Мебель, кстати, тоже не подкачала: плетеные из ротанга кресла-качалки, низкие пуфики, этажерки – я скупала все, что сочла необходимым. Наконец-то меня посетило чувство удовлетворения истинного шопоголика, который словил кайф от проделанной работы.
Продуктами тоже закупилась основательно, ведь у меня теперь есть холодильник и значит, голодать теперь не придется. Хотя, признаться, я не большой любитель готовки, но кусок выдержанного сыра, йогурты и творог, филе грудки индейки и, конечно же, самые разнообразные овощи горкой лежали в моей корзинке.
После трехчасового отрыва и опустошения моего кошелька на девяносто процентов, я решила закругляться.
Давненько в «Пчелке» не видели, если видели вообще, одержимых жаждой скупить все подряд и по привлекательной цене покупателей. Я оформила доставку своего «улова» и с чувством выполненного долга решила прогуляться.
Все купленные мной вещи, обещали привезти в целости и сохранности после обеда. Ну и чудесно, время есть. Из Хенрика экскурсовод вышел никакой, значит экскурсию проведу я себе сама, а местные, на первый взгляд, отзывчивые жители мне в этом помогут.
Не помогли. Наивная я.
Стоило мне обратиться к первому встречному и начать с фразы: «Добрый день! Я - новенькая в каком-то смысле, и теперь так же как и вы, живу в Кюхенгассе, в этом прекрасном городе, в доме номер четырнадцать по главной улице….» На этом самом месте «первый встречный» делал озабоченное лицо и извинившись, что он или она срочно спешит по делам, с эффектом ускорения удалялся от меня прочь.
Без шуток. Буквально после моей просьбы помочь, все к кому я обращалась делали ноги, после чего у меня закралось подозрение, что со мной что-то не так. Я подышала в ладошку, нет – противный запах изо рта не замечен. Достала карманное зеркало, посмотрелась в него – все без изменений, я прекрасна. Ну может только кончик носа порозовел от холода, но причина же не могла быть в этом?
Но я буду не я, если срочно не разберусь с этим вопросом.
В какой-то момент я поняла, что в своих попытках найти сопровождающего или хотя бы того, кто подскажет как ориентироваться на местности, я оказалась нос к носу с подозрительно знакомым коттеджем. Ночью он был неотличим от соседних домиков, и вряд ли я смогла запомнить его. Но что-то мне подсказывало…
Во дворе дома, за калиткой раздался громкий лай собаки.
— Шницель, шницель, - тихонько позвала я. – Собака залаяла еще громче и подбежала к забору, начав с обратной стороны скрести по нему когтями, как раз там, где я стояла.
— А ну, тихо! Ишь, разошелся, - услышала я строгий окрик хозяйки. – Шницель, перестань. Фу, я сказала.
У меня случилось дежавю. Как и ночью калитка два раза щелкнула и Агна в цветастом, но совсем другом новом платке, накинутом на плечи, вышла за порог на улицу. Секундное узнавание и открытая улыбка расплылась по ее миловидному личику.
— Камилочка, снова вы! Как я рада вас видеть! Понравилась грудинка? Хотите еще? – зачастила девушка.
— Агна, спасибо. На самом деле нет, я пришла не за этим, - улыбка тут же сползла с лица девушки и, как мне показалось, взгляд потускнел и стал грустным. – Не за этим, но от ваших колбасок с сыром еще не откажусь. – Агна услышав заветные слова, тут же готова была броситься за заказом в дом, но я ее остановила. – Погодите. Мне бы поговорить, и кое-что выяснить. А так как я здесь не знаю никого кроме вас, Петера и герра Хенрика, последние из которых, вероятно, несут службу и защищают Кюхенгасс от преступности и внезапных происшествий, то обратиться-то мне больше и не к кому. – сделала скорбное лицо.
— Ой, что ж вы сразу-то не сказали, - всплеснула руками Агна. - А я тоже дура, не сообразила, что вам помощь может какая нужна. Ну, давайте тогда в дом, негоже тут стоять и на пороге лясы точить.
Я глянула на часы, время мне позволяло задержаться еще, купленные товары привезут не раньше, чем часа через два. Тогда почему бы и не зайти, если приглашают?
Мы зашли во двор коттеджа. Шницель – большой лохматый пес присмирел и забился в будку, когда на него грозно шикнула хозяйка. Свернулся там калачиком и недовольно, по-собачьи ворча пытался следить за нами.
О, то что я увидела производило впечатление! Тыквы, множество тыкв. Они были разложены рядами вдоль аккуратных клумб, у входа в дом, на ступеньках. Оранжевые, красные, пожелтее – все они смотрелись яркими пятнами, словно мазки гуаши на обезличенном холсте.
На свех тыквах черной краской были нарисованы забавные рожицы, какие-то были более зловещими, но в целом все равно это смотрелось забавно и оригинально.
Агна заметила мое замешательство, и то, как я с интересом рассматриваю тыквенную композицию.
— Это дети. Ну, в смысле, мои дети разрисовали тыквы, - и будто оправдываясь передо мной: - Мы развлекаемся так каждый год в преддверии Самайна. Тыкв у нас всегда урожай и с избытком, к тому же, после Самайна они идут в расход на тыквенные пироги, кексы, супы. А может вы сейчас хотите попробовать? Я как раз с утра приготовила тыквенные маффины. У меня еще осталась парочка, если Ганс не стянул с кухни.
Агна опять засуетилась.
— Нет, подождите, - я попыталась остановить девушку. - Просто я никогда не видела ничего подобного. У вас очень красиво и необычно вышло.
Что правда, то правда. Двор выглядел нарядно и волшебно. Кажется, это очень польстило Агне, она тут же заулыбалась.
— Мордашки на тыквах рисует моя старшенькая – Розали, средний – Ганс ей помогает, но чаще у него свой взгляд на вещи, - мне тут же бросилась в глаза тыква, разрисованная под зловещего Джека-фонаря, теперь понятно, кто именно из детей Агны приложил к ней руку. – Ну а Олаф, пока спит и ест, он самый младший и ему всего полтора года, - не без гордости заметила Агна.
Трое детей! У нее было трое детей! Это невероятно. Я думала, что хозяйка этого дома моя ровесница или даже младше на пару лет. В мои неполных двадцать пять мне было сложно представить себя матерью большого семейства. Но Агна явно хорошо справлялась со своей ролью. Невольно сравнила себя с ней. Когда-нибудь и у меня будет семья и дети…возможно.
— Да пройдемте уже в дом, Камилочка и вы мне расскажете, что вас привело ко мне, не считая того, что вы вновь хотите отведать моих фирменных сырных колбасок, - девушка лукаво посмотрела на меня.
А я что? Те колбаски утащили белки, я совсем не прочь затариться мясными деликатесами от Агны, я уже успела оценить их божественный вкус, к тому же у меня с собой наличка и я не буду выглядеть попрошайкой в глазах этой девушки. Все честно.
Я проследовала за Агной внутрь дома. Здесь было все так, как себе представляла, будучи снаружи: простор и множество света, льющегося через большие окна, кругом все заставлено керамической посудой, тканевые ковры – на стенах, полу и везде, где только можно, деревянная мебель, искусно вписанная в интерьер, большой камин в самом центре гостевой залы. Здесь было по-настоящему уютно, здесь был чей-то домашний очаг, «гнездо». Вкусно пахло выпечкой и травами.
Но сказала я совсем другое:
— Меня шарахаются люди на улице. Стоит мне казать, что я новая жительница Кюхенгасса, как их тут же след простыл.
— Оу, - только и смогла вымолвить Агна.
Я знаю, как выглядит ложь. Или как ведут себя люди, которые что-то скрывают. Смешно, ведь я сама осознала это только после того, как поняла, что Эндрю мне долгое время врал, когда изменял с белобрысой шваброй Нормой. Этот бегающий взгляд, которому я раньше не придавала значения, внезапная смена темы разговора, чересчур порывистые и резкие движения – к гадалке не ходи, здесь было что-то не так.
Агна схватила с полки первый попавшийся кувшин, поставила его, взяла другой.
— Может вам морса? Или все-таки заварить чай? У менять есть с облепихой, такой вкусный…
— Агна, что происходит? Мне кажется, что все вокруг что-то знают, чего не знаю я. Может скажешь в чем дело?
— Фроляйн Браун, я даже не знаю с чего начать, - Агна перешла на официоз, что мне совершенно не понравилось, все-таки «Камилочкой» быть намного приятнее. – Дело в том, что в городе ставят ставки на вас, - девушка смутилась окончательно, потупив глаза в пол.
Что???
Агна продолжала:
— Да, ставки на то, сколько времени вы сможете прожить в том доме, который купили. Доме Салмы Майер, номер четырнадцать по главной улице.
— Так, давай с самого начала. Кто ставит ставки и почему?
— Разговор не получится быстрым, прошу, присядьте, фроляйн.
Агна жестом предложила мне расположиться на цветастом тюфяке, или по-другому кресле-мешке сшитому из лоскутов велюровой ткани. Не удивлюсь, если Агна сама его и шила.
Кресло оказалось очень удобным и комфортным, оно полностью повторяло контур моего тела. Внутри него было насыпано что-то мелкое наощупь и шуршащее. Это расслабляло.
— Овечья шерсть и шляпки от желудей, - кивнула на кресло Агна, будто прочитав мои мысли. – Мне нравится мастерить. А подобную модель я увидела в столичном каталоге. Подумалось, почему бы и нет. Детям нравится такой вариант, в их комнатах я сделала такие же.
— Оно очень крутое и в нем удобно, - похвалила я. Щеки Агны вмиг покрылись румянцем, девушка явно была горда собой, да и было от чего. – Но давай вернемся к обсуждению моего дома.
— Ох, фроляйн, - лицо Агны тут же стало озабоченным. – Жители Кюхенгасса суеверны. А дом, который вы купили, пользуется дурной славой.
— Отчего же?
— Фрау Майер была…как бы это получше выразиться, - Агна на секунду задумалась, - местной ведьмой, - выпалила она.
— О как, - не удержалась я.
— Доподлинно никто не знает, но слухи ходили, что она якшалась с нечистой силой, могла вызвать демона из преисподней, - девушка понизила голос до полушепота и перекрестилась. – И призвать к себе на службу любого мертвеца, покоящегося на кладбище Кюхенгасса, если вы понимаете, о чем я. Доказать, конечно, это никто не может, но вы же знаете, что она трижды вдова?
— Только ночью узнала об этом факте и кстати, именно Петер мне об этом рассказал. Но прости, если у несчастной женщины умерли в разное время мужья, это совсем не значит, что она ведьма.
Я не верила во всю эту паранормальную чушь. Ни в призраков, ни привидений, ведьм, демонов, ни в какие другие потусторонние силы. Все это придумал человек, чтобы оправдать глупость, недальновидность и свои страхи. Да, я с удовольствием люблю посмотреть ужастики особенно перед сном, но мне даже в голову не придет, что под моей кроватью притаился монстр, который только и ждет, чтобы утащить меня в бездну. Я могла поверить в восстание машин, нашествие НЛО, но только не в ведьм и живых мертвецов. Всему найдется логическое объяснение.
— Я никогда не общалась со старухой Салмой, но о ней всякое говорили, - продолжила Агна. – Якобы, мужей она уморила, заполучив их наследство. Салма хоть и вела закрытый образ жизни, но всем известно, что часть полей близ холмов, принадлежали ей. Эта женщина никогда не нуждалась в деньгах.
— Опять же это не повод подозревать ее в колдовстве, или на что вы там намекаете.
Агна проигнорировала мою мысль, продолжив:
— Говорят, она прокляла бургомистра.
Я тут же вспомнила недавнюю встречу в городской ратуше. Вот уж по кому точно не скажешь, что его прокляли. Бургомистр был в великолепной физической форме.
— А, по-моему, герр Хаас прекрасно выглядит и пышет здоровьем, - не могла не отметить я.
— Вы уже видели герра Йохана Хааса? – удивилась Агна, а затем махнула рукой. - Так он временно исполняющий обязанности бургомистра. Уж лет пять. С тех самых пор, как слег с неизвестной болезнью Удо Келер – настоящий бургомистр Кюхенгасса. Он прикован к постели, и никто из врачей не может поставить ем диагноз.
Боже, как все сложно. Во всех этих именах с легкостью можно было запутаться.
— Так вот, Удо заболел сразу же как только Салму определили в психиатрическую лечебницу, где она и скончалась.
— Судя по всему, этот ваш Удо мужчина в возрасте? - предположила я.
— Разменял восьмой десяток. Тридцать лет он был главой Кюхенгасса, многое сделал для города, и жители его очень любили. Кхм, любят до сих пор, - исправилась Агна. – И надеются на его скорейшее выздоровление.
— Давай будем реалистами, Агна. Если мужчине за семьдесят, первое – не удивительно, что он подвержен возрастным заболеваниям и второе, меня одолевают большие сомнения, что он вернется к работе, даже если поправится. Все-таки у него солидный возраст.
Агна заметно погрустнела.
— Я это все понимаю, фроляйн Камилочка. Так жалко нашего бургомистра, сил нет, - горестно вздохнула Агна. – А герр Хаас та еще темная лошадка, хоть внешне он и производит впечатление пижона.
Меня тоже что-то оттолкнуло в Йохане Хаасе, это совершенно необъяснимое и иррациональное чувство. Наверное, интуиция, которая мне буквально кричала всеми способами избегать встреч с ним.
— Так вернемся к нашему разговору. Что за ставки? – поинтересовалась я.
— Ах, это, - махнула рукой Агна. – Хенрик и Петер поспорили на вас, еще Толстый Карл, Малыш Клаус, герр Ульрих, - начала перечислять девушка.
Ах вот оно что!
— И что, надолго ли меня хватит, по их мнению, прожить в доме местной ведьмы?
— Кто-то считает, что и двух дней не пройдет - вы вернетесь обратно в большой город. Кто-то дал вам две недели.
— А что герр Хенрик считает? – внутри меня закипало чувство праведного гнева. Да как так можно! Улыбаться в глаза, водить по кондитерским, рассказывать слезливые истории про жителей городка и одновременно делать ставки на то, что я сбегу в самое ближайшее время обратно.
— Месяц. Герр Хенрик давал вам месяц - это самый большой срок участников спора из мне известных.
Класс. Спасибо за безграничную веру в меня.
— И почему же я все-таки должна уехать из этого дома?
— Ну-у-у… как же. Вроде как там обитает дух самой Салмы и ее приспешников-демонов. Петер мне говорил, что у вас уже там что-то происходит.
— У меня происходит ровно то, что какой-то хулиган пару раз забрался в дом, пытаясь напугать меня. А еще сегодня ночью ко мне в дом проникли белки и стащили ваши, точнее уже мои колбаски, за которыми я пришла к вам сейчас в том числе.
— Белки? – засмеялась Агна. – Вы точно ничего не перепутали, фроляйн Камилочка?
— Герр Хенрик сказал, что у вас это обычное дело и если белки проникают в дом, то это к счастью.
Агна хохотала уже во всю, так заразительно, что не удержавшись я тоже начала смеяться.
— В наших краях действительно много белок, - успокоившись продолжила Агна, - за холмами находятся дубовые рощи, но, чтобы белки стащили колбаски, ой не могу! Хенрик тот еще шутник.
Так и знала, что с белками это вранье. А желуди мог подбросить и сам полицейский, подкинуть улики для такого как он – плевое дело.
Вдруг тишину дома разрезал жуткий рев. Я знала, что это был за звук. Так кричат…
— Ой, Олафа разбудили, - подскочила Агна. –Вот я дурочка, так громко смеялась и разбудила малыша. Ну ничего, сейчас принесу его сюда, он нам не помешает.
И двух минут не прошло, как Агна вернулась обратно, неся на руках толстого карапуза. Я плохо разбиралась в детях, но на мой взгляд, у малыша были такие же большие «кукольные» глаза с длинными ресницами как у его мамы.
Продуктами тоже закупилась основательно, ведь у меня теперь есть холодильник и значит, голодать теперь не придется. Хотя, признаться, я не большой любитель готовки, но кусок выдержанного сыра, йогурты и творог, филе грудки индейки и, конечно же, самые разнообразные овощи горкой лежали в моей корзинке.
После трехчасового отрыва и опустошения моего кошелька на девяносто процентов, я решила закругляться.
Давненько в «Пчелке» не видели, если видели вообще, одержимых жаждой скупить все подряд и по привлекательной цене покупателей. Я оформила доставку своего «улова» и с чувством выполненного долга решила прогуляться.
Все купленные мной вещи, обещали привезти в целости и сохранности после обеда. Ну и чудесно, время есть. Из Хенрика экскурсовод вышел никакой, значит экскурсию проведу я себе сама, а местные, на первый взгляд, отзывчивые жители мне в этом помогут.
***
Не помогли. Наивная я.
Стоило мне обратиться к первому встречному и начать с фразы: «Добрый день! Я - новенькая в каком-то смысле, и теперь так же как и вы, живу в Кюхенгассе, в этом прекрасном городе, в доме номер четырнадцать по главной улице….» На этом самом месте «первый встречный» делал озабоченное лицо и извинившись, что он или она срочно спешит по делам, с эффектом ускорения удалялся от меня прочь.
Без шуток. Буквально после моей просьбы помочь, все к кому я обращалась делали ноги, после чего у меня закралось подозрение, что со мной что-то не так. Я подышала в ладошку, нет – противный запах изо рта не замечен. Достала карманное зеркало, посмотрелась в него – все без изменений, я прекрасна. Ну может только кончик носа порозовел от холода, но причина же не могла быть в этом?
Но я буду не я, если срочно не разберусь с этим вопросом.
В какой-то момент я поняла, что в своих попытках найти сопровождающего или хотя бы того, кто подскажет как ориентироваться на местности, я оказалась нос к носу с подозрительно знакомым коттеджем. Ночью он был неотличим от соседних домиков, и вряд ли я смогла запомнить его. Но что-то мне подсказывало…
Во дворе дома, за калиткой раздался громкий лай собаки.
— Шницель, шницель, - тихонько позвала я. – Собака залаяла еще громче и подбежала к забору, начав с обратной стороны скрести по нему когтями, как раз там, где я стояла.
— А ну, тихо! Ишь, разошелся, - услышала я строгий окрик хозяйки. – Шницель, перестань. Фу, я сказала.
У меня случилось дежавю. Как и ночью калитка два раза щелкнула и Агна в цветастом, но совсем другом новом платке, накинутом на плечи, вышла за порог на улицу. Секундное узнавание и открытая улыбка расплылась по ее миловидному личику.
— Камилочка, снова вы! Как я рада вас видеть! Понравилась грудинка? Хотите еще? – зачастила девушка.
— Агна, спасибо. На самом деле нет, я пришла не за этим, - улыбка тут же сползла с лица девушки и, как мне показалось, взгляд потускнел и стал грустным. – Не за этим, но от ваших колбасок с сыром еще не откажусь. – Агна услышав заветные слова, тут же готова была броситься за заказом в дом, но я ее остановила. – Погодите. Мне бы поговорить, и кое-что выяснить. А так как я здесь не знаю никого кроме вас, Петера и герра Хенрика, последние из которых, вероятно, несут службу и защищают Кюхенгасс от преступности и внезапных происшествий, то обратиться-то мне больше и не к кому. – сделала скорбное лицо.
— Ой, что ж вы сразу-то не сказали, - всплеснула руками Агна. - А я тоже дура, не сообразила, что вам помощь может какая нужна. Ну, давайте тогда в дом, негоже тут стоять и на пороге лясы точить.
Я глянула на часы, время мне позволяло задержаться еще, купленные товары привезут не раньше, чем часа через два. Тогда почему бы и не зайти, если приглашают?
Мы зашли во двор коттеджа. Шницель – большой лохматый пес присмирел и забился в будку, когда на него грозно шикнула хозяйка. Свернулся там калачиком и недовольно, по-собачьи ворча пытался следить за нами.
О, то что я увидела производило впечатление! Тыквы, множество тыкв. Они были разложены рядами вдоль аккуратных клумб, у входа в дом, на ступеньках. Оранжевые, красные, пожелтее – все они смотрелись яркими пятнами, словно мазки гуаши на обезличенном холсте.
На свех тыквах черной краской были нарисованы забавные рожицы, какие-то были более зловещими, но в целом все равно это смотрелось забавно и оригинально.
Агна заметила мое замешательство, и то, как я с интересом рассматриваю тыквенную композицию.
— Это дети. Ну, в смысле, мои дети разрисовали тыквы, - и будто оправдываясь передо мной: - Мы развлекаемся так каждый год в преддверии Самайна. Тыкв у нас всегда урожай и с избытком, к тому же, после Самайна они идут в расход на тыквенные пироги, кексы, супы. А может вы сейчас хотите попробовать? Я как раз с утра приготовила тыквенные маффины. У меня еще осталась парочка, если Ганс не стянул с кухни.
Агна опять засуетилась.
— Нет, подождите, - я попыталась остановить девушку. - Просто я никогда не видела ничего подобного. У вас очень красиво и необычно вышло.
Что правда, то правда. Двор выглядел нарядно и волшебно. Кажется, это очень польстило Агне, она тут же заулыбалась.
— Мордашки на тыквах рисует моя старшенькая – Розали, средний – Ганс ей помогает, но чаще у него свой взгляд на вещи, - мне тут же бросилась в глаза тыква, разрисованная под зловещего Джека-фонаря, теперь понятно, кто именно из детей Агны приложил к ней руку. – Ну а Олаф, пока спит и ест, он самый младший и ему всего полтора года, - не без гордости заметила Агна.
Трое детей! У нее было трое детей! Это невероятно. Я думала, что хозяйка этого дома моя ровесница или даже младше на пару лет. В мои неполных двадцать пять мне было сложно представить себя матерью большого семейства. Но Агна явно хорошо справлялась со своей ролью. Невольно сравнила себя с ней. Когда-нибудь и у меня будет семья и дети…возможно.
— Да пройдемте уже в дом, Камилочка и вы мне расскажете, что вас привело ко мне, не считая того, что вы вновь хотите отведать моих фирменных сырных колбасок, - девушка лукаво посмотрела на меня.
А я что? Те колбаски утащили белки, я совсем не прочь затариться мясными деликатесами от Агны, я уже успела оценить их божественный вкус, к тому же у меня с собой наличка и я не буду выглядеть попрошайкой в глазах этой девушки. Все честно.
Я проследовала за Агной внутрь дома. Здесь было все так, как себе представляла, будучи снаружи: простор и множество света, льющегося через большие окна, кругом все заставлено керамической посудой, тканевые ковры – на стенах, полу и везде, где только можно, деревянная мебель, искусно вписанная в интерьер, большой камин в самом центре гостевой залы. Здесь было по-настоящему уютно, здесь был чей-то домашний очаг, «гнездо». Вкусно пахло выпечкой и травами.
Но сказала я совсем другое:
— Меня шарахаются люди на улице. Стоит мне казать, что я новая жительница Кюхенгасса, как их тут же след простыл.
— Оу, - только и смогла вымолвить Агна.
Я знаю, как выглядит ложь. Или как ведут себя люди, которые что-то скрывают. Смешно, ведь я сама осознала это только после того, как поняла, что Эндрю мне долгое время врал, когда изменял с белобрысой шваброй Нормой. Этот бегающий взгляд, которому я раньше не придавала значения, внезапная смена темы разговора, чересчур порывистые и резкие движения – к гадалке не ходи, здесь было что-то не так.
Агна схватила с полки первый попавшийся кувшин, поставила его, взяла другой.
— Может вам морса? Или все-таки заварить чай? У менять есть с облепихой, такой вкусный…
— Агна, что происходит? Мне кажется, что все вокруг что-то знают, чего не знаю я. Может скажешь в чем дело?
— Фроляйн Браун, я даже не знаю с чего начать, - Агна перешла на официоз, что мне совершенно не понравилось, все-таки «Камилочкой» быть намного приятнее. – Дело в том, что в городе ставят ставки на вас, - девушка смутилась окончательно, потупив глаза в пол.
Что???
Агна продолжала:
— Да, ставки на то, сколько времени вы сможете прожить в том доме, который купили. Доме Салмы Майер, номер четырнадцать по главной улице.
ГЛАВА 5
— Так, давай с самого начала. Кто ставит ставки и почему?
— Разговор не получится быстрым, прошу, присядьте, фроляйн.
Агна жестом предложила мне расположиться на цветастом тюфяке, или по-другому кресле-мешке сшитому из лоскутов велюровой ткани. Не удивлюсь, если Агна сама его и шила.
Кресло оказалось очень удобным и комфортным, оно полностью повторяло контур моего тела. Внутри него было насыпано что-то мелкое наощупь и шуршащее. Это расслабляло.
— Овечья шерсть и шляпки от желудей, - кивнула на кресло Агна, будто прочитав мои мысли. – Мне нравится мастерить. А подобную модель я увидела в столичном каталоге. Подумалось, почему бы и нет. Детям нравится такой вариант, в их комнатах я сделала такие же.
— Оно очень крутое и в нем удобно, - похвалила я. Щеки Агны вмиг покрылись румянцем, девушка явно была горда собой, да и было от чего. – Но давай вернемся к обсуждению моего дома.
— Ох, фроляйн, - лицо Агны тут же стало озабоченным. – Жители Кюхенгасса суеверны. А дом, который вы купили, пользуется дурной славой.
— Отчего же?
— Фрау Майер была…как бы это получше выразиться, - Агна на секунду задумалась, - местной ведьмой, - выпалила она.
— О как, - не удержалась я.
— Доподлинно никто не знает, но слухи ходили, что она якшалась с нечистой силой, могла вызвать демона из преисподней, - девушка понизила голос до полушепота и перекрестилась. – И призвать к себе на службу любого мертвеца, покоящегося на кладбище Кюхенгасса, если вы понимаете, о чем я. Доказать, конечно, это никто не может, но вы же знаете, что она трижды вдова?
— Только ночью узнала об этом факте и кстати, именно Петер мне об этом рассказал. Но прости, если у несчастной женщины умерли в разное время мужья, это совсем не значит, что она ведьма.
Я не верила во всю эту паранормальную чушь. Ни в призраков, ни привидений, ведьм, демонов, ни в какие другие потусторонние силы. Все это придумал человек, чтобы оправдать глупость, недальновидность и свои страхи. Да, я с удовольствием люблю посмотреть ужастики особенно перед сном, но мне даже в голову не придет, что под моей кроватью притаился монстр, который только и ждет, чтобы утащить меня в бездну. Я могла поверить в восстание машин, нашествие НЛО, но только не в ведьм и живых мертвецов. Всему найдется логическое объяснение.
— Я никогда не общалась со старухой Салмой, но о ней всякое говорили, - продолжила Агна. – Якобы, мужей она уморила, заполучив их наследство. Салма хоть и вела закрытый образ жизни, но всем известно, что часть полей близ холмов, принадлежали ей. Эта женщина никогда не нуждалась в деньгах.
— Опять же это не повод подозревать ее в колдовстве, или на что вы там намекаете.
Агна проигнорировала мою мысль, продолжив:
— Говорят, она прокляла бургомистра.
Я тут же вспомнила недавнюю встречу в городской ратуше. Вот уж по кому точно не скажешь, что его прокляли. Бургомистр был в великолепной физической форме.
— А, по-моему, герр Хаас прекрасно выглядит и пышет здоровьем, - не могла не отметить я.
— Вы уже видели герра Йохана Хааса? – удивилась Агна, а затем махнула рукой. - Так он временно исполняющий обязанности бургомистра. Уж лет пять. С тех самых пор, как слег с неизвестной болезнью Удо Келер – настоящий бургомистр Кюхенгасса. Он прикован к постели, и никто из врачей не может поставить ем диагноз.
Боже, как все сложно. Во всех этих именах с легкостью можно было запутаться.
— Так вот, Удо заболел сразу же как только Салму определили в психиатрическую лечебницу, где она и скончалась.
— Судя по всему, этот ваш Удо мужчина в возрасте? - предположила я.
— Разменял восьмой десяток. Тридцать лет он был главой Кюхенгасса, многое сделал для города, и жители его очень любили. Кхм, любят до сих пор, - исправилась Агна. – И надеются на его скорейшее выздоровление.
— Давай будем реалистами, Агна. Если мужчине за семьдесят, первое – не удивительно, что он подвержен возрастным заболеваниям и второе, меня одолевают большие сомнения, что он вернется к работе, даже если поправится. Все-таки у него солидный возраст.
Агна заметно погрустнела.
— Я это все понимаю, фроляйн Камилочка. Так жалко нашего бургомистра, сил нет, - горестно вздохнула Агна. – А герр Хаас та еще темная лошадка, хоть внешне он и производит впечатление пижона.
Меня тоже что-то оттолкнуло в Йохане Хаасе, это совершенно необъяснимое и иррациональное чувство. Наверное, интуиция, которая мне буквально кричала всеми способами избегать встреч с ним.
— Так вернемся к нашему разговору. Что за ставки? – поинтересовалась я.
— Ах, это, - махнула рукой Агна. – Хенрик и Петер поспорили на вас, еще Толстый Карл, Малыш Клаус, герр Ульрих, - начала перечислять девушка.
Ах вот оно что!
— И что, надолго ли меня хватит, по их мнению, прожить в доме местной ведьмы?
— Кто-то считает, что и двух дней не пройдет - вы вернетесь обратно в большой город. Кто-то дал вам две недели.
— А что герр Хенрик считает? – внутри меня закипало чувство праведного гнева. Да как так можно! Улыбаться в глаза, водить по кондитерским, рассказывать слезливые истории про жителей городка и одновременно делать ставки на то, что я сбегу в самое ближайшее время обратно.
— Месяц. Герр Хенрик давал вам месяц - это самый большой срок участников спора из мне известных.
Класс. Спасибо за безграничную веру в меня.
— И почему же я все-таки должна уехать из этого дома?
— Ну-у-у… как же. Вроде как там обитает дух самой Салмы и ее приспешников-демонов. Петер мне говорил, что у вас уже там что-то происходит.
— У меня происходит ровно то, что какой-то хулиган пару раз забрался в дом, пытаясь напугать меня. А еще сегодня ночью ко мне в дом проникли белки и стащили ваши, точнее уже мои колбаски, за которыми я пришла к вам сейчас в том числе.
— Белки? – засмеялась Агна. – Вы точно ничего не перепутали, фроляйн Камилочка?
— Герр Хенрик сказал, что у вас это обычное дело и если белки проникают в дом, то это к счастью.
Агна хохотала уже во всю, так заразительно, что не удержавшись я тоже начала смеяться.
— В наших краях действительно много белок, - успокоившись продолжила Агна, - за холмами находятся дубовые рощи, но, чтобы белки стащили колбаски, ой не могу! Хенрик тот еще шутник.
Так и знала, что с белками это вранье. А желуди мог подбросить и сам полицейский, подкинуть улики для такого как он – плевое дело.
Вдруг тишину дома разрезал жуткий рев. Я знала, что это был за звук. Так кричат…
— Ой, Олафа разбудили, - подскочила Агна. –Вот я дурочка, так громко смеялась и разбудила малыша. Ну ничего, сейчас принесу его сюда, он нам не помешает.
И двух минут не прошло, как Агна вернулась обратно, неся на руках толстого карапуза. Я плохо разбиралась в детях, но на мой взгляд, у малыша были такие же большие «кукольные» глаза с длинными ресницами как у его мамы.
