Она кивнула, и вновь отвернулась к окну. Показывать слабость было не в ее характере.
Когда принесли заказ, раздался еще один звонок. Разговор шел на испанском.
Сетан был немногословным, опять говорил его собеседник, а он лишь кивал головой, хмурил брови и оставался весь разговор очень серьезным, повторяя только одно слово - «кларо». Но в конце, произнес целую фразу, по интонации звучащую как: «все ясно, до свидания».
Ники к тому времени уже успела поесть и просто наблюдала за мужчиной. Тот, машинально барабанил пальцами по столешнице, явно над чем-то задумавшись.
- Какие-то проблемы? - решилась задать она.
- Не у тебя, - взгляд карих глаз переместился на часы, висящие на стене. – И нам пора выдвигаться.
Через несколько минут они уже стояли у посольства. Множество камер, развешанных по периметру забора, и на воротах, говорили о том, что за внешней территорией хорошо наблюдают.
Впустили их быстро. К особняку, утопающему в зелени сада, вела аккуратная, выложенная из серо-зеленых плиток дорожка. Навстречу спешил сам глава дипмиссии, седовласый мужчина, лет пятидесяти, в очках.
- Очень рад познакомиться с вами, мистер Сетан! – мужчины пожали руки. - А это наша похищенная?! – посол улыбнулся Ники и представился:
- Моя фамилия Ричардсон и я хочу услышать вашу историю, мисс Заки.
В кабинете было прохладно, работал кондиционер, а плотные шторы закрывали окна.
- Располагайтесь, - хозяин опустился в одно из кресел, обитых кожей цвета слоновой кости. Гости расположились напротив. От посла их разделял небольшой столик, темного дерева, инкрустированный восточным узором.
- От имени Правительства Ее Величества, и лично от себя, выражаю вам огромную благодарность, - Ричардсон склонил голову в форме почтения. Обращался он к Сетану. – Ваша помощь, в спасении подданной Великобритании, неоценима. Мы радеем за каждого, кто по тем или иным причинам оказался в трудной ситуации, за границей.
- Не стоит благодарности, - спутник Ники еле заметно улыбнулся. Вести светские разговоры он явно умел.
- Не принижайте своего поступка, - посол говорил серьезно, без тени улыбки. – Вы почти совершили подвиг – вывезли белую женщину из Сомали, живой и, как я вижу, здоровой. Как вам это удалось? – он пристально вглядывался в лицо собеседника, будто пытался вспомнить, где и при каких обстоятельствах мог его видеть. Сетан так и не поменял свой наряд - длинную рубаху, надетую поверх черных брюк. Голову покрывал платок-арафатка, неизменный атрибут одежды арабов.
- У всех свои секретные способы, - было бы удивительно, если он вдруг начал рассказывать, как вызволял бедную девушку из лап сомалийских пиратов. Взгляд карих глаз неторопливо обвел обстановку, задержался на портрете Королевы Елизаветы, висящем над большим рабочим бюро. - Не так ли, мистер Ричардсон?
- Конечно, конечно, - посол сделал жест, означающий, что он не настаивает. Потом нарочито встрепенулся и надел на лицо дежурную улыбку. – Тогда предлагаю выпить по чашечке чая и послушать историю мисс Заки. Кстати, - обратился он к ней. – Можете снять платок. Вы на территории Соединенного Королевства.
Окно комнаты, где предстояло жить Ники, пока утрясаются все дипломатические нюансы, и не наступила возможность улететь в Англию, выходило прямиком на отель.
Наконец-то она была в безопасности и теперь, все что с ней произошло в последние дни, вдруг стало видеться неожиданным, разжигающим адреналин в венах приключением, или сказкой с хорошим концом. Не было только принца на белом коне. Принц ускакал. Его больше не интересовала спасенная им принцесса. Выслушав в свой адрес очередную благодарность от посла, он сухо попрощался и ушел из посольства, оставив девушку на попечение соотечественников.
Вечером к ней долго не шел сон. Прокручивая в голове произошедшие события, Ники думала о бывшем любовнике, поступившем подло и недостойно называться мужчиной. Сравнивала его с малознакомым своим спасителем, загадочным и от этого пугающе-притягательным, и понимала, если бы перед ней неожиданно встал выбор, с кем из этих двоих остаться, то у Эрика точно не было шансов, пусть его «соперник» и трижды демон с холодным сердцем. «Интересно, он думает обо мне, или наконец-то избавившись, вздохнул с облегчением», - вновь и вновь возвращалась она мыслями к мужчине.
А ночью ее разбудил сильный шум. Ники открыла глаза, прислушалась. Шум явно доносился с улицы. Вдруг послышался резкий, нарастающий свист и следом прогремел взрыв. Здание затрясло. Зазвенели разбитые стекла.
Она вскочила с постели и хотела подойти к окну, но стрекот автоматной очереди, раздавшийся с улицы, заставил остановиться. Все вокруг сразу наполнилось криками, громким хлопаньем, буханьем и свистом.
- «Господи, я не готова умереть, пожалуйста, пошли кого-нибудь, чтобы помочь мне», - молилась Ники, инстинктивно сжавшись на полу. В комнату забежал кто-то из охраны. Мужчина был в истерике, кричал, что на посольство совершено нападение и что она должна немедленно спуститься в подвал. Потом он исчез, даже не объяснив, куда нужно идти, и где искать вход в убежище. Низко приседая, почти на четвереньках, Ники выползла из своей комнаты.
- «Нужно спуститься вниз», - лихорадочно думала она, вспоминая внутреннюю планировку здания: накануне, посол проводил небольшую экскурсию, чтобы «спасенная» чувствовала себя комфортнее. Лестница вывела в гостиную. У последней ступеньки, на животе, в луже крови, с расколотым черепом лежала женщина. Она дышала, и это было ужасное зрелище. Недалеко, на полу валялся огромный канделябр. Видимо, он и стал виновником трагедии. Дрожащими руками Ники сдернула висящую портьеру и прижала к ране несчастной женщины. Ткань моментально пропиталась кровью. - У тебя всё будет хорошо, – шептала она. – Сейчас кто-нибудь нас спасет.
Тут же прогрохотал очередной взрыв. Снаряд угодил прямо в комнату, где спала Ники. Взрывом выбило дверь, снесло люстру, вдребезги разнесло буфет с фарфором. Осколки брызнули в стороны, посыпались на голову. Комнату заволокло пылью и дымом. Девушка вжалась в пол и так пролежала несколько минут, потом попробовала приподняться, огляделась. Шторы на окнах полыхали. Все вокруг было усеяно поломанной мебелью и осколками. Уши заложило, в горле саднило. Что-то горячее потекло по шее. Она машинально провела рукой и увидела, что пальцы все в крови.
Ее затрясло. Это был настоящий шок. Не разбирая дороги, шатаясь, как пьяная, она бросилась вон из этого ада, уже плохо понимая, что происходит вокруг, и, не помня себя, оказалась вместо убежища на улице. Один раз она споткнулась о труп мужчины в серой форме, лежащий на ее пути, но просто переступила через него, не чувствуя ничего по отношению к этому человеку, просто двигалась, как робот, как кукла, которую завели и отпустили на все четыре стороны.
Вдалеке завыли сирены, потом чей-то голос закричал в громкоговоритель. Фонари, освещающие территорию посольства, сшибло, и Ники шла практически на ощупь. Ее гнал страх и шок от пережитого. Потом, кто-то схватил ее за руку. Она попыталась вырваться, в темноте человек напомнил ей пирата Коса. Но тот был настойчив, тащил ее почти насильно, повторяя «здесь опасность, нужно идти» и в какой-то момент стало ясно, что они уже далеко от посольства.
Одетая только в трусики и короткий топ, босая, вся в копоти, грязи и крови, с оцарапанным осколками лицом и руками, Ники ввалилась в отель, ошарашив своим видом дежурившего за стойкой администратора, итак, напуганного происходящими на улице событиями.
- Это звучит ужасно. И я знаю, что это вина тех, кто выжил, перед погибшими, но я думаю, что могла бы сделать больше, хотя, понимаю, что не могла…, - девчонка рыдала взахлеб, наверно целый час. Пережитый шок перерос в настоящую истерику и все попытки как-то это остановить были безуспешными. Никаких успокоительных в номере не было, только бутылка крепкого контрабандного виски, половину которой Дамиан уже «уговорил» сам.
Попытки как-то ее успокоить, например, дать воды, ни к чему не привели. Она только захлебывалась, кашляла и опять начинала реветь. Тогда Дамиан налил полстакана виски и, не разбавляя дал ей выпить.
Признаться, девчонка его удивила, тем, что даже не закашлялась, как было с водой, а выбивая зубами дробь о край стакана, выпила все до дна.
Через минуту ее накрыло. Заплетающимся языком она начала рассказывать о Эрике, который ее предал, о порезанной ноге, о родителях и еще много о чем. Несколько раз опять пыталась пустить слезу, но видимо уже выдохлась и вместо этого попросила налить еще. И он налил.
А потом случилось то, что случилось. И теперь Дамиана мучила совесть, что он воспользовался ее состоянием. Девчонка была молода и оказалась в трудной ситуации, а он взрослый мужчина, поддался инстинктам и минутному чувству.
Конечно, он не имел права так поступать, но она, в тот момент, была так чертовски соблазнительна! Ее не портили ни царапины, которые он, кстати, обработал тем же виски, ни ссадины, ни грязные пятна на теле.
Не то, чтобы она была в его вкусе, слишком молода, излишне худощава. Дамиан любил женщин стройных, но с аппетитными формами. Ники, по его мнению, немного не дотягивала до совершенства. Но алкоголь и желание как-то успокоить девчонку, сделали свое дело. Он поцеловал ее, а она, как ни странно, ответила, да еще с такой страстью, что Дамиан сдался. Возможно, то была вина пережитого плена и дальнейших событий, так печально закончившихся для Ники в этот вечер, но он, уже через минуту забыл о том, что дал себе слово не прикасаться к ней.
Утром, оба прятали взгляды, будто совершили что-то постыдное и запретное. Впрочем, для Дамиана так и было. Почему она испытывала те же чувства, оставалось загадкой, но спрашивать ее об этом казалось верхом глупости. Да и мужская гордость не позволяла.
Девушка слишком долго занимала ванную комнату, и Дамиан успел узнать все подробности вчерашнего нападения на посольство, и даже заказать завтрак.
- Ричардсон в тяжелом состоянии, в больнице. Решается вопрос о его переправке в Лондон, - прихлебывая горячий кофе, сообщил он, когда Ники, наконец-то, соизволила освободить ванную комнату.
Она отреагировала молча, просто подошла к креслу напротив. Села.
- И что же теперь? – взгляд ее серо-голубых глаз метнулся к окну, а лицо приняло отрешенное выражение.
- Пока за теракт никто не взял ответственность, - немного помолчав, ответил Дамиан. - Но власти уже роют носом землю в поисках преступников. А у тебя нет документов. Точнее есть, но это полная липа. Немного копнуть и все выплывет. Тебя точно примут террористку, с такими-то документами. Сейчас все будут проверять дотошно, каждую букву, поэтому, любой легальный транспорт отменяется.
Он думал, сейчас снова начнутся слезы, истерики, но Ники его удивила.
- Здесь можно связаться с Англией? – задала она вполне логичный вопрос. – Я могу позвонить родителям, они вышлют денег и новые документы.
- Это очень проблематично, - Дамиан поставил на стол опустевшую чашку. – И очень долго. Я уже сделал для тебя все, что мог. Прости, но у меня свои проблемы, свои планы, - он отвел взгляд. – Я не могу сидеть здесь и ждать, когда там, - Дамиан неопределенно махнул рукой, но Ники стало понятно, о чем он, - утрясут все дипломатические нюансы. Ты должна это понять.
- Я понимаю.
Ее кротость и какая-то беззащитность встали комом в горле. Он понял, что не сможет с ней так поступить, как собирался сделать еще вчера: дать денег и оставить здесь, отеле, самой разбираться с местными властями. Дамиан слишком хорошо знал, чем для нее может это закончиться, тем более, после вчерашних событий. Ники придется очень долго доказывать, кто она, что делает в Эритрее, как сюда попала. А еще, обязательно всплывет его имя. Этого Дамиан хотел меньше всего.
В том, что девчонку упекут за решетку, до выяснения всех обстоятельств, он тоже не сомневался. Местные тюрьмы не сахар. Совсем не сахар. Даже несколько дней провести в них врагу не пожелаешь. Но главная причина крылась в другом: он никогда не простит себе, что воспользовался моментом, а потом бросил ее на произвол судьбы. Таков уж был его характер.
- У меня есть к тебе предложение, - мысль в голове мужчины мгновенно трансформировалась в реальный план. – Поедешь со мной в Каир. Конечно, нелегально. Помощь там найти проще, да и связаться с твоими родственниками, тоже.
Почему-то он не сомневался, что она согласится на его предложение.
Рассчитанная на двух человек каюта казалась еще меньше, чем та, что была на пиратской лодке. Две узкие, одна над другой, жесткие полки, откидной стол и небольшой встроенный шкаф – вот и вся мебель.
Уже около суток они плыли на сухогрузе, шедшем в один из портов Египта. Здесь не было помещений предназначенных для перевозки пассажиров, каюта принадлежала матросам, которую капитан корабля, он же хозяин судна, нелегально сдал двум иностранцам, за немалые деньги.
Сетан постоянно где-то пропадал, оставляя ее одну и не разрешая выходить из каюты. А ведь еще два дня назад она почти обрела свободу, спокойно пила чай в компании посла, уверявшего, что теперь Ники в безопасности и скоро, очень скоро уже будет дома. Но видимо, в ее жизни началась самая черная из всех черных полос, потому что как еще можно назвать то, что произошло в посольстве. Узнать кто, и зачем это сделал - не было ни времени, ни возможности: буквально через несколько часов, вновь закутанную с головы до ног в огромный платок, ее доставили на корабль.
Заняться было абсолютно нечем и от этого в голову лезли воспоминания, о которых хотелось забыть. Но получалось плохо, и это злило.
Не раз она задавалась вопросом – как позволила себе лечь в кровать с человеком, которого практически не знала? И не могла найти ответ. Но стоило вспомнить о той ночи, как внизу живота предательски сладко ныло. Жар, румяня лицо, подступал к щекам, и сердце стучало чаще, чем нужно. Этот мужчина был с ней страстен, и нежен. Именно последнего ей так не хватало в отношениях с бывшим любовником.
Ники разрывали крайне противоречивые чувства. С одной стороны, она не могла принять холодности Сетана, его излишней скрытности, а порою и неуместной иронии по отношению к ней. С другой, очень хотела разгадать тайну, ореолом окутывающую его загадочную фигуру, и признавалась, что никогда еще в своей жизни не встречала человека, на которого бы так реагировал ее организм. И признавая эту правду, Ники злилась еще больше, накручивая себя. «Конечно, спасибо ему, что не бросил, не оставил одну разбираться со своими проблемами, - думала она в одиночестве. - Только это не повод, чтобы теперь держать меня под замком!».
Когда, в очередной раз, он соизволил появиться в каюте, она дерзко заявила:
- Я скоро протухну здесь и начну вонять. Может, хоть на пять минут выведешь меня из этой консервной банки!
Но к ее удивлению, читать нравоучения мужчина не стал, лишь, молча, разложил столик. На пластиковую, местами вытертую поверхность, легли: бумажная тарелка с сандвичем, коробка с китайской лапшой и маленькая бутылка минеральной воды.
- Обед подан, миледи, - он чуть склонил голову и галантно расшаркался. Вышло так, будто этот человек, как минимум, посещал курсы этикета.
Когда принесли заказ, раздался еще один звонок. Разговор шел на испанском.
Сетан был немногословным, опять говорил его собеседник, а он лишь кивал головой, хмурил брови и оставался весь разговор очень серьезным, повторяя только одно слово - «кларо». Но в конце, произнес целую фразу, по интонации звучащую как: «все ясно, до свидания».
Ники к тому времени уже успела поесть и просто наблюдала за мужчиной. Тот, машинально барабанил пальцами по столешнице, явно над чем-то задумавшись.
- Какие-то проблемы? - решилась задать она.
- Не у тебя, - взгляд карих глаз переместился на часы, висящие на стене. – И нам пора выдвигаться.
Через несколько минут они уже стояли у посольства. Множество камер, развешанных по периметру забора, и на воротах, говорили о том, что за внешней территорией хорошо наблюдают.
Впустили их быстро. К особняку, утопающему в зелени сада, вела аккуратная, выложенная из серо-зеленых плиток дорожка. Навстречу спешил сам глава дипмиссии, седовласый мужчина, лет пятидесяти, в очках.
- Очень рад познакомиться с вами, мистер Сетан! – мужчины пожали руки. - А это наша похищенная?! – посол улыбнулся Ники и представился:
- Моя фамилия Ричардсон и я хочу услышать вашу историю, мисс Заки.
В кабинете было прохладно, работал кондиционер, а плотные шторы закрывали окна.
- Располагайтесь, - хозяин опустился в одно из кресел, обитых кожей цвета слоновой кости. Гости расположились напротив. От посла их разделял небольшой столик, темного дерева, инкрустированный восточным узором.
- От имени Правительства Ее Величества, и лично от себя, выражаю вам огромную благодарность, - Ричардсон склонил голову в форме почтения. Обращался он к Сетану. – Ваша помощь, в спасении подданной Великобритании, неоценима. Мы радеем за каждого, кто по тем или иным причинам оказался в трудной ситуации, за границей.
- Не стоит благодарности, - спутник Ники еле заметно улыбнулся. Вести светские разговоры он явно умел.
- Не принижайте своего поступка, - посол говорил серьезно, без тени улыбки. – Вы почти совершили подвиг – вывезли белую женщину из Сомали, живой и, как я вижу, здоровой. Как вам это удалось? – он пристально вглядывался в лицо собеседника, будто пытался вспомнить, где и при каких обстоятельствах мог его видеть. Сетан так и не поменял свой наряд - длинную рубаху, надетую поверх черных брюк. Голову покрывал платок-арафатка, неизменный атрибут одежды арабов.
- У всех свои секретные способы, - было бы удивительно, если он вдруг начал рассказывать, как вызволял бедную девушку из лап сомалийских пиратов. Взгляд карих глаз неторопливо обвел обстановку, задержался на портрете Королевы Елизаветы, висящем над большим рабочим бюро. - Не так ли, мистер Ричардсон?
- Конечно, конечно, - посол сделал жест, означающий, что он не настаивает. Потом нарочито встрепенулся и надел на лицо дежурную улыбку. – Тогда предлагаю выпить по чашечке чая и послушать историю мисс Заки. Кстати, - обратился он к ней. – Можете снять платок. Вы на территории Соединенного Королевства.
ГЛАВА 9.
Окно комнаты, где предстояло жить Ники, пока утрясаются все дипломатические нюансы, и не наступила возможность улететь в Англию, выходило прямиком на отель.
Наконец-то она была в безопасности и теперь, все что с ней произошло в последние дни, вдруг стало видеться неожиданным, разжигающим адреналин в венах приключением, или сказкой с хорошим концом. Не было только принца на белом коне. Принц ускакал. Его больше не интересовала спасенная им принцесса. Выслушав в свой адрес очередную благодарность от посла, он сухо попрощался и ушел из посольства, оставив девушку на попечение соотечественников.
Вечером к ней долго не шел сон. Прокручивая в голове произошедшие события, Ники думала о бывшем любовнике, поступившем подло и недостойно называться мужчиной. Сравнивала его с малознакомым своим спасителем, загадочным и от этого пугающе-притягательным, и понимала, если бы перед ней неожиданно встал выбор, с кем из этих двоих остаться, то у Эрика точно не было шансов, пусть его «соперник» и трижды демон с холодным сердцем. «Интересно, он думает обо мне, или наконец-то избавившись, вздохнул с облегчением», - вновь и вновь возвращалась она мыслями к мужчине.
А ночью ее разбудил сильный шум. Ники открыла глаза, прислушалась. Шум явно доносился с улицы. Вдруг послышался резкий, нарастающий свист и следом прогремел взрыв. Здание затрясло. Зазвенели разбитые стекла.
Она вскочила с постели и хотела подойти к окну, но стрекот автоматной очереди, раздавшийся с улицы, заставил остановиться. Все вокруг сразу наполнилось криками, громким хлопаньем, буханьем и свистом.
- «Господи, я не готова умереть, пожалуйста, пошли кого-нибудь, чтобы помочь мне», - молилась Ники, инстинктивно сжавшись на полу. В комнату забежал кто-то из охраны. Мужчина был в истерике, кричал, что на посольство совершено нападение и что она должна немедленно спуститься в подвал. Потом он исчез, даже не объяснив, куда нужно идти, и где искать вход в убежище. Низко приседая, почти на четвереньках, Ники выползла из своей комнаты.
- «Нужно спуститься вниз», - лихорадочно думала она, вспоминая внутреннюю планировку здания: накануне, посол проводил небольшую экскурсию, чтобы «спасенная» чувствовала себя комфортнее. Лестница вывела в гостиную. У последней ступеньки, на животе, в луже крови, с расколотым черепом лежала женщина. Она дышала, и это было ужасное зрелище. Недалеко, на полу валялся огромный канделябр. Видимо, он и стал виновником трагедии. Дрожащими руками Ники сдернула висящую портьеру и прижала к ране несчастной женщины. Ткань моментально пропиталась кровью. - У тебя всё будет хорошо, – шептала она. – Сейчас кто-нибудь нас спасет.
Тут же прогрохотал очередной взрыв. Снаряд угодил прямо в комнату, где спала Ники. Взрывом выбило дверь, снесло люстру, вдребезги разнесло буфет с фарфором. Осколки брызнули в стороны, посыпались на голову. Комнату заволокло пылью и дымом. Девушка вжалась в пол и так пролежала несколько минут, потом попробовала приподняться, огляделась. Шторы на окнах полыхали. Все вокруг было усеяно поломанной мебелью и осколками. Уши заложило, в горле саднило. Что-то горячее потекло по шее. Она машинально провела рукой и увидела, что пальцы все в крови.
Ее затрясло. Это был настоящий шок. Не разбирая дороги, шатаясь, как пьяная, она бросилась вон из этого ада, уже плохо понимая, что происходит вокруг, и, не помня себя, оказалась вместо убежища на улице. Один раз она споткнулась о труп мужчины в серой форме, лежащий на ее пути, но просто переступила через него, не чувствуя ничего по отношению к этому человеку, просто двигалась, как робот, как кукла, которую завели и отпустили на все четыре стороны.
Вдалеке завыли сирены, потом чей-то голос закричал в громкоговоритель. Фонари, освещающие территорию посольства, сшибло, и Ники шла практически на ощупь. Ее гнал страх и шок от пережитого. Потом, кто-то схватил ее за руку. Она попыталась вырваться, в темноте человек напомнил ей пирата Коса. Но тот был настойчив, тащил ее почти насильно, повторяя «здесь опасность, нужно идти» и в какой-то момент стало ясно, что они уже далеко от посольства.
Одетая только в трусики и короткий топ, босая, вся в копоти, грязи и крови, с оцарапанным осколками лицом и руками, Ники ввалилась в отель, ошарашив своим видом дежурившего за стойкой администратора, итак, напуганного происходящими на улице событиями.
***
- Это звучит ужасно. И я знаю, что это вина тех, кто выжил, перед погибшими, но я думаю, что могла бы сделать больше, хотя, понимаю, что не могла…, - девчонка рыдала взахлеб, наверно целый час. Пережитый шок перерос в настоящую истерику и все попытки как-то это остановить были безуспешными. Никаких успокоительных в номере не было, только бутылка крепкого контрабандного виски, половину которой Дамиан уже «уговорил» сам.
Попытки как-то ее успокоить, например, дать воды, ни к чему не привели. Она только захлебывалась, кашляла и опять начинала реветь. Тогда Дамиан налил полстакана виски и, не разбавляя дал ей выпить.
Признаться, девчонка его удивила, тем, что даже не закашлялась, как было с водой, а выбивая зубами дробь о край стакана, выпила все до дна.
Через минуту ее накрыло. Заплетающимся языком она начала рассказывать о Эрике, который ее предал, о порезанной ноге, о родителях и еще много о чем. Несколько раз опять пыталась пустить слезу, но видимо уже выдохлась и вместо этого попросила налить еще. И он налил.
А потом случилось то, что случилось. И теперь Дамиана мучила совесть, что он воспользовался ее состоянием. Девчонка была молода и оказалась в трудной ситуации, а он взрослый мужчина, поддался инстинктам и минутному чувству.
Конечно, он не имел права так поступать, но она, в тот момент, была так чертовски соблазнительна! Ее не портили ни царапины, которые он, кстати, обработал тем же виски, ни ссадины, ни грязные пятна на теле.
Не то, чтобы она была в его вкусе, слишком молода, излишне худощава. Дамиан любил женщин стройных, но с аппетитными формами. Ники, по его мнению, немного не дотягивала до совершенства. Но алкоголь и желание как-то успокоить девчонку, сделали свое дело. Он поцеловал ее, а она, как ни странно, ответила, да еще с такой страстью, что Дамиан сдался. Возможно, то была вина пережитого плена и дальнейших событий, так печально закончившихся для Ники в этот вечер, но он, уже через минуту забыл о том, что дал себе слово не прикасаться к ней.
Утром, оба прятали взгляды, будто совершили что-то постыдное и запретное. Впрочем, для Дамиана так и было. Почему она испытывала те же чувства, оставалось загадкой, но спрашивать ее об этом казалось верхом глупости. Да и мужская гордость не позволяла.
Девушка слишком долго занимала ванную комнату, и Дамиан успел узнать все подробности вчерашнего нападения на посольство, и даже заказать завтрак.
- Ричардсон в тяжелом состоянии, в больнице. Решается вопрос о его переправке в Лондон, - прихлебывая горячий кофе, сообщил он, когда Ники, наконец-то, соизволила освободить ванную комнату.
Она отреагировала молча, просто подошла к креслу напротив. Села.
- И что же теперь? – взгляд ее серо-голубых глаз метнулся к окну, а лицо приняло отрешенное выражение.
- Пока за теракт никто не взял ответственность, - немного помолчав, ответил Дамиан. - Но власти уже роют носом землю в поисках преступников. А у тебя нет документов. Точнее есть, но это полная липа. Немного копнуть и все выплывет. Тебя точно примут террористку, с такими-то документами. Сейчас все будут проверять дотошно, каждую букву, поэтому, любой легальный транспорт отменяется.
Он думал, сейчас снова начнутся слезы, истерики, но Ники его удивила.
- Здесь можно связаться с Англией? – задала она вполне логичный вопрос. – Я могу позвонить родителям, они вышлют денег и новые документы.
- Это очень проблематично, - Дамиан поставил на стол опустевшую чашку. – И очень долго. Я уже сделал для тебя все, что мог. Прости, но у меня свои проблемы, свои планы, - он отвел взгляд. – Я не могу сидеть здесь и ждать, когда там, - Дамиан неопределенно махнул рукой, но Ники стало понятно, о чем он, - утрясут все дипломатические нюансы. Ты должна это понять.
- Я понимаю.
Ее кротость и какая-то беззащитность встали комом в горле. Он понял, что не сможет с ней так поступить, как собирался сделать еще вчера: дать денег и оставить здесь, отеле, самой разбираться с местными властями. Дамиан слишком хорошо знал, чем для нее может это закончиться, тем более, после вчерашних событий. Ники придется очень долго доказывать, кто она, что делает в Эритрее, как сюда попала. А еще, обязательно всплывет его имя. Этого Дамиан хотел меньше всего.
В том, что девчонку упекут за решетку, до выяснения всех обстоятельств, он тоже не сомневался. Местные тюрьмы не сахар. Совсем не сахар. Даже несколько дней провести в них врагу не пожелаешь. Но главная причина крылась в другом: он никогда не простит себе, что воспользовался моментом, а потом бросил ее на произвол судьбы. Таков уж был его характер.
- У меня есть к тебе предложение, - мысль в голове мужчины мгновенно трансформировалась в реальный план. – Поедешь со мной в Каир. Конечно, нелегально. Помощь там найти проще, да и связаться с твоими родственниками, тоже.
Почему-то он не сомневался, что она согласится на его предложение.
ГЛАВА 10.
Рассчитанная на двух человек каюта казалась еще меньше, чем та, что была на пиратской лодке. Две узкие, одна над другой, жесткие полки, откидной стол и небольшой встроенный шкаф – вот и вся мебель.
Уже около суток они плыли на сухогрузе, шедшем в один из портов Египта. Здесь не было помещений предназначенных для перевозки пассажиров, каюта принадлежала матросам, которую капитан корабля, он же хозяин судна, нелегально сдал двум иностранцам, за немалые деньги.
Сетан постоянно где-то пропадал, оставляя ее одну и не разрешая выходить из каюты. А ведь еще два дня назад она почти обрела свободу, спокойно пила чай в компании посла, уверявшего, что теперь Ники в безопасности и скоро, очень скоро уже будет дома. Но видимо, в ее жизни началась самая черная из всех черных полос, потому что как еще можно назвать то, что произошло в посольстве. Узнать кто, и зачем это сделал - не было ни времени, ни возможности: буквально через несколько часов, вновь закутанную с головы до ног в огромный платок, ее доставили на корабль.
Заняться было абсолютно нечем и от этого в голову лезли воспоминания, о которых хотелось забыть. Но получалось плохо, и это злило.
Не раз она задавалась вопросом – как позволила себе лечь в кровать с человеком, которого практически не знала? И не могла найти ответ. Но стоило вспомнить о той ночи, как внизу живота предательски сладко ныло. Жар, румяня лицо, подступал к щекам, и сердце стучало чаще, чем нужно. Этот мужчина был с ней страстен, и нежен. Именно последнего ей так не хватало в отношениях с бывшим любовником.
Ники разрывали крайне противоречивые чувства. С одной стороны, она не могла принять холодности Сетана, его излишней скрытности, а порою и неуместной иронии по отношению к ней. С другой, очень хотела разгадать тайну, ореолом окутывающую его загадочную фигуру, и признавалась, что никогда еще в своей жизни не встречала человека, на которого бы так реагировал ее организм. И признавая эту правду, Ники злилась еще больше, накручивая себя. «Конечно, спасибо ему, что не бросил, не оставил одну разбираться со своими проблемами, - думала она в одиночестве. - Только это не повод, чтобы теперь держать меня под замком!».
Когда, в очередной раз, он соизволил появиться в каюте, она дерзко заявила:
- Я скоро протухну здесь и начну вонять. Может, хоть на пять минут выведешь меня из этой консервной банки!
Но к ее удивлению, читать нравоучения мужчина не стал, лишь, молча, разложил столик. На пластиковую, местами вытертую поверхность, легли: бумажная тарелка с сандвичем, коробка с китайской лапшой и маленькая бутылка минеральной воды.
- Обед подан, миледи, - он чуть склонил голову и галантно расшаркался. Вышло так, будто этот человек, как минимум, посещал курсы этикета.
