А потом я вспомнила о том, что хотела сделать сразу после урока Гвейлы Шиниас, но не было времени.
Стараясь не привлекать внимания Габриэль, я потянулась рукой к висящему на спинке стула платью, нырнула в карман передника и достала свой домик. Вернее, домик, ставший моим. Я отвернулась к стене и, сделав вид, что сплю, принялась тихонько рассматривать крошечную черепичную крышу, оконца и розовые кусты. В какой-то миг мне померещилось, что дверь, которая еще вчера была закрыта, теперь чуть приоткрылась, но я тут же себя одернула. Это было невозможно. Игрушечный домик застыл в хрустале, и уже никакая сила не сможет открывать и закрывать маленькую дверцу. Мне нравился этот домик, уж не знаю, почему. Вернее, не было ни одной причины, почему ему не следовало мне нравиться: такой крошечный, аккуратный, выполненный с завидным мастерством. Правда, я понятия не имела, кому он раньше принадлежал, для кого была сделана тайная комната и кем была та девушка с портрета, но… Даже если хозяин кулона давно умер, мне казалось, что его душа не будет на меня в обиде за то, что я взяла себе эту безделушку. В конце концов, лежать у меня в кармане куда лучше, чем быть погребенным под слоем пыли.
Я сжала хрустальный шар в кулаке и вспомнила слова мастера Шиниас о том, что сноходец чувствует свет, если хозяин вещи потерялся в Долине Сна, но еще может вернуться в собственное тело. Закрыла глаза. Вряд ли, конечно, владелец кулона, потерялся. Скорее, он просто умер.
«А если он жив? Ты вернешь ему свою находку?»
И я решила, что да, верну обязательно, хоть и жаль было.
Лежа тихо, как мышка, я все пыталась вспомнить, в каком состоянии пребывала на собеседовании, когда мне давали разные предметы, но ничего не получалось. Хрустальный шарик нагрелся в ладони, и мне казалось, что это уже он стал источником слабого тепла. Значило ли это, что владелец кулона жив? А если жив, то где сейчас?
Мысли текли медленно, увязая в дреме, и я, видимо, все же уснула, потому что, когда в очередной раз открыла глаза, вновь увидела себя на дорожке между пышными кустами с яркими бордовыми розами.
В предыдущий раз я не смотрела на небо, но сейчас подняла взгляд – была ночь, но луна казалась просто огромной, светила ярко, и невесомые серебристые блики лежали и на глянцевых листьях роз, и на отсыпанной камешками дорожке, и на кирпичных стенах дома.
И, что важно, я увидела только небо, луну, эти розы и дом. И ничего более, как будто дом висел в пустоте, обвитый лунным светом.
Снова, как и в прошлый раз, я медленно подошла к двери, провела пальцами по шершавому дереву. И снова меня так и тянуло заглянуть внутрь – в самом деле, а что там, внутри моего домика-в-хрустале?
Это всего лишь сон. Я…
Внезапно сделалось так страшно, что во рту пересохло.
Я одновременно боялась открыть дверь – и понимала, что сегодня ее открою.
Нажала на деревянное полотно, дверь легко поддалась. И снова… там кто-то был. И тяжелый запах вина, дорогого, сладкого.
Я поднялась на низкое крыльцо, осторожно заглянула в образовавшуюся щель. Там определенно кто-то был, но… вот его, того, кто сейчас меня ждал, я не боялась. В груди медленно рождалось чувство правильности происходящего, как будто все, что было до этого момента, являлось предысторией, вело меня к этому дому, замершему в лунном свете.
Внутри царила кромешная темень. И именно поэтому я сразу увидела силуэт на светлом фоне окна. Мужской силуэт.
Я застыла на пороге, не зная, что делать дальше. В животе появилось странное щекочущее чувство: я боялась, до жути боялась сделать шаг, но при этом… меня тянуло внутрь, тело сделалось безвольным, словно меня опять опутывала кровавая паутина.
- Заходи, раз пришла, - раздалось насмешливое.
Голос был низкий, и почему-то вызвал целую волну мурашек, разбежавшихся по всему телу.
Я прищурилась, пытаясь хоть что-то высмотреть в потемках, кроме силуэта на фоне окна. В груди все бралось хрусткой ледяной корочкой, я забыла, как дышать, вцепилась пальцами в теплые и шершавые доски дверной лутки. Это ведь… только сон? Просто сон?
И сама не поняла, как произнесла это вслух.
- Конечно, это только сон, - незамедлительно ответили мне, - ты же не принимаешь на ночь снадобье, которое полагается принимать сноходцам с низким порогом чувствительности.
Он стоял в аккурат напротив окна, и я увидела, как он взял с подоконника высокий кубок и поднес его ко рту. Сделал несколько глотков – аромат дорогого вина обволакивал, притупляя страх, и как будто успокаивая – и поставил кубок обратно.
- Заходи, что стоишь?
И тут меня тряхнуло. Сонная немочь уводила души во сне. Я не принимала снадобье. Так, может, сей момент я как раз и разговариваю с воплощением коварного Урм-аша? А мое тело так и осталось в замке, и через несколько дней, если меня не вытянут из Долины Сна, от него останется только иссохшая оболочка?
- Боишься, - холодно заключил силуэт у окна, - а, между прочим, бояться нужно не меня.
Сдавленно всхлипнув от страха, на подгибающихся ногах, я повернулась и рванула прочь от дома и его жутковатого хозяина, но… даже с места не двинулась.
Чувствуя, как замирает дыхание, опустила глаза – мои ноги вместе с подолом платья были крепко опутаны глянцево-блестящей комковатой паутиной, плети ее тянулись от двери, из жирной тьмы. И еще одна юрко выползла из мрака, перехлестнула меня за талию и попросту потянула в дверь.
Это – все.
Завопив, я вцепилась ногтями в тонкую живую веревку, попыталась сбросить ее – бесполезно. И только успела ойкнуть, когда меня затянуло в густую темень, как мне показалось, с оглушающим треском.
- Не надо так орать, - сказал силуэт у окна, - иди сюда, поговорим.
Все было сном. Или, что скорее всего, моя душа оказалась в Долине Сна. Но я чувствовала свое тело, ощущала стянутые путами ноги – и точно так же почувствовала, как паутина куда-то исчезла, а я… я просто сложилась марионеткой, у которой перерезали веревочки и больно ударилась локтями о пол.
Мужчина, воплощение духа Сонной немочи, развел руками. А потом шагнул ко мне, наклонился. Снова этот навязчивый винный запах, чуть сладковатый, напоминающий о разморенных на солнце виноградниках, о крупных, полупрозрачных зеленых ягодах. Я сдавленно ойкнула, когда жесткие ладони стиснули меня под мышками и потянули вверх. И, заглядывая в лицо моему мучителю, прошептала:
- Ты… и есть Урм-аш?
В потемках блеснули белые ровные зубы, он улыбался.
- Нет, это не я. А что, похож? Ну, вставай, право же. Если бы я хотел тебя убить, то уже убил бы.
И, совершенно неприлично обнимая меня за талию и прижимая к себе, он увлек меня к окну, а затем и вовсе легко приподнял и посадил на широкий подоконник.
- Но вы… - я сглотнула, вспомнив паутину.
- Но мне скучно, - сказал он, - а ты пришла сама.
- Я не понимаю…
- Наши сны пролегают очень близко к Долине Сна. Именно поэтому тебе наверняка дали зелье, и именно поэтому мы сейчас с тобой разговариваем. А еще потому, что ты нашла мой кулон, и поэтому я могу находить тебя в тех бурлящих реках чужих снов, что обволакивают Долину.
Он умолк и как будто задумался, глядя куда-то сквозь меня.
А я, пытаясь осмыслить услышанное, рассматривала этого странного мужчину. Луна давала достаточно света, чтобы понять – передо мной уже не юноша, но все же мужчина довольно молодой, только-только входящий в пору зрелости. У него было открытое лицо, обрамленное пепельно-русыми волосами, прямые темные брови, аристократический нос с легкой горбинкой и высокие, четко обрисованные скулы. В серебряном свете луны глаза казались почти черными, и он, глядя на меня, задумчиво покусывал губу, как будто все еще не мог определиться, что со мной делать.
Но я все-таки вдохнула поглубже и задала вопрос, который меня очень и очень беспокоил:
- Вы… вы живете в Долине Сна?.. вернее, ой… ваша душа в Долине Сна? А вы…
Он дернул уголком рта и посмотрел на меня так пронзительно-остро, что я поежилась.
- Нет, я не мертв, - сказал мужчина. Его лицо оказалось напротив моего, потому что я сидела на подоконнике и боялась лишний раз шевельнуться, - я вполне себе живой. И мы сейчас в твоем сне, совсем рядом с Долиной.
Потом он отстранился, взял с подоконника кубок, подержал его в руке, словно раздумывая, не дать ли мне глоток, но затем быстро поставил его в угол, нахмурился. Было видно, что мысли у него не самые приятные.
- Меня зовут Винсент, - он снова посмотрел на меня, и стало понятно, что глаза у него светлые, серые, с темными ободками. – А ты? Как тебя зовут?
- Я… Ильса. Ильсара.
- Приятно познакомиться. И честное слово, я рад, что ты нашла мой кулон. Я давно не говорил с живыми людьми. А как ты нашла мой кабинет?
Я заколебалась. Рассказывать, каким образом я попала в тайную комнату, не хотелось – это ведь все равно, что жаловаться на тех придурков, возглавляемых ар Моришем. И, минуточку… Мой кабинет? Но ведь…
- Вы…
Чувствуя себя, как будто по ногами был стремительно осыпающийся край обрыва, все-таки договорила:
- Вы – хозяин замка Бреннен?
Винсент неопределенно пожал плечами.
- Когда-то я им был, не буду скрывать. Да и все документы, полагаю, в полном порядке, вряд ли их кто нашел.
- Так вы живы? Но как так?
- В Долине Снов время может течь по-другому, - совершенно обезоруживающая улыбка и жуткая боль во взгляде.
- А почему вы не возвращаетесь? И ваше тело? Где оно? Если вы тот самый… Я слышала, что где-то в подвалах Бреннена…
Он вмиг помрачнел. Только что улыбался, и вдруг лицо окаменело – ну прямо как у Альберта.
- Мое тело при мне, - ответил тихо, - нет никакого каменного гроба, нет никакой куколки. Просто я… В Долине. И в твоем сне.
Я затрясла головой. Все, что он мне рассказывал, казалось совершенно невероятным. Я даже забыла о том, где сама нахожусь, и что все это… скорее всего, смертельно опасно для меня. Подумать только! Живой человек в Долине. Наверное, потому, что был сноходцем, как об этом говорили. До сих пор живой, хотя прошло столько лет.
Я сглотнула горькую слюну и снова глянула на Винсента – но уже сквозь слезы.
- Вам же… вам надо возвращаться. Почему вы здесь? Вас надо спасать!
Он отпрянул от меня, как будто я сказала совершенную несуразицу и несколько мгновений молча меня рассматривал, как будто раскрытую книгу, дико интересную.
- Большое и чистое сердце, - пробормотал едва слышно, - да еще сноходец. Какое лакомство!
Провел пальцами по волосам, откидывая их назад, затем снова окинул меня задумчивым взглядом. А я… я все так же сидела на подоконнике, и если бы попыталась слезть, то очутилась бы к нему вплотную.
Этого… не хотелось.
Было по-прежнему не по себе – этот сон, этот странынй дом и еще более странный хозяин замка, с которым я разговариваю как с живым, да и сам он в этом уверен.
И вдруг я подумала, что у него наверняка были более чем веские причины не возвращаться из Долины Сна. А его сестра? Она, значит, погибла?
Но спросить про сестру я не решилась. А вместо этого -
- Как вам помочь? Как вас… вытащить отсюда? Что я могу сделать? Надо рассказать наставнику…
- Не надо никому ничего рассказывать, - он махнул рукой, рассекая воздух ребром ладони, - я сам решу, как мне быть. Сам…
- Хорошо, хорошо, - я торопливо закивала, - но ведь… неужели вам совсем не хочется вернуться?
Он пожал плечами.
- Меня там никто не ждет, к чему все это.
- Но это неправильно! Так – неправильно! Живой человек не должен сидеть в Долине Сна! И потом, ваш замок… его, конечно, ремонтируют, но одно крыло совсем обветшало. Да и вообще, наверняка вы богатый человек, а богатые могут много себе чего позволить… интересного. Так зачем же сидеть в Долине, где даже времени нет? Это же… почти смерть…
Последнее я прошептала. Вероятно, что я говорила вещи, которые Винсенту было неприятно слушать. Он снова нахмурился и как-то передернулся при слове «смерть».
- Иногда я думаю, что просто смерть – это лучше.
И отвернулся, отошел от меня куда-то в темный угол.
- Винсент? – испуганно пискнула я.
А вдруг он меня решил сожрать? Ну, мало ли. Я не верила в то, что он просто живой человек, который застрял в Долине. И потом, эта паутина, которой он меня затащил в дом.
В темноте посыпались искры, защелкало огниво, а еще через некоторое время стало видно, как маленький огонек пляшет на хворосте в зеве камина. Винсент сидел перед ним на корточках и подбрасывал пищу для огня.
- Расскажи лучше о себе, - попросил он глухо, - это лучшее, что ты можешь для меня сделать.
Глядя на его поникшие плечи, я немного осмелела. В конце концов, он и вправду не торопился меня съесть или убить иным способом. Ну и, наконец, кто я такая, чтобы уговаривать его вернуться?
- Моя история не будет интересной.
Огонь разгорался все ярче, Винсент подбросил небольших поленцев и выпрямился. Теперь было видно, что он одет в очень дорогу одежду, и что у него есть перевязь со шпагой. Одеяние его… показалось несколько старомодным, сейчас мужчины уже так не одевались. Но если он и вправду хозяин замка Бреннен, и все эти годы провел в Долине Сна, откуда у него возьмется что-то новое?
- Почему ты так думаешь? Любая история интересна по-своему.
- Ну я… я в деревне жила. За скотиной смотрела. Что здесь может быть хорошего?
В свете камина я наконец смогла осмотреться: комната была небольшой, но богато оставленной. Небольшой книжный шкаф, набитый книгами, два кресла с резными ножками и подлокотниками, изящный столик, тускло блестящий в бликах огня.
- Хорошее в этом то, что ты жила, и ты по-прежнему жива, и смотришь интересный сон.
Винсент поманил меня к себе, и я, соскользнув с подоконника, сделала первый шаг вперед. Оказывается, под ногами был мягкий тканый ковер. Я облизнула пересохшие губы, вспомнила о кубке с вином. Может, попросить глоточек? Раз уж это все равно сон?
Потянулась к кубку, но не успела и ойкнуть, как Винсент подскочил и легонько шлепнул меня по запястью.
- Не смей! Это не для тебя.
Потом сам схвати кубок и молниеносным движением выплеснул содержимое в огонь. По комнате снова поплыл сладкий, приторный аромат спелого винограда. Он поставил кубок на столик и виновато посмотрел на меня.
- Прости, я не хотел тебя напугать. Просто это вино… его тебе нельзя.
Я пожала плечами. Нельзя так нельзя. Пить, конечно, хотелось, но я потерплю, это ведь такая мелочь.
- Садись, - Винсент указал на кресло, - расскажи еще… что-нибудь.
Прозвучало почти умоляюще. Что его держит в Долине Сна? Так и подмывало спросить, но я промолчала. Осторожно опустилась в мягкое кресло, посмотрела в озаренную багровыми сполохами глубину камина.
- Женщина, которая меня вырастила, она же и продала меня в замок Бреннен, - сказала я, - вначале мне было очень страшно, но теперь уже нет. Только вот… Я не умею ни читать, ни писать. Не знаю, как ее… арифметики. И не знаю многих слов. Меня ведь никогда ничему не учили.
Мужчина, что сидел в кресле напротив, приподнял бровь.
- Да, путь предстоит долгий. Но все в наших руках, не так ли?
Я вздохнула и согласно кивнула.
- Сегодня я уже занималась с наставником. Он меня пытается учить читать, но пока что получается… не очень, если честно.
Винсент откинулся на спинку кресла, посмотрел на меня с прищуром.
Стараясь не привлекать внимания Габриэль, я потянулась рукой к висящему на спинке стула платью, нырнула в карман передника и достала свой домик. Вернее, домик, ставший моим. Я отвернулась к стене и, сделав вид, что сплю, принялась тихонько рассматривать крошечную черепичную крышу, оконца и розовые кусты. В какой-то миг мне померещилось, что дверь, которая еще вчера была закрыта, теперь чуть приоткрылась, но я тут же себя одернула. Это было невозможно. Игрушечный домик застыл в хрустале, и уже никакая сила не сможет открывать и закрывать маленькую дверцу. Мне нравился этот домик, уж не знаю, почему. Вернее, не было ни одной причины, почему ему не следовало мне нравиться: такой крошечный, аккуратный, выполненный с завидным мастерством. Правда, я понятия не имела, кому он раньше принадлежал, для кого была сделана тайная комната и кем была та девушка с портрета, но… Даже если хозяин кулона давно умер, мне казалось, что его душа не будет на меня в обиде за то, что я взяла себе эту безделушку. В конце концов, лежать у меня в кармане куда лучше, чем быть погребенным под слоем пыли.
Я сжала хрустальный шар в кулаке и вспомнила слова мастера Шиниас о том, что сноходец чувствует свет, если хозяин вещи потерялся в Долине Сна, но еще может вернуться в собственное тело. Закрыла глаза. Вряд ли, конечно, владелец кулона, потерялся. Скорее, он просто умер.
«А если он жив? Ты вернешь ему свою находку?»
И я решила, что да, верну обязательно, хоть и жаль было.
Лежа тихо, как мышка, я все пыталась вспомнить, в каком состоянии пребывала на собеседовании, когда мне давали разные предметы, но ничего не получалось. Хрустальный шарик нагрелся в ладони, и мне казалось, что это уже он стал источником слабого тепла. Значило ли это, что владелец кулона жив? А если жив, то где сейчас?
Мысли текли медленно, увязая в дреме, и я, видимо, все же уснула, потому что, когда в очередной раз открыла глаза, вновь увидела себя на дорожке между пышными кустами с яркими бордовыми розами.
В предыдущий раз я не смотрела на небо, но сейчас подняла взгляд – была ночь, но луна казалась просто огромной, светила ярко, и невесомые серебристые блики лежали и на глянцевых листьях роз, и на отсыпанной камешками дорожке, и на кирпичных стенах дома.
И, что важно, я увидела только небо, луну, эти розы и дом. И ничего более, как будто дом висел в пустоте, обвитый лунным светом.
Снова, как и в прошлый раз, я медленно подошла к двери, провела пальцами по шершавому дереву. И снова меня так и тянуло заглянуть внутрь – в самом деле, а что там, внутри моего домика-в-хрустале?
Это всего лишь сон. Я…
Внезапно сделалось так страшно, что во рту пересохло.
Я одновременно боялась открыть дверь – и понимала, что сегодня ее открою.
Нажала на деревянное полотно, дверь легко поддалась. И снова… там кто-то был. И тяжелый запах вина, дорогого, сладкого.
Я поднялась на низкое крыльцо, осторожно заглянула в образовавшуюся щель. Там определенно кто-то был, но… вот его, того, кто сейчас меня ждал, я не боялась. В груди медленно рождалось чувство правильности происходящего, как будто все, что было до этого момента, являлось предысторией, вело меня к этому дому, замершему в лунном свете.
Внутри царила кромешная темень. И именно поэтому я сразу увидела силуэт на светлом фоне окна. Мужской силуэт.
Я застыла на пороге, не зная, что делать дальше. В животе появилось странное щекочущее чувство: я боялась, до жути боялась сделать шаг, но при этом… меня тянуло внутрь, тело сделалось безвольным, словно меня опять опутывала кровавая паутина.
- Заходи, раз пришла, - раздалось насмешливое.
Голос был низкий, и почему-то вызвал целую волну мурашек, разбежавшихся по всему телу.
ГЛАВА 4. Мои запретные сны
Я прищурилась, пытаясь хоть что-то высмотреть в потемках, кроме силуэта на фоне окна. В груди все бралось хрусткой ледяной корочкой, я забыла, как дышать, вцепилась пальцами в теплые и шершавые доски дверной лутки. Это ведь… только сон? Просто сон?
И сама не поняла, как произнесла это вслух.
- Конечно, это только сон, - незамедлительно ответили мне, - ты же не принимаешь на ночь снадобье, которое полагается принимать сноходцам с низким порогом чувствительности.
Он стоял в аккурат напротив окна, и я увидела, как он взял с подоконника высокий кубок и поднес его ко рту. Сделал несколько глотков – аромат дорогого вина обволакивал, притупляя страх, и как будто успокаивая – и поставил кубок обратно.
- Заходи, что стоишь?
И тут меня тряхнуло. Сонная немочь уводила души во сне. Я не принимала снадобье. Так, может, сей момент я как раз и разговариваю с воплощением коварного Урм-аша? А мое тело так и осталось в замке, и через несколько дней, если меня не вытянут из Долины Сна, от него останется только иссохшая оболочка?
- Боишься, - холодно заключил силуэт у окна, - а, между прочим, бояться нужно не меня.
Сдавленно всхлипнув от страха, на подгибающихся ногах, я повернулась и рванула прочь от дома и его жутковатого хозяина, но… даже с места не двинулась.
Чувствуя, как замирает дыхание, опустила глаза – мои ноги вместе с подолом платья были крепко опутаны глянцево-блестящей комковатой паутиной, плети ее тянулись от двери, из жирной тьмы. И еще одна юрко выползла из мрака, перехлестнула меня за талию и попросту потянула в дверь.
Это – все.
Завопив, я вцепилась ногтями в тонкую живую веревку, попыталась сбросить ее – бесполезно. И только успела ойкнуть, когда меня затянуло в густую темень, как мне показалось, с оглушающим треском.
- Не надо так орать, - сказал силуэт у окна, - иди сюда, поговорим.
Все было сном. Или, что скорее всего, моя душа оказалась в Долине Сна. Но я чувствовала свое тело, ощущала стянутые путами ноги – и точно так же почувствовала, как паутина куда-то исчезла, а я… я просто сложилась марионеткой, у которой перерезали веревочки и больно ударилась локтями о пол.
Мужчина, воплощение духа Сонной немочи, развел руками. А потом шагнул ко мне, наклонился. Снова этот навязчивый винный запах, чуть сладковатый, напоминающий о разморенных на солнце виноградниках, о крупных, полупрозрачных зеленых ягодах. Я сдавленно ойкнула, когда жесткие ладони стиснули меня под мышками и потянули вверх. И, заглядывая в лицо моему мучителю, прошептала:
- Ты… и есть Урм-аш?
В потемках блеснули белые ровные зубы, он улыбался.
- Нет, это не я. А что, похож? Ну, вставай, право же. Если бы я хотел тебя убить, то уже убил бы.
И, совершенно неприлично обнимая меня за талию и прижимая к себе, он увлек меня к окну, а затем и вовсе легко приподнял и посадил на широкий подоконник.
- Но вы… - я сглотнула, вспомнив паутину.
- Но мне скучно, - сказал он, - а ты пришла сама.
- Я не понимаю…
- Наши сны пролегают очень близко к Долине Сна. Именно поэтому тебе наверняка дали зелье, и именно поэтому мы сейчас с тобой разговариваем. А еще потому, что ты нашла мой кулон, и поэтому я могу находить тебя в тех бурлящих реках чужих снов, что обволакивают Долину.
Он умолк и как будто задумался, глядя куда-то сквозь меня.
А я, пытаясь осмыслить услышанное, рассматривала этого странного мужчину. Луна давала достаточно света, чтобы понять – передо мной уже не юноша, но все же мужчина довольно молодой, только-только входящий в пору зрелости. У него было открытое лицо, обрамленное пепельно-русыми волосами, прямые темные брови, аристократический нос с легкой горбинкой и высокие, четко обрисованные скулы. В серебряном свете луны глаза казались почти черными, и он, глядя на меня, задумчиво покусывал губу, как будто все еще не мог определиться, что со мной делать.
Но я все-таки вдохнула поглубже и задала вопрос, который меня очень и очень беспокоил:
- Вы… вы живете в Долине Сна?.. вернее, ой… ваша душа в Долине Сна? А вы…
Он дернул уголком рта и посмотрел на меня так пронзительно-остро, что я поежилась.
- Нет, я не мертв, - сказал мужчина. Его лицо оказалось напротив моего, потому что я сидела на подоконнике и боялась лишний раз шевельнуться, - я вполне себе живой. И мы сейчас в твоем сне, совсем рядом с Долиной.
Потом он отстранился, взял с подоконника кубок, подержал его в руке, словно раздумывая, не дать ли мне глоток, но затем быстро поставил его в угол, нахмурился. Было видно, что мысли у него не самые приятные.
- Меня зовут Винсент, - он снова посмотрел на меня, и стало понятно, что глаза у него светлые, серые, с темными ободками. – А ты? Как тебя зовут?
- Я… Ильса. Ильсара.
- Приятно познакомиться. И честное слово, я рад, что ты нашла мой кулон. Я давно не говорил с живыми людьми. А как ты нашла мой кабинет?
Я заколебалась. Рассказывать, каким образом я попала в тайную комнату, не хотелось – это ведь все равно, что жаловаться на тех придурков, возглавляемых ар Моришем. И, минуточку… Мой кабинет? Но ведь…
- Вы…
Чувствуя себя, как будто по ногами был стремительно осыпающийся край обрыва, все-таки договорила:
- Вы – хозяин замка Бреннен?
Винсент неопределенно пожал плечами.
- Когда-то я им был, не буду скрывать. Да и все документы, полагаю, в полном порядке, вряд ли их кто нашел.
- Так вы живы? Но как так?
- В Долине Снов время может течь по-другому, - совершенно обезоруживающая улыбка и жуткая боль во взгляде.
- А почему вы не возвращаетесь? И ваше тело? Где оно? Если вы тот самый… Я слышала, что где-то в подвалах Бреннена…
Он вмиг помрачнел. Только что улыбался, и вдруг лицо окаменело – ну прямо как у Альберта.
- Мое тело при мне, - ответил тихо, - нет никакого каменного гроба, нет никакой куколки. Просто я… В Долине. И в твоем сне.
Я затрясла головой. Все, что он мне рассказывал, казалось совершенно невероятным. Я даже забыла о том, где сама нахожусь, и что все это… скорее всего, смертельно опасно для меня. Подумать только! Живой человек в Долине. Наверное, потому, что был сноходцем, как об этом говорили. До сих пор живой, хотя прошло столько лет.
Я сглотнула горькую слюну и снова глянула на Винсента – но уже сквозь слезы.
- Вам же… вам надо возвращаться. Почему вы здесь? Вас надо спасать!
Он отпрянул от меня, как будто я сказала совершенную несуразицу и несколько мгновений молча меня рассматривал, как будто раскрытую книгу, дико интересную.
- Большое и чистое сердце, - пробормотал едва слышно, - да еще сноходец. Какое лакомство!
Провел пальцами по волосам, откидывая их назад, затем снова окинул меня задумчивым взглядом. А я… я все так же сидела на подоконнике, и если бы попыталась слезть, то очутилась бы к нему вплотную.
Этого… не хотелось.
Было по-прежнему не по себе – этот сон, этот странынй дом и еще более странный хозяин замка, с которым я разговариваю как с живым, да и сам он в этом уверен.
И вдруг я подумала, что у него наверняка были более чем веские причины не возвращаться из Долины Сна. А его сестра? Она, значит, погибла?
Но спросить про сестру я не решилась. А вместо этого -
- Как вам помочь? Как вас… вытащить отсюда? Что я могу сделать? Надо рассказать наставнику…
- Не надо никому ничего рассказывать, - он махнул рукой, рассекая воздух ребром ладони, - я сам решу, как мне быть. Сам…
- Хорошо, хорошо, - я торопливо закивала, - но ведь… неужели вам совсем не хочется вернуться?
Он пожал плечами.
- Меня там никто не ждет, к чему все это.
- Но это неправильно! Так – неправильно! Живой человек не должен сидеть в Долине Сна! И потом, ваш замок… его, конечно, ремонтируют, но одно крыло совсем обветшало. Да и вообще, наверняка вы богатый человек, а богатые могут много себе чего позволить… интересного. Так зачем же сидеть в Долине, где даже времени нет? Это же… почти смерть…
Последнее я прошептала. Вероятно, что я говорила вещи, которые Винсенту было неприятно слушать. Он снова нахмурился и как-то передернулся при слове «смерть».
- Иногда я думаю, что просто смерть – это лучше.
И отвернулся, отошел от меня куда-то в темный угол.
- Винсент? – испуганно пискнула я.
А вдруг он меня решил сожрать? Ну, мало ли. Я не верила в то, что он просто живой человек, который застрял в Долине. И потом, эта паутина, которой он меня затащил в дом.
В темноте посыпались искры, защелкало огниво, а еще через некоторое время стало видно, как маленький огонек пляшет на хворосте в зеве камина. Винсент сидел перед ним на корточках и подбрасывал пищу для огня.
- Расскажи лучше о себе, - попросил он глухо, - это лучшее, что ты можешь для меня сделать.
Глядя на его поникшие плечи, я немного осмелела. В конце концов, он и вправду не торопился меня съесть или убить иным способом. Ну и, наконец, кто я такая, чтобы уговаривать его вернуться?
- Моя история не будет интересной.
Огонь разгорался все ярче, Винсент подбросил небольших поленцев и выпрямился. Теперь было видно, что он одет в очень дорогу одежду, и что у него есть перевязь со шпагой. Одеяние его… показалось несколько старомодным, сейчас мужчины уже так не одевались. Но если он и вправду хозяин замка Бреннен, и все эти годы провел в Долине Сна, откуда у него возьмется что-то новое?
- Почему ты так думаешь? Любая история интересна по-своему.
- Ну я… я в деревне жила. За скотиной смотрела. Что здесь может быть хорошего?
В свете камина я наконец смогла осмотреться: комната была небольшой, но богато оставленной. Небольшой книжный шкаф, набитый книгами, два кресла с резными ножками и подлокотниками, изящный столик, тускло блестящий в бликах огня.
- Хорошее в этом то, что ты жила, и ты по-прежнему жива, и смотришь интересный сон.
Винсент поманил меня к себе, и я, соскользнув с подоконника, сделала первый шаг вперед. Оказывается, под ногами был мягкий тканый ковер. Я облизнула пересохшие губы, вспомнила о кубке с вином. Может, попросить глоточек? Раз уж это все равно сон?
Потянулась к кубку, но не успела и ойкнуть, как Винсент подскочил и легонько шлепнул меня по запястью.
- Не смей! Это не для тебя.
Потом сам схвати кубок и молниеносным движением выплеснул содержимое в огонь. По комнате снова поплыл сладкий, приторный аромат спелого винограда. Он поставил кубок на столик и виновато посмотрел на меня.
- Прости, я не хотел тебя напугать. Просто это вино… его тебе нельзя.
Я пожала плечами. Нельзя так нельзя. Пить, конечно, хотелось, но я потерплю, это ведь такая мелочь.
- Садись, - Винсент указал на кресло, - расскажи еще… что-нибудь.
Прозвучало почти умоляюще. Что его держит в Долине Сна? Так и подмывало спросить, но я промолчала. Осторожно опустилась в мягкое кресло, посмотрела в озаренную багровыми сполохами глубину камина.
- Женщина, которая меня вырастила, она же и продала меня в замок Бреннен, - сказала я, - вначале мне было очень страшно, но теперь уже нет. Только вот… Я не умею ни читать, ни писать. Не знаю, как ее… арифметики. И не знаю многих слов. Меня ведь никогда ничему не учили.
Мужчина, что сидел в кресле напротив, приподнял бровь.
- Да, путь предстоит долгий. Но все в наших руках, не так ли?
Я вздохнула и согласно кивнула.
- Сегодня я уже занималась с наставником. Он меня пытается учить читать, но пока что получается… не очень, если честно.
Винсент откинулся на спинку кресла, посмотрел на меня с прищуром.
