— А сейчас я расскажу о десятом артефакте, его следы утеряны еще тысяча семьсот лет назад. Он является самым мощным оберегом для того, кого сам примет, но и смертельной ловушкой для воришки или желающего приручить его насильно. Это два гарнитура: Свет и Тьма. Свет символизирует нежнейшая камея. А вот тьму — только черный камень в обрамлении мелких бриллиантов.
Каюсь, не удержалась, обернулась и посмотрела на Авриарта и Финару. Мне захотелось увидеть их реакцию на слова преподавателя. Если чернявый ничем не выдал своей осведомленности, то блондинка округлила глаза и с ужасом посмотрела сперва на меня, потом на магистра. Кажется, девушка осознала, какой опасности недавно подвергалась. И страх отчетливо отразился на ее лице. Она уже открыла рот, чтобы задать вопрос, как ее опередили. С задних рядов донесся вопрос:
— А чем же эта пара так опасна? И какие последствия для ее хозяина или хозяйки?
— Хороший вопрос, — кивнул преподаватель. — Для хозяина или хозяйки эта пара, напротив, очень полезна, увеличивает силу, защищает и оберегает, делает практически неуязвимой. А вот для того, кто рискнет коснуться вещицы, попытаться украсть или, что еще хуже, причинить вред владельцу, сразу смерть, причем долгая и мучительная без права помилования.
Финара всхлипнула. Наверняка снова вспомнила свои неосторожные действия. Звук не остался незамеченным. Учитель сразу посмотрел на девушку и насторожился.
— Что-то случилось? Вы сталкивались с этой парой? — участливо осведомился мужчина. — Насколько я знаю, это семейная реликвия вашего рода, только до сих пор никто не мог дать вразумительного ответа, существуют ли еще данные гарнитуры.
И снова Финаре не дали ответить. На этот раз вмешался Авриарт. Не знаю, что хотела поведать блондинка, но чернявому это заочно не понравилось, впрочем, как и мне такое пристальное внимание показалось подозрительным, потому пообщаться с учителем решил он.
— Скажите, магистр, все эти артефакты, они ведь наверняка хранятся в каких-то семьях? Как вы думаете, афишируют ли представители такого рода о том, что у них такие опасные реликвии?
— Нет, конечно, это опасные знания. Потому вряд ли бы кто-то стал добровольно рассказывать о наличии вещицы, — ответил учитель, заставив парня ухмыльнуться. И тут же сам сообразил, что сказал. — Вы правы, я снимаю свой вопрос, — быстро нашелся магистр.
Хотя в этот момент на его лице застыла досада. Это как перед хищником мелькнула дичь, и ее тут же увели прямо из-под носа. Ха, а учитель не так-то прост. Наверняка один из тех желающих, о которых только что рассказывал. Недаром глаза сияют слишком азартно. Думаю, магистр уже понял, что искомая вещица где-то близко. Еще и его взгляды на Финару настораживали. Слишком цепкие, хищные, предвкушающие. Мне это не понравилось.
И тут в голову вдруг пришла странная мысль: а ведь совсем не случайно преподаватель завел эту тему. Ему наверняка необходимо было что-то узнать. И, судя по его довольному оскалу, он получил необходимые сведения. Вон как все чаще на Финару поглядывает плотоядно. Наверняка теперь начнет предпринимать определенные шаги, главное, чтобы блондинка не рассказала от переизбытка чувств всю правду. В том, что она не умеет держать язык за зубами, я уже не сомневалась. А это значит, мне лишняя головная боль. Не было печали, лишние проблемы прилетели.
А еще до меня дошло, что нам ни слова не было сказано о способах обезвреживания воздействия артефакта, хотя в начале занятия магистр упомянул об этом. Интересно, он намеренно умолчал или забыл? Почему-то кажется, что забыть он не мог, выходит, он и не собирался нам рассказывать о том, как избежать или избавиться от встречи или воздействия опасной вещицы. Меня передернуло.
Занятие закончилось, осадок остался. Стоило магистру покинуть аудиторию, как я заметила Авриарта, что-то недовольно объясняющего Финаре. Наверняка учил ее уму-разуму, что мне показалось совершенно бесполезным. Эта дама явно не умеет держать язык за зубами. Та поджимала губы, кривилась, но нехотя кивала. Будто ощутив мой взгляд, чернявый резко обернулся и на его лице расцвела улыбка. Подмигнув, он снова повернулся к кузине, вмиг став серьезным. Задав ей вопрос и получив едва заметный кивок, вернулся на свое место.
— Лайра, ты чего побледнела? — осторожно тронула меня за руку Шайа. Я вздрогнула от неожиданности.
— Потом расскажу, — бросила едва слышно. — Скажи, а этот магистр, он кто?
— Эльф, — ответила, скорчив рожицу, напарница. — Амбициозный, обращающий внимание только на студентов из правящих родов. Остальные для него пыль под ногами. И это я не говорю про нас, низших. Будь его воля, лично бы свернул шею.
— Хм, а эльфы бывают без роду и племени? Нищие, например? — спросила и сама удивилась своему вопросу.
— Конечно, ведь кто-то же должен прислуживать знатным аристократам, людей они не признают, а другие расы к ним в услужение не пойдут, — поведала подруга. — А почему ты спрашиваешь?
— Шайа, это же элементарно. Если он пытается обратить на себя внимание только высших аристократок, значит, за их счёт желает возвыситься, а это свойственно только тем, кто рос в относительной бедности. Богатым такое не надо. Они живут по другим принципам.
Я не стала добавлять, что это правило действует в мире людей. Как успела понять, многие принципы ничем не отличаются ни там, ни здесь, жажда наживы свойственна всем расам, не только людям, которых не любят, более того, ненавидят.
— А как же поиск пары среди равных? — усмехнулась напарница.
— Уверена, из присутствующих многие обручены ещё в детстве, особенно дети из правящей семьи, — пояснила очевидное. — А те, кто не обручены, предназначены для политического брака. По-другому просто не бывает. Да и за неравного никто не пойдет, а этот эльф, каким бы красавчиком ни был, не имеет шансов войти в правящий род. Если каким-то образом одна из дочерей осталась свободна, родители вывернут всю подноготную избранника, изучат его род до десятого колена, только потом уже вынесут свой вердикт по поводу помолвки дочери. Если кандидат в мужья беден или недостаточно родовит, не видать ему богатой невесты, как своих ушей.
Шайя слушала меня, широко открыв глаза. Видимо, у нее в голове подобное не укладывалось. Согласна, ей проще, она свободна в своем выборе, может выйти замуж по любви. Когда-о я считала, что мне повезло, став невестой того, кто нравился с детства, но как выяснилось, я и сама заблуждалась. Впрочем, это уже неважно. Если еще вчера я порадовалась своей свободе, то после знакомства с дедом осознала одну простую истину: все снова вернулось на круги своя, я больше не свободна в своем выборе. Дед точно не согласится на мою помолвку с кем попало. Хотя я и не собиралась замуж, но сам принцип… Из груди вырвался вздох. Напарница глянула искоса, но вопросов задавать не стала, вместо этого продолжила начатую тему.
— Значит, он явно что-то замышляет, — с придыханием выдала собеседница, подавшись вперёд. — Недаром так интересовался этой парой. Интересно, зачем ему гарнитуры? Он ведь все равно не сможет их коснуться.
— Не знаю, — честно призналась, пытаясь поймать все время ускользающую мысль. Но она не желала ловиться. Я решила отложить размышления на потом.
В аудиторию всплыла интересная женщина. Ее наряд чем-то напоминал тот, который красовался на ведьмочках в столовой. Как оказалось, это и была ведьма. Верховная, как мне шепотом пояснила подруга.
Окинув нас всех прищуренным взглядом, усмехнулась. Прошла по рядам, держа над каждым из нас вытянутую руку ладонью вниз. Я с опаской покосилась на льющийся свет, который, стоило женщине оказаться около меня, окутал всего на мгновение, но тут же исчез.
— С прискорбием вынуждена сообщить, не все из вас пригодны для моего занятия, — низким вибрирующим голосом, пробирающим до костей, произнесла ведьма. — Как минимум треть не способна сварить даже элементарное зелье. Хотя нет, сварить могут, это нехитрая задача, но вот смысла в этом не будет, потому что само зелье окажется бесполезным.
— Почему? — расстроенно пискнула зеленоволосая девушка, которую обошло сияние ведьмы.
— Ваша сила. Она попросту не напитает варево, потому что не предназначена для этого. Как вы должны понимать, магия — это определенное свойство силы, у каждого она разная. И если у многих ее можно пустить тонким ручейком для зелья, то есть такие, которые не могут дозировать, а сходу вплетают в заклинание половину резерва. Это не ваша вина, а всего лишь особенность вашей магии. Поделать с этим ничего не возможно. Значит, станете просто смотреть и запоминать.
Вопросов больше никто не задавал. В аудитории повисла тишина, все ждали, что ещё расскажет ведьма. Она же не стала ничего говорить или пояснять, а сразу начала урок.
Мы записывали самые необходимые зелья, которые, как нам сказали, всегда должны быть с собой: энергетик, восстановитель, обеззараживатель, сонное зелье, преобразователь (эта настойка позволяла создать невидимость, принять облик другого существа или вообще превратиться в животное, кому это под силу. Зелье многофункциональное).
Рецепты каждого из упомянутых взваров нам наказали записать с особой тщательностью, так как малейшая ошибка могла привести к неприятным последствиям.
— А привороты мы будем проходить? — раздался вопрос откуда-то сбоку. Ведьма усмехнулась.
— Вы нет. Привороты и отвороты — прерогатива только ведьм. Вам они ни к чему, — отрезала женщина, вызвав вздох разочарования у половины девушек.
— Ага, это вы так даете возможность своим подзаработать? — еще один вопрос прилетел с задних парт.
— Почему бы и нет? — спокойно, без тени раздражения отозвалась женщина. Ее честность импонировала мне. А женщина тут же потеряла интерес к вопрошавшему.
— Мы только эти зелья варить будем? — осторожно уточнила Шайа, немного осмелев рядом со мной. И снова на лице учителя заиграла ухмылка.
— Не только. Ещё я вам расскажу рецепты слабительного, чихательного, подавляющего волю зелий. Они всегда могут пригодиться. Никто не знает, в какую ситуацию можно попасть.
Девушки захихикали, парни хмыкнули. Но никто ничего не сказал, поостереглись, неизвестно, как отреагирует Верховная на реплику. Всем известно, с ведьмами шутки плохи. Они слишком вспыльчивы и обидчивы — это мне шепотом пояснила напарница.
К концу дня мои пальцы онемели от количества написанного. Ни один наставник никогда не заставлял меня столько писать. А тут все учителя старались впихнуть как можно больше информации, мотивируя это тем, что в учебниках подобной информации нет, а на экзамене вопросы будут обязательно. И все приходилось записывать.
К концу занятия я была похожа на выжатый фрукт, из которого мне часто делали сок. Не хотелось ни двигаться, ни разговаривать. Я даже не сразу заметила, как ушла ведьма и прозвенел гонг с урока. С трудом сфокусировав взгляд на подруге, спросила, едва ворочая языком:
— У нас сейчас последнее занятие? Или ещё что-то будет?
Посмотреть в расписание было лень, к тому же у подруги отличная память, ею и решила воспользоваться.
— После обеда у нас боевая магия. Полтора часа с применением силы, полтора часа — сугубо боевка, — «обрадовали» меня. Я застонала.
Так как мы замолчали, я смогла расслышать разговор остальных студентов, девушки с восторгом размышляли о применении слабительного особо ретивым поклонникам, парни угрожали применением подавляющего воли зелья. Отовсюду слышались шутки и завуалированные оскорбления. Я поразилась такому общению. Но сама ни к кому не лезла, только сильнее напрягала слух, вдруг что полезное узнаю, но ничего такого не оказалось.
Мне повезло, на следующем уроке мы всего лишь слушали старца с седой длинной шевелюрой и короткой бородкой. Мужчина оказался весьма интересным рассказчиком, он поведал об истории мира за завесой, рассказал, как она вообще появилась. Но это я уже и так знала из дневника.
Во время упоминания деда, магистр то и дело с уважением смотрел на Авриарта и на Финару. Ещё бы, они прямые потомки легендарного создателя завесы. В этот момент я гордилась дедом, силен, однако. Столько веков ещё и поддерживать ее своей силой — дорогого стоит.
На этом уроке мы смогли отдохнуть, расслабиться и восстановить силы. Записывать ничего не пришлось. А история мне всегда была интересна, потому и слушала с удовольствием.
На дом нам сегодня ничего не задали ни по одному из занятий. Видимо, решили пока поберечь первокурсников. А может у преподавателей свои соображения на наш счет. Но тогда возникают вполне обоснованные опасения, что скоро будет нечто глобальное.
Трэй ждал нас в коридоре. И снова студенты обходили его, словно обтекали скалу в море, смотрелось впечатляюще. Я засмотрелась, потому не сразу обратила внимание, что он смотрел совсем не на нас, а на какую-то девушку, стоявшую перед ним. Приблизившись, поймали только окончание разговора:
— Маски имеют свойство прирастать, а шкуры, в которые влезаешь, иногда не снимаются, — недовольно поведала очень красивая брюнетка. При взгляде на нее все просто вопило о ее высоком статусе.
— Тебя это никоим образом не должно касаться, Иарра, лучше подумай о своей свадьбе через полгода, — надменно ответил Трэй, заставив меня нахмуриться.
Тон друга, манера разговора, поведение — явно показали, что он не так прост, как кажется. Подобный тон тренируют годами, и явно не в простых семьях, пусть и родовитых. Думаю, не ошибусь, если предположу, что мы с ним стоим на одной ступени, может быть он и повыше. Хотя вряд ли, тут же сама себя одернула, ведь выше только правитель. Вот тут-то я впервые и задумалась. Как могло случиться, что я сходу прониклась к своему путеводителю и его друзьям таким доверием? Первой мыслью было: ментальное вмешательство, но пришлось эту мысль отбросить, потому что на мне щиты. Интуиция просто вопила о том, что этим парням можно доверять. Но с другой стороны, доверие от одних предполагает ответную реакцию от других, а наш зеленокожий друг явно что-то скрывает. И наверняка пока не горит желанием рассказывать нам… или точнее мне о том, что происходит. А я бы с удовольствием послушала, что за личность мой товарищ, явно в нем есть загадка, а у него самого тайна. Просто пока не сообразила, насколько эта тайна может быть опасной. Но обязательно узнаю.
Стало вдруг так обидно. Поджав губы, приблизилась к парню и девушке, недовольно рассматривающей зеленокожего. Они молчали, только сверлили один другого свирепыми взглядами. Как бы мне узнать, насколько хорошо осведомлены друзья Трэя по поводу его секретов? Сама намотала на ус, твердо решив больше ничего о себе не говорить. Лучше помолчу и послушаю.
— Лайра? — на миг смутился юноша, недовольно посмотрев на свою собеседницу. Та, напротив, лучилась самодовольством. Мне показалось, или она нарочно создала этакий ореол таинственности? Хотела вызвать наши подозрения? Что ж, у нее это получилось.
— Идем на обед? — преувеличенно бодро спросила, отворачиваясь от друга.
— Лэй, подожди, — осторожно взял меня за руку парень. Шайа вырвалась немного вперед, а я от прикосновения шарахнулась. — Извини. Понимаешь, я под личиной, но об этом совсем никто не знает, — выдохнул обреченно собеседник.
Каюсь, не удержалась, обернулась и посмотрела на Авриарта и Финару. Мне захотелось увидеть их реакцию на слова преподавателя. Если чернявый ничем не выдал своей осведомленности, то блондинка округлила глаза и с ужасом посмотрела сперва на меня, потом на магистра. Кажется, девушка осознала, какой опасности недавно подвергалась. И страх отчетливо отразился на ее лице. Она уже открыла рот, чтобы задать вопрос, как ее опередили. С задних рядов донесся вопрос:
— А чем же эта пара так опасна? И какие последствия для ее хозяина или хозяйки?
— Хороший вопрос, — кивнул преподаватель. — Для хозяина или хозяйки эта пара, напротив, очень полезна, увеличивает силу, защищает и оберегает, делает практически неуязвимой. А вот для того, кто рискнет коснуться вещицы, попытаться украсть или, что еще хуже, причинить вред владельцу, сразу смерть, причем долгая и мучительная без права помилования.
Финара всхлипнула. Наверняка снова вспомнила свои неосторожные действия. Звук не остался незамеченным. Учитель сразу посмотрел на девушку и насторожился.
— Что-то случилось? Вы сталкивались с этой парой? — участливо осведомился мужчина. — Насколько я знаю, это семейная реликвия вашего рода, только до сих пор никто не мог дать вразумительного ответа, существуют ли еще данные гарнитуры.
И снова Финаре не дали ответить. На этот раз вмешался Авриарт. Не знаю, что хотела поведать блондинка, но чернявому это заочно не понравилось, впрочем, как и мне такое пристальное внимание показалось подозрительным, потому пообщаться с учителем решил он.
— Скажите, магистр, все эти артефакты, они ведь наверняка хранятся в каких-то семьях? Как вы думаете, афишируют ли представители такого рода о том, что у них такие опасные реликвии?
— Нет, конечно, это опасные знания. Потому вряд ли бы кто-то стал добровольно рассказывать о наличии вещицы, — ответил учитель, заставив парня ухмыльнуться. И тут же сам сообразил, что сказал. — Вы правы, я снимаю свой вопрос, — быстро нашелся магистр.
Хотя в этот момент на его лице застыла досада. Это как перед хищником мелькнула дичь, и ее тут же увели прямо из-под носа. Ха, а учитель не так-то прост. Наверняка один из тех желающих, о которых только что рассказывал. Недаром глаза сияют слишком азартно. Думаю, магистр уже понял, что искомая вещица где-то близко. Еще и его взгляды на Финару настораживали. Слишком цепкие, хищные, предвкушающие. Мне это не понравилось.
И тут в голову вдруг пришла странная мысль: а ведь совсем не случайно преподаватель завел эту тему. Ему наверняка необходимо было что-то узнать. И, судя по его довольному оскалу, он получил необходимые сведения. Вон как все чаще на Финару поглядывает плотоядно. Наверняка теперь начнет предпринимать определенные шаги, главное, чтобы блондинка не рассказала от переизбытка чувств всю правду. В том, что она не умеет держать язык за зубами, я уже не сомневалась. А это значит, мне лишняя головная боль. Не было печали, лишние проблемы прилетели.
А еще до меня дошло, что нам ни слова не было сказано о способах обезвреживания воздействия артефакта, хотя в начале занятия магистр упомянул об этом. Интересно, он намеренно умолчал или забыл? Почему-то кажется, что забыть он не мог, выходит, он и не собирался нам рассказывать о том, как избежать или избавиться от встречи или воздействия опасной вещицы. Меня передернуло.
Занятие закончилось, осадок остался. Стоило магистру покинуть аудиторию, как я заметила Авриарта, что-то недовольно объясняющего Финаре. Наверняка учил ее уму-разуму, что мне показалось совершенно бесполезным. Эта дама явно не умеет держать язык за зубами. Та поджимала губы, кривилась, но нехотя кивала. Будто ощутив мой взгляд, чернявый резко обернулся и на его лице расцвела улыбка. Подмигнув, он снова повернулся к кузине, вмиг став серьезным. Задав ей вопрос и получив едва заметный кивок, вернулся на свое место.
— Лайра, ты чего побледнела? — осторожно тронула меня за руку Шайа. Я вздрогнула от неожиданности.
— Потом расскажу, — бросила едва слышно. — Скажи, а этот магистр, он кто?
— Эльф, — ответила, скорчив рожицу, напарница. — Амбициозный, обращающий внимание только на студентов из правящих родов. Остальные для него пыль под ногами. И это я не говорю про нас, низших. Будь его воля, лично бы свернул шею.
— Хм, а эльфы бывают без роду и племени? Нищие, например? — спросила и сама удивилась своему вопросу.
— Конечно, ведь кто-то же должен прислуживать знатным аристократам, людей они не признают, а другие расы к ним в услужение не пойдут, — поведала подруга. — А почему ты спрашиваешь?
— Шайа, это же элементарно. Если он пытается обратить на себя внимание только высших аристократок, значит, за их счёт желает возвыситься, а это свойственно только тем, кто рос в относительной бедности. Богатым такое не надо. Они живут по другим принципам.
Я не стала добавлять, что это правило действует в мире людей. Как успела понять, многие принципы ничем не отличаются ни там, ни здесь, жажда наживы свойственна всем расам, не только людям, которых не любят, более того, ненавидят.
— А как же поиск пары среди равных? — усмехнулась напарница.
— Уверена, из присутствующих многие обручены ещё в детстве, особенно дети из правящей семьи, — пояснила очевидное. — А те, кто не обручены, предназначены для политического брака. По-другому просто не бывает. Да и за неравного никто не пойдет, а этот эльф, каким бы красавчиком ни был, не имеет шансов войти в правящий род. Если каким-то образом одна из дочерей осталась свободна, родители вывернут всю подноготную избранника, изучат его род до десятого колена, только потом уже вынесут свой вердикт по поводу помолвки дочери. Если кандидат в мужья беден или недостаточно родовит, не видать ему богатой невесты, как своих ушей.
Шайя слушала меня, широко открыв глаза. Видимо, у нее в голове подобное не укладывалось. Согласна, ей проще, она свободна в своем выборе, может выйти замуж по любви. Когда-о я считала, что мне повезло, став невестой того, кто нравился с детства, но как выяснилось, я и сама заблуждалась. Впрочем, это уже неважно. Если еще вчера я порадовалась своей свободе, то после знакомства с дедом осознала одну простую истину: все снова вернулось на круги своя, я больше не свободна в своем выборе. Дед точно не согласится на мою помолвку с кем попало. Хотя я и не собиралась замуж, но сам принцип… Из груди вырвался вздох. Напарница глянула искоса, но вопросов задавать не стала, вместо этого продолжила начатую тему.
— Значит, он явно что-то замышляет, — с придыханием выдала собеседница, подавшись вперёд. — Недаром так интересовался этой парой. Интересно, зачем ему гарнитуры? Он ведь все равно не сможет их коснуться.
— Не знаю, — честно призналась, пытаясь поймать все время ускользающую мысль. Но она не желала ловиться. Я решила отложить размышления на потом.
В аудиторию всплыла интересная женщина. Ее наряд чем-то напоминал тот, который красовался на ведьмочках в столовой. Как оказалось, это и была ведьма. Верховная, как мне шепотом пояснила подруга.
Окинув нас всех прищуренным взглядом, усмехнулась. Прошла по рядам, держа над каждым из нас вытянутую руку ладонью вниз. Я с опаской покосилась на льющийся свет, который, стоило женщине оказаться около меня, окутал всего на мгновение, но тут же исчез.
— С прискорбием вынуждена сообщить, не все из вас пригодны для моего занятия, — низким вибрирующим голосом, пробирающим до костей, произнесла ведьма. — Как минимум треть не способна сварить даже элементарное зелье. Хотя нет, сварить могут, это нехитрая задача, но вот смысла в этом не будет, потому что само зелье окажется бесполезным.
— Почему? — расстроенно пискнула зеленоволосая девушка, которую обошло сияние ведьмы.
— Ваша сила. Она попросту не напитает варево, потому что не предназначена для этого. Как вы должны понимать, магия — это определенное свойство силы, у каждого она разная. И если у многих ее можно пустить тонким ручейком для зелья, то есть такие, которые не могут дозировать, а сходу вплетают в заклинание половину резерва. Это не ваша вина, а всего лишь особенность вашей магии. Поделать с этим ничего не возможно. Значит, станете просто смотреть и запоминать.
Вопросов больше никто не задавал. В аудитории повисла тишина, все ждали, что ещё расскажет ведьма. Она же не стала ничего говорить или пояснять, а сразу начала урок.
Мы записывали самые необходимые зелья, которые, как нам сказали, всегда должны быть с собой: энергетик, восстановитель, обеззараживатель, сонное зелье, преобразователь (эта настойка позволяла создать невидимость, принять облик другого существа или вообще превратиться в животное, кому это под силу. Зелье многофункциональное).
Рецепты каждого из упомянутых взваров нам наказали записать с особой тщательностью, так как малейшая ошибка могла привести к неприятным последствиям.
— А привороты мы будем проходить? — раздался вопрос откуда-то сбоку. Ведьма усмехнулась.
— Вы нет. Привороты и отвороты — прерогатива только ведьм. Вам они ни к чему, — отрезала женщина, вызвав вздох разочарования у половины девушек.
— Ага, это вы так даете возможность своим подзаработать? — еще один вопрос прилетел с задних парт.
— Почему бы и нет? — спокойно, без тени раздражения отозвалась женщина. Ее честность импонировала мне. А женщина тут же потеряла интерес к вопрошавшему.
— Мы только эти зелья варить будем? — осторожно уточнила Шайа, немного осмелев рядом со мной. И снова на лице учителя заиграла ухмылка.
— Не только. Ещё я вам расскажу рецепты слабительного, чихательного, подавляющего волю зелий. Они всегда могут пригодиться. Никто не знает, в какую ситуацию можно попасть.
Девушки захихикали, парни хмыкнули. Но никто ничего не сказал, поостереглись, неизвестно, как отреагирует Верховная на реплику. Всем известно, с ведьмами шутки плохи. Они слишком вспыльчивы и обидчивы — это мне шепотом пояснила напарница.
К концу дня мои пальцы онемели от количества написанного. Ни один наставник никогда не заставлял меня столько писать. А тут все учителя старались впихнуть как можно больше информации, мотивируя это тем, что в учебниках подобной информации нет, а на экзамене вопросы будут обязательно. И все приходилось записывать.
К концу занятия я была похожа на выжатый фрукт, из которого мне часто делали сок. Не хотелось ни двигаться, ни разговаривать. Я даже не сразу заметила, как ушла ведьма и прозвенел гонг с урока. С трудом сфокусировав взгляд на подруге, спросила, едва ворочая языком:
— У нас сейчас последнее занятие? Или ещё что-то будет?
Посмотреть в расписание было лень, к тому же у подруги отличная память, ею и решила воспользоваться.
— После обеда у нас боевая магия. Полтора часа с применением силы, полтора часа — сугубо боевка, — «обрадовали» меня. Я застонала.
Так как мы замолчали, я смогла расслышать разговор остальных студентов, девушки с восторгом размышляли о применении слабительного особо ретивым поклонникам, парни угрожали применением подавляющего воли зелья. Отовсюду слышались шутки и завуалированные оскорбления. Я поразилась такому общению. Но сама ни к кому не лезла, только сильнее напрягала слух, вдруг что полезное узнаю, но ничего такого не оказалось.
Мне повезло, на следующем уроке мы всего лишь слушали старца с седой длинной шевелюрой и короткой бородкой. Мужчина оказался весьма интересным рассказчиком, он поведал об истории мира за завесой, рассказал, как она вообще появилась. Но это я уже и так знала из дневника.
Во время упоминания деда, магистр то и дело с уважением смотрел на Авриарта и на Финару. Ещё бы, они прямые потомки легендарного создателя завесы. В этот момент я гордилась дедом, силен, однако. Столько веков ещё и поддерживать ее своей силой — дорогого стоит.
На этом уроке мы смогли отдохнуть, расслабиться и восстановить силы. Записывать ничего не пришлось. А история мне всегда была интересна, потому и слушала с удовольствием.
На дом нам сегодня ничего не задали ни по одному из занятий. Видимо, решили пока поберечь первокурсников. А может у преподавателей свои соображения на наш счет. Но тогда возникают вполне обоснованные опасения, что скоро будет нечто глобальное.
Трэй ждал нас в коридоре. И снова студенты обходили его, словно обтекали скалу в море, смотрелось впечатляюще. Я засмотрелась, потому не сразу обратила внимание, что он смотрел совсем не на нас, а на какую-то девушку, стоявшую перед ним. Приблизившись, поймали только окончание разговора:
— Маски имеют свойство прирастать, а шкуры, в которые влезаешь, иногда не снимаются, — недовольно поведала очень красивая брюнетка. При взгляде на нее все просто вопило о ее высоком статусе.
— Тебя это никоим образом не должно касаться, Иарра, лучше подумай о своей свадьбе через полгода, — надменно ответил Трэй, заставив меня нахмуриться.
Тон друга, манера разговора, поведение — явно показали, что он не так прост, как кажется. Подобный тон тренируют годами, и явно не в простых семьях, пусть и родовитых. Думаю, не ошибусь, если предположу, что мы с ним стоим на одной ступени, может быть он и повыше. Хотя вряд ли, тут же сама себя одернула, ведь выше только правитель. Вот тут-то я впервые и задумалась. Как могло случиться, что я сходу прониклась к своему путеводителю и его друзьям таким доверием? Первой мыслью было: ментальное вмешательство, но пришлось эту мысль отбросить, потому что на мне щиты. Интуиция просто вопила о том, что этим парням можно доверять. Но с другой стороны, доверие от одних предполагает ответную реакцию от других, а наш зеленокожий друг явно что-то скрывает. И наверняка пока не горит желанием рассказывать нам… или точнее мне о том, что происходит. А я бы с удовольствием послушала, что за личность мой товарищ, явно в нем есть загадка, а у него самого тайна. Просто пока не сообразила, насколько эта тайна может быть опасной. Но обязательно узнаю.
Стало вдруг так обидно. Поджав губы, приблизилась к парню и девушке, недовольно рассматривающей зеленокожего. Они молчали, только сверлили один другого свирепыми взглядами. Как бы мне узнать, насколько хорошо осведомлены друзья Трэя по поводу его секретов? Сама намотала на ус, твердо решив больше ничего о себе не говорить. Лучше помолчу и послушаю.
— Лайра? — на миг смутился юноша, недовольно посмотрев на свою собеседницу. Та, напротив, лучилась самодовольством. Мне показалось, или она нарочно создала этакий ореол таинственности? Хотела вызвать наши подозрения? Что ж, у нее это получилось.
— Идем на обед? — преувеличенно бодро спросила, отворачиваясь от друга.
— Лэй, подожди, — осторожно взял меня за руку парень. Шайа вырвалась немного вперед, а я от прикосновения шарахнулась. — Извини. Понимаешь, я под личиной, но об этом совсем никто не знает, — выдохнул обреченно собеседник.
