Нотки скептицизма не стихли даже под музыку заигравшего автомобильного компьютера. Незатейливая мелодия всколыхнула его. Он что-то промямлил и подошел к краю, разглядывая полыхающие в закатном мареве макушки высоток; улицы, запруженные обломками, уже погрузились во мрак. Его спутница подошла к нему и оперлась на его плечо. Она куда-то вглядывалась, а потом она неожиданно воскликнула:
— Трупоеды! Атакуют!
Огненные точки стекались к подножию небоскреба. Предсмертный вопль взорвал округу — сработал смертельный капкан.
— Сторожи антенну, — наказал мне Фроди и с остальной толпой побежал в холл, чтобы принять основной удар.
Перенесла сегодняшний день на страницы дневника. Не могу просто так сидеть. Бой в разгаре. Побегу сражаться! Они поплатятся за Бирмингем!
Время за полночь.
Мы проиграли битву. Мои сотоварищи погибли, а Стейси захватили в плен. Брюса проткнули пикой. Джон Расмус сдавал позиции, когда Фроди утащил меня в тайную комнату.
Он достал нож и предложил оказать любезность. Я ответила, что справлюсь сама. На прощание он дал совет: разрезать сонную артерию и напрячь шею, тогда кровь вытечет быстрее.
Ушел. Поцеловал на прощание и ушел.
Избавилась от одежды. Погрузилась в ледяную ванну. Холод сковал мышцы.
Еще минуту назад было столько недосказанного… А сейчас пустота…
Прощай, дневник.
Нашел бездыханное тело Дорианны в кровавой ванне.
После изъятия мне придумали фамилию Макконнелл. Имя дали по первой букве моего типа «С» — Кёртис, согласно их традиции.
Дорианна сбежала от меня, прочитав через аппликацию НБИ лживые сведения обо мне. Мой бывший работодатель, «БиоРенью Корпорэйшн», ловко подделал их. Вернее, исказил.
Выследить ее не составило труда: к кому податься, как не к своим? На ее месте я поступил бы так же, с той разницей, что без лишней трепотни переломал бы ребра этому вонючему мексикашке. Последующие дни она отчаянно пыталась организовать тех уродов, что коверкали ее жизнь унижениями и домогательствами. Она смотрела на мир сквозь призму позитива, и даже во мне — убийце, мерзавце и негодяе — сумела разглядеть светлое пятнышко. Я наблюдал за ними из соседнего дома. Они построили спутниковую антенну, но запустить ее не успели. Собственно, их неудача ничего не изменила бы. Сомневаюсь, чтобы правительство, занимающееся более глобальными проблемами, отвлекло бы спасательные службы на кучку одичавших, никому не нужных людишек.
Повстречались с Мартой случайно. Ее тягучие сопли не расшевелили в дочери жалости, и она покинула их крепость и поперлась в пустыни без воды и еды — выбрала медленную смерть. Богатая кошелка поплатилась за свои розовые мечты о долгой и здоровой жизни в молодом теле. Закаленная многолетними трудностями, она растаяла от плевка родной дочери. В угнетенном состоянии приволок Марту на свой наблюдательный пост. Плакалась, как горюет без своей девочки — той былой Дори. Дорианна наверняка изменила с помощью настроек НБИ свой эмоциональный окрас, отчего близкие люди стали ей чужими. Наболтал лишнего — теперь расхлебывай! Доверчивый, глупый Кёртис!
С удовольствием указал бы Марте направление в пустыню, где пожарче, но мы разговорились, и она вскользь упомянула, что недалеко от входа в подземную галерею торгового центра столкнулась с аккуратно одетым молодым человеком. Мужчина спросил про Дорианну. Марта что-то пробубнила и пошла дальше. Наверное, он принял ее за сбрендившую старуху, иначе прикончил бы.
На следующее утро Дорианна куда-то отправилась, прихватив псину и Стилски-мелкого. Думал, что на поиски какой-нибудь мелочи для их проекта, поэтому не придал большого значения. Забеспокоился под вечер, когда они не вернулась. Дика тоже пропала, тогда как Стейси, повар-людоед и мексикашка были постоянно на виду.
Дорианна объявилась сутки спустя. Одна.
Вечером того же дня прихромали какие-то облезлые зомби, отдаленно напоминавшие людей, и привели за собой ватагу каннибалов. Завязалось сражение. Будь у меня оружие, расстрелял бы этих тварей. Не пощадил бы никого! Мы с Мартой стали свидетелями гибели оборонявшихся. Когда горящее копье пролетело в полуметре от Дори, Марта бросилась на подмогу. Я схватил ее и закрыл рот ладонью. Она брыкалась, выла. Я пригрозил, что выдавлю из нее позвоночник, если она пикнет. Она обмякла и заткнулась.
К рассвету пожары стихли. Я отправился на розыск Дорианны, опасаясь, что не узнаю ее среди обугленных человеческих головешек или вообще не найду: почти всех мертвяков каннибалы в спешке утащили, чтобы ценное мясо не досталось прожорливой Стене, — как местные называют глаз гипергана. Кстати, удобное название.
Труп повара опознал по белым заплаткам на черномазой морде. Огонь пощадил его. На том же этаже, среди обгорелых стенных панелей, выделялась замаскированная дверь. За ней — холодное тело с запрокинутой головой. Сердце екнуло от вида черной гадюки, ползущей меж ее грудей, — но то была запекшаяся кровь. На кромке ванны аккуратно лежал дневник.
Тишину смерти нарушал нарастающий гул. Кроваво-красная вода покрывалась рябью. От скачущего давления воздуха тряслось целое здание.
Выудил ее худое тельце, показавшееся непомерно тяжелым, и обмотал какими-то тряпками. Схватил рюкзак, аптечку, дневник. Выбежал на свежий воздух.
Рой летящих обломков ужалил в слепые глазницы оконных проемов. Небоскреб за небоскребом, квартал за кварталом, улица за улицей исчезали за серой вуалью.
Мчался с Дорианной на руках. Ее мамаша еле поспевала за нами, что-то выкрикивая вдогонку, но мой мозг был занят единственной мыслью: «Только бы не споткнуться».
Два дня и ночь напролет двигались с минимальными остановками. Атланта исчезла за ширмой жерновов, и гиперган, досыта нажравшись, замер.
Марта держалась молодцом: не плакала, не истерила, но когда сделали привал в пересохшем русле под уцелевшим пролетом моста, сдалась:
«Не могу смотреть на мертвую дочурку. Когда мы похороним ее?»
Пришлось разъяснить на пальцах этой глупой женщине:
«Инструкцию не читала? Она не умерла! Пока. Организм гомо супериора впадает в анабиоз, когда не способен справиться с возросшей нагрузкой. Ее дыхание и сердцебиение настолько замедляются, что почти неощутимы. — Она обрадовалась, но я поспешил ее разочаровать: — Твоя дочь умрет в любой момент, когда организм истощится. А судя по перенесенной травме, ждать осталось недолго!»
Марта разревелась. Почему женщины, как что, сразу ноют? Будь-то сломанный ноготь, мелкая ссора или неосторожное слово. Когда убиваешь, тоже ноют. Моя Барбара умоляла о пощаде, рыдала навзрыд, но ведь знала, что бесполезно! Ее плач и поныне звенит у меня в ушах…
«Разбуди мою девочку».
«Пробудить несложно, но она долго не проживет, слишком сильны повреждения. Потребуется переливание».
Признаюсь, немного тронуло, когда ее покрасневшее от аллергии лицо уткнулось в грудь дочери. Потрескавшиеся губы беззвучно вымаливали прощение. Меня подмывало сказать, что Дорианна не слышит ее стенаний, да и поздно она спохватилась, но я не стал мешать семейной идиллии. А потом она посмотрела на меня выпученными глазами, будто ее лишили кислорода, и завопила:
«Возьми мою».
«Крови понадобится слишком много».
«Забери всю! До последней капли!»
Аптечка пригодилась: медицинские трубки для переливания, плюрипотентный крем, дефибриллятор.
Перекачка крови прошла успешно. К моему счастью, в тишине. Она не застонала, когда я глубоко ввел толстую трубку в яремную вену. Когда губы Марты побелели, она, растягивая и коверкая слова, проронила:
«Я — никудышная мать. Бывало, злилась на Дори, что не я зажгла в ней искру жизни. Я хотела выносить ее под сердцем, родить, кормить грудью. Я умираю, но я счастлива, что подарю ей новую жизнь. Отдав кровь, я стану ее частичкой. Попроси у моей девочки прощения. Передай ей, как раскаиваюсь, что…» — Дальше было не разобрать.
Труп кое-как забросал песком неподалеку.
Дорианне не следует знать, что мамаша пожертвовала собой ради нее. Она должна ненавидеть гомосапов, а значит — не доверять. Единственный способ выжить среди них.
Хотел написать несколько предложений, а уже не могу остановиться. Чертов атавизм! Стоило прикоснуться к фонтмастеру, как слова поперли из меня, будто углеводов объелся. Что ж, буду вести дневник, и каждую его строчку посвящу Дорианне. И еще: я не буду читать старых записей, они личные и меня не касаются.
Дорианна очнулась обнаженной в моих объятиях. Закричать ей мешал кляп из ее же трусиков. А что я должен был засунуть ей в рот, чтобы она не переломала зубы при гипотермии? Лежа под термотканью, я заряжал ее своим теплом. Судорожный озноб сходил на нет, а полыхающий поблизости костер давал дополнительный жар. После массажа сердца и восстановления сердечного ритма разум в ее лихорадочно блестящих глазах зажигался постепенно.
Я ослабил хватку, вытащил кляп и сказал:
«Только не включай НБИ».
Память еще не окрепла, но Дорианна всецело осознавала настоящее. Ее растерянный взгляд блуждал между замешательством и любопытством.
От волнения я понес какую-то ерунду. Ее испуг мало-помалу сменялся удивлением. Мелкая моторика была неподвластна мозгу, когда вздрагивающими пальцами она неуклюже коснулась моего бедра и тут же отняла руку. С расстановкой, заплетающимся языком она вонзала слова с каким-то отвращением:
«Как это понимать?! Ты! Без одежды! Щупаешь! Меня!»
«Узнала? Отлично. Мозги на месте».
Пришлось сдержаться, чтобы не улыбнуться ее блуждающему выговору. Дорианна попыталась освободиться от моих пут, но сил не хватало даже на то, чтобы оторвать голову от моей руки. Ее голос звучал требовательно, но непослушный язык не смог выдавить грозных нот:
«Где я? Что произошло?»
«Ты пережила анабиоз. Необходимо поднять температуру до нормальных значений, иначе у тебя случится смертельный приступ».
На самом деле ее жизни уже ничто не угрожало, но мне захотелось потешиться над ее брезгливостью, удерживая ее в своих объятиях. Жалобы лились нескончаемым потоком, и мне это нравилось:
«Убери ногу, меня сейчас расплющит!.. Держи руки подальше… Что за мерзкая дрянь упирается мене в живот?! Нет, не говори! Не хочу даже знать…»
Внезапно в ее памяти воскресли ужасы штурма, истребление племени, самоубийство. Дыхание сделалось прерывистым, зрачки забегали. Дорианну затрясло. Я постарался найти ласковые слова, утихомирить и объяснить, что опасности позади.
Когда она успокоилась, я сказал:
«Суставы поломает с неделю, это нормально. Чувство простуженности и сухость слизистых пройдут за пару дней. Ты обязательно поправишься!»
Она съежилась, закрываясь от всего мира. Я нехотя выскользнул из-под термоткани, чтобы дать ей побыть наедине со своими мыслями. Обулся. Натянул прохудившиеся штаны и задеревеневшую от грязи рубашку. Марта, кстати, неплохо ее подлатала.
Дорианна, оглядев мои скукожившиеся мышцы, дала скупую оценку:
«Ты похудел».
«Расценю это как комплимент».
«Так кто ты, и что тебе надо?»
«Ты же ознакомилась с моим личным делом. Добавить мне нечего. Относительно второй части вопроса: я отведу тебя в Бункер-99».
«Там меня убьют?»
«Тебя ликвидирует наемник, если не будешь придерживаться простых правил. Свалить из гипергана можно или на космолете, который мы потеряли, или через Бункер-99 — сеть сверхсекретных командных пунктов и доков, раскиданных по обоим побережьям. Их возвели после Второй мировой войны для передислокации ядерного оружия, снабжения военных, ремонта субмарин. Они считаются заброшенными, но в действительности ими пользуются повстанцы. Слышала о таких? Это парни со стальными яйцами, борющиеся за независимость своей страны. Истинный пример для подражания! США создали Северо-Американский Союз, оккупировав соседей, чтобы богатеи перебрались в комфортный климат Канады, подальше от убийственной жары. Некоторым канадцам это не понравилось. Они разбрелись по террористическим ячейкам, откуда гадят политикам под двери Овального кабинета, используя любую лазейку. Знаешь поговорку: враг моего врага — мой друг? С повстанцами нам по пути. Они готовят массированную атаку против «БиоРенью Корпорэйшн». С этой конторкой связаны высшие политические чины, военные, спецслужбы, разведка. Повстанцы вытащат их грязные делишки и измажут ими лакированные ботинки лотерейного президента. Их цель — дестабилизировать обстановку в Северо-Американском Союзе и под шумок основать независимую Канадскую республику. Я, как бывший работник «БиоРенью», помогаю им в качестве консультанта. Взамен они укрывают таких, как ты».
Да, я довольно эмоционально изложил этой непослушной девчонке положение дел. Да, я зол на нее! А как иначе, черт возьми, должно быть, когда в прошлый раз она сбежала без объяснений?
«Так ты не наемник? Тогда откуда тебе известно, что за мной охотятся?»
«Активирование имплантата автоматически включает учетную запись, а использование некоторых аппликаций, например «Сообщения» или «Звонки», — геолокацию. Как только определяются координаты бракованного манекена, они высылают наемника. Раньше отправляли боевых роботов, но те слишком ненадежны: обязательные протоколы на ликвидацию, лог-файлы, возможные утечки. С киллером проще, особенно когда жертва ничего не подозревает».
«Что я сделала? Я ни в чем не виновата!»
«Почему гомосапы способны уплетать сочные гамбургеры из человечины? Почему они без раскаяний пускали в душевые, набитые женщинами, стариками и детьми, «Циклон Б»; без сожалений, с распертой гордостью, наполняли расстрельные рвы существами, чьи политические предпочтения отличаются от их собственных? Ответ прост: такова природа их примитивного мозга, унаследованного от рептилий. Они прячут звериный оскал за культурными надстройками, и стоит этим надстройкам ненароком слететь, как их серая субстанция немедля обесчеловечивает живые существа, абсолютно идентичные их собственному облику. На выходе: рабство, террор, геноцид — как раз то, чем богата их история. Они не признают в тебе человека. Ты — манекен, суррогат, репликант, хубот, футляр, опасный вирус. Ты угрожаешь их существованию только тем, что дышишь».
«Я искала Дику и столкнулась с какой-то невидимой сущностью. Это был он?»
«Мы видим не глазами, а зрительным центром мозга. Получаемая информация проходит через фильтры, способные как создавать дополнительную реальность, так и вырезать целые объекты. Эта базовая функция прописана в нас как преднамеренный дефект. Корпорация выдала наемнику административный доступ. Он невидим для нас. Его задача –– отыскать тебя и увести с собой для дальнейших исследований с последующей ликвидацией».
Ужаснулась ли Дорианна, услышав правду? Скорее нет. Мне следовало при первой же возможности выдать ей все как на духу. Ее ранимость обманчива; она — несгибаемая и бесстрашная.
«Не знаешь, что с Мартой?»
Я рассказал ей про нашу встречу и ее смерть, не уточнив, как она погибла. Дорианна хладнокровно восприняла печальную новость. Она больше ничего не спросила, а мне не пришлось лгать.
Молодой организм быстро восстанавливал силы. Дори съедала все, что я готовил, и просила добавки. Я быстро научился охотиться на крыс при помощи ловушки-цилиндра, принцип действия которого гениально прост.
— Трупоеды! Атакуют!
Огненные точки стекались к подножию небоскреба. Предсмертный вопль взорвал округу — сработал смертельный капкан.
— Сторожи антенну, — наказал мне Фроди и с остальной толпой побежал в холл, чтобы принять основной удар.
Перенесла сегодняшний день на страницы дневника. Не могу просто так сидеть. Бой в разгаре. Побегу сражаться! Они поплатятся за Бирмингем!
Глава - 22 апреля
Время за полночь.
Мы проиграли битву. Мои сотоварищи погибли, а Стейси захватили в плен. Брюса проткнули пикой. Джон Расмус сдавал позиции, когда Фроди утащил меня в тайную комнату.
Он достал нож и предложил оказать любезность. Я ответила, что справлюсь сама. На прощание он дал совет: разрезать сонную артерию и напрячь шею, тогда кровь вытечет быстрее.
Ушел. Поцеловал на прощание и ушел.
Избавилась от одежды. Погрузилась в ледяную ванну. Холод сковал мышцы.
Еще минуту назад было столько недосказанного… А сейчас пустота…
Прощай, дневник.
Глава - 2121-04-23
Нашел бездыханное тело Дорианны в кровавой ванне.
Глава - 2121-04-25
После изъятия мне придумали фамилию Макконнелл. Имя дали по первой букве моего типа «С» — Кёртис, согласно их традиции.
Дорианна сбежала от меня, прочитав через аппликацию НБИ лживые сведения обо мне. Мой бывший работодатель, «БиоРенью Корпорэйшн», ловко подделал их. Вернее, исказил.
Выследить ее не составило труда: к кому податься, как не к своим? На ее месте я поступил бы так же, с той разницей, что без лишней трепотни переломал бы ребра этому вонючему мексикашке. Последующие дни она отчаянно пыталась организовать тех уродов, что коверкали ее жизнь унижениями и домогательствами. Она смотрела на мир сквозь призму позитива, и даже во мне — убийце, мерзавце и негодяе — сумела разглядеть светлое пятнышко. Я наблюдал за ними из соседнего дома. Они построили спутниковую антенну, но запустить ее не успели. Собственно, их неудача ничего не изменила бы. Сомневаюсь, чтобы правительство, занимающееся более глобальными проблемами, отвлекло бы спасательные службы на кучку одичавших, никому не нужных людишек.
Повстречались с Мартой случайно. Ее тягучие сопли не расшевелили в дочери жалости, и она покинула их крепость и поперлась в пустыни без воды и еды — выбрала медленную смерть. Богатая кошелка поплатилась за свои розовые мечты о долгой и здоровой жизни в молодом теле. Закаленная многолетними трудностями, она растаяла от плевка родной дочери. В угнетенном состоянии приволок Марту на свой наблюдательный пост. Плакалась, как горюет без своей девочки — той былой Дори. Дорианна наверняка изменила с помощью настроек НБИ свой эмоциональный окрас, отчего близкие люди стали ей чужими. Наболтал лишнего — теперь расхлебывай! Доверчивый, глупый Кёртис!
С удовольствием указал бы Марте направление в пустыню, где пожарче, но мы разговорились, и она вскользь упомянула, что недалеко от входа в подземную галерею торгового центра столкнулась с аккуратно одетым молодым человеком. Мужчина спросил про Дорианну. Марта что-то пробубнила и пошла дальше. Наверное, он принял ее за сбрендившую старуху, иначе прикончил бы.
На следующее утро Дорианна куда-то отправилась, прихватив псину и Стилски-мелкого. Думал, что на поиски какой-нибудь мелочи для их проекта, поэтому не придал большого значения. Забеспокоился под вечер, когда они не вернулась. Дика тоже пропала, тогда как Стейси, повар-людоед и мексикашка были постоянно на виду.
Дорианна объявилась сутки спустя. Одна.
Вечером того же дня прихромали какие-то облезлые зомби, отдаленно напоминавшие людей, и привели за собой ватагу каннибалов. Завязалось сражение. Будь у меня оружие, расстрелял бы этих тварей. Не пощадил бы никого! Мы с Мартой стали свидетелями гибели оборонявшихся. Когда горящее копье пролетело в полуметре от Дори, Марта бросилась на подмогу. Я схватил ее и закрыл рот ладонью. Она брыкалась, выла. Я пригрозил, что выдавлю из нее позвоночник, если она пикнет. Она обмякла и заткнулась.
К рассвету пожары стихли. Я отправился на розыск Дорианны, опасаясь, что не узнаю ее среди обугленных человеческих головешек или вообще не найду: почти всех мертвяков каннибалы в спешке утащили, чтобы ценное мясо не досталось прожорливой Стене, — как местные называют глаз гипергана. Кстати, удобное название.
Труп повара опознал по белым заплаткам на черномазой морде. Огонь пощадил его. На том же этаже, среди обгорелых стенных панелей, выделялась замаскированная дверь. За ней — холодное тело с запрокинутой головой. Сердце екнуло от вида черной гадюки, ползущей меж ее грудей, — но то была запекшаяся кровь. На кромке ванны аккуратно лежал дневник.
Тишину смерти нарушал нарастающий гул. Кроваво-красная вода покрывалась рябью. От скачущего давления воздуха тряслось целое здание.
Выудил ее худое тельце, показавшееся непомерно тяжелым, и обмотал какими-то тряпками. Схватил рюкзак, аптечку, дневник. Выбежал на свежий воздух.
Рой летящих обломков ужалил в слепые глазницы оконных проемов. Небоскреб за небоскребом, квартал за кварталом, улица за улицей исчезали за серой вуалью.
Мчался с Дорианной на руках. Ее мамаша еле поспевала за нами, что-то выкрикивая вдогонку, но мой мозг был занят единственной мыслью: «Только бы не споткнуться».
Два дня и ночь напролет двигались с минимальными остановками. Атланта исчезла за ширмой жерновов, и гиперган, досыта нажравшись, замер.
Марта держалась молодцом: не плакала, не истерила, но когда сделали привал в пересохшем русле под уцелевшим пролетом моста, сдалась:
«Не могу смотреть на мертвую дочурку. Когда мы похороним ее?»
Пришлось разъяснить на пальцах этой глупой женщине:
«Инструкцию не читала? Она не умерла! Пока. Организм гомо супериора впадает в анабиоз, когда не способен справиться с возросшей нагрузкой. Ее дыхание и сердцебиение настолько замедляются, что почти неощутимы. — Она обрадовалась, но я поспешил ее разочаровать: — Твоя дочь умрет в любой момент, когда организм истощится. А судя по перенесенной травме, ждать осталось недолго!»
Марта разревелась. Почему женщины, как что, сразу ноют? Будь-то сломанный ноготь, мелкая ссора или неосторожное слово. Когда убиваешь, тоже ноют. Моя Барбара умоляла о пощаде, рыдала навзрыд, но ведь знала, что бесполезно! Ее плач и поныне звенит у меня в ушах…
«Разбуди мою девочку».
«Пробудить несложно, но она долго не проживет, слишком сильны повреждения. Потребуется переливание».
Признаюсь, немного тронуло, когда ее покрасневшее от аллергии лицо уткнулось в грудь дочери. Потрескавшиеся губы беззвучно вымаливали прощение. Меня подмывало сказать, что Дорианна не слышит ее стенаний, да и поздно она спохватилась, но я не стал мешать семейной идиллии. А потом она посмотрела на меня выпученными глазами, будто ее лишили кислорода, и завопила:
«Возьми мою».
«Крови понадобится слишком много».
«Забери всю! До последней капли!»
Аптечка пригодилась: медицинские трубки для переливания, плюрипотентный крем, дефибриллятор.
Перекачка крови прошла успешно. К моему счастью, в тишине. Она не застонала, когда я глубоко ввел толстую трубку в яремную вену. Когда губы Марты побелели, она, растягивая и коверкая слова, проронила:
«Я — никудышная мать. Бывало, злилась на Дори, что не я зажгла в ней искру жизни. Я хотела выносить ее под сердцем, родить, кормить грудью. Я умираю, но я счастлива, что подарю ей новую жизнь. Отдав кровь, я стану ее частичкой. Попроси у моей девочки прощения. Передай ей, как раскаиваюсь, что…» — Дальше было не разобрать.
Труп кое-как забросал песком неподалеку.
Дорианне не следует знать, что мамаша пожертвовала собой ради нее. Она должна ненавидеть гомосапов, а значит — не доверять. Единственный способ выжить среди них.
Хотел написать несколько предложений, а уже не могу остановиться. Чертов атавизм! Стоило прикоснуться к фонтмастеру, как слова поперли из меня, будто углеводов объелся. Что ж, буду вести дневник, и каждую его строчку посвящу Дорианне. И еще: я не буду читать старых записей, они личные и меня не касаются.
Глава - 2121-04-26
Дорианна очнулась обнаженной в моих объятиях. Закричать ей мешал кляп из ее же трусиков. А что я должен был засунуть ей в рот, чтобы она не переломала зубы при гипотермии? Лежа под термотканью, я заряжал ее своим теплом. Судорожный озноб сходил на нет, а полыхающий поблизости костер давал дополнительный жар. После массажа сердца и восстановления сердечного ритма разум в ее лихорадочно блестящих глазах зажигался постепенно.
Я ослабил хватку, вытащил кляп и сказал:
«Только не включай НБИ».
Память еще не окрепла, но Дорианна всецело осознавала настоящее. Ее растерянный взгляд блуждал между замешательством и любопытством.
От волнения я понес какую-то ерунду. Ее испуг мало-помалу сменялся удивлением. Мелкая моторика была неподвластна мозгу, когда вздрагивающими пальцами она неуклюже коснулась моего бедра и тут же отняла руку. С расстановкой, заплетающимся языком она вонзала слова с каким-то отвращением:
«Как это понимать?! Ты! Без одежды! Щупаешь! Меня!»
«Узнала? Отлично. Мозги на месте».
Пришлось сдержаться, чтобы не улыбнуться ее блуждающему выговору. Дорианна попыталась освободиться от моих пут, но сил не хватало даже на то, чтобы оторвать голову от моей руки. Ее голос звучал требовательно, но непослушный язык не смог выдавить грозных нот:
«Где я? Что произошло?»
«Ты пережила анабиоз. Необходимо поднять температуру до нормальных значений, иначе у тебя случится смертельный приступ».
На самом деле ее жизни уже ничто не угрожало, но мне захотелось потешиться над ее брезгливостью, удерживая ее в своих объятиях. Жалобы лились нескончаемым потоком, и мне это нравилось:
«Убери ногу, меня сейчас расплющит!.. Держи руки подальше… Что за мерзкая дрянь упирается мене в живот?! Нет, не говори! Не хочу даже знать…»
Внезапно в ее памяти воскресли ужасы штурма, истребление племени, самоубийство. Дыхание сделалось прерывистым, зрачки забегали. Дорианну затрясло. Я постарался найти ласковые слова, утихомирить и объяснить, что опасности позади.
Когда она успокоилась, я сказал:
«Суставы поломает с неделю, это нормально. Чувство простуженности и сухость слизистых пройдут за пару дней. Ты обязательно поправишься!»
Она съежилась, закрываясь от всего мира. Я нехотя выскользнул из-под термоткани, чтобы дать ей побыть наедине со своими мыслями. Обулся. Натянул прохудившиеся штаны и задеревеневшую от грязи рубашку. Марта, кстати, неплохо ее подлатала.
Дорианна, оглядев мои скукожившиеся мышцы, дала скупую оценку:
«Ты похудел».
«Расценю это как комплимент».
«Так кто ты, и что тебе надо?»
«Ты же ознакомилась с моим личным делом. Добавить мне нечего. Относительно второй части вопроса: я отведу тебя в Бункер-99».
«Там меня убьют?»
«Тебя ликвидирует наемник, если не будешь придерживаться простых правил. Свалить из гипергана можно или на космолете, который мы потеряли, или через Бункер-99 — сеть сверхсекретных командных пунктов и доков, раскиданных по обоим побережьям. Их возвели после Второй мировой войны для передислокации ядерного оружия, снабжения военных, ремонта субмарин. Они считаются заброшенными, но в действительности ими пользуются повстанцы. Слышала о таких? Это парни со стальными яйцами, борющиеся за независимость своей страны. Истинный пример для подражания! США создали Северо-Американский Союз, оккупировав соседей, чтобы богатеи перебрались в комфортный климат Канады, подальше от убийственной жары. Некоторым канадцам это не понравилось. Они разбрелись по террористическим ячейкам, откуда гадят политикам под двери Овального кабинета, используя любую лазейку. Знаешь поговорку: враг моего врага — мой друг? С повстанцами нам по пути. Они готовят массированную атаку против «БиоРенью Корпорэйшн». С этой конторкой связаны высшие политические чины, военные, спецслужбы, разведка. Повстанцы вытащат их грязные делишки и измажут ими лакированные ботинки лотерейного президента. Их цель — дестабилизировать обстановку в Северо-Американском Союзе и под шумок основать независимую Канадскую республику. Я, как бывший работник «БиоРенью», помогаю им в качестве консультанта. Взамен они укрывают таких, как ты».
Да, я довольно эмоционально изложил этой непослушной девчонке положение дел. Да, я зол на нее! А как иначе, черт возьми, должно быть, когда в прошлый раз она сбежала без объяснений?
«Так ты не наемник? Тогда откуда тебе известно, что за мной охотятся?»
«Активирование имплантата автоматически включает учетную запись, а использование некоторых аппликаций, например «Сообщения» или «Звонки», — геолокацию. Как только определяются координаты бракованного манекена, они высылают наемника. Раньше отправляли боевых роботов, но те слишком ненадежны: обязательные протоколы на ликвидацию, лог-файлы, возможные утечки. С киллером проще, особенно когда жертва ничего не подозревает».
«Что я сделала? Я ни в чем не виновата!»
«Почему гомосапы способны уплетать сочные гамбургеры из человечины? Почему они без раскаяний пускали в душевые, набитые женщинами, стариками и детьми, «Циклон Б»; без сожалений, с распертой гордостью, наполняли расстрельные рвы существами, чьи политические предпочтения отличаются от их собственных? Ответ прост: такова природа их примитивного мозга, унаследованного от рептилий. Они прячут звериный оскал за культурными надстройками, и стоит этим надстройкам ненароком слететь, как их серая субстанция немедля обесчеловечивает живые существа, абсолютно идентичные их собственному облику. На выходе: рабство, террор, геноцид — как раз то, чем богата их история. Они не признают в тебе человека. Ты — манекен, суррогат, репликант, хубот, футляр, опасный вирус. Ты угрожаешь их существованию только тем, что дышишь».
«Я искала Дику и столкнулась с какой-то невидимой сущностью. Это был он?»
«Мы видим не глазами, а зрительным центром мозга. Получаемая информация проходит через фильтры, способные как создавать дополнительную реальность, так и вырезать целые объекты. Эта базовая функция прописана в нас как преднамеренный дефект. Корпорация выдала наемнику административный доступ. Он невидим для нас. Его задача –– отыскать тебя и увести с собой для дальнейших исследований с последующей ликвидацией».
Ужаснулась ли Дорианна, услышав правду? Скорее нет. Мне следовало при первой же возможности выдать ей все как на духу. Ее ранимость обманчива; она — несгибаемая и бесстрашная.
«Не знаешь, что с Мартой?»
Я рассказал ей про нашу встречу и ее смерть, не уточнив, как она погибла. Дорианна хладнокровно восприняла печальную новость. Она больше ничего не спросила, а мне не пришлось лгать.
Глава - 2121-04-28
Молодой организм быстро восстанавливал силы. Дори съедала все, что я готовил, и просила добавки. Я быстро научился охотиться на крыс при помощи ловушки-цилиндра, принцип действия которого гениально прост.
