С другой стороны, я видела все своими глазами, а потом еще целый час корячилась на кухне, убирая очередной погром и беспорядок после внезапного мини-урагана, устроенного потусторонними силами.
Благо, рабочие ничего не поняли, а может просто почувствовали неладное и быстро засобирались, стоило мне намекнуть, что время позднее и дальше я справлюсь сама. Мои крики они не слышали или сделали вид, чего уж теперь. В любом случае слухи по городку все равно поползут, это неизбежно.
И вот сейчас, половина первого ночи, а сна ни в одном глазу. Свет я тоже не погасила, он горел в каждой комнате, создавая ложное чувство спокойствия и безопасности. Просто там, где есть свет, нет чувству страха и предмета для паники. Со светом не мерещатся монстры, притаившиеся под кроватью, а предметы не отбрасывают зловещие тени на стенах и все кажется таким…обычным.
Одна часть меня, как отдельная субличность пока еще пыталась найти объяснение происходящему, но кажется, вторая «я» уже сдалась. Мне необходимо принять новую реальность, в которой вдруг оказалось, и то, что я живу в доме с полтергейстом, и да, он не желает мне добра. Это мягко сказано.
Почем- то на ум пришел отец Николаус – угрюмый священник, съедающий в «Кремешнице» одно и тоже пирожное каждое утро на протяжении многих лет, как дань памяти безвременно покинувшей его дочери.
Я к чему? Ведь если в доме водится нечистая сила, то кто как не Святая Церковь мне может помочь в этом вопросе?
Тут же вспомнила сериал «Изгоняющий дьявола» и фильм «Проклятье Анабель», меня знатно передернуло, и я тут же сделала щель в одеяле, чтобы одним глазом следить за комнатой. Жду не дождусь утра, кричащих петухов, блеяния овец и все те звуки, рассеивающие тьму. Все-таки с отцом Николаусом я повременю, попытаюсь решить вопрос самостоятельно.
Первое, что я решила - установить в доме камеры. Данный вопрос решеный. Мне это нужно для моего же спокойствия и контролем над ситуацией. И как бы мне не хотелось, придется идти за советом к герру Хенрику. Если уж он разбирается в дверных замках, то в камерах должен и подавно. Далее по плану необходимо наведаться к соседям и порасспрашивать их про старуху Майер, чем жила, чем дышала. Может удастся найти подход и задобрить злой дух?
А с чего я вообще решила, что это дух Салмы Майер? Вопрос конечно интересный, но в большей степени риторический. На него мне сможет ответить только сам дух или полтергейст, или что это у меня такое? Ведь находит же оно способ выводить свои каракули так или иначе пытаясь запугать меня. Интересно, какой способ и какое послание будет следующим?
Так я и промаялась почти до самого утра, строя планы и думая о способах выстоять в этой неравной схватке. Хотя, почему неравной? Я всегда полна креатива, и это мы еще посмотрим, кому здесь не повезло. При том, мне даже в голову не пришло сдаваться, бросить все и вернуться как побитая собака на Клайвхэттен. Хоть мне и стало немножечко не по себе от осознания происходящего, но не будь я Камилой Браун, сдаваться и уступать свою территорию какой-то нервной инфернальной сущности не намерена.
— Не дождешься! – прошипев в пустоту спальни и погрозив невидимке кулаком из-под одеяла я провалилась в сон. Все-таки ночные бдения сделали свое дело. И краем уплывающего в царство Морфея сознания, в ответ я услышала глухой звук чего-то упавшего на первом этаже дома. Ну и ладно, в этот раз хоть ничего не разбилось…
Крики первых петухов и блеяние сытых овец я проспала. Когда мои глаза открылись, свет буквально ослепил меня. Включенный в комнате свет, разумеется.
Оказалось, что время близится к обеду и мне давно пора навестить герра Хенрика. Полтергейст вел себя тихо, дал мне спокойно умыться, собраться и даже позавтракать приготовленной на скорую руку глазуньей с ароматными травами.
Поэтому спустя полчаса и парочки десятков убитых нервных клеток, так как по пути я ненароком сбила двух белок, передо мной нарисовалось одноэтажное голубое здание полиции. Дверь была не заперта, поэтому я прошмыгнула внутрь.
В этот раз здесь пахло сладкими печеными яблоками и жареным тестом. В воздухе еще витал белесый дымок от раскаленной сковороды. Герр Хенрик сидя за столом с аппетитом уплетал жареные пирожки, надо думать с яблочной начинкой и запивал их ароматным дымящимся напитком. Мужчина в проходе увидел меня и закашлялся.
— Фролйн Браун? Какими судьбами?
— И вам не хворать, герр Хенрик. Вкусно получилось? – я совершенно искренне поинтересовалась. Ведь редко сейчас встретишь мужчину, который любит готовить, и в особенности печь. Что-то мне подсказывало, что герр Хенрик частенько этим промышляет.
— Хотите попробовать? – полицейский подскочил со своего места, неловко засуетился, выдвинул для меня соседний стул и налил в видавшую виды чашку со сколом на боку дымящийся напиток. – Травяной чай, по рецепту моей матушки. И вы это, угощайтесь.
Мужчина подвинул ко мне блюдо с румяными пирогами, ну а я совершенно без зазрения совести взяла с блюда самый жирный и масляный пирог и с блаженством вонзила в него свои зубы.
— Мне нуфны кафевы, - сказала я, прежде чем вновь откусить от яблочного пирога, - О гофподи, эфо офигефь как вкуфно.
Во рту таяло нереально мягкое нежное тесто с сочной яблочной начинкой, в настоящий момент обильно стекающей по моему подбородку. Я достала из сумочки салфетки и промокнула лицо. Вот позорище.
Хенрик усмехнулся и еще ближе подвинул мне тарелку с пирогами, типа «кушай-кушай, не стесняйся».
— Спасибо, но кажется первую часть фразы я не совсем понял. Прожуйте и повторите еще раз.
Ну позорище же! Наверняка мои щеки сейчас были красными в цвет моих волос. Но я все-таки прожевала и произнесла:
— Я говорю, мне нужны в дом камеры. Вы поможете мне с этим? - Полицейский с прищуром смотрел на меня и по взгляду я не могла понять, о чем он думает. – Камеры в дом, следить за порядком. Я же вам рассказывала про маньяков, мне нужно вычислить, кто то и дело забирается в мой дом и провоцирует меня.
Я решила придерживаться старой версии. Это более убедительно и не вызовет подозрений, нежели скажи я ему, что в моем доме обитает паронормальное нечто. В этом городке только все и ждут подтверждения этому. Фигушки.
— У вас что-то еще произошло? – полицейский как-то вмиг посерьезнел. – Ходят слухи…
— Вот именно - слухи, герр Хенрик. И я в курсе дурацких пари на счет меня с вашими дружками.
Наконец-то я сказала ему то, что неимоверно возмутило меня. Воинственно скрестив на груди руки, пыталась разглядеть после этих слов на лице Хенрика хоть малейшую эмоцию раскаяния, но таковой не последовало. Зато полицейский как ни в чем не бывало продолжил:
— Мы прямо сейчас можем съездить с вами в Штрусгасс и купить там все необходимое для видеонаблюдения. И да, не смотрите на меня так, в нашем городе магазинов с подобным оборудованием нет, - герр Хенрик глянул на часы, что-то прикинув в уме. – Управимся за пару часов, если поторопимся. Завтра товарный день, мне еще нужно успеть подготовить все для него.
— Товарный, это как? – полюбопытствовала я, шестым чувством ощущая, что намечается что-то занятное.
— Раз в месяц к нам в Кюхенгасс наведываются машины из столицы. Местные сбывают им свой товар по приятной цене. Такой вот товарообмен. Мы им – они нам, все довольны и счастливы. Если хотите, приходите завтра с утра к городской ратуше, будет много интересного, что-то вроде мини-ярмарки.
О да! Еще один шоппинг! Я такое люблю.
В моей крови еще бушевали эндорфины, полученные после шоппинга в «Пчелке», а уже намечается новая движуха, более масштабная и кажется, более финансово затратная. Ну что ж, приму это с достоинством.
— Ну так, едем? – уточнил мужчина, сидящий напротив.
— Конефно, - с энтузиазмом ответила я, запихивая в рот последний пирог.
Герра Хенрик оказался владельцем старенького седана. Ну, слава богу, не мопед и уж тем более не ржавый велосипед.
Машина оказалась вполне ухоженной, сразу видно, что у нее есть хозяин, который за ней следит. В салоне пахло чем-то сладким и приятным, на сидениях надеты новенькие чехлы и вообще в машине было чисто и как-то особенно безупречно.
Хенрик, не спрашивая меня, включил магнитолу и из динамиков полились знакомые звуки кантри. Всю дорогу мы ехали молча, почему-то мне было крайне неловко, хотя я то и дело косила глазом, разглядывая профиль главного полицейского Кюхенгасса. И все-таки хорош, очень хорош. И опять без полицейской формы, он вообще носит ее? Что это за законник такой, который каждый день одет во что угодно, только не в форму? Сегодня Хенрик был одет в легкий бомбер цвета хаки с нашивками на рукавах и бежевые брюки карго с множеством карманов. Стильно, даже по меркам Кюхенгасса.
Невольно мой взгляд упал на руки Хенрика, которыми он удерживал руль автомобиля. Большим пальцем мужчина отстукивал в такт музыке, звучащей из магнитолы. Пальцы полицейского были длинными и, можно сказать, по-мужски изящными. С легкостью представила бы в его руках гитару, и как эти самые пальцы перебирают струны на ней. Но пока что я видела только то, как герр Хенрик ловко управляется с кулинарной лопаточкой. Воспроизведя в памяти нашу первую встречу в полицейском участке, невольно вспомнила и остальное. В частности, что «остального», кроме джинсов в тот день на мужчине и не было.
Кажется, мои щеки от нахлынувших воспоминаний зардели как маков цвет, и я решила, что лучше уж буду пялиться на дорогу, чем на мужчину на соседнем сиденье.
А дорога вилась извилистой змейкой между подернутых первыми заморозками полей и холмов, уводя нас все дальше и дальше от Кюхенгасса. Местами заиндевевшие пестрые осенние пейзажи напоминали засахаренный фруктовый мармелад. Такой всегда имелся у моей бабули для гостей. Разноцветные сахарные кусочки разных форм и вкусов: яблочные – зеленые, красные – клубника, желтые – лимонные, оранжевые – апельсин лежали горкой в вазочке в центре стола на кружевной салфетке…
— Так почему именно Кюхенгасс?
Не сразу нашлась с ответом. Вынырнув из воспоминаний, я пыталась сообразить, что можно узнать любопытному полицейскому, а что нельзя.
— Что-то вроде дауншифтинга. – От меня не укрылось как скептически изогнулась мужская бровь, и я тут же пояснила: - Мегаполисы стремительны. Жизнь в них проносится мгновенно. Год проходит за день. А у вас я здесь нахожусь всего ничего, несколько дней, а кажется, будто месяц провела, не меньше. Что же будет проживи я здесь год?
— И только?
Все-таки не поверил.
— Ну…нет, - сдалась я. – Было еще кое что. Точнее, кто.
— Так я и думал, - за этим последовал тяжелый вздох или мне просто померещилось.
Но на этом наш разговор опять застопорился. Я не хотела пояснять, что произошло на самом деле и почему я здесь оказалась. А Хенрик как чувствовал, что в душу ко мне сейчас лезть не надо.
Отчего-то мысли перескочили на вчерашнее происшествие и бессонную ночь. Страха больше не было, наоборот, я думала, как там без меня неупокоенный дух? Не набедокурил ли в мое отсутствие? Не устроил ли очередной дебош? Все ли мои новые керамические безделушки целы и невредимы?
Странные, странные мысли. Но какие уж есть. И сейчас я окончательно для себя поняла, чтобы это не было, какая потусторонняя сила не обитала в моем жилище – я ее не боюсь. А то, что ночью я тряслась как осиновый лист, то были несколько минут… ладно, часов, моей слабости. И такое больше уж точно не повторится.
Буквально через полчаса и нескольких десятков километров по загородной трассе мы были на месте.
Штрусгасс считался городом близнецом Кюхенгасса, но по факту таковым не являлся. Все-таки ближнее расположение к столице наложило отпечаток на все. Идеальное асфальтовое покрытие, вместо мощеной брусчатки, множество ярких вывесок и стеклянных витрин. Неоновые подсветки даже днем, которых в Кюхенгассе представить просто невозможно. Да здесь даже пахло по-другому! Современностью, жженым попкорном и бензином.
Здесь я не встретила ни одной разрисованной тыквы, ни одного оранжевого фонаря. Складывалось ощущение, что Самайн в этом городе попросту игнорировали, никто к нему не готовился как в соседнем Кюхенгассе. Ну и конечно же, не могло не броситься в глаза полное отсутствие белок. Ни единого намека на присутствие рыжих воришек.
Герр Хенрик хорошо ориентировался на местности, чувствуется, здесь он бывал не раз. Ловко вырулив и свернув в один из узких проулков, полицейский припарковал машину.
— Приехали.
Выйдя из машины, я чуть не споткнулась о каменный выступ, который располагался перед неприметной дверью, ведущей на цокольный этаж двухэтажного кирпичного строения. Ни вывески, ничего. Хенрик просто взял меня за руку, толкнул плечом дверь, и потащил вниз по крутым ступенькам.
Чертыхаясь и вспоминая такую-то мать, я подвернула пару раз лодыжку, будучи на небольшом каблуке. Хенрик как будто не замечая моих стенаний, сохранял молчание и крепко сжимал мою ладонь в своей руке. В какой-то момент мы перешагнули небольшой порог и оказались под прицелом множества камер. Ладно, не совсем так. Но всевозможные камеры и образцы внешней и внутренней видеосъемки украшали полки и стеллажи этого странного глухого, напрочь лишенного света помещения.
Дальше все закрутилось-завертелось, а я просто стояла и смотрела, как Хенрик что-то объясняет продавцу - щуплому курносому парнишке в джинсовом комбинезоне, стоящему за прилавком. Тот с умным видом кивал на каждую реплику полицейского, а потом юркнул к стеллажам и вернулся с небольшой коробкой в руках.
— Это то, что нам нужно, - удовлетворенно заметил герр Хенрик, повертев коробку в руках.
Я совершенно ничего не понимала в камерах наблюдения, куда уж мне. Достаточно было того, что в них разбирался тот, кто вызвался сопровождать меня сюда.
Расплатившись за покупку, мы с Хенриком покинули магазин. Дело сделано, можно выдвигаться обратно.
— Заедем еще в одно место, - и не дождавшись моего согласия или возражения, мужчина втопил педаль газа и машина сорвалась с места.
Я не знала этот город, понятия не имела куда мы едем, но почему-то подумалось, что герр Хенрик не зря с таким энтузиазмом вызвался смотаться сюда в Штрусгасс под предлогом решения моего вопроса. Наверняка он здесь был и по своим делам тоже. Я не была против, наоборот, признательна этому человеку за то, что так быстро помог мне, сама бы я точно не справилась. И по большому счету, с техникой и электроникой не особо дружу. Поэтому я не стала расспрашивать, для чего мы остановились у невысокого здания из бруса с вывеской «Валькнут» и эмблемой из трех соединенных друг в друге треугольников. Чуть ниже была еще одна табличка «Амулеты и обереги от Роксаны».
— Это здесь, пойдемте. – Хенрик отстегнул ремень безопасности и кивком головы указал на дверь.
— Слуушай-те, - задумчиво протянула, рассматривая фасад здания. - Вы идите, а я, наверное, посижу в машине, подожду вас.
Ведь я говорила, что не верю во всю эту мистическую дребедень. Ага, и говорит это та, у которой в доме живет паранормальное нечто, и с ним еще только предстоит разобраться.
— Нет, вы не поняли. Я привез вас сюда, потому что именно вам это нужно. Не мне.
Чего?
— Камила, хватит валять дурака.
Благо, рабочие ничего не поняли, а может просто почувствовали неладное и быстро засобирались, стоило мне намекнуть, что время позднее и дальше я справлюсь сама. Мои крики они не слышали или сделали вид, чего уж теперь. В любом случае слухи по городку все равно поползут, это неизбежно.
И вот сейчас, половина первого ночи, а сна ни в одном глазу. Свет я тоже не погасила, он горел в каждой комнате, создавая ложное чувство спокойствия и безопасности. Просто там, где есть свет, нет чувству страха и предмета для паники. Со светом не мерещатся монстры, притаившиеся под кроватью, а предметы не отбрасывают зловещие тени на стенах и все кажется таким…обычным.
Одна часть меня, как отдельная субличность пока еще пыталась найти объяснение происходящему, но кажется, вторая «я» уже сдалась. Мне необходимо принять новую реальность, в которой вдруг оказалось, и то, что я живу в доме с полтергейстом, и да, он не желает мне добра. Это мягко сказано.
Почем- то на ум пришел отец Николаус – угрюмый священник, съедающий в «Кремешнице» одно и тоже пирожное каждое утро на протяжении многих лет, как дань памяти безвременно покинувшей его дочери.
Я к чему? Ведь если в доме водится нечистая сила, то кто как не Святая Церковь мне может помочь в этом вопросе?
Тут же вспомнила сериал «Изгоняющий дьявола» и фильм «Проклятье Анабель», меня знатно передернуло, и я тут же сделала щель в одеяле, чтобы одним глазом следить за комнатой. Жду не дождусь утра, кричащих петухов, блеяния овец и все те звуки, рассеивающие тьму. Все-таки с отцом Николаусом я повременю, попытаюсь решить вопрос самостоятельно.
Первое, что я решила - установить в доме камеры. Данный вопрос решеный. Мне это нужно для моего же спокойствия и контролем над ситуацией. И как бы мне не хотелось, придется идти за советом к герру Хенрику. Если уж он разбирается в дверных замках, то в камерах должен и подавно. Далее по плану необходимо наведаться к соседям и порасспрашивать их про старуху Майер, чем жила, чем дышала. Может удастся найти подход и задобрить злой дух?
А с чего я вообще решила, что это дух Салмы Майер? Вопрос конечно интересный, но в большей степени риторический. На него мне сможет ответить только сам дух или полтергейст, или что это у меня такое? Ведь находит же оно способ выводить свои каракули так или иначе пытаясь запугать меня. Интересно, какой способ и какое послание будет следующим?
Так я и промаялась почти до самого утра, строя планы и думая о способах выстоять в этой неравной схватке. Хотя, почему неравной? Я всегда полна креатива, и это мы еще посмотрим, кому здесь не повезло. При том, мне даже в голову не пришло сдаваться, бросить все и вернуться как побитая собака на Клайвхэттен. Хоть мне и стало немножечко не по себе от осознания происходящего, но не будь я Камилой Браун, сдаваться и уступать свою территорию какой-то нервной инфернальной сущности не намерена.
— Не дождешься! – прошипев в пустоту спальни и погрозив невидимке кулаком из-под одеяла я провалилась в сон. Все-таки ночные бдения сделали свое дело. И краем уплывающего в царство Морфея сознания, в ответ я услышала глухой звук чего-то упавшего на первом этаже дома. Ну и ладно, в этот раз хоть ничего не разбилось…
***
Крики первых петухов и блеяние сытых овец я проспала. Когда мои глаза открылись, свет буквально ослепил меня. Включенный в комнате свет, разумеется.
Оказалось, что время близится к обеду и мне давно пора навестить герра Хенрика. Полтергейст вел себя тихо, дал мне спокойно умыться, собраться и даже позавтракать приготовленной на скорую руку глазуньей с ароматными травами.
Поэтому спустя полчаса и парочки десятков убитых нервных клеток, так как по пути я ненароком сбила двух белок, передо мной нарисовалось одноэтажное голубое здание полиции. Дверь была не заперта, поэтому я прошмыгнула внутрь.
В этот раз здесь пахло сладкими печеными яблоками и жареным тестом. В воздухе еще витал белесый дымок от раскаленной сковороды. Герр Хенрик сидя за столом с аппетитом уплетал жареные пирожки, надо думать с яблочной начинкой и запивал их ароматным дымящимся напитком. Мужчина в проходе увидел меня и закашлялся.
— Фролйн Браун? Какими судьбами?
— И вам не хворать, герр Хенрик. Вкусно получилось? – я совершенно искренне поинтересовалась. Ведь редко сейчас встретишь мужчину, который любит готовить, и в особенности печь. Что-то мне подсказывало, что герр Хенрик частенько этим промышляет.
— Хотите попробовать? – полицейский подскочил со своего места, неловко засуетился, выдвинул для меня соседний стул и налил в видавшую виды чашку со сколом на боку дымящийся напиток. – Травяной чай, по рецепту моей матушки. И вы это, угощайтесь.
Мужчина подвинул ко мне блюдо с румяными пирогами, ну а я совершенно без зазрения совести взяла с блюда самый жирный и масляный пирог и с блаженством вонзила в него свои зубы.
— Мне нуфны кафевы, - сказала я, прежде чем вновь откусить от яблочного пирога, - О гофподи, эфо офигефь как вкуфно.
Во рту таяло нереально мягкое нежное тесто с сочной яблочной начинкой, в настоящий момент обильно стекающей по моему подбородку. Я достала из сумочки салфетки и промокнула лицо. Вот позорище.
Хенрик усмехнулся и еще ближе подвинул мне тарелку с пирогами, типа «кушай-кушай, не стесняйся».
— Спасибо, но кажется первую часть фразы я не совсем понял. Прожуйте и повторите еще раз.
Ну позорище же! Наверняка мои щеки сейчас были красными в цвет моих волос. Но я все-таки прожевала и произнесла:
— Я говорю, мне нужны в дом камеры. Вы поможете мне с этим? - Полицейский с прищуром смотрел на меня и по взгляду я не могла понять, о чем он думает. – Камеры в дом, следить за порядком. Я же вам рассказывала про маньяков, мне нужно вычислить, кто то и дело забирается в мой дом и провоцирует меня.
Я решила придерживаться старой версии. Это более убедительно и не вызовет подозрений, нежели скажи я ему, что в моем доме обитает паронормальное нечто. В этом городке только все и ждут подтверждения этому. Фигушки.
— У вас что-то еще произошло? – полицейский как-то вмиг посерьезнел. – Ходят слухи…
— Вот именно - слухи, герр Хенрик. И я в курсе дурацких пари на счет меня с вашими дружками.
Наконец-то я сказала ему то, что неимоверно возмутило меня. Воинственно скрестив на груди руки, пыталась разглядеть после этих слов на лице Хенрика хоть малейшую эмоцию раскаяния, но таковой не последовало. Зато полицейский как ни в чем не бывало продолжил:
— Мы прямо сейчас можем съездить с вами в Штрусгасс и купить там все необходимое для видеонаблюдения. И да, не смотрите на меня так, в нашем городе магазинов с подобным оборудованием нет, - герр Хенрик глянул на часы, что-то прикинув в уме. – Управимся за пару часов, если поторопимся. Завтра товарный день, мне еще нужно успеть подготовить все для него.
— Товарный, это как? – полюбопытствовала я, шестым чувством ощущая, что намечается что-то занятное.
— Раз в месяц к нам в Кюхенгасс наведываются машины из столицы. Местные сбывают им свой товар по приятной цене. Такой вот товарообмен. Мы им – они нам, все довольны и счастливы. Если хотите, приходите завтра с утра к городской ратуше, будет много интересного, что-то вроде мини-ярмарки.
О да! Еще один шоппинг! Я такое люблю.
В моей крови еще бушевали эндорфины, полученные после шоппинга в «Пчелке», а уже намечается новая движуха, более масштабная и кажется, более финансово затратная. Ну что ж, приму это с достоинством.
— Ну так, едем? – уточнил мужчина, сидящий напротив.
— Конефно, - с энтузиазмом ответила я, запихивая в рот последний пирог.
***
Герра Хенрик оказался владельцем старенького седана. Ну, слава богу, не мопед и уж тем более не ржавый велосипед.
Машина оказалась вполне ухоженной, сразу видно, что у нее есть хозяин, который за ней следит. В салоне пахло чем-то сладким и приятным, на сидениях надеты новенькие чехлы и вообще в машине было чисто и как-то особенно безупречно.
Хенрик, не спрашивая меня, включил магнитолу и из динамиков полились знакомые звуки кантри. Всю дорогу мы ехали молча, почему-то мне было крайне неловко, хотя я то и дело косила глазом, разглядывая профиль главного полицейского Кюхенгасса. И все-таки хорош, очень хорош. И опять без полицейской формы, он вообще носит ее? Что это за законник такой, который каждый день одет во что угодно, только не в форму? Сегодня Хенрик был одет в легкий бомбер цвета хаки с нашивками на рукавах и бежевые брюки карго с множеством карманов. Стильно, даже по меркам Кюхенгасса.
Невольно мой взгляд упал на руки Хенрика, которыми он удерживал руль автомобиля. Большим пальцем мужчина отстукивал в такт музыке, звучащей из магнитолы. Пальцы полицейского были длинными и, можно сказать, по-мужски изящными. С легкостью представила бы в его руках гитару, и как эти самые пальцы перебирают струны на ней. Но пока что я видела только то, как герр Хенрик ловко управляется с кулинарной лопаточкой. Воспроизведя в памяти нашу первую встречу в полицейском участке, невольно вспомнила и остальное. В частности, что «остального», кроме джинсов в тот день на мужчине и не было.
Кажется, мои щеки от нахлынувших воспоминаний зардели как маков цвет, и я решила, что лучше уж буду пялиться на дорогу, чем на мужчину на соседнем сиденье.
А дорога вилась извилистой змейкой между подернутых первыми заморозками полей и холмов, уводя нас все дальше и дальше от Кюхенгасса. Местами заиндевевшие пестрые осенние пейзажи напоминали засахаренный фруктовый мармелад. Такой всегда имелся у моей бабули для гостей. Разноцветные сахарные кусочки разных форм и вкусов: яблочные – зеленые, красные – клубника, желтые – лимонные, оранжевые – апельсин лежали горкой в вазочке в центре стола на кружевной салфетке…
— Так почему именно Кюхенгасс?
Не сразу нашлась с ответом. Вынырнув из воспоминаний, я пыталась сообразить, что можно узнать любопытному полицейскому, а что нельзя.
— Что-то вроде дауншифтинга. – От меня не укрылось как скептически изогнулась мужская бровь, и я тут же пояснила: - Мегаполисы стремительны. Жизнь в них проносится мгновенно. Год проходит за день. А у вас я здесь нахожусь всего ничего, несколько дней, а кажется, будто месяц провела, не меньше. Что же будет проживи я здесь год?
— И только?
Все-таки не поверил.
— Ну…нет, - сдалась я. – Было еще кое что. Точнее, кто.
— Так я и думал, - за этим последовал тяжелый вздох или мне просто померещилось.
Но на этом наш разговор опять застопорился. Я не хотела пояснять, что произошло на самом деле и почему я здесь оказалась. А Хенрик как чувствовал, что в душу ко мне сейчас лезть не надо.
Отчего-то мысли перескочили на вчерашнее происшествие и бессонную ночь. Страха больше не было, наоборот, я думала, как там без меня неупокоенный дух? Не набедокурил ли в мое отсутствие? Не устроил ли очередной дебош? Все ли мои новые керамические безделушки целы и невредимы?
Странные, странные мысли. Но какие уж есть. И сейчас я окончательно для себя поняла, чтобы это не было, какая потусторонняя сила не обитала в моем жилище – я ее не боюсь. А то, что ночью я тряслась как осиновый лист, то были несколько минут… ладно, часов, моей слабости. И такое больше уж точно не повторится.
Буквально через полчаса и нескольких десятков километров по загородной трассе мы были на месте.
Штрусгасс считался городом близнецом Кюхенгасса, но по факту таковым не являлся. Все-таки ближнее расположение к столице наложило отпечаток на все. Идеальное асфальтовое покрытие, вместо мощеной брусчатки, множество ярких вывесок и стеклянных витрин. Неоновые подсветки даже днем, которых в Кюхенгассе представить просто невозможно. Да здесь даже пахло по-другому! Современностью, жженым попкорном и бензином.
Здесь я не встретила ни одной разрисованной тыквы, ни одного оранжевого фонаря. Складывалось ощущение, что Самайн в этом городе попросту игнорировали, никто к нему не готовился как в соседнем Кюхенгассе. Ну и конечно же, не могло не броситься в глаза полное отсутствие белок. Ни единого намека на присутствие рыжих воришек.
Герр Хенрик хорошо ориентировался на местности, чувствуется, здесь он бывал не раз. Ловко вырулив и свернув в один из узких проулков, полицейский припарковал машину.
— Приехали.
Выйдя из машины, я чуть не споткнулась о каменный выступ, который располагался перед неприметной дверью, ведущей на цокольный этаж двухэтажного кирпичного строения. Ни вывески, ничего. Хенрик просто взял меня за руку, толкнул плечом дверь, и потащил вниз по крутым ступенькам.
Чертыхаясь и вспоминая такую-то мать, я подвернула пару раз лодыжку, будучи на небольшом каблуке. Хенрик как будто не замечая моих стенаний, сохранял молчание и крепко сжимал мою ладонь в своей руке. В какой-то момент мы перешагнули небольшой порог и оказались под прицелом множества камер. Ладно, не совсем так. Но всевозможные камеры и образцы внешней и внутренней видеосъемки украшали полки и стеллажи этого странного глухого, напрочь лишенного света помещения.
Дальше все закрутилось-завертелось, а я просто стояла и смотрела, как Хенрик что-то объясняет продавцу - щуплому курносому парнишке в джинсовом комбинезоне, стоящему за прилавком. Тот с умным видом кивал на каждую реплику полицейского, а потом юркнул к стеллажам и вернулся с небольшой коробкой в руках.
— Это то, что нам нужно, - удовлетворенно заметил герр Хенрик, повертев коробку в руках.
Я совершенно ничего не понимала в камерах наблюдения, куда уж мне. Достаточно было того, что в них разбирался тот, кто вызвался сопровождать меня сюда.
Расплатившись за покупку, мы с Хенриком покинули магазин. Дело сделано, можно выдвигаться обратно.
— Заедем еще в одно место, - и не дождавшись моего согласия или возражения, мужчина втопил педаль газа и машина сорвалась с места.
Я не знала этот город, понятия не имела куда мы едем, но почему-то подумалось, что герр Хенрик не зря с таким энтузиазмом вызвался смотаться сюда в Штрусгасс под предлогом решения моего вопроса. Наверняка он здесь был и по своим делам тоже. Я не была против, наоборот, признательна этому человеку за то, что так быстро помог мне, сама бы я точно не справилась. И по большому счету, с техникой и электроникой не особо дружу. Поэтому я не стала расспрашивать, для чего мы остановились у невысокого здания из бруса с вывеской «Валькнут» и эмблемой из трех соединенных друг в друге треугольников. Чуть ниже была еще одна табличка «Амулеты и обереги от Роксаны».
— Это здесь, пойдемте. – Хенрик отстегнул ремень безопасности и кивком головы указал на дверь.
— Слуушай-те, - задумчиво протянула, рассматривая фасад здания. - Вы идите, а я, наверное, посижу в машине, подожду вас.
Ведь я говорила, что не верю во всю эту мистическую дребедень. Ага, и говорит это та, у которой в доме живет паранормальное нечто, и с ним еще только предстоит разобраться.
— Нет, вы не поняли. Я привез вас сюда, потому что именно вам это нужно. Не мне.
Чего?
— Камила, хватит валять дурака.
