— Хочу тебя до боли, до потери сознания. Какая разница, днём раньше или позже? Скоро ты станешь моей женой…
— Какая разница… — повторила за ним, прерывисто дыша.
— Я хочу надеть это тебе в честь моей любви, — шепнул юноша, беря мою руку в свою. На средний палец скользнул перстень с изумрудом в обрамлении черных камешков.
— Как красиво, — восхитилась. — Где ты его взял?
— В сокровищнице, случайно нашел в закрытой секции. Оно прекрасно, как и ты, — выдохнул Артиар, снова целуя и лишая остатков здравого смысла.
Я кивнула, и мы ввалились в комнату, машинально магией заперев дверь. Что я творю? Сошла с ума? Да, сошла, именно от возбуждения, которое накатило так, что невозможно терпеть. В здравом уме, глянув на свой внешний вид, я бы пришла в ужас, но в данный момент будто слетели все ограничения.
Стараясь не растрепались прическу, Артиар сильнее расшнуровал платье, чтобы освободить грудь. Стоило ему коснуться сосков, как меня ощутимо тряхнуло, словно по телу несколько молний прошлись. Стон вырвался против воли их моего горла. Голова откинулась назад, я выставила себя на всеобщее обозрение, принц этим воспользовался. Он гладил, ласкал, слегка прикусывал соски, вызывая у меня неудержимые стоны. Я едва не кричала и не умоляла… О чем? Сама пока не знала и не представляла. Но мне казалось, плохого он мне не сделает. Тот, кто так ласкает, не может причинить боль. Жених, наблюдая за мной, довольно оскалился. Он заставлял меня то наклоняться вперед, то совершать танцевальные движения, от чего грудь колыхалась перед его лицом, а он ловил ее своими губами. Я и сама вошла в раж, подхватывая правила игры. Я настолько потерялась в ощущениях, что забыла, кто я и где я, мной двигало одно желание: хочу. Сильно, жарко и неистово. А Артиар словно издевался, целовал, едва заметно касался, что-то шептал, но слов я уже не разбирала. Приподняв ворох юбок, начал ласкать настолько откровенно, что я едва не закричала, настолько это оказалось необычно и ярко, он доводил меня до искупления. А потом, зарычав, перевернул к себе спиной и продолжил ласкать.
— Я больше не могу. Хочешь меня? Скажи? — потребовал юноша. А у меня даже горло заложило.
— Хочу, — выстонала, прижавшись сильнее к парню, ощутив, как что-то твердое упирается в меня.
Мне пришлось упереться в спинку кресла, возле которого мы застряли. На кровати было бы удобнее, но я всецело положилась на Артиара, хотя и было не совсем удобно. Но тело горело и требовало внимания, потому стало наплевать, где, главное как.
Одной рукой он сжимал грудь, второй стягивал нижнее белье. У меня все горело внизу живота, касание между ног принесло сладострастную волну такого острого желания, что дыхание окончательно сбилось, я на миг вообще забыла, что надо получить дозу кислорода. Когда его палец погрузился в меня, я машинально подалась навстречу. Необычные ощущения захватили, заполненность вызвала блаженный стон. Будто издеваясь, юноша двигал несколько раз внутри, при этом еще и касаясь чего-то, заставлявшего вздрагивать, затаив дыхание. А стоило ему вытащить палец, разочарованный стон сорвался с губ. Но тут же почувствовала нечто большее. Машинально сжалась, очередной поцелуй в шею, руками принц обхватил обе груди и сильнее обычного выкрутил соски. Я вскрикнула. Боль смешалась с удовольствием. Еще один поцелуй-укус в плечо, после которого меня сильнее наклонили вперёд, еще сильнее сдавливая грудь и хватая за сосок, заставил расслабиться, этим и воспользовался юноша. Он вошел резко, совершенно не заботясь обо мне.
Боль пронзила все тело. Я закричала. На пальце сверкнула кольцо, хотя мне могло это показаться. Возбуждение схлынуло, словно его и не было. Мозги прояснились. Ужас содеянного накрыл с головой. Тело сковало. Я хотела отстраниться, но меня не пустили. Принц, не давая времени привыкнуть к нему, стал размашисто двигаться во мне. От острой и режущей боли закусила губу, едва сдерживая рыдания. Хотелось кричать, от удовольствия даже воспоминаний не осталось. А ещё вдруг почувствовала непонятное: внутри меня будто вулкан взорвался, а лава потекла по венам. Создалось ощущение, будто кожа лопается, меня разрывает на части. Перед глазами замелькали красные всполохи, зрение словно обострилось. Из горла вырвался рык, испугавший меня саму.
В следующую секунду жених блаженно застонал, почти зарычал, содрогаясь от удовольствия. Шлепнул меня по одной половинке, полюбовался на отпечаток, добавил еще раз. По ногам потекло что-то горячее и липкое, в нос ударил характерный запах. Мне стало противно и тяжело. Прикрыла глаза. И только вскрик юноши заставил снова открыть их. Жгучая ненависть комком застряла в горле, заставляя сжать кулаки, чтобы никому не навредить, в частности, не покалечить принца.
— Л-л-лайра? — заикаясь, прошептал принц. Я повернула к нему голову и едва не заорала. Хвост?
— Ааа… Что это? — попыталась вскочить, но тело свело судорогой боли.
— Ещё эт-т-то, — ткнул пальцем мне в спину парень. Я скосила глаза. Крылья. Черные с белыми перьями.
Они разорвали платье, испортив мой наряд. Длинный хвост с пушистой кисточкой жил своей собственной жизнью, он болтался из стороны в сторону, один раз хлопнул Артиара по ногам, потом по мягкому месту. На лице юноши застыл шок. Даже боюсь представить, какое лицо сейчас у меня.
— Мамочки… — прошептала и не выдержала, ушла в глубокий обморок. Такое потрясение для меня оказалось перебором.
Видимо, меня все же подхватили и переложили на диванчик, до которого мы так и не добрались немного. А потом я потерялась в ощущениях обволакивающей меня тьмы. Она баюкала меня, как маленькую, успокаивала. Я чувствовала ее объятия, на мгновение решив, что сошла с ума и теперь Артиар не захочет на мне жениться. И тут же от осознания подобного иррациональная радость охватила все мое естество. И я окончательно осознала: не хочу за него замуж. Такую боль терпеть каждый раз, когда он захочет меня? Нет! Нет! И еще раз нет! Тьма что-то шептала, уговаривала, поясняла, что обычно все по-другому, но я ее не слушала, один раз на себе испытав мужские ласки.
Сколько я так провалялась, сказать сложно. Сквозь дурман чувствовала, как меня обтирают влажной тканью, наверняка Артиар убирал следы нашей связи. Потом провал. Голоса ворвались в голову. Сперва подумала, показалось, но нет, это явь. Но меня снова накрыло тьмой. Она будто волновалась за мой рассудок, потому и не давала услышать то, что способно меня убить.
Следующая здравая мысль, когда я очнулась, как здесь оказалась мама? Она всхлипывала, отец что-то жёстко выговаривал, мое тело будто полыхало в огне.
Под нос сунули нюхательную соль. Я вздрогнула, распахнула глаза. Как оказалось, лежала на животе, укрытая крыльями, как плащом. И если шанс на то, что это мне приводилось, до пробуждения ещё был, то сейчас он окончательно растаял.
Попыталась встать и застонала, тело все ещё горело нещадно и болело так, будто мной колотили об стену. Стон вырвался непроизвольно. Хуже всего оказалось то, что при попытке облизать пересохшие губы, напоролась языком на клыки. Ааа, самые настоящие клыки.
— Мама? Что со мной? — едва превозмогая ужас, спросила и вздрогнула, даже голос изменился, стал завораживающим и томным.
Ответить мама не успела. Прямо посреди комнаты появился портал, из которого шагнул мужчина в черном плаще. От него повеяло такой силой, что я машинально сжалась в комок. Нашему Императору до подобной далеко. Вот кто рожден править и повелевать.
Рассмотреть гостя с первого раза не получилось, он будто в пелене был, только фигура и едва заметное алое облако ауры, к которой хотелось прикоснуться.
Осмотрев присутствующих, а кроме мамы и отца здесь находился и старший принц, гость с укором посмотрел на него и выдал:
— Неправильно проведенная инициация сорвала все печати, в том числе и на силу, и на кровь. Проснулась кровь древних Высших, я обязан забрать тебя в Академию нежити.
— Подождите, как забрать? У меня помолвка на но… — договорить я не смогла, бросив взгляд на наследника. Тот сидел мрачнее тучи. Да и сама я вспомнила, что уже не хочу замуж за Артиара. Но позор надлежало как-то скрыть.
При упоминании помолвки его губы сжались в тонкую линию. До меня дошла истина. Ни о каком родстве не может быть и речи. Отец смотрел в сторону, мама плакала. В груди сдавило от осознания чего-то страшного.
— Она отправится с вами, — отчеканил Его высочество. — С этого момента род Штайрэ отрекается от дочери. Вы больше не эссерина, советую вам сменить имя.
До этого мне было страшно? Ничуть не бывало. После слов принца меня с головой затопил ужас. Как это отрекается? Этого не может быть. Я ведь их дочь. Они не могут вот так просто отречься от меня, потому что на спине и копчике появились лишние части тела.
Могут! Это я поняла по бегающим глазам отца и опущенным в пол — матери. Теперь до меня дошло, почему в комнате присутствует не Артиар, а его старший брат. Моего бывшего жениха ко мне не пустили.
— Я предвидел подобное, — с лёгкой усмешкой кивнул гость, до этого молча наблюдающий за всеми. — Вот ваша одежда, эссерина, переодевайтесь, и мы отправимся сейчас же.
— А вы кто? — едва выдавила из себя. — И что значит, неправильная инициация?
— Я ректор Академии нечисти. Вас опоили, а при такой серьезной проблеме исключены любые зелья. Результат вы увидели, — ровно и четко поведал гость.
— Мой брат не стал бы… — надменно начал наследник и под насмешливым взглядом ректора стушевался. Я впервые видела на скульптурном лице старшего принца такое выражение лица.
— Стал и сделал. Он обесчестил девушку, подлив в безобидное вино зелье, вызывающее неконтролируемое возбуждение, — грозно просветил всех мужчина. Я вздрогнула и под взглядом родителей ощутила, как краска заливает лицо. — Во все времена за подобное грозила смертная казнь, несмотря на статус. Но так же я прекрасно понимаю, вы, люди, постараетесь замять это дело. Императорскому сынку все позволено, — презрительно бросил незнакомец.
Сама я опустила голову, так как мне было стыдно. Но успела заметить, как вздрогнул наследник, а его глаза полыхнули яростью. Артиару определенно достанется, но я об этом уже не узнаю. Обесчестил. Это слово, словно топор палача, давило и мешало дышать. Честь потеряла, свой род тоже. Кто я теперь? Отверженная, которых сама недавно презирала. К тому же я понятия не имею, кем стала. Мама говорила, у нас в роду отметились и вампиры, и фурии. Может ли так случиться, что и я теперь нелюдь? Хотя, о чем это я? Естественно, я больше не человек. Но кто?
Кое-как сползла с кровати и, подхватив сумку, вышла в другую комнату. Низ живота горел огнем, ходить сложно и больно. На меня вдруг накатила злость. Как Артиар мог так со мной поступить? К чему эта спешка? Для чего зелье в вине? Вед он все равно все получил бы после свадьбы? Днем раньше, днем позже? Какую роль сыграло поспешное единение?
Пока скидывала с себя обрывки платья, натягивала рубашку и жилетку с прорезями для крыльев, штаны с отверстием для хвоста, прислушивалась к разговору родителей. Отца тоже волновал вопрос действий Артиара.
— Ваше высочество, я не могу понять поступка вашего брата. Почему именно сегодня он решился на подобный шаг? Зачем было обеспечивать девочку? Ведь они и так скоро должны были пожениться.
— К сожалению, неделю назад от короля Сарфии пришло сообщение о новом договоре, гарантом которого должен стать брак с принцессой Дарьярой. Мы до последнего пытались объяснить, что младший уже помолвлен, но король и слушать ничего не хотел, или брак, или война, которая уже всех достала, — поведал наследник, заставив меня зарычать от собственного идиотизма. Поверила, называется, жениху, а он подло решил взять то, что ему захотелось, прекрасно зная, что никогда не женится на мне.
— А о девочке вы, конечно, не подумали, — заметил гость, добавив в голос презрения.
— Они друзья с детства, никто и не усомнился бы ни в чем, к тому же об их дружеских отношениях всем известно, — отмахнулся наследник. — Да и не перестал бы мой брат с ней общаться.
— Хм, это сейчас так называется? Потому и поторопился обесчестить подругу детства? Чтобы потом без зазрения совести пользоваться ею вместо ненавистной супруги? — не унимался ректор.
Старший принц шумно выдохнул. Мне показалось, я вижу упрямую складку на лбу, она всегда появлялась, когда тот раздражался или злился, хотя по виду и сходу не скажешь.
— Это не ваше дело, — отрезал наследник. — Сейчас все само решилось.
— Из-за глупости вашего брата, — резко и холодно выдал ректор, словно наотмашь ударив хлыстом, я даже вздрогнула. — А то, что девочка могла погибнуть и разнести половину дворца, об этом вы не подумали? Да в ней сила древнего могущественного существа, даже я поражен, что она справилась и никого не убила. Не контролируй она себя, от вашего брата даже пепла не осталось бы.
— Что? — выдохнул наследник. Его броня невозмутимости оказалась пробита.
— Вы меня слышали, — жестко отозвался гость. — А если не она, то сама тьма могла за подобное уничтожить того, кто причинил боль одной из ее дочерей.
Глаза обожгло от слез. Они катились, прочерчивая дорожки на щеках, я даже смахнуть их не могла, настолько мне было плохо. За что так со мной? Почему я? Как Артиар мог даже подумать о подобном? Неужели и правда рассчитывал на то, что после такого позора я продолжу греть его постель? Это ж какого он должен был быть низкого мнения обо мне? Хотя я прекрасно осознала, он намеревался меня попросту шантажировать. То, что я уже не смогла бы после такого позора выйти нормально замуж, его совершенно не волновало, собственные удовольствия дороже. Ну и гад! Как я могла не увидеть очевидного?
Присев на кровать, обхватила голову руками, стараясь отрешиться от происходящего. Но ничего не получалось. Сердце заходилось, как сумасшедшее, то останавливаясь, то снова ускоряясь. Ненависть затапливала с головой. Хотелось рвать и метать. Но я прекрасно осознавала тщетность своих порывов.
Наконец, жалеть себя и горевать от всего на меня свалившегося стало невмоготу, я побоялась сойти с ума. Решительно встав, магией убрав все следы слез с лица, задрав голову, вышла к родителям. И пусть я лишилась рода и невинности, но со мной осталась моя гордость. Ее никто не сможет растоптать и уничтожить. Именно в этот момент я повзрослела. Беспечная и избалованная девица умерла. Скажете, так не бывает? Еще как бывает. Я наглядный тому пример.
В какой-то момент собрала себя по кусочкам, решительно тряхнула головой. Жизнь не закончилась от подлости того, кого я считала преданным другом и будущим супругом. Просто теперь я вряд ли смогу доверять кому-то, но это, наверное, к лучшему. Нелюди — загадочные существа, от которых не знаешь, чего ожидать. А доверие — слишком большая роскошь, чтобы им разбрасываться.
— Я готова, — отчеканила холодно, стараясь не смотреть на тех, кто от меня отрекся.
Эту мысль отправила на задворки сознания, так как в моей голове не укладывается, как можно отказаться от собственного ребенка. Но им виднее. Значит, благополучие рода им важнее меня.
— Какая разница… — повторила за ним, прерывисто дыша.
— Я хочу надеть это тебе в честь моей любви, — шепнул юноша, беря мою руку в свою. На средний палец скользнул перстень с изумрудом в обрамлении черных камешков.
— Как красиво, — восхитилась. — Где ты его взял?
— В сокровищнице, случайно нашел в закрытой секции. Оно прекрасно, как и ты, — выдохнул Артиар, снова целуя и лишая остатков здравого смысла.
Я кивнула, и мы ввалились в комнату, машинально магией заперев дверь. Что я творю? Сошла с ума? Да, сошла, именно от возбуждения, которое накатило так, что невозможно терпеть. В здравом уме, глянув на свой внешний вид, я бы пришла в ужас, но в данный момент будто слетели все ограничения.
Стараясь не растрепались прическу, Артиар сильнее расшнуровал платье, чтобы освободить грудь. Стоило ему коснуться сосков, как меня ощутимо тряхнуло, словно по телу несколько молний прошлись. Стон вырвался против воли их моего горла. Голова откинулась назад, я выставила себя на всеобщее обозрение, принц этим воспользовался. Он гладил, ласкал, слегка прикусывал соски, вызывая у меня неудержимые стоны. Я едва не кричала и не умоляла… О чем? Сама пока не знала и не представляла. Но мне казалось, плохого он мне не сделает. Тот, кто так ласкает, не может причинить боль. Жених, наблюдая за мной, довольно оскалился. Он заставлял меня то наклоняться вперед, то совершать танцевальные движения, от чего грудь колыхалась перед его лицом, а он ловил ее своими губами. Я и сама вошла в раж, подхватывая правила игры. Я настолько потерялась в ощущениях, что забыла, кто я и где я, мной двигало одно желание: хочу. Сильно, жарко и неистово. А Артиар словно издевался, целовал, едва заметно касался, что-то шептал, но слов я уже не разбирала. Приподняв ворох юбок, начал ласкать настолько откровенно, что я едва не закричала, настолько это оказалось необычно и ярко, он доводил меня до искупления. А потом, зарычав, перевернул к себе спиной и продолжил ласкать.
— Я больше не могу. Хочешь меня? Скажи? — потребовал юноша. А у меня даже горло заложило.
— Хочу, — выстонала, прижавшись сильнее к парню, ощутив, как что-то твердое упирается в меня.
Мне пришлось упереться в спинку кресла, возле которого мы застряли. На кровати было бы удобнее, но я всецело положилась на Артиара, хотя и было не совсем удобно. Но тело горело и требовало внимания, потому стало наплевать, где, главное как.
Одной рукой он сжимал грудь, второй стягивал нижнее белье. У меня все горело внизу живота, касание между ног принесло сладострастную волну такого острого желания, что дыхание окончательно сбилось, я на миг вообще забыла, что надо получить дозу кислорода. Когда его палец погрузился в меня, я машинально подалась навстречу. Необычные ощущения захватили, заполненность вызвала блаженный стон. Будто издеваясь, юноша двигал несколько раз внутри, при этом еще и касаясь чего-то, заставлявшего вздрагивать, затаив дыхание. А стоило ему вытащить палец, разочарованный стон сорвался с губ. Но тут же почувствовала нечто большее. Машинально сжалась, очередной поцелуй в шею, руками принц обхватил обе груди и сильнее обычного выкрутил соски. Я вскрикнула. Боль смешалась с удовольствием. Еще один поцелуй-укус в плечо, после которого меня сильнее наклонили вперёд, еще сильнее сдавливая грудь и хватая за сосок, заставил расслабиться, этим и воспользовался юноша. Он вошел резко, совершенно не заботясь обо мне.
Боль пронзила все тело. Я закричала. На пальце сверкнула кольцо, хотя мне могло это показаться. Возбуждение схлынуло, словно его и не было. Мозги прояснились. Ужас содеянного накрыл с головой. Тело сковало. Я хотела отстраниться, но меня не пустили. Принц, не давая времени привыкнуть к нему, стал размашисто двигаться во мне. От острой и режущей боли закусила губу, едва сдерживая рыдания. Хотелось кричать, от удовольствия даже воспоминаний не осталось. А ещё вдруг почувствовала непонятное: внутри меня будто вулкан взорвался, а лава потекла по венам. Создалось ощущение, будто кожа лопается, меня разрывает на части. Перед глазами замелькали красные всполохи, зрение словно обострилось. Из горла вырвался рык, испугавший меня саму.
В следующую секунду жених блаженно застонал, почти зарычал, содрогаясь от удовольствия. Шлепнул меня по одной половинке, полюбовался на отпечаток, добавил еще раз. По ногам потекло что-то горячее и липкое, в нос ударил характерный запах. Мне стало противно и тяжело. Прикрыла глаза. И только вскрик юноши заставил снова открыть их. Жгучая ненависть комком застряла в горле, заставляя сжать кулаки, чтобы никому не навредить, в частности, не покалечить принца.
— Л-л-лайра? — заикаясь, прошептал принц. Я повернула к нему голову и едва не заорала. Хвост?
— Ааа… Что это? — попыталась вскочить, но тело свело судорогой боли.
— Ещё эт-т-то, — ткнул пальцем мне в спину парень. Я скосила глаза. Крылья. Черные с белыми перьями.
Они разорвали платье, испортив мой наряд. Длинный хвост с пушистой кисточкой жил своей собственной жизнью, он болтался из стороны в сторону, один раз хлопнул Артиара по ногам, потом по мягкому месту. На лице юноши застыл шок. Даже боюсь представить, какое лицо сейчас у меня.
— Мамочки… — прошептала и не выдержала, ушла в глубокий обморок. Такое потрясение для меня оказалось перебором.
Видимо, меня все же подхватили и переложили на диванчик, до которого мы так и не добрались немного. А потом я потерялась в ощущениях обволакивающей меня тьмы. Она баюкала меня, как маленькую, успокаивала. Я чувствовала ее объятия, на мгновение решив, что сошла с ума и теперь Артиар не захочет на мне жениться. И тут же от осознания подобного иррациональная радость охватила все мое естество. И я окончательно осознала: не хочу за него замуж. Такую боль терпеть каждый раз, когда он захочет меня? Нет! Нет! И еще раз нет! Тьма что-то шептала, уговаривала, поясняла, что обычно все по-другому, но я ее не слушала, один раз на себе испытав мужские ласки.
Сколько я так провалялась, сказать сложно. Сквозь дурман чувствовала, как меня обтирают влажной тканью, наверняка Артиар убирал следы нашей связи. Потом провал. Голоса ворвались в голову. Сперва подумала, показалось, но нет, это явь. Но меня снова накрыло тьмой. Она будто волновалась за мой рассудок, потому и не давала услышать то, что способно меня убить.
Следующая здравая мысль, когда я очнулась, как здесь оказалась мама? Она всхлипывала, отец что-то жёстко выговаривал, мое тело будто полыхало в огне.
Под нос сунули нюхательную соль. Я вздрогнула, распахнула глаза. Как оказалось, лежала на животе, укрытая крыльями, как плащом. И если шанс на то, что это мне приводилось, до пробуждения ещё был, то сейчас он окончательно растаял.
Попыталась встать и застонала, тело все ещё горело нещадно и болело так, будто мной колотили об стену. Стон вырвался непроизвольно. Хуже всего оказалось то, что при попытке облизать пересохшие губы, напоролась языком на клыки. Ааа, самые настоящие клыки.
— Мама? Что со мной? — едва превозмогая ужас, спросила и вздрогнула, даже голос изменился, стал завораживающим и томным.
Ответить мама не успела. Прямо посреди комнаты появился портал, из которого шагнул мужчина в черном плаще. От него повеяло такой силой, что я машинально сжалась в комок. Нашему Императору до подобной далеко. Вот кто рожден править и повелевать.
Рассмотреть гостя с первого раза не получилось, он будто в пелене был, только фигура и едва заметное алое облако ауры, к которой хотелось прикоснуться.
Осмотрев присутствующих, а кроме мамы и отца здесь находился и старший принц, гость с укором посмотрел на него и выдал:
— Неправильно проведенная инициация сорвала все печати, в том числе и на силу, и на кровь. Проснулась кровь древних Высших, я обязан забрать тебя в Академию нежити.
— Подождите, как забрать? У меня помолвка на но… — договорить я не смогла, бросив взгляд на наследника. Тот сидел мрачнее тучи. Да и сама я вспомнила, что уже не хочу замуж за Артиара. Но позор надлежало как-то скрыть.
При упоминании помолвки его губы сжались в тонкую линию. До меня дошла истина. Ни о каком родстве не может быть и речи. Отец смотрел в сторону, мама плакала. В груди сдавило от осознания чего-то страшного.
— Она отправится с вами, — отчеканил Его высочество. — С этого момента род Штайрэ отрекается от дочери. Вы больше не эссерина, советую вам сменить имя.
До этого мне было страшно? Ничуть не бывало. После слов принца меня с головой затопил ужас. Как это отрекается? Этого не может быть. Я ведь их дочь. Они не могут вот так просто отречься от меня, потому что на спине и копчике появились лишние части тела.
Могут! Это я поняла по бегающим глазам отца и опущенным в пол — матери. Теперь до меня дошло, почему в комнате присутствует не Артиар, а его старший брат. Моего бывшего жениха ко мне не пустили.
— Я предвидел подобное, — с лёгкой усмешкой кивнул гость, до этого молча наблюдающий за всеми. — Вот ваша одежда, эссерина, переодевайтесь, и мы отправимся сейчас же.
— А вы кто? — едва выдавила из себя. — И что значит, неправильная инициация?
— Я ректор Академии нечисти. Вас опоили, а при такой серьезной проблеме исключены любые зелья. Результат вы увидели, — ровно и четко поведал гость.
— Мой брат не стал бы… — надменно начал наследник и под насмешливым взглядом ректора стушевался. Я впервые видела на скульптурном лице старшего принца такое выражение лица.
— Стал и сделал. Он обесчестил девушку, подлив в безобидное вино зелье, вызывающее неконтролируемое возбуждение, — грозно просветил всех мужчина. Я вздрогнула и под взглядом родителей ощутила, как краска заливает лицо. — Во все времена за подобное грозила смертная казнь, несмотря на статус. Но так же я прекрасно понимаю, вы, люди, постараетесь замять это дело. Императорскому сынку все позволено, — презрительно бросил незнакомец.
Сама я опустила голову, так как мне было стыдно. Но успела заметить, как вздрогнул наследник, а его глаза полыхнули яростью. Артиару определенно достанется, но я об этом уже не узнаю. Обесчестил. Это слово, словно топор палача, давило и мешало дышать. Честь потеряла, свой род тоже. Кто я теперь? Отверженная, которых сама недавно презирала. К тому же я понятия не имею, кем стала. Мама говорила, у нас в роду отметились и вампиры, и фурии. Может ли так случиться, что и я теперь нелюдь? Хотя, о чем это я? Естественно, я больше не человек. Но кто?
Кое-как сползла с кровати и, подхватив сумку, вышла в другую комнату. Низ живота горел огнем, ходить сложно и больно. На меня вдруг накатила злость. Как Артиар мог так со мной поступить? К чему эта спешка? Для чего зелье в вине? Вед он все равно все получил бы после свадьбы? Днем раньше, днем позже? Какую роль сыграло поспешное единение?
Пока скидывала с себя обрывки платья, натягивала рубашку и жилетку с прорезями для крыльев, штаны с отверстием для хвоста, прислушивалась к разговору родителей. Отца тоже волновал вопрос действий Артиара.
— Ваше высочество, я не могу понять поступка вашего брата. Почему именно сегодня он решился на подобный шаг? Зачем было обеспечивать девочку? Ведь они и так скоро должны были пожениться.
— К сожалению, неделю назад от короля Сарфии пришло сообщение о новом договоре, гарантом которого должен стать брак с принцессой Дарьярой. Мы до последнего пытались объяснить, что младший уже помолвлен, но король и слушать ничего не хотел, или брак, или война, которая уже всех достала, — поведал наследник, заставив меня зарычать от собственного идиотизма. Поверила, называется, жениху, а он подло решил взять то, что ему захотелось, прекрасно зная, что никогда не женится на мне.
— А о девочке вы, конечно, не подумали, — заметил гость, добавив в голос презрения.
— Они друзья с детства, никто и не усомнился бы ни в чем, к тому же об их дружеских отношениях всем известно, — отмахнулся наследник. — Да и не перестал бы мой брат с ней общаться.
— Хм, это сейчас так называется? Потому и поторопился обесчестить подругу детства? Чтобы потом без зазрения совести пользоваться ею вместо ненавистной супруги? — не унимался ректор.
Старший принц шумно выдохнул. Мне показалось, я вижу упрямую складку на лбу, она всегда появлялась, когда тот раздражался или злился, хотя по виду и сходу не скажешь.
— Это не ваше дело, — отрезал наследник. — Сейчас все само решилось.
— Из-за глупости вашего брата, — резко и холодно выдал ректор, словно наотмашь ударив хлыстом, я даже вздрогнула. — А то, что девочка могла погибнуть и разнести половину дворца, об этом вы не подумали? Да в ней сила древнего могущественного существа, даже я поражен, что она справилась и никого не убила. Не контролируй она себя, от вашего брата даже пепла не осталось бы.
— Что? — выдохнул наследник. Его броня невозмутимости оказалась пробита.
— Вы меня слышали, — жестко отозвался гость. — А если не она, то сама тьма могла за подобное уничтожить того, кто причинил боль одной из ее дочерей.
Глаза обожгло от слез. Они катились, прочерчивая дорожки на щеках, я даже смахнуть их не могла, настолько мне было плохо. За что так со мной? Почему я? Как Артиар мог даже подумать о подобном? Неужели и правда рассчитывал на то, что после такого позора я продолжу греть его постель? Это ж какого он должен был быть низкого мнения обо мне? Хотя я прекрасно осознала, он намеревался меня попросту шантажировать. То, что я уже не смогла бы после такого позора выйти нормально замуж, его совершенно не волновало, собственные удовольствия дороже. Ну и гад! Как я могла не увидеть очевидного?
Присев на кровать, обхватила голову руками, стараясь отрешиться от происходящего. Но ничего не получалось. Сердце заходилось, как сумасшедшее, то останавливаясь, то снова ускоряясь. Ненависть затапливала с головой. Хотелось рвать и метать. Но я прекрасно осознавала тщетность своих порывов.
Наконец, жалеть себя и горевать от всего на меня свалившегося стало невмоготу, я побоялась сойти с ума. Решительно встав, магией убрав все следы слез с лица, задрав голову, вышла к родителям. И пусть я лишилась рода и невинности, но со мной осталась моя гордость. Ее никто не сможет растоптать и уничтожить. Именно в этот момент я повзрослела. Беспечная и избалованная девица умерла. Скажете, так не бывает? Еще как бывает. Я наглядный тому пример.
В какой-то момент собрала себя по кусочкам, решительно тряхнула головой. Жизнь не закончилась от подлости того, кого я считала преданным другом и будущим супругом. Просто теперь я вряд ли смогу доверять кому-то, но это, наверное, к лучшему. Нелюди — загадочные существа, от которых не знаешь, чего ожидать. А доверие — слишком большая роскошь, чтобы им разбрасываться.
— Я готова, — отчеканила холодно, стараясь не смотреть на тех, кто от меня отрекся.
Эту мысль отправила на задворки сознания, так как в моей голове не укладывается, как можно отказаться от собственного ребенка. Но им виднее. Значит, благополучие рода им важнее меня.
