рядом с проходом не очень неудобно, зато на нервы не действовал бы невоспитанный человек.
Демонстративно отвернувшись к окну, Маришка достала мобильный телефон, чем вызвала еще больший интерес, сосед округлил глаза, и его брови потерялись где-то на до лбом.
Ну да, старенький мобильный слайдер, очень удобный, легко помещается в небольшие карманы. Маришка не сидела в соцсетях, не делала легкомысленные селфи. Копируя Никиту Олеговича, она теперь всюду таскала свой крохотный фотоаппарат, чем и гордилась.
Завидуйте, вы все зависите от веяний моды, а я остаюсь верная себе!
Правда, планшет купить-таки пришлось, хотелось видеть Санины приключения на сайте.
Так вот, изображая занятого человека, Маришка набрала номер матери, предупредить о возвращении. Та на радостях пообещала испечь яблочный пирог.
Следующим стал звонок к Сане (не без внутреннего волнения). Застенчивая и неуверенная, Маришка комплексовала на каждом шагу. Заикаясь, она поинтересовалась новостями и проинформировала о том, что сидит в поезде.
- О! Вуаля! - обрадовался Саня. – У нас завал с новой секцией. Никита в морг поехал. Представляешь, он и в морг, это с его-то нервами! На себя не похож, черный весь. Знаешь, мне кажется, он тронулся на этой всей истории, какую-то чушь несет.
- Понятно. … Слушай, а как все получилось?
Саня знал немного, в общих чертах.
Убитый горем Петухов, тот, что генеральный директор, немедленно не сломал Никите шею только потому, что его дочь шагнула под неисправную машину, выйдя из родительского дома, а не из подъезда на Каланчёвке. Кстати, Петухов не может объяснить, почему Вика именно шла, а не сидела за рулем ее машины?
- Впрочем, если было суждено умереть, она в любом случае в морг бы угодила, - подытожил Саня.
Напоследок Маришка узнала, что семейным советом решено кремировать погибшую дочь. Никита, собирается на кладбище и, в свете всех событий, с учетом его состояния, кому-то необходимо с ним поехать, так сказать, во избежание. Саня сам собирался, но, если не получится договориться со Константином Анатольевичем, придется подключать Маришку.
- Рассчитывай на меня во всем, - встрепенулась она.
А коварный чертенок в душе уже продумывал план, как не дать Сане отгул.
Никита нуждается в заботе, и это великолепно!
Четыре часа дороги с тревожными мыслями и беспокойным соседом, норовившим задеть локтем, превратились в столетие. Прелестные пейзажи за окном нередко прятались за высоким ограждением и тем нагоняли тоску. Печально, раньше можно было увидеть дома и участки. Разглядеть, что и как растет, где стоит дом, как устроена веранда с мангалом.
Наконец, показались перегонные пути Ленинградского вокзала.
Шумная и торопливая Москва всегда по вечерам кипит, народ возвращается с работы, и надеяться быстро добраться на такси не стоит.
В привычной толчее метрополитена Маришка ревниво оберегала заветный рюкзачок, точно от него зависела жизнь. И все же мысли крутились возле истории Никиты Олеговича.
Радоваться чужой беде - дурной тон, но, когда в перспективе маячит встреча с любимым человеком, пусть даже у могильной ограды, держать скорбную мину сложно.
В душе происходило смятение, и кукла временно отступила на второй план.
Мать в нетерпении открыла дверь, и когда лифт остановился на этаже, встречала дочь, точно та уезжала на год.
- Как доехала? Плохо выглядишь! … Повернись ко мне! Ты не здорова?
- Устала, - Мариша утомленно пожала плечами и направилась в свою комнату. - А ты как?
- Я-то нормально. … Что Наталья Сергеевна?
- Привет передавала, в гости ждет.
Рюкзак со Стефаном следовало положить как можно осторожнее и на безопасное место, не приведите боги, упадет. Маришка опустила его на кровать, точно редчайший шедевр античного искусства. А сама, тем временем, раздумывала, с чего начать перекладывание вещей, и где организовать место хранения куклы?
Не так давно произошла перестановка, и мама теперь обживала маленькую комнату, где осталась практически вся Маришкина старая мебель: письменный секретер (он не смотрелся в большой комнате), шкаф и тот самый комод (в нем в свое время лежали куклы). В большую комнату отправилась лишь двуспальная кровать, заняв место в углу, рядом с полированной стенкой.
- Мариш, ты чего-нибудь перекусишь? – крикнула из кухни мама. - У меня пирог готов. Молока налить, чтобы погрелось, а то холодное, прямо из холодильника?
- Ага!
Стенка имела три открытых глубоких ниши-полки, и если в одной выдвинуть книги чуть вперед, за ними получится уютный уголок, защищенный от дневного света.
А еще можно полностью освободить секретер. Но там уже жили Элиза и Тэя, той же фирмы Иплхауз. Маришка ревновала к ним Стефана. Не может у него быть подружки. О продаже кукол стоило задуматься.
Вскоре все лишние журналы были распиханы по разным углам.
В коробе для шитья нашелся приличный отрез зеленого флиса, на первое время прекрасно послужит и матрасом и одеялом. А потом, может, выдастся минутка на шитье матраса. … Прямо завтра, чего тянуть. Маришка спрятала куклу за книгами, затолкала рюкзачок под письменный стол и отправилась на кухню.
- Ты ополоснуться сначала не собираешься? – оглянулась мать.
Но Маришка лишь хищно смотрела на кусок шарлотки с корицей и орехами, да на большой бокал молока на столе. Кто бы мог подумать, что можно так проголодаться за четыре часа дороги, да нет, больше, если учитывать еще и метро от вокзала.
Незаметно как, скоро на блюде осталась только половина ароматного пирога. Валентина Аркадьевна умильно качнула головой и развернула питерские бутерброды.
- Спасибо, мамуля, накормила! – сыто потянулась Маришка и заторопилась под душ, хоть и не советуют лезть под горячую воду на полный желудок, что-то там происходит с давлением. Тем не менее, о процессах организма не думалось, и даже Стефан остался в стороне.
Никита Олегович едет на похороны и ему необходимо составить компанию, … желательно без участия третьей стороны. Но ведь Саня великолепно находит темы для беседы и неловкой паузы рядом с ним можно избежать. … Все-таки лучше пусть и Саня поедет, тогда появится повод … распрощаться или просто незаметно исчезнуть в толпе.
Маришка не могла себя представить наедине с Никитой Олеговичем, он почти никогда на ее не смотрел, что же они станут делать вдвоем на кладбище?
Простояв под жесткими струями с полчаса, распаренная как репа, понурая Маришка, наконец, завернулась в полотенце и, тряхнув мокрыми волосами, вышла из ванной. В душе гнездилась абсолютная неуверенность в себе.
Мать что-то вязала перед телевизором и головы не подняла.
В открытый балкон лились звуки летней вечерней улицы; сразу ложиться в кровать не хотелось – время совсем еще детское. Лучше заняться делом и ни о чем не думать, так проще. Маришка огляделась в поисках маленького стульчика, часто служившего ступенькой для надобности заглянуть на верхние полки шкафа.
Но что же она скажет Сане в свое оправление, когда тот услышит ее отказ? … Так ехать или нет? … Даже страшно представить Никиту Олеговича в неформальной обстановке. … О чем говорить? … Как утешить если у самой горя ни в одном глазу не видно?
На полке среди всяких мелочей, в одной из коробок лежал кукольный чайный набор из сиреневого фарфора, хорошо, что руки до его продажи так и не дошли.
Никита Олегович вполне способен повернуться и уйти, это как раз в его духе. … Что же делать? … Даже если не уйдет, рядом с ним надо выглядеть соответственно.
Маришка задумчиво крутила в руках изящную чашечку, потом прихватила блюдце, кувшинчик и устроила всё на импровизированном столике из стопки книг. Пакеты для шитья тоже следовало снять и учинить ревизию, нужны лоскуты тонкой ткани, хорошо драпирующейся на миниатюрной модели. А еще бисер … маленькие пуговки …
Но Маришка уже распахнула свой гардероб, озадаченная проблемой наряда для похорон. Пусть специфическое, но место общественное и там следует выглядеть прилично.
Для темных вещей очень жарко … но ведь можно одеть черную кофту, а на выходе убрать ее в пакет, например.
Ей и в голову не приходило – вызывающие ультракороткие шорты (даже на кладбище), крохотный топик и волосы какого-нибудь ядовитого оттенка, привлекли бы внимание Никиты куда скорее, чем чопорный вид правильной девочки.
Так незаметно в размышлениях пролетели два часа.
Пора спать.
* * *
Маришка очнулась от постороннего движения, кто-то сел рядом, продавив край кровати.
Стефан в полный человеческий рост, абсолютно нагой, лукаво улыбался.
- Ты перебралась в большую комнату? – он смотрел только на нее. – А где же комод с глухими ящиками?
- Не поместился здесь, - смущенная Маришка села, подтягивая колени к груди. – Тебе не нравится новое место? – Она покосилась было на полку, как вдруг заметила две горящих свечи на полу. В целом, их света хватало, только лицо сидящего спиной Стефана оставалось в тени.
- Книги пыльные. Но я могу видеть тебя, - пожал он плечами.
Маришка робко разглядывала нежданного гостя на предмет шарнирных стыков и не находила их.
- Если ты захочешь, скоро я всегда буду рядом. Просто люби меня, - Стеф коснулся рукой ее щеки и склонился для поцелуя.
Как описать чувства и ощущения, характеризующие абсолютное счастье?
Полет?
Тривиальные воздушные шарики в животе?
Нет, это что-то необъяснимое, что-то ради чего можно и не жалко умереть.
Маришка рванулась на встречу, обняла своего кумира так крепко, как только смогла, ощущая жар и упругость тела, не кукольного, но большого и настоящего.
- Только не уходи! … Ты мой! … Мой! – шептала она в порыве слепых объятий, пытаясь вобрать его в себя целиком, раствориться в его запахе. … Надо же, как пахнет розой!
Никиты в голове уже не было.
- А ты, оказывается, с животными инстинктами! – насмешливо фыркнул Стеф и чуть отстранил ее. – Я стану терпеливо учить тебя разговору любви. Ведь ласки, это диалог, искусство. Ты поймешь, что такое не быть животным, стремящимся к совокуплению. Любовь, чувственные наслаждения, это излюбленный отдых богов.
Посадив оцепеневшую Маришку к себе на колени, он шептал, жарким дыханием касаясь ее шеи и груди, заставляя прогибаться и изнемогать в нетерпеливом ожидании соединения.
* * *
Открыв утром глаза, Маришка с полуулыбкой уставилась в потолок.
До сегодняшней ночи ей никогда не снилась эротика, о подобном даже подумать неловко. Но тело помнило жаркие ласки, внизу сладко ныло. А поцелуи, казалось, еще цвели на губах, шее ... Рука непроизвольно потянулась к вороту старенькой ночнушки … Ах! … Ужасно! Небольшая прореха и оторвавшееся кружево вызвали такой стыд, что захотелось провалиться сквозь землю.
Маришка рывком села на кровати, комната тотчас померкла.
- Ой!
Поспешное возвращение на подушки принесло облегчение.
Да, не стоит слишком шустро вскакивать. Пара глубоких вздохов, холодные иголочки побежали по телу, прогоняя дурноту, проясняя зрение. Коснувшись влажного лба, Маришка растерянным взглядом блуждала по потолку. Ей кажется или действительно пахнет розой? А потом вспомнила о свечах. Не поднимаясь, она перекатилась по кровати: на паласе лежал лишь забытый с вечера лоскуток, а вот книги в нише изменили положение, да чашка из сиреневого фарфора стояла на блюдце донцем вверх.
- С ума сойти!
Конечно же, недомогание мгновенно позабылось, вскочившая Маришка была уверена, что все видела только во сне.
Она тут же поплатилась за свой порыв.
Пол ушел из-под ног. Руки буквально вслепую нащупали угол кровати и потянули на себя отяжелевшее тело.
- Дочь? – в дверях показалась мать с какими-то вещами в руках. – Я слышала, ты встала?
Маришка в последний момент изобразила легкую улыбку и подперла голову рукой.
- Сегодня так жарко! – она отпихнула ногой одеяло, почти сползшее с кровати.
Не стоило перекладывать на маму свои проблемы, пусть в голове еще шумело, и по рукам бегали холодные цыпки, в целом мир уже просветлел.
- Как отдохнула? … Чем это пахнет? ... Ты купила туалетную воду? Очень приятная…. Боже мой, да ты зеленая! – мать обеспокоенно склонилась над дочерью. – Эти круги под глазами! Ты все-таки заболела. Наверное, в Питере, его холодной влажной погодой.
- Все нормально!
Для правдивости пришлось даже потянуться.
Валентина Аркадьевна оптимизма дочери не разделила, и со скептическим выражением позвала завтракать.
Едва она отошла, Маришка не без опаски приподнялась.
Мир стоял непоколебимо.
Тревожно прислушиваясь к себе, она добралась до ванной и с удивлением уставилась в зеркало. Нет, бледность осталась без внимания, а вот припухшие губы! …. Целовалась? Но с кем?
От дикой догадки даже озноб пробрал: так ведь Стефан был во сне! Как же выдумке удалось так убедительно проявиться в реальности? ... Запах? … Бред какой-то! Маришка поплескала в лицо холодной воды. Вариант случайного травмирования губ, к примеру, прикусила сама себя во сне, выглядел правдоподобно, но все равно неубедительно.
Пожимая плечами, она расчесалась и отправилась завтракать.
Часы показывали одиннадцать утра.
На кухне упоительно пахло свежезаваренным чаем и горячими бутербродами с сыром.
Не успела Маришка вытянуть из-под стола табуретку, как кровь резко отхлынула от лица, и кухня потеряла четкость. Маришка присела на корточки, боясь падением привлечь внимание матери, та как раз ушла в ванную с намерением постирать белье.
Что же такое?
Маришка тихонечко сжалась на полу в ожидании облегчения. Происходящее начинало пугать, а сегодня еще встреча с риелтором, иначе процесс купли-продажи затянется на неопределенный срок.
Черные точки мельтешить перед глазами перестали, видимо, неведомый приступ заканчивался.
Со всеми предосторожностями Маришка села за стол и тяжело оперлась на локти.
Перед началом операции Галка долго стояла под горячей водой, накапливая тепло, а когда выглянула из ванной, квартиру наполняла тишина; дверь в мастерскую была плотно закрыта.
Он лежал лицом к стене, обнимая свою латиноамериканку.
Поборов отчаяние, Галка осторожно легла рядом.
А утром проснулась на полу под кроватью.
Прода от 10.03.2022, 15:06
Глава 13. Простуда
В сапсане Маришке предстояло ехать четыре часа.
Забросив сумку на багажную полку, она устроилась возле окна с рюкзачком на коленях. Приоткрыв молнию, взглянула на Стефана. Ликование переполняло душу - он не где-то, а вот, совсем рядом!
Подошедший чуть позже мужчина сначала долго усаживался, потом читал газету, жевал бутерброд, а через десять минут, проявляя уже видимый интерес, сопел и шаркал ногами, огорченный Маришкиным безразличием. Один из тех охотников- сластолюбцев, еще не мухомор, но близко с панкреатитом, подагрой, язвой, артритом и еще бог знает с чем.
В конце концов, поняв, что выжидательная тактика не работает, беспокойный сосед, покашливая, предположил наличие котенка. Он захотел узнать кличку, возраст и даже поведал про своего Барриватсона. Одним словом, дядечка перешел в наступление.
Маришка смерила его ледяным взглядом и закрыла рюкзак. Она всякий раз робела перед навязчивостью и теперь сетовала на собственную недальновидность – следовало купить одиночное кресло. Правда, сидеть рядом с проходом не очень неудобно, зато на нервы не действовал бы невоспитанный человек.
Демонстративно отвернувшись к окну, Маришка достала мобильный телефон, чем вызвала еще больший интерес, сосед округлил глаза, и его брови потерялись где-то на до лбом.
Ну да, старенький мобильный слайдер, очень удобный, легко помещается в небольшие карманы. Маришка не сидела в соцсетях, не делала легкомысленные селфи. Копируя Никиту Олеговича, она теперь всюду таскала свой крохотный фотоаппарат, чем и гордилась.
Завидуйте, вы все зависите от веяний моды, а я остаюсь верная себе!
Правда, планшет купить-таки пришлось, хотелось видеть Санины приключения на сайте.
Так вот, изображая занятого человека, Маришка набрала номер матери, предупредить о возвращении. Та на радостях пообещала испечь яблочный пирог.
Следующим стал звонок к Сане (не без внутреннего волнения). Застенчивая и неуверенная, Маришка комплексовала на каждом шагу. Заикаясь, она поинтересовалась новостями и проинформировала о том, что сидит в поезде.
- О! Вуаля! - обрадовался Саня. – У нас завал с новой секцией. Никита в морг поехал. Представляешь, он и в морг, это с его-то нервами! На себя не похож, черный весь. Знаешь, мне кажется, он тронулся на этой всей истории, какую-то чушь несет.
- Понятно. … Слушай, а как все получилось?
Саня знал немного, в общих чертах.
Убитый горем Петухов, тот, что генеральный директор, немедленно не сломал Никите шею только потому, что его дочь шагнула под неисправную машину, выйдя из родительского дома, а не из подъезда на Каланчёвке. Кстати, Петухов не может объяснить, почему Вика именно шла, а не сидела за рулем ее машины?
- Впрочем, если было суждено умереть, она в любом случае в морг бы угодила, - подытожил Саня.
Напоследок Маришка узнала, что семейным советом решено кремировать погибшую дочь. Никита, собирается на кладбище и, в свете всех событий, с учетом его состояния, кому-то необходимо с ним поехать, так сказать, во избежание. Саня сам собирался, но, если не получится договориться со Константином Анатольевичем, придется подключать Маришку.
- Рассчитывай на меня во всем, - встрепенулась она.
А коварный чертенок в душе уже продумывал план, как не дать Сане отгул.
Никита нуждается в заботе, и это великолепно!
Четыре часа дороги с тревожными мыслями и беспокойным соседом, норовившим задеть локтем, превратились в столетие. Прелестные пейзажи за окном нередко прятались за высоким ограждением и тем нагоняли тоску. Печально, раньше можно было увидеть дома и участки. Разглядеть, что и как растет, где стоит дом, как устроена веранда с мангалом.
Наконец, показались перегонные пути Ленинградского вокзала.
Шумная и торопливая Москва всегда по вечерам кипит, народ возвращается с работы, и надеяться быстро добраться на такси не стоит.
В привычной толчее метрополитена Маришка ревниво оберегала заветный рюкзачок, точно от него зависела жизнь. И все же мысли крутились возле истории Никиты Олеговича.
Радоваться чужой беде - дурной тон, но, когда в перспективе маячит встреча с любимым человеком, пусть даже у могильной ограды, держать скорбную мину сложно.
В душе происходило смятение, и кукла временно отступила на второй план.
Мать в нетерпении открыла дверь, и когда лифт остановился на этаже, встречала дочь, точно та уезжала на год.
- Как доехала? Плохо выглядишь! … Повернись ко мне! Ты не здорова?
- Устала, - Мариша утомленно пожала плечами и направилась в свою комнату. - А ты как?
- Я-то нормально. … Что Наталья Сергеевна?
- Привет передавала, в гости ждет.
Рюкзак со Стефаном следовало положить как можно осторожнее и на безопасное место, не приведите боги, упадет. Маришка опустила его на кровать, точно редчайший шедевр античного искусства. А сама, тем временем, раздумывала, с чего начать перекладывание вещей, и где организовать место хранения куклы?
Не так давно произошла перестановка, и мама теперь обживала маленькую комнату, где осталась практически вся Маришкина старая мебель: письменный секретер (он не смотрелся в большой комнате), шкаф и тот самый комод (в нем в свое время лежали куклы). В большую комнату отправилась лишь двуспальная кровать, заняв место в углу, рядом с полированной стенкой.
- Мариш, ты чего-нибудь перекусишь? – крикнула из кухни мама. - У меня пирог готов. Молока налить, чтобы погрелось, а то холодное, прямо из холодильника?
- Ага!
Стенка имела три открытых глубоких ниши-полки, и если в одной выдвинуть книги чуть вперед, за ними получится уютный уголок, защищенный от дневного света.
А еще можно полностью освободить секретер. Но там уже жили Элиза и Тэя, той же фирмы Иплхауз. Маришка ревновала к ним Стефана. Не может у него быть подружки. О продаже кукол стоило задуматься.
Вскоре все лишние журналы были распиханы по разным углам.
В коробе для шитья нашелся приличный отрез зеленого флиса, на первое время прекрасно послужит и матрасом и одеялом. А потом, может, выдастся минутка на шитье матраса. … Прямо завтра, чего тянуть. Маришка спрятала куклу за книгами, затолкала рюкзачок под письменный стол и отправилась на кухню.
- Ты ополоснуться сначала не собираешься? – оглянулась мать.
Но Маришка лишь хищно смотрела на кусок шарлотки с корицей и орехами, да на большой бокал молока на столе. Кто бы мог подумать, что можно так проголодаться за четыре часа дороги, да нет, больше, если учитывать еще и метро от вокзала.
Незаметно как, скоро на блюде осталась только половина ароматного пирога. Валентина Аркадьевна умильно качнула головой и развернула питерские бутерброды.
- Спасибо, мамуля, накормила! – сыто потянулась Маришка и заторопилась под душ, хоть и не советуют лезть под горячую воду на полный желудок, что-то там происходит с давлением. Тем не менее, о процессах организма не думалось, и даже Стефан остался в стороне.
Никита Олегович едет на похороны и ему необходимо составить компанию, … желательно без участия третьей стороны. Но ведь Саня великолепно находит темы для беседы и неловкой паузы рядом с ним можно избежать. … Все-таки лучше пусть и Саня поедет, тогда появится повод … распрощаться или просто незаметно исчезнуть в толпе.
Маришка не могла себя представить наедине с Никитой Олеговичем, он почти никогда на ее не смотрел, что же они станут делать вдвоем на кладбище?
Простояв под жесткими струями с полчаса, распаренная как репа, понурая Маришка, наконец, завернулась в полотенце и, тряхнув мокрыми волосами, вышла из ванной. В душе гнездилась абсолютная неуверенность в себе.
Мать что-то вязала перед телевизором и головы не подняла.
В открытый балкон лились звуки летней вечерней улицы; сразу ложиться в кровать не хотелось – время совсем еще детское. Лучше заняться делом и ни о чем не думать, так проще. Маришка огляделась в поисках маленького стульчика, часто служившего ступенькой для надобности заглянуть на верхние полки шкафа.
Но что же она скажет Сане в свое оправление, когда тот услышит ее отказ? … Так ехать или нет? … Даже страшно представить Никиту Олеговича в неформальной обстановке. … О чем говорить? … Как утешить если у самой горя ни в одном глазу не видно?
На полке среди всяких мелочей, в одной из коробок лежал кукольный чайный набор из сиреневого фарфора, хорошо, что руки до его продажи так и не дошли.
Никита Олегович вполне способен повернуться и уйти, это как раз в его духе. … Что же делать? … Даже если не уйдет, рядом с ним надо выглядеть соответственно.
Маришка задумчиво крутила в руках изящную чашечку, потом прихватила блюдце, кувшинчик и устроила всё на импровизированном столике из стопки книг. Пакеты для шитья тоже следовало снять и учинить ревизию, нужны лоскуты тонкой ткани, хорошо драпирующейся на миниатюрной модели. А еще бисер … маленькие пуговки …
Но Маришка уже распахнула свой гардероб, озадаченная проблемой наряда для похорон. Пусть специфическое, но место общественное и там следует выглядеть прилично.
Для темных вещей очень жарко … но ведь можно одеть черную кофту, а на выходе убрать ее в пакет, например.
Ей и в голову не приходило – вызывающие ультракороткие шорты (даже на кладбище), крохотный топик и волосы какого-нибудь ядовитого оттенка, привлекли бы внимание Никиты куда скорее, чем чопорный вид правильной девочки.
Так незаметно в размышлениях пролетели два часа.
Пора спать.
* * *
Маришка очнулась от постороннего движения, кто-то сел рядом, продавив край кровати.
Стефан в полный человеческий рост, абсолютно нагой, лукаво улыбался.
- Ты перебралась в большую комнату? – он смотрел только на нее. – А где же комод с глухими ящиками?
- Не поместился здесь, - смущенная Маришка села, подтягивая колени к груди. – Тебе не нравится новое место? – Она покосилась было на полку, как вдруг заметила две горящих свечи на полу. В целом, их света хватало, только лицо сидящего спиной Стефана оставалось в тени.
- Книги пыльные. Но я могу видеть тебя, - пожал он плечами.
Маришка робко разглядывала нежданного гостя на предмет шарнирных стыков и не находила их.
- Если ты захочешь, скоро я всегда буду рядом. Просто люби меня, - Стеф коснулся рукой ее щеки и склонился для поцелуя.
Как описать чувства и ощущения, характеризующие абсолютное счастье?
Полет?
Тривиальные воздушные шарики в животе?
Нет, это что-то необъяснимое, что-то ради чего можно и не жалко умереть.
Маришка рванулась на встречу, обняла своего кумира так крепко, как только смогла, ощущая жар и упругость тела, не кукольного, но большого и настоящего.
- Только не уходи! … Ты мой! … Мой! – шептала она в порыве слепых объятий, пытаясь вобрать его в себя целиком, раствориться в его запахе. … Надо же, как пахнет розой!
Никиты в голове уже не было.
- А ты, оказывается, с животными инстинктами! – насмешливо фыркнул Стеф и чуть отстранил ее. – Я стану терпеливо учить тебя разговору любви. Ведь ласки, это диалог, искусство. Ты поймешь, что такое не быть животным, стремящимся к совокуплению. Любовь, чувственные наслаждения, это излюбленный отдых богов.
Посадив оцепеневшую Маришку к себе на колени, он шептал, жарким дыханием касаясь ее шеи и груди, заставляя прогибаться и изнемогать в нетерпеливом ожидании соединения.
* * *
Открыв утром глаза, Маришка с полуулыбкой уставилась в потолок.
До сегодняшней ночи ей никогда не снилась эротика, о подобном даже подумать неловко. Но тело помнило жаркие ласки, внизу сладко ныло. А поцелуи, казалось, еще цвели на губах, шее ... Рука непроизвольно потянулась к вороту старенькой ночнушки … Ах! … Ужасно! Небольшая прореха и оторвавшееся кружево вызвали такой стыд, что захотелось провалиться сквозь землю.
Маришка рывком села на кровати, комната тотчас померкла.
- Ой!
Поспешное возвращение на подушки принесло облегчение.
Да, не стоит слишком шустро вскакивать. Пара глубоких вздохов, холодные иголочки побежали по телу, прогоняя дурноту, проясняя зрение. Коснувшись влажного лба, Маришка растерянным взглядом блуждала по потолку. Ей кажется или действительно пахнет розой? А потом вспомнила о свечах. Не поднимаясь, она перекатилась по кровати: на паласе лежал лишь забытый с вечера лоскуток, а вот книги в нише изменили положение, да чашка из сиреневого фарфора стояла на блюдце донцем вверх.
- С ума сойти!
Конечно же, недомогание мгновенно позабылось, вскочившая Маришка была уверена, что все видела только во сне.
Она тут же поплатилась за свой порыв.
Пол ушел из-под ног. Руки буквально вслепую нащупали угол кровати и потянули на себя отяжелевшее тело.
- Дочь? – в дверях показалась мать с какими-то вещами в руках. – Я слышала, ты встала?
Маришка в последний момент изобразила легкую улыбку и подперла голову рукой.
- Сегодня так жарко! – она отпихнула ногой одеяло, почти сползшее с кровати.
Не стоило перекладывать на маму свои проблемы, пусть в голове еще шумело, и по рукам бегали холодные цыпки, в целом мир уже просветлел.
- Как отдохнула? … Чем это пахнет? ... Ты купила туалетную воду? Очень приятная…. Боже мой, да ты зеленая! – мать обеспокоенно склонилась над дочерью. – Эти круги под глазами! Ты все-таки заболела. Наверное, в Питере, его холодной влажной погодой.
- Все нормально!
Для правдивости пришлось даже потянуться.
Валентина Аркадьевна оптимизма дочери не разделила, и со скептическим выражением позвала завтракать.
Едва она отошла, Маришка не без опаски приподнялась.
Мир стоял непоколебимо.
Тревожно прислушиваясь к себе, она добралась до ванной и с удивлением уставилась в зеркало. Нет, бледность осталась без внимания, а вот припухшие губы! …. Целовалась? Но с кем?
От дикой догадки даже озноб пробрал: так ведь Стефан был во сне! Как же выдумке удалось так убедительно проявиться в реальности? ... Запах? … Бред какой-то! Маришка поплескала в лицо холодной воды. Вариант случайного травмирования губ, к примеру, прикусила сама себя во сне, выглядел правдоподобно, но все равно неубедительно.
Пожимая плечами, она расчесалась и отправилась завтракать.
Часы показывали одиннадцать утра.
На кухне упоительно пахло свежезаваренным чаем и горячими бутербродами с сыром.
Не успела Маришка вытянуть из-под стола табуретку, как кровь резко отхлынула от лица, и кухня потеряла четкость. Маришка присела на корточки, боясь падением привлечь внимание матери, та как раз ушла в ванную с намерением постирать белье.
Что же такое?
Маришка тихонечко сжалась на полу в ожидании облегчения. Происходящее начинало пугать, а сегодня еще встреча с риелтором, иначе процесс купли-продажи затянется на неопределенный срок.
Черные точки мельтешить перед глазами перестали, видимо, неведомый приступ заканчивался.
Со всеми предосторожностями Маришка села за стол и тяжело оперлась на локти.
