А Маришка видела только его, неподвижно сидевшего в этом ярком цветнике. Со дня продажи прошло четыре года, а казалось, что Стефан покинул ящик комода вчера, такой же родной и одновременно чужой с этой новой бородой.
Любина покупка прошла не согласованно с мужем, его раздражало хобби жены, из-за чего Стефан, оставаясь в коробке, почти три года занимал полку в шкафу на работе. Это к Маришкиному приезду он перебрался в чуланчик, но по-прежнему не видел света.
У Любы каждая минутка на счету, заняться шитьем вплотную для новичка никак не получалось. Но она обещалась исправиться в ближайшее время, надо только с делами разобраться.
Слушая приятельницу, Маришка, не сдержавшись, аккуратно сняла Стефана с полки. Ощущая знакомую тяжесть, она прижала куклу к себе и едва слышно прошептала:
- Привет, хороший мой!
Слезы радости удалось сдержать с трудом, в неподвижной фигурке так много хранилось от прошлого. Та же майка, купленная на сайте, вихрастый парик и неизменно босые ноги. Подобрать обувь на куклу этой фирмы всегда проблематично из-за ширины стопы.
- Он такой классный с бородой! – улыбалась Люба. – Тебе нравится?
Ее голос звучал где-то на периферии.
Ушло на второй план все, мир сузился до голубых глаз и застывших точеных черт лица.
Благодаря неизвестному питерскому мастеру, украсившему подбородок подобием эспаньолки, Стэф заметно повзрослел. Странно, сейчас он неуловимо напоминал Никиту Олеговича. Вроде бы ничего общего, исполнительный директор, да - брюнет, но бледный и тощий, вот только эспаньолка… Голова шла кругом, Маришка неловко шагнула к пухлому глубокому креслу.
Тискать и носить куклу на руке точно младенца, как это делали большинство любителей шарнирной куклы, не получалось. Это же не пупс, в конце концов! Серьезный вид миниатюрного молодого мужчины вызывал уважение, но не сюсюканье.
Посадив куклу на подлокотник, Маришка с блуждающей улыбкой предалась любованию, уже позабыв Никиту.
А Люба не смолкала, щебетала про мужа, про сына, про сложные отношения с требовательной матерью и капризной свекровью.
Маришке приходилось рассеянно оборачиваться, невпопад кивать, что-то комментировать, радость от встречи быстро угасла, сменившись легким раздражением и желанием уединиться.
Наконец, на столе заняли свои места нарядные чашки и порезанный торт.
- Сейчас бутылочку откроем, - радостным солнышком Люба хлопотала вокруг, то убегая на кухню, то возвращаясь с чайными ложечками или вымытым виноградом.
А Мариша все смотрела на Стефана и, как прежде, легонько вела пальцем по изгибу шарнирного локтя, чувствуя в душе покой. Видеть его было безграничным счастьем. Куклу хотелось унести прочь, куда-нибудь лишь бы вокруг никого, и это желание ощущалось едва ли не болезненно.
Может быть, стоит по возвращении заглянуть на сайт в поисках новой куклы? Какой-нибудь Георг или Филипп займет место в ящике. Он не будет страдать от любви к другой девушке. Да, этот Георг-Филипп не играет на флейте, зато полностью будет принадлежать Маришке.
Сидеть в гостях и не видеть хозяйку – верх неприличия, в конце концов, кукла давно продана и нечего кусать локти. Люба, наверняка, нервничала, потому говорила без остановки и суетилась.
Действительно, невежливо дарить внимание не хозяйке, а ее кукле.
- Ну, давай пить чай, - через силу улыбнулась Маришка, неохотно меняя позу. – После покажешь фотографии твоего сына?
- Конечно! – еще больше засияла Люба. – Выбирай себе кусок торта.
Маришка в последний раз прикоснулась к кукле и … едва не смахнула ее на пол! От ужаса перехватило дыхание.
- О, боже! – охнула она, судорожно хватая Стефана за плечо. – Ужасно!
- Я стараюсь не сажать их на подлокотники, - улыбнулась Люба, тщательно скрывая недовольство. – Криворукость не лечится, а они дорого стоят.
Намек пролетел мимо цели, Маришка с изменившимся лицом завороженно смотрела на куклу.
- Люб!
- Что случилось? – улыбка сползла с лица хозяйки и та быстро подошла, страшась обнаружить видимые повреждения, вдруг эта москвичка поцарапала ее собственность.
- Н-нет, - качнула головой Маришка и поднялась с кресла. – Не могу понять, как зацепилась.
Все было как раз предельно просто, только не укладывалось в голове, а проверить снова, значит, привлечь ненужное внимание.
- Главное, не упал, - отмахнулась Люба. – Знала бы ты, сколько за последние дни у меня кукол с полки попадало! Это что-то! … В чем дело? Пришлось на пол положить подушки от тахты, ты же видела их. … Выбирай кусок.
Изумительное безе Киевского торта, вопреки всему, досаждало навязчивой приторностью. Но неудовольствие проходило стороной, так и подмывало оглянуться на кресло. Показалось или нет?
- У меня из-за этих кукол одни проблемы, а тут еще здоровье захромало, - внезапно пожаловалась Люба. Хороший тон требовал пользоваться чайной ложечкой, безе ломалось, крошилось и не желало оставаться на маленькой тарелочке. В конце концов, она взяла кусок руками. – Недавно прикупила новенькую. Та рыжая малышка от иплов, что у стены сидит. Так вот, муж такой скандал закатил! Видела бы ты, что было, когда я принесла Стефана с работы! Кошмар! Муж ведь нашел коробку, целый день со мной не разговаривал.
- А что его не устраивает? – рассеянно спросила Маришка, удивляясь, как умудрилась расслышать суть проблемы, мысли упорно витали над креслом.
- Он хочет второго ребенка, а я, по его мнению, с куклами играюсь, - Люба отрезала себе еще кусок.
- Нашла проблему, - фыркнула Маришка и тоже потянулась за ножом. – Роди и играй дальше.
Но Любе не нравились натянутые отношения в семье, сыночек же все видит, конфликты могут наложить отпечаток на его неокрепшую психику, повлиять на дальнейшую жизнь и отношение к семье вообще.
- И потом … мне как-то проще с девочками, - она смущенно повозила ложечкой по блюдцу. – Не знаю, … я, наверное, очень впечатлительная. … Слушай, … ты не хочешь выкупить Стефана назад? Или мне тему его продажи на форуме выложить?
От удивления Маришка захлопала глазами, слишком уж поворот разговора произошел резко. Но как же вовремя! Где-то глубоко в себе, она уже неосознанно обдумывала возможность заполучить Стефана назад. И вдруг такое!
- Я могу подождать, если нет денег, - пожала плечами Люба, в ее голосе проступали нотки оправдания. – Извини, он стал немного дороже из-за обновленного мейка.
- Деньги? … Мейк, - Маришка все еще не верила в свалившееся счастье. – Ты это серьезно?
- Ты же говорила, что не желаешь видеть Стефана ходящим по рукам, - пожала плечами Люба. – Но если не хочешь уже …
- Я??? – от Маришкиного вопля чуть не зазвенела хрустальными подвесками старенькая люстра. – Сколько?
- Фух! – облегченно выдохнула Люба и объявила стоимость в тридцать пять тысяч. В эти деньги входила не только нарисованная щетина и обработка спреем, а еще и фирменные штаны. К тому же Стеф обзавелся приданым: две пары вязаных носок, шапочка, недавно сшитая рубашка и недошитый костюм.
- Он обработан от ультрафиолета, – зачем-то уточнила ошеломлённая Маришка.
В отличие от нее, Люба располагала большими средствами и озаботилась приобретением дорого защитного спрея от ультрафиолетового излучения. Стефан подвергся процедуре сразу, едва посылка прибыла из Москвы.
- Ага. Его коробка цела, - радостно жестикулировала хозяйка.
Маришка ничего не слышала, торопливо достав планшет, живо перевела требуемую сумму (благо получила отпускные). Теперь оставалось запастись терпением и дождаться минуты прощания.
Девушки даже не подозревали, с каким нетерпение обе синхронно желали окончания встречи.
Забыв про чай, Люба полезла в чуланчик, откуда вытащила большую длинную коробку и пакет с вещами, предназначенными Стефану. Она так и сияла от предвкушения о скорой возможности хоть чем-то порадовать мужа. А остальные куклы … может быть, одной жертвы хватит и все обойдется?
Через десять минут наступил момент прощания, каждая старалась не показаться невежливой и наговорила много всего, словно они за столом и не сидели.
Люба вспомнила, что не спросила о планах гостьи. Наверное, в лучших традициях гостеприимства следовало показать город. Но она сама дальше родной школы и ближайших магазинов никуда не выходила, в центре бывала редко, потому Питера практически не знала.
Маришке гид не требовался. Поведав про поход на кладбище, она шагнула на лестничную клетку со своей бесценной ношей и, пообещав обо всем написать, заторопилась вниз.
С маршруткой повезло быстро, но благополучно доехать до дома Натальи Сергеевны не довелось. Маленький салон скоро заполнился пассажирами, большая коробка могла стать камнем преткновения. Любой имел право обвинить в какой-нибудь незаконности или нарушении правил провоза, ведь для крупногабаритных вещей существует такси, а не битом набитый общественный транспорт. Метровая коробка, конечно, холодильник не напоминала, но все же имело смысл сойти у ближайшего метро.
На улице, вопреки намерениям, Маришка направилась не к подземке, а в сквер, хотелось спокойно все обдумать. Дело в том, что криворукость в кресле не имела никакого отношения к едва не случившейся трагедии. Да и как бы себя повел любой другой человек, если бы его указательный палец вдруг пожала кукольная ручка?!
Маришка сидела на лавочке терла известный палец и удивлялась собственной фантазии. А ведь ей померещилось и еще кое-что: будто бесстрастное лицо Стефана на миг ожило, под дрогнувшими ресницами дернулся зрачок, и тут же застыл вновь. Может так, а может, нет, и во всем виноваты тени, но, в любом случае, Любино предложение пришлось очень кстати. Вид любимца на чужой полке оказался серьезным испытанием.
- Я обожаю Любкиного мужа! – счастливо прошептала Маришка, поглаживая крышку коробки.
Возможно, стоило сказать что-нибудь еще, как вдруг ладонь ощутила толчок изнутри коробки, несильный, но достаточный.
Маришка отшатнулась.
Что это? Или сама виновата, пока смеялась, слишком живая фантазия? В ожидании повторения звуков сердце на пару мгновений замерло. Что если представить, на одну только секундочку представить невероятное! … Тысячи и тысячи детских надежд истаявших со временем. Наверное, в целом мире не найдется человека, который бы не мечтал в детстве о живой игрушке. ...
Коробка вздрогнула от внутреннего удара вновь!
Мудреное это дело – быстро открыть длинную и довольно высокую, сантиметров тридцать, картонную упаковку. Руки от волнения тряслись, одновременно стягивать со всех четырех углов крышку получалось плохо.
Компания Иплхауз паковала свои куклы внутрь толстого темного поролона. Едва крышка отделилась, как поролоновая фигурная вставка пинком отлетела на асфальт. От растерянности Маришка разинула рот.
* * *
Оставшись одна, Люба села в кукольном чуланчике на низенькую скамеечку, обняла свою Джессику и заплакала. Хотя, о чем проливать слезы, счет пополнился, можно отправляться в магазин, да и мужу позвонить надо. Но Люба думала совершенно о другом, она вспоминала странные сны, где Стефан … нет, все в прошлом, а сны стали тайной главным образом от мужа, а уже потом от всего мира вообще.
Какое-то мгновение Стефан выглядел почти как живой: волосы мягкой волной стекли со смуглого лба, стыки шарниров исчезли и вообще, вся кукольность с грубоватой проработкой рук.
Выпучив глаза, Маришка смотрела на самое настоящее лицо, пусть неподвижное, застывшее, но живое! Увы, рука, протянутая в робком жесте, не достигла своей цели, как всегда, романтику испортил Саня, его неуместная забота дотягивалась даже из Москвы.
- Привет, как дела? Как погодка? Звоню напомнить: при работе с объективом не забудь снять защитную крышку. … Ха, ха, ха!
Ну что за человек! Вероятно, у него появилось свободное время, а значит, можно и пошутить. Лучше бы полки протер, бездельник!
- Ты меня за дуру считаешь? – нетерпеливо спросила Маришка и тут же спохватилась, спросив уж более спокойно: - Как дела в Москве?
- Работаем. Докладываю обстановку: Никита помирился с Викой! Конечно, не без моей помощи, я такой букет ему отыскал, закачаешься, не хуже твоих! … Вуаля! …Они сегодня ….
Слова вдруг стали неразборчивы.
Нет, Саня говорил нормальным языком, вот только Маришка его не понимала – произошла какая-то перемена. Трудно описать, можно только понять: как у постели умирающего в один миг понимаешь, что его нет, и пустота заполняет пространство.
У Стефана буквально на глазах проявились шарнирные стыки.
- Я перезвоню, - пробормотала Маришка, отложила мобильник и осторожно высвободила куклу из поролона.
Шарнир глухо стукнул.
Чертовщина какая-то! Может быть, радость обретения стала слишком масштабной и, голова просто не выдержала?
Так показалось или нет?
Кукла не шевелилась, как и положено.
Вокруг бегали дети, шли по делам взрослые, праздно гуляли пары. Одним словом, будничная суета. Но рядом никого, с кем можно поделиться впечатлениями. А поболтать хотелось! Люба исключалась сразу. Если заподозрит что-то нестандартное в только что отданной кукле, с нее станется потребовать расторжение сделки и никакие ультиматумы мужа не повлияют.
Кто еще? … Возможно, Лена. Ведь это она распахнула ворота в волшебный кукольный мир. Но подруга вышла замуж и теперь кроме мужа ничего и никого не видела.
Когда она объявила о своей скорой свадьбе, Маришка загрустила: - «Мы расстанемся». Но Лена легкомысленно пожала плечами: - «Я так не думаю. Наоборот, у нас появится столько тем. Будет интереснее!»
Не стало.
Болтовня по телефону прекратилась, посиделки – тоже. Сообщения в сети Леной прочитывались, ответы, если и появлялись, разочаровывали краткостью.
Почему-то замужество не предусматривает поддерживания прежних отношений у большинства женщин, в отличие от мужчин.
Лена оправдывалась загруженностью на работе, жаловалась, что по вечерам никого видеть от усталости не хочет и говорить тоже. Ее равнодушие к прежним интересам обижало, заставляя чувствовать Маришку ненужной, лишней. А ведь именно Лена посоветовала в свое время продать Стефана из опасения, что позеленев, тот осядет в ящике мертвым грузом. Фотографии зеленоголовых, зеленоруких и зеленоногих кукол пугали и в конце концов, убедили.
Многие владельцы кукол расставались со своими любимцами как раз по причине изменения цвета. Реал скин имел в основе оливковые тона, куклы подобного оттенка напоминали роскошных южан. Но полиуретан не кожа, со временем он терял теплые краски, оставляя исходный оттенок.
Так звонить подруге или нет?
Червячок сомнения удерживал от порыва: что если все случившееся, не более, чем результат больного воображения? Какая-нибудь форма шизофрении, ведь их так много.
Позвонить Ленке только ради своих фантазий? Глупо хихикнув, Маришка переложила куклу в рюкзачок, подхватила пакет и торопливо покинула сквер, оставив на скамейке громоздкую коробку.
Санкт-Петербург внезапно стал безразличен, со всей своей длиннющей историей. Окружающее пространство необъяснимым образом застыло, стоп-кадр, черно-белая фотография прошлого: ветер не трепал волосы, голуби не пролетали над головой, улицы не пестрели толпой. Плечи постепенно оттягивали три килограмма пластика, интересовавшего сейчас куда больше окружающей действительности.
Любина покупка прошла не согласованно с мужем, его раздражало хобби жены, из-за чего Стефан, оставаясь в коробке, почти три года занимал полку в шкафу на работе. Это к Маришкиному приезду он перебрался в чуланчик, но по-прежнему не видел света.
У Любы каждая минутка на счету, заняться шитьем вплотную для новичка никак не получалось. Но она обещалась исправиться в ближайшее время, надо только с делами разобраться.
Слушая приятельницу, Маришка, не сдержавшись, аккуратно сняла Стефана с полки. Ощущая знакомую тяжесть, она прижала куклу к себе и едва слышно прошептала:
- Привет, хороший мой!
Слезы радости удалось сдержать с трудом, в неподвижной фигурке так много хранилось от прошлого. Та же майка, купленная на сайте, вихрастый парик и неизменно босые ноги. Подобрать обувь на куклу этой фирмы всегда проблематично из-за ширины стопы.
- Он такой классный с бородой! – улыбалась Люба. – Тебе нравится?
Ее голос звучал где-то на периферии.
Ушло на второй план все, мир сузился до голубых глаз и застывших точеных черт лица.
Благодаря неизвестному питерскому мастеру, украсившему подбородок подобием эспаньолки, Стэф заметно повзрослел. Странно, сейчас он неуловимо напоминал Никиту Олеговича. Вроде бы ничего общего, исполнительный директор, да - брюнет, но бледный и тощий, вот только эспаньолка… Голова шла кругом, Маришка неловко шагнула к пухлому глубокому креслу.
Тискать и носить куклу на руке точно младенца, как это делали большинство любителей шарнирной куклы, не получалось. Это же не пупс, в конце концов! Серьезный вид миниатюрного молодого мужчины вызывал уважение, но не сюсюканье.
Посадив куклу на подлокотник, Маришка с блуждающей улыбкой предалась любованию, уже позабыв Никиту.
А Люба не смолкала, щебетала про мужа, про сына, про сложные отношения с требовательной матерью и капризной свекровью.
Маришке приходилось рассеянно оборачиваться, невпопад кивать, что-то комментировать, радость от встречи быстро угасла, сменившись легким раздражением и желанием уединиться.
Наконец, на столе заняли свои места нарядные чашки и порезанный торт.
- Сейчас бутылочку откроем, - радостным солнышком Люба хлопотала вокруг, то убегая на кухню, то возвращаясь с чайными ложечками или вымытым виноградом.
А Мариша все смотрела на Стефана и, как прежде, легонько вела пальцем по изгибу шарнирного локтя, чувствуя в душе покой. Видеть его было безграничным счастьем. Куклу хотелось унести прочь, куда-нибудь лишь бы вокруг никого, и это желание ощущалось едва ли не болезненно.
Может быть, стоит по возвращении заглянуть на сайт в поисках новой куклы? Какой-нибудь Георг или Филипп займет место в ящике. Он не будет страдать от любви к другой девушке. Да, этот Георг-Филипп не играет на флейте, зато полностью будет принадлежать Маришке.
Сидеть в гостях и не видеть хозяйку – верх неприличия, в конце концов, кукла давно продана и нечего кусать локти. Люба, наверняка, нервничала, потому говорила без остановки и суетилась.
Действительно, невежливо дарить внимание не хозяйке, а ее кукле.
- Ну, давай пить чай, - через силу улыбнулась Маришка, неохотно меняя позу. – После покажешь фотографии твоего сына?
- Конечно! – еще больше засияла Люба. – Выбирай себе кусок торта.
Маришка в последний раз прикоснулась к кукле и … едва не смахнула ее на пол! От ужаса перехватило дыхание.
- О, боже! – охнула она, судорожно хватая Стефана за плечо. – Ужасно!
- Я стараюсь не сажать их на подлокотники, - улыбнулась Люба, тщательно скрывая недовольство. – Криворукость не лечится, а они дорого стоят.
Намек пролетел мимо цели, Маришка с изменившимся лицом завороженно смотрела на куклу.
- Люб!
- Что случилось? – улыбка сползла с лица хозяйки и та быстро подошла, страшась обнаружить видимые повреждения, вдруг эта москвичка поцарапала ее собственность.
- Н-нет, - качнула головой Маришка и поднялась с кресла. – Не могу понять, как зацепилась.
Все было как раз предельно просто, только не укладывалось в голове, а проверить снова, значит, привлечь ненужное внимание.
- Главное, не упал, - отмахнулась Люба. – Знала бы ты, сколько за последние дни у меня кукол с полки попадало! Это что-то! … В чем дело? Пришлось на пол положить подушки от тахты, ты же видела их. … Выбирай кусок.
Изумительное безе Киевского торта, вопреки всему, досаждало навязчивой приторностью. Но неудовольствие проходило стороной, так и подмывало оглянуться на кресло. Показалось или нет?
- У меня из-за этих кукол одни проблемы, а тут еще здоровье захромало, - внезапно пожаловалась Люба. Хороший тон требовал пользоваться чайной ложечкой, безе ломалось, крошилось и не желало оставаться на маленькой тарелочке. В конце концов, она взяла кусок руками. – Недавно прикупила новенькую. Та рыжая малышка от иплов, что у стены сидит. Так вот, муж такой скандал закатил! Видела бы ты, что было, когда я принесла Стефана с работы! Кошмар! Муж ведь нашел коробку, целый день со мной не разговаривал.
- А что его не устраивает? – рассеянно спросила Маришка, удивляясь, как умудрилась расслышать суть проблемы, мысли упорно витали над креслом.
- Он хочет второго ребенка, а я, по его мнению, с куклами играюсь, - Люба отрезала себе еще кусок.
- Нашла проблему, - фыркнула Маришка и тоже потянулась за ножом. – Роди и играй дальше.
Но Любе не нравились натянутые отношения в семье, сыночек же все видит, конфликты могут наложить отпечаток на его неокрепшую психику, повлиять на дальнейшую жизнь и отношение к семье вообще.
- И потом … мне как-то проще с девочками, - она смущенно повозила ложечкой по блюдцу. – Не знаю, … я, наверное, очень впечатлительная. … Слушай, … ты не хочешь выкупить Стефана назад? Или мне тему его продажи на форуме выложить?
От удивления Маришка захлопала глазами, слишком уж поворот разговора произошел резко. Но как же вовремя! Где-то глубоко в себе, она уже неосознанно обдумывала возможность заполучить Стефана назад. И вдруг такое!
- Я могу подождать, если нет денег, - пожала плечами Люба, в ее голосе проступали нотки оправдания. – Извини, он стал немного дороже из-за обновленного мейка.
- Деньги? … Мейк, - Маришка все еще не верила в свалившееся счастье. – Ты это серьезно?
- Ты же говорила, что не желаешь видеть Стефана ходящим по рукам, - пожала плечами Люба. – Но если не хочешь уже …
- Я??? – от Маришкиного вопля чуть не зазвенела хрустальными подвесками старенькая люстра. – Сколько?
- Фух! – облегченно выдохнула Люба и объявила стоимость в тридцать пять тысяч. В эти деньги входила не только нарисованная щетина и обработка спреем, а еще и фирменные штаны. К тому же Стеф обзавелся приданым: две пары вязаных носок, шапочка, недавно сшитая рубашка и недошитый костюм.
- Он обработан от ультрафиолета, – зачем-то уточнила ошеломлённая Маришка.
В отличие от нее, Люба располагала большими средствами и озаботилась приобретением дорого защитного спрея от ультрафиолетового излучения. Стефан подвергся процедуре сразу, едва посылка прибыла из Москвы.
- Ага. Его коробка цела, - радостно жестикулировала хозяйка.
Маришка ничего не слышала, торопливо достав планшет, живо перевела требуемую сумму (благо получила отпускные). Теперь оставалось запастись терпением и дождаться минуты прощания.
Девушки даже не подозревали, с каким нетерпение обе синхронно желали окончания встречи.
Забыв про чай, Люба полезла в чуланчик, откуда вытащила большую длинную коробку и пакет с вещами, предназначенными Стефану. Она так и сияла от предвкушения о скорой возможности хоть чем-то порадовать мужа. А остальные куклы … может быть, одной жертвы хватит и все обойдется?
Через десять минут наступил момент прощания, каждая старалась не показаться невежливой и наговорила много всего, словно они за столом и не сидели.
Люба вспомнила, что не спросила о планах гостьи. Наверное, в лучших традициях гостеприимства следовало показать город. Но она сама дальше родной школы и ближайших магазинов никуда не выходила, в центре бывала редко, потому Питера практически не знала.
Маришке гид не требовался. Поведав про поход на кладбище, она шагнула на лестничную клетку со своей бесценной ношей и, пообещав обо всем написать, заторопилась вниз.
С маршруткой повезло быстро, но благополучно доехать до дома Натальи Сергеевны не довелось. Маленький салон скоро заполнился пассажирами, большая коробка могла стать камнем преткновения. Любой имел право обвинить в какой-нибудь незаконности или нарушении правил провоза, ведь для крупногабаритных вещей существует такси, а не битом набитый общественный транспорт. Метровая коробка, конечно, холодильник не напоминала, но все же имело смысл сойти у ближайшего метро.
На улице, вопреки намерениям, Маришка направилась не к подземке, а в сквер, хотелось спокойно все обдумать. Дело в том, что криворукость в кресле не имела никакого отношения к едва не случившейся трагедии. Да и как бы себя повел любой другой человек, если бы его указательный палец вдруг пожала кукольная ручка?!
Маришка сидела на лавочке терла известный палец и удивлялась собственной фантазии. А ведь ей померещилось и еще кое-что: будто бесстрастное лицо Стефана на миг ожило, под дрогнувшими ресницами дернулся зрачок, и тут же застыл вновь. Может так, а может, нет, и во всем виноваты тени, но, в любом случае, Любино предложение пришлось очень кстати. Вид любимца на чужой полке оказался серьезным испытанием.
- Я обожаю Любкиного мужа! – счастливо прошептала Маришка, поглаживая крышку коробки.
Возможно, стоило сказать что-нибудь еще, как вдруг ладонь ощутила толчок изнутри коробки, несильный, но достаточный.
Маришка отшатнулась.
Что это? Или сама виновата, пока смеялась, слишком живая фантазия? В ожидании повторения звуков сердце на пару мгновений замерло. Что если представить, на одну только секундочку представить невероятное! … Тысячи и тысячи детских надежд истаявших со временем. Наверное, в целом мире не найдется человека, который бы не мечтал в детстве о живой игрушке. ...
Коробка вздрогнула от внутреннего удара вновь!
Мудреное это дело – быстро открыть длинную и довольно высокую, сантиметров тридцать, картонную упаковку. Руки от волнения тряслись, одновременно стягивать со всех четырех углов крышку получалось плохо.
Компания Иплхауз паковала свои куклы внутрь толстого темного поролона. Едва крышка отделилась, как поролоновая фигурная вставка пинком отлетела на асфальт. От растерянности Маришка разинула рот.
* * *
Оставшись одна, Люба села в кукольном чуланчике на низенькую скамеечку, обняла свою Джессику и заплакала. Хотя, о чем проливать слезы, счет пополнился, можно отправляться в магазин, да и мужу позвонить надо. Но Люба думала совершенно о другом, она вспоминала странные сны, где Стефан … нет, все в прошлом, а сны стали тайной главным образом от мужа, а уже потом от всего мира вообще.
Прода от 20.02.2022, 12:46
Глава 6.Желание
Какое-то мгновение Стефан выглядел почти как живой: волосы мягкой волной стекли со смуглого лба, стыки шарниров исчезли и вообще, вся кукольность с грубоватой проработкой рук.
Выпучив глаза, Маришка смотрела на самое настоящее лицо, пусть неподвижное, застывшее, но живое! Увы, рука, протянутая в робком жесте, не достигла своей цели, как всегда, романтику испортил Саня, его неуместная забота дотягивалась даже из Москвы.
- Привет, как дела? Как погодка? Звоню напомнить: при работе с объективом не забудь снять защитную крышку. … Ха, ха, ха!
Ну что за человек! Вероятно, у него появилось свободное время, а значит, можно и пошутить. Лучше бы полки протер, бездельник!
- Ты меня за дуру считаешь? – нетерпеливо спросила Маришка и тут же спохватилась, спросив уж более спокойно: - Как дела в Москве?
- Работаем. Докладываю обстановку: Никита помирился с Викой! Конечно, не без моей помощи, я такой букет ему отыскал, закачаешься, не хуже твоих! … Вуаля! …Они сегодня ….
Слова вдруг стали неразборчивы.
Нет, Саня говорил нормальным языком, вот только Маришка его не понимала – произошла какая-то перемена. Трудно описать, можно только понять: как у постели умирающего в один миг понимаешь, что его нет, и пустота заполняет пространство.
У Стефана буквально на глазах проявились шарнирные стыки.
- Я перезвоню, - пробормотала Маришка, отложила мобильник и осторожно высвободила куклу из поролона.
Шарнир глухо стукнул.
Чертовщина какая-то! Может быть, радость обретения стала слишком масштабной и, голова просто не выдержала?
Так показалось или нет?
Кукла не шевелилась, как и положено.
Вокруг бегали дети, шли по делам взрослые, праздно гуляли пары. Одним словом, будничная суета. Но рядом никого, с кем можно поделиться впечатлениями. А поболтать хотелось! Люба исключалась сразу. Если заподозрит что-то нестандартное в только что отданной кукле, с нее станется потребовать расторжение сделки и никакие ультиматумы мужа не повлияют.
Кто еще? … Возможно, Лена. Ведь это она распахнула ворота в волшебный кукольный мир. Но подруга вышла замуж и теперь кроме мужа ничего и никого не видела.
Когда она объявила о своей скорой свадьбе, Маришка загрустила: - «Мы расстанемся». Но Лена легкомысленно пожала плечами: - «Я так не думаю. Наоборот, у нас появится столько тем. Будет интереснее!»
Не стало.
Болтовня по телефону прекратилась, посиделки – тоже. Сообщения в сети Леной прочитывались, ответы, если и появлялись, разочаровывали краткостью.
Почему-то замужество не предусматривает поддерживания прежних отношений у большинства женщин, в отличие от мужчин.
Лена оправдывалась загруженностью на работе, жаловалась, что по вечерам никого видеть от усталости не хочет и говорить тоже. Ее равнодушие к прежним интересам обижало, заставляя чувствовать Маришку ненужной, лишней. А ведь именно Лена посоветовала в свое время продать Стефана из опасения, что позеленев, тот осядет в ящике мертвым грузом. Фотографии зеленоголовых, зеленоруких и зеленоногих кукол пугали и в конце концов, убедили.
Многие владельцы кукол расставались со своими любимцами как раз по причине изменения цвета. Реал скин имел в основе оливковые тона, куклы подобного оттенка напоминали роскошных южан. Но полиуретан не кожа, со временем он терял теплые краски, оставляя исходный оттенок.
Так звонить подруге или нет?
Червячок сомнения удерживал от порыва: что если все случившееся, не более, чем результат больного воображения? Какая-нибудь форма шизофрении, ведь их так много.
Позвонить Ленке только ради своих фантазий? Глупо хихикнув, Маришка переложила куклу в рюкзачок, подхватила пакет и торопливо покинула сквер, оставив на скамейке громоздкую коробку.
Санкт-Петербург внезапно стал безразличен, со всей своей длиннющей историей. Окружающее пространство необъяснимым образом застыло, стоп-кадр, черно-белая фотография прошлого: ветер не трепал волосы, голуби не пролетали над головой, улицы не пестрели толпой. Плечи постепенно оттягивали три килограмма пластика, интересовавшего сейчас куда больше окружающей действительности.
