А вот ненакрашенными губами щеголяла практически я одна.
Сразу захотелось их помазать хотя бы гигиенической помадой – хоть для блеска.
Принципиально подавила в себе этот порыв. Я нонкомформистка, я против системы!
Правда, на кой ляд мне это надо?
48.
Домой я пришла с твёрдым намерением купить себе хотя бы тушь. Хотя бы на пробу. Неужели сама не смогу ничего сделать?
И наткнулась на сюрприз.
Им оказался Макс. Он сидел на кухне и пил с папой чай.
– Будешь кушать? – предложил отец.
– Нет, – ответила было я, легко поморщившись, но Макс перебил:
– Будет, конечно! Зой, ты же хотела избавиться от угрей?
Я вспыхнула. Ну не при папе же!
– Как будто это поможет...
– Совсем – нет. Они пройдут лет в двадцать с хвостиком. У самого была проблема. А в салон с таким багажом нельзя приходить. Чистки, тоналка, всё такое... Девушке столько процедур бы ни за что не рекомендовал, от этого гарантированно постареешь раньше времени. Лучше перетерпеть. Но кое-то можно поправить, если хорошо и вовремя кушать.
– Овсянку? – съязвила я.
– Желательно. – Увидев, как я скривилась, предложил:
– Ну вари её с мясом!
– У нас суп, – папа принялся наливать мне. – Мы уже поели, кушай, дочь.
Он тактично ушёл в зал и включил телевизор, а я уселась над тарелкой и спросила:
– Макс, что тебе во мне нравится?
– Ничего, – непринуждённо ответил он. – Ты неженственная, грубая, материшься... Ты меня раздражаешь.
– Я тебя прибью сейчас, – пообещала мрачно.
– Ну вот, ещё и дерёшься.
Он не выдержал и отпустил смешок:
– Зой, не приставай ко мне с этим. Я не могу отделаться общими фразами типа: «Ты невероятно красивая», «Мне с тобой легко» и «Ты не такая, как все, не поверхностная». Это будет фальшь, и тебе она не нужна. Красота делается любой девушке, так? Причём какая угодно...
– А жирной стокилограммовой?
– Пф! Я делал визаж на конкурсе по танцу живота. Там половина немелкие. Сто килограмм – нормальный вес. Получаются такие красавицы – загляденье. Огромные глаза, нарощенные ресницы, пушапы, сетки-стрейч на талии, акцент на бёдра...
Я хлопнула ресницами. Половину всего, что он сказал, я не поняла.
– Ткани держат телеса? А у меня так можно?
– Если телеса более, чем наполовину чистые мышцы, их и держать особо не надо. А у тебя-то откуда комплексы по поводу форм? Какую свою часть тела ты считаешь полноватой?
– Жопу!
– Мы заменим это слово на «попу», – с уже не мягким укором сказал Макс. – Это – во-первых. Во-вторых, пусть остаётся. Смотрится очень аппетитно.
– Тебе нравятся толстые? – не знаю, радоваться этому, или наоборот? С одной стороны – отлично, можно жрать! С другой – а я для него достаточно толстая?
– Мне иногда хочется тебе врезать. Хорошо, что ты можешь дать сдачи, скоро меня будет останавливать только это. Мне нравятся красивые! Я встречался с совершенно разными девушками. Каждая красива по-своему. И у каждой есть недостатки.
– И ты с ними мирился? – я чуть оживилась было... Но Макс стушевался:
– По-разному. Ну, я вообще не любитель долгих отношений. Ну, не вообще, а часто... Короче, прекрати комплексовать. Просто начинай следить за собой, и всё. У меня для тебя, кстати, кое-что есть. Ты поела? Пошли.
Я мрачно встала и пошла в комнату. Надо попросить его помочь выбрать тушь. В конце концов – просто крашеные ресницы, ничего такого. Я всё равно буду тру.
49.
В комнате Макс вручил мне пакетик:
– Померяй.
– Что? – даже растерялась, но он кивнул на пакетик.
Внутри оказалась куча чёрной ткани.
Первый клок, выдернутый из пакета, светил портретом жуткого монстра и надписью Children of Bodom.
На втором монстр был слегка из египетской мифологии и подписан как Nile.
– Эй! Тебе же не нравились мои футболки!
– Померяй, и ты поймёшь в чём разница.
Футболка действительно сильно отличалась от моей обычной одежды. Фасоном. Она обтянула меня, почти как узор на коже.
– Ой! В ней тесно!
– Не преувеличивай. Она не совсем облегает, просто ты не привыкла.
– Где ты их взял?
– Заказал. Есть конторки, которые делают принт. Списался с Айратом Вконтакте, он мне помог выбрать рисунки и логотипы.
Я не удержалась от искушения и разобрала остальные. Четыре, обе чёрные, выдержанные в нужном стиле – и все разные. Разные рукава, длина, вырез...
– А размер? Как ты угадал с размерами? Они прямо вообще...
– Я же знаю твой размер. И помню наощупь. А что-нибудь из рок-атрибутики у тебя есть? Аксессуары?
Я молча выдвинула ящик стола, и у Макса округлились глаза.
– Солидно.
Он некоторое время оглядывал ассортимент, потом вытащил ошейник с заклёпками и такой же браслет.
– Интересно! Ты носишь их?
– Конечно.
А зачем бы они там валялись?
– Одень-ка. Давай помогу.
– Я сама, – зачем ещё? Я что, ошейник не смогу застегнуть?
– Надо, – он нахмурился и отдёрнул руку с украшениями. Отдал браслет, зашёл сзади и застегнул кожаную полоску.
Аккуратно и быстро отцепил заколку и разбросал волосы по спине.
Я даже возмутиться не успела.
– Во-от! – Макс отошёл на два шага и оглядел меня. – Теперь очень сексуально.
На губах его застыла лукавая улыбка, но взгляд затуманился. Очень понятно, что он думает!
– Если это опять твои извращенческие фантазии...
– То что? Ты меня отшлёпаешь?
Я мгновенно вскипела, сам собой получился захват и бросок... Только в последний момент остатков сознательности хватило, чтобы скорректировать курс полёта с пола на диван.
Та-ак! Я снова перегнула палку? На этот раз не может не быть последствий.
Но Макс тихо рассмеялся:
– Если ты хотела меня успокоить, ты выбрала неверный способ. – Он приподнялся на локтях. – Зая, если хочешь бросать меня на диван, я требую, чтобы ты легла рядом.
Как он меня назвал?
– Я надеюсь, это была оговорка?
– Где? – он вздёрнул бровь.
Значит оговорка.
– Не беси меня! Я – не одна из тех девочек, которые по первому зову бросаются греть тебе постель! Понимаю, тебе и правда нравятся разные! Собираешь коллекцию? Для полного счастья решил что-то необычное попробовать?
– Что?
Он сел и подался вперёд:
– Зой, ты чего вдруг? Слушай, а месячные у тебя когда?
Сначала вопрос меня озадачил. Потом...
Потом выбесил ещё больше. Рядом висела груша, и умом я понимала, что надо воспользоваться ей. Но бить грушу не хотелось, хотелось бить Макса.
– Когда у тебя месячные должны начаться? Скажи, пожалуйста, – спокойно спросил он.
Я даже опешила. И ответила растерянно:
– Двадцать четвёртого...
– А.
И тут вроде бы меня осенило:
– Так ты ещё на что-то рассчитывал?! – Сдерживаюсь уже с трудом – и только потому, что боюсь покалечить. – Убирайся! Сейчас же! Не хочу тебя видеть!
Макс ничего не сказал. Молча, даже равнодушно как-то поднялся с дивана и вышел.
В коридоре он сказал только «До свиданья» – видимо папе.
И хлопнула дверь.
А я не смогла сдержать слёз.
50.
Хватило меня только чтобы запереть дверь.
Я скорчилась на диване, свернувшись калачиком. Было безумно жаль себя, Макса, всю жизнь, которая подчинена глупейшим условностям и ложным ценностям. Бездна отчаяния только росла по мере осознания того, что я только что сделала.
Сама виновата во всём – зачем вообще с ним связалась? Он из другого мира, в который мне не попасть – да я и не стремлюсь. Мы могли тихо разойтись в разные стороны... А вместо этого что-то происходит, что-то выматывающее, нисколько не романтичное, и оно не оставит грустных и светлых воспоминаний, только мучительные и постыдные моменты будут рвать душу, снова и снова всплывая из глубин сознания, отравляя всё, что будет после...
Чёрное отчаяние полностью захватило меня.
51.
Следующие дни я избегала всех. Папу, который пару раз пытался меня поймать, друзей, которым пришлось гулять пока без меня, даже одногруппников. Последних – труднее всего, потому что надо было ходить на пары, а на лабораторных даже – работать в бригаде. К счастью, я делала большую часть работы – сбор схемы, измерения, опыты. Поэтому вполне могла попросить молчать и не докапываться.
Впрочем, всё равно удостоилась нескольких «Зой, что с тобой?»
К счастью, кого-то хватило и на классическое «Да отстань ты от неё!»
Друзья звонили несколько раз. Вероятно, собирались репетировать и хотели, чтобы я настроила оборудование.
Ничего страшного, один разок Гульшат с Вовой настроят. Трубку я не брала, на СМС-ки не отвечала.
Пока не позвонил Макс.
Признаюсь, сигнала три я пропустила, глядя испуганно на телефон и соображая, что делать.
Досоображала до того, что он сейчас отключится, и придётся перезванивать.
А я не смогу.
– Да? – насколько возможно ровным голосом сказала я.
– Привет.
Весело и непринуждённо.
В смысле?
– П-привет, – как я не старалась, получилась небольшая заминка.
– Зой, что делаешь завтра вечером?
– То есть?
И что? Это всё? Или он хочет поговорить? А почему голос такой весёлый?
– А что? Ты хочешь поговорить?
– О чём? – удивился он.
– О том, что произошло.
– Произошло?
– Когда... мы в последний раз виделись.
– А что такого произошло? Зой, ты же не думаешь, что мы должны обсуждать каждый твой ПМС?
– Что?! – Я начала заводиться. На что он намекает?
– У тебя было плохое настроение из-за месячных. Я просто не хотел попадать под горячую руку.
– Так ты испугался?!
– Зайка, я где работаю?
– Как ты сказал?!
– Я оговорился, – сразу ответил он. – Ты в курсе, что у женщин, работающих вместе, синхронизируются месячные?
Прозвучало слишком неожииданно для меня.
– Ты что, веришь в такую чушь? А ещё в Зодиак и телегонию?
– Что? Причём тут телегония? Зой, ну ты сравнила, я не знаю!
– Хрен с пальцем? Ой, извини, – спохватилась.
Уверена, почти почувствовала – укоризненный тяжёлый взгляд.
– Это реальность. Не знаю почему, но у основной массы постоянных наших сотрудниц месячные проходят в течение недели. Солнышко, я переживаю армагеддон локального масштаба каждый месяц, а тут всего одна девушка с закидонами. Пусть даже она и дерётся.
– Макс! – разозлилась я. – Давай договоримся! Никаких «солнышек», «заек» и прочих «деток» не будет! Оставь их для своих дам из салона.
– А к тебе буду обращаться «Эй, ты!»
– А имя запомнить не получится?
– Договорились! – согласился он. Так легко! Нет, не бывает.
– Так пойдёшь завтра со мной вечером?
– Куда?
– На день рождения. Катя арендовала кафе и приглашает.
– Со мной?
Эта Катя меня даже не видела. И позволяет Максу привести меня просто так?
– Приходить можно парами. И я бы очень хотел, чтобы теперь ты со мной пошла.
– Зачем? – ляпнула я.
Молчание.
– Зоя.
Вздох.
– Зачем можно взять с собой девушку на день рождения коллеги? Я хочу, чтобы ты была со мной.
– А без меня никак?
Звук такой, будто он втягивает воздух сквозь зубы.
– Знаешь, как до этого проходили подобные вечеринки? Ко мне подсаживалась какая-нибудь свободная девушка, с вечера мы уезжали к ней или куда-нибудь переночевать без свидетелей. Хоть на съёмную. С утра порознь ехали на работу. Знаешь, они все хитрые, самоуверенные, энергичные и свободные женщины. Как правило, не торопятся замуж, по крайней мере, за меня. Как раз на раз, «без обязательств». Почему бы нет?
– То есть, ты хочешь сказать, что если пойдёшь без меня, обязательно кого-нибудь склеишь?
– Зой, не передёргивай мои слова. Этот вечер просто должен пройти для меня немного в другом формате. Да и думаешь, кто-то будет уважать моё решение, если я скажу, что уже занят? Раньше я не задумывался над такими вещами.
Меня это всё выбешивало.
– Макс, бросай это дело. Ты всё время пытаешься изобразить себя этаким бабником, от которого все девушки текут! Меня это не привлекает, а как раз наоборот. Кобелей не люблю и не уважаю.
Молчание. Долгое.
И я молчу.
– Зоя.
И снова тихо. Потом вздох, почти судорожный.
– Каждая твоя грубость не просто режет слух. Меня просто передёргивает, как будто змею увидел. Я тебе вообще ничего не говорил ни о бывших девушках, ни о предыдущих отношениях, и вижу, что правильно избегал этой темы. Я не просто не понимаю, как себя с тобой вести... Упорно складывается впечатление, что ты милая и ласковая, когда тебе что-то от меня нужно. А когда я не нужен – начинаешь цепляться к словам и грубить, чтобы от меня избавиться. Мне просто хотелось сходить со своей девушкой на праздник... но ты на эту роль не подходишь, вижу. Постоянно напрягаться, не зная, что ты ещё выкинешь? Самое главное, я и остановить-то тебя не смогу, и не уверен, что получится, если что, сгладить ситуацию. Понимаю, что неформалы – это нечто более глубинное, чем одежда и музыка. Вы – люди без тормозов в области морали и этики, без каких-либо рамок и ограничений. Ты, наверное, права, и тебе не место в обычном обществе. Извини, что позвонил. Пока.
52.
Бывает, я медленно реагирую. Вот и сейчас, он отключился, пока я пыталась переварить хотя бы половину сказанного.
И по мере осознания медленно закипаю.
Значит, мы, неформалы – такие ужасные, а эти гламурные твари – белые и пушистые? И особенно тот, кто обслуживает индустрию превращения нормальной девушки в монстра из силикона и акрила!
Не просто стало обидно. Я буквально взбесилась.
Нет, постой! Думаешь – сказал и всё? Хочешь легко отделаться?
Трубку он, видите ли, бросил!
Я набираю его снова, и пусть только попробует не взять!
За несколько секунд передумала массу всего, что скажу.
Но вызов окончился короткими гудками.
Сволочь! С кем он там треплется так сразу?! Между делом – какой-нибудь клиентке? «Я внезапно освободился, не хочешь подойти постричься? – Ой, да не, у меня ещё волосы не отросли… – Ну смотри, я ведь потом могу и не найти времени! – А, нет, я передумала, мне и лысина очень идёт!»
Я всё ещё злая.
Продолжаю набирать его.
Это глупо. Знаю. Да.
Но раз за разом нажимаю кнопку с зелёным символом трубки. Уже, может быть, и из принципа.
Несколько коротких гудков. И всё.
Внезапно звонок проходит – но и запал у меня уже тоже проходит. Просто забыла, что хотела сказать.
– Кому это ты там сразу звонишь? – Скорее, чтобы собраться с мыслями, нежели опять наехать.
Он что-то промычал невнятное, и как-то растерянно ответил:
– Тебе…
И ещё менее уверенно:
– Но ты тоже кому-то звонишь.
– А я – тебе.
Молчание.
Что я там хотела сказать?
Он меня опережает. Хотя нисколько не торопится, словно выдавливая слова.
– Зой… Прости.
– А?
– Прости меня. Я не могу держать себя в руках рядом с тобой. Ты ведёшь себя непонятно… Для меня. Как только я начинаю что-то соображать – ты сразу выкидываешь что-то… этакое. Эта непредсказуемость действует на нервы, невозможность вообще что-то спланировать, что-то придумать… Тебе же может не понравиться всё что угодно. И ещё – необходимость тебе что-то доказывать. Я понимаю, я плохо выдерживаю конкуренцию. Это тоже.. ну, не прибавляет радости. Зой, я не буду навязываться. Давай ты скажешь сразу – если нет – значит, нет. Переживу. Не я первый, не я последний. Лучше так, чем…
Он замолк. Теперь мне можно вставить слово.
Что я там хотела сказать?
Не-е-е… Теперь это совсем не подходит.
Ну и что? Мне разрыдаться? Сказать, что я такая плохая и конечно же так не думаю?
Вот лучше бы он не говорил всего этого… Хотя бы последнего. Даже его грубость можно как-то простить… Но я ненавижу нытьё, которое прозвали тонкой душевной организацией.
Ну его на хрен! Вот ещё на этом заморачиваться не хватало.
Сразу захотелось их помазать хотя бы гигиенической помадой – хоть для блеска.
Принципиально подавила в себе этот порыв. Я нонкомформистка, я против системы!
Правда, на кой ляд мне это надо?
48.
Домой я пришла с твёрдым намерением купить себе хотя бы тушь. Хотя бы на пробу. Неужели сама не смогу ничего сделать?
И наткнулась на сюрприз.
Им оказался Макс. Он сидел на кухне и пил с папой чай.
– Будешь кушать? – предложил отец.
– Нет, – ответила было я, легко поморщившись, но Макс перебил:
– Будет, конечно! Зой, ты же хотела избавиться от угрей?
Я вспыхнула. Ну не при папе же!
– Как будто это поможет...
– Совсем – нет. Они пройдут лет в двадцать с хвостиком. У самого была проблема. А в салон с таким багажом нельзя приходить. Чистки, тоналка, всё такое... Девушке столько процедур бы ни за что не рекомендовал, от этого гарантированно постареешь раньше времени. Лучше перетерпеть. Но кое-то можно поправить, если хорошо и вовремя кушать.
– Овсянку? – съязвила я.
– Желательно. – Увидев, как я скривилась, предложил:
– Ну вари её с мясом!
– У нас суп, – папа принялся наливать мне. – Мы уже поели, кушай, дочь.
Он тактично ушёл в зал и включил телевизор, а я уселась над тарелкой и спросила:
– Макс, что тебе во мне нравится?
– Ничего, – непринуждённо ответил он. – Ты неженственная, грубая, материшься... Ты меня раздражаешь.
– Я тебя прибью сейчас, – пообещала мрачно.
– Ну вот, ещё и дерёшься.
Он не выдержал и отпустил смешок:
– Зой, не приставай ко мне с этим. Я не могу отделаться общими фразами типа: «Ты невероятно красивая», «Мне с тобой легко» и «Ты не такая, как все, не поверхностная». Это будет фальшь, и тебе она не нужна. Красота делается любой девушке, так? Причём какая угодно...
– А жирной стокилограммовой?
– Пф! Я делал визаж на конкурсе по танцу живота. Там половина немелкие. Сто килограмм – нормальный вес. Получаются такие красавицы – загляденье. Огромные глаза, нарощенные ресницы, пушапы, сетки-стрейч на талии, акцент на бёдра...
Я хлопнула ресницами. Половину всего, что он сказал, я не поняла.
– Ткани держат телеса? А у меня так можно?
– Если телеса более, чем наполовину чистые мышцы, их и держать особо не надо. А у тебя-то откуда комплексы по поводу форм? Какую свою часть тела ты считаешь полноватой?
– Жопу!
– Мы заменим это слово на «попу», – с уже не мягким укором сказал Макс. – Это – во-первых. Во-вторых, пусть остаётся. Смотрится очень аппетитно.
– Тебе нравятся толстые? – не знаю, радоваться этому, или наоборот? С одной стороны – отлично, можно жрать! С другой – а я для него достаточно толстая?
– Мне иногда хочется тебе врезать. Хорошо, что ты можешь дать сдачи, скоро меня будет останавливать только это. Мне нравятся красивые! Я встречался с совершенно разными девушками. Каждая красива по-своему. И у каждой есть недостатки.
– И ты с ними мирился? – я чуть оживилась было... Но Макс стушевался:
– По-разному. Ну, я вообще не любитель долгих отношений. Ну, не вообще, а часто... Короче, прекрати комплексовать. Просто начинай следить за собой, и всё. У меня для тебя, кстати, кое-что есть. Ты поела? Пошли.
Я мрачно встала и пошла в комнату. Надо попросить его помочь выбрать тушь. В конце концов – просто крашеные ресницы, ничего такого. Я всё равно буду тру.
49.
В комнате Макс вручил мне пакетик:
– Померяй.
– Что? – даже растерялась, но он кивнул на пакетик.
Внутри оказалась куча чёрной ткани.
Первый клок, выдернутый из пакета, светил портретом жуткого монстра и надписью Children of Bodom.
На втором монстр был слегка из египетской мифологии и подписан как Nile.
– Эй! Тебе же не нравились мои футболки!
– Померяй, и ты поймёшь в чём разница.
Футболка действительно сильно отличалась от моей обычной одежды. Фасоном. Она обтянула меня, почти как узор на коже.
– Ой! В ней тесно!
– Не преувеличивай. Она не совсем облегает, просто ты не привыкла.
– Где ты их взял?
– Заказал. Есть конторки, которые делают принт. Списался с Айратом Вконтакте, он мне помог выбрать рисунки и логотипы.
Я не удержалась от искушения и разобрала остальные. Четыре, обе чёрные, выдержанные в нужном стиле – и все разные. Разные рукава, длина, вырез...
– А размер? Как ты угадал с размерами? Они прямо вообще...
– Я же знаю твой размер. И помню наощупь. А что-нибудь из рок-атрибутики у тебя есть? Аксессуары?
Я молча выдвинула ящик стола, и у Макса округлились глаза.
– Солидно.
Он некоторое время оглядывал ассортимент, потом вытащил ошейник с заклёпками и такой же браслет.
– Интересно! Ты носишь их?
– Конечно.
А зачем бы они там валялись?
– Одень-ка. Давай помогу.
– Я сама, – зачем ещё? Я что, ошейник не смогу застегнуть?
– Надо, – он нахмурился и отдёрнул руку с украшениями. Отдал браслет, зашёл сзади и застегнул кожаную полоску.
Аккуратно и быстро отцепил заколку и разбросал волосы по спине.
Я даже возмутиться не успела.
– Во-от! – Макс отошёл на два шага и оглядел меня. – Теперь очень сексуально.
На губах его застыла лукавая улыбка, но взгляд затуманился. Очень понятно, что он думает!
– Если это опять твои извращенческие фантазии...
– То что? Ты меня отшлёпаешь?
Я мгновенно вскипела, сам собой получился захват и бросок... Только в последний момент остатков сознательности хватило, чтобы скорректировать курс полёта с пола на диван.
Та-ак! Я снова перегнула палку? На этот раз не может не быть последствий.
Но Макс тихо рассмеялся:
– Если ты хотела меня успокоить, ты выбрала неверный способ. – Он приподнялся на локтях. – Зая, если хочешь бросать меня на диван, я требую, чтобы ты легла рядом.
Как он меня назвал?
– Я надеюсь, это была оговорка?
– Где? – он вздёрнул бровь.
Значит оговорка.
– Не беси меня! Я – не одна из тех девочек, которые по первому зову бросаются греть тебе постель! Понимаю, тебе и правда нравятся разные! Собираешь коллекцию? Для полного счастья решил что-то необычное попробовать?
– Что?
Он сел и подался вперёд:
– Зой, ты чего вдруг? Слушай, а месячные у тебя когда?
Сначала вопрос меня озадачил. Потом...
Потом выбесил ещё больше. Рядом висела груша, и умом я понимала, что надо воспользоваться ей. Но бить грушу не хотелось, хотелось бить Макса.
– Когда у тебя месячные должны начаться? Скажи, пожалуйста, – спокойно спросил он.
Я даже опешила. И ответила растерянно:
– Двадцать четвёртого...
– А.
И тут вроде бы меня осенило:
– Так ты ещё на что-то рассчитывал?! – Сдерживаюсь уже с трудом – и только потому, что боюсь покалечить. – Убирайся! Сейчас же! Не хочу тебя видеть!
Макс ничего не сказал. Молча, даже равнодушно как-то поднялся с дивана и вышел.
В коридоре он сказал только «До свиданья» – видимо папе.
И хлопнула дверь.
А я не смогла сдержать слёз.
50.
Хватило меня только чтобы запереть дверь.
Я скорчилась на диване, свернувшись калачиком. Было безумно жаль себя, Макса, всю жизнь, которая подчинена глупейшим условностям и ложным ценностям. Бездна отчаяния только росла по мере осознания того, что я только что сделала.
Сама виновата во всём – зачем вообще с ним связалась? Он из другого мира, в который мне не попасть – да я и не стремлюсь. Мы могли тихо разойтись в разные стороны... А вместо этого что-то происходит, что-то выматывающее, нисколько не романтичное, и оно не оставит грустных и светлых воспоминаний, только мучительные и постыдные моменты будут рвать душу, снова и снова всплывая из глубин сознания, отравляя всё, что будет после...
Чёрное отчаяние полностью захватило меня.
51.
Следующие дни я избегала всех. Папу, который пару раз пытался меня поймать, друзей, которым пришлось гулять пока без меня, даже одногруппников. Последних – труднее всего, потому что надо было ходить на пары, а на лабораторных даже – работать в бригаде. К счастью, я делала большую часть работы – сбор схемы, измерения, опыты. Поэтому вполне могла попросить молчать и не докапываться.
Впрочем, всё равно удостоилась нескольких «Зой, что с тобой?»
К счастью, кого-то хватило и на классическое «Да отстань ты от неё!»
Друзья звонили несколько раз. Вероятно, собирались репетировать и хотели, чтобы я настроила оборудование.
Ничего страшного, один разок Гульшат с Вовой настроят. Трубку я не брала, на СМС-ки не отвечала.
Пока не позвонил Макс.
Признаюсь, сигнала три я пропустила, глядя испуганно на телефон и соображая, что делать.
Досоображала до того, что он сейчас отключится, и придётся перезванивать.
А я не смогу.
– Да? – насколько возможно ровным голосом сказала я.
– Привет.
Весело и непринуждённо.
В смысле?
– П-привет, – как я не старалась, получилась небольшая заминка.
– Зой, что делаешь завтра вечером?
– То есть?
И что? Это всё? Или он хочет поговорить? А почему голос такой весёлый?
– А что? Ты хочешь поговорить?
– О чём? – удивился он.
– О том, что произошло.
– Произошло?
– Когда... мы в последний раз виделись.
– А что такого произошло? Зой, ты же не думаешь, что мы должны обсуждать каждый твой ПМС?
– Что?! – Я начала заводиться. На что он намекает?
– У тебя было плохое настроение из-за месячных. Я просто не хотел попадать под горячую руку.
– Так ты испугался?!
– Зайка, я где работаю?
– Как ты сказал?!
– Я оговорился, – сразу ответил он. – Ты в курсе, что у женщин, работающих вместе, синхронизируются месячные?
Прозвучало слишком неожииданно для меня.
– Ты что, веришь в такую чушь? А ещё в Зодиак и телегонию?
– Что? Причём тут телегония? Зой, ну ты сравнила, я не знаю!
– Хрен с пальцем? Ой, извини, – спохватилась.
Уверена, почти почувствовала – укоризненный тяжёлый взгляд.
– Это реальность. Не знаю почему, но у основной массы постоянных наших сотрудниц месячные проходят в течение недели. Солнышко, я переживаю армагеддон локального масштаба каждый месяц, а тут всего одна девушка с закидонами. Пусть даже она и дерётся.
– Макс! – разозлилась я. – Давай договоримся! Никаких «солнышек», «заек» и прочих «деток» не будет! Оставь их для своих дам из салона.
– А к тебе буду обращаться «Эй, ты!»
– А имя запомнить не получится?
– Договорились! – согласился он. Так легко! Нет, не бывает.
– Так пойдёшь завтра со мной вечером?
– Куда?
– На день рождения. Катя арендовала кафе и приглашает.
– Со мной?
Эта Катя меня даже не видела. И позволяет Максу привести меня просто так?
– Приходить можно парами. И я бы очень хотел, чтобы теперь ты со мной пошла.
– Зачем? – ляпнула я.
Молчание.
– Зоя.
Вздох.
– Зачем можно взять с собой девушку на день рождения коллеги? Я хочу, чтобы ты была со мной.
– А без меня никак?
Звук такой, будто он втягивает воздух сквозь зубы.
– Знаешь, как до этого проходили подобные вечеринки? Ко мне подсаживалась какая-нибудь свободная девушка, с вечера мы уезжали к ней или куда-нибудь переночевать без свидетелей. Хоть на съёмную. С утра порознь ехали на работу. Знаешь, они все хитрые, самоуверенные, энергичные и свободные женщины. Как правило, не торопятся замуж, по крайней мере, за меня. Как раз на раз, «без обязательств». Почему бы нет?
– То есть, ты хочешь сказать, что если пойдёшь без меня, обязательно кого-нибудь склеишь?
– Зой, не передёргивай мои слова. Этот вечер просто должен пройти для меня немного в другом формате. Да и думаешь, кто-то будет уважать моё решение, если я скажу, что уже занят? Раньше я не задумывался над такими вещами.
Меня это всё выбешивало.
– Макс, бросай это дело. Ты всё время пытаешься изобразить себя этаким бабником, от которого все девушки текут! Меня это не привлекает, а как раз наоборот. Кобелей не люблю и не уважаю.
Молчание. Долгое.
И я молчу.
– Зоя.
И снова тихо. Потом вздох, почти судорожный.
– Каждая твоя грубость не просто режет слух. Меня просто передёргивает, как будто змею увидел. Я тебе вообще ничего не говорил ни о бывших девушках, ни о предыдущих отношениях, и вижу, что правильно избегал этой темы. Я не просто не понимаю, как себя с тобой вести... Упорно складывается впечатление, что ты милая и ласковая, когда тебе что-то от меня нужно. А когда я не нужен – начинаешь цепляться к словам и грубить, чтобы от меня избавиться. Мне просто хотелось сходить со своей девушкой на праздник... но ты на эту роль не подходишь, вижу. Постоянно напрягаться, не зная, что ты ещё выкинешь? Самое главное, я и остановить-то тебя не смогу, и не уверен, что получится, если что, сгладить ситуацию. Понимаю, что неформалы – это нечто более глубинное, чем одежда и музыка. Вы – люди без тормозов в области морали и этики, без каких-либо рамок и ограничений. Ты, наверное, права, и тебе не место в обычном обществе. Извини, что позвонил. Пока.
52.
Бывает, я медленно реагирую. Вот и сейчас, он отключился, пока я пыталась переварить хотя бы половину сказанного.
И по мере осознания медленно закипаю.
Значит, мы, неформалы – такие ужасные, а эти гламурные твари – белые и пушистые? И особенно тот, кто обслуживает индустрию превращения нормальной девушки в монстра из силикона и акрила!
Не просто стало обидно. Я буквально взбесилась.
Нет, постой! Думаешь – сказал и всё? Хочешь легко отделаться?
Трубку он, видите ли, бросил!
Я набираю его снова, и пусть только попробует не взять!
За несколько секунд передумала массу всего, что скажу.
Но вызов окончился короткими гудками.
Сволочь! С кем он там треплется так сразу?! Между делом – какой-нибудь клиентке? «Я внезапно освободился, не хочешь подойти постричься? – Ой, да не, у меня ещё волосы не отросли… – Ну смотри, я ведь потом могу и не найти времени! – А, нет, я передумала, мне и лысина очень идёт!»
Я всё ещё злая.
Продолжаю набирать его.
Это глупо. Знаю. Да.
Но раз за разом нажимаю кнопку с зелёным символом трубки. Уже, может быть, и из принципа.
Несколько коротких гудков. И всё.
Внезапно звонок проходит – но и запал у меня уже тоже проходит. Просто забыла, что хотела сказать.
– Кому это ты там сразу звонишь? – Скорее, чтобы собраться с мыслями, нежели опять наехать.
Он что-то промычал невнятное, и как-то растерянно ответил:
– Тебе…
И ещё менее уверенно:
– Но ты тоже кому-то звонишь.
– А я – тебе.
Молчание.
Что я там хотела сказать?
Он меня опережает. Хотя нисколько не торопится, словно выдавливая слова.
– Зой… Прости.
– А?
– Прости меня. Я не могу держать себя в руках рядом с тобой. Ты ведёшь себя непонятно… Для меня. Как только я начинаю что-то соображать – ты сразу выкидываешь что-то… этакое. Эта непредсказуемость действует на нервы, невозможность вообще что-то спланировать, что-то придумать… Тебе же может не понравиться всё что угодно. И ещё – необходимость тебе что-то доказывать. Я понимаю, я плохо выдерживаю конкуренцию. Это тоже.. ну, не прибавляет радости. Зой, я не буду навязываться. Давай ты скажешь сразу – если нет – значит, нет. Переживу. Не я первый, не я последний. Лучше так, чем…
Он замолк. Теперь мне можно вставить слово.
Что я там хотела сказать?
Не-е-е… Теперь это совсем не подходит.
Ну и что? Мне разрыдаться? Сказать, что я такая плохая и конечно же так не думаю?
Вот лучше бы он не говорил всего этого… Хотя бы последнего. Даже его грубость можно как-то простить… Но я ненавижу нытьё, которое прозвали тонкой душевной организацией.
Ну его на хрен! Вот ещё на этом заморачиваться не хватало.
