—Ну, дела! Три миллиарда заказов за прошлый год. В этом году уже три с половиной миллиарда. И только семь «печалей» в профиле.
— А за что? — спросили хором близнецы.
— Написали, что подарок опоздал.
—Лучше поздно, чем никогда, — пробормотала прабабушка.
— И как он справляется со всем один?— развела я руками.
***
В новогоднюю ночь мы включили голограмму нарядной елки, съели по полторы таблетки быстрого насыщения (праздник – не повод забывать о здоровом питании!), сняли перчатки и соединили руки для ощущения сопричастности к преодолению нового временного рубежа. Мы едва успели протереть ладони дезинфектором, как по коммуникатору прозвучали любимые звуки боя курантов. Почти сразу в дверь постучал Дед Мороз. Румяный, в красном кафтане с белым кушаком, словно сошедший со старинной открытки, он появился на пороге с шутками, прибаутками и стихами. Дети выдавили вежливые улыбки, муж изобразил радушие. Прабабушка из кресла удивленно смотрела из-под старомодных очков.
«А теперь пришла пора чудес! Вы готовы к исполнению желаний?». Тут Дед Мороз достал из большого мешка два круизных билета на дирижабли. Мы с мужем и мечтать о таком не могли: воздухоплавание только стало входить в моду, и очередь на них была невероятная! Близнецы получили новые вариаторы метаболизма. Прежние, от непрерывной эксплуатации в школе, пришли в полную негодность!
Прабабушка недоверчиво ждала своей очереди. Близнецы посмеивались, зная, что в мешок не поместятся ни новый экзоскелет для прогулок, ни недельный запас горного воздуха для омоложения.
Дед Мороз покопался в мешке. Прабабушка ахнула и расцвела, когда поняла, что же он подарил. Мы же наблюдали за ней в полном недоумении: плоская шапка с приклеенными блестками, пластиковая имитация человека и стопка сшитых листков бумаги.
— Ты же об этом мечтала в 1972 году, Олечка?
— Да, да! — радостно закивала прабабушка, — мы с Васькой мастерили кокошник, а он не получился, хотя мы раскрошили и наклеили на картон разбитую елочную игрушку. Я выглядела так несуразно… И эта кукла – главный приз за лучший костюм — досталась Светке! А книжку сказок Андерсена подарили Ваське, а не мне, потому что он закончил четверть без единой четверки!
"Мечты должны сбываться! Помнишь, Олечка, ты сама сказала; "Лучше поздно, чем никогда..." Так что надеюсь - без печали?"
ссылка на автора
https://litnet.com/ru/irina-solyanaya-u3505058
глава 26. Ольга Кузьмина Безымянный день
Коллекционирование — это не просто увлечение. Это состояние души. Более того, — это судьба. Особенно, если ты дракон или манурм, хотя сравнение с драконами Лорну никогда не нравилось. Крылатые огнедышащие ящерицы-переростки раздражали его склонностью к излишнему эпатажу, неразборчивостью в средствах и бессистемностью в составлении коллекций. О пренебрежительном отношении ко всем остальным разумным видам и говорить не стоило. Так что о вымирании драконов Лорн не жалел нисколько. Впрочем, как и о сокращении числа собственных сородичей. Меньше конкурентов.
Манурмы не отличаются компанейским нравом, однако исключение из правил найдется всегда. С Доном Эйриксоном — исландским змеем, перебравшимся в Англию шестьсот лет назад, Лорн дружил. Они были последними в своем роду на Британских островах, а может, и во всем Старом Свете. А истинному коллекционеру требуется ценитель-соперник, желательно, обитающий не слишком близко, но и не в другой части света. Тем более, что жизнь год за годом становилась, с одной стороны, безопаснее, а с другой — скучнее. В одиночку сам не заметишь, как сойдешь с ума, а в дружеской беседе порой рождаются интересные идеи.
С тех пор, как люди построили ювелирные заводы, золото потеряло для манурмов всю свою притягательность. Оно уже не было редкостью, как и драгоценные камни, которые люди научились изготавливать в промышленных масштабах. Но королевские змеи должны собирать клады — в этом смысл их жизни. Правда, клады бывают разные.
— Нам нужно перейти на что-то принципиально новое. — Дон, заехавший к приятелю в гости, перебирал рекламные проспекты, аккуратными стопками сложенные на столике у камина. — Может, начнем собирать редкие растения? Или животных?
— Редких животных следует держать парами, — резонно возразил Лорн, — чтобы они размножались. А как только они начинают размножаться, сразу перестают быть редкими. У меня и так стадо оленей Давида по парку кочует. Дриады замучили жалобами, что они кору с деревьев объедают. Нет уж, горилл и носорогов я содержать не намерен.
— Можно построить оранжерею, орхидеи разводить.
— Неоригинально. И кто будет за ними ухаживать?
— Дриад можно привлечь.
— Откажутся. Им тропический климат не подходит.
— Вернулись, откуда начали, — Дон начал перелистывать каталог Сотбис, но тут же отбросил. — Нет, археологические находки — это бесперспективно. Как ни старайся, всё равно перещеголять Британский музей невозможно.
— Ха, зуб нарвала! — фыркнул Лорн, ткнув ухоженным ногтем в страницу каталога Друо. — Лет триста назад его бы попытались продать, как рог единорога.
— Вот кто действительно стал редкостью... — Дон задумчиво прищурился. — А неплохая могла бы получиться коллекция.
— Чучела что ли? Не выйдет. Трупы волшебных тварей разлагаются за четверть часа, я проверял. Их даже глотать бессмысленно. Чувствуешь себя потом полным идиотом.
— Хочешь сказать, пустым?
Они засмеялись.
— Редкие насекомые? — без особого энтузиазма предложил Дон, рассматривая рекламу журнала "Чудеса природы". — Интересный у них способ хранения образцов, похоже на магические кристаллы.
— Это эпоксидная смола, — Лорн оживился. — Слушай, а ведь это вариант!
— Для консервации единорога? Много смолы понадобится. И во что их заливать?
— Почему обязательно единорога? Можно начать с мелких фэйри. Закажем пластиковые контейнеры. Их сейчас делают любого размера и формы.
Дон скривился. Он не любил новомодные полимеры, предпочитая стекло, дерево и, особенно, старую добрую глину. Но у Лорна уже загорелись глаза.
— Надо узнать подробности, — он вытащил из-под антикварного телефона блокнот. — Есть у меня один знакомый таксидермист. Полагаю, он не откажется нас проконсультировать.
Последовавший за этим разговор Дон слушал со второго телефона — из холла.
— Для начала необходимо сделать пол для ваших жуков, — увлеченно инструктировал Лорнов знакомец, — иначе образец либо всплывёт, либо утонет. Заливаете дно формочки и ждете, пока подсохнет.
— Долго? — деловито уточнил Лорн.
— Смотря какая смола. Часов пять-шесть. Потом кладёте жука, расправляете, как надо и заливаете, но не целиком, иначе всплывет или скособочится. Прикрываете крышкой и ставите в темное место. На солнце оставлять нельзя, а то смола закипит. Когда затвердеет, заливаете до конца.
— То есть, всего три этапа? А ускорить процесс нельзя?
— Не советую. Испортите всю работу.
— Ясно... — Лорн побарабанил пальцами по корпусу телефона. — А возможно залить кого-нибудь покрупнее? К примеру, ящерицу?
— Можно, если вас не останавливают расходы. Смола, знаете ли, недешёвая. Но в любом случае сначала образец высушивается.
— А если я хочу добиться эффекта, скажем так, остановленной жизни?
— Принцесса в хрустальном гробу? — в трубке хохотнули. — Тогда придется заливать чучело. Могу продать несколько штук. Какие животные вас интересуют?
— Я подумаю. Благодарю за консультацию, — Лорн повесил трубку.
— Заливать нужно живых фэйри, — Дон вернулся в кабинет. — Оглушенных или одурманенных. Тогда есть шанс, что они останутся такими навеки.
— Заодно проверим, поддается ли магия консервации. Ты в деле?
Дон задумчиво надул губы.
— Не знаю... Охотиться на фэйри — та еще морока. И король Неблагого двора будет недоволен.
— Это едва ли, учитывая, что Айвор уже три года как убит. На троне его сестра, а она мне задолжала. Мы просто подождем Безымянный день.
Дон кивнул. В Безымянный день Неблагой двор, по давней традиции, приносит жертвы богине смерти Морриган. Правда, последние сто лет жертвоприношения всё больше напоминали казнь преступников, но сути это не меняло.
— Ладно, — вздохнул Дон, сдаваясь. — Если не придется за ними бегать, я согласен.
***
Осень в этом году выдалась промозглая и хмурая, зато зима пришла редкостная для Сомерсетшира — светлая и хрусткая. Выйдя из машины, Дон с удовольствием потянулся, вдыхая вкусный ночной воздух. Город Гластонбери, расцвеченный праздничными гирляндами, уже затихал. До Рождества осталось три дня, а какая сегодня ночь, люди давно забыли.
Синего BMW поблизости не обнаружилось. Должно быть, Лорн подъехал с другой стороны кладбища, такого старого, что его граница давным-давно стёрлась. Дон покачал головой. Раньше люди умнее были, отделяли мир живых от мира мёртвых. А сейчас что кладбище, что парк для прогулок — никакой разницы. Самоубийственная беспечность — вот как это называется.
Пахло свежей землёй и фэйри. Дон шел не скрываясь, похрустывая заиндевевшими палыми листьями. Он чуял затаившихся поблизости часовых Неблагого двора, но его никто не останавливал.
— Счастливого Йоля! — послышалось с боковой тропинки. Сидящий на покосившемся надгробии Лорн помахал рукой.
— На третью ночь поздравлять не принято, — педантично поправил его Дон и неодобрительно покосился на новые туфли приятеля, сшитые из змеиной кожи. — Ты бы ещё табличку на грудь повесил: «Манурм, он же королевский змей. Прием с полуночи до утра. Приходить со своими дровами и мешком для сокровищ».
— А чего зря добру пропадать? — Лорн полюбовался обновкой. — Можно подумать, ты свои шкуры сжигаешь.
— Нет, я их в сейфе храню. В банковском, — Дон прислушался к едва слышным кладбищенским шорохам. — Где вход?
— Третий поворот налево, седьмой склеп.
Среди облетевших тисов и ясеней мелькали редкие огоньки.
— Да, меняются времена, — пробормотал Дон. — Каких-нибудь триста лет назад здесь было бы не протолкнутся.
Лорн философски пожал плечами.
— Кладбищенская нежить — не то, о чём стоит жалеть. Да и без толпы зимних духов, если подумать, стало спокойнее. Мне и Неблагого двора хватает.
— Ты у них частый гость, как я погляжу.
— Наведываюсь время от времени, — Лорн уверенно толкнул дверь увитого плющом мраморного склепа. Плющ зеленел, несмотря на зиму.
Дверь бесшумно отворилась. Дон услышал далекие голоса, музыку и смех. Неблагой двор веселился. Как всегда. Сиды не менялись, отказываясь подстраиваться под новые правила людского мира, и в результате вымирали. Впрочем, вымирали и те из фэйри, кто, казалось, сумел подстроиться. Должно быть, сам воздух изменился. Дон невольно задумался, сколько осталось жить им с Лорном, но тут же тряхнул головой. Не время и не место для таких вопросов.
Камни ступеней шатались под ногами, со стен осыпалась сухая земля. Шум впереди стал громче. Лорн отдернул пахнущую плесенью портьеру из облезлого бархата. Дон наклонил голову и шагнул вслед за ним в пахнущую волшебством и кровью залу. Большую часть полутемного пространства занимал длинный стол, заставленный блюдами с мясом и фруктами, кувшинами с элем, бутылками, обтянутыми паутиной... На лавках по обеим сторонам сидели, скакали, дрались и обнимались фэйри всех мастей и даже человеческие дети. Под столом жизнь кипела ещё более бурно. Возле королевского трона играли музыканты, но их никто не слушал.
— Лорни, какая радость тебя видеть! — королева Каридвен расцвела улыбкой. — И твоего друга тоже. Присаживайтесь, угощайтесь.
Дон вежливо поклонился, оценивающе рассматривая темноволосую королеву. На своего покойного брата она походила мало. Невысокая, худощавая, с чересчур острыми скулами и раскосыми глазами. Примесь чужой крови налицо, особенно в сравнении с сидящими рядом высокородными сидами — золотоволосыми, стройными, сияющими в полутьме. Как ей удалось заполучить трон?
— Мы ненадолго, — Лорн посмотрел в темный угол, где стояли две большие клетки. Внутри каждой валялись скрюченные тела. — Кари, дорогая, я смотрю, в этот раз у тебя нет недостатка в жертвах. Сможешь выделить мне парочку? Живых и относительно здоровых.
Улыбка Каридвен увяла.
— Зачем они тебе?
— Для одного опыта. Не хочу утомлять тебя скучными подробностями.
Даррен, первый советник королевы, медленно поднялся со своего места справа от трона.
— Не в обычае Неблагого двора выдавать своих подданных. Даже осужденных на казнь.
Лорн его проигнорировал, продолжая смотреть на королеву.
— Мне ведь нет нужды напоминать тебе о небольшом долге, Каридвен?
— Нужды и в самом деле нет, — она небрежно махнула унизанной браслетами рукой. — Этой швали у нас больше, чем нужно. Забирай любых.
Сиды удивленно переглянулись. Даррен прикусил губу, но смолчал. Дон прошел вслед за Лорном к клеткам. Прутья из холодного железа надежно удерживали осужденных и не давали остальным раньше времени их замучить. Дон ностальгически вздохнул, вспоминая золотое время, когда даже сидов можно было остановить простой подковой. А сейчас правильно откованное железо днём с огнём не сыщешь. Но эти решётки выглядели новыми, стало быть, Каридвен нашла в окрестностях кузнеца и каким-то образом доставила холодное железо под холм. Уважение Дона к королеве-полукровке возросло. Он натянул кожаные перчатки и отодвинул засов. Придирчиво изучил бесчувственных пленников.
— Богартов не берем, слишком уродливые. Гоблинов тоже, их на любой свалке найти можно.
— Согласен, — Лорн открыл соседнюю клетку. — А как насчет пикси?
— У него крылья поломаны.
— На тебя не угодишь. А это кто?
— Сложно сказать... — Дон брезгливо отбросил бесчувственного, пахнущего дешевым виски гоблина. Под ним обнаружилось израненное лохматое существо с рожками, как у косули. — Кто-то из лесного народца. Я думал, их уже не осталось.
— Редкость — это хорошо, — Лорн вытащил похожее создание, но с круто закрученными рожками. — Премного тебе благодарны, Каридвен. Кстати, возможно, мне потребуется ещё... расходный материал.
— Обращайся в любое время, дорогой мой! — королева широко улыбнулась, показав острые клыки. — Доброй вам обоим дороги.
Она пощелкала пальцами.
— Эй там, заприте клетки!
Когда занавес за незваными гостями опустился, Даррен склонился к Каридвен.
— Моя королева, как случилось, что ты задолжала манурму?
— В то время я ещё не была королевой. И не предполагала, что он потребует в уплату рабов, — Каридвен побарабанила острыми ногтями по подлокотникам трона. — Проклятье! С этим нужно что-то делать.
— Два змеиных короля в одном графстве — это чересчур, — подал голос Дилан, второй советник королевы. — Как они до сих пор не передрались?
— Дон живет в Глостершире, — ответил Даррен.
— Всё равно близко, — Дилан мечтательно сощурился. — А если попробовать их стравить?
Каридвен тяжело вздохнула.
— Не получится, они не первый век знают друг друга. Как жаль, что среди людей не осталось ни одного настоящего мага. В прежние времена любой алхимик душу бы отдал за шкуру манурма или за кусок его мяса.
— Я как-то ел суп из белого змея, — Дилан причмокнул пухлыми губами. — Вкусно, но бессмысленно. Лечить и понимать язык животных мы и без того умеем.
