не хватило надолго и матерился теперь первый пилот не слишком умело и красочно, но пространно и многословно (не забывая, впрочем, закладывать один вираж за другим), грубо подчеркивая, что он явно не ожидал от себя подобного сумасбродства – штурмовать крупный корабль (это бы еще ладно) на челноке (уже крайне опрометчиво!) с дышащими на ладан щитами (вообще полный мрак!!!), с кодлой истребителей на хвосте и крайне сомнительной особой в роли второго пилота, которую непонятно кто, куда и на какое кино водил.
Эльвиана только посмеивалась, слушая напарника вполуха и активно занимаясь отстрелом походя обруганной им кодлы. Однако, когда явно раздосадованный Дима дошел до живописания того, что с ней будет в случае их провала, и того, что он с ней всенепременно сделает на том свете, если они там окажутся, второй пилот наконец прониклась – так, что даже о своих обязанностях почти позабыла.
Воздух кончился – парень наконец выдохся. Несколько мгновений он раздумывал, не завернуть ли еще чего по случаю, но, поразмыслив, решил отказаться от этой затеи и покосился на спутницу. Такого восхищенного лица он не видел у девушки, пожалуй, никогда – глаза Эльвианы были большими-пребольшими и сверкающими, а губы, казалось, вот-вот станут иллюстрацией смайлика "довольная кошачья мордочка".
– Что? – только и спросил Дима.
– Я… – девушка не сразу нашлась что сказать. – Ты меня точно напугать хотел? Я теперь сильнее всего хочу, чтобы мы сейчас угробились, и ты осуществил свои угрозы!
Ушибать лицо ладонью в буквальном смысле Дмитрию тоже еще не приходилось. Впрочем, времени разочаровываться в собственном педагогическом таланте у него все равно не было – челнок уже дважды ощутимо встряхивало от попаданий и, кажется, напарнице стоило выписать амнистию уже только за ее выбор (щиты по его прикидкам давно должны были отключиться).
А вражеский авианосец уже вот он – рукой подать. И если поначалу на маленький челнок особого внимания никто не обращал, то сейчас все больше зенитных орудий переключалось на них и все доступные финты, маневры и виражи Дмитрию приходилось выделывать уже практически беспрерывно. Эльвиана теперь тоже молчала, то сосредоточенно отстреливаясь от преследующих истребителей, то безуспешно пытаясь ликвидировать атакующие их установки.
Все хорошее когда-нибудь кончается, особенно то, что продлилось долго. Очередное попадание и щит, в последний раз всплеснув искрами, погас, а по кабине разнесся отчаянный заунывный писк.
– Да вижу я, твою мать, вижу! – воскликнул Дима, раздраженным взмахом руки затыкая зуммер и закладывая очередною петлю. – Толку-то с твоего "пи-пи-пи"?! Что там с целью?!
– Сто одиннадцать единиц до цели! – отрапортовала девушка. – Надо сорок две!
– Та ё!.. – выругавшись еще грубее (хотя, казалось бы, куда уж), парень перевел дополнительную энергию на двигатели, пуская челнок вперед по сложной спирали, стискивая зубы и проговаривая про себя нечто среднее между успокаивающей мантрой и воззванием к абстрактным Высшим Силам.
– Семьдесят одна… пятьдесят девять… – челнок тряхнуло от мимолетного попадания, – пятьдесят две… сорок одна-а-а-а!
Отчет девушки сорвался в отчаянный визг, когда челнок сперва покачнуло от двойного залпа торпедных установок, затем тут же тряхнуло от попадания, и в довершение всего он резко ушел в штопор.
– Зачем так верещать-то? – безнадежно поинтересовался Дельт, по новой спирали уводя челнок из зоны обстрела. – Лучше скажи, куда попала.
– Я… я… – Эля нервно икнула, но все же взяла себя в руки, склоняясь к мониторам. – Было одно попадание из двух. Антенна, вроде бы, повреждена, но… но они все еще летят за нами, черт!!!
Действительно – хотя беспорядочные маневры порядком сбивали искусственный интеллект преследователей с толку, несколько когтеобразных истребителей до сих пор неотрывно висели у них на хвосте, беспорядочно паля им вслед. И извергаемые ими плазменные заряды ложились все ближе…
Дима, уже только тихо шипя, пустил челнок свечой в верхнюю плоскость, одновременно пытаясь реактивировать щит. Перед иллюминаторами было вспыхнула прежняя призрачная дымка, но тут же снова исчезла во всплеске искр, сбитая шальным попаданием.
А преследователи все ближе…
И тут наконец произошло то, на что молодые люди надеялись изначально: беспорядочно зарыскав, истребители противника брызнули в разные стороны устремляясь обратно к авианосцу.
– Кажется… да, передатчиком, все-таки, была верхняя антенна, – бессильно проговорила Эльвиана, считывая показатели сенсоров. – Но со станции пишут, что мы повредили "матке"… э-э-э, я не знаю такого слова в их языке… в общем, наши союзники таки сбили нужную антенну сами, пока мы отвлекали часть зениток на себя.
Дима медленно и с облегчением выдохнул – ему уже почти удалось вывести челнок на периферию баталии, а сообщенные напарницей новости означали, что теперь ими мало кто заинтересуется.
– Так это, Дим… – вполголоса позвала его Эля. – Что там на счет твоих угроз, м-м-м?
Путешественник мрачно скосил глаза, обнаруживая на лице златовласки одну из ехиднейших улыбок. Мрачно вздохнув, он вновь вернул свое внимание к обзорному экрану.
– "Привяжу тебя я к дубу…" – пасмурно продекламировал он, наблюдая как град золотистых плазменных капель станционных орудий медленно и неотвратимо довершает разгром атакующего флота.
Эльвиана чуть сползла по креслу и уныло подперла щеку ладонью.
– Ну во-от… а как красиво грозился!..
Ангар станции "Демет Юнд" был пуст и полутемен, точно и не ждал никто там отважно сражавшегося за жизни местных обитателей челнока. Однако Эльвиану видимая прохладность приема не смутила: стоило двигателям затихнуть, как девушка уже была на ногах, забрасывая на плечо свой рюкзак, подпоясываясь кобурой с бластером и решительно направляясь к выходу.
– Что-то не шибко они рады нас видеть, по-моему, – с сомнением пробурчал Дима, гася вспомогательные системы и с запоздание повторяя действия второго пилота.
– Да нет, напротив – вполне рады, – отозвалась девушка. – Иначе мы бы вообще в темный ангар садились. У этой расы нет привычки "облизывать" клиентов, а им самим чем меньше света в закрытом помещении, тем комфортнее. Вот встречающую делегацию могли и не успеть выслать да.
– Ну-ну, – с сомнением покривив губы, парень все-таки активировал программу высадки и первым шагнул на выскользнувший из днища челнока трап.
При более внимательном осмотре ангар напомнил Дмитрию просторную пещеру: шероховатый и бугристый камень покрывал почти все плоскости, а едва виднеющиеся своды потолка красовались рыжевато-зелеными потеками. Создавалось впечатление, что неведомые строители и проектировщики станции, ничтоже сумняшеся, попросту выдолбили ангарный отсек (а то и всю станцию) в толще подвернувшегося под конечность астероида.
– Миленько, – хмыкнул парень, оглядываясь. – С выдумкой даже. Только куда идти непонятно. Эль, ты, говоришь, тут бывала уже?
– Да, только это нам не поможет, – отмахнулась златовласка. – Местные любят все перестраивать и перестыковывать, и постороннему тут заблудиться проще, чем нам с тобой по пирожку умять. Так что лучше подождать встречающих.
Упомянутые встречающие оказались легки на помине: не прошло и нескольких минут, как одна из стен вдруг раздвинулась (немало озадачив разглядывавшего более похожие на двери искусственные панели путешественника) пропуская в ангар целую процессию.
Но как же они выглядели! Дима едва удержался от того, чтобы не схватиться за оружие, укоряя себя в том, что поленился потратить немного времени на знакомство с, хотя бы, изображениями будущих партнеров.
Инсектоиды.
Впереди колонны степенно шагало около десятка серовато-зеленых созданий гуманоидного вида, напоминающих какую-то диковатую помесь обезьяны и богомола: крепкое, явно боевого вида тело, две пары холодно взирающих на окружающий мир невыразительных глаз на треугольной голове, плоские, заканчивающиеся треугольными же клешнями верхние лапы (видимо, приспособленные для вскрытия доспехов недостаточно дипломатичных контактёров) и когтистые нижние, покрытые хитиновым панцирем тела и изящные крылышки за спиной – в общем, явно нечто вроде стражи улья или муравейника.
Следом за стражами вперевалочку поспешали несколько низеньких жучков, от вида черно-желтых полосатых спинок которых парню захотелось взяться за оружие с удвоенной силой. Жуки бодренько перекатывались, весело шевелили усами, и понять, за что они отвечают, было решительно невозможно.
Но куда более жутко выглядели несколько замыкающих процессию существ: огромные фигуры (имеющие, впрочем, сравнительно гуманоидные очертания) их выглядели так, точно какой-то сумасшедший ученый десятки лет скрещивал друг с другом то одних насекомых, то других, выбирая при этом наиболее мерзкие и неприглядные виды, стремясь потревожить как можно большее число фобий у тех, кому доведется наблюдать результаты его творений, да еще и каждый раз начиная свое дело заново, не удовлетворяясь результатом (от чего явно относящиеся к одной "касте" существа выглядели как выходцы из нескольких разных ветвей весьма причудливой эволюции). И, в результате, поверить, что стоящие перед ним порождения ночных кошмаров – это талантливые ученые, хваткие торговцы и заводные музыканты, как его уверяла Эльвиана, а не местная вариация армии Преисподней, у Димы получалось плохо. Он даже о приснопамятной адриановой скульптуре из тел незадачливых солдат вспомнил с некоторой ностальгией.
Однако у стоящей перед ним златовласки происходящее не вызывало ни малейшего удивления или смущения, и девушка преспокойно дожидалась приближения процессии. А затем – сделала шаг вперед и изящно поклонилась.
– Великолепные бёшерэтон, я рада снова ступить под своды вашей прекрасной станции, – произнесла она, странно возвышая голос. – Мы с моим другом Дмитрием прибыли с надеждами на взаимовыгодный обмен и были счастливы помочь вам в защите вашего великолепного воздвигнутого далеко за облаками царства!
"Великолепные"? Да она отменный дипломат... – пасмурно подумал про себя Дима, старательно пытаясь придать лицу благообразное выражение. – Назвать вот это "великолепием" даже из вежливости? Не, столько сомнительных веществ за раз мне не употребить. Кстати, надеюсь, они там, хотя бы, не телепаты…"
Выяснить последний факт, впрочем, ему не удалось: пара жутких созданий тоже выдвинулась вперед, а их фигуры гротескно переломились в ответных поклонах.
– И вы тоже великолепны, Эльвияна и Димитри! – неожиданно мелодично прострекотало одно из них, напоминающее гибрид паука, таракана, какого-то монстра из фантастического фильма и, почему-то, цапли. – Мы рады принять вас в этих уютных камнях для взаимовыгодного обмена! Вы уже высылали нам свои предварительные запросы о ваших интересах?
"Эм-м… кто их отправил в группу встречающих, если они даже не знают, высылали ли мы… – усомнился было парень, но тут же сам нашел объяснение этой странности: – А, это, наверно, протокол у них такой! Чтобы, хе-хе, точно было о чем поговорить с партнерами."
– Да, конечно же высылали, еще перед посадкой на эти чудесные камни! – преувеличенно восторженно поведала тем временем златовласка, заставляя своего спутника задуматься еще и о том, что, возможно, поведение девушки, которое незабвенный Адриан назвал "кривлянием", было вызвано не только скукой, но и продолжительным общением с этой… "великолепной расой". – Можем ли мы глубочайше просить вас о прехождении беседы в более объективное русло?
Насекомые запереглядывались, совершая странные движения головами, отчего во влажноватом воздухе ангара вдруг почему-то потянуло зирoй.
– Да, конечно, мы находим это чрезвычайно важным! – вновь прострекотало насекомое. – Однако прежде необходимо наглядно отметить ваше с Димитри участие в неприятно захлестнувшем нас приливе битвы.
– Ну что вы, право? – деланно смутилась Эля. – Для нас было большой честью помочь вам!
– И тем не менее, тем, – вновь подхватил инсектоид. – Мы ознакомились с вашим предварительным интересом и совсем не сумели выделить в нем ничего, что составляло твои, Эльвияна, обычные интересы. Тем не менее, ты и без того немало помогала нам, что теперь доследовало до особой оценки, и ты заслуживаешь отдельного признания!
И тут, не успел Дима выругаться, как жуткое создание рванулось к его спутнице. Момент – и девушка прижата спиной к его сложносоставной ноге и плотно оплетена несколькими верхними конечностями, одна из которых, напоминающая пластиково-хитиновое лезвие с раздвоенным концом, прижалась тревожно близко к ее сонной артерии.
Чертыхнувшись, путешественник выхватил из набедренной кобуры бластер и из-за пазухи – свой обычный пистолет, лихорадочно соображая, в кого стрелять в первую очередь, а главное – куда?
– Отпустите ее, тараканы недоделанные!
Стражи улья единым движением шагнули вперед, выставляя клешни и занося крылья, а жучки-весельчаки, встрепенувшись, повернулись к нему своими черно-желтыми панцирями. Но тут второй из жутковатых переговорщиков (у этого вместо мухи и цапли в родне, кажется, присутствовали какой-то уродливый морской конек и медведка) подчеркнуто плавно скользнул вперед, упреждающе выставляя вперед конечности и вновь переламываясь в поклоне.
– Не стреляй, прекрасный Димитри, не нужно, – прострекотало оно как бы не мелодичнее, чем его сородич. – Ты понял так, как не нужно никому, не стоит это усугублять. Ведь было сказано, что это – особая оценка, а не казнь, что мы хотим оценить ее заслуги, а не умертвить. И отдельно замечу, что мне неведомо, кто такие “тараканы”, однако, смею заметить, что мы вполне доделанные создания.
Дима с сомнением покривил губы, глядя на Эльвиану. Даже в полутьме плохо освещенного ангара было заметно, что она побледнела, а ее глаза широко раскрыты от страха. Однако, несмотря на это, она нашла в себе силы помотать головой в ответ на его безмолвный вопрос.
Медленно выдохнув сквозь плотно сжатые зубы и досчитав до двадцати трех, путешественник направил стволы пистолетов в пол, тем не менее продолжая прикидывать, что ему делать, если дела все-таки примут скверный оборот. Жучиная свита, кажется, тоже расслабилась, и отступила.
Первый переговорщик тем временем неспешно ощупал голову удерживаемой девушки своими длинными усами, что-то стрекоча под то, что заменяло ему нос, затем повернул голову в одну сторону и в другую… и вдруг одним едва уловимым движением вонзил свою раздвоенную на конце лапу под девичий подбородок!
Дима потом еще долго не устанет поражаться своей выдержке, задаваясь вопросом: “что же все-таки удержало его от того, чтобы открыть огонь при виде происходящего?”
Инстинктивно дернувшись, Эльвиана бессильно засипела от боли, а по ее шее медленно потекла кровь и что-то желтовато-серое. Жуткая лапа медленно проникала в рану, едва уловимыми движениями раздвигая отверстие и продолжая рассекать плоть где-то глубоко внутри. Одновременно с этим полосатые жучки засуетились, обеспокоенно переглядываясь и шевеля усами, точно что-то потеряли, а затем двое из них подскочили к терзающему девушку сородичу. Один из них поднялся на носочки, едва доставая кончиками верхних лапок до шеи “пациентки” и принимаясь смахивать чем-то пористым кровь, а другой покрутился и вдруг воткнул себе одну из лап в предплечье другой, с хрустом что-то отламывая, вырывая и протягивая это нечто жуткому “хирургу”.
Эльвиана только посмеивалась, слушая напарника вполуха и активно занимаясь отстрелом походя обруганной им кодлы. Однако, когда явно раздосадованный Дима дошел до живописания того, что с ней будет в случае их провала, и того, что он с ней всенепременно сделает на том свете, если они там окажутся, второй пилот наконец прониклась – так, что даже о своих обязанностях почти позабыла.
Воздух кончился – парень наконец выдохся. Несколько мгновений он раздумывал, не завернуть ли еще чего по случаю, но, поразмыслив, решил отказаться от этой затеи и покосился на спутницу. Такого восхищенного лица он не видел у девушки, пожалуй, никогда – глаза Эльвианы были большими-пребольшими и сверкающими, а губы, казалось, вот-вот станут иллюстрацией смайлика "довольная кошачья мордочка".
– Что? – только и спросил Дима.
– Я… – девушка не сразу нашлась что сказать. – Ты меня точно напугать хотел? Я теперь сильнее всего хочу, чтобы мы сейчас угробились, и ты осуществил свои угрозы!
Ушибать лицо ладонью в буквальном смысле Дмитрию тоже еще не приходилось. Впрочем, времени разочаровываться в собственном педагогическом таланте у него все равно не было – челнок уже дважды ощутимо встряхивало от попаданий и, кажется, напарнице стоило выписать амнистию уже только за ее выбор (щиты по его прикидкам давно должны были отключиться).
А вражеский авианосец уже вот он – рукой подать. И если поначалу на маленький челнок особого внимания никто не обращал, то сейчас все больше зенитных орудий переключалось на них и все доступные финты, маневры и виражи Дмитрию приходилось выделывать уже практически беспрерывно. Эльвиана теперь тоже молчала, то сосредоточенно отстреливаясь от преследующих истребителей, то безуспешно пытаясь ликвидировать атакующие их установки.
Все хорошее когда-нибудь кончается, особенно то, что продлилось долго. Очередное попадание и щит, в последний раз всплеснув искрами, погас, а по кабине разнесся отчаянный заунывный писк.
– Да вижу я, твою мать, вижу! – воскликнул Дима, раздраженным взмахом руки затыкая зуммер и закладывая очередною петлю. – Толку-то с твоего "пи-пи-пи"?! Что там с целью?!
– Сто одиннадцать единиц до цели! – отрапортовала девушка. – Надо сорок две!
– Та ё!.. – выругавшись еще грубее (хотя, казалось бы, куда уж), парень перевел дополнительную энергию на двигатели, пуская челнок вперед по сложной спирали, стискивая зубы и проговаривая про себя нечто среднее между успокаивающей мантрой и воззванием к абстрактным Высшим Силам.
– Семьдесят одна… пятьдесят девять… – челнок тряхнуло от мимолетного попадания, – пятьдесят две… сорок одна-а-а-а!
Отчет девушки сорвался в отчаянный визг, когда челнок сперва покачнуло от двойного залпа торпедных установок, затем тут же тряхнуло от попадания, и в довершение всего он резко ушел в штопор.
– Зачем так верещать-то? – безнадежно поинтересовался Дельт, по новой спирали уводя челнок из зоны обстрела. – Лучше скажи, куда попала.
– Я… я… – Эля нервно икнула, но все же взяла себя в руки, склоняясь к мониторам. – Было одно попадание из двух. Антенна, вроде бы, повреждена, но… но они все еще летят за нами, черт!!!
Действительно – хотя беспорядочные маневры порядком сбивали искусственный интеллект преследователей с толку, несколько когтеобразных истребителей до сих пор неотрывно висели у них на хвосте, беспорядочно паля им вслед. И извергаемые ими плазменные заряды ложились все ближе…
Дима, уже только тихо шипя, пустил челнок свечой в верхнюю плоскость, одновременно пытаясь реактивировать щит. Перед иллюминаторами было вспыхнула прежняя призрачная дымка, но тут же снова исчезла во всплеске искр, сбитая шальным попаданием.
А преследователи все ближе…
И тут наконец произошло то, на что молодые люди надеялись изначально: беспорядочно зарыскав, истребители противника брызнули в разные стороны устремляясь обратно к авианосцу.
– Кажется… да, передатчиком, все-таки, была верхняя антенна, – бессильно проговорила Эльвиана, считывая показатели сенсоров. – Но со станции пишут, что мы повредили "матке"… э-э-э, я не знаю такого слова в их языке… в общем, наши союзники таки сбили нужную антенну сами, пока мы отвлекали часть зениток на себя.
Дима медленно и с облегчением выдохнул – ему уже почти удалось вывести челнок на периферию баталии, а сообщенные напарницей новости означали, что теперь ими мало кто заинтересуется.
– Так это, Дим… – вполголоса позвала его Эля. – Что там на счет твоих угроз, м-м-м?
Путешественник мрачно скосил глаза, обнаруживая на лице златовласки одну из ехиднейших улыбок. Мрачно вздохнув, он вновь вернул свое внимание к обзорному экрану.
– "Привяжу тебя я к дубу…" – пасмурно продекламировал он, наблюдая как град золотистых плазменных капель станционных орудий медленно и неотвратимо довершает разгром атакующего флота.
Эльвиана чуть сползла по креслу и уныло подперла щеку ладонью.
– Ну во-от… а как красиво грозился!..
***
Ангар станции "Демет Юнд" был пуст и полутемен, точно и не ждал никто там отважно сражавшегося за жизни местных обитателей челнока. Однако Эльвиану видимая прохладность приема не смутила: стоило двигателям затихнуть, как девушка уже была на ногах, забрасывая на плечо свой рюкзак, подпоясываясь кобурой с бластером и решительно направляясь к выходу.
– Что-то не шибко они рады нас видеть, по-моему, – с сомнением пробурчал Дима, гася вспомогательные системы и с запоздание повторяя действия второго пилота.
– Да нет, напротив – вполне рады, – отозвалась девушка. – Иначе мы бы вообще в темный ангар садились. У этой расы нет привычки "облизывать" клиентов, а им самим чем меньше света в закрытом помещении, тем комфортнее. Вот встречающую делегацию могли и не успеть выслать да.
– Ну-ну, – с сомнением покривив губы, парень все-таки активировал программу высадки и первым шагнул на выскользнувший из днища челнока трап.
При более внимательном осмотре ангар напомнил Дмитрию просторную пещеру: шероховатый и бугристый камень покрывал почти все плоскости, а едва виднеющиеся своды потолка красовались рыжевато-зелеными потеками. Создавалось впечатление, что неведомые строители и проектировщики станции, ничтоже сумняшеся, попросту выдолбили ангарный отсек (а то и всю станцию) в толще подвернувшегося под конечность астероида.
– Миленько, – хмыкнул парень, оглядываясь. – С выдумкой даже. Только куда идти непонятно. Эль, ты, говоришь, тут бывала уже?
– Да, только это нам не поможет, – отмахнулась златовласка. – Местные любят все перестраивать и перестыковывать, и постороннему тут заблудиться проще, чем нам с тобой по пирожку умять. Так что лучше подождать встречающих.
Упомянутые встречающие оказались легки на помине: не прошло и нескольких минут, как одна из стен вдруг раздвинулась (немало озадачив разглядывавшего более похожие на двери искусственные панели путешественника) пропуская в ангар целую процессию.
Но как же они выглядели! Дима едва удержался от того, чтобы не схватиться за оружие, укоряя себя в том, что поленился потратить немного времени на знакомство с, хотя бы, изображениями будущих партнеров.
Инсектоиды.
Впереди колонны степенно шагало около десятка серовато-зеленых созданий гуманоидного вида, напоминающих какую-то диковатую помесь обезьяны и богомола: крепкое, явно боевого вида тело, две пары холодно взирающих на окружающий мир невыразительных глаз на треугольной голове, плоские, заканчивающиеся треугольными же клешнями верхние лапы (видимо, приспособленные для вскрытия доспехов недостаточно дипломатичных контактёров) и когтистые нижние, покрытые хитиновым панцирем тела и изящные крылышки за спиной – в общем, явно нечто вроде стражи улья или муравейника.
Следом за стражами вперевалочку поспешали несколько низеньких жучков, от вида черно-желтых полосатых спинок которых парню захотелось взяться за оружие с удвоенной силой. Жуки бодренько перекатывались, весело шевелили усами, и понять, за что они отвечают, было решительно невозможно.
Но куда более жутко выглядели несколько замыкающих процессию существ: огромные фигуры (имеющие, впрочем, сравнительно гуманоидные очертания) их выглядели так, точно какой-то сумасшедший ученый десятки лет скрещивал друг с другом то одних насекомых, то других, выбирая при этом наиболее мерзкие и неприглядные виды, стремясь потревожить как можно большее число фобий у тех, кому доведется наблюдать результаты его творений, да еще и каждый раз начиная свое дело заново, не удовлетворяясь результатом (от чего явно относящиеся к одной "касте" существа выглядели как выходцы из нескольких разных ветвей весьма причудливой эволюции). И, в результате, поверить, что стоящие перед ним порождения ночных кошмаров – это талантливые ученые, хваткие торговцы и заводные музыканты, как его уверяла Эльвиана, а не местная вариация армии Преисподней, у Димы получалось плохо. Он даже о приснопамятной адриановой скульптуре из тел незадачливых солдат вспомнил с некоторой ностальгией.
Однако у стоящей перед ним златовласки происходящее не вызывало ни малейшего удивления или смущения, и девушка преспокойно дожидалась приближения процессии. А затем – сделала шаг вперед и изящно поклонилась.
– Великолепные бёшерэтон, я рада снова ступить под своды вашей прекрасной станции, – произнесла она, странно возвышая голос. – Мы с моим другом Дмитрием прибыли с надеждами на взаимовыгодный обмен и были счастливы помочь вам в защите вашего великолепного воздвигнутого далеко за облаками царства!
"Великолепные"? Да она отменный дипломат... – пасмурно подумал про себя Дима, старательно пытаясь придать лицу благообразное выражение. – Назвать вот это "великолепием" даже из вежливости? Не, столько сомнительных веществ за раз мне не употребить. Кстати, надеюсь, они там, хотя бы, не телепаты…"
Выяснить последний факт, впрочем, ему не удалось: пара жутких созданий тоже выдвинулась вперед, а их фигуры гротескно переломились в ответных поклонах.
– И вы тоже великолепны, Эльвияна и Димитри! – неожиданно мелодично прострекотало одно из них, напоминающее гибрид паука, таракана, какого-то монстра из фантастического фильма и, почему-то, цапли. – Мы рады принять вас в этих уютных камнях для взаимовыгодного обмена! Вы уже высылали нам свои предварительные запросы о ваших интересах?
"Эм-м… кто их отправил в группу встречающих, если они даже не знают, высылали ли мы… – усомнился было парень, но тут же сам нашел объяснение этой странности: – А, это, наверно, протокол у них такой! Чтобы, хе-хе, точно было о чем поговорить с партнерами."
– Да, конечно же высылали, еще перед посадкой на эти чудесные камни! – преувеличенно восторженно поведала тем временем златовласка, заставляя своего спутника задуматься еще и о том, что, возможно, поведение девушки, которое незабвенный Адриан назвал "кривлянием", было вызвано не только скукой, но и продолжительным общением с этой… "великолепной расой". – Можем ли мы глубочайше просить вас о прехождении беседы в более объективное русло?
Насекомые запереглядывались, совершая странные движения головами, отчего во влажноватом воздухе ангара вдруг почему-то потянуло зирoй.
– Да, конечно, мы находим это чрезвычайно важным! – вновь прострекотало насекомое. – Однако прежде необходимо наглядно отметить ваше с Димитри участие в неприятно захлестнувшем нас приливе битвы.
– Ну что вы, право? – деланно смутилась Эля. – Для нас было большой честью помочь вам!
– И тем не менее, тем, – вновь подхватил инсектоид. – Мы ознакомились с вашим предварительным интересом и совсем не сумели выделить в нем ничего, что составляло твои, Эльвияна, обычные интересы. Тем не менее, ты и без того немало помогала нам, что теперь доследовало до особой оценки, и ты заслуживаешь отдельного признания!
И тут, не успел Дима выругаться, как жуткое создание рванулось к его спутнице. Момент – и девушка прижата спиной к его сложносоставной ноге и плотно оплетена несколькими верхними конечностями, одна из которых, напоминающая пластиково-хитиновое лезвие с раздвоенным концом, прижалась тревожно близко к ее сонной артерии.
Чертыхнувшись, путешественник выхватил из набедренной кобуры бластер и из-за пазухи – свой обычный пистолет, лихорадочно соображая, в кого стрелять в первую очередь, а главное – куда?
– Отпустите ее, тараканы недоделанные!
Стражи улья единым движением шагнули вперед, выставляя клешни и занося крылья, а жучки-весельчаки, встрепенувшись, повернулись к нему своими черно-желтыми панцирями. Но тут второй из жутковатых переговорщиков (у этого вместо мухи и цапли в родне, кажется, присутствовали какой-то уродливый морской конек и медведка) подчеркнуто плавно скользнул вперед, упреждающе выставляя вперед конечности и вновь переламываясь в поклоне.
– Не стреляй, прекрасный Димитри, не нужно, – прострекотало оно как бы не мелодичнее, чем его сородич. – Ты понял так, как не нужно никому, не стоит это усугублять. Ведь было сказано, что это – особая оценка, а не казнь, что мы хотим оценить ее заслуги, а не умертвить. И отдельно замечу, что мне неведомо, кто такие “тараканы”, однако, смею заметить, что мы вполне доделанные создания.
Дима с сомнением покривил губы, глядя на Эльвиану. Даже в полутьме плохо освещенного ангара было заметно, что она побледнела, а ее глаза широко раскрыты от страха. Однако, несмотря на это, она нашла в себе силы помотать головой в ответ на его безмолвный вопрос.
Медленно выдохнув сквозь плотно сжатые зубы и досчитав до двадцати трех, путешественник направил стволы пистолетов в пол, тем не менее продолжая прикидывать, что ему делать, если дела все-таки примут скверный оборот. Жучиная свита, кажется, тоже расслабилась, и отступила.
Первый переговорщик тем временем неспешно ощупал голову удерживаемой девушки своими длинными усами, что-то стрекоча под то, что заменяло ему нос, затем повернул голову в одну сторону и в другую… и вдруг одним едва уловимым движением вонзил свою раздвоенную на конце лапу под девичий подбородок!
Дима потом еще долго не устанет поражаться своей выдержке, задаваясь вопросом: “что же все-таки удержало его от того, чтобы открыть огонь при виде происходящего?”
Инстинктивно дернувшись, Эльвиана бессильно засипела от боли, а по ее шее медленно потекла кровь и что-то желтовато-серое. Жуткая лапа медленно проникала в рану, едва уловимыми движениями раздвигая отверстие и продолжая рассекать плоть где-то глубоко внутри. Одновременно с этим полосатые жучки засуетились, обеспокоенно переглядываясь и шевеля усами, точно что-то потеряли, а затем двое из них подскочили к терзающему девушку сородичу. Один из них поднялся на носочки, едва доставая кончиками верхних лапок до шеи “пациентки” и принимаясь смахивать чем-то пористым кровь, а другой покрутился и вдруг воткнул себе одну из лап в предплечье другой, с хрустом что-то отламывая, вырывая и протягивая это нечто жуткому “хирургу”.
