Пролог

       
       Край света — Леандия. Страна непроходимых лесов, болот и царство Тьмы. В Леандии ужасный климат. Здесь давно никто не жил. Потому что недалеко от болот находилось гнилое место темной силы. Хотя когда-то все было по-другому. Это был цветущий край красивых лесов, озер и рек. Но после неудачного эксперимента заезжего мага, как считали многие, все пошло наперекосяк. Озера и реки стали покрываться тиной, превращаться в непроходимые топи. Леса из светлых и полных дичи, грибов и ягод, начали вдруг темнеть, ветви деревьев переплетаться между собой. Дичь исчезла. Все чаще стали попадаться темные воронки, проглатывающие все живое. А потом и вовсе сам по себе появился источник темной силы, мимо которого не мог никто пройти без вреда для жизни.
        Сам маг, которого никто и в глаза не видел, но слухи — страшная сила — непонятным образом исчез. Куда — тоже никто не знал. Здесь впору было задать вопрос: а был ли маг? Но народ, напуганный повальным мором скота, да и людей, начал спешно покидать Леандию.
        И единственными «жителями» этого демиургом забытого края являлись преступники, которых ссылали сюда за нарушения закона. Здесь были и воры, и убийцы. Различия между ними никто не делал. Власти надеялись, что «отбросы общества» сгниют в таком отвратном климате. Но, видимо, у этих ребят воля к жизни была слишком сильна. Так как умирать они не спешили.
        К тому же, охрана тюрьмы все-таки несла за них ответственность. Несмотя на работы в лесу, на каждом человеке — будь то охранник или преступник — находилась защита против тьмы. Амулеты, сотворенные в лаборатории императора. Только с их помощью можно было войти в проклятый лес, но не больше, чем на три-четыре часа. Этого времени заключенным вполне хватало для рубки леса.
        Сегодняшний день ничем не отличался от всех остальных. В лес погнали нескольких человек с пилой. Магию тут применять нельзя было ни в коем случае именно из-за источника тьмы, потому все заключенные работали с помощью обычной техники.
        — Хэйт, давай, ты пилешь вон то дерево, а я зайду с другой стороны, — предложил крепко сбитый мужик с абсолютно лысой головой. В его крови наверняка покопались орки.
        — Страк? Рехнулся? Туда нельзя, там же источник, — возмутился Хэйт. — Иди лучше в ту сторону, а то и защитный браслет не спасет. Неизвестно, что может учудить тьма, не стоит рисковать, — юноша махнул рукой в противоположную сторону. Лысый кивнул, что-то буркнул себе под нос и отправился, куда послали. А Хэйт принялся пилить дерево. Но тут раздался скрежущий звук. Он выключил пилу, работающую на заряженной магической энергии. Благо заряжали пилы заранее, чтобы не возник всплеск магии и не привлек силу тьмы.
        Дерево начало крениться в сторону, но падать не спешило. На остром диске пилы остались вмятины.
        — Ого! Это что же там такого? Даже металл прогнулся, надо же…
        Хэйт удивленно разглядывал повреждения, не понимая, с чего вдруг. Что могло настолько повредить закаленную сталь? Заглянув в образовавшуюся расщелину, юноша с удивлением обнаружил нечто непонятное. Вроде как нарост, смахивающий на камешек прямо в стволе.
        Протянув руку, Хэйт попытался его вытащить. Он соскребал его ногтями, если б дотянулся, то и зубы в ход пошли бы, но положение было неудобным. Несколько минут юноша промучился с непонятной каплей не то смолы, не то непонятно чего. С трудом, но ему все-таки удалось достать небольшой камень, прозрачный, как слеза, внутри словно переливались все цвета радуги.
        — И что это может быть? — в пустоту произнес Хэйт. Он долго рассматривал кусок не то смолы, не то чьей-то кристально чистой слезы, затвердевшей в дереве, потом откинул его и хотел было продолжить работу, но испорченной пилой много не поработаешь. Пришлось идти искать напарника, мирно спавшего под деревом. Вот кому закон не писан. Хэйт даже умилился, но будить мужчину не стал. Вместо этого взял его пилу, а на ее место положил свою. Тот все равно ничего делать сегодня явно не станет.
        На третьем поваленном дереве, почти на самой верхушке, зацепившейся своими ветвями за другие деревья, на одном из листков висела вторая капля, похожая на ту, что Хэйт извлек из коры дерева. Юноша даже раздумывать не стал, сорвал и ее, решив, что это одна и та же, после чего быстро сжал ее в руке, так как услышал приближающуюся охрану. Но тут же вскрикнул, разжал ладонь, на которой появилась кровь. Порезался об острые грани странного камня.
        — Аргракх… — зашипел парень, отшвыривая в сторону находку. А руку засунул в карман, чтобы не показывать рану.
        Мысли о побеге ни у кого никогда не возникали по той простой причине, что это оказалось в принципе невозможно. Стоило с заключенного снять браслет защиты — а от него при побеге в любом случае пришлось бы избавиться, чтобы не сработала сигнальная сирена — как сбежавший оказывался один на один с темными силами. А они своего упускать не собирались. Мгновенно набрасывались на беззащитную жертву, выпивали досуха, оставляя только пепел. Потому и желания сбегать ни у кого не возникало.
        К тому же, вопреки обыкновению, сама тюрьма была довольно необычной. Здесь заключенные с помощью денег могли договориться с охранниками или с самим начальником тюрьмы. Бежать им было некуда, дебоширства не приветствовалось, дополнительный срок в этом демиургом забытом месте никому не хотелось получить.
        — Закончил? — осведомился один из охранников, Хэйт кивнул, показывая на поваленные деревья. За ними придет уже другая бригада, станет распиливать и срезать ветви. Потом отправят в цех переработки. Но Хэйта это уже не касалось. Двадцатилетний юноша, угодивший в эту глухомань по собственной глупости — страховал брата-близнеца в его авантюре — ничем, кроме азартных игр не интересовался. Вот только ему не везло, он все время проигрывал. Но и остановиться не получалось. Зависимость — ужасная привычка. А игровая зависимость — отвратнее вдвойне. Хотя Шайр его много раз пытался отучить от этой привычки, но даже он со своей силой оказался бессилен с братом-близнецом.
        — Все, топай в камеру, нечего тут торчать, — ворчливо отозвался второй охранник, мотая головой, показывая Хэйту, куда ему идти.
        Юноша и спорить не стал. К тому же усталость давала о себе знать, хотелось помыться и… снова попытать удачу в карты. Только вчера Шайр прислал ему денег и немного золота в хлебе. Как оно прошло мимо охранников, осталось для юноши загадкой. Но он радовался, как ребенок, теперь ему есть на что играть. На несколько недель ему определенно хватит. Довольная улыбка появилась на губах Хэйта.
        Приняв душ, получив вечерний паек, Хэйт глянул на собирающихся за большим столом игроков. Быстро прошмыгнув на свободное место, застыл в ожидании. На него недруменно глянул самый старший из мужчин. Покачал головой.
        — Хэйт, ты опять? Тебе не надоело проигрывать? Может не стоит рисковать?
        — Фортуна любит твердолобых, — усмехнулся юноша, не двигаясь с места. — Так что, я все-таки попытаю удачу.
        — А платить тебе есть чем? — сузил глаза второй игрок, он-то прекрасно знал, что в прошлый раз Хэйт отдал ему последние монеты.
        — Да, Шайр прислал, — довольно оскалился юноша. — Начнем?
        Игра началась. Но, вопреки всем прогнозам, видимо, Хэйт был прав: удача и правда любит твердолобых и настырных, потому что сегодня Хэйту впервые за два года везло. Да еще как! Он смог выиграть то, что проиграл за два года.
        — Ну ты, парень, сегодня в ударе, — удивился старший, разглядывая внушительную горку монет около Хэйта. Отбирать или воровать выигрыш никто не станет, это непреложный закон. Поэтому Хэйт не волновался. Но такая удача его насторожила. Не могла она появиться ни с того, ни с сего.
        Товарищи по игре были поражены, поздравили парня с первой удачей, не придав значения. Всякое может быть. В конце концов, Хэйт прав, должно же ему когда-то повезти. Но на третий день абсолютного везения: в душе впервые появилась горячая вода, стоило Хэйту войти туда; начальник тюрьмы лично сообщил о выходном для парня в честь отличной работы; Шайр снова прислал денег — многие насторожились.
        — Странно это все, — кивнув старшОму, тихо прошептал один из заключенных, после очередного выигрыша за вечер Хэйта. Теперь на юношу устремились несколько пар глаз. Кто-то со страхом, кто-то с недоумением. Но равнодушным не остался никто.
        — Хэйт, признавайся, ты заключил сделку с темными силами? — усмехнулся второй игрок. Сказано вроде было в шутку, но юноша заметил, как напряглись многие.
        — Да нет, этого я как-то побаиваюсь, потому не стал бы так рисковать, — честно ответил парень. Ему поверили сразу, вот только такая удача не бывает просто так. И к Хэйту стали присматриваться. Да он и сам перебирал в памяти варианты, с чего вдруг ему стало везти. Но в голову ничего не приходило.
        На пятый день, умываясь, Хэйт глянул на себя в зеркало и нахмурился. Что-то неуловимо изменилось. Но что именно, он пока понять не смог. Просто отметил, как факт. А еще через четыре дня вдруг осознал: он словно стал старше. Причем лет на пять-семь. Исчезла юношеская угловатость, появились едва заметные морщинки вокруг глаз. Хэйт нахмурился.
        «Что происходит? Что со мной творится?» — пронеслась в голове тревожная мысль. Только ответов на данные вопросы у парня не было.
        Прошло две недели. Хэйта за игровой стол больше не пускали, так как он теперь ни разу не проигрывал. Совсем. И причин своей удачи найти не мог. Поделился мыслями с близнецом. У них давно был свой, особенный код-шифр, который никто и никогда не мог разгадать, хотя со стороны письмо выглядело весьма невинно, но смысл имело двойной. Вот Шайр и написал брату свою идею: вдруг он где-то нашел счастливую монетку, или ветка с дерева в заколдованном лесу оказалась удачливой, а может его и правда облагодетельствовали темные силы?
        К последнему Хэйт больше всего склонялся, потому что за последние недели он будто повзрослел лет на десять-пятнадцать. Такую метаморфозу заметили все, именно тогда-то и перестали пускать парня за стол. Всем было известно: не обязательно заключать сделку с тьмой, она сама может выбрать кандидата. А быстрое старение только убедило всех в этом. Потому что за все нужно платить. И платой парня за выигрыш стали годы жизни. Юноша сходил с ума без игры, у него началась ломка, нужно было срочно что-то придумать, чем себя занять. Но мыслей, как назло, не было.
        Однажды утром Хэйт полез под подушку и наткнулся… архтар! Как он мог забыть? Хотя, он же их выбросил… Как тогда они снова оказались здесь? А не эти ли камушки — причина его везения? Юноша взял их в руку, пристально вглядываясь. И тут, словно отвечая на его вопрос, они одновременно засветились, будто подмигивая. Хэйт завис в шоке. Значит, они и принесли удачу, но вместе с тем отняли столько лет его жизни.
        — Так, заключенные, у кого есть ценные вещи, советую быстро от них избавиться, к нам комиссия едет от самого Императора. Пробудет тут неделю-полторы, они еще сами не определились. Никаких азартных игр. Шмонать будут все. Всем все ясно?
        — Как хорошо, что я к этому времени освобожусь, — довольно оскалился один из парней.
        — Я тоже, — подхватил второй.
        Хэйт же, услышав новость, лихорадочно соображал, как быть. Отдать камни этим двоим он при всем своем желании не мог, потому что они бы их сбыли при выходе на свободу. А юноша планировал потом забрать свое. Но что же делать? И тут в голове парня созрел план. Сделать браслет. А в одну из бусин вставить камень. Таких браслетов надо два. На всякий случай камни лучше разделить. Он мог бы попросить Шайра приехать, но брат сейчас как на зло находился на другом конце мира. Скрывался от одного разгневанного мага. Хэйт усмехнулся, представив себе картину Шайра без штанов, выскакивающего из дома рогоносца.
        — Ладно, напишу ему потом, кому передал и что, пусть проконтролирует, — буркнул Хэйт, начиная заниматься делом. Откладывать в долгий ящик не хотелось. Днями и ночами трудился юноша, изготавливая браслет. Благо, все работы пока отменили. Камеры приводились в порядок, все лишнее пряталось и сбывалось. Выигрыш Хэйт отдал начальнику тюрьмы на сохранение. Тот клятвенно пообещал передать все Шайру или лично отвезти в банк и положить на их с братом счет.
        В тот день, когда освобождалось тринадцать человек, Хэйту стало плохо, его в бессознательном состоянии отправили в лазарет. Он не видел, что происходило в его отсутствие. Еще и комиссия от Императора приехала. В составе данной делегации находилась ведьма. Красивая темноволосая и сероглазая девушка имела взгляд, от которого бросало вдрожь. При этом от ее фигурки почти никто не желал отводить взгляда. И ведь было на что посмотреть. Тонкая талия, высокая грудь, округлые бедра, длинные ноги. Девушка все время передвигалась на высоких каблуках. Заключенные даже ставки делали: споткнется или нет. Ни разу не споткнулась.
        На третий день Хэйт пришел в себя. Ему стало значительно лучше. Он вернулся в свою камеру. И тут его ожидало потрясение. Браслетов нигде не было. Юноша шарил в тумбочке, спрашивал корешей, но те только руками разводили.
        — Архрак! Куда же они подевались? Странные дела творятся, — бурчал юноша, переворачивая все вверх дном.
        — Хэйт, ты чего? Никто не мог ничего взять, к твоим вещам никто не подходил даже, — перед парнем встал старший.
        — Но ты же помнишь браслеты, что я делал? Вот их и нет нигде, — стукнул по тумбочке кулаком парень.
        — Каких браслетов? — осторожно уточнил мужчина, незаметно переглядываясь с заключенными, уже обступившими парня.
        — Ну как же… — растерялся Хэйт. — Шот, ты чего? Сам же помогал мне лепить пластины из хлеба. Ты забыл, что ли?
        — Слушай, парень, с тобой определенно происходит что-то непонятное. Возраст изменился, с головой помутнение. Сейчас еще и о браслетах каких-то талдычишь. Может, тебя в лазарете накачали чем?
        — Я уже ничего не знаю, — сел прямо на пол юноша и обхватил голову руками. — Что-то я уже ничего не понимаю. Все смешалось.
        — Отдохни, наверняка темные силы все-таки на тебя как-то подействовали, — участливо предложил Шот. — К тому же мне совсем не нравится твое старение. Говоришь, не заключал сделок с тьмой, а расплата тебя все-таки настигает. Не знаешь, с чего бы это?
        — Да я и сам поражен не меньше, — обхватив голову руками, заметил Хэйт.
        Парень кивнул. Но отдохнуть не дали. Камера открылась, и в нее вошли представители комиссии. Ведьма выделялась на общем фоне своей яркостью и живостью, остальные мужчины и две женщины, словно черно-белые тени, похожие друг на друга, обсупили девушку.
        Хэйт, как и все, не сводил взгляда с ведьмы. Она же тоже присматривалась к нему. Но не женский интерес ее волновал, а профессиональный. Она разглядывала Хэйта магическим взглядом, прекрасно видела черные нити, уходящие за пределы тюрьмы. Но еще она видела, насколько быстро начался процесс старения в парне, уже на пятый день их пребывания. Ведьма все больше хмурилась.
        — Ганр, с парнем что-то происходит. И я думаю, это как раз связано и изменившимся магическим фоном, — оставшись с шефом наедине, прошептала девушка. — Надо дело заводить.
        — Затрина, какое дело? Я хоть и правая рука Императора, но не могу безн веских доказательств начинать расследование. Вдруг старение парня не связано с нашим делом? — осторожный Ганр пока сомневался.