– Мне тоже досадно, что ваша первая встреча оказалась именно такой, но твоя сестра – единственная, кто согласился взять тебя под опеку, Сильвестр.
Юноша недоверчиво вскинул глаза.
– Она?..
– Ага, я, – Татьяна застенчиво улыбнулась. – Я понимаю, что ты совсем не знаешь меня (как и я тебя), но я не враг тебе, поверь. И мне не больше твоего хочется, чтобы ты угодил в детдом.
Сильвестр чуть потупился, когда она ему подмигнула. Потупился – и задумался, не зная, как реагировать.
– Простите, а можно спросить? – вдруг подала голос Рина, прежде застенчиво помалкивавшая. – Вы же та самая Татьяна Окада, что играет за сборную мира, да?!
– Есть такое, – кивнула Татьяна .
– Ух ты, здорово! Простите, а можно мне Ваш автограф?!
– Рина, давай в другой раз! – укоризненно прервала ее ментор. – Вот нашей гостье вообще не до этого сейчас.
– Да нет, Оксана Александровна, почему – я ценю своих фанатов, – мягко возразила Татьяна. – Тем более юных. Но да, Рина, я бы действительно предпочла сперва с Сильвестром достичь определенности. Ты его подруга, да?
– Лучшая! – отозвался Сильвестр.
– А он – мой! – подхватила девушка.
– Здорово! – улыбнулась Татьяна.
И вновь молчание, то и дело прерываемое веселыми возгласами резвящихся после занятий учеников “Лесной Глубины”. Татьяну уже пару раз узнавали, но Оксана Александровна была настороже, и слишком приближаться так никто не решился.
А Сильвестр все молчал, растерянно раздумывая, как же ему быть. С одной стороны – вот он, его шанс на сколь-нибудь определенное будущее, а с другой – на него уже вывалили такое…
– Кажется, я свалилась на незадачливую голову своего младшего братика очень “вовремя”, – негромко хмыкнула наконец Татьяна. – Скажи пожалуйста, Сильвестр, ты просто не хочешь ко мне, или тебя настолько деморализовало сказанное мной?
– Деморализовало, – негромко сознался юноша. – Я вижу документы, но я не могу поверить в то, что услышал. Просто не могу!
– Я и не прошу тебя сразу и во всем безоговорочно мне верить, братик. Доказательства того, что я твоя сестра – перед тобой, а я заверяю тебя, что с удовольствием возьму тебя под опеку (если ты, конечно, согласен). Тебе все равно пока надо учебный год закончить, а я займусь оформлением бумаг, и разик-другой навещу тебя, чтобы тебя не ожидала летом встреча совсем уж неведомо с кем. Что думаешь?
Сильвестр снова поднял взгляд. Его новая знакомая улыбалась тепло, ласково…
“...и так похоже на маму. Она далеко не ее копия, но… – он зажмурился. – Кажется, мне все-таки стоит попытаться узнать ее получше. Хоть она и начала с гадостей, но… похоже, она действительно единственная, кому я оказался небезразличен”.
– Спасибо Вам, Татьяна, – тихо произнес он, решившись наконец. – Я согласен.
Сказал – и почти тут же вновь оказался в крепких объятиях.
– Я рада, что ты согласился! – молодая женщина улыбалась до ушей. – И, значит, мы договорились! Только зови меня тогда, хотя бы, на “ты”, ладно?
Еще несколько минут формальностей, и вот ментор и удивительная гостья ушли по направлению к школе, оставив Сильвестра и Рину одних.
– Ух ты, вот это да! – восхитилась Рина, сжимая в руках открытку, некоторый запас которых оказался у Татьяны, и которую она с удовольствием для нее подписала. – У тебя, оказывается, не только мама знаменитый игрок в вентэсенозу, но ещё и старшая сестра!
– Сам удивляюсь, – Сильвестр только уныло вздохнул, неторопливо устремляясь по парковой дорожке. – Хотя мне пока больше обидно от того, что она наговорила про маму.
– Меня тоже немного покоробило, – подруга тоже приуныла и вздохнула. – Но… прости, но я так и не придумала, зачем ей тебе так жестоко врать.
– Думаешь, незачем?
– Н-ну… если бы она просто поссорилась с твоей мамой, пусть даже крепко, то, наверно, так бы и сказала?
– Да вот не знаю… Но вот что точно – так это то, что она и правда единственная из родственников, кому я после смерти родителей оказался небезразличен. Знаешь, Рин, я плохо помню… прощание с ними… но я почти никого там не знал лично – это точно.
– Неужели там не было совсем никого из твоей родни? – тихо уточнила девушка.
– Во всяком случае, мне так никто из них и не представился, – ответил Сильвестр после паузы. – И Татьяны этой там, кстати, тоже не было.
– Ну, она, я слышала, не в России живет, и, как я поняла, даже не знала о случившемся, – Рина робко приобняла его за плечи, желая приободрить.
– Я тоже об этом думал, – кивнул юноша. – В любом случае, раньше следующей встречи с ней не узнаю об этом.
– Пожалуй… Ладно, Сильвя, пойдем пока к школе? Тим уже, наверно, отстрелялся там!
– И то верно. Айда!
Окончания учебного года Сильвестр ждал с куда большим, чем прежде, замиранием сердца.
Новообретенная родственница сдержала слово – и опеку на него оформила, и на выходных его уже дважды навещала, познакомившись заодно немного и с его друзьями.
И хоть на самую острую тему Сильвестр так пока заговорить и не решился, но в остальном Таня (он успел привыкнуть звать старшую сестру уменьшительным именем) какую-то мифическую “дочь врага” не напоминала совершенно: дружелюбная, открытая, понимающая, почти простая – не узнай в ней Рина спортивную звезду высокого ранга, он сам бы и не догадался.
Таня много расспрашивала Сильвестра о нем самом, поинтересовалась друзьями, рассказала кое-что и о себе (в том числе юноша с удивлением узнал, что сестра, оказывается, училась в заграничной “Иолитовой маске”), и, под конец последней встречи, не отказалась даже обсудить с его компанией несколько матчей по вентэсенозе.
Но самым удивительным было откровение о том, что ждало впереди.
– Она заберет тебя в Японию?! – поразилась Рина, когда Сильвестр рассказал об этом друзьям через пару вечеров после второй встречи с Таней. – Ну и ну! Всегда мечтала там побывать! Зави-и-идую!
– Не тот способ, которым я бы хотел туда попасть, – вздохнул Сильвестр. – Да и вообще – ну какая мне, блин, Япония? Я родился в России, вырос, учусь, и люблю тоже Россию…
– А отказаться никак? – участливо поинтересовался Тим, раскладывая карты.
– А как откажешься, если она живет там? Я у нее спрашивал – “Извини, братик, мои дом, семья и команда там. Против России я ничего не имею, но ради тебя переезжать не стану. Вырастешь, выучишься – и живи где хочешь, а пока извини”.
Пожав плечами, он взял в руки веер карт, прикидывая, как этим играть.
– Ну, родина половины моих предков совсем не ужасна! – заметила Маура, тоже пробегая взглядом по своим картам и выкладывая на покрывало перед собой две из них. – Красивая природа, интересная культура, да и людей много приятных!
– Но люблю-то я Россию…
– Так тебе же сказали, что это временно, – пожал плечами Тим. – Из школы ж она тебя не забирает! Поживешь там лето-другое-третье, впечатлений наберешься, а там и вернешься, если не понравится! По-моему, всяко лучше, чем в детдом.
– Это да… – вздохнув, Сильвер оглядел ситуацию на столе, и прибавил к ней одну из своих карт.
– Я вот тебе даже завидую! – вновь выпалила Рина. – Хоть и тоже Родину люблю.
– Ничего-ничего, вырастете, выучитесь, женишь его на себе – и побываешь! – хихикнула Диана.
– Диа-ана! – тут же возмутилась Рина, надувая щечки.
Но старшекурсница только захихикала, в свою очередь выкладывая карту на стол.
Но вот и последний день учебного года! И вновь новообретенная сестра не подвела, явившись за ним почти сразу после полудня.
Необходимые формальности, прощание с друзьями, завораживающее путешествие через портал – и они почти на месте.
Неширокая тихая улочка с причудливыми разномастными коттеджами по бокам, утопающая в яркой зелени, припаркованный возле домов тут и там машины, то ли лесок, то ли парк в отдалении, и высокое, глубоко-синее небо, на котором ярко и радостно сияет летнее солнышко.
“Так вот ты какой, город Майдзуру!” – Сильвестр огляделся вокруг, ловя каждую черточку незнакомого прежде края, которому, однако, суждено было стать его домом как минимум на ближайшее лето.
Почти другой мир – другие запахи, другие звуки, ползущий по стене ближайшего коттеджа крупный жук, о котором он и не слыхал никогда, даже солнце сияет как-то по-иному и куда жарче, чем от него ожидалось. И лишь неторопливо идущая рядом Таня, вроде бы, та же, что и в предыдущие встречи.
– Красиво! – признал наконец Сильвестр, продолжая озираться вокруг. – Не родные края, конечно, но довольно уютно!
– Рада, что тебе приглянулось! – улыбнулась Таня. – Места здесь и правда очаровательные! Люди… с ними будет посложнее – здесь к иностранцам куда больше внимания, чем было бы где-нибудь в Киото или Токио, но если ты будешь вежлив, осторожен и не слишком обидчив – проблем не будет.
– Да я ведь и языка-то толком не знаю, Тань, не то, что здешней культуры…
– Не переживай, братик. Самое важное я тебе вечером объясню, а остальному – научишься понемногу.
– Договорились!
У него не вышло не ответить на сестринскую улыбку.
– Но для начала я тебя познакомлю со своей семьей, – продолжала Таня. – И сразу предупрежу – не пугайся и не теряйся, чтобы ты о них не слышал в прошлом. Они хорошие люди, и если ты сам не будешь напрашиваться на скандал – все будет нормально.
– Напрашиваться на скандал? Я? Мне делать нечего?
– Ты тоже хороший парень, Вест, я знаю. Но вспомни-ка свое первое впечатление обо мне…
– Ой… – до Сильвестра с некоторым запозданием дошло. – Аска Окада?
– Именно, – сестра лишь снова подмигнула. – Я примерно представляю, о чем ты сейчас думаешь, и понимаю, что по одному моему слову твое мнение не “переключится”. Просто имей в виду: у реальности, как у медали часто бывает две стороны, но отличаться они могут куда разительней.
Юноша кивнул, однако солнечный день вмиг стал вдвое неуютнее. Да и как не стать, если у него впереди встреча с той, кого его мать считала главным врагом в жизни, и одоление которой – главной целью?
И его – Сильвестра – ведут прямехонько к ней в дом…
А дом этот уже и перед ними – пристроившееся на самом краю улицы (перейти перпендикулярную дорогу – и нырнешь в тот самый не то парк, не то лесок) аккуратное двухэтажное строение с белыми стенами. А вокруг – небольшой садик да заборчик, калитку в котором уже решительно миновала Таня.
“Я не должен бояться, – приказал себе Сильвестр. – Мама не боялась – и я не буду. Да, ее больше нет, но я – носитель ее наследия, и я ни в коем случае не должен ударить в грязь лицом!”
Но вот узенькая садовая дорожка позади, вот они уже миновали и дверь, оказавшись в небольшой прихожей – ничего интересного: платяной шкаф, аккуратно составленная в углу обувь, пристроенные в другом углу метла и грабли для уборки опавшей листвы, небольшое овальное зеркало на стене да маленький коридорчик, уводящий вглубь дома.
Таня же, закрыв за ними дверь, обернулась и что-то жизнерадостно воскликнула на общеазиатском, которого Сильвестр пока почти не понимал.
“Мда-м, кто ж знал, что он мне когда-нибудь понадобится. На кружок бы пойти, да куда там, под конец года-то? Осенью уже. Ой…”
Убеждай себя не убеждай, а не вздрогнуть у него не вышло – в коридор вышла именно та, кого он и опасался: женщина среднего роста и выраженно азиатской внешности (и даром, что на Диану и Мауру он глядел почти каждый день – контраст все равно был очень ярок), с довольно короткими черными волосами, зачесанными на бок, с четкими линиями бровей, чуть приподнявшимися при виде него, с плотно сжатыми алыми губами. Разве что фигура женщины хоть и была довольно спортивной, но явно уступала той, какую он запомнил у матери.
Аска Окада.
Он еще разглядывал ее, когда Таня, продолжая широко улыбаться, шагнула ей навстречу и крепко обняла, вновь говоря что-то на общеазиатском. Но даже не понимая и трех четвертей сказанного юноша уловил, что она назвала женщину мамой.
Сильвестра как током дернуло.
“Мама”?.. – он недоверчиво помотал головой, глядя, как и Аска обнимает Таню. – Как Таня может?! Как она… Она – моя старшая сестра, я поверил в это, а она… это же…”
Тем временем приветствие кончилось, а Аска сделала шаг в его сторону.
– Так вот ты значит какой, Сильвестр Плавнев? – заговорила она, обнаруживая голос низкий, но сильный. – Таня рассказывала мне про тебя…
И вдруг, не успел юноша опомниться, как женщина сделала еще шаг, и деликатно приобняла за плечи и его.
– Добро пожаловать, мой хороший. Рада видеть. Проходи, не стесняйся, чувствуй себя дома.
На общеславянском она говорила не слишком уверенно и правильно, но понятно, однако Сильвестр все равно не поверил ушам.
“Она… рада меня видеть, что? Рада видеть Меня? Э-э-э, ну-у, может, у них тут так принято, конечно, все же другая культура…”
А хозяйка дома уже отступила вглубь коридора, приглашая следовать за собой, так что ему ничего не оставалось, как последовать за Таней.
Коридор привел их в гостиную: просторную и светлую, с небольшим, но неожиданно высоким столиком в центре (Сильвестр-то, наслушавшись Дианы с Маурой, ожидал увидеть котацу), в окружении дивана и нескольких кресел… в которых расположились еще трое незнакомых ему людей японской внешности.
Впрочем, незнакомыми они оставались недолго – Таня почти сразу представила их ему по очереди.
Первый мужчина – среднего роста, крепкий, в очках, с проседью в коротких волосах и аккуратной бородке, по-домашнему одетый в легкую рубаху и свободные штаны, звался Широ и был супругом Аски и приемным отцом Тани (отчего у Сильвера вновь стало неуютно на душе). Солидно кивнув в ответ на робкое приветствие гостя, он поднялся на ноги и уважительно подал ему руку.
Вторая – молодая (юноша счел ее ровесницей Тани) женщина-японка, стройная, улыбчивая, с неожиданно большими карими глазами, с собранными в средний хвостик черными волосами, тоже одетая в рубашку и штаны, – была представлена Шикой, и оказалась дочерью Аски и Широ (да и действительно была весьма на них похожа) и сводной сестрой Тани. Шика, в отличие от родителей, осталась в кресле, однако радостно помахала ему и что-то дружелюбно произнесла на общеазиатском.
И наконец третий – молодой парень, крепкий, спортивный, смуглый, тоже с собранными в средний хвост волосами (хотя и явно на мужской манер), одетый в белую футболку без рукавов и черные штаны со штанинами, заканчивающимися на ладонь ниже колена. Он поднялся на ноги одновременно с Широ – еще до того, как его представили.
– …и мой супруг – Риота! – тут же с улыбкой исправила упущение Таня.
– Рад знакомству! – поведал Риота на общеславянском, с улыбкой протягивая Сильвестру руку.
– Ну и как-то так! – Таня тоже улыбнулась, подведя черту знакомству. – Устраивайся где больше нравится, не стесняйся слишком…
Сильвестр, застенчиво кивнув, опустился в уголок дивана.
А дальше были обычные, вроде бы, посиделки, наполненные разговорами и прерванные лишь ненадолго легким обедом. И не смотря на все сомнения и скрытые переживания юноши, семья Окада отнеслась к нему много лучше, чем он успел себе навоображать: выразили запоздалые соболезнования утрате, немного расспросили о нем самом, о школе и об учебе (Шика была очень заинтересована, узнав, что он учится в российской школе). Рассказали кое-что о себе – Широ оказался отставным инквизитором, Шика – специалистом по взаимодействию с технократами, а Риота – как и сама Таня, – игроком в вентэсенозу.
Юноша недоверчиво вскинул глаза.
– Она?..
– Ага, я, – Татьяна застенчиво улыбнулась. – Я понимаю, что ты совсем не знаешь меня (как и я тебя), но я не враг тебе, поверь. И мне не больше твоего хочется, чтобы ты угодил в детдом.
Сильвестр чуть потупился, когда она ему подмигнула. Потупился – и задумался, не зная, как реагировать.
– Простите, а можно спросить? – вдруг подала голос Рина, прежде застенчиво помалкивавшая. – Вы же та самая Татьяна Окада, что играет за сборную мира, да?!
– Есть такое, – кивнула Татьяна .
– Ух ты, здорово! Простите, а можно мне Ваш автограф?!
– Рина, давай в другой раз! – укоризненно прервала ее ментор. – Вот нашей гостье вообще не до этого сейчас.
– Да нет, Оксана Александровна, почему – я ценю своих фанатов, – мягко возразила Татьяна. – Тем более юных. Но да, Рина, я бы действительно предпочла сперва с Сильвестром достичь определенности. Ты его подруга, да?
– Лучшая! – отозвался Сильвестр.
– А он – мой! – подхватила девушка.
– Здорово! – улыбнулась Татьяна.
И вновь молчание, то и дело прерываемое веселыми возгласами резвящихся после занятий учеников “Лесной Глубины”. Татьяну уже пару раз узнавали, но Оксана Александровна была настороже, и слишком приближаться так никто не решился.
А Сильвестр все молчал, растерянно раздумывая, как же ему быть. С одной стороны – вот он, его шанс на сколь-нибудь определенное будущее, а с другой – на него уже вывалили такое…
– Кажется, я свалилась на незадачливую голову своего младшего братика очень “вовремя”, – негромко хмыкнула наконец Татьяна. – Скажи пожалуйста, Сильвестр, ты просто не хочешь ко мне, или тебя настолько деморализовало сказанное мной?
– Деморализовало, – негромко сознался юноша. – Я вижу документы, но я не могу поверить в то, что услышал. Просто не могу!
– Я и не прошу тебя сразу и во всем безоговорочно мне верить, братик. Доказательства того, что я твоя сестра – перед тобой, а я заверяю тебя, что с удовольствием возьму тебя под опеку (если ты, конечно, согласен). Тебе все равно пока надо учебный год закончить, а я займусь оформлением бумаг, и разик-другой навещу тебя, чтобы тебя не ожидала летом встреча совсем уж неведомо с кем. Что думаешь?
Сильвестр снова поднял взгляд. Его новая знакомая улыбалась тепло, ласково…
“...и так похоже на маму. Она далеко не ее копия, но… – он зажмурился. – Кажется, мне все-таки стоит попытаться узнать ее получше. Хоть она и начала с гадостей, но… похоже, она действительно единственная, кому я оказался небезразличен”.
– Спасибо Вам, Татьяна, – тихо произнес он, решившись наконец. – Я согласен.
Сказал – и почти тут же вновь оказался в крепких объятиях.
– Я рада, что ты согласился! – молодая женщина улыбалась до ушей. – И, значит, мы договорились! Только зови меня тогда, хотя бы, на “ты”, ладно?
***
Еще несколько минут формальностей, и вот ментор и удивительная гостья ушли по направлению к школе, оставив Сильвестра и Рину одних.
– Ух ты, вот это да! – восхитилась Рина, сжимая в руках открытку, некоторый запас которых оказался у Татьяны, и которую она с удовольствием для нее подписала. – У тебя, оказывается, не только мама знаменитый игрок в вентэсенозу, но ещё и старшая сестра!
– Сам удивляюсь, – Сильвестр только уныло вздохнул, неторопливо устремляясь по парковой дорожке. – Хотя мне пока больше обидно от того, что она наговорила про маму.
– Меня тоже немного покоробило, – подруга тоже приуныла и вздохнула. – Но… прости, но я так и не придумала, зачем ей тебе так жестоко врать.
– Думаешь, незачем?
– Н-ну… если бы она просто поссорилась с твоей мамой, пусть даже крепко, то, наверно, так бы и сказала?
– Да вот не знаю… Но вот что точно – так это то, что она и правда единственная из родственников, кому я после смерти родителей оказался небезразличен. Знаешь, Рин, я плохо помню… прощание с ними… но я почти никого там не знал лично – это точно.
– Неужели там не было совсем никого из твоей родни? – тихо уточнила девушка.
– Во всяком случае, мне так никто из них и не представился, – ответил Сильвестр после паузы. – И Татьяны этой там, кстати, тоже не было.
– Ну, она, я слышала, не в России живет, и, как я поняла, даже не знала о случившемся, – Рина робко приобняла его за плечи, желая приободрить.
– Я тоже об этом думал, – кивнул юноша. – В любом случае, раньше следующей встречи с ней не узнаю об этом.
– Пожалуй… Ладно, Сильвя, пойдем пока к школе? Тим уже, наверно, отстрелялся там!
– И то верно. Айда!
Глава 2
Окончания учебного года Сильвестр ждал с куда большим, чем прежде, замиранием сердца.
Новообретенная родственница сдержала слово – и опеку на него оформила, и на выходных его уже дважды навещала, познакомившись заодно немного и с его друзьями.
И хоть на самую острую тему Сильвестр так пока заговорить и не решился, но в остальном Таня (он успел привыкнуть звать старшую сестру уменьшительным именем) какую-то мифическую “дочь врага” не напоминала совершенно: дружелюбная, открытая, понимающая, почти простая – не узнай в ней Рина спортивную звезду высокого ранга, он сам бы и не догадался.
Таня много расспрашивала Сильвестра о нем самом, поинтересовалась друзьями, рассказала кое-что и о себе (в том числе юноша с удивлением узнал, что сестра, оказывается, училась в заграничной “Иолитовой маске”), и, под конец последней встречи, не отказалась даже обсудить с его компанией несколько матчей по вентэсенозе.
Но самым удивительным было откровение о том, что ждало впереди.
– Она заберет тебя в Японию?! – поразилась Рина, когда Сильвестр рассказал об этом друзьям через пару вечеров после второй встречи с Таней. – Ну и ну! Всегда мечтала там побывать! Зави-и-идую!
– Не тот способ, которым я бы хотел туда попасть, – вздохнул Сильвестр. – Да и вообще – ну какая мне, блин, Япония? Я родился в России, вырос, учусь, и люблю тоже Россию…
– А отказаться никак? – участливо поинтересовался Тим, раскладывая карты.
– А как откажешься, если она живет там? Я у нее спрашивал – “Извини, братик, мои дом, семья и команда там. Против России я ничего не имею, но ради тебя переезжать не стану. Вырастешь, выучишься – и живи где хочешь, а пока извини”.
Пожав плечами, он взял в руки веер карт, прикидывая, как этим играть.
– Ну, родина половины моих предков совсем не ужасна! – заметила Маура, тоже пробегая взглядом по своим картам и выкладывая на покрывало перед собой две из них. – Красивая природа, интересная культура, да и людей много приятных!
– Но люблю-то я Россию…
– Так тебе же сказали, что это временно, – пожал плечами Тим. – Из школы ж она тебя не забирает! Поживешь там лето-другое-третье, впечатлений наберешься, а там и вернешься, если не понравится! По-моему, всяко лучше, чем в детдом.
– Это да… – вздохнув, Сильвер оглядел ситуацию на столе, и прибавил к ней одну из своих карт.
– Я вот тебе даже завидую! – вновь выпалила Рина. – Хоть и тоже Родину люблю.
– Ничего-ничего, вырастете, выучитесь, женишь его на себе – и побываешь! – хихикнула Диана.
– Диа-ана! – тут же возмутилась Рина, надувая щечки.
Но старшекурсница только захихикала, в свою очередь выкладывая карту на стол.
***
Но вот и последний день учебного года! И вновь новообретенная сестра не подвела, явившись за ним почти сразу после полудня.
Необходимые формальности, прощание с друзьями, завораживающее путешествие через портал – и они почти на месте.
Неширокая тихая улочка с причудливыми разномастными коттеджами по бокам, утопающая в яркой зелени, припаркованный возле домов тут и там машины, то ли лесок, то ли парк в отдалении, и высокое, глубоко-синее небо, на котором ярко и радостно сияет летнее солнышко.
“Так вот ты какой, город Майдзуру!” – Сильвестр огляделся вокруг, ловя каждую черточку незнакомого прежде края, которому, однако, суждено было стать его домом как минимум на ближайшее лето.
Почти другой мир – другие запахи, другие звуки, ползущий по стене ближайшего коттеджа крупный жук, о котором он и не слыхал никогда, даже солнце сияет как-то по-иному и куда жарче, чем от него ожидалось. И лишь неторопливо идущая рядом Таня, вроде бы, та же, что и в предыдущие встречи.
– Красиво! – признал наконец Сильвестр, продолжая озираться вокруг. – Не родные края, конечно, но довольно уютно!
– Рада, что тебе приглянулось! – улыбнулась Таня. – Места здесь и правда очаровательные! Люди… с ними будет посложнее – здесь к иностранцам куда больше внимания, чем было бы где-нибудь в Киото или Токио, но если ты будешь вежлив, осторожен и не слишком обидчив – проблем не будет.
– Да я ведь и языка-то толком не знаю, Тань, не то, что здешней культуры…
– Не переживай, братик. Самое важное я тебе вечером объясню, а остальному – научишься понемногу.
– Договорились!
У него не вышло не ответить на сестринскую улыбку.
– Но для начала я тебя познакомлю со своей семьей, – продолжала Таня. – И сразу предупрежу – не пугайся и не теряйся, чтобы ты о них не слышал в прошлом. Они хорошие люди, и если ты сам не будешь напрашиваться на скандал – все будет нормально.
– Напрашиваться на скандал? Я? Мне делать нечего?
– Ты тоже хороший парень, Вест, я знаю. Но вспомни-ка свое первое впечатление обо мне…
– Ой… – до Сильвестра с некоторым запозданием дошло. – Аска Окада?
– Именно, – сестра лишь снова подмигнула. – Я примерно представляю, о чем ты сейчас думаешь, и понимаю, что по одному моему слову твое мнение не “переключится”. Просто имей в виду: у реальности, как у медали часто бывает две стороны, но отличаться они могут куда разительней.
Юноша кивнул, однако солнечный день вмиг стал вдвое неуютнее. Да и как не стать, если у него впереди встреча с той, кого его мать считала главным врагом в жизни, и одоление которой – главной целью?
И его – Сильвестра – ведут прямехонько к ней в дом…
А дом этот уже и перед ними – пристроившееся на самом краю улицы (перейти перпендикулярную дорогу – и нырнешь в тот самый не то парк, не то лесок) аккуратное двухэтажное строение с белыми стенами. А вокруг – небольшой садик да заборчик, калитку в котором уже решительно миновала Таня.
“Я не должен бояться, – приказал себе Сильвестр. – Мама не боялась – и я не буду. Да, ее больше нет, но я – носитель ее наследия, и я ни в коем случае не должен ударить в грязь лицом!”
Но вот узенькая садовая дорожка позади, вот они уже миновали и дверь, оказавшись в небольшой прихожей – ничего интересного: платяной шкаф, аккуратно составленная в углу обувь, пристроенные в другом углу метла и грабли для уборки опавшей листвы, небольшое овальное зеркало на стене да маленький коридорчик, уводящий вглубь дома.
Таня же, закрыв за ними дверь, обернулась и что-то жизнерадостно воскликнула на общеазиатском, которого Сильвестр пока почти не понимал.
“Мда-м, кто ж знал, что он мне когда-нибудь понадобится. На кружок бы пойти, да куда там, под конец года-то? Осенью уже. Ой…”
Убеждай себя не убеждай, а не вздрогнуть у него не вышло – в коридор вышла именно та, кого он и опасался: женщина среднего роста и выраженно азиатской внешности (и даром, что на Диану и Мауру он глядел почти каждый день – контраст все равно был очень ярок), с довольно короткими черными волосами, зачесанными на бок, с четкими линиями бровей, чуть приподнявшимися при виде него, с плотно сжатыми алыми губами. Разве что фигура женщины хоть и была довольно спортивной, но явно уступала той, какую он запомнил у матери.
Аска Окада.
Он еще разглядывал ее, когда Таня, продолжая широко улыбаться, шагнула ей навстречу и крепко обняла, вновь говоря что-то на общеазиатском. Но даже не понимая и трех четвертей сказанного юноша уловил, что она назвала женщину мамой.
Сильвестра как током дернуло.
“Мама”?.. – он недоверчиво помотал головой, глядя, как и Аска обнимает Таню. – Как Таня может?! Как она… Она – моя старшая сестра, я поверил в это, а она… это же…”
Тем временем приветствие кончилось, а Аска сделала шаг в его сторону.
– Так вот ты значит какой, Сильвестр Плавнев? – заговорила она, обнаруживая голос низкий, но сильный. – Таня рассказывала мне про тебя…
И вдруг, не успел юноша опомниться, как женщина сделала еще шаг, и деликатно приобняла за плечи и его.
– Добро пожаловать, мой хороший. Рада видеть. Проходи, не стесняйся, чувствуй себя дома.
На общеславянском она говорила не слишком уверенно и правильно, но понятно, однако Сильвестр все равно не поверил ушам.
“Она… рада меня видеть, что? Рада видеть Меня? Э-э-э, ну-у, может, у них тут так принято, конечно, все же другая культура…”
А хозяйка дома уже отступила вглубь коридора, приглашая следовать за собой, так что ему ничего не оставалось, как последовать за Таней.
Коридор привел их в гостиную: просторную и светлую, с небольшим, но неожиданно высоким столиком в центре (Сильвестр-то, наслушавшись Дианы с Маурой, ожидал увидеть котацу), в окружении дивана и нескольких кресел… в которых расположились еще трое незнакомых ему людей японской внешности.
Впрочем, незнакомыми они оставались недолго – Таня почти сразу представила их ему по очереди.
Первый мужчина – среднего роста, крепкий, в очках, с проседью в коротких волосах и аккуратной бородке, по-домашнему одетый в легкую рубаху и свободные штаны, звался Широ и был супругом Аски и приемным отцом Тани (отчего у Сильвера вновь стало неуютно на душе). Солидно кивнув в ответ на робкое приветствие гостя, он поднялся на ноги и уважительно подал ему руку.
Вторая – молодая (юноша счел ее ровесницей Тани) женщина-японка, стройная, улыбчивая, с неожиданно большими карими глазами, с собранными в средний хвостик черными волосами, тоже одетая в рубашку и штаны, – была представлена Шикой, и оказалась дочерью Аски и Широ (да и действительно была весьма на них похожа) и сводной сестрой Тани. Шика, в отличие от родителей, осталась в кресле, однако радостно помахала ему и что-то дружелюбно произнесла на общеазиатском.
И наконец третий – молодой парень, крепкий, спортивный, смуглый, тоже с собранными в средний хвост волосами (хотя и явно на мужской манер), одетый в белую футболку без рукавов и черные штаны со штанинами, заканчивающимися на ладонь ниже колена. Он поднялся на ноги одновременно с Широ – еще до того, как его представили.
– …и мой супруг – Риота! – тут же с улыбкой исправила упущение Таня.
– Рад знакомству! – поведал Риота на общеславянском, с улыбкой протягивая Сильвестру руку.
– Ну и как-то так! – Таня тоже улыбнулась, подведя черту знакомству. – Устраивайся где больше нравится, не стесняйся слишком…
Сильвестр, застенчиво кивнув, опустился в уголок дивана.
А дальше были обычные, вроде бы, посиделки, наполненные разговорами и прерванные лишь ненадолго легким обедом. И не смотря на все сомнения и скрытые переживания юноши, семья Окада отнеслась к нему много лучше, чем он успел себе навоображать: выразили запоздалые соболезнования утрате, немного расспросили о нем самом, о школе и об учебе (Шика была очень заинтересована, узнав, что он учится в российской школе). Рассказали кое-что о себе – Широ оказался отставным инквизитором, Шика – специалистом по взаимодействию с технократами, а Риота – как и сама Таня, – игроком в вентэсенозу.
