Кстати, насчет камер. А мысль-то отличная!
От «отличной мысли» меня прервал звонок в дверь. Раскатистый и монотонный звук колокола, как будто я находилась в церковном соборе, а не у себя дома, заставил вздрогнуть. Ну что за звонок! При случае заменю, да хоть бы на дурацкую неблагозвучную птичью трель и то, приятнее слуху.
Следом за звонком раздался стук в дверь. Ну как стук, мощные удары сотрясали входную дубовую дверь, будто ко мне домой ломился великан. Ощущение, что еще чуть-чуть и она слетит с петель. Недолго думая, я поспешила ко входу, по пути вспоминая, что я вообще-то в одной пижаме, одеяло не в счет, в любом случае, так не встречают гостей. Но ведь я никого и не жду? Остается надеяться, что это не Петер в такую рань и кто-то ошибся адресом. Но нет…
— Доброе утро, фроляйн Браун, - бодрым голосом поздоровался Хенрик.
Сегодня он был одет, никаких голых торсов, да и странно было бы. Он был облачен в приличные темные джинсы, черный пуловер под горло крупной вязки, а в руках Хенрик держал небольшой чемоданчик. Мое воображение тут же дорисовало черный капроновый чулок на голове мужчины – вуаля, передо мной стоял самый настоящий взломщик-медвежатник. Очень привлекательный, надо сказать, взломщик-медвежатник.
Про себя усмехнулась такому сравнению, но тут же опомнившись, с поразительной для себя прытью со словами: «Вы то мне и нужны!», схватила полицейского за руку и втащила в дом.
— Воу, воу, полегче дамочка. Я всего лишь пришел поменять вам замки.
— А Петер? – на секунду притормозила я.
— Петер отбывает наказ…Петер сегодня в участке занимается документацией. У меня же патрулирование по городу, могу провести вам экскурсию после всех наших дел.
«Наших дел», - сказал так, будто мы заговорщики и идем проворачивать темные делишки.
Уфф. Это все фильмы, Камила. А вот то, что у тебя творится на кухне – истинная реальность.
— Сначала я проведу вам свою экскурсию и кое-то что покажу. Вы действительно вовремя, герр Хенрик, пройдемте со мной.
Как мне показалось, мужчина крайне неуютно чувствовал себя в моем доме, то и дело оглядывался по сторонам, не смотрел себе под ноги. Из-за этого даже пару раз споткнулся. Я же откинула одеяло, к черту стеснение, я согревалась от внутреннего азарта, который меня подстегивал и гнал на кухню. Посмотрим, что теперь скажет мистер умник полицейский.
На кухне все осталось почти по-прежнему. Почти. ПОЧТИ!
Надписи сделанной мукой и след простыл. Как такое возможно? Окна на сей раз закрыты, сквозняка нет, значит ветер не мог разметать ее по углам. Я отсутствовала всего лишь пару минут.
Куда делать надпись?
— Ну и ну. Признайтесь честно, фроляйн Камила, вы разозлились на кого-то так, что в гневе разнесли всю кухню? Это вы мне хотели показать? – Хенрик с интересом рассматривал устроенный здесь беспорядок.
— Это маньяк или… не знаю кто-то еще. Тот, кто второй день подряд проникает в мой дом, - ответила максимально серьезно. – Вот только здесь была еще надпись, сделанная мукой: «Тебе здесь не место!». Но она исчезла. А этот погром я обнаружила утром, так же, как и нараспашку открытые окна на первом этаже. Дом за ночь выстудился.
— Хм, поэтому вы дефилируете передо мной в неглиже? Так вы показываете, как вам «холодно»? – не без сарказма заметил Хенрик.
Я не успела прокомментировать последнее замечание, как под ногой мужчины что-то хрустнуло, и он наклонился, поднимая с пола что-то маленькое продолговатой формы.
– Это белки.
— Что?
— У вас были белки. Такое иногда случается в наших краях. И да, если не запереть с ночи окна, то утром можно обнаружить примерно вот такую картину.
— Вы сейчас серьезно? – кажется, этот «герр» своими шуточками сведет меня с ума. Я ему о серьезном, а он мне..
— Серьезен как никогда. Видите, - Хенрик показал то, что у него было зажато в руке. – Это желудь. И если присмотреться этих желудей здесь много. Вот еще один и еще, - мужчина поднял с пола еще несколько золотистых кругляшей, которые я не смогла сразу рассмотреть в хаосе из осколков разбитой посуды и других предметов кухонной утвари. - Это беличья подпись, их фирменный знак, который расшифровывается, как: «Здесь были мы – белки».
Я вглядывалась в лицо Хенрика, чтобы распознать там насмешку, издевку, все что угодно, чтобы уличить его во лжи и намеренном глумлении надо мной. Но нет. Его лицо было абсолютно серьезным и не выражало других эмоций.
— Ла-а-адно. Допустим, это белки. А надпись сделали тоже они?
— А где она эта надпись? Я ее не вижу, - пожал плечами мужчина. - Конечно, белки оставляют после себя только россыпь желудей, они же не умеют писать. Если только к вам заходили говорящие и умеющие писать белки, - и все-таки усмешка в уголках губ и хитрые лучики вокруг глаз герра Хенрика от меня не укрылись.
— Хорошо. Если белки из раза в раз устраивают беспредел в ваших домах, то почему вы это им позволяете? Можно же как-то уменьшить популяцию этих вредителей.
— Вы хотите сказать «истребить»? Например, устроить отстрел белок, так ведь, фроляйн? Вы на это намекаете?
Ну так-то да. Но почему же тогда я себя чувствовала сейчас, будто только что провалила экзамен, а мой учитель в немом возмущении смотрит на меня.
— А вы видели герб Кюхенгасса? – Да неужто! У них еще и герб имеется? – Не буду вас мучить, по глазам вижу, что не видели. Так вот, на гербе нашего города изображена белка.
И? Какая связь? Почему-то глядя на широкий разворот плеч герра Хенрика, я тупела. И все умные мысли покидали мою светлую голову.
— Это что-то значит? – только и смола выдавить я из себя, следя как двигается кадык на мощной шее полицейского.
— Еще бы! – воодушевлено продолжил Хенрик. - Белки – священное животное нашей местности, и по сути, то что вы озвучили минутой ранее – святотатство. И знайте, если белка посетила ваше жилище, то это к счастью.
Ага. К счастью, значит.
Ладно. Вижу, что помощник из герра Хенрика так себе. Значит буду разбираться с маньяками, белками и прочими содержащими угрозы надписями – сама.
— Так вы будете менять замки, или продолжим и дальше беседу о белках?
А потом произошло все слишком быстро. Пока я прибиралась на кухне и кляла на чем свет стоит этих «священных» белок, Хенрик заменил замок на входной двери. Уж не знаю, где его взял, но поменял на более современный, в отличие от того, который был. Это конечно вам не «умный» замок с сенсорной панелью, различающий отпечаток пальца владельца, но четыре цилиндрических ригеля определенно внушали доверие. И вселяли чувство безопасности, которое мне сейчас просто необходимо.
Окна тоже не остались без внимания, герр Хенрик установил дополнительные чудо-задвижки, уж теперь любое из них просто не сможет случайно открыться. Надо будет очень приложить к этому усилия.
К тому времени, когда Хенрик-мастер-на-все-руки закончил работы, я была готова во всех смыслах. Легкий макияж, волосы, забранные в хвост, кожаная косуха с широким поясом и клепками на плечах – моя любимая, между прочим, и рваные на коленях джинсы. Видок у меня был зачетный, как будто я собралась на рок-концерт.
Хенркик скептически оглядел меня с ног до головы, но ничего не ответил. Зато сказала я:
— Вы не поверите, но второй день не могу нормально поесть. Может покажете, где здесь завтракает местное население? – тут же вспомнились вчерашние оладушки, которыми кое-кто даже не предложил угоститься. - И еще мне нужен супермаркет, большой такой молл, где все есть. Буду обживаться.
Герр Хенрик кивнул, будто бы соглашаясь и мы вышли из дома. Я — на прогулку и знакомство с городом, мой спутник – с караульным обходом. Для себя я наметила план: разузнаю, что к чему и как здесь все устроено и буду действовать по обстоятельствам. Но слово даю, разберусь, что именно тут происходит.
Со вчерашнего вечера сильно похолодало. Буквально за одну ночь температура воздуха понизилась до пяти градусов тепла, о чем свидетельствовал уличный термометр в форме ветки дуба на одном из фонарных столбов. Листья на деревьях еще больше окрасились в багрянец, а еще вчера пронзительно синее небо скрылось под сизыми хмурыми тучами. Можно подумать, вот-вот пойдет дождь.
Зябко поежилась, чувствуя, как прохладное дыхание осени коснулось открытых участков моего тела, но настроение оставалось по-прежнему боевым. Я жаждала новых впечатлений, которые планировала получить сегодня сполна.
В какой-то момент отметила про себя, что мы с Хенриком идем на приличном расстоянии друг от друга. Он смотрит по сторонам или делает вид, что следит за жизнью Кюхенгасса, изображая из себя строгого полицейского. Я же действительно рассматривала местные пейзажи, восторгаясь красотой маленького городка, скрытого в холмах.
Сегодня я обратила внимание на оранжевые и желтые фонарики, которыми были украшены многие дома, расположенные вдоль главной улицы. Заборы, окна, крыши, входные двери – везде пестрели яркие точки, привлекая к себе внимание.
— Что это? – ткнула пальцем в дом, где забор был увит такими фонариками, словно плющом.
— Самайн скоро.
Спасибо, очень информативно.
— Типа Хэллоуин, что ли? – уточнила.
— Типа, - буркнул Хенрик, будто это я навязалась с ним на прогулку, а не он любезно предложил провести экскурсию по городу.
Ну и бу на тебя, Хенрик. Но вслух спросила:
— Вы празднуете день, посвященный нечистой силе?
— Сказала та, кто живет в тринадцатом доме, - усмехнулся Хенрик.
— Не поняла. Я живу в четырнадцатом!?
Нет, я действительно сейчас не поняла. У меня в договоре и в документах на приобретенное жилье прописан адрес, там черным по белому значится дом номер четырнадцать, расположенный на главной улице. Что еще за шутки?
Видя растерянность на моем лице, герр Хенрик, видимо, решил сжалиться надо мной.
— В нашем городе нет дома под номером тринадцать. Но если бы существовал, то это был именно ваш дом. В городском архиве он числится как дом номер четырнадцать «А». На соседнем участке находится дом номер двенадцать. А следующий, справа от вас – четырнадцать «Б». Суть улавливаете?
Уловить-то уловила.
Но по большому счету, на что это влияет? Я не суеверна. В приметы не верю, во всю а-ля мистику и сверхъестественное тоже. Ну окей, мой дом не четырнадцатый по счету на улице, а тринадцатый. И что?
— Так вы поэтому, оказавшись в моем доме озирались, будто ождали черта, который должен был выскочить из-за угла? – решила я подловить зарвавшегося полицейского. – А ведь точно! – осенило меня, - Накануне ваш напарник также подозрительно вел себя. Ха-ха! Да неужели вы боялись оказаться внутри моего дома?
Хенрик поджал губы и опять замолчал, прищуренный хищный взгляд выдавал в нем недовольство. Ну и ладно! Будет меня еще пугать тринадцатым домом. Четырнадцатый у меня, чтобы там не говорили некоторые.
— Доброе утро, герр Хенрик, как ваше здоровье?
Еще один велосипедист, который вдруг решил притормозить рядом с нами. На этот раз мужчина преклонного возраста, седой как лунь, но с абсолютно черными усами в приветственном жесте приподнял свой головной убор. Им оказался черный фетровый котелок, именно такой, насколько я помню, мужчины носили в начале прошлого столетия. Да и двубортное пальто цвета охры подозрительно напоминало старинный сюртук. Что за странная мода в этом городе?
— Привет, Густав, - Хенрик кивнул проезжающему в ответ. – Все отлично, как видишь. Знакомлю нового жителя Кюхенгасса с нашим городом.
— Оу, мое почтение, фрау?... – старичок вопросительно выгнул кустистую седую бровь ожидая, когда я ему представлюсь.
— Фроляйн Браун, - ответил за меня Хенрик, а потом обратился ко мне: - Это Густав, наш врач и местное светило, а также владелец аптекарской лавки. Она находится здесь через три дома за углом. Так что, если вас мучает бессонница, повышенное чувство тревоги или навязчивые мысли, вы знаете к кому обратиться.
Это сейчас был такой подколол? Нормально у меня все со сном, вон даже вторжение белок на свою территорию не услышала, так крепко спала. И чувство тревоги отсутствует, а уж навязчивые мысли, если только связаны с Эндрю…
Ох! Со вчерашнего дня я не вспоминала о своем женихе до этой секунды. Правда уже бывшем женихе. Тем более, не такие уж они и навязчивые получаются.
— А у вас, фроляйн Браун, есть какие-то проблемы? – сразу же оживился седовласый.
— Лишь одна проблема существует на сегодняшний день. Я. Хочу. Есть.
И это была сущая правда. Я мечтала о вкусном кофе, хотя бы о капучино с молочной пенкой, слегка присыпанной корицей, мечтала о паре макарунок и одном несчастном яблочном штруделе. Ну что, я так о многом прошу?
Мироздание, хэй! Ты меня слышишь?
— Ну, это не по моей части, - усмехнулся Густав. – Замечу, что сегодня у фрау Иоланты получился восхитительный сливовый тарт. Бегите, пока все не съели, - и старичок лукаво подмигнув почему-то мне, вновь закрутил педали велосипеда.
Кажется, мой взгляд был красноречивее любых слов. Хенрик поднял руки ладонями вверх, как будто сдаваясь.
— Я понял, понял. Только не смотрите на меня так, - и это я еще ему не простила вчерашних оладушек. - Голодная женщина – злая женщина. Сначала завтрак, потом экскурсия.
Пока мы прямой наводкой спешили к кондитерской с чудным названием «Кремешница», Хенрик представлял меня каждому жителю Кюхенгасса, который встречался нам по пути. Проходящие мимо люди неизменно справлялись о здоровье полицейского. В эти моменты Хенрик выглядел просто душкой-обаяшкой. Видимо только мне повезло узреть его вторую ипостась саркастичного тролля. Ладно, очень симпатичного саркастичного тролля, который умеет в один момент менять замки на старинных дубовых дверях. А еще слушает музыку кантри. И печет оладушки.
По-моему у меня появились навязчивые мысли кое о ком. Надо срочно избавляться от них!
С утра пораньше в «Кремешнице» оказалось много народу. Неудивительно, витавшие в ней ароматы выпечки и чего-то сладкого назойливо проникали сначала в нос, потом в мозг. Даже если ты не хочешь есть, то обязательно захочешь, окажись где-то поблизости с кондитерской.
Помещение было небольшим, имело несколько столиков, за которыми завтракали посетители, остальные толпились у витрины с десертами и выпечкой. Но выбрать пирожное мне не дали, так как по мановению волшебной палочки, ближайший к нам столик освободился, и Хенрик поспешил занять его.
— Доброе утро, - поздоровалась высокая светловолосая женщина средних лет с записной книжкой в руках и торчащим за ухом карандашом. Она была некрасива, и внешность ее была лишена мягких черт, отчего издалека я бы могла принять эту даму за мужчину. И все же, что-то в ее лице мне показалось знакомым, неуловимое сходство с кем-то…– Хенрик, тебе как обычно? – и дождавшись утвердительного кивка моего «экскурсовода», женщина следом вопросительно посмотрела меня.
Не то чтобы я растерялась, но учитывая то, что я не усела ознакомиться с меню и при этом очень хотела есть, мне в общем-то было все равно. Я очень рассчитывала на то, что в заведении, в котором так вкусно пахнет, не может быть невкусной еды.
— Мне тоже самое, как и ему, - рискнула я.
Черкнув карандашом в блокноте, женщина поспешила к следующему столу.
— Это была фрау Иоланта, - пояснил Хенрик.
От «отличной мысли» меня прервал звонок в дверь. Раскатистый и монотонный звук колокола, как будто я находилась в церковном соборе, а не у себя дома, заставил вздрогнуть. Ну что за звонок! При случае заменю, да хоть бы на дурацкую неблагозвучную птичью трель и то, приятнее слуху.
Следом за звонком раздался стук в дверь. Ну как стук, мощные удары сотрясали входную дубовую дверь, будто ко мне домой ломился великан. Ощущение, что еще чуть-чуть и она слетит с петель. Недолго думая, я поспешила ко входу, по пути вспоминая, что я вообще-то в одной пижаме, одеяло не в счет, в любом случае, так не встречают гостей. Но ведь я никого и не жду? Остается надеяться, что это не Петер в такую рань и кто-то ошибся адресом. Но нет…
— Доброе утро, фроляйн Браун, - бодрым голосом поздоровался Хенрик.
Сегодня он был одет, никаких голых торсов, да и странно было бы. Он был облачен в приличные темные джинсы, черный пуловер под горло крупной вязки, а в руках Хенрик держал небольшой чемоданчик. Мое воображение тут же дорисовало черный капроновый чулок на голове мужчины – вуаля, передо мной стоял самый настоящий взломщик-медвежатник. Очень привлекательный, надо сказать, взломщик-медвежатник.
Про себя усмехнулась такому сравнению, но тут же опомнившись, с поразительной для себя прытью со словами: «Вы то мне и нужны!», схватила полицейского за руку и втащила в дом.
— Воу, воу, полегче дамочка. Я всего лишь пришел поменять вам замки.
— А Петер? – на секунду притормозила я.
— Петер отбывает наказ…Петер сегодня в участке занимается документацией. У меня же патрулирование по городу, могу провести вам экскурсию после всех наших дел.
«Наших дел», - сказал так, будто мы заговорщики и идем проворачивать темные делишки.
Уфф. Это все фильмы, Камила. А вот то, что у тебя творится на кухне – истинная реальность.
— Сначала я проведу вам свою экскурсию и кое-то что покажу. Вы действительно вовремя, герр Хенрик, пройдемте со мной.
Как мне показалось, мужчина крайне неуютно чувствовал себя в моем доме, то и дело оглядывался по сторонам, не смотрел себе под ноги. Из-за этого даже пару раз споткнулся. Я же откинула одеяло, к черту стеснение, я согревалась от внутреннего азарта, который меня подстегивал и гнал на кухню. Посмотрим, что теперь скажет мистер умник полицейский.
На кухне все осталось почти по-прежнему. Почти. ПОЧТИ!
Надписи сделанной мукой и след простыл. Как такое возможно? Окна на сей раз закрыты, сквозняка нет, значит ветер не мог разметать ее по углам. Я отсутствовала всего лишь пару минут.
Куда делать надпись?
— Ну и ну. Признайтесь честно, фроляйн Камила, вы разозлились на кого-то так, что в гневе разнесли всю кухню? Это вы мне хотели показать? – Хенрик с интересом рассматривал устроенный здесь беспорядок.
— Это маньяк или… не знаю кто-то еще. Тот, кто второй день подряд проникает в мой дом, - ответила максимально серьезно. – Вот только здесь была еще надпись, сделанная мукой: «Тебе здесь не место!». Но она исчезла. А этот погром я обнаружила утром, так же, как и нараспашку открытые окна на первом этаже. Дом за ночь выстудился.
— Хм, поэтому вы дефилируете передо мной в неглиже? Так вы показываете, как вам «холодно»? – не без сарказма заметил Хенрик.
Я не успела прокомментировать последнее замечание, как под ногой мужчины что-то хрустнуло, и он наклонился, поднимая с пола что-то маленькое продолговатой формы.
– Это белки.
— Что?
— У вас были белки. Такое иногда случается в наших краях. И да, если не запереть с ночи окна, то утром можно обнаружить примерно вот такую картину.
— Вы сейчас серьезно? – кажется, этот «герр» своими шуточками сведет меня с ума. Я ему о серьезном, а он мне..
— Серьезен как никогда. Видите, - Хенрик показал то, что у него было зажато в руке. – Это желудь. И если присмотреться этих желудей здесь много. Вот еще один и еще, - мужчина поднял с пола еще несколько золотистых кругляшей, которые я не смогла сразу рассмотреть в хаосе из осколков разбитой посуды и других предметов кухонной утвари. - Это беличья подпись, их фирменный знак, который расшифровывается, как: «Здесь были мы – белки».
Я вглядывалась в лицо Хенрика, чтобы распознать там насмешку, издевку, все что угодно, чтобы уличить его во лжи и намеренном глумлении надо мной. Но нет. Его лицо было абсолютно серьезным и не выражало других эмоций.
— Ла-а-адно. Допустим, это белки. А надпись сделали тоже они?
— А где она эта надпись? Я ее не вижу, - пожал плечами мужчина. - Конечно, белки оставляют после себя только россыпь желудей, они же не умеют писать. Если только к вам заходили говорящие и умеющие писать белки, - и все-таки усмешка в уголках губ и хитрые лучики вокруг глаз герра Хенрика от меня не укрылись.
— Хорошо. Если белки из раза в раз устраивают беспредел в ваших домах, то почему вы это им позволяете? Можно же как-то уменьшить популяцию этих вредителей.
— Вы хотите сказать «истребить»? Например, устроить отстрел белок, так ведь, фроляйн? Вы на это намекаете?
Ну так-то да. Но почему же тогда я себя чувствовала сейчас, будто только что провалила экзамен, а мой учитель в немом возмущении смотрит на меня.
— А вы видели герб Кюхенгасса? – Да неужто! У них еще и герб имеется? – Не буду вас мучить, по глазам вижу, что не видели. Так вот, на гербе нашего города изображена белка.
И? Какая связь? Почему-то глядя на широкий разворот плеч герра Хенрика, я тупела. И все умные мысли покидали мою светлую голову.
— Это что-то значит? – только и смола выдавить я из себя, следя как двигается кадык на мощной шее полицейского.
— Еще бы! – воодушевлено продолжил Хенрик. - Белки – священное животное нашей местности, и по сути, то что вы озвучили минутой ранее – святотатство. И знайте, если белка посетила ваше жилище, то это к счастью.
Ага. К счастью, значит.
Ладно. Вижу, что помощник из герра Хенрика так себе. Значит буду разбираться с маньяками, белками и прочими содержащими угрозы надписями – сама.
— Так вы будете менять замки, или продолжим и дальше беседу о белках?
А потом произошло все слишком быстро. Пока я прибиралась на кухне и кляла на чем свет стоит этих «священных» белок, Хенрик заменил замок на входной двери. Уж не знаю, где его взял, но поменял на более современный, в отличие от того, который был. Это конечно вам не «умный» замок с сенсорной панелью, различающий отпечаток пальца владельца, но четыре цилиндрических ригеля определенно внушали доверие. И вселяли чувство безопасности, которое мне сейчас просто необходимо.
Окна тоже не остались без внимания, герр Хенрик установил дополнительные чудо-задвижки, уж теперь любое из них просто не сможет случайно открыться. Надо будет очень приложить к этому усилия.
К тому времени, когда Хенрик-мастер-на-все-руки закончил работы, я была готова во всех смыслах. Легкий макияж, волосы, забранные в хвост, кожаная косуха с широким поясом и клепками на плечах – моя любимая, между прочим, и рваные на коленях джинсы. Видок у меня был зачетный, как будто я собралась на рок-концерт.
Хенркик скептически оглядел меня с ног до головы, но ничего не ответил. Зато сказала я:
— Вы не поверите, но второй день не могу нормально поесть. Может покажете, где здесь завтракает местное население? – тут же вспомнились вчерашние оладушки, которыми кое-кто даже не предложил угоститься. - И еще мне нужен супермаркет, большой такой молл, где все есть. Буду обживаться.
Герр Хенрик кивнул, будто бы соглашаясь и мы вышли из дома. Я — на прогулку и знакомство с городом, мой спутник – с караульным обходом. Для себя я наметила план: разузнаю, что к чему и как здесь все устроено и буду действовать по обстоятельствам. Но слово даю, разберусь, что именно тут происходит.
Со вчерашнего вечера сильно похолодало. Буквально за одну ночь температура воздуха понизилась до пяти градусов тепла, о чем свидетельствовал уличный термометр в форме ветки дуба на одном из фонарных столбов. Листья на деревьях еще больше окрасились в багрянец, а еще вчера пронзительно синее небо скрылось под сизыми хмурыми тучами. Можно подумать, вот-вот пойдет дождь.
Зябко поежилась, чувствуя, как прохладное дыхание осени коснулось открытых участков моего тела, но настроение оставалось по-прежнему боевым. Я жаждала новых впечатлений, которые планировала получить сегодня сполна.
В какой-то момент отметила про себя, что мы с Хенриком идем на приличном расстоянии друг от друга. Он смотрит по сторонам или делает вид, что следит за жизнью Кюхенгасса, изображая из себя строгого полицейского. Я же действительно рассматривала местные пейзажи, восторгаясь красотой маленького городка, скрытого в холмах.
Сегодня я обратила внимание на оранжевые и желтые фонарики, которыми были украшены многие дома, расположенные вдоль главной улицы. Заборы, окна, крыши, входные двери – везде пестрели яркие точки, привлекая к себе внимание.
— Что это? – ткнула пальцем в дом, где забор был увит такими фонариками, словно плющом.
— Самайн скоро.
Спасибо, очень информативно.
— Типа Хэллоуин, что ли? – уточнила.
— Типа, - буркнул Хенрик, будто это я навязалась с ним на прогулку, а не он любезно предложил провести экскурсию по городу.
Ну и бу на тебя, Хенрик. Но вслух спросила:
— Вы празднуете день, посвященный нечистой силе?
— Сказала та, кто живет в тринадцатом доме, - усмехнулся Хенрик.
— Не поняла. Я живу в четырнадцатом!?
Нет, я действительно сейчас не поняла. У меня в договоре и в документах на приобретенное жилье прописан адрес, там черным по белому значится дом номер четырнадцать, расположенный на главной улице. Что еще за шутки?
Видя растерянность на моем лице, герр Хенрик, видимо, решил сжалиться надо мной.
— В нашем городе нет дома под номером тринадцать. Но если бы существовал, то это был именно ваш дом. В городском архиве он числится как дом номер четырнадцать «А». На соседнем участке находится дом номер двенадцать. А следующий, справа от вас – четырнадцать «Б». Суть улавливаете?
Уловить-то уловила.
Но по большому счету, на что это влияет? Я не суеверна. В приметы не верю, во всю а-ля мистику и сверхъестественное тоже. Ну окей, мой дом не четырнадцатый по счету на улице, а тринадцатый. И что?
— Так вы поэтому, оказавшись в моем доме озирались, будто ождали черта, который должен был выскочить из-за угла? – решила я подловить зарвавшегося полицейского. – А ведь точно! – осенило меня, - Накануне ваш напарник также подозрительно вел себя. Ха-ха! Да неужели вы боялись оказаться внутри моего дома?
Хенрик поджал губы и опять замолчал, прищуренный хищный взгляд выдавал в нем недовольство. Ну и ладно! Будет меня еще пугать тринадцатым домом. Четырнадцатый у меня, чтобы там не говорили некоторые.
— Доброе утро, герр Хенрик, как ваше здоровье?
Еще один велосипедист, который вдруг решил притормозить рядом с нами. На этот раз мужчина преклонного возраста, седой как лунь, но с абсолютно черными усами в приветственном жесте приподнял свой головной убор. Им оказался черный фетровый котелок, именно такой, насколько я помню, мужчины носили в начале прошлого столетия. Да и двубортное пальто цвета охры подозрительно напоминало старинный сюртук. Что за странная мода в этом городе?
— Привет, Густав, - Хенрик кивнул проезжающему в ответ. – Все отлично, как видишь. Знакомлю нового жителя Кюхенгасса с нашим городом.
— Оу, мое почтение, фрау?... – старичок вопросительно выгнул кустистую седую бровь ожидая, когда я ему представлюсь.
— Фроляйн Браун, - ответил за меня Хенрик, а потом обратился ко мне: - Это Густав, наш врач и местное светило, а также владелец аптекарской лавки. Она находится здесь через три дома за углом. Так что, если вас мучает бессонница, повышенное чувство тревоги или навязчивые мысли, вы знаете к кому обратиться.
Это сейчас был такой подколол? Нормально у меня все со сном, вон даже вторжение белок на свою территорию не услышала, так крепко спала. И чувство тревоги отсутствует, а уж навязчивые мысли, если только связаны с Эндрю…
Ох! Со вчерашнего дня я не вспоминала о своем женихе до этой секунды. Правда уже бывшем женихе. Тем более, не такие уж они и навязчивые получаются.
— А у вас, фроляйн Браун, есть какие-то проблемы? – сразу же оживился седовласый.
— Лишь одна проблема существует на сегодняшний день. Я. Хочу. Есть.
И это была сущая правда. Я мечтала о вкусном кофе, хотя бы о капучино с молочной пенкой, слегка присыпанной корицей, мечтала о паре макарунок и одном несчастном яблочном штруделе. Ну что, я так о многом прошу?
Мироздание, хэй! Ты меня слышишь?
— Ну, это не по моей части, - усмехнулся Густав. – Замечу, что сегодня у фрау Иоланты получился восхитительный сливовый тарт. Бегите, пока все не съели, - и старичок лукаво подмигнув почему-то мне, вновь закрутил педали велосипеда.
Кажется, мой взгляд был красноречивее любых слов. Хенрик поднял руки ладонями вверх, как будто сдаваясь.
— Я понял, понял. Только не смотрите на меня так, - и это я еще ему не простила вчерашних оладушек. - Голодная женщина – злая женщина. Сначала завтрак, потом экскурсия.
Пока мы прямой наводкой спешили к кондитерской с чудным названием «Кремешница», Хенрик представлял меня каждому жителю Кюхенгасса, который встречался нам по пути. Проходящие мимо люди неизменно справлялись о здоровье полицейского. В эти моменты Хенрик выглядел просто душкой-обаяшкой. Видимо только мне повезло узреть его вторую ипостась саркастичного тролля. Ладно, очень симпатичного саркастичного тролля, который умеет в один момент менять замки на старинных дубовых дверях. А еще слушает музыку кантри. И печет оладушки.
По-моему у меня появились навязчивые мысли кое о ком. Надо срочно избавляться от них!
С утра пораньше в «Кремешнице» оказалось много народу. Неудивительно, витавшие в ней ароматы выпечки и чего-то сладкого назойливо проникали сначала в нос, потом в мозг. Даже если ты не хочешь есть, то обязательно захочешь, окажись где-то поблизости с кондитерской.
Помещение было небольшим, имело несколько столиков, за которыми завтракали посетители, остальные толпились у витрины с десертами и выпечкой. Но выбрать пирожное мне не дали, так как по мановению волшебной палочки, ближайший к нам столик освободился, и Хенрик поспешил занять его.
— Доброе утро, - поздоровалась высокая светловолосая женщина средних лет с записной книжкой в руках и торчащим за ухом карандашом. Она была некрасива, и внешность ее была лишена мягких черт, отчего издалека я бы могла принять эту даму за мужчину. И все же, что-то в ее лице мне показалось знакомым, неуловимое сходство с кем-то…– Хенрик, тебе как обычно? – и дождавшись утвердительного кивка моего «экскурсовода», женщина следом вопросительно посмотрела меня.
Не то чтобы я растерялась, но учитывая то, что я не усела ознакомиться с меню и при этом очень хотела есть, мне в общем-то было все равно. Я очень рассчитывала на то, что в заведении, в котором так вкусно пахнет, не может быть невкусной еды.
— Мне тоже самое, как и ему, - рискнула я.
Черкнув карандашом в блокноте, женщина поспешила к следующему столу.
— Это была фрау Иоланта, - пояснил Хенрик.
