– И тебе напрямую сказали об этом? При всех? А как же понятия о воспитании и тактичности?
– Мы же друзья.
– Да уж, – хмыкнул Макс. – Только вот вопрос. Вроде же слышимость не позволяла обсуждать что-то вместе?
– Нет, похоже, они уже всё обсудили заранее. Ваня – лидер не только музыкальной группы, фактически. Получается.
Честно говоря, я никогда не думала об этом, но, по всему выходит, так.
– Ваня, значит, тебе сказал? – невозмутимо уточнил Макс.
– И Гульшат. То есть, это мнение не одного его.
– И Гульшат. Понятно, Лиля, как бы она не считала, не пойдёт против мужа. Ладно. Но почему бы не спросить других? Айрата, например, ну или Федю подождать?
– Думаешь, они считают иначе? – мрачно спросила.
– Просто мы с ними нормально общаемся.
– Когда это? – Я что-то этого не наблюдала.
– Вконтакте. Я же говорил.
Я попыталась припомнить.
– Ты говорил, что Ахмета про футболки спрашивал.
– Ну в том числе.
– То есть, вы за моей спиной списываетесь?
– Ну почему вдруг за спиной? Я же говорил.
– Но я думала… – а, вот ключевое слово. Думала. – А Федя?
– Я и его страничку нашёл, но он не сразу ответил. В общем, мы с ними нормально общаемся, и я не думаю, что они будут шибко против. Может, они тебе уже звонили даже, – Макс улыбнулся.
Я достала телефон.
Ещё один звонок от Нелли… и да, два от Феди. И Ник.
– Ну нах… ну их, Макс. Я не хочу сейчас разговаривать. Надо было сразу.
– Согласен, – он пожал плечами. – А теперь – что у тебя случилось? По-настоящему?
– Не надо меня спрашивать. Пожалуйста. Папа кое-что рассказал. Просто я не могу обсуждать. Не только потому, что нельзя, просто сама не могу.
– Зоя, я могу ничего не спрашивать. Ты можешь рассказать только то, что сочтёшь нужным, или вообще ничего не рассказывать. Я полагаю, семейные проблемы и правда не моё дело. Но если тебе нужна поддержка – это я могу.
– Знаешь… сейчас мне уже на самом деле легче. Просто страшно оставаться наедине со своими же мыслями. Папа некстати улетел на вахту. Но тут уж не он решает. Я на самом деле хотела Гульшат попросить у меня переночевать… Глупо получилось.
– Зой, я могу остаться у тебя. Ты же не считаешь, что это неприлично?
Я вздохнула. Заманчиво. Но…
– Понимаешь, я и в самом деле не могу ничего обещать… такого.
– Ну что ты. Я и не имел в виду. Давай пообещаю, что не буду приставать.
Было бы правильно по отношению к нему сказать «спасибо, не надо».
Но я сказала просто: «Спасибо».
69.
Я знаю: лучше всего от депрессивных мыслей помогают фильмы ужасов. Можно даже махровый трэш с бутафорскими кишками и кровью из томатного сока.
Правда, как отнесётся Макс к подобному жанру, я не знала.
На мой вопрос он пожал плечами и ответил «Без разницы», так что я тоже не стала заморачиваться.
Мы просто сели на диван с чаем. Надеюсь, он не из тех, кому трупы на экране портят аппетит.
Знаю, меня можно назвать странной, но я смотрю все фильмы ради сюжета. Даже трэш. Во время особо страшных сцен поедания монстрами жертв я скучала и украдкой разглядывала Макса. Уверена, он одет по последней моде, как модель с обложки молодёжного журнала. Просто я ничего в этой моде не понимала.
Он обнял меня за плечи, и рукав футболки задрался, открывая…
– Ой! У тебя что, татуировка?!
– А что? – он поднял брови. – Против этого ты тоже возражаешь?
– Да нет, очень даже за… – я включила свет и задрала рукав посильнее. Зелёная змея обвивалась чуть ниже плеча, кусая собственный хвост.
– Это Уроборос, – пояснил Макс. – Символ бесконечности и цикличности жизни.
Я задала, наверное, наибанальнейший из всех в мире вопросов:
– Больно было?
– На руке – ерунда. Спину больнее колоть.
– В смысле ты ещё и спину колол?
Он стянул футболку и развернулся. От шеи ниже лопаток расцветали два крыла коричнево-чёрно-персиковыми штрихами.
– Ничего себе… – Линии казались объёмными и прямо хотелось провести по ним пальцем. Но я не стала – жестоко сначала взять с Макса обещание не приставать, а потом его провоцировать.
– Я ещё хочу либо на животе, либо на бедре что-нибудь наколоть – но это уже на следующий год. К лету. Пока кроме тебя всё равно никто не увидит.
– Ну так я посмотрю! – предложила, пристраиваясь к нему под бок. Макс хмыкнул «Там видно будет» и снял фильм с паузы.
Но сегодня просмотр не шёл.
– Зой. А чего такого было на вечере, что ты так злилась? Мы же всё так и ожидали, разве нет?
– М-м… – Нет. Я не могу ему рассказать. Во-первых, это будет звучать, как жалоба, а я сегодня достаточно ныла. Во-вторых… не знаю, по-моему, некрасиво подобные разговоры с парнями обсуждать.
Подумав, я рассказала про девушку с неприличным предложением.
Макс посмотрел на меня с весёлым укором:
– И это всё? Ну Зоя, это же ерунда форменная. Как я понимаю, это Анжела, и она би.
– Догадалась, – буркнула я.
Он улыбнулся:
– Надеюсь, ты её не обидела? Она не хотела ничего плохого, ты, видимо, ей просто понравилась.
– Нет, я вежливо отказалась. Но почему вдруг она ко мне с таким подошла? Неужели я как-то не так себя веду?
– Ну почему же? Просто моё мнение на этот счёт она знает, мы же давно знакомы. Только не надо меня бить – тебе я ничего в подобном роде не предлагаю. Пойми меня правильно – просто если я тебе что-то не расскажу, тебе потом это обязательно кто-нибудь другой поведает. И ещё неизвестно, под каким соусом преподнесут. Но то, что было до тебя – это прошлое.
– Да поняла уже, – лениво ответила, чтобы прервать поток того, что выглядело, как оправдания. Говорить он может всё, что угодно, но как это проверить?
Вообще, звучит всё это, как заверения в вечной любви. Которые, как правило, нужны, чтобы побыстрее раскрутить на одноразовый секс особо упрямую и принципиальную девушку.
Интересно. Если у нас что-то будет, он и правда пропадёт? Так-то очень похоже.
И ладно. Не больно-то хотелось. Я откинулась на диван – и его руку – и уставилась в экран.
70.
Если я фактически упросила Макса остаться со мной, стоит пересмотреть свой, так сказать, ночной образ. Глубоко в шкафу я раскопала атласную пижаму, подаренную когда-то Нелли. Просторная, закрытая, больше похожа на кимоно. Вот и пригодится. Я её не одевала ни разу до этого, и сейчас обнаружила, что штанины не спускаются до пят, а доходят до щиколоток. Странно, думала, больше не расту.
Макс стянул джинсы и залез в постель, я улеглась к нему под бок.
И всё? Он серьёзно не собирается ничего предпринимать?
Не может быть.
Вот совершенно не выглядит он, как джентльмен, из тех, которые в средневековье меч в постель клали.
Попыталась прислушаться к нему, к дыханию, но – увы или ура – заснула практически сразу же.
И утром проснулась по будильнику.
Макс вылез из кровати вместе со мной и попросил:
– У тебя не найдётся мне полотенца?
Я даже не знала, как к этому отнестись. Всю ночь – и он даже не попытался?
А вдруг я бы передумала? Нет, ну а вдруг?
Заспанный Макс напоминал свежего зомби, и по нему ни разу не было понятно, что он думает. Собственно, я и сама с утра мало что соображала.
С другой стороны, у него хватило сил подвести мне глаза и выделить губы.
Мы расстались на остановке. Я поехала в универ, а Макс домой. До салона у него была клиентка.
На прощание он нежно обнял меня и поцеловал. Значит, всё нормально.
Наверное.
И ещё коробочка. Сунул её в руки, как бы спохватившись:
– Передай своей мачехе.
Я чуть не пропустила автобус.
71.
Самой большой сложностью оказалось – сидеть на парах.
У входа в аудиторию меня поймала Гульшат.
– Зой, привет. Приходи сегодня в гараж на репу?
Мрачно смотрю перед собой в пол.
– Тоже обязательно одна?
– Ты же сама понимаешь. Что посторонним, особенно таким, делать на наших репетициях?
Импровизирую на месте:
– Я сегодня занята. С Максом гулять идём.
– Зой, ну как же мы, без тебя, что ли, аппаратуру будем настраивать?
– Вы музыканты или кто? Настроите.
Гульшат рассерженно фыркнула и пошла на место. Я села рядом, но чуть подальше от неё, чтобы нельзя было общаться во время пары. Вовы не было, но он на лекциях редкий гость.
Гнетущая тишина перебивала слова лектора, буквы в конспекте то и дело норовили потеряться, рассыпаться… Присутствие подруги давило на само пространство рядом.
После двух пар я поняла, что выдержать это нереально.
На лабы по физике я прибежала первая. Преподавателю объяснила всё, как есть, но без подробностей. Сказала, в общем-то, правду: что случившаяся ссора сильно отвлекает от учебного процесса, уводит мысли от лабы. А я не хочу что-то пропускать, потом наверстывать.
Не знаю, было ли ему всё равно, или я таки уговорила, но мне разрешили делать лабы с другой подгруппой.
В перемену прибежала Гульшат.
– Зой, ты здесь? Ты чего, обиделась? Нет, ну правда, было бы из-за чего!
Что?!
– Слушай, отстань, а? Не до тебя, – грубо ответила я, стараясь всё-таки быть скорее равнодушной.
– Не разговаривай, пожалуйста, так. Это, между прочим, ты пошла против коллектива.
– Нет, не я против коллектива. А коллектив бросил меня в трудный момент.
– А какой у тебя трудный момент?
Может, я бы и сказала ей. Гульшат бы охнула, рассыпалась в извинениях, мы бы помирились…
Но тон её говорил «Что? Какие ещё у тебя там проблемы? Да ладно заливать!»
– Не отвлекай меня, пожалуйста. Мне надо настроить фотометр, я лабу делаю. На репу не приду, гуляю с Максом. Всё.
Она молча развернулась и ушла.
И вскоре пришла СМС-ка от Вовы.
«Я толком не понял, что случилось», – писал он, – «Почему ты так отреагировала. Остальные тоже в непонятках были, когда Вано объяснил, что наговорил тебе. Но почему ты просто не дала ему по яйцам? Было бы больше на тебя похоже. Мы не имеем ничего против твоего парня, но, если он так Ваньку категорически не нравится, может, не стоит их сталкивать вместе?»
Вот сейчас точно захотелось раздать в пятаки. Хитрый Вова спрятался за сотового оператора.
Не собираюсь я никого сталкивать. Меня сейчас вообще это не волнует. Есть посерьёзней проблемы.
Мысли и вправду возвращались к прошедшей ночи. Что, неужели и мысли не возникло?
Я даже не знаю, чего бы хотела на самом деле.
С одной стороны – вроде бы не до того было. С другой стороны, как подметила Нелли, а что я теряю?
Ну даже если Макс и слиняет после первого же раза. Разве лучше будет, если мы прямо встречаться будем, долго, а потом выяснится, что ему надо было только veni, vidi, vici? Я уже привыкну к нему, а он сменит номер и заведёт себе другую девушку?
По мне так чем раньше, тем лучше.
И, кстати, вот и проверю то, что эти курицы нашептали. А то получится бурный роман, а он потом по этой части окажется никуда особо. Тоже облом.
Сказать по правде, если он остальное делает так же, как целуется, я ещё пожалею, если не форсирую события.
Ладно, попробуем. Если что, я всегда могу его остановить.
72.
Я выскользнула в коридор и набрала Макса. Без особой надежды, но трубку он взял сразу. На удивление.
У меня всё-таки лаба, поэтому сопли жевать я не стала.
– Послушай, есть предложение. Как насчёт того, чтобы снова переночевать у меня? На этот раз без всяких ограничивающих условий.
Недолгое молчание. И тихий смех.
– Зоя, это самое романтичное предложение, которое я когда-либо получал. Девочка, милая, я бы с радостью, жду этого с нетерпением, но эта ночь… Я предыдущую глаз не сомкнул, потом с утра клиентка, потом работа, и вечером до двенадцати ещё клиентка. Не сердись, но в первый раз хотелось бы показать класс. А я не уверен, что вообще смогу что-то показать.
– Нет, ну ладно, я просто предложила.
– А можно попросить тебя сдвинуть предложение на следующую ночь?
– Без проблем! Папа теперь на вахте, я ночую одна.
– Ладно, тогда ещё созвонимся. Целую.
Короче, лабу я кое-как добила.
73.
Оставалось только встретиться с Нелли.
Я её снова подождала после работы. На этот раз не хотелось с ней обедать, но…
Моя бывшая мачеха отказалась разговаривать на улице и снова повела меня в кафе.
Первым делом я передала коробочку от Макса. Самой было интересно, что там.
Нелли терпеливо поставила её перед собой, сделала официантке заказ и только потом открыла.
Внутри лежали два браслета в одинаковом стиле – переплетение серебристых узоров. Они немного растягивались, застёгивались на замочек и… имели пробу.
Дорогущие должны быть.
Моя бывшая мачеха некоторое время смотрела круглыми глазами.
– Нелли, я ему про тебя не говорила! Он сам догадался! – Испугалась я.
– Догадался? Как можно догадаться? – она непонимающе глянула, и я быстро сказала:
– По твоим браслетам. Что они не в стиле, не дорогие там… И всякое такое.
Она грустно вздохнула.
– Ясно. Спасибо.
И я вдруг почувствовала вину:
– Прости, что так вышло. Но я бы не стала ему ничего сама рассказывать.
Она пожала плечами устало:
– Ладно. Было и было.
Потом вдруг улыбнулась.
Резкая перемена!
– Зоя… – покачала головой. – У этого мальчика к тебе серьёзные чувства.
Я поджала губы упрямо.
– Там видно будет.
74.
По возвращению домой, меня ждал сюрприз. В виде Лили, которая околачивалась у подъезда. Лавочек у нас давно уже не было.
Общаться я категорически не хотела. Но грубить Лиле не получалось никогда. Она ни с кем не ругалась и не ссорилась, напротив, искренне расстраивалась, если надо было.
Я посмотрела на неё максимально тяжёлым взглядом и сказала:
– Привет.
И всё.
Но не ушла.
Она вздохнула и сказала виновато:
– Зоя.
Молчание. Я тоже молчала.
– Я тебя понимаю, на самом деле. Мне ради Вани тоже приходится делать многое из того, что я не хочу. Суть отношений в этом.
Я опять помолчала, припоминая.
– Мне приходилось кое-что делать, что я не хочу, из-за Макса, но с вами это не связано. Вообще не понимаю, чем он помешал.
Она замялась:
– Понимаешь, Ване не нравится сама идея… того, что мужчины таким занимаются. Поэтому на нашей свадьбе Максим отвечал только за причёски, Ваня бы не понял, если бы меня красил мужчина.
Несмотря на то, что Макс красит куда лучше, чем та девчонка на свадьбе?
Тяжёлый случай.
Впрочем, закономерно. Мы такие.
– А почему всё должен решать Ваня?
– Ну, а кто же? Он же…
– Лидер музыкальной группы. Но в главари банды его никто не выбирал.
– Да ладно, Зой, всё равно кто-то должен решать.
– В компании друзей? Нам надо обязательно завести строгую иерархию?
– Но ведь его все поддержали!
– Кто – все?
Лиля замолчала.
– Ты и Гульшат? Переходим к вопросу – а чем тебе лично не угодил Макс? Или ты просто сделала выбор, с кем дружить и против кого?
Она раздражённо сжала губы.
Выдохнула.
– Ты превращаешь это в какую-то трагедию. Прямо войну. Ну чего такого случилось?
– Ну подумай! – устало вздохнула я. – Против девушки Ника не возражают, например.
– Но она же никого не раздражает! – неуверенно возразила Лиля.
– Меня раздражает. Да и вы с Гульшат не особо её любите.
Она замолчала.
– Короче, Лиль. Мне пора.
– Да ни с кем ты сегодня не гуляешь, иначе уже давно был бы здесь! – вышла из себя она.
– На тренировку пойду, – как можно спокойней. Надоело.
– У тебя нет сегодня тренировки.
– Схожу в младшие группы. Тренеру нравится, когда мы занимаемся с новичками.
Я зашла в подъезд и закрыла за собой дверь.
75.
На следующий день Гульшат меня не трогала. Вообще не подходила. Вовы снова не было на лекциях, а на семинар по социологии я не пошла. Ненавижу гуманитарную муру.
– Мы же друзья.
– Да уж, – хмыкнул Макс. – Только вот вопрос. Вроде же слышимость не позволяла обсуждать что-то вместе?
– Нет, похоже, они уже всё обсудили заранее. Ваня – лидер не только музыкальной группы, фактически. Получается.
Честно говоря, я никогда не думала об этом, но, по всему выходит, так.
– Ваня, значит, тебе сказал? – невозмутимо уточнил Макс.
– И Гульшат. То есть, это мнение не одного его.
– И Гульшат. Понятно, Лиля, как бы она не считала, не пойдёт против мужа. Ладно. Но почему бы не спросить других? Айрата, например, ну или Федю подождать?
– Думаешь, они считают иначе? – мрачно спросила.
– Просто мы с ними нормально общаемся.
– Когда это? – Я что-то этого не наблюдала.
– Вконтакте. Я же говорил.
Я попыталась припомнить.
– Ты говорил, что Ахмета про футболки спрашивал.
– Ну в том числе.
– То есть, вы за моей спиной списываетесь?
– Ну почему вдруг за спиной? Я же говорил.
– Но я думала… – а, вот ключевое слово. Думала. – А Федя?
– Я и его страничку нашёл, но он не сразу ответил. В общем, мы с ними нормально общаемся, и я не думаю, что они будут шибко против. Может, они тебе уже звонили даже, – Макс улыбнулся.
Я достала телефон.
Ещё один звонок от Нелли… и да, два от Феди. И Ник.
– Ну нах… ну их, Макс. Я не хочу сейчас разговаривать. Надо было сразу.
– Согласен, – он пожал плечами. – А теперь – что у тебя случилось? По-настоящему?
– Не надо меня спрашивать. Пожалуйста. Папа кое-что рассказал. Просто я не могу обсуждать. Не только потому, что нельзя, просто сама не могу.
– Зоя, я могу ничего не спрашивать. Ты можешь рассказать только то, что сочтёшь нужным, или вообще ничего не рассказывать. Я полагаю, семейные проблемы и правда не моё дело. Но если тебе нужна поддержка – это я могу.
– Знаешь… сейчас мне уже на самом деле легче. Просто страшно оставаться наедине со своими же мыслями. Папа некстати улетел на вахту. Но тут уж не он решает. Я на самом деле хотела Гульшат попросить у меня переночевать… Глупо получилось.
– Зой, я могу остаться у тебя. Ты же не считаешь, что это неприлично?
Я вздохнула. Заманчиво. Но…
– Понимаешь, я и в самом деле не могу ничего обещать… такого.
– Ну что ты. Я и не имел в виду. Давай пообещаю, что не буду приставать.
Было бы правильно по отношению к нему сказать «спасибо, не надо».
Но я сказала просто: «Спасибо».
69.
Я знаю: лучше всего от депрессивных мыслей помогают фильмы ужасов. Можно даже махровый трэш с бутафорскими кишками и кровью из томатного сока.
Правда, как отнесётся Макс к подобному жанру, я не знала.
На мой вопрос он пожал плечами и ответил «Без разницы», так что я тоже не стала заморачиваться.
Мы просто сели на диван с чаем. Надеюсь, он не из тех, кому трупы на экране портят аппетит.
Знаю, меня можно назвать странной, но я смотрю все фильмы ради сюжета. Даже трэш. Во время особо страшных сцен поедания монстрами жертв я скучала и украдкой разглядывала Макса. Уверена, он одет по последней моде, как модель с обложки молодёжного журнала. Просто я ничего в этой моде не понимала.
Он обнял меня за плечи, и рукав футболки задрался, открывая…
– Ой! У тебя что, татуировка?!
– А что? – он поднял брови. – Против этого ты тоже возражаешь?
– Да нет, очень даже за… – я включила свет и задрала рукав посильнее. Зелёная змея обвивалась чуть ниже плеча, кусая собственный хвост.
– Это Уроборос, – пояснил Макс. – Символ бесконечности и цикличности жизни.
Я задала, наверное, наибанальнейший из всех в мире вопросов:
– Больно было?
– На руке – ерунда. Спину больнее колоть.
– В смысле ты ещё и спину колол?
Он стянул футболку и развернулся. От шеи ниже лопаток расцветали два крыла коричнево-чёрно-персиковыми штрихами.
– Ничего себе… – Линии казались объёмными и прямо хотелось провести по ним пальцем. Но я не стала – жестоко сначала взять с Макса обещание не приставать, а потом его провоцировать.
– Я ещё хочу либо на животе, либо на бедре что-нибудь наколоть – но это уже на следующий год. К лету. Пока кроме тебя всё равно никто не увидит.
– Ну так я посмотрю! – предложила, пристраиваясь к нему под бок. Макс хмыкнул «Там видно будет» и снял фильм с паузы.
Но сегодня просмотр не шёл.
– Зой. А чего такого было на вечере, что ты так злилась? Мы же всё так и ожидали, разве нет?
– М-м… – Нет. Я не могу ему рассказать. Во-первых, это будет звучать, как жалоба, а я сегодня достаточно ныла. Во-вторых… не знаю, по-моему, некрасиво подобные разговоры с парнями обсуждать.
Подумав, я рассказала про девушку с неприличным предложением.
Макс посмотрел на меня с весёлым укором:
– И это всё? Ну Зоя, это же ерунда форменная. Как я понимаю, это Анжела, и она би.
– Догадалась, – буркнула я.
Он улыбнулся:
– Надеюсь, ты её не обидела? Она не хотела ничего плохого, ты, видимо, ей просто понравилась.
– Нет, я вежливо отказалась. Но почему вдруг она ко мне с таким подошла? Неужели я как-то не так себя веду?
– Ну почему же? Просто моё мнение на этот счёт она знает, мы же давно знакомы. Только не надо меня бить – тебе я ничего в подобном роде не предлагаю. Пойми меня правильно – просто если я тебе что-то не расскажу, тебе потом это обязательно кто-нибудь другой поведает. И ещё неизвестно, под каким соусом преподнесут. Но то, что было до тебя – это прошлое.
– Да поняла уже, – лениво ответила, чтобы прервать поток того, что выглядело, как оправдания. Говорить он может всё, что угодно, но как это проверить?
Вообще, звучит всё это, как заверения в вечной любви. Которые, как правило, нужны, чтобы побыстрее раскрутить на одноразовый секс особо упрямую и принципиальную девушку.
Интересно. Если у нас что-то будет, он и правда пропадёт? Так-то очень похоже.
И ладно. Не больно-то хотелось. Я откинулась на диван – и его руку – и уставилась в экран.
70.
Если я фактически упросила Макса остаться со мной, стоит пересмотреть свой, так сказать, ночной образ. Глубоко в шкафу я раскопала атласную пижаму, подаренную когда-то Нелли. Просторная, закрытая, больше похожа на кимоно. Вот и пригодится. Я её не одевала ни разу до этого, и сейчас обнаружила, что штанины не спускаются до пят, а доходят до щиколоток. Странно, думала, больше не расту.
Макс стянул джинсы и залез в постель, я улеглась к нему под бок.
И всё? Он серьёзно не собирается ничего предпринимать?
Не может быть.
Вот совершенно не выглядит он, как джентльмен, из тех, которые в средневековье меч в постель клали.
Попыталась прислушаться к нему, к дыханию, но – увы или ура – заснула практически сразу же.
И утром проснулась по будильнику.
Макс вылез из кровати вместе со мной и попросил:
– У тебя не найдётся мне полотенца?
Я даже не знала, как к этому отнестись. Всю ночь – и он даже не попытался?
А вдруг я бы передумала? Нет, ну а вдруг?
Заспанный Макс напоминал свежего зомби, и по нему ни разу не было понятно, что он думает. Собственно, я и сама с утра мало что соображала.
С другой стороны, у него хватило сил подвести мне глаза и выделить губы.
Мы расстались на остановке. Я поехала в универ, а Макс домой. До салона у него была клиентка.
На прощание он нежно обнял меня и поцеловал. Значит, всё нормально.
Наверное.
И ещё коробочка. Сунул её в руки, как бы спохватившись:
– Передай своей мачехе.
Я чуть не пропустила автобус.
71.
Самой большой сложностью оказалось – сидеть на парах.
У входа в аудиторию меня поймала Гульшат.
– Зой, привет. Приходи сегодня в гараж на репу?
Мрачно смотрю перед собой в пол.
– Тоже обязательно одна?
– Ты же сама понимаешь. Что посторонним, особенно таким, делать на наших репетициях?
Импровизирую на месте:
– Я сегодня занята. С Максом гулять идём.
– Зой, ну как же мы, без тебя, что ли, аппаратуру будем настраивать?
– Вы музыканты или кто? Настроите.
Гульшат рассерженно фыркнула и пошла на место. Я села рядом, но чуть подальше от неё, чтобы нельзя было общаться во время пары. Вовы не было, но он на лекциях редкий гость.
Гнетущая тишина перебивала слова лектора, буквы в конспекте то и дело норовили потеряться, рассыпаться… Присутствие подруги давило на само пространство рядом.
После двух пар я поняла, что выдержать это нереально.
На лабы по физике я прибежала первая. Преподавателю объяснила всё, как есть, но без подробностей. Сказала, в общем-то, правду: что случившаяся ссора сильно отвлекает от учебного процесса, уводит мысли от лабы. А я не хочу что-то пропускать, потом наверстывать.
Не знаю, было ли ему всё равно, или я таки уговорила, но мне разрешили делать лабы с другой подгруппой.
В перемену прибежала Гульшат.
– Зой, ты здесь? Ты чего, обиделась? Нет, ну правда, было бы из-за чего!
Что?!
– Слушай, отстань, а? Не до тебя, – грубо ответила я, стараясь всё-таки быть скорее равнодушной.
– Не разговаривай, пожалуйста, так. Это, между прочим, ты пошла против коллектива.
– Нет, не я против коллектива. А коллектив бросил меня в трудный момент.
– А какой у тебя трудный момент?
Может, я бы и сказала ей. Гульшат бы охнула, рассыпалась в извинениях, мы бы помирились…
Но тон её говорил «Что? Какие ещё у тебя там проблемы? Да ладно заливать!»
– Не отвлекай меня, пожалуйста. Мне надо настроить фотометр, я лабу делаю. На репу не приду, гуляю с Максом. Всё.
Она молча развернулась и ушла.
И вскоре пришла СМС-ка от Вовы.
«Я толком не понял, что случилось», – писал он, – «Почему ты так отреагировала. Остальные тоже в непонятках были, когда Вано объяснил, что наговорил тебе. Но почему ты просто не дала ему по яйцам? Было бы больше на тебя похоже. Мы не имеем ничего против твоего парня, но, если он так Ваньку категорически не нравится, может, не стоит их сталкивать вместе?»
Вот сейчас точно захотелось раздать в пятаки. Хитрый Вова спрятался за сотового оператора.
Не собираюсь я никого сталкивать. Меня сейчас вообще это не волнует. Есть посерьёзней проблемы.
Мысли и вправду возвращались к прошедшей ночи. Что, неужели и мысли не возникло?
Я даже не знаю, чего бы хотела на самом деле.
С одной стороны – вроде бы не до того было. С другой стороны, как подметила Нелли, а что я теряю?
Ну даже если Макс и слиняет после первого же раза. Разве лучше будет, если мы прямо встречаться будем, долго, а потом выяснится, что ему надо было только veni, vidi, vici? Я уже привыкну к нему, а он сменит номер и заведёт себе другую девушку?
По мне так чем раньше, тем лучше.
И, кстати, вот и проверю то, что эти курицы нашептали. А то получится бурный роман, а он потом по этой части окажется никуда особо. Тоже облом.
Сказать по правде, если он остальное делает так же, как целуется, я ещё пожалею, если не форсирую события.
Ладно, попробуем. Если что, я всегда могу его остановить.
72.
Я выскользнула в коридор и набрала Макса. Без особой надежды, но трубку он взял сразу. На удивление.
У меня всё-таки лаба, поэтому сопли жевать я не стала.
– Послушай, есть предложение. Как насчёт того, чтобы снова переночевать у меня? На этот раз без всяких ограничивающих условий.
Недолгое молчание. И тихий смех.
– Зоя, это самое романтичное предложение, которое я когда-либо получал. Девочка, милая, я бы с радостью, жду этого с нетерпением, но эта ночь… Я предыдущую глаз не сомкнул, потом с утра клиентка, потом работа, и вечером до двенадцати ещё клиентка. Не сердись, но в первый раз хотелось бы показать класс. А я не уверен, что вообще смогу что-то показать.
– Нет, ну ладно, я просто предложила.
– А можно попросить тебя сдвинуть предложение на следующую ночь?
– Без проблем! Папа теперь на вахте, я ночую одна.
– Ладно, тогда ещё созвонимся. Целую.
Короче, лабу я кое-как добила.
73.
Оставалось только встретиться с Нелли.
Я её снова подождала после работы. На этот раз не хотелось с ней обедать, но…
Моя бывшая мачеха отказалась разговаривать на улице и снова повела меня в кафе.
Первым делом я передала коробочку от Макса. Самой было интересно, что там.
Нелли терпеливо поставила её перед собой, сделала официантке заказ и только потом открыла.
Внутри лежали два браслета в одинаковом стиле – переплетение серебристых узоров. Они немного растягивались, застёгивались на замочек и… имели пробу.
Дорогущие должны быть.
Моя бывшая мачеха некоторое время смотрела круглыми глазами.
– Нелли, я ему про тебя не говорила! Он сам догадался! – Испугалась я.
– Догадался? Как можно догадаться? – она непонимающе глянула, и я быстро сказала:
– По твоим браслетам. Что они не в стиле, не дорогие там… И всякое такое.
Она грустно вздохнула.
– Ясно. Спасибо.
И я вдруг почувствовала вину:
– Прости, что так вышло. Но я бы не стала ему ничего сама рассказывать.
Она пожала плечами устало:
– Ладно. Было и было.
Потом вдруг улыбнулась.
Резкая перемена!
– Зоя… – покачала головой. – У этого мальчика к тебе серьёзные чувства.
Я поджала губы упрямо.
– Там видно будет.
74.
По возвращению домой, меня ждал сюрприз. В виде Лили, которая околачивалась у подъезда. Лавочек у нас давно уже не было.
Общаться я категорически не хотела. Но грубить Лиле не получалось никогда. Она ни с кем не ругалась и не ссорилась, напротив, искренне расстраивалась, если надо было.
Я посмотрела на неё максимально тяжёлым взглядом и сказала:
– Привет.
И всё.
Но не ушла.
Она вздохнула и сказала виновато:
– Зоя.
Молчание. Я тоже молчала.
– Я тебя понимаю, на самом деле. Мне ради Вани тоже приходится делать многое из того, что я не хочу. Суть отношений в этом.
Я опять помолчала, припоминая.
– Мне приходилось кое-что делать, что я не хочу, из-за Макса, но с вами это не связано. Вообще не понимаю, чем он помешал.
Она замялась:
– Понимаешь, Ване не нравится сама идея… того, что мужчины таким занимаются. Поэтому на нашей свадьбе Максим отвечал только за причёски, Ваня бы не понял, если бы меня красил мужчина.
Несмотря на то, что Макс красит куда лучше, чем та девчонка на свадьбе?
Тяжёлый случай.
Впрочем, закономерно. Мы такие.
– А почему всё должен решать Ваня?
– Ну, а кто же? Он же…
– Лидер музыкальной группы. Но в главари банды его никто не выбирал.
– Да ладно, Зой, всё равно кто-то должен решать.
– В компании друзей? Нам надо обязательно завести строгую иерархию?
– Но ведь его все поддержали!
– Кто – все?
Лиля замолчала.
– Ты и Гульшат? Переходим к вопросу – а чем тебе лично не угодил Макс? Или ты просто сделала выбор, с кем дружить и против кого?
Она раздражённо сжала губы.
Выдохнула.
– Ты превращаешь это в какую-то трагедию. Прямо войну. Ну чего такого случилось?
– Ну подумай! – устало вздохнула я. – Против девушки Ника не возражают, например.
– Но она же никого не раздражает! – неуверенно возразила Лиля.
– Меня раздражает. Да и вы с Гульшат не особо её любите.
Она замолчала.
– Короче, Лиль. Мне пора.
– Да ни с кем ты сегодня не гуляешь, иначе уже давно был бы здесь! – вышла из себя она.
– На тренировку пойду, – как можно спокойней. Надоело.
– У тебя нет сегодня тренировки.
– Схожу в младшие группы. Тренеру нравится, когда мы занимаемся с новичками.
Я зашла в подъезд и закрыла за собой дверь.
75.
На следующий день Гульшат меня не трогала. Вообще не подходила. Вовы снова не было на лекциях, а на семинар по социологии я не пошла. Ненавижу гуманитарную муру.
