Вокруг взвился знакомый черный огонь, и я оказалась около нашей с Лисанной комнаты. Стоило мне появиться, как дверь распахнулась, а на пороге появилась обольстительно-прекрасная Лисанна в длинном в пол обтягивающем бархатном платье теплого оттенка опавшей листвы. Откровенный разрез до бедра, высокая прическа, открывающая шею, и колье, акцентирующее внимание на бюсте.
— Ну как? — лучезарно улыбнулась подруга, проводя упакованной в бархатную перчатку ручкой по выставленной в разрезе платья изящной ножке.
— Мне уже жалко бедолагу, которому ты ТАК собралась мстить, — нервно хихикнула я.
— Ты мне льстишь, — смущенно отмахнулась Лисанна, глянула на часы, помянула Тьму и медлительных подруг, налетела на меня, вытащила в центр комнаты и пригрозила: — Не двигайся! А то мы из-за тебя на бал-маскарад опоздаем.
— Бал-маскарад?
— Сегодня праздничная ночь Смерти Зимы, моя забывчивая, но все же, дорогая подруга, — вещала Лис, делая мне макияж, — и нас пригласили на бал-маскарад в честь этого, — теперь дроу занялась моими волосами, — со Жловисом я договорилась, младшие духи нас не сдадут.
Прическа была завершена в рекордно короткие сроки, и не успела я налюбоваться на свое отражение в зеркале, как мне торжественно вручили огненно-рыжее платье, которое при едва заметном движении переливалось серебряными искорками, словно было припорошено первым снегом.
— Надень мои родовые украшения и маску. Сегодня Лисанной Рокланд будешь ты, — заявила Лис, и передо мной раскрылась бархатная коробочка, в которой на подушечке сверкало изумительное бриллиантовое колье, серьги и кольцо.
— Это опасно, Лис.
Я ни на минуту не забывала о том, что кто-то настойчиво хочет меня убить. Неизвестно, что будет, если мы поменяемся местами. Расстраивать подругу тяжело, но на кону могла оказаться без малого ее жизнь.
— Ксан, я не знаю, кто и почему за тобой охотится, и меня бесконечно бесит тот факт, что ты не рассказываешь об этом своей лучшей подруге, — я виновато потупила взгляд, — но открою тебе секрет: жизнь вообще небезопасная штука. Поэтому я хочу потратить ее на веселье, наслаждаться каждым моментом, чтобы потом перед лицом Тьмы было о чем вспомнить. А может, даже и похвастаться.
— Авантюристка, — беззлобно бросила я, подумав, что Они не будут нападать открыто, при большом количестве людей. Им лишнее внимание ни к чему.
Хотя истинное значение слов «лишнее внимание» я почувствовала вскоре. Благодаря стараниям Лис наше появление было эффектным. Правда блистать в свете мне не хотелось. Я прекрасно понимала маму, которая изнывала от скуки, пока сопровождала папу на всех торжественных приемах и церемониях. Намного приятнее и интереснее было мчаться куда-то, узнавать что-то новое, с запоем слушать истории древних, а потанцевать и поболтать можно и в уютной домашней обстановке.
Поэтому, оставив подруге почетную роль всеобщей любимицы и желанного трофея, пристроилась около портьеры, поправила маску и наткнулась взглядом на необычное кольцо из черненого серебра, в виде драконьего черепа с красными светящимися глазами. Знакомое колечко. Такое же было у моего темного лорда, которого я вытащила из Бездны. А вдруг? Я вскинула голову, оглядела стоящего в шаге от меня мужчину, полностью одетого в черное, и решила начать со светского:
— Замечательный вечер, не правда ли? — стоящий ко мне спиной и смотрящий в окно мужчина посмурнел и напрягся, но я продолжила: — У вас красивое кольцо. Такое же было у моего знакомого. Я подумала, что, может быть, вы…
— Приношу извинения, леди, — перебил он, — не хочу сеять непонимание и давать ложную надежду. Я здесь по приглашению друга, но заводить с кем-либо знакомства не намерен.
Говорил мужчина отрывисто, раздраженно, почти зло. Завершив, развернулся, чтобы уйти, но застыл, будто впервые увидел меня. А мне было обидно. Я даже не пыталась очаровать его, хотела только про кольцо спросить. Хотя в незнакомце что-то было. Хорошо сложен, широкоплеч, руки сильные, тело мускулистое, а волосы подстрижены коротко. Почти как у лорда Гарханаэша. Маска скрывала половину лица, но, могу поклясться, мужчина был очень привлекательным, особенно его непроницаемо черные глаза, которые смотрели на меня тяжелым взглядом одного знакомого темного лорда.
Мне стало смешно. Со стороны моя инициатива действительно выглядела, будто я пытаюсь охмурить его, причем неумело, по-детски. В итоге не сдержалась и рассмеялась.
— Хвала Бездне, — отсмеявшись, выдохнула я. — Боялась, что вы неправильно поймете меня. Спасибо, что сняли столь тяжкий груз с моих плеч.
Под неотрывным взглядом черных глаз я одним глотком осушила бокал, поставила его на поднос проходившего мимо подавальщика и с самой обворожительной улыбкой протянула руку незнакомцу.
— Обычно я такого не делаю, но раз мы так быстро определились с нашими будущими отношениями, не откажите леди в танце.
Жаль маска не давала насладиться всей гаммой эмоций, отразившихся на лице мужчины, но его глаза горели согласием. И незнакомец шагнул мне навстречу, бережно обхватил протянутую ладонь и неожиданно нежно сжал ее сильными пальцами.
— Что-то не так? — невинно поинтересовалась я, ведя незнакомца в центр зала.
— Вы, — признался мужчина, вставая напротив меня и кладя ладонь на талию. — Ваше поведение не такое, как я ожидал.
— Ожидать что-то от кого-то в принципе глупо. Без объяснений никто ничего не поймет, а вы только расстроитесь. Лучше не думайте вовсе об этом и получайте удовольствие от происходящего, — произнесла то, о чем стала забывать после очередного похищения и попытки убийства, тряхнула головой, прогоняя неприятные воспоминания, и приблизилась к мужчине. — Ведите же.
Повторять не потребовалось. Прозвучали первые ноты мелодии, невесомая ладонь на талии мгновенно стала осязаемой, она опалилась жаром, крепко прижимая к напряженному телу партнера, а потом мужчина сделал первый шаг, медленно, повинуясь правилам танца, склонился к моему лицу и выдохнул в губы:
— Тогда я хочу получить максимум удовольствия.
Это прозвучало как приговор. Мой личный приговор. Потому что все, что происходило дальше, было захватывающим и волнительным, словно я снова переносилась во всполохах черного пламени. По спине пробежались мурашки предвкушения, и я поняла, что стою на краю, вскинула голову, в надежде спастись, но провалилась в Бездну. Растворилась в музыке, в танце, в этом мужчине… Он танцевал лучше, чем кто-либо в моей жизни. Его плавные, уверенные, сильные движения заставляли замирать что-то глубоко внутри, задерживать дыхание от каждого легкого касания обжигающе горячих рук и тянуться за ними следом. А больше всего завораживала эта странная, мерцающая тьма в его глазах. Именно из-за нее казалось, что я лечу в Бездну, имя которой даже не знаю. И вот музыка ускоряется, набирает сумасшедший ритм, я кружусь, покорно взлетаю в воздух, поддерживаемая крепкими надежными руками, а затем медленно опускаюсь на пол под жадным, неотрывным взглядом партнера, покорно прогибаюсь назад, чувствуя, как горячие мужские пальцы жадно ласкают спину, лопатки, шею, зарываются в волосы на затылке, по всему телу пробегают мурашки, и я словно под чарами слежу за тем, как мужчина медленно склоняется ко мне. Еще немного — и наши губы соприкоснутся, еще немного и… музыка обрывается.
— Бездна, — простонала я, крепко зажмурившись.
— Полностью согласен, — хрипло выдохнули мне в губы и помогли подняться. Смущенная собственной открытостью в танце, опьяненная чужим желанием я уткнулась лбом в плечо мужчины и попыталась восстановить дыхание. На спину легла горячая ладонь, над ухом раздался шепот: — Может, проветримся?
— Хорошая идея, — согласилась я и не оглядываясь направилась к выходу. Вырвалась на крыльцо ресторации, где проходил бал, сорвала надоевшую маску с лица и сделала глубокий вдох. Разгоряченное танцем тело игнорировало холод, поэтому я подставила руки падающим с неба крупным снежным хлопьям и улыбнулась, когда мне на плечи накинули манто. Вдела руки в рукава полушубка и, откровенно наслаждаясь заботой незнакомого мужчины, любовалась тем, как он затягивает узелки на моей одежде. Покончив с застежками, он поднял взгляд на меня.
— Опять не оправдываю ожидания?
— Вы превзошли все мои ожидания, — признался незнакомец, смотря на меня с восхищением, затем скорбно вздохнул и с сожалением добавил: — Кажется, я слишком рано принес свои извинения.
— Непростительно рано, — поддела я и кокетливо погрозила ему пальцем.
— Уверен, мне удастся исправить это, — хитро улыбнулся мужчина, взял мою ладонь, невесомо прикоснулся к ней губами и, не отрывая пальчики от губ, глядя прямо в глаза, представился: — Рантар.
Площадь Ардама была сказочно прекрасна. Украшенные огнями деревья, счастливые люди и нелюди, которые водили хороводы, пели или просто гуляли, наслаждаясь атмосферой праздника, крики зазывал, витающие в воздухе запахи лакомств. И смех. Много смеха. Глядя в смеющиеся глаза Рантара, я тоже начинала смеяться так, как не смеялась при Лисанне или Тан-Тане. Сначала мы смеялись с Рантаром вместе, потом я над тем, как в него попал снежок одного из пробегавших мимо детишек, а затем уже он, потому что я пыталась убежать от него на шпильках и в вечернем платье. Закончился мой забег в сугробе, из которого меня заботливо достал Рантар, отряхнул от снега и, не слушая возражений, завернул в свой отороченный мехом плащ. Так мы с ним и гуляли под ручку — я в манто и плаще поверх, а Рантар в черной рубашке. И было все настолько естественно и понятно, и сердце волнительно ухало вниз каждый раз, когда я встречалась взглядом с этим загадочным мужчиной, и хотелось снова и снова проваливаться в Бездну его глаз…
— Как же хорошо, — выдохнула я, счастливо улыбаясь.
— Безумно, — раздался рядом чуть хриплый голос. Меня остановили, заключили в крепкие объятия и, не позволяя вымолвить слова, накрыли губы поцелуем.
Сколько раз за вечер я поминала Бездну? И снова мчусь в нее, падаю в темноту, отдаваясь сладостным чувствам, настолько сильным и пленительным, что не хочется сдерживаться, не хочется вспоминать, что я воспитанная леди, дочь одного из высших демонов Хаоса, что целоваться в праздничную ночь Смерти Зимы под деревом с мандрагорой нельзя. Но вопреки всему руки сами скользят по черной рубашке, чувствуя напряженные мышцы под тканью, и обхватывают могучую мужскую шею. Вмиг объятия становятся крепче, а поцелуй из осторожно нежного превращается в требовательно страстный и… и все прекратилось. Рантар отстранился, продолжая смотреть на меня черным мерцающим взглядом.
— Надо возвращаться, — поняла я, убирая руки и смущенно отводя глаза.
К ресторации мы шли молча, боялись разрушить волшебную атмосферу. Подошли к крыльцу, двери ресторации распахнулись, и из них вылетела разъяренная Лисанна. Сбежав по ступеням, она выдернула меня из рук Рантара, игнорируя появившегося следом за ней растрепанного дроу.
— Лисанна! — только и успел крикнуть он, а подруга уже заталкивала меня в повозку, которая тут же сорвалась с места.
Возница мчался настолько быстро, что я даже рот не решалась открыть, дабы не откусить язык во время вопроса. А стоило нам подъехать к воротам академии, как подруга вырвалась наружу, бросила кентавру деньги и желто-оранжевым смертельным вихрем умчалась в сторону общежития.
— Чего это с ней? — сонный господин Жловис переводил недоуменный взгляд с вылезающей из повозки меня на стремительно удаляющуюся Лис, даже про свои привычные загадки позабыл.
Я пожала плечами и поспешила за подругой. Вовремя. За несколько минут моего отсутствия Лис успела разгромить нашу комнату, вытащить из закромов подарочный набор метательных кинжалов и утыкать ими свою подушку. Истратив снаряды, она разлохматила волосы, стянула платье и раздраженно отшвырнула его на стул, сделала несколько кругов по комнате, села за стол, забравшись с ногами на стул, достала достопамятный блокнот, в котором записывала все свои планы мести, и стала что-то остервенело в нем строчить.
Притворив дверь в нашу комнату, я не спеша разделась, аккуратно уложила вещи в шкаф, смыла макияж, заварила успокоительный отвар для Лисанны и легла в кровать. Уснуть не получалось. Снова и снова возвращалась мыслями к странному поведению подруги, а еще вспоминала праздничную ночь. Танец с Рантаром, его интересные истории и поцелуй под мандрагорой…
— Ксан, я ведь никогда не хотела быть героиней любовного романа. Даже не верила в них, — раздался глухой голос Лис. Созрела. В этом мы с ней похожи. Не станем рассказывать, если не хотим, но как только будем готовы… В общем здесь желательно, чтобы собеседник тоже был готов слушать. Я повернулась лицом к подруге и приготовилась слушать. Сейчас это все, чем я могу помочь, это все, что нужно Лисанне.
— Не хотела, — обреченно повторила подруга, а потом горького рассмеялась, с болью, над самой собой. — А это был спор. Обычный глупый мужской спор. Как в женских романах, где аристократ на спор влюбляет в себя какую-нибудь леди, а потом… Ненавижу.
Лис отбросила блокнот, добрела до кровати, скинул нашпигованную оружием подушку, рухнула на матрас и уставилась в потолок. Она не плакала, лишь глядела в никуда с глухой ненавистью. Я перебралась к ней, укрыла одеялом и легла рядом, крепко сжимая дрожащую ладонь подруги.
— Я рядом, — обещание прозвучало тихо, но уверенно, а потом я неожиданно для самой себя провалилась в сон. Серый, беспокойный, мутный сон. Я не любила сны. С тех самых пор, как один одержимый маг-отступник нашел меня через сон и превратил его в мой личный кошмар, из которого нельзя выбраться добровольно. Меня тогда от смерти спасла Лисанна, проснувшаяся от моих стонов и хрипов. Иногда это повторяется, и каждый раз я боюсь, что больше не смогу открыть глаза. Не люблю сны…
В этот раз я проснулась сама. Сначала долго смотрела в окно, где сгущались вечерние сумерки, пыталась осознать все произошедшее за последнее время и прикинуть, сколько мы с Лис проспали после ночного бала, а потом с неверием и затаенной надеждой подошла к зеркалу, осмотрела руки, ноги, шею, живот и, хвала Бездне, не обнаружила ни синяков, ни ран. Стоит сказать спасибо подруге и ее родовым артефактам? Я обернулась, но Лис в комнате не было. Возможно, она куда-то ушла. Вчера подруга выглядела несчастной и опустошенной. Кто на нее поспорил? Тот дроу, что выбежал из ресторации?
Я в задумчивости присела на кровать, по привычке потянулась к шее, где на шнурке висел амулет, но не нашла его. Вспомнила, что сняла вчера его и прикрепила к платью с изнаночной стороны. Рванула к шкафу, нашла платье, обшарила его — бабушкиного подарка не было. Все внутри сжалось от страха. Без амулета Они меня быстро найдут. Я сознательно не называла своих мучителей общепринятыми «скаэны», «отступники», предпочитая обезличенное «они». И держала в памяти их лица. Каждого из тех, кого удалось увидеть. Кстати, может в ресторации кто-нибудь видел мой амулет? Потому что если я потеряла его во время барахтания в сугробе, то…
Тряхнула головой, прогоняя тревожные мысли, быстро оделась и выбежала на улицу, а около ворот в академию увидела Эристана. Приветливо чмокнула мужчину в уголок губ. Тан-Тан было потянулся, чтобы обнять в ответ, но почему-то отстранился, окинул внимательным хмурым взглядом, недовольно поджал губы и стал еще мрачнее, черты его лица заострились, яснее проявляя демоническую сущность. Он все понял.
— Ну как? — лучезарно улыбнулась подруга, проводя упакованной в бархатную перчатку ручкой по выставленной в разрезе платья изящной ножке.
— Мне уже жалко бедолагу, которому ты ТАК собралась мстить, — нервно хихикнула я.
— Ты мне льстишь, — смущенно отмахнулась Лисанна, глянула на часы, помянула Тьму и медлительных подруг, налетела на меня, вытащила в центр комнаты и пригрозила: — Не двигайся! А то мы из-за тебя на бал-маскарад опоздаем.
— Бал-маскарад?
— Сегодня праздничная ночь Смерти Зимы, моя забывчивая, но все же, дорогая подруга, — вещала Лис, делая мне макияж, — и нас пригласили на бал-маскарад в честь этого, — теперь дроу занялась моими волосами, — со Жловисом я договорилась, младшие духи нас не сдадут.
Прическа была завершена в рекордно короткие сроки, и не успела я налюбоваться на свое отражение в зеркале, как мне торжественно вручили огненно-рыжее платье, которое при едва заметном движении переливалось серебряными искорками, словно было припорошено первым снегом.
— Надень мои родовые украшения и маску. Сегодня Лисанной Рокланд будешь ты, — заявила Лис, и передо мной раскрылась бархатная коробочка, в которой на подушечке сверкало изумительное бриллиантовое колье, серьги и кольцо.
— Это опасно, Лис.
Я ни на минуту не забывала о том, что кто-то настойчиво хочет меня убить. Неизвестно, что будет, если мы поменяемся местами. Расстраивать подругу тяжело, но на кону могла оказаться без малого ее жизнь.
— Ксан, я не знаю, кто и почему за тобой охотится, и меня бесконечно бесит тот факт, что ты не рассказываешь об этом своей лучшей подруге, — я виновато потупила взгляд, — но открою тебе секрет: жизнь вообще небезопасная штука. Поэтому я хочу потратить ее на веселье, наслаждаться каждым моментом, чтобы потом перед лицом Тьмы было о чем вспомнить. А может, даже и похвастаться.
— Авантюристка, — беззлобно бросила я, подумав, что Они не будут нападать открыто, при большом количестве людей. Им лишнее внимание ни к чему.
Хотя истинное значение слов «лишнее внимание» я почувствовала вскоре. Благодаря стараниям Лис наше появление было эффектным. Правда блистать в свете мне не хотелось. Я прекрасно понимала маму, которая изнывала от скуки, пока сопровождала папу на всех торжественных приемах и церемониях. Намного приятнее и интереснее было мчаться куда-то, узнавать что-то новое, с запоем слушать истории древних, а потанцевать и поболтать можно и в уютной домашней обстановке.
Поэтому, оставив подруге почетную роль всеобщей любимицы и желанного трофея, пристроилась около портьеры, поправила маску и наткнулась взглядом на необычное кольцо из черненого серебра, в виде драконьего черепа с красными светящимися глазами. Знакомое колечко. Такое же было у моего темного лорда, которого я вытащила из Бездны. А вдруг? Я вскинула голову, оглядела стоящего в шаге от меня мужчину, полностью одетого в черное, и решила начать со светского:
— Замечательный вечер, не правда ли? — стоящий ко мне спиной и смотрящий в окно мужчина посмурнел и напрягся, но я продолжила: — У вас красивое кольцо. Такое же было у моего знакомого. Я подумала, что, может быть, вы…
— Приношу извинения, леди, — перебил он, — не хочу сеять непонимание и давать ложную надежду. Я здесь по приглашению друга, но заводить с кем-либо знакомства не намерен.
Говорил мужчина отрывисто, раздраженно, почти зло. Завершив, развернулся, чтобы уйти, но застыл, будто впервые увидел меня. А мне было обидно. Я даже не пыталась очаровать его, хотела только про кольцо спросить. Хотя в незнакомце что-то было. Хорошо сложен, широкоплеч, руки сильные, тело мускулистое, а волосы подстрижены коротко. Почти как у лорда Гарханаэша. Маска скрывала половину лица, но, могу поклясться, мужчина был очень привлекательным, особенно его непроницаемо черные глаза, которые смотрели на меня тяжелым взглядом одного знакомого темного лорда.
Мне стало смешно. Со стороны моя инициатива действительно выглядела, будто я пытаюсь охмурить его, причем неумело, по-детски. В итоге не сдержалась и рассмеялась.
— Хвала Бездне, — отсмеявшись, выдохнула я. — Боялась, что вы неправильно поймете меня. Спасибо, что сняли столь тяжкий груз с моих плеч.
Под неотрывным взглядом черных глаз я одним глотком осушила бокал, поставила его на поднос проходившего мимо подавальщика и с самой обворожительной улыбкой протянула руку незнакомцу.
— Обычно я такого не делаю, но раз мы так быстро определились с нашими будущими отношениями, не откажите леди в танце.
Жаль маска не давала насладиться всей гаммой эмоций, отразившихся на лице мужчины, но его глаза горели согласием. И незнакомец шагнул мне навстречу, бережно обхватил протянутую ладонь и неожиданно нежно сжал ее сильными пальцами.
— Что-то не так? — невинно поинтересовалась я, ведя незнакомца в центр зала.
— Вы, — признался мужчина, вставая напротив меня и кладя ладонь на талию. — Ваше поведение не такое, как я ожидал.
— Ожидать что-то от кого-то в принципе глупо. Без объяснений никто ничего не поймет, а вы только расстроитесь. Лучше не думайте вовсе об этом и получайте удовольствие от происходящего, — произнесла то, о чем стала забывать после очередного похищения и попытки убийства, тряхнула головой, прогоняя неприятные воспоминания, и приблизилась к мужчине. — Ведите же.
Повторять не потребовалось. Прозвучали первые ноты мелодии, невесомая ладонь на талии мгновенно стала осязаемой, она опалилась жаром, крепко прижимая к напряженному телу партнера, а потом мужчина сделал первый шаг, медленно, повинуясь правилам танца, склонился к моему лицу и выдохнул в губы:
— Тогда я хочу получить максимум удовольствия.
Это прозвучало как приговор. Мой личный приговор. Потому что все, что происходило дальше, было захватывающим и волнительным, словно я снова переносилась во всполохах черного пламени. По спине пробежались мурашки предвкушения, и я поняла, что стою на краю, вскинула голову, в надежде спастись, но провалилась в Бездну. Растворилась в музыке, в танце, в этом мужчине… Он танцевал лучше, чем кто-либо в моей жизни. Его плавные, уверенные, сильные движения заставляли замирать что-то глубоко внутри, задерживать дыхание от каждого легкого касания обжигающе горячих рук и тянуться за ними следом. А больше всего завораживала эта странная, мерцающая тьма в его глазах. Именно из-за нее казалось, что я лечу в Бездну, имя которой даже не знаю. И вот музыка ускоряется, набирает сумасшедший ритм, я кружусь, покорно взлетаю в воздух, поддерживаемая крепкими надежными руками, а затем медленно опускаюсь на пол под жадным, неотрывным взглядом партнера, покорно прогибаюсь назад, чувствуя, как горячие мужские пальцы жадно ласкают спину, лопатки, шею, зарываются в волосы на затылке, по всему телу пробегают мурашки, и я словно под чарами слежу за тем, как мужчина медленно склоняется ко мне. Еще немного — и наши губы соприкоснутся, еще немного и… музыка обрывается.
— Бездна, — простонала я, крепко зажмурившись.
— Полностью согласен, — хрипло выдохнули мне в губы и помогли подняться. Смущенная собственной открытостью в танце, опьяненная чужим желанием я уткнулась лбом в плечо мужчины и попыталась восстановить дыхание. На спину легла горячая ладонь, над ухом раздался шепот: — Может, проветримся?
— Хорошая идея, — согласилась я и не оглядываясь направилась к выходу. Вырвалась на крыльцо ресторации, где проходил бал, сорвала надоевшую маску с лица и сделала глубокий вдох. Разгоряченное танцем тело игнорировало холод, поэтому я подставила руки падающим с неба крупным снежным хлопьям и улыбнулась, когда мне на плечи накинули манто. Вдела руки в рукава полушубка и, откровенно наслаждаясь заботой незнакомого мужчины, любовалась тем, как он затягивает узелки на моей одежде. Покончив с застежками, он поднял взгляд на меня.
— Опять не оправдываю ожидания?
— Вы превзошли все мои ожидания, — признался незнакомец, смотря на меня с восхищением, затем скорбно вздохнул и с сожалением добавил: — Кажется, я слишком рано принес свои извинения.
— Непростительно рано, — поддела я и кокетливо погрозила ему пальцем.
— Уверен, мне удастся исправить это, — хитро улыбнулся мужчина, взял мою ладонь, невесомо прикоснулся к ней губами и, не отрывая пальчики от губ, глядя прямо в глаза, представился: — Рантар.
Площадь Ардама была сказочно прекрасна. Украшенные огнями деревья, счастливые люди и нелюди, которые водили хороводы, пели или просто гуляли, наслаждаясь атмосферой праздника, крики зазывал, витающие в воздухе запахи лакомств. И смех. Много смеха. Глядя в смеющиеся глаза Рантара, я тоже начинала смеяться так, как не смеялась при Лисанне или Тан-Тане. Сначала мы смеялись с Рантаром вместе, потом я над тем, как в него попал снежок одного из пробегавших мимо детишек, а затем уже он, потому что я пыталась убежать от него на шпильках и в вечернем платье. Закончился мой забег в сугробе, из которого меня заботливо достал Рантар, отряхнул от снега и, не слушая возражений, завернул в свой отороченный мехом плащ. Так мы с ним и гуляли под ручку — я в манто и плаще поверх, а Рантар в черной рубашке. И было все настолько естественно и понятно, и сердце волнительно ухало вниз каждый раз, когда я встречалась взглядом с этим загадочным мужчиной, и хотелось снова и снова проваливаться в Бездну его глаз…
— Как же хорошо, — выдохнула я, счастливо улыбаясь.
— Безумно, — раздался рядом чуть хриплый голос. Меня остановили, заключили в крепкие объятия и, не позволяя вымолвить слова, накрыли губы поцелуем.
Сколько раз за вечер я поминала Бездну? И снова мчусь в нее, падаю в темноту, отдаваясь сладостным чувствам, настолько сильным и пленительным, что не хочется сдерживаться, не хочется вспоминать, что я воспитанная леди, дочь одного из высших демонов Хаоса, что целоваться в праздничную ночь Смерти Зимы под деревом с мандрагорой нельзя. Но вопреки всему руки сами скользят по черной рубашке, чувствуя напряженные мышцы под тканью, и обхватывают могучую мужскую шею. Вмиг объятия становятся крепче, а поцелуй из осторожно нежного превращается в требовательно страстный и… и все прекратилось. Рантар отстранился, продолжая смотреть на меня черным мерцающим взглядом.
— Надо возвращаться, — поняла я, убирая руки и смущенно отводя глаза.
К ресторации мы шли молча, боялись разрушить волшебную атмосферу. Подошли к крыльцу, двери ресторации распахнулись, и из них вылетела разъяренная Лисанна. Сбежав по ступеням, она выдернула меня из рук Рантара, игнорируя появившегося следом за ней растрепанного дроу.
— Лисанна! — только и успел крикнуть он, а подруга уже заталкивала меня в повозку, которая тут же сорвалась с места.
Возница мчался настолько быстро, что я даже рот не решалась открыть, дабы не откусить язык во время вопроса. А стоило нам подъехать к воротам академии, как подруга вырвалась наружу, бросила кентавру деньги и желто-оранжевым смертельным вихрем умчалась в сторону общежития.
— Чего это с ней? — сонный господин Жловис переводил недоуменный взгляд с вылезающей из повозки меня на стремительно удаляющуюся Лис, даже про свои привычные загадки позабыл.
Я пожала плечами и поспешила за подругой. Вовремя. За несколько минут моего отсутствия Лис успела разгромить нашу комнату, вытащить из закромов подарочный набор метательных кинжалов и утыкать ими свою подушку. Истратив снаряды, она разлохматила волосы, стянула платье и раздраженно отшвырнула его на стул, сделала несколько кругов по комнате, села за стол, забравшись с ногами на стул, достала достопамятный блокнот, в котором записывала все свои планы мести, и стала что-то остервенело в нем строчить.
Притворив дверь в нашу комнату, я не спеша разделась, аккуратно уложила вещи в шкаф, смыла макияж, заварила успокоительный отвар для Лисанны и легла в кровать. Уснуть не получалось. Снова и снова возвращалась мыслями к странному поведению подруги, а еще вспоминала праздничную ночь. Танец с Рантаром, его интересные истории и поцелуй под мандрагорой…
— Ксан, я ведь никогда не хотела быть героиней любовного романа. Даже не верила в них, — раздался глухой голос Лис. Созрела. В этом мы с ней похожи. Не станем рассказывать, если не хотим, но как только будем готовы… В общем здесь желательно, чтобы собеседник тоже был готов слушать. Я повернулась лицом к подруге и приготовилась слушать. Сейчас это все, чем я могу помочь, это все, что нужно Лисанне.
— Не хотела, — обреченно повторила подруга, а потом горького рассмеялась, с болью, над самой собой. — А это был спор. Обычный глупый мужской спор. Как в женских романах, где аристократ на спор влюбляет в себя какую-нибудь леди, а потом… Ненавижу.
Лис отбросила блокнот, добрела до кровати, скинул нашпигованную оружием подушку, рухнула на матрас и уставилась в потолок. Она не плакала, лишь глядела в никуда с глухой ненавистью. Я перебралась к ней, укрыла одеялом и легла рядом, крепко сжимая дрожащую ладонь подруги.
— Я рядом, — обещание прозвучало тихо, но уверенно, а потом я неожиданно для самой себя провалилась в сон. Серый, беспокойный, мутный сон. Я не любила сны. С тех самых пор, как один одержимый маг-отступник нашел меня через сон и превратил его в мой личный кошмар, из которого нельзя выбраться добровольно. Меня тогда от смерти спасла Лисанна, проснувшаяся от моих стонов и хрипов. Иногда это повторяется, и каждый раз я боюсь, что больше не смогу открыть глаза. Не люблю сны…
В этот раз я проснулась сама. Сначала долго смотрела в окно, где сгущались вечерние сумерки, пыталась осознать все произошедшее за последнее время и прикинуть, сколько мы с Лис проспали после ночного бала, а потом с неверием и затаенной надеждой подошла к зеркалу, осмотрела руки, ноги, шею, живот и, хвала Бездне, не обнаружила ни синяков, ни ран. Стоит сказать спасибо подруге и ее родовым артефактам? Я обернулась, но Лис в комнате не было. Возможно, она куда-то ушла. Вчера подруга выглядела несчастной и опустошенной. Кто на нее поспорил? Тот дроу, что выбежал из ресторации?
Я в задумчивости присела на кровать, по привычке потянулась к шее, где на шнурке висел амулет, но не нашла его. Вспомнила, что сняла вчера его и прикрепила к платью с изнаночной стороны. Рванула к шкафу, нашла платье, обшарила его — бабушкиного подарка не было. Все внутри сжалось от страха. Без амулета Они меня быстро найдут. Я сознательно не называла своих мучителей общепринятыми «скаэны», «отступники», предпочитая обезличенное «они». И держала в памяти их лица. Каждого из тех, кого удалось увидеть. Кстати, может в ресторации кто-нибудь видел мой амулет? Потому что если я потеряла его во время барахтания в сугробе, то…
Тряхнула головой, прогоняя тревожные мысли, быстро оделась и выбежала на улицу, а около ворот в академию увидела Эристана. Приветливо чмокнула мужчину в уголок губ. Тан-Тан было потянулся, чтобы обнять в ответ, но почему-то отстранился, окинул внимательным хмурым взглядом, недовольно поджал губы и стал еще мрачнее, черты его лица заострились, яснее проявляя демоническую сущность. Он все понял.
