Он хмуро оглядел своих товарищей, а затем кратким взмахом палочки отодвинул парализованного к ближайшему забору.
– Н-но, мсье Харт, они же технократы! – робко напомнила Найси, кое-как решившись уточнить терзающий ее правовой нюанс. – Это же запрещено!
– В пределах самообороны – нет, – качнул головой Шон. – Тем более, ты на задании Инквизиции. Считай, у тебя особое разрешение. А теперь, вперед!
Вызвавшая помощь волшебница, как оказалось, проживала на дальнем краю деревни. Невысокая, полная, с квадратным лицом, с ранней проседью в волосах – и с весьма встревоженным взглядом. Звали ее Елизавета Сергеевна. И едва взглянув на неё, устало опустившуюся на крыльцо собственного дома, Найси окончательно поняла, что две неприятные встречи по пути сюда – лишь самая верхушка айсберга, и дальше все будет только серьезнее. Но вместе с тем вдруг неожиданно поймала себя на мысли, что ей хочется помочь своим старшим товарищам довести их дело до конца. А за ним – и множество других дел, чтобы такой мрачной безнадежности в мире стало хоть немного меньше.
“И что со мной такое? Я, вроде, никогда чрезмерным альтруизмом не отличалась, а тут какой день рвусь и рвусь другим помогать…”
– Рассказывайте, – велел тем временем Шон, пристроившись перед женщиной и стараясь не слишком нависать над ней. – И чем подробнее, тем лучше.
– Ну как “подробнее”... Это началось несколько дней назад… ну, может с неделю, – голос у Елизаветы Сергеевны был низкий, грудной, и тоже сквозящий усталостью. – Через нашу деревню проходили две девушки, вроде бы никем никому из местных не приходящиеся. Одна темная такая, кудрявая – не негритянка, пожалуй, но явно мулатка, – а другая вроде европейка какая. Переночевали у Василия из третьего дома… как его там по фамилии-то?..
Найси только и оставалось, что порадоваться внимательности Амиалы, которая почти немедленно взялась переводить для нее ход беседы – ей самой никогда не приходило в голову, что Общеславянский может ей пригодиться. Но вот она ринулась в гущу событий – и пожалуйста, никакого самостоятельного понимания…
– Его фамилия не принципиальна для нас, – мягко заметил Егор.
– Ну ладно… у Васи, в общем – он как раз вдовый. Что делали – врать не буду, свечку не держала, но видела я их и поздним вечером – выходили на задний двор, и даже, как будто, колдовали что-то?
– Колдовали? – уточнил Шон.
– Мне так показалось – сперва бледно-оранжевый отсвет был, и почти сразу – темно-синий, я едва разглядела. Хотя может и телефоны эти ихние… Ну, я не стала сразу докладывать – чего зря людей тревожить? А наутро они дальше пошли – их Симочка моя видела. Сказала, кстати, что у той, которая светлая, рюкзак весь в значках, и говорили они-де не по-нашему. А вечером к Васе мужики повалили – ну, интересно ж! – попутно и за воротник заложили (ну, знаете, как бывает?)...
– Знаем-знаем, – заверил Егор. – Мужики выпили, и?
– Выпили, – повторила волшебница, – а там и до драки дошло. Черт его знает, чего сцепились, но Васю я потом с о-такими фонарем видала, прям первый сорт! Ну и богиня бы с ними – первый раз, что ль? – но в следующий день еще несколько свар произошло: в шестом доме поругались, Егоровну ее дед избил чуть ли не поленом – она за баней весь вечер пряталась (а ведь всегда душа в душу жили – вся деревня завидовала!), Сидоровичу из второго-перпендикулярного дома забор проломили (тоже от человека никто худа не видал), а Санька с перпендикулярного конца, стыдно сказать, вообще, простите пожалуйста, до лошади своей домогался, а когда та, извините, не согласилась – чуть лопатой её не прибил, Юлишна его еле успокоила (но этот всегда малясь с приветом был).
– Мда-а, – протянул Шон, заметно мрачнея. – И это, я так понимаю, только начало?
– Ага, – уныло вздохнула Елизавета Сергеевна. – К следующему утру несколько человек с температурой слегло – мне Савелий, фельдшер наш, рассказывал, но и вспышки агрессии не прекратились! У Фатимы…
– Елизавета Сергеевна, пропустите подробности актов агрессии, – сдержанно попросил Вулкан. – Давайте про болезнь. Какая она?
– Странная. У всех, про кого я слышала, температура под тридцать восемь давит, но при этом все бодрые как зайчики. Ни у кого ни кашля, ни насморка, а дыхание спертое. И то в пот кидат, то в слезы, то, простите, молоко течь начинает…
– Молоко? – удивилась Амиала.
– Ага, грудное, у женщин… наверно – у мужиков не видала…
– Скорее молозиво, – вполголоса уточнил Вулкан.
– Я не разбиралась… и еще за ушами болит, голова порой болит…
– И те самые вспышки агрессии с периодическими провалами в памяти?
– Точно. И очень быстро. И часто. Моя Симочка позавчера только заболела, а мы с ней уже столько раз поругались, сколько и за полгода… – женщина вдруг громко всхлипнула.
Найси неуютно поежилась, не зная, как себя вести: вроде и жалко человека, и как проявить участие она не знала. Зато знала Амиала, опустившись рядом с волшебницей и деликатно взяв ее за руку.
– Не плачьте, пожалуйста, Елизавета Сергеевна, – ласково и убедительно произнесла она (Найси не очень хорошо поняла без перевода, но суть сказанного, как ей показалось, уловила). – Мы понимаем, что Вам тяжело, но сделаем всё, чтобы помочь. Но для этого попытайтесь, пожалуйста, собраться, и рассказать о ситуации всё, что сумеете вспомнить.
И ее поддержка оказалась как нельзя более к месту – женщина кивнула и даже нашла в себе силы чуть улыбнуться сквозь слёзы.
– Спасибо вам… но я, вроде бы, и все рассказала? Ну, кроме подробностей вспышек агрессии, что вы попросили пропустить…
– Эти подробности нам и правда мало помогут, – вернулся к расспросам Аркадий Вулкан, тоже чуть смягчая тон. – Но скажите, пожалуйста, Елизавета Сергеевна: Ваша дочь не бросается на Вас?
– Физически, слава богине – нет! Только на словах.
– А не появлялось ли у Вас ощущения, что другие заболевают после того, как повздорят?
– У меня нет, но у Савелия (фельдшера), кажется, проскакивало что-то подобное. Он, собственно, и пытался бороться со всем этим, даже какое-то подобие карантина пытался организовать, но куда там… Хотя может и вышло чего – я, как Сима заболела, и не видала его, а на звонки он не отвечает. Я думала, может в город уехал за лекарствами или врачами (у нас тут со “Скорой помощью” не очень).
“Уж не тот ли это бородач, чье тело мы нашли по дороге сюда? – с содроганием подумалось Найси. – Но стоит ли говорить об этом сейчас?..”
– Спасибо, я понял, – кивнул тем временем Вулкан. – У меня пока все.
– У меня, в общем-то, тоже, – сдержанно кивнул Шон. – Спасибо Вам, Елизавета Сергеевна. Возможно, мы обратимся к Вам позже.
– Ступайте в дом и постарайтесь дать дочери зеленого чаю, если он у Вас есть, – посоветовал Вулкан.
– Спасибо вам большое. Я постараюсь.
– Это не того ли Савелия мы нашли по пути сюда? – поинтересовался Ариман, едва Елизавета Сергеевна скрылась в доме, а отряд магов вернулся к калитке ее огорода.
– Не знаю, возможно, – дернул плечом Шон, предусмотрительно переходя обратно на Общеевропейский. – Аркадий, ты тоже считаешь, что это Лихорадка монгольского затмения?
– Скорее да, чем нет, – Вулкан мрачнел буквально с каждым шагом, что удалял его от крыльца, а теперь и вовсе стоял, обхватив себя правой рукой и разглядывая ногти на левой. – То, что мы сейчас слышали, состояние мертвеца, реакция того мужика на ваши станы… нужна еще контрольная проверка, конечно, н-но… по-моему, это она. Проклятие!
“Он так нервничает… – Найси в который раз неуютно поежилась. – Я не знаю, конечно, что это за Лихорадка, но… он боится ее? Или это нечто иное?”
– Лихорадка монгольского затмения? – осторожно переспросил Ариман. – Что это?
– Культистская дрянь! – голос Вулкана вдруг зазвенел гневом. – Магическая болезнь, вызываемая темным конструктом – еще не дух и не что-то разумное, но уже и не обычные чары, – которая заражает тело человека… как бы это попроще объяснить…
– Скажи “хворью”, – подсказала Воронцова.
– Н-ну.. д-да, условно говоря… хворью, которая подтачивает человека, стараясь свести его в могилу, а чтобы организму было сложнее противостоять ей – воздействует и на психику, вызывая вспышки агрессии и распыляя силы. В процессе часть… назовем это “магическими спорами”... проникает в телесные жидкости, и при попадании на тело другого человека с вероятностью заражает и его.
– Пот, слезы и молозиво? – догадалась Амиала.
– И кровь со слюной, хотя в меньшей степени… я думал, все уцелевшие экземпляры этой дряни под контролем Инквизиции!
– Ты же знаешь, что если экземпляр смогли получить для изучения вы с Сашей – могли и другие, – хмыкнул Шон. – И прекрасно знаешь минимум один случай, когда это случалось.
– Сохор… – Вулкан помрачнел еще больше.
– Вполне вероятно.
– У вас уже даже подозреваемый есть?! – удивился Егор.
– Есть, но проблема не в этом…
– Нужно вводить магический карантин, немедленно! – перебил его Вулкан. – Причем с нами по эту сторону щита.
Собравшиеся дружно смолкли, глядя на него.
– Что? Магический карантин? – севшим голосом переспросила Амиала.
– Да, – снова вступила в разговор Воронцова. – Эта дрянь не слишком заразная, но очень опасная и неизлечимая, а упустить ее к технократам… России очень повезло, что две предыдущие деревни были сравнительно глухие и из них никто не уехал.
– Неизлечимая? – пискнула Найси, внутренне холодея.
– Увы, но на сегодня нет. Все “лечение” сводится к купированию вспышек агрессии (причем как можно более резкому, шоковому!) и выжиданию, сумеет ли справиться организм цели – практически подбрасывание монетки.
– Ужас… но почему мы? – усомнился Егор. – Почему нельзя вызвать Целителей (которые, вообще-то, этими вещами и занимаются)?
– Потому, что Целители руководствуются принципом “не навреди”, а купирование проводится методами, балансирующими на грани вредительства, – мрачно пояснил Шон.
– Вредительства?
– Да, – Воронцова прикрыла глаза. – Приступы проходят сами, но могут длиться по несколько часов, а прервать их может сильное болезненное ощущение на грани шока – благодаря этому больной не получает такой нагрузки на организм, что повышает его шансы. Во время пришествия Культов использовались специальные шоковые зелья, но мы их сейчас просто нигде не достанем, у кого не было зелий – использовали огненные чары, но это смена шила на мыло, ведь организму приходится еще и ожоги залечивать. По той же причине не подходит и чистый спирт внутрь. Так что остается, в сущности, один вариант – пыточные чары.
“Пыточные чары?! – перепуганно подумала Найси. – Пытать человека, чтобы вылечить его? Она с ума сошла?! Неужели я была права, и такие люди не меняются?..”
– Пыточные чары? – тихо переспросил Ариман, тоже явно бледнея.
– Угу, к сожалению, – кивнул Шон. – Правда… у меня, честно говоря, нет ни малейшего желания ни применять их, ни учить этому детей…
– Учить нас?! – пискнула Беренайси.
Однако инквизиторы уже не слушали, задумчиво глядя друг на друга.
– Мне тоже не хочется, – хладнокровно отозвалась Александра. – Но ты знаешь другие варианты? Я нет.
Над группой повисло молчание, наполненное почти предгрозовой тревогой.
– Вообще альтернатива, думаю, есть, – подал голос Вулкан. – Сильные заклинания холода могут добиться схожего шокового эффекта, но они традиционно менее популярны, нежели огненные.
– И в чем разница? – Воронцова только покосилась на него. – Что с ожогами организму бороться, что с последствиями обморожения.
– Не совсем, я тебе тогда говорил – вопрос в дозировании воздействия. Сильно обморозить, в среднем, сложнее, чем сильно обжечь.
И вновь пауза, наполненная хмурыми взглядами.
– Я рад, что ты, Шон, по-видимому, собрал здесь редких специалистов по данному заболеванию, – заговорил теперь Егор, – но я вам не позволю устраивать здесь концлагерь.
– Какой концлагерь, о чем ты?! – обернулся к нему Шон. – Да, я действительно поставлю карантинный щит и, да, видимо действительно придется применять чары к местным, но какая альтернатива? Егор, очнись, здесь УЖЕ полдеревни заболевших и, если ничего не делать, еще минимум половина здоровых заболеет в ближайшее время! И не дай бог оно вырвется наружу.
– Но вы же сами застанили того нападавшего, зачем шок и пытки?!
– Потому, что не знали, что происходит, – прохладно пояснила Александра. – А так всевозможные парализации и оглушения еще хуже, ибо агрессия тогда не находит никакого выхода – мы сами поможем этой дряни есть психику заболевших. И еще, Егор – мы играем не только с моральными установками, но и со временем. Это все началось не вчера, а уже почти неделю как. Целители, которых ты вызовешь (если вы не будете им врать о происходящем), прибудут не раньше, чем через сутки-двое (им нужно подготовиться), если они возьмутся готовить шоковое зелье – это еще столько же. Будет хуже.
Егор молчал, кусая губы и переводя взгляд с одного товарища на другого.
– В сущности, мы делаем за вас половину не самой чистой работы, – ухмыльнулся ему Шон. – Ладно, действуем. Сейчас мы ставим карантинный щит, кто знает. Егор, ты сообщаешь руководству о происходящем и вызываешь подкрепление. Саша и Аркадий – вы пробуете применить результаты своих исследований на практике и придумать, нельзя ли все же как-то излечить эту дрянь…
– Ты такой простой, Шон! – мрачно бросил Вулкан.
– Аркадий, твоя жена умерла именно от этой дряни, – негромко напомнила ему Воронцова. – И у нас с тобой есть уникальный случай поэкспериментировать на зараженных, не рискуя никем больше необходимого.
“Богиня, так вот почему он так нервничает! – догадалась Беренайси. – Он не только прекрасно знает эту болезнь, но и знает, чем она может кончиться…”
– И наконец, – продолжил Шон, – мы обучаем младших нужным чарам, делимся на группы и идем пристрастно знакомиться с местными, попутно выясняя, не попытался ли кто-нибудь уехать. Придется привлекать и Елизавету Сергеевну – только она знает местных в лицо.
– Я не знаю, какие чары из ледяных больше подходят, – предупредил Вулкан. – Саша права – мы не экспериментировали на людях.
– У меня есть вариант, – успокоила Воронцова, вскидывая палочку. – Потом объясню. Погнали.
Беренайси, задрав голову, с невольным трепетом разглядывала карантинный щит: пространное зеленое с оранжевыми прожилками магическое поле, накрывшее деревню в считанные минуты. Она еще с занятий по магической безопасности помнила, что это такое – особого рода чары, призванные не впускать и не выпускать без особого разрешения любого, кто находится под их покровом. Сами по себе они, разумеется, не были полной гарантией от распространения возможной эпидемии, но, по крайней мере, помогали тем магам, кто установил их, руководить излечением, и отгоняли (в том числе и при помощи технократо-отталкивающего компонента) желающих проникнуть внутрь.
Команде же Шона (а вместе с ними, видимо, и ей самой) предстояла задача куда сложнее – взаимодействие с местными жителями…
Но пока она вместе со все тем же Шоном, Александрой и Ариманом все так же стояла на огороде у Елизаветы Сергеевны, неуверенно переминаясь с ноги на ногу и гадая, что же ее ждет.
– Важная часть работы инквизитора – осознанность, – заговорил Шон, сложив руки за спиной и переводя взгляд с одного подопечного на другую. – Знание, что ты делаешь, зачем и для чего. Чему мы сейчас противостоим вы уже знаете, зачем – тоже. Но нам нужна и ваша помощь.
– Н-но, мсье Харт, они же технократы! – робко напомнила Найси, кое-как решившись уточнить терзающий ее правовой нюанс. – Это же запрещено!
– В пределах самообороны – нет, – качнул головой Шон. – Тем более, ты на задании Инквизиции. Считай, у тебя особое разрешение. А теперь, вперед!
***
Вызвавшая помощь волшебница, как оказалось, проживала на дальнем краю деревни. Невысокая, полная, с квадратным лицом, с ранней проседью в волосах – и с весьма встревоженным взглядом. Звали ее Елизавета Сергеевна. И едва взглянув на неё, устало опустившуюся на крыльцо собственного дома, Найси окончательно поняла, что две неприятные встречи по пути сюда – лишь самая верхушка айсберга, и дальше все будет только серьезнее. Но вместе с тем вдруг неожиданно поймала себя на мысли, что ей хочется помочь своим старшим товарищам довести их дело до конца. А за ним – и множество других дел, чтобы такой мрачной безнадежности в мире стало хоть немного меньше.
“И что со мной такое? Я, вроде, никогда чрезмерным альтруизмом не отличалась, а тут какой день рвусь и рвусь другим помогать…”
– Рассказывайте, – велел тем временем Шон, пристроившись перед женщиной и стараясь не слишком нависать над ней. – И чем подробнее, тем лучше.
– Ну как “подробнее”... Это началось несколько дней назад… ну, может с неделю, – голос у Елизаветы Сергеевны был низкий, грудной, и тоже сквозящий усталостью. – Через нашу деревню проходили две девушки, вроде бы никем никому из местных не приходящиеся. Одна темная такая, кудрявая – не негритянка, пожалуй, но явно мулатка, – а другая вроде европейка какая. Переночевали у Василия из третьего дома… как его там по фамилии-то?..
Найси только и оставалось, что порадоваться внимательности Амиалы, которая почти немедленно взялась переводить для нее ход беседы – ей самой никогда не приходило в голову, что Общеславянский может ей пригодиться. Но вот она ринулась в гущу событий – и пожалуйста, никакого самостоятельного понимания…
– Его фамилия не принципиальна для нас, – мягко заметил Егор.
– Ну ладно… у Васи, в общем – он как раз вдовый. Что делали – врать не буду, свечку не держала, но видела я их и поздним вечером – выходили на задний двор, и даже, как будто, колдовали что-то?
– Колдовали? – уточнил Шон.
– Мне так показалось – сперва бледно-оранжевый отсвет был, и почти сразу – темно-синий, я едва разглядела. Хотя может и телефоны эти ихние… Ну, я не стала сразу докладывать – чего зря людей тревожить? А наутро они дальше пошли – их Симочка моя видела. Сказала, кстати, что у той, которая светлая, рюкзак весь в значках, и говорили они-де не по-нашему. А вечером к Васе мужики повалили – ну, интересно ж! – попутно и за воротник заложили (ну, знаете, как бывает?)...
– Знаем-знаем, – заверил Егор. – Мужики выпили, и?
– Выпили, – повторила волшебница, – а там и до драки дошло. Черт его знает, чего сцепились, но Васю я потом с о-такими фонарем видала, прям первый сорт! Ну и богиня бы с ними – первый раз, что ль? – но в следующий день еще несколько свар произошло: в шестом доме поругались, Егоровну ее дед избил чуть ли не поленом – она за баней весь вечер пряталась (а ведь всегда душа в душу жили – вся деревня завидовала!), Сидоровичу из второго-перпендикулярного дома забор проломили (тоже от человека никто худа не видал), а Санька с перпендикулярного конца, стыдно сказать, вообще, простите пожалуйста, до лошади своей домогался, а когда та, извините, не согласилась – чуть лопатой её не прибил, Юлишна его еле успокоила (но этот всегда малясь с приветом был).
– Мда-а, – протянул Шон, заметно мрачнея. – И это, я так понимаю, только начало?
– Ага, – уныло вздохнула Елизавета Сергеевна. – К следующему утру несколько человек с температурой слегло – мне Савелий, фельдшер наш, рассказывал, но и вспышки агрессии не прекратились! У Фатимы…
– Елизавета Сергеевна, пропустите подробности актов агрессии, – сдержанно попросил Вулкан. – Давайте про болезнь. Какая она?
– Странная. У всех, про кого я слышала, температура под тридцать восемь давит, но при этом все бодрые как зайчики. Ни у кого ни кашля, ни насморка, а дыхание спертое. И то в пот кидат, то в слезы, то, простите, молоко течь начинает…
– Молоко? – удивилась Амиала.
– Ага, грудное, у женщин… наверно – у мужиков не видала…
– Скорее молозиво, – вполголоса уточнил Вулкан.
– Я не разбиралась… и еще за ушами болит, голова порой болит…
– И те самые вспышки агрессии с периодическими провалами в памяти?
– Точно. И очень быстро. И часто. Моя Симочка позавчера только заболела, а мы с ней уже столько раз поругались, сколько и за полгода… – женщина вдруг громко всхлипнула.
Найси неуютно поежилась, не зная, как себя вести: вроде и жалко человека, и как проявить участие она не знала. Зато знала Амиала, опустившись рядом с волшебницей и деликатно взяв ее за руку.
– Не плачьте, пожалуйста, Елизавета Сергеевна, – ласково и убедительно произнесла она (Найси не очень хорошо поняла без перевода, но суть сказанного, как ей показалось, уловила). – Мы понимаем, что Вам тяжело, но сделаем всё, чтобы помочь. Но для этого попытайтесь, пожалуйста, собраться, и рассказать о ситуации всё, что сумеете вспомнить.
И ее поддержка оказалась как нельзя более к месту – женщина кивнула и даже нашла в себе силы чуть улыбнуться сквозь слёзы.
– Спасибо вам… но я, вроде бы, и все рассказала? Ну, кроме подробностей вспышек агрессии, что вы попросили пропустить…
– Эти подробности нам и правда мало помогут, – вернулся к расспросам Аркадий Вулкан, тоже чуть смягчая тон. – Но скажите, пожалуйста, Елизавета Сергеевна: Ваша дочь не бросается на Вас?
– Физически, слава богине – нет! Только на словах.
– А не появлялось ли у Вас ощущения, что другие заболевают после того, как повздорят?
– У меня нет, но у Савелия (фельдшера), кажется, проскакивало что-то подобное. Он, собственно, и пытался бороться со всем этим, даже какое-то подобие карантина пытался организовать, но куда там… Хотя может и вышло чего – я, как Сима заболела, и не видала его, а на звонки он не отвечает. Я думала, может в город уехал за лекарствами или врачами (у нас тут со “Скорой помощью” не очень).
“Уж не тот ли это бородач, чье тело мы нашли по дороге сюда? – с содроганием подумалось Найси. – Но стоит ли говорить об этом сейчас?..”
– Спасибо, я понял, – кивнул тем временем Вулкан. – У меня пока все.
– У меня, в общем-то, тоже, – сдержанно кивнул Шон. – Спасибо Вам, Елизавета Сергеевна. Возможно, мы обратимся к Вам позже.
– Ступайте в дом и постарайтесь дать дочери зеленого чаю, если он у Вас есть, – посоветовал Вулкан.
– Спасибо вам большое. Я постараюсь.
***
– Это не того ли Савелия мы нашли по пути сюда? – поинтересовался Ариман, едва Елизавета Сергеевна скрылась в доме, а отряд магов вернулся к калитке ее огорода.
– Не знаю, возможно, – дернул плечом Шон, предусмотрительно переходя обратно на Общеевропейский. – Аркадий, ты тоже считаешь, что это Лихорадка монгольского затмения?
– Скорее да, чем нет, – Вулкан мрачнел буквально с каждым шагом, что удалял его от крыльца, а теперь и вовсе стоял, обхватив себя правой рукой и разглядывая ногти на левой. – То, что мы сейчас слышали, состояние мертвеца, реакция того мужика на ваши станы… нужна еще контрольная проверка, конечно, н-но… по-моему, это она. Проклятие!
“Он так нервничает… – Найси в который раз неуютно поежилась. – Я не знаю, конечно, что это за Лихорадка, но… он боится ее? Или это нечто иное?”
– Лихорадка монгольского затмения? – осторожно переспросил Ариман. – Что это?
– Культистская дрянь! – голос Вулкана вдруг зазвенел гневом. – Магическая болезнь, вызываемая темным конструктом – еще не дух и не что-то разумное, но уже и не обычные чары, – которая заражает тело человека… как бы это попроще объяснить…
– Скажи “хворью”, – подсказала Воронцова.
– Н-ну.. д-да, условно говоря… хворью, которая подтачивает человека, стараясь свести его в могилу, а чтобы организму было сложнее противостоять ей – воздействует и на психику, вызывая вспышки агрессии и распыляя силы. В процессе часть… назовем это “магическими спорами”... проникает в телесные жидкости, и при попадании на тело другого человека с вероятностью заражает и его.
– Пот, слезы и молозиво? – догадалась Амиала.
– И кровь со слюной, хотя в меньшей степени… я думал, все уцелевшие экземпляры этой дряни под контролем Инквизиции!
– Ты же знаешь, что если экземпляр смогли получить для изучения вы с Сашей – могли и другие, – хмыкнул Шон. – И прекрасно знаешь минимум один случай, когда это случалось.
– Сохор… – Вулкан помрачнел еще больше.
– Вполне вероятно.
– У вас уже даже подозреваемый есть?! – удивился Егор.
– Есть, но проблема не в этом…
– Нужно вводить магический карантин, немедленно! – перебил его Вулкан. – Причем с нами по эту сторону щита.
Собравшиеся дружно смолкли, глядя на него.
– Что? Магический карантин? – севшим голосом переспросила Амиала.
– Да, – снова вступила в разговор Воронцова. – Эта дрянь не слишком заразная, но очень опасная и неизлечимая, а упустить ее к технократам… России очень повезло, что две предыдущие деревни были сравнительно глухие и из них никто не уехал.
– Неизлечимая? – пискнула Найси, внутренне холодея.
– Увы, но на сегодня нет. Все “лечение” сводится к купированию вспышек агрессии (причем как можно более резкому, шоковому!) и выжиданию, сумеет ли справиться организм цели – практически подбрасывание монетки.
– Ужас… но почему мы? – усомнился Егор. – Почему нельзя вызвать Целителей (которые, вообще-то, этими вещами и занимаются)?
– Потому, что Целители руководствуются принципом “не навреди”, а купирование проводится методами, балансирующими на грани вредительства, – мрачно пояснил Шон.
– Вредительства?
– Да, – Воронцова прикрыла глаза. – Приступы проходят сами, но могут длиться по несколько часов, а прервать их может сильное болезненное ощущение на грани шока – благодаря этому больной не получает такой нагрузки на организм, что повышает его шансы. Во время пришествия Культов использовались специальные шоковые зелья, но мы их сейчас просто нигде не достанем, у кого не было зелий – использовали огненные чары, но это смена шила на мыло, ведь организму приходится еще и ожоги залечивать. По той же причине не подходит и чистый спирт внутрь. Так что остается, в сущности, один вариант – пыточные чары.
“Пыточные чары?! – перепуганно подумала Найси. – Пытать человека, чтобы вылечить его? Она с ума сошла?! Неужели я была права, и такие люди не меняются?..”
– Пыточные чары? – тихо переспросил Ариман, тоже явно бледнея.
– Угу, к сожалению, – кивнул Шон. – Правда… у меня, честно говоря, нет ни малейшего желания ни применять их, ни учить этому детей…
– Учить нас?! – пискнула Беренайси.
Однако инквизиторы уже не слушали, задумчиво глядя друг на друга.
– Мне тоже не хочется, – хладнокровно отозвалась Александра. – Но ты знаешь другие варианты? Я нет.
Над группой повисло молчание, наполненное почти предгрозовой тревогой.
– Вообще альтернатива, думаю, есть, – подал голос Вулкан. – Сильные заклинания холода могут добиться схожего шокового эффекта, но они традиционно менее популярны, нежели огненные.
– И в чем разница? – Воронцова только покосилась на него. – Что с ожогами организму бороться, что с последствиями обморожения.
– Не совсем, я тебе тогда говорил – вопрос в дозировании воздействия. Сильно обморозить, в среднем, сложнее, чем сильно обжечь.
И вновь пауза, наполненная хмурыми взглядами.
– Я рад, что ты, Шон, по-видимому, собрал здесь редких специалистов по данному заболеванию, – заговорил теперь Егор, – но я вам не позволю устраивать здесь концлагерь.
– Какой концлагерь, о чем ты?! – обернулся к нему Шон. – Да, я действительно поставлю карантинный щит и, да, видимо действительно придется применять чары к местным, но какая альтернатива? Егор, очнись, здесь УЖЕ полдеревни заболевших и, если ничего не делать, еще минимум половина здоровых заболеет в ближайшее время! И не дай бог оно вырвется наружу.
– Но вы же сами застанили того нападавшего, зачем шок и пытки?!
– Потому, что не знали, что происходит, – прохладно пояснила Александра. – А так всевозможные парализации и оглушения еще хуже, ибо агрессия тогда не находит никакого выхода – мы сами поможем этой дряни есть психику заболевших. И еще, Егор – мы играем не только с моральными установками, но и со временем. Это все началось не вчера, а уже почти неделю как. Целители, которых ты вызовешь (если вы не будете им врать о происходящем), прибудут не раньше, чем через сутки-двое (им нужно подготовиться), если они возьмутся готовить шоковое зелье – это еще столько же. Будет хуже.
Егор молчал, кусая губы и переводя взгляд с одного товарища на другого.
– В сущности, мы делаем за вас половину не самой чистой работы, – ухмыльнулся ему Шон. – Ладно, действуем. Сейчас мы ставим карантинный щит, кто знает. Егор, ты сообщаешь руководству о происходящем и вызываешь подкрепление. Саша и Аркадий – вы пробуете применить результаты своих исследований на практике и придумать, нельзя ли все же как-то излечить эту дрянь…
– Ты такой простой, Шон! – мрачно бросил Вулкан.
– Аркадий, твоя жена умерла именно от этой дряни, – негромко напомнила ему Воронцова. – И у нас с тобой есть уникальный случай поэкспериментировать на зараженных, не рискуя никем больше необходимого.
“Богиня, так вот почему он так нервничает! – догадалась Беренайси. – Он не только прекрасно знает эту болезнь, но и знает, чем она может кончиться…”
– И наконец, – продолжил Шон, – мы обучаем младших нужным чарам, делимся на группы и идем пристрастно знакомиться с местными, попутно выясняя, не попытался ли кто-нибудь уехать. Придется привлекать и Елизавету Сергеевну – только она знает местных в лицо.
– Я не знаю, какие чары из ледяных больше подходят, – предупредил Вулкан. – Саша права – мы не экспериментировали на людях.
– У меня есть вариант, – успокоила Воронцова, вскидывая палочку. – Потом объясню. Погнали.
Глава 8. Часть 2
Беренайси, задрав голову, с невольным трепетом разглядывала карантинный щит: пространное зеленое с оранжевыми прожилками магическое поле, накрывшее деревню в считанные минуты. Она еще с занятий по магической безопасности помнила, что это такое – особого рода чары, призванные не впускать и не выпускать без особого разрешения любого, кто находится под их покровом. Сами по себе они, разумеется, не были полной гарантией от распространения возможной эпидемии, но, по крайней мере, помогали тем магам, кто установил их, руководить излечением, и отгоняли (в том числе и при помощи технократо-отталкивающего компонента) желающих проникнуть внутрь.
Команде же Шона (а вместе с ними, видимо, и ей самой) предстояла задача куда сложнее – взаимодействие с местными жителями…
Но пока она вместе со все тем же Шоном, Александрой и Ариманом все так же стояла на огороде у Елизаветы Сергеевны, неуверенно переминаясь с ноги на ногу и гадая, что же ее ждет.
– Важная часть работы инквизитора – осознанность, – заговорил Шон, сложив руки за спиной и переводя взгляд с одного подопечного на другую. – Знание, что ты делаешь, зачем и для чего. Чему мы сейчас противостоим вы уже знаете, зачем – тоже. Но нам нужна и ваша помощь.
