Глава 1. Юлия Гладкая. Новое платье Тетушки По
У тетушки По в шкафу висело три платья. Первое платье, черное с игривым бантиком на груди, она надевала по праздникам или на похороны. В прочем, по мнению тетушки, оба эти мероприятия ничем друг от друга не отличались – одинаково скучные. Хотя похороны иногда удавались на славу.
Второе платье, тоже черного цвета, тетушка По носила дома. Надевая его, она готовила тушеные бобы и целебные отвары, работала в саду, поливая грядки и истребляя вредителей, чаевничала в гордом одиночестве и даже спала после обеда. Очень удобное платье.
Третье платье, на выход, как вы возможно догадались, тоже было чёрным. Именно в нем тетушка отправлялась на базар прикупить овощей, гуляла по магазинам с распродажей садового инвентаря и, конечно, ходила в гости, если звали.
И вот непогожим днем, когда небо устало плакать, залив мостовые гигантскими лужами, Тетушка По решила выгулять зонт.
Открыв древний, скрипучий шкаф, она меланхолично отмахнулась от выпорхнувшего неказистого мотылька и, вытащив прогулочное платье, охнула. На этом платье, с длинным рукавом и круглой горловиной, зияли огромные дыры.
- Сожрали! – огорчилась тетушка, и, состроив гримасу, обвела взглядом комнату, выискивая виновницу. Конечно моль не стала дожидаться, когда ее сглазят, и улетела прочь, оставив тетушку наедине с попорченным платьем.
- Беда, - веско заметила По, - но, видно, пора купить новое.
Приняв решение, она достала наряд для особых случаев. На него противная моль не покусилась, что радовало. Покрутившись перед зеркалом и поправив бантик, тетушка взяла зонт и отправилась в город.
Если вы живете на самой окраине, то, чтобы добраться до магазинов, вам придется пройти через весь город. Поэтому сначала тетушка прошла мимо мясного магазина и бакалейной лавки, после мимо полицейского участка. Недобро покосилась на колокольню церкви, торчащую среди тополей. Затем протопала через центральный сквер, гулко стуча башмаками в надежде распугать голубей. И, наконец, выбралась на улочку бутиков.
Модные магазинчики липли один к другому, точно перепуганные красавицы, которых бросили среди темного леса.
В огромных витринах замерли в нервных позах манекены, демонстрируя изысканные новинки.
То там, то сям можно было разглядеть покупательниц, которые, поверив рекламе, пытались понравиться себе в том, что так украшало пластиковых пугал.
Увы, одни дамы тонули в свитерах, другие застревали в брюках, и тетушка подумала: «Отчего это на бездушных куклах вещи всегда сидят лучше, чем на живых людях?»
Пока она подглядывала сквозь окна за покупательницами, мимо нее пробежал маленький рыжий котенок. Следом за ним неслись две злые псины: мохнатая черная и ушастая пятнистая. Прячась от них, котенок юркнул в переулок.
Тетушка По любила кошек, у нее у самой их жило три. Черный кот, в жилах которого текла кровь аристократов. Белая кошка, урчащая точно трактор, и серый кот, гуляющий сам по себе.
Поэтому, заметив опасность грозящую котенку, тетушка замахала зонтом и затопала ногами, прикрикивая:
- Пошли прочь, противные, прочь вредные собаки! Разве можно нападать на маленьких?!
Псы резко остановились и, смущенно потупившись, поспешили убраться. Тетушка По обладала авторитетом среди животных
Почувствовав себя героиней, тетушка пошла дальше вдоль магазинов, поглядывая, не попадётся ли ей на глаза подходящее платье. И о чудо, не успела она дойти до конца улицы, как увидела его. Черное, с широкими рукавами, круглым воротником и тремя пуговками. Платье неуклюже висело на манекене, как бы намекая, что тетушке оно пойдет намного больше.
- Красотища какая! – умилилась тетушка и поспешила зайти в бутик. Попросив у продавца платье, она направилась в примерочную и в дверях столкнулась с девушкой. Ах, что это была за девушка! Высокая и стройная, с огромными глазами цвета морской волны, и модной стрижкой. В своем белом брючном костюме она казалась богиней.
Смерив взглядом налетевшую на нее тетушку По, она недовольно скривила губы и воскликнула:
- Смотреть надо куда идете! Вы испачкали мой наряд!
- Я? - удивилась тетушка По.
- Вы, - кивнула девушка, - с вашей ужасной одежды так и сыпется кошачья шерсть, кто вообще пустил вас в магазин?
Тетушка так огорчилась, что не придумала ответ. Ведь на ней надето нарядное платье с бантиком, а шерсть, ну так кошки же, как с ними и без шерсти?
- Отойдите от меня, - потребовала девушка, - мне кажется, что я пропахла этим вашим кошачьим запахом! Весь день насмарку, и костюм испорчен.
- То ли еще будет, – загадочно пообещала ей тетушка.
- Сумасшедшая! – фыркнула девушка и, обойдя тетушку, направилась к выходу.
- Я это так не оставлю, - покачала головой тетушка По. Затем она что-то прошептала и, два раза топнув, пошла на кассу, - не буду мерить, - сообщила она продавцу, - если это мое платье, оно и так подойдет.
Подхватив покупку, тетушка покинула магазин и неспешно направилась домой. Дождь вновь начал накрапывать, и она, открыв зонт, шлепала по лужам и глядела по сторонам.
Резко взвизгнули тормоза, вскрикнула женщина, заплакал ребенок. Тут же впереди на перекрёстке начала образовываться толпа.
Любопытства ради тетушки прибавила шаг и тоже протиснулась среди зевак узнать, что случилось.
На дороге прямо в луже, стояла давешняя девушка в белом. Тут же замер автомобиль, видимо в последний миг избежавший столкновения.
- Если бы не котенок, - рыдала девушка, - меня бы сбили, но он просто выкатился мне под ноги. Прямо на дорогу! Я испугалась и вот.
- Смотреть надо куда идешь! – ругался водитель, прикладывая руку к сердцу.
- Я отвлеклась, у меня дела, - всхлипывала девушка.
- А котенок, котенок-то где? – засуетились люди. Миг, и маленький рыжий комочек был найден и подхвачен на руки. Передавая его друг другу, горожане хвалили малыша. А девушка с глазами цвета морской волны прижала к себе чумазого, хвостатого спасителя, и следы его грязных лапок отпечатались на белой ткани, впитываясь в самую душу. .
Тетушка По глядела на них хитро усмехаясь, ведь она всего лишь купила себе новое платье, и уж конечно была совершенно ни при чем.
ссылка на автора
https://vk.com/bardellstih
#БардЭль #БардЭльрассказ #ТетушкаПо# БардЭльведьма
Глава 2. Алексей Буцайло. Замерзшее сердце
С утра солнце светило так ярко, что даже мороз не чувствовался. Одинокий путник, рысящий на пегой степной кобылке, скинул капюшон дорожного плаща, снял подбитую мехом шапку и подставил лучам светила рыжие кудри и лицо, изуродованное слева большим ожогом. Черный ворон, сидевший на его плече, радовался теплу вместе с хозяином. Но к вечеру небо затянуло стальными тучами, повалил мелкий, но густой снег, который пронзительный ветер закручивал упругими ледяными кольцами.
— Давай, родная, шагай, а то оба тут закоченеем, — приговаривал мужчина хриплым голосом. Ему пришлось спешиться и тянуть лошадь за поводья, заставляя двигаться навстречу ударам ветра. Дорогу быстро заметало, и каждый шаг теперь давался с трудом.
Странник отлично знал, что поблизости нет обжитых мест, где можно было бы укрыться от такой лютой непогоды. Его единственной надеждой было добраться до какого-нибудь леска или хотя бы встретить несколько деревьев, чтобы спрятаться под ними и развести костер. Но, насколько хватало глаз, вокруг раскинулась голая степь. Поэтому увидев одинокую ель, странник направился к ней решительным шагом.
Укрытие было не особо уютным, но лучше, чем ничего. Привязав к разлапистой ветке поводья лошадки, он уже собрался было спрятаться внизу под хвоей. Но в последний момент почему-то решил оглянуться — и с удивлением обнаружил, что видит сквозь метель яркий огонек.
— Давай-ка, лошадушка, потерпим еще немного! — Мужчина похлопал кобылку по шее, отвязывая. — Даст бог, скоро отдохнем в тепле.
Несмотря на то что огонек, казалось, горел на расстоянии вытянутой руки, потребовалось не менее получаса, чтобы приблизиться к нему. И когда оставалось уже не более двадцати шагов, путник замер в изумлении. Он очень хорошо помнил, что в этих местах нет рек и мостов, да и жилья не встретить. Но глаза уверяли в обратном — он отлично видел неширокую реку, через которую был перекинут крепкий деревянный мост, а сразу за ним стоял большой дом,
срубленный из толстых бревен, окруженный высоким забором. Более того, несмотря на обильный снегопад, на мосту не было льда или снега, как будто кто-то недавно тщательно все убрал. Зато над рекой висело густое облако пара.
Путник замер, не решаясь вступить на переправу. Первой мыслью было развернуться и уйти, но он слишком устал от борьбы с непогодой, а огонь в окнах дома так и манил. Окончательно сомнения развеял ворон, который выбрался из-под сумки, под которой до сих пор прятался от пурги, и, шумно взмахнув крыльями, полетел вперед. Глядя на него, мужчина, подумав несколько мгновений, опустился на колени, перекрестился и прошептал молитву Богородице. А потом встал и уверенно шагнул на мост.
Тут же он понял, почему мост чистый, да еще и в пару — он был горячим. Не настолько горячим, чтобы обжечься, а как будто бы нагрелся на летнем полуденном солнце, поэтому снег на нем сразу же таял. Более того, как сейчас осознал путник, река, которая неспешно текла внизу, именно что текла — несмотря на стоявшие в последние дни лютые морозы, вода в ней не замерзла.
— Что же за напасть такая? — еще раз перекрестился мужчина, все больше недоумевая.
На всякий случай мост он постарался перейти как можно быстрее. И уже вскоре громко и быстро барабанил в ворота. Они были хорошие, толстые, как и должно быть у одинокого строения — можно запереть накрепко, и лихой гость не сумеет ворваться во двор.
— Кто там? Кого еще принесло? — послышался женский голос со двора. Возраст его хозяйки определить было сложно.
— Люди добрые, пустите путника погреться! — громко произнес мужчина. — Совсем замерз!
— И как же ты здесь оказался, человече? — На левой створке ворот открылось небольшое смотровое окошко, через которое пробивался свет фонаря. Изнутри мужчину явно разглядывали, решая, пускать ли. Чтобы не вызывать лишних опасений, он не стал подходить ближе, а, наоборот, откинул капюшон и снял шапку, открывая лицо, из-за чего кожу сразу прихватило морозом.
— Я на Смоленск ехал, да вот по дороге в метель попал. Пустите переночевать, а?
Женщина не отвечала некоторое время. Странник ее понимал — не каждый решится пустить ночью в дом человека при оружии, еще и одетого в толстую стеганую куртку, подобные которой любили носить дружинники и разбойники. Да и ворон, вновь занявший излюбленное место на левом плече, вряд ли делал его хозяина похожим на обычного человека.
— Ты там один?
— Один, один! — поспешил он заверить женщину. — Я, лошадь и вот птица, больше никого. Хозяйка, открой, не дай сгинуть!
— Ладно, сейчас открою. — Окошко захлопнулось, с той стороны загрохотал засов, потом ворота со скрипом приоткрылись. — Лошадь в стойло отведи, сено там есть. А сам в дом проходи. Ворота за собой сам затворишь.
Путник без споров выполнил все указания женщины. Кобыла, правда, в стойло шла с неохотой, но он все-таки убедил ее не мерзнуть на дворе, а отдохнуть внутри стен. Потом прошел по следам, оставленным в снегу хозяйкой, к большому дому, в окнах которого горел свет. Чуть не доходя до порога ненадолго остановился, с любопытством посмотрел на большой череп — скорее всего, лосиный — укрепленный на коньке. Оглянулся и увидел, что еще несколько черепов разных животных прибиты к забору изнутри. А возле входа стояла железная ступа, похожая на те, в которых крестьяне толкут зерно в порошок, только в разы больше.
— В интересный дом меня занесло, — пробубнил он ворону и пошел дальше. На пороге уже не стал задерживаться, только отряхнул сапоги и шагнул внутрь, в тепло.
В сенях царил полумрак, сильно пахло травами и квашеной капустой. Мужчина быстро обмахнул веником, прислоненным к косяку, плащ от снега, чтобы не нести его внутрь. Открыл дверь большой комнаты, ярко освещенной множеством восковых свечей, замер на пороге, оглядываясь в поисках икон, чтобы перекреститься, как положено при входе в жилище. Не увидел, поэтому
привычным движением проверил, на своем ли месте длинный меч в кожаных ножнах.
— Ты что там застыл, добрый молодец? — На него от печи с ироничной улыбкой смотрела женщина лет тридцати пяти на вид. Одета она была в холщовое платье ярко-зеленого цвета, фартук был расшит синими и голубыми цветами. Женщину, пожалуй, стоило назвать красивой — в завязанных узлом волосах совсем не было видно седины, темные глаза горели огнем, а годы совсем не испортили статную фигуру. — Сапоги скидывай, плащ на крючок, а сам к столу проходи.
— Спасибо, хозяйка, — буркнул путник. После небольшого раздумья он все-таки последовал ее указаниям.
— Зови меня Марфой. Меня так все зовут. — Она ловко вынула из печи ухватом большой горшок, понесла к столу. В углу клубочком свернулся большой черный кот, на чужака смотрел огромными зелеными глазами, и взгляд его был столь умным, что, казалось, он вот-вот заговорит. Что, впрочем, путника бы уже совсем не удивило.
— А меня зови братом Арсентием, — ответил мужчина, усаживаясь на лавку у стола. Меч по-прежнему он держал под рукой. — Что-то мне сдается, Марфа, что это не твое настоящее имя.
— Как про имя догадался?— хмыкнула женщина.
— А что тут догадываться? — пожал он плечами. — Марфа означает «госпожа» или «хозяйка». Очень тебе подходит. Да еще и черепа на доме, и ступа. И кот вот у тебя приметный. Так что не ошибусь, если скажу, что тебя все-таки другим именем называют.
— И каким же?
— Ты — Яга Виевна. Страж границы между Явью и Навью, миром живых и миром мертвых.
— Слишком простое толкование, но в целом верное, — ухмыльнулась она, ставя перед ним деревянную тарелку тушеного мяса с репой, положила рядом большой
кусок пшеничного хлеба. — И ты меня лучше все-таки Марфой зови, так обоим проще будет.
От вкусного запаха у послушника даже слегка закружилась голова. В борьбе с пургой он совсем забыл про еду, и только сейчас понял, как сильно проголодался. Но браться за ложку пока не спешил.
— Ешь, ешь, не волнуйся, — засмеялась Марфа, увидев, что он не притрагивается к еде. — Нет тут никаких чар, самая обычная пища. Не люблю, знаешь ли, еду наколдованную, не та она на вкус. Тебе чего налить, кваса или медовухи?
— А ты что будешь? — Арсентий по-прежнему сомневался. Но ворон, спрыгнувший на стол, подковылял к тарелке, стукнул в нее клювом. И послушник решился, зачерпнул еду, пожевал и выразительно кивнул, показывая восхищение мастерством хозяйки.
— Нечасто у меня такие гости бывают, надо признать, — задумалась женщина. — Так что можно по кружечке медовухи. Тебе для согрева тоже не помешает.
Марфа вытерла руки о фартук, вышла в сени и вскоре вернулась с глиняным кувшином. Поставила на стол две большие кружки, наполнила почти до краев янтарной жидкостью, села за стол напротив.
— Ну, за встречу, брат Арсентий! — подняла она свою кружку.
— Твое здоровье, Марфа! — Они чокнулись, и Арсентий с удовольствием сделал большой глоток, причмокнул в конце. — Из липового меда варено?
