Старший жук придирчиво осмотрел и ощупал протянутое, удовлетворенно прищелкнул, затем медленно извлек лапу из раны (кровь из которой, как ни странно, уже почти не сочилась), после чего ловко подхватил странный зеленоватый предмет, напоминающий (Дима наконец разглядел его) крупную болотно-зеленую фасолину. Пара мгновений – и одна из лап вместе с фасолинкой вновь скрывается в разрезе плоти, медленно погружаясь все глубже.
Дмитрий вдруг поймал себя на том, что до побелевших костяшек пальцев сжимает рукояти пистолетов, напряженно вглядываясь в искаженное гримасой боли лицо подруги и чутко улавливая едва заметные вздымания ее груди, чтобы убедиться, что она еще дышит.
Жук-хирург тем временем замер, точно обратившись в изваяние, и лишь его лапа едва заметно двигалась, копаясь в ране девушки. Так прошло еще несколько издевательски долгих минут – а затем лапа медленно выскользнула наружу. И почти сразу к ним подскочил третий "полосатик", забираясь на плечи ничем не занятого ассистента, и не то изрыгая, не то выдыхая в рану тонкой струйкой нечто, напоминающее густой клейкий буро-розовый туман. Старший же жук вновь заработал лапой, по-видимому, залепляя рану и утрамбовывая в ней неведомую субстанцию.
Следом пришел черед и последнего из жучков: стоило его собрату слезть, как он взгромоздился на его место, дотягиваясь до шеи златовласки и несколько раз касаясь ее своей мордочкой, точно целуя в утешение. И только он закончил, как старший жук еще раз придирчиво ощупал все кончиками рабочих лап, затем прошелся усиками, и только после этого расплел свою хватку, позволяя девушке бессильно осесть на шероховатый пол.
Едва вернув пистолеты на место, Дима рванулся вперед, опускаясь рядом с подругой и подхватывая ее.
– Как ты Эль?! Что они с тобой сделали?!
Златовласка открыла глаза, не без труда фокусируясь на лице парня, и, помедлив, вяло покрутила рукой, мол "бывало и получше".
– Эльвияна, тебе пока не стоит разговаривать, – запоздалым предупреждением прострекотал "хирург". – Не беспокойся, Димитри, с ней все будет превосходно, заверяю.
– Что вы с ней сделали? – с нажимом повторил свой вопрос путешественник.
Инсектоид низко-низко опустил голову, под причудливыми углами воздевая шесть верхних лап.
– Твоя спутница заслуживала отдельного признания. Мы вживили ей… – он прощелкал нечто почти невоспроизводимое, – ...он позволит ей куда более чутко улавливать феромоны и иные формы подобных выделений, а самое важное – понимать их.
Нахмурившись, Дима перевел взгляд на подругу. Глаза Эльвианы были все такими же измученными, однако смотрела девушка теперь с явным удивлением. А встретившись взгляд друга – с некоторым усилием подняла руку, выставляя указательный и средний пальцы буквой "V".
У парня отлегло от сердца.
– А теперь, великолепные наши гости, – прострекотал второй жук, – просим вас следовать за нами в более пристойные для обменов отсеки станции.
"Ага, зато для операции этот ангар приспособлен лучше некуда!" – у Димы буквально язык чесался отпустить подобное замечание, однако он сдержался, бережно поднимая подругу с пола и подныривая под ее руку для поддержки. И почти сразу его жест повторил один из инсектоидов-стражей, неожиданно бережно поддерживая гостью причудливого космического улья.
Пара минут, и странная процессия неторопливо двинулась в обратный путь – к "взаимовыгодному обмену".
Дмитрий вдруг поймал себя на том, что до побелевших костяшек пальцев сжимает рукояти пистолетов, напряженно вглядываясь в искаженное гримасой боли лицо подруги и чутко улавливая едва заметные вздымания ее груди, чтобы убедиться, что она еще дышит.
Жук-хирург тем временем замер, точно обратившись в изваяние, и лишь его лапа едва заметно двигалась, копаясь в ране девушки. Так прошло еще несколько издевательски долгих минут – а затем лапа медленно выскользнула наружу. И почти сразу к ним подскочил третий "полосатик", забираясь на плечи ничем не занятого ассистента, и не то изрыгая, не то выдыхая в рану тонкой струйкой нечто, напоминающее густой клейкий буро-розовый туман. Старший же жук вновь заработал лапой, по-видимому, залепляя рану и утрамбовывая в ней неведомую субстанцию.
Следом пришел черед и последнего из жучков: стоило его собрату слезть, как он взгромоздился на его место, дотягиваясь до шеи златовласки и несколько раз касаясь ее своей мордочкой, точно целуя в утешение. И только он закончил, как старший жук еще раз придирчиво ощупал все кончиками рабочих лап, затем прошелся усиками, и только после этого расплел свою хватку, позволяя девушке бессильно осесть на шероховатый пол.
Едва вернув пистолеты на место, Дима рванулся вперед, опускаясь рядом с подругой и подхватывая ее.
– Как ты Эль?! Что они с тобой сделали?!
Златовласка открыла глаза, не без труда фокусируясь на лице парня, и, помедлив, вяло покрутила рукой, мол "бывало и получше".
– Эльвияна, тебе пока не стоит разговаривать, – запоздалым предупреждением прострекотал "хирург". – Не беспокойся, Димитри, с ней все будет превосходно, заверяю.
– Что вы с ней сделали? – с нажимом повторил свой вопрос путешественник.
Инсектоид низко-низко опустил голову, под причудливыми углами воздевая шесть верхних лап.
– Твоя спутница заслуживала отдельного признания. Мы вживили ей… – он прощелкал нечто почти невоспроизводимое, – ...он позволит ей куда более чутко улавливать феромоны и иные формы подобных выделений, а самое важное – понимать их.
Нахмурившись, Дима перевел взгляд на подругу. Глаза Эльвианы были все такими же измученными, однако смотрела девушка теперь с явным удивлением. А встретившись взгляд друга – с некоторым усилием подняла руку, выставляя указательный и средний пальцы буквой "V".
У парня отлегло от сердца.
– А теперь, великолепные наши гости, – прострекотал второй жук, – просим вас следовать за нами в более пристойные для обменов отсеки станции.
"Ага, зато для операции этот ангар приспособлен лучше некуда!" – у Димы буквально язык чесался отпустить подобное замечание, однако он сдержался, бережно поднимая подругу с пола и подныривая под ее руку для поддержки. И почти сразу его жест повторил один из инсектоидов-стражей, неожиданно бережно поддерживая гостью причудливого космического улья.
Пара минут, и странная процессия неторопливо двинулась в обратный путь – к "взаимовыгодному обмену".
