***
В правдивости слов своего руководителя Беренайси довелось убедиться достаточно скоро.
На первый взгляд ее задача выглядела несложно: гуляй себе да гуляй по деревенской улочке, дыши свежим воздухом да поддерживай беседу со своим спутником. Даже применять нужные чары от нее поначалу потребовалось лишь единожды – основную часть неприятной задачи Шон милосердно взял на себя, всего один раз попросив сотворить заклинание у подопечной (желая убедить в ее решимости).
Однако один час сменился другим, а затем третьим и четвертым – а конца и края патрулированию видно не было: как доложил Шону Егор, глава русской инквизиции после его доклада схватиться за голову-то схватился, и целителей на ноги подымать бросился, однако время на подготовку им все-таки требовалось, и когда они прибудут не знал никто. А это значило, как выразился все тот же Шон: “Патрулируйте, уважаемая польская делегация, от забора и до посинения”.
Благо, хоть без обеда самоназначенные спасители не остались: воодушевленная их усилиями, Елизавета Сергеевна проявила всю широту русской души и наварила здоровенную кастрюлю борща, тарелка которого и была поставлена на стол перед удивленной Беренайси (которую на время перерыва подменил все тот же Егор).
“Ух ты, так вот он, значит какой, этот борщ! – удивилась юная волшебница, осторожно пробуя невиданное кушанье, о котором прежде знала лишь понаслышке. – Так необычно! Но очень вкусно! Вот уж чего не ожидала от этого задания, так это гастрономических открытий!”
Однако сколь ни чуден был обед, но вскоре он остался позади, и Найси вновь отправилась патрулировать незадачливое поселение. Разве что с Ариманом поменялась местами, оказавшись теперь в паре с Амиалой. Беседы стали заметно веселее и непринужденнее, но вот легче непривычной к подобному девушке не стало совершенно.
“Да уж, это тебе не по школе пару-тройку часиков походить как старосте, – думала она, то и дело зябко ежась – день понемногу начал клониться к вечеру, и проносящиеся по деревне ветерки становились все прохладнее. – А ведь еще ночь впереди… И мне кажется, или у заболевших приступы стали чаще? Ой, или это просто их больше стало?..”
Однако последнего девушке выяснить не удалось, поскольку сравнивать ей было банально не с чем. Часов и тех она с собой не прихватила.
Но вот уже и ночь. Несмотря на опасения, немного поспать Беренайси все-таки удалось: Шон оказался руководителем достаточно милосердным, выделив каждому члену группы чуть больше двух часов на сон, а Елизавета Сергеевна вновь оказалась достаточно гостеприимна, и даже не имея никакого подобия гостевой комнаты обустроила нечто вроде постели на небольшом диване в углу основной комнаты ее дома.
Вот только что такое пара часов, если ты, не имея к тому привычки, весь день провела на ногах, да еще и две предыдущие ночи не то, чтобы хорошо спала, терзаемая сомнениями? Особенно, когда погода вокруг хоть и весенняя, но далеко не самая теплая к ночи (пусть и разбавляемая порой чашками горячего чаю, которым угощали их неравнодушные местные жители).
Так что к утру Найси совсем не была уверена, насколько она “в себе”, держась скорее на чувстве долга и желании все-таки помочь своему другу и новым товарищам довести их общее дело до конца.
***
– Найси, давай вместе! Полярн-ам-хлад!
Сцепив зубы, Беренайси упорно отсчитывала секунды действия заклинания, стараясь абстрагироваться от картины перед собой. Обычный, в общем-то, деревенский дом, обычная (даже довольно приятная) семья: симпатичный темноволосый мужчина средних лет, высокий и крепкий, невысокая, изящная, улыбчивая мать, и их сын – лет десяти на вид мальчуган, веселый, быстроглазый и очень похожий на отца. Вот только вместо дружелюбной и увлекательной беседы – болезненно искаженные лица отца и сына, стучащие зубы и сотрясающиеся от пусть и скоротечного, но могучего колдовского холода тела… и встревоженные, почти безнадежные глаза матери, явно едва удерживающей себя от того, чтобы не броситься на защиту своего дитя.
“...три, всё… будь я проклята!..”
– В-в-вы ма-малолетние ч-ч-черти, в-вы з-з-знаете об этом?! – простучал зубами отец. – Кхэ-кхэ… но, к-кажется, именно благод-даря в-вам мы с сыном и ж-живы до сих пор… спасибо вам… ох…
– Пожалуйста, – вполголоса отозвался Ариман. – Не с этим мы бы хотели прийти к вам, честно говоря… если снова начнется – зовите.
Найси только нервно кивнула, почти на автомате поворачиваясь к дверям.
– С-скажите, ваши друзья… еще не нашли лекарство?! – у сына тоже зуб на зуб не попадал, однако говорить он умудрялся почти без запинки. И от отчаянной надежды, звучащей в его словах, у Найси аж сердце защемило. Она слышала этот вопрос уже столько раз, что даже успела выучить его перевод, но каждый раз ей было отвечать так же тяжело, как и в первый.
– Нет… к сожалению, нет, – отозвалась она, едва справившись с голосом. – Но они прикладывают все возможные усилия.
Мать семейства тоже что-то сказала им, однако девушка уже не услышала, первой выходя на улицу. Небольшая дорожка, причудливым зигзагом пересекающая аккуратный огород, крепкая расписная калитка…
– Богиня, как же я устала…
Теплая ладонь к и множество раз до этого ободряюще коснулась ее пальцев, однако неожиданно юную волшебницу своротило от этого.
– Найси, ты… – начал было Ариман, однако девушка вдруг взорвалась:
– Не трогай меня!!! – на задворках ее сознания, конечно, робко обреталась мысль, что напарник не виноват, но прислушаться к ней уже не получалось. – Я уже сто раз слышала, что я “молодец”, так что с того?!!
Из перевешивающегося через ограду малинника выпорхнула, бросаясь наутек, перепуганная птица. Вокруг уже разгоралась утро, однако в деревне было еще тихо.
– Но, Найси, я… – Ариман даже шаг назад сделал, сбитый с толку ее неожиданной реакцией.
– Ты! – злобно передразнила девушка. – Баргул, я хотела помочь вам, да, но никогда не думала, что мне придется делать ТАКОЕ!!! Я не привыкла делать людям больно!!! Будьте вы прокляты, Я НЕ ХОЧУ ДЕЛАТЬ ИМ БОЛЬНО!!!
Налетевший внезапно порыв ветра бросился ей в лицо, будто бы спеша унести слова подальше, пока они никого не потревожили, но Найси и сама смолкла, окончательно опустошенная своей внезапной вспышкой, и теперь лишь неловко наблюдала искоса как ее друг вновь осторожно приближается к ней.
– Не кричи, пожалуйста, милая, – тихо и смущенно, но явно собрав всю свою убедительность попросил он. – Прости, пожалуйста, что мы втянули тебя во все это. Я… постараюсь почаще управляться сам, но я не успеваю один заколдовать двоих…
Пожав плечами, юноша помедлил, но все же осторожно приобнял ее за плечи.
– Прости… – девушке и самой уже стало стыдно за свою вспышку. – Я… не хотела на тебя срываться, но я… я уже не выдерживаю. Эти чары, это патрулирование… да еще и не спала толком… но я понимаю, что ты тоже устал.
К горлу подступал предательский комок.
– Все хорошо, любимая. Ты…
– Как?! – успевшая было пристыженно опустить глаза, Найси снова вскинула на него изумленный взгляд, сомневаясь, не ослышалась ли. – К-как ты сказал?..
Но Ариман и сам стоял, неловко прикусив губу, и по его виду можно было предположить, что последняя фраза слетела с его языка прежде, чем он успел ее хорошо обдумать. Однако объятий он не разжал и отстраняться не стал (хотя им, если по-хорошему, и следовало уже продолжить курсирование по своей половине деревни).
– Ариман?
– Э-э, я… – юноша запнулся. – Вообще да, я последние пару дней и правда раздумывал над тем, что неравнодушен к тебе уже не только как к подруге, н-но…
Он снова запнулся и неловко покраснел. Найси, не удержавшись, все же всхлипнула, утыкаясь лбом ему в плечо и тоже приобнимая за талию.
– Ах, Ариман… Другого момента не нашел? – только и сумела выдавить из себя она.
– Н-ну, я, вообще, так и собирался сделать, – девушка не видела, но готова была поручиться, что на лице ее друга уже вновь красуется кривая ухмылка. – Н-но мое подсознание решило не откладывать в долгий ящик.
Найси только слабо улыбнулась и, аккуратно вывернувшись из объятий и, взяв его за руку, мягко потянула за собой. Ей, конечно, куда больше хотелось обниматься дальше (коль скоро сон ей в ближайшем будущем не светил), но увы – работу их никто не отменял…
***
Следующие полдня Беренайси запомнила плохо – все события будто слились в бесконечную линию деревенской дороги, перемежаемой лишь искаженными лицами, извергающими проклятия, и несколькими замершими уже навсегда телами (не смотря на все усилия, жуткая болезнь доконала аж четверых жителей деревни).
Немного опомнилась она лишь к полудню, стоя на стыке улиц, плечом к плечу с Егором, Амиалой и Ариманом и собираясь слушать зачем-то собравших их Шона и Аркадия Вулкана.
– Ну что, кризис вновь выступил двигателем прогресса? – заговорил Шон. – Научную часть нашей группы можно поздравить, они нашли лечение!
– Не лечение – эрзац, – тут же поправил его Вулкан. Выглядел он заметно бледнее, чем когда Найси видела его в прошлый раз, а уголок его рта едва заметно подрагивал, однако глаза смотрели твердо и, пожалуй, цинично. – Но да, по объему полученных знаний это и правда прорыв.
– Главное сейчас – разрешить кризис, – отмахнулся Шон – А потому – уточняю задачу: Ариман, берешь Егора и патрулируете с ним эту улицу, Ами и Найси – ваша, по-прежнему, та. А мы с Сашей и Аркадием на охоту.
– На охоту? – удивилась Амиала.
– Ага. Птички, мышки, зайчики, белочки – кого поймаем, – мрачно усмехнулся Вулкан. – Мы с Сашей сумели адаптировать один темный ритуал, и “лечение” – это, по большому счету, перемещение вызывающего болезнь конструкта в другое вместилище.
– Целители, кстати, прибудут часа через полтора, – добавил Шон. – Хотя, в сущности, к тому моменту больше нужны будут стиратели памяти… Впрочем, нашей работы это так и так не отменяет. Вперед!
“Ну, по крайне мере, в лечении я не участвую, – как-то отупело подумалось Найси, когда она следом за Амиалой потащилась продолжать обход. – Хотя интересно, мне пофиг на подробности этого лечения потому, что я устала, или я сама не заметила, как зачерствела?..”
Глава 9 - Страшное умение
Ариман не раз представлял себе то, каким будет его первое задание как инквизитора – и рассказы дяди и его коллег на себя примерял, и собственной фантазии волю давал. Но вот представить то, что ждало его в реальности, ему никакого воображения не хватило бы. И уж подавно он даже помыслить не мог, что удовлетворение и радость в списке его чувств после этого будут идти далеко не на первых позициях, пропустив вперед усталость и сонливость, сожаление и беспокойство, скорбь и неловкость.
“Хотя дядя меня, в сущности, предупреждал. И не раз. Но зачем слушать умных людей?..”
И хоть основное задание их еще явно было далеко от завершения, некоторые выводы уже напрашивались сами собой.
Больше всего же юноша досадовал от того, сколь несвоевременным вышло его признание в чувствах подруге. И пусть проговорился он по-своему вовремя – пребывающая в расстроенных чувствах девушка явно немного приободрилась после той сцены, – но и продолжения разговор пока не получил.
“Хотя, чего я ждал – она еще больше меня вымоталась от всего этого”.
События же после объявления об успехе в исследованиях развивались методично и последовательно, хоть и вспоминались теперь Ариману какими-то урывками: вот дядя с компаньонами возвращаясь с “охоты” проносят мимо него целый ворох мелкого лесного и полевого зверья… вот прибывает наконец бригада русских целителей, немедленно подменяя польскую команду на патрулировании, а их руководитель, кажется, о чем-то спорит с мсье Вулканом… вот они с Найси дружно пробуждаются (сели на лавку в доме передохнуть да так плечом к плечу и задремали) от громких благодарностей Елизаветы Сергеевны, чья юная дочь хоть и оказалась практически подопытной, но была вылечена самой первой… а вот они уже и снова идут по коридорам российского ветингвета, срочно вызванные туда главой русской инквизиции.
И вот теперь они все вновь сидят в кабинете у Николая Шувалова, дожидаясь вместе с остальными прибытия самогo главного инквизитора, Шон и Александра о чем-то негромко переговариваются, Найси вновь утомленно дремлет на его, Аримановом, плече, и не поддаться ее примеру так непросто…
Борясь с сонливостью, Ариман принялся озираться по сторонам, однако помогло это не сильно – все доступные взгляду названия папок и книг были либо довольно скучны, либо открыть их ему бы все равно бы никто не позволил, а на составляющих пока компанию гостям Руфину и Борхана он уже в прошлый раз насмотрелся.
“Их бы, конечно, поспрашивать о том, каково это – быть инквизитором в России, но я ж усну на середине первого же рассказа…”
Благо не прошло и пяти минут, как Николай Шувалов, сопровождаемый третьим из знакомых Ариману подчиненных (“Андрей Низинских он, кажется?..”), поспешно вошел в кабинет, а перед каждым из гостей возникла чашка какого-то незнакомого юноше чаю – экзотично пряного, горячего и удивительно бодрящего уже с первых глотков. И почти тут же, тихонько вздрогнув, проснулась и Найси.
– Прошу прощения за задержку, – извинился Николай, усаживаясь на своем месте во главе стола. – И первым же делом позвольте поблагодарить вас, коллеги, за вашу неоценимую помощь. Мне не описать словами, как вы нас выручили с этой эпидемией.
Шон, Александра и Аркадий кратко кивнули.
– …но увы, в заслуженном отдыхе я вам вынужден отказать – нам по-прежнему нужна ваша помощь ввиду множества открывшихся подробностей.
– Жалуйся, – мрачновато ухмыльнулся Шон.
– Да не говори! – вернул ухмылку Николай. – Но вообще дело приняло крайне неприятный оборот. Пока вы героически спасали наших соотечественников-технократов, мы успели отработать часть полученных от вас сведений… но начну с неизвестного нам момента: Егор в докладе обмолвился, что у вас есть подозрения касательно заказчиков происходящего у нас.
– Есть, – кивнула Александра. – Сохор Цагаан, наш с Аркадием бывший коллега по “Дюжине Кровавого Премьера”, единственная достоверно известная нам личность и располагающая неустановленным количеством конструктов, вызывающих Лихорадку монгольского затмения, и имеющая опыт участия в государственных переворотах, и не пойманная по результатам Гражданской во Франции.
В кабинете почти на минуту стало тихо.
– И почему вы считаете, что это он? – осторожно поинтересовался Борхан.
– Ну, помимо перечисленного Сашей, причина в том, что применения Лихорадки у вас происходят ровно по той же террористической схеме, что некогда предлагал нам Сохор: вспышки “неустановленной” болезни без очевидного возбудителя, выкашивающие относительно глухие поселения, и только потом становящиеся достоянием общественности, – ответил Вулкан. – Он планировал использовать свое “оружие” еще в дни Гражданской во Франции, но я, Саша и еще пара человек резко воспротивились…
– Даже Медиенко была против, – мрачновато хмыкнула Александра.
– …благо, Премьер прислушался к нам, приказав оставить Лихорадку в качестве крайнего средства, а когда у нас уже все посыпалось – стало не до террора технократов. Но раз не взлетело в одном месте – могло взлететь в другом. Впрочем, он мог быть и не один такой умный.
