Тот как раз ехал в злополучный город, так как почувствовал, что там можно найти следующее звено Королевского Отряда. Он подобрал бедного юношу и быстро доставил его в замок, сдав на попечение лучших лекарей.
– Вот такая вот история, – закончил свой рассказ Тир.
Мы с Ани сидели в молчании, поражённые услышанным, а Тир, тихо ударив по струнам, запел:
Нету печали прекрасней,
Нету дороги длинней
Если в надежде напрасной
Сердце горит, как в огне.
Если с жестокостью вьюги
Душу карает кнутом
Та, чье подобие, глупый,
В храме воздвиг золотом.
Пусть мои раны залечит
Дружества чуткая сеть.
О красоте бессердечной
Я не хочу больше петь.
– Привет, Ани. У тебя сейчас свободное время?
– Да, а у тебя? – спросила я подошедшего Сафиро.
– В принципе, да. Я хотел немного повозиться в своей лаборатории… Хочешь со мной?
– Конечно, о ней ходят самые фантастические слухи, а я там ещё не была, – ответила я, спрыгивая с подоконника.
– Кстати, как Сан? Вы ведь вместе обучаетесь магии у Гирасила?
– Санси, как всегда, на высоте. Наверно сейчас разносит свои полбашни, экспериментируя с тем, что поручил ему Гир.
– А ты?
– А мне он запретил в замке экспериментировать. Так что когда Санси занимается, я слоняюсь по окрестностям, – улыбнулась я.
– Ну ну. Если даже Сардис и Сан могут тренироваться в замке, а ты нет, – покачал головой Сафиро. – Тогда я спокоен за отряд в плане магии.
– Мы уже пришли? – спросила я, когда мы остановились у тяжёлой дубовой двери.
– Нет, это только вход в мое подземное царство, – ответил Саф, открывая дверь на узкую винтовую лестницу, ведущую вниз.
Несколько минут мы молча спускались. Но, выйдя в пещеру, я не смогла сдержать восторженный возглас.
– А я думал, что эльфы не любят подземелий, – удивился принц.
– Светлые – не любят. А мой отец был тёмным эльфом. Он любили горы и дружил с гномами.
– Тогда неудивительно, что тебе так понравилось. Сеть пещер под замком когда-то обработали гномы. Только вот они ушли отсюда через триста лет после прихода моего народа. Гномы многому нас научили. В том числе и магии минералов.
Мы шли по подземному коридору, петляющему из стороны в сторону. То там, то тут чернели арки боковых ответвлений. Вдоль всего коридора шли естественные колонны. На их гладкой поверхности были видны аккуратные следы резцов, как бы подправивших естественное образование. Потолок украшала феерическая картина, там были луга и болота, леса и горы, озера и замки, чьи шпили походили на иглы. В стенах проступали жилы драгоценных камней. Вода капала в маленькие озерца, отражающие мерцающий свет факелов.
– Вот мы и пришли.
Узкий коридор вывел нас в круглую пещеру. Свод её, казалось, уходил в бесконечность. Пространство в середине пещеры окружили девять огромных колонн из какого-то белого, будто покрытого блестками, камня. А в середине стоял круглый стол, вырубленный в самой скале или же вросший в пол пещеры, словно каменный гриб. В центре стола в выдолбленной чаше, спала вода, лишь изредка откуда-то сверху в неё падала хрустальная капля.
– Как красиво, Саф! Но чем ты здесь занимаешься? Я не вижу ни книг, ни колб, как в лабораториях наших целителей.
– Я учусь магии у камней. Они живые, хотя и несколько отличаются от нас. Человеку очень трудно непосредственно общаться с минералами, из-за разницы в восприятии времени и прочем… Но в это место часто прилетают духи земли и камней. С ними гораздо легче разговаривать. У них я и учусь.
– И они открывают свои секреты тебе, человеку?
– Ну, обычному человеку они, конечно, ничего не скажут. Дело в том, что у меня прирожденный дар к магии минералов. Когда я был ребёнком, я нашел в библиотеке странную книгу. Она была написана на незнакомом мне языке. Когда я показал её Гирасилу, тот сказал, что эту книгу оставили гномы, что там записаны ключи для того, кто станет заниматься их магией земли. Но никому до сих пор не удавалось её прочесть. Я бился над книгой день и ночь, пытаясь разгадать шифр языка. Я засыпал и просыпался с одним страстным желанием, одной целью. Я знал, что в этом моё предназначение. И однажды, блуждая по замку с книгой под мышкой, я обратил внимание на эту дверь. На её замке были вырезаны буквы, как в книге. Я открыл дверь и спустился в эту пещеру. Подойдя к этому столу, я положил на него книгу и открыл её. В тот же миг язык книги стал для меня ясен, будто мой родной язык.
– И что было в книге?
– Ничего особенного, там была записана история гномов. Но после того, как я прочёл книгу, я стал видеть духов камней и понимать их, а они – охотно приходить на мой зов и учить меня. Я понял, как и какую энергию можно получать из минералов, а Гир учит меня применять её. Ну что, ты разочарована таким банальным "секретом волшебства"?
– Совсем нет. Я ведь тоже просто общаюсь с ветром. Так что, думаю, мы с тобой очень похожи в этом смысле, брат.
Мы стояли на крепостной стене, залюбовавшись на небо. Никогда раньше мне не приходилось видеть такой чудесной картины. Тяжёлые серо-белые облака напоминали горы. Некоторые вершины прорезали облака, туман клубился в ущельях, по которым бродили единороги и летали драконы. И, сквозь небесную прорубь, на вершину самой высокой, величественной горы, лился солнечный свет.
– Как дивно прекрасен этот мир! – вырвалось у меня.
Ани впилась глазами в небо, будто пытаясь запомнить каждую тропинку в этих волшебных горах на всю жизнь.
– Знаешь, мне кажется, что там мой дом. Где я родилась задолго до того, как впервые вдохнула воздух в лесу тёмного эльфа. Или где я появлюсь через тысячи лет. Он ждёт меня на склоне самой высокой горы, мой дом. [1]
Она обернулась, взглянув мне в глаза. Наверно, мои губы сами сложились в улыбку, потому что она улыбнулась в ответ. Я же не мог оторваться от её глаз и от того, что увидел в них в этот миг.
– Мне кажется, там и мой дом.
Вечер. Сонно лижет ветки костёр, весело льётся разговор сидящих у огня друзей. Я люблю такие вечера. Сидя в кругу, я чувствую семью, которой стала кучка растерянных мальчишек за эти несколько месяцев. Гирасил давно уже заменил отца нам с Сафом, а теперь стал отцом всем нам. А наша, сперва робкая, дружба переросла в братство. Только Анариэль я до сих пор не могу назвать сестрой, никогда не смогу. А другие – кто усмехался: "девчонка, что она может?", кто недоумевал: "и как её сюда занесло?"… Привыкли, узнали, зауважали и полюбили. Теперь называют её «сестрёнка»… А я…
Гир прервал мои невесёлые думы:
– Что это у нас Санси в последнее время хмурый такой?
– Ага, – подхватил Тирфен. – Бродит как во сне, отощал совсем. Влюбился ты, что-ли, брат?
Кровь хлынула к лицу, не знаю куда глаза деть, а тут ещё Саф:
– Ну если влюбился, это не страшно, от этого не умирают. Ани вот, к примеру, с теми же симптомами уже не один месяц ходит и ничего, жива.
Нет, показалось. Или всё-таки? Неужели она может покраснеть? А после молотом по голове: "Влюблена?!" Хорошо, Гир вовремя встрял, выручил, а то лететь мне в пропасть… пропасть.
– Ладно вам дурью маяться. Вы думаете, мы слепые, не замечаем ничего? Если так и дальше продолжаться будет, лишится отряд двух бойцов, из-за того, что те слова сказать не могут. Так что, родные мои, объяснитесь, в конце концов, между собой. Не мучайте себя и нас.
Я не мог оторвать глаз от Анариэль. Не показалось. Она краснела с каждым словом Гирасила, и глаза… А я, дурак, думал, они холодные. Нет, две огромные синие звезды в чёрном бархате, в окружении огненных капель. Слезы?!
– Вижу, что благородный принц уже признал свою ошибку и раскаялся. Так что начинай просить прощения у леди, Санси.
Я встал. Они все смотрели на меня. Но это было не важно. Она тоже смотрела, прямо в глаза. Чуть ли не впервые со дня нашего знакомства. Какой же я был дурак! Как мог я не увидеть этого, как? Не помню, что я говорил. Язык обрёл наконец свободу, и слова полились прямо из сердца, минуя разум. Только помню, в середине своей речи я подошёл к ней и встал на одно колено. По-моему, я клялся в верности. Наверно, я спросил, любит ли она меня. Не помню. Помню только шепот ветра: "да", холодные пальцы, глаза в ореоле слёз и огонь губ, с привкусом хризантем.
Нежным, как цвет жасмина,
Светлым, как сад по весне,
Я назову твоё имя,
Если позволишь мне.
Милым, как леса полог,
Чистым, как луч в вышине,
Я назову твой голос,
Если ответишь мне.
Синим, как ночи наряд,
Звёздным, как лик огня,
Я назову твой взгляд,
Если услышишь меня.
Ясною, как слеза,
Будет любовь всегда.
Мне не страшна гроза,
Если ты скажешь ДА.
В дворцовом саду есть особенный уголок. Ручей падает со скальной стены водопадом. Камень весь увит белым шиповником, оплетающим также и кусты жасмина, наклонившегося над водой. Аромат вокруг дурманил бы своей сладостью, если бы не заросли белых хризантем, заставляющих воздух звенеть от пронзительной горечи.
Мне очень нравится сидеть здесь, слушать говор воды и шепот ветра. Мне… нам? Это место мне показал Санси, сказал, что этот уголок напоминает ему меня. Меня… нас.
У самой воды раскачиваются фиолетовые колокольчики. И я сижу, перебирая звенья цепи, драгоценной цепи двух лет.
Новый, незнакомый мир, приютивший меня. Странное предложение Гирасила. Мое вступление в отряд. Фиолетовые глаза. Песни Тирфена. Наставничество Гира. Пещеры, мудрые глаза Сафа. Боль сдерживаемого чувства и слепое желание быть рядом, служить… Учёба, тренировки, короткие поездки по стране. Тот вечер у костра. Слова и первый поцелуй. И снова – дни и тренировки, короткие разлуки во время походов, первые стычки с бандитами, перебирающимися через границу. Первые победы и хмельная уверенность в своих силах, в поддержке брата. Долгие взгляды, этот уголок сада. Наша помолвка. Пока это тайна. Знают только Гирасил, Саф и Тир, но от них ничего не скроешь.
Через четыре месяца коронация… и свадьба? Он спросил – я сказала "да".
И снова дни и ночи. Его глаза, руки, губы, дыхание...
Отец, если ты слышишь меня, знай – я счастлива. Дочь тёмного эльфа любит и любима. У неё есть братья и тот, кто заменил отца, и жених, который скоро станет мужем.
И всё чаще вместо одинокого "я" внутри звучит "мы".
Ветер холодными пальцами коснулся лица. Я открыл глаза. Она стояла на балконе, пристально вглядываясь в звёздное небо, как будто пыталась что-то в нём прочитать. Но звёзды кричали одно: "Война!" Она ворвалась в нашу жизнь ураганом, гонцом с южных границ.
Война. Южные земли Лейна пылают, и орды вражеских солдат (больше похожих на чудовищ, нежели на людей) топчут их.
Война. Горькая усмешка Гира: "Вот и пригодился отряд". Тревога в глазах Сафа. Ледяная грусть в глазах Анариэль: "Неужели опять?" Страх потери в глазах менестреля. Решимость, отвага, обречённость – во взглядах остальных.
Подхожу, обнимаю за плечи, хочу успокоить.
– Гир сказал, что Отряд – это не королевские телохранители, что он из нас не солдат готовил… Что он имел в виду? – она говорит тихо, будто ветер шелестит в кронах деревьев.
– Он готовил не солдат, а командиров. Мы поведём за собой людей. Поэтому мы должны были уметь всё: и махать мечом, и молниями стрелять, и врачевать, и думать за других.
Телом чувствую её тревогу.
– Значит, мы будем далеко?
– Не бойся, я всегда рядом с тобой. Каждым вдохом, каждым ударом сердца.
Прижалась к груди, уткнулась лицом. Мокрым?!
– Не надо, малыш. Всё будет хорошо. Вот увидишь. Мы выиграем, меня коронуют, и мы поженимся. Ты станешь моей королевой.
Наконец-то дотянулся до её губ…
Нас разбросало по осколкам войны. Хорошо, что Гир заставлял нас обучать других тому, что сами знаем. Теперь лекарям приходится сражаться, магам планировать атаки, а мечникам лечить раненых.
Один Тирфен при своём деле, только изредка и ему приходится браться за меч, а так – мы его бережём. Песни оказались самым сильным его оружием. Да и нашим, наверно. Они не просто повышают боевой дух – они поднимают его из праха, придают сил, уверенности, вселяют ужас в сердца врагов. Тир молодец, если бы не он, нам бы солоно пришлось. А так, оттесняем помаленьку. Скоро перейдём свои границы. Я предлагал остановиться на этом, но Гир и Санси в один голос заявили, что врага нужно уничтожить, иначе он будет возвращаться снова и снова. Разведчики, во главе с Алексом, вчера доложили, что к юго-востоку от нас в предгорьях высится чёрная башня. Алекс думает, что там находится тот, кто стоит за всей этой звероподобной ордой. Когда Ани впервые увидела их солдат, то оскалилась и прошипела: "ирх!" Объясняться не стала, сказала только, бить не жалея – это не люди.
Они с Санси видятся редко. Брат не подаёт виду, но я чувствую, что он тоскует. Им бы вместе быть день и ночь, а они урывками на поле брани встречаются. Мы с Тиром уже готовы в одиночку выиграть эту дурацкую войну ради них. Только нас мало, а вражеские орды, кажется, не убывают.
Альмандин поймал одного из них, изучил. Говорит, зверьё-зверьём. Только чья-то воля их удерживает, управляет ими. Аль подумал, почесал загривок ручного дракона и пришёл к выводу: если убить того колдуна, который за ними стоит, то их убить будет легче лёгкого. Это только его предположение, но…
Мы устали. Нестерпимо устали от этой глупой войны. Войны без правил, войны с нелюдьми. Мы – Королевский Отряд. Мы – мальчишки, ставшие мужчинами за считанные месяцы. И у каждого уже набралось достаточно украшений настоящего мужчины – шрамов.
Теперь от Чёрной башни нас отделяет только одна долина. Потерянная долина – таково её название с сегодняшнего утра.
Надо было послать отряд разведчиков. А Алекса, как назло, недавно ранили в ногу. Анариэль сказала, что пойдёт она. Мы не стали спорить, она бы прекрасно справилась, да и устали все. Одну я её не отпустил, дал в подмогу Агата и Смарагда.
Однако, отряд из двадцати человек попал в засаду. Их ждали. Закончилась война людей со зверьём, началась война магов.
Их было много, очень много. Ани говорит, не считали, сколько. Навалились в темноте со всех сторон, стоило отряду войти в долину. Смарагд сразу поставил барьер, а Ани принялась за нападавших. Крушила всем, чем могла. Если её разозлить, её заклинания приобретают чудовищную мощь. Держались до последнего, пока не рухнула в обморок от усталости Ани. Пошли в ход мечи, копья. Бились нещадно, но врагов не убывало. Решили уходить, пока живы… пока хоть кто-кто жив. Вернулись пятеро. Агат весь изранен, трое солдат тоже в тяжёлом состоянии, лежат сейчас в лазарете, рядом с Анариэль. Она успела получить только одну легкую рану, зато сила выжата до капли. А Смарагд не вернулся. Поймал вражеский дротик при отступлении. Мастера земли у нас больше нет.
Анариэль что-то гложет, но она не хочет говорить мне, что. Девочка моя, потерпи ещё немножко, ладно? Я покончу с этой войной раз и навсегда. Завтра утром мы ворвемся в долину, усеянную трупами врагов и друзей. Мы собрали всех, кого смогли. Всех, кто не ранен. Сиделкам и лекарям строго запрещено говорить об этом последнем броске раненым.
– Вот такая вот история, – закончил свой рассказ Тир.
Мы с Ани сидели в молчании, поражённые услышанным, а Тир, тихо ударив по струнам, запел:
Нету печали прекрасней,
Нету дороги длинней
Если в надежде напрасной
Сердце горит, как в огне.
Если с жестокостью вьюги
Душу карает кнутом
Та, чье подобие, глупый,
В храме воздвиг золотом.
Пусть мои раны залечит
Дружества чуткая сеть.
О красоте бессердечной
Я не хочу больше петь.
Глава 7. Анариэль
– Привет, Ани. У тебя сейчас свободное время?
– Да, а у тебя? – спросила я подошедшего Сафиро.
– В принципе, да. Я хотел немного повозиться в своей лаборатории… Хочешь со мной?
– Конечно, о ней ходят самые фантастические слухи, а я там ещё не была, – ответила я, спрыгивая с подоконника.
– Кстати, как Сан? Вы ведь вместе обучаетесь магии у Гирасила?
– Санси, как всегда, на высоте. Наверно сейчас разносит свои полбашни, экспериментируя с тем, что поручил ему Гир.
– А ты?
– А мне он запретил в замке экспериментировать. Так что когда Санси занимается, я слоняюсь по окрестностям, – улыбнулась я.
– Ну ну. Если даже Сардис и Сан могут тренироваться в замке, а ты нет, – покачал головой Сафиро. – Тогда я спокоен за отряд в плане магии.
– Мы уже пришли? – спросила я, когда мы остановились у тяжёлой дубовой двери.
– Нет, это только вход в мое подземное царство, – ответил Саф, открывая дверь на узкую винтовую лестницу, ведущую вниз.
Несколько минут мы молча спускались. Но, выйдя в пещеру, я не смогла сдержать восторженный возглас.
– А я думал, что эльфы не любят подземелий, – удивился принц.
– Светлые – не любят. А мой отец был тёмным эльфом. Он любили горы и дружил с гномами.
– Тогда неудивительно, что тебе так понравилось. Сеть пещер под замком когда-то обработали гномы. Только вот они ушли отсюда через триста лет после прихода моего народа. Гномы многому нас научили. В том числе и магии минералов.
Мы шли по подземному коридору, петляющему из стороны в сторону. То там, то тут чернели арки боковых ответвлений. Вдоль всего коридора шли естественные колонны. На их гладкой поверхности были видны аккуратные следы резцов, как бы подправивших естественное образование. Потолок украшала феерическая картина, там были луга и болота, леса и горы, озера и замки, чьи шпили походили на иглы. В стенах проступали жилы драгоценных камней. Вода капала в маленькие озерца, отражающие мерцающий свет факелов.
– Вот мы и пришли.
Узкий коридор вывел нас в круглую пещеру. Свод её, казалось, уходил в бесконечность. Пространство в середине пещеры окружили девять огромных колонн из какого-то белого, будто покрытого блестками, камня. А в середине стоял круглый стол, вырубленный в самой скале или же вросший в пол пещеры, словно каменный гриб. В центре стола в выдолбленной чаше, спала вода, лишь изредка откуда-то сверху в неё падала хрустальная капля.
– Как красиво, Саф! Но чем ты здесь занимаешься? Я не вижу ни книг, ни колб, как в лабораториях наших целителей.
– Я учусь магии у камней. Они живые, хотя и несколько отличаются от нас. Человеку очень трудно непосредственно общаться с минералами, из-за разницы в восприятии времени и прочем… Но в это место часто прилетают духи земли и камней. С ними гораздо легче разговаривать. У них я и учусь.
– И они открывают свои секреты тебе, человеку?
– Ну, обычному человеку они, конечно, ничего не скажут. Дело в том, что у меня прирожденный дар к магии минералов. Когда я был ребёнком, я нашел в библиотеке странную книгу. Она была написана на незнакомом мне языке. Когда я показал её Гирасилу, тот сказал, что эту книгу оставили гномы, что там записаны ключи для того, кто станет заниматься их магией земли. Но никому до сих пор не удавалось её прочесть. Я бился над книгой день и ночь, пытаясь разгадать шифр языка. Я засыпал и просыпался с одним страстным желанием, одной целью. Я знал, что в этом моё предназначение. И однажды, блуждая по замку с книгой под мышкой, я обратил внимание на эту дверь. На её замке были вырезаны буквы, как в книге. Я открыл дверь и спустился в эту пещеру. Подойдя к этому столу, я положил на него книгу и открыл её. В тот же миг язык книги стал для меня ясен, будто мой родной язык.
– И что было в книге?
– Ничего особенного, там была записана история гномов. Но после того, как я прочёл книгу, я стал видеть духов камней и понимать их, а они – охотно приходить на мой зов и учить меня. Я понял, как и какую энергию можно получать из минералов, а Гир учит меня применять её. Ну что, ты разочарована таким банальным "секретом волшебства"?
– Совсем нет. Я ведь тоже просто общаюсь с ветром. Так что, думаю, мы с тобой очень похожи в этом смысле, брат.
Глава 8. Санси
Мы стояли на крепостной стене, залюбовавшись на небо. Никогда раньше мне не приходилось видеть такой чудесной картины. Тяжёлые серо-белые облака напоминали горы. Некоторые вершины прорезали облака, туман клубился в ущельях, по которым бродили единороги и летали драконы. И, сквозь небесную прорубь, на вершину самой высокой, величественной горы, лился солнечный свет.
– Как дивно прекрасен этот мир! – вырвалось у меня.
Ани впилась глазами в небо, будто пытаясь запомнить каждую тропинку в этих волшебных горах на всю жизнь.
– Знаешь, мне кажется, что там мой дом. Где я родилась задолго до того, как впервые вдохнула воздух в лесу тёмного эльфа. Или где я появлюсь через тысячи лет. Он ждёт меня на склоне самой высокой горы, мой дом. [1]
Закрыть
Ну, не совсем на самой высокой горе, но близко. Замок Эйвор находится на склоне Чёрных скал, а дом Анариэль стоит на холме на противоположной от замка стороне города. Стоял, то есть. Про замок и дом Анариэль будет рассказано в книге "Октавион" и следующих за ней.
Она обернулась, взглянув мне в глаза. Наверно, мои губы сами сложились в улыбку, потому что она улыбнулась в ответ. Я же не мог оторваться от её глаз и от того, что увидел в них в этот миг.
– Мне кажется, там и мой дом.
***
Вечер. Сонно лижет ветки костёр, весело льётся разговор сидящих у огня друзей. Я люблю такие вечера. Сидя в кругу, я чувствую семью, которой стала кучка растерянных мальчишек за эти несколько месяцев. Гирасил давно уже заменил отца нам с Сафом, а теперь стал отцом всем нам. А наша, сперва робкая, дружба переросла в братство. Только Анариэль я до сих пор не могу назвать сестрой, никогда не смогу. А другие – кто усмехался: "девчонка, что она может?", кто недоумевал: "и как её сюда занесло?"… Привыкли, узнали, зауважали и полюбили. Теперь называют её «сестрёнка»… А я…
Гир прервал мои невесёлые думы:
– Что это у нас Санси в последнее время хмурый такой?
– Ага, – подхватил Тирфен. – Бродит как во сне, отощал совсем. Влюбился ты, что-ли, брат?
Кровь хлынула к лицу, не знаю куда глаза деть, а тут ещё Саф:
– Ну если влюбился, это не страшно, от этого не умирают. Ани вот, к примеру, с теми же симптомами уже не один месяц ходит и ничего, жива.
Нет, показалось. Или всё-таки? Неужели она может покраснеть? А после молотом по голове: "Влюблена?!" Хорошо, Гир вовремя встрял, выручил, а то лететь мне в пропасть… пропасть.
– Ладно вам дурью маяться. Вы думаете, мы слепые, не замечаем ничего? Если так и дальше продолжаться будет, лишится отряд двух бойцов, из-за того, что те слова сказать не могут. Так что, родные мои, объяснитесь, в конце концов, между собой. Не мучайте себя и нас.
Я не мог оторвать глаз от Анариэль. Не показалось. Она краснела с каждым словом Гирасила, и глаза… А я, дурак, думал, они холодные. Нет, две огромные синие звезды в чёрном бархате, в окружении огненных капель. Слезы?!
– Вижу, что благородный принц уже признал свою ошибку и раскаялся. Так что начинай просить прощения у леди, Санси.
Я встал. Они все смотрели на меня. Но это было не важно. Она тоже смотрела, прямо в глаза. Чуть ли не впервые со дня нашего знакомства. Какой же я был дурак! Как мог я не увидеть этого, как? Не помню, что я говорил. Язык обрёл наконец свободу, и слова полились прямо из сердца, минуя разум. Только помню, в середине своей речи я подошёл к ней и встал на одно колено. По-моему, я клялся в верности. Наверно, я спросил, любит ли она меня. Не помню. Помню только шепот ветра: "да", холодные пальцы, глаза в ореоле слёз и огонь губ, с привкусом хризантем.
Нежным, как цвет жасмина,
Светлым, как сад по весне,
Я назову твоё имя,
Если позволишь мне.
Милым, как леса полог,
Чистым, как луч в вышине,
Я назову твой голос,
Если ответишь мне.
Синим, как ночи наряд,
Звёздным, как лик огня,
Я назову твой взгляд,
Если услышишь меня.
Ясною, как слеза,
Будет любовь всегда.
Мне не страшна гроза,
Если ты скажешь ДА.
Глава 9. Анариэль
В дворцовом саду есть особенный уголок. Ручей падает со скальной стены водопадом. Камень весь увит белым шиповником, оплетающим также и кусты жасмина, наклонившегося над водой. Аромат вокруг дурманил бы своей сладостью, если бы не заросли белых хризантем, заставляющих воздух звенеть от пронзительной горечи.
Мне очень нравится сидеть здесь, слушать говор воды и шепот ветра. Мне… нам? Это место мне показал Санси, сказал, что этот уголок напоминает ему меня. Меня… нас.
У самой воды раскачиваются фиолетовые колокольчики. И я сижу, перебирая звенья цепи, драгоценной цепи двух лет.
Новый, незнакомый мир, приютивший меня. Странное предложение Гирасила. Мое вступление в отряд. Фиолетовые глаза. Песни Тирфена. Наставничество Гира. Пещеры, мудрые глаза Сафа. Боль сдерживаемого чувства и слепое желание быть рядом, служить… Учёба, тренировки, короткие поездки по стране. Тот вечер у костра. Слова и первый поцелуй. И снова – дни и тренировки, короткие разлуки во время походов, первые стычки с бандитами, перебирающимися через границу. Первые победы и хмельная уверенность в своих силах, в поддержке брата. Долгие взгляды, этот уголок сада. Наша помолвка. Пока это тайна. Знают только Гирасил, Саф и Тир, но от них ничего не скроешь.
Через четыре месяца коронация… и свадьба? Он спросил – я сказала "да".
И снова дни и ночи. Его глаза, руки, губы, дыхание...
Отец, если ты слышишь меня, знай – я счастлива. Дочь тёмного эльфа любит и любима. У неё есть братья и тот, кто заменил отца, и жених, который скоро станет мужем.
И всё чаще вместо одинокого "я" внутри звучит "мы".
Часть 3. Война
Глава 1. Санси
Ветер холодными пальцами коснулся лица. Я открыл глаза. Она стояла на балконе, пристально вглядываясь в звёздное небо, как будто пыталась что-то в нём прочитать. Но звёзды кричали одно: "Война!" Она ворвалась в нашу жизнь ураганом, гонцом с южных границ.
Война. Южные земли Лейна пылают, и орды вражеских солдат (больше похожих на чудовищ, нежели на людей) топчут их.
Война. Горькая усмешка Гира: "Вот и пригодился отряд". Тревога в глазах Сафа. Ледяная грусть в глазах Анариэль: "Неужели опять?" Страх потери в глазах менестреля. Решимость, отвага, обречённость – во взглядах остальных.
Подхожу, обнимаю за плечи, хочу успокоить.
– Гир сказал, что Отряд – это не королевские телохранители, что он из нас не солдат готовил… Что он имел в виду? – она говорит тихо, будто ветер шелестит в кронах деревьев.
– Он готовил не солдат, а командиров. Мы поведём за собой людей. Поэтому мы должны были уметь всё: и махать мечом, и молниями стрелять, и врачевать, и думать за других.
Телом чувствую её тревогу.
– Значит, мы будем далеко?
– Не бойся, я всегда рядом с тобой. Каждым вдохом, каждым ударом сердца.
Прижалась к груди, уткнулась лицом. Мокрым?!
– Не надо, малыш. Всё будет хорошо. Вот увидишь. Мы выиграем, меня коронуют, и мы поженимся. Ты станешь моей королевой.
Наконец-то дотянулся до её губ…
Глава 2. Сафиро
Нас разбросало по осколкам войны. Хорошо, что Гир заставлял нас обучать других тому, что сами знаем. Теперь лекарям приходится сражаться, магам планировать атаки, а мечникам лечить раненых.
Один Тирфен при своём деле, только изредка и ему приходится браться за меч, а так – мы его бережём. Песни оказались самым сильным его оружием. Да и нашим, наверно. Они не просто повышают боевой дух – они поднимают его из праха, придают сил, уверенности, вселяют ужас в сердца врагов. Тир молодец, если бы не он, нам бы солоно пришлось. А так, оттесняем помаленьку. Скоро перейдём свои границы. Я предлагал остановиться на этом, но Гир и Санси в один голос заявили, что врага нужно уничтожить, иначе он будет возвращаться снова и снова. Разведчики, во главе с Алексом, вчера доложили, что к юго-востоку от нас в предгорьях высится чёрная башня. Алекс думает, что там находится тот, кто стоит за всей этой звероподобной ордой. Когда Ани впервые увидела их солдат, то оскалилась и прошипела: "ирх!" Объясняться не стала, сказала только, бить не жалея – это не люди.
Они с Санси видятся редко. Брат не подаёт виду, но я чувствую, что он тоскует. Им бы вместе быть день и ночь, а они урывками на поле брани встречаются. Мы с Тиром уже готовы в одиночку выиграть эту дурацкую войну ради них. Только нас мало, а вражеские орды, кажется, не убывают.
Альмандин поймал одного из них, изучил. Говорит, зверьё-зверьём. Только чья-то воля их удерживает, управляет ими. Аль подумал, почесал загривок ручного дракона и пришёл к выводу: если убить того колдуна, который за ними стоит, то их убить будет легче лёгкого. Это только его предположение, но…
Глава 3. Санси
Мы устали. Нестерпимо устали от этой глупой войны. Войны без правил, войны с нелюдьми. Мы – Королевский Отряд. Мы – мальчишки, ставшие мужчинами за считанные месяцы. И у каждого уже набралось достаточно украшений настоящего мужчины – шрамов.
Теперь от Чёрной башни нас отделяет только одна долина. Потерянная долина – таково её название с сегодняшнего утра.
Надо было послать отряд разведчиков. А Алекса, как назло, недавно ранили в ногу. Анариэль сказала, что пойдёт она. Мы не стали спорить, она бы прекрасно справилась, да и устали все. Одну я её не отпустил, дал в подмогу Агата и Смарагда.
Однако, отряд из двадцати человек попал в засаду. Их ждали. Закончилась война людей со зверьём, началась война магов.
Их было много, очень много. Ани говорит, не считали, сколько. Навалились в темноте со всех сторон, стоило отряду войти в долину. Смарагд сразу поставил барьер, а Ани принялась за нападавших. Крушила всем, чем могла. Если её разозлить, её заклинания приобретают чудовищную мощь. Держались до последнего, пока не рухнула в обморок от усталости Ани. Пошли в ход мечи, копья. Бились нещадно, но врагов не убывало. Решили уходить, пока живы… пока хоть кто-кто жив. Вернулись пятеро. Агат весь изранен, трое солдат тоже в тяжёлом состоянии, лежат сейчас в лазарете, рядом с Анариэль. Она успела получить только одну легкую рану, зато сила выжата до капли. А Смарагд не вернулся. Поймал вражеский дротик при отступлении. Мастера земли у нас больше нет.
Анариэль что-то гложет, но она не хочет говорить мне, что. Девочка моя, потерпи ещё немножко, ладно? Я покончу с этой войной раз и навсегда. Завтра утром мы ворвемся в долину, усеянную трупами врагов и друзей. Мы собрали всех, кого смогли. Всех, кто не ранен. Сиделкам и лекарям строго запрещено говорить об этом последнем броске раненым.
