«Вообще ничего?»
«Что ты заладил одно и то же? Жрать хочу. Хавка есть?»
Как он может думать о еде?
Я отдал последнюю банку тушенки. Он содрал крышку, и, проткнув пальцами слоеное мясо, жадно переносил его в рот, давясь и кашляя. Я наблюдал за пиршеством, и жизнь его мне представилась бестолковой, бесцельной тратой ресурсов.
«Отпадно, что пересеклись. Неподалеку засек запечатанный вход в погреб. Наверное, у владельцев не хватило амеросов на полноценный дом-бункер. Одному вход не расчистить, а вдвоем — легкотня».
Я принял его предложение. С собакой продолжать поиски будет значительно легче.
Мы прошагали несколько километров в неизвестном направлении. Затмение солнца дало нам передышку.
Стилски не солгал: в погреб спускалась каменная лестница, заваленная корявой арматурой и засыпанная южнокаролинской пылью.
Трудились слаженно, без лишней болтовни. Расчистили завал, а самодельный таран снял с петель запертую дверь. Подземное сооружение, построенное из ребристой цилиндрической трубы, имело пару отделений: спальное, с двумя двухъярусными кроватями и удобствами, и складское. На пыльных полках среди доисторического барахла затесались просроченные банки с консервированными овощами, знаменитая тушенка «SPAM», вакуумные пакеты с крупами, макаронами, кашами, бутылки настоящего алкоголя и… «тридцать восьмой»… Кто-то всерьез готовился к Третьей мировой.
От изобилия продуктов Зак сбрендил. Визжал, словно ненормальный. Стиксу передалось его радостное настроение. Не привыкшей к тесноте, пес врезался в предметы и радостно крутился возле ног. В эйфории праздника я незаметно переложил орудие в сумку.
Вопроса о ночевке не возникало.
Мы набили желудки и разлили виски по железным кружкам. От первого же глотка тепло разлилось до кончиков пальцев, почувствовалась приятная легкость. Зак с непривычки быстро опьянел. Его язык заплетался, а тон речи менялся с дружелюбно-ласкового на задиристый. Я не собирался напиваться, а притворялся пьяным. Человек, который еще утром хотел меня порешить, не может заслуживать доверия.
Я заговорил о событиях в Атланте, стремясь вывести разговор на откровенность:
«Сожалею о твоей утрате. Столько близких людей потерять…»
Вместо откровенности получил нескончаемую тираду:
«Неужто до тебя не доперло, кем они были? Злыми, завистливыми, унылыми тварями, жаждущими смерти товарища, чтобы разделить его вшивое барахло. Благодаря моему папаше удерживался хоть какой-то порядок. Дори же была сама доброта. Ее счастье, что она не узнала, кто прикончил Сьюзен! Я тоже хорош. Вел себя как кретин, но поскольку жил среди тварей, то уподоблялся им. Иногда я плохо относился к ней, о чем сожалею. А этот алчный гаденыш Брюс! Что он сделал с ней! — Зак почти усыпил меня, как внезапно его настроение скакнуло. Он выхватил пистолет и завопил: — Ты кинул нас! Сбежал с Дори! Ты не представляешь, как я возненавидел тебя, ее, вас обоих! Попадись ты мне тогда, вырвал бы тебе печень. Вы предали общину! Вместо того чтобы прикончить Брюса, вы сбежали!»
Каждое слово могло быть фатальным. Дорианна не рассказывала мне о своем возвращении. Кто я был в их глазах: похититель или преступник? Я подбирал обтекаемые фразы, услаждающие слух Стилски-мелкого:
«Дори никого не предавала. Действия Брюса были непредсказуемы. Вспомни, что он сотворил с твоим отцом. Я уберег ее от этого маньяка. Уже через пару дней скитаний она захотела обратно. Дорианна постоянно вспоминала свою семью, особенно тебя. Она вернулась ради тебя». — Я сделал нажим на последние слова.
«Так ты не собирался увести ее за Стену? И не вздумай лгать!»
«Как ты себе это представляешь?»
«Она изменилась. Стала надменной и заумной. Как в комиксах про инопланетян... Ее телом будто завладели вирусы с планеты Икс. Чем ты заморочил ее?!»
Дуло уставилось в переносицу. В мыслях закрутился калейдоскоп из лживых объяснений, но ничего разумного на ум не приходило. Промедление расценивалось, как уловка уйти от ответа. И я вывалил голую правду:
«Дори — не совсем человек. Она способна управлять своим психологическим состоянием через специальный микрочип, интегрированный в ее мозг. В теории этот чип способен импортировать сознание Марты. Она, как богатейшая дама Северо-Американского Союза, заказала для своего разума биологический контейнер. Активирование имплантата запускает множественные глубинные процессы, и восприятие мира изменяется».
Тяжелый воздух подземелья сотрясся от взрывного смеха.
«Впервые вижу чувака, несущего бред с таким серьезным лицом!»
Стилски опрокинул еще кружку и вырубился на отсыревшем матраце. Рукоятка пистолета торчала из-под его щуплого тельца. Мне представился уникальный шанс обезоружить его. Я склонился над ним, как вдруг что-то запищало. Он вскочил. Кочевая жизнь заточила его сторожевые нервы на малейший шум. Я отпрянул. Пьяный, он не придал этому значения.
Он вытащил из рюкзака навигатор. Тот самый, который был запрограммирован на нейробиологический имплантат Дори.
«Опять пищит! Как эту дрянь вырубить?»
«Дорианна жива!»
Моей радости не было предела.
«Эта хрень будит меня! — до Зака не доперло, о чем я толкую, и он продолжал о своем: — Пищит без умолку!»
«Дори не погибла!»
«Как это возможно?»
«Наконец-то дошло! Как я говорил, у Дорианны вшит специальный чип. С его помощью она подает сигнал. Она выжила!»
Пес зарычал. Он беспокойно метался, врезаясь в предметы.
Я вырвал прибор. Зак что-то промычал заплетающимся языком, но я был неумолим:
«Она у трассы 29! Собираемся! Пойдем!»
«Дотуда два дня чапать, и эта точка не менялась больше десяти дней».
Он протяжно срыгнул и завалился спать. Пиканье вскоре прекратилось.
Я так переволновался, что до утра не сомкнул глаз. Проверил утаенный антикварный кольт: не чищенный, с единственным патроном в магазине, но приятно пахнущий оружейным маслом.
Вчерашний день молча двигались на северо-восток. Ориентироваться с навигатором было проще простого. Оказывается, заправка, где мы повстречались, обслуживала фермеров у трассы 28, ведущий в Абвиль, что в сутках пути до Колумбии. Черт, уже меряю расстояние в днях!
Под вечер навигатор вновь издал протяжный писк, призывая на помощь. Ничего не изменилось: Дорианна находилась рядом с дорогой, на берегу озера. Меня колотило от мысли, что наемник опередит нас. С другой стороны, удивляло, почему он до сих пор не добрался до нее? Может, это ловушка?
Вчера мы мало общались из-за небольшого курьеза. Чтобы поскорее собраться и покинуть погреб, я приготовил Заку завтрак, пока он валялся с головной болью после попойки. У меня же аппетит отсутствовал напрочь. Синим пластмассовым поскребком намешал ему тушенки и помидорной жижи. Зак с удовольствием поел и потребовал добавки, а когда собрались уходить, закатил истерику. Орал так, будто я хотел его отравить. Видите ли, я измазал его поскребок томатным пюре.
«А в чем он должен быть измазан? — спросил я. — Я ж не задницу им выскребывал, а жратву накладывал!»
Отныне пусть сам завтраки готовит. Кстати, пистолет он надежно прикрепил к поясу.
Сегодня Стилски был болтлив. В основном его тирады сводились к изъяснениям в любви к Дорианне. Он делился своими фантазиями, как, встретившись, она повиснет у него на шее и разревется. Он попросил посодействовать их отношениям, чем неимоверно взбесил меня.
Стена, бесконечная и неприступная, штопором вгрызалась в землю, полируя ее дроблеными камнями. Яркие трещины молний хаотично прорезали землисто-черную гладь. Чем ближе мы подбирались к дугообразному краю, тем сильнее я волновался, невольно ощущая свою ничтожность. Вблизи она казалась рукотворным объектом, возведенным внеземной цивилизацией. Но это было лишь уникальное явление природы.
Закатные лучи, не способные пробиться сквозь круговерть, погрузили нас в тень.
«Далеко еще?»
Зак сверился с электронной картой:
«Ближе подходить небезопасно».
«Так сколько до нее?»
«Миль десять-двенадцать».
«А до Стены?»
«Максимум миль пять».
«Какая-то ошибка».
Я изучил карту, но Стилски был прав: Стена протянулась вдоль 181 трассы, а вчерашний позывной исходил из нутра шторма.
Он выдвинул гипотезу:
«Может, Дори укрылась в доме-бункере?!»
«Невозможно. Радиоактивные всплески поджарили бы ее. Надо дождаться вечера. Она подаст сигнал с другого места».
Секунды тянулись бесконечно долго. Старался отвлечься, но писать было не о чем. С Заком разговоры исчерпались еще в первый день нашей встречи, а Стикс играть не хотел. Он проявлял беспокойство, рычал и не давал себя гладить. Когда совсем стемнело, Зак предложил отойти подальше, но я не мог заставить себя сдвинуться. Вдруг Дорианна где-то рядом и ей нужна помощь? Он затеял спор, как вдруг прибор пронзительно запищал. Сердце встрепенулось. Стикс протяжно завыл на Стену.
Мигающая точка разрушила мои хрупкие надежды…
Дорианна погибла. Этот дневник — все, что осталось от нее.
Сигнал — обычный технический сбой. Он появляется в одном и том же месте: за Стеной, на берегу водохранилища, откуда река берет свое начало. Все кончено. Кёртис, черт тебя дери, прими поражение и живи дальше!
Я доберусь до Бункера-99, покину тюрьму из воздушных стен, а затем с удвоенным упорством продолжу свою миссию. Среди простых смертных нас еще много… Втянусь в работу и со временем забуду неудачу.
Брели прочь. Зак со Стиксом шли далеко впереди, а я слепо плелся за ними, со злостью пиная попадавшиеся шматки грунта. Пес не пытался ласкаться, почуяв мое скверное настроение. Я злился на весь мир и в первую очередь на себя. В голове творился бардак. Я не сдерживал воображение, а отпустил его в свободное плавание — с Дорианной, на хлипком плоту, по мутной речке. Сотни раз ее увлекал грязевой поток, и столько же раз я пытался ее спасти. Сотни раз я представлял, как она цепляется за плавающий мусор, и ее уносит к воздушному вихрю, выпивающему реку, — а я бессилен что-либо предпринять.
Устроили привал. Зак набросился на еду. Он выковыривал из банки ветчину, макал ее в рассол, поедал и запивал бурбоном. Меня воротило от прелого запаха пересоленной пищи и чавканья, но от алкоголя я не отказался. Самое то! Напьюсь до беспамятства!
«Погнали в погреб! Отсидимся, пока не кончатся продукты. — В ответ я безразлично пожал плечами. — Давай, потрещи, как там за Стеной?»
Я отмахнулся:
«Обычная жизнь».
«Так кто ты? Турист-экстремал? Исследователь? Зачем приперся?»
«Сделать доброе дело».
«Замутить с Дори?»
«Какой смысл это обсуждать? Ее больше нет».
«Уж не втюрился ли ты в нее?»
Он окончательно взбесил меня дурацкими вопросами. Я выпалил в его манере:
«Создай сквозняк! Теперь каждый сам по себе!»
Я мог бы свернуть его тонкую шею легким движением руки. Он не успел бы и шевельнуться, но я бездействовал. Последствия не заставили себя долго ждать. Он вытащил пушку и навел на меня.
«Стреляй, придурок!»
В тот момент я действительно хотел умереть. Я сделал глоток и отшвырнул бутылку.
Он медлил.
«Живым будешь полезнее. Ты выведешь меня за Стену».
Неожиданно бутылка приковала мое внимание. Из горлышка выплескивался алкоголь, стремительно переполняющий трещину и разливающийся в лужу; сухая почва отказывалась впитывать жидкость. В тот миг меня осенило:
«Дори жива, прибор не лжет! — Он с глупым видом вытаращился на меня. — Она действительно за Стеной! Скажи, когда Стена отступит на север? Тебя парализовало? Чего молчишь?»
«В любой момент или никогда. Она непредсказуема».
«Мы возвращаемся. Будем ждать у самого края Стены».
«Не врублюсь, как она выжила?!»
Я не стал утруждаться объяснениями, да и писать об этом нет времени. Нужно вернуться и ждать — ждать настоящего чуда.
Наконец-то! Стена медленно поплыла на северо-восток. Минувшие дни не находил себе места, ловя малейшие изменяя в траектории ее движения, часами пялясь в серую мглу. Она, как назло, хаотично дергалась, будто изводила, раздумывая, куда ей отправиться. Черт, говорю о глазе гипергана как о живом существе!
По вечерам я ожидал заветного писка. Он успокаивал меня, но стоило ему затихнуть, как я впадал в адское беспокойство. Картинки страдания несчастной девушки отчетливо всплывали в моем воображении. Всякий раз меня лихорадило от мысли, что сигнал больше не повторится, что Дорианна умерла от голода или ужасного ранения. Я перестал жалеть, что мне не снятся сны. Каково это, когда мучают ночные кошмары?
Теория, как Дорианне посчастливилось выжить, родилась случайно. Выливающийся бурбон из бутылки натолкнул меня на смелую мысль. Рискну предположить, что когда она упала с плота, течение утащило ее к дамбе старой гидроэлектростанции, где гиперган осушал реку и водохранилище верхнего бьефа. Ее затянуло в сбросной шлюз, по которому она пролезла внутрь плотины и находится там до сих пор, а водная толща защищает ее от смертельных гамма-всплесков. Дорианна, как запечатанный джинн в бутылке, ожидает своего часа.
Общение с Заком свелось к минимуму. Тем не менее мы держались вместе — стадный инстинкт гомосапов мне не чужд. По вечерам нас разделял полыхающий костер. За время, проведенное с Дори, я приобщился к огню, его гипнотическому влиянию. Когда мы пропускали огненный ритуал, я нервничал. Бесспорно, биоинженеры сохранили в нас это примитивное влечение, восходящее к их собственным прародителям — австралопитекам. В этом имелся глубинный смысл: если общество откатится к первобытному образу жизни, то у выживших будет возможность начать все сначала.
Стена попятилась, оголив железобетонную тушу гидроэлектростанции. С десяток водосбросных затворов на ее вершине имели сходство с гребнем хребта сказочного дракона. От этих массивных створок зависел уровень воды в водохранилище и реке. От сложных и увесистых механизмов уцелел каркас; ничто не сдерживало водные массы, которые могли свободно вытекать через водоводы. Подножие преграждал курган, ощетинившийся лезвиями стального хлама. Крупнокалиберные фрагменты арматуры торчали из топкого слоя наметенной жижи, отравляющей воздух едкой вонью, будто древний ящер умер и преспокойно разлагался на палящем солнце.
Предстояло взобраться на каменную громаду, за которой вырастала безбрежная Стена, вычерпывающая воду из водохранилища. Столько раз воображение проигрывало план действий, но теперь я не представлял, с какой стороны подступиться. Стилски предложил подождать, на что я огрызнулся:
«Сиди и жди, сколько хочешь, а я иду на поиски Дори!»
Жалкий трус! Я отправился один, в то время как он устроился поудобнее, чтобы наблюдать с безопасного расстояния.
Я залез на верхушку дамбы и огляделся. Обмелевшее озеро оголило в теле плотины множество воронок. Через них вода стекала по косым водоводам, пронзающим плотину насквозь, раскручивала турбины и наполняла реку. Теоретически Дори могло засосать в одну из воронок со стороны реки. Позвал ее, но даже эхо не ответило мне.
Стена колыхнулась, будто поторапливала. Летящий массивный обломок выпал из ее округлой поверхности и с взрывной силой грохнулся в беспокойное озеро. Поднявшаяся волна ударилась о дамбу, напоив водоводы; откуда-то из недр гидроэлектростанции послышался стон вращающихся гидротурбин; речная грязь, получив инъекцию, размякла и потекла. Шансов выжить в водонапорной части, не будучи перемолотой лопастями, меньше нуля.
«Что ты заладил одно и то же? Жрать хочу. Хавка есть?»
Как он может думать о еде?
Я отдал последнюю банку тушенки. Он содрал крышку, и, проткнув пальцами слоеное мясо, жадно переносил его в рот, давясь и кашляя. Я наблюдал за пиршеством, и жизнь его мне представилась бестолковой, бесцельной тратой ресурсов.
«Отпадно, что пересеклись. Неподалеку засек запечатанный вход в погреб. Наверное, у владельцев не хватило амеросов на полноценный дом-бункер. Одному вход не расчистить, а вдвоем — легкотня».
Я принял его предложение. С собакой продолжать поиски будет значительно легче.
Мы прошагали несколько километров в неизвестном направлении. Затмение солнца дало нам передышку.
Стилски не солгал: в погреб спускалась каменная лестница, заваленная корявой арматурой и засыпанная южнокаролинской пылью.
Трудились слаженно, без лишней болтовни. Расчистили завал, а самодельный таран снял с петель запертую дверь. Подземное сооружение, построенное из ребристой цилиндрической трубы, имело пару отделений: спальное, с двумя двухъярусными кроватями и удобствами, и складское. На пыльных полках среди доисторического барахла затесались просроченные банки с консервированными овощами, знаменитая тушенка «SPAM», вакуумные пакеты с крупами, макаронами, кашами, бутылки настоящего алкоголя и… «тридцать восьмой»… Кто-то всерьез готовился к Третьей мировой.
От изобилия продуктов Зак сбрендил. Визжал, словно ненормальный. Стиксу передалось его радостное настроение. Не привыкшей к тесноте, пес врезался в предметы и радостно крутился возле ног. В эйфории праздника я незаметно переложил орудие в сумку.
Вопроса о ночевке не возникало.
Мы набили желудки и разлили виски по железным кружкам. От первого же глотка тепло разлилось до кончиков пальцев, почувствовалась приятная легкость. Зак с непривычки быстро опьянел. Его язык заплетался, а тон речи менялся с дружелюбно-ласкового на задиристый. Я не собирался напиваться, а притворялся пьяным. Человек, который еще утром хотел меня порешить, не может заслуживать доверия.
Я заговорил о событиях в Атланте, стремясь вывести разговор на откровенность:
«Сожалею о твоей утрате. Столько близких людей потерять…»
Вместо откровенности получил нескончаемую тираду:
«Неужто до тебя не доперло, кем они были? Злыми, завистливыми, унылыми тварями, жаждущими смерти товарища, чтобы разделить его вшивое барахло. Благодаря моему папаше удерживался хоть какой-то порядок. Дори же была сама доброта. Ее счастье, что она не узнала, кто прикончил Сьюзен! Я тоже хорош. Вел себя как кретин, но поскольку жил среди тварей, то уподоблялся им. Иногда я плохо относился к ней, о чем сожалею. А этот алчный гаденыш Брюс! Что он сделал с ней! — Зак почти усыпил меня, как внезапно его настроение скакнуло. Он выхватил пистолет и завопил: — Ты кинул нас! Сбежал с Дори! Ты не представляешь, как я возненавидел тебя, ее, вас обоих! Попадись ты мне тогда, вырвал бы тебе печень. Вы предали общину! Вместо того чтобы прикончить Брюса, вы сбежали!»
Каждое слово могло быть фатальным. Дорианна не рассказывала мне о своем возвращении. Кто я был в их глазах: похититель или преступник? Я подбирал обтекаемые фразы, услаждающие слух Стилски-мелкого:
«Дори никого не предавала. Действия Брюса были непредсказуемы. Вспомни, что он сотворил с твоим отцом. Я уберег ее от этого маньяка. Уже через пару дней скитаний она захотела обратно. Дорианна постоянно вспоминала свою семью, особенно тебя. Она вернулась ради тебя». — Я сделал нажим на последние слова.
«Так ты не собирался увести ее за Стену? И не вздумай лгать!»
«Как ты себе это представляешь?»
«Она изменилась. Стала надменной и заумной. Как в комиксах про инопланетян... Ее телом будто завладели вирусы с планеты Икс. Чем ты заморочил ее?!»
Дуло уставилось в переносицу. В мыслях закрутился калейдоскоп из лживых объяснений, но ничего разумного на ум не приходило. Промедление расценивалось, как уловка уйти от ответа. И я вывалил голую правду:
«Дори — не совсем человек. Она способна управлять своим психологическим состоянием через специальный микрочип, интегрированный в ее мозг. В теории этот чип способен импортировать сознание Марты. Она, как богатейшая дама Северо-Американского Союза, заказала для своего разума биологический контейнер. Активирование имплантата запускает множественные глубинные процессы, и восприятие мира изменяется».
Тяжелый воздух подземелья сотрясся от взрывного смеха.
«Впервые вижу чувака, несущего бред с таким серьезным лицом!»
Стилски опрокинул еще кружку и вырубился на отсыревшем матраце. Рукоятка пистолета торчала из-под его щуплого тельца. Мне представился уникальный шанс обезоружить его. Я склонился над ним, как вдруг что-то запищало. Он вскочил. Кочевая жизнь заточила его сторожевые нервы на малейший шум. Я отпрянул. Пьяный, он не придал этому значения.
Он вытащил из рюкзака навигатор. Тот самый, который был запрограммирован на нейробиологический имплантат Дори.
«Опять пищит! Как эту дрянь вырубить?»
«Дорианна жива!»
Моей радости не было предела.
«Эта хрень будит меня! — до Зака не доперло, о чем я толкую, и он продолжал о своем: — Пищит без умолку!»
«Дори не погибла!»
«Как это возможно?»
«Наконец-то дошло! Как я говорил, у Дорианны вшит специальный чип. С его помощью она подает сигнал. Она выжила!»
Пес зарычал. Он беспокойно метался, врезаясь в предметы.
Я вырвал прибор. Зак что-то промычал заплетающимся языком, но я был неумолим:
«Она у трассы 29! Собираемся! Пойдем!»
«Дотуда два дня чапать, и эта точка не менялась больше десяти дней».
Он протяжно срыгнул и завалился спать. Пиканье вскоре прекратилось.
Я так переволновался, что до утра не сомкнул глаз. Проверил утаенный антикварный кольт: не чищенный, с единственным патроном в магазине, но приятно пахнущий оружейным маслом.
Глава - 2121-05-25
Вчерашний день молча двигались на северо-восток. Ориентироваться с навигатором было проще простого. Оказывается, заправка, где мы повстречались, обслуживала фермеров у трассы 28, ведущий в Абвиль, что в сутках пути до Колумбии. Черт, уже меряю расстояние в днях!
Под вечер навигатор вновь издал протяжный писк, призывая на помощь. Ничего не изменилось: Дорианна находилась рядом с дорогой, на берегу озера. Меня колотило от мысли, что наемник опередит нас. С другой стороны, удивляло, почему он до сих пор не добрался до нее? Может, это ловушка?
Вчера мы мало общались из-за небольшого курьеза. Чтобы поскорее собраться и покинуть погреб, я приготовил Заку завтрак, пока он валялся с головной болью после попойки. У меня же аппетит отсутствовал напрочь. Синим пластмассовым поскребком намешал ему тушенки и помидорной жижи. Зак с удовольствием поел и потребовал добавки, а когда собрались уходить, закатил истерику. Орал так, будто я хотел его отравить. Видите ли, я измазал его поскребок томатным пюре.
«А в чем он должен быть измазан? — спросил я. — Я ж не задницу им выскребывал, а жратву накладывал!»
Отныне пусть сам завтраки готовит. Кстати, пистолет он надежно прикрепил к поясу.
Сегодня Стилски был болтлив. В основном его тирады сводились к изъяснениям в любви к Дорианне. Он делился своими фантазиями, как, встретившись, она повиснет у него на шее и разревется. Он попросил посодействовать их отношениям, чем неимоверно взбесил меня.
Стена, бесконечная и неприступная, штопором вгрызалась в землю, полируя ее дроблеными камнями. Яркие трещины молний хаотично прорезали землисто-черную гладь. Чем ближе мы подбирались к дугообразному краю, тем сильнее я волновался, невольно ощущая свою ничтожность. Вблизи она казалась рукотворным объектом, возведенным внеземной цивилизацией. Но это было лишь уникальное явление природы.
Закатные лучи, не способные пробиться сквозь круговерть, погрузили нас в тень.
«Далеко еще?»
Зак сверился с электронной картой:
«Ближе подходить небезопасно».
«Так сколько до нее?»
«Миль десять-двенадцать».
«А до Стены?»
«Максимум миль пять».
«Какая-то ошибка».
Я изучил карту, но Стилски был прав: Стена протянулась вдоль 181 трассы, а вчерашний позывной исходил из нутра шторма.
Он выдвинул гипотезу:
«Может, Дори укрылась в доме-бункере?!»
«Невозможно. Радиоактивные всплески поджарили бы ее. Надо дождаться вечера. Она подаст сигнал с другого места».
Секунды тянулись бесконечно долго. Старался отвлечься, но писать было не о чем. С Заком разговоры исчерпались еще в первый день нашей встречи, а Стикс играть не хотел. Он проявлял беспокойство, рычал и не давал себя гладить. Когда совсем стемнело, Зак предложил отойти подальше, но я не мог заставить себя сдвинуться. Вдруг Дорианна где-то рядом и ей нужна помощь? Он затеял спор, как вдруг прибор пронзительно запищал. Сердце встрепенулось. Стикс протяжно завыл на Стену.
Мигающая точка разрушила мои хрупкие надежды…
Глава - 2121-05-26
Дорианна погибла. Этот дневник — все, что осталось от нее.
Сигнал — обычный технический сбой. Он появляется в одном и том же месте: за Стеной, на берегу водохранилища, откуда река берет свое начало. Все кончено. Кёртис, черт тебя дери, прими поражение и живи дальше!
Я доберусь до Бункера-99, покину тюрьму из воздушных стен, а затем с удвоенным упорством продолжу свою миссию. Среди простых смертных нас еще много… Втянусь в работу и со временем забуду неудачу.
Брели прочь. Зак со Стиксом шли далеко впереди, а я слепо плелся за ними, со злостью пиная попадавшиеся шматки грунта. Пес не пытался ласкаться, почуяв мое скверное настроение. Я злился на весь мир и в первую очередь на себя. В голове творился бардак. Я не сдерживал воображение, а отпустил его в свободное плавание — с Дорианной, на хлипком плоту, по мутной речке. Сотни раз ее увлекал грязевой поток, и столько же раз я пытался ее спасти. Сотни раз я представлял, как она цепляется за плавающий мусор, и ее уносит к воздушному вихрю, выпивающему реку, — а я бессилен что-либо предпринять.
Устроили привал. Зак набросился на еду. Он выковыривал из банки ветчину, макал ее в рассол, поедал и запивал бурбоном. Меня воротило от прелого запаха пересоленной пищи и чавканья, но от алкоголя я не отказался. Самое то! Напьюсь до беспамятства!
«Погнали в погреб! Отсидимся, пока не кончатся продукты. — В ответ я безразлично пожал плечами. — Давай, потрещи, как там за Стеной?»
Я отмахнулся:
«Обычная жизнь».
«Так кто ты? Турист-экстремал? Исследователь? Зачем приперся?»
«Сделать доброе дело».
«Замутить с Дори?»
«Какой смысл это обсуждать? Ее больше нет».
«Уж не втюрился ли ты в нее?»
Он окончательно взбесил меня дурацкими вопросами. Я выпалил в его манере:
«Создай сквозняк! Теперь каждый сам по себе!»
Я мог бы свернуть его тонкую шею легким движением руки. Он не успел бы и шевельнуться, но я бездействовал. Последствия не заставили себя долго ждать. Он вытащил пушку и навел на меня.
«Стреляй, придурок!»
В тот момент я действительно хотел умереть. Я сделал глоток и отшвырнул бутылку.
Он медлил.
«Живым будешь полезнее. Ты выведешь меня за Стену».
Неожиданно бутылка приковала мое внимание. Из горлышка выплескивался алкоголь, стремительно переполняющий трещину и разливающийся в лужу; сухая почва отказывалась впитывать жидкость. В тот миг меня осенило:
«Дори жива, прибор не лжет! — Он с глупым видом вытаращился на меня. — Она действительно за Стеной! Скажи, когда Стена отступит на север? Тебя парализовало? Чего молчишь?»
«В любой момент или никогда. Она непредсказуема».
«Мы возвращаемся. Будем ждать у самого края Стены».
«Не врублюсь, как она выжила?!»
Я не стал утруждаться объяснениями, да и писать об этом нет времени. Нужно вернуться и ждать — ждать настоящего чуда.
Глава - 2121-05-29
Наконец-то! Стена медленно поплыла на северо-восток. Минувшие дни не находил себе места, ловя малейшие изменяя в траектории ее движения, часами пялясь в серую мглу. Она, как назло, хаотично дергалась, будто изводила, раздумывая, куда ей отправиться. Черт, говорю о глазе гипергана как о живом существе!
По вечерам я ожидал заветного писка. Он успокаивал меня, но стоило ему затихнуть, как я впадал в адское беспокойство. Картинки страдания несчастной девушки отчетливо всплывали в моем воображении. Всякий раз меня лихорадило от мысли, что сигнал больше не повторится, что Дорианна умерла от голода или ужасного ранения. Я перестал жалеть, что мне не снятся сны. Каково это, когда мучают ночные кошмары?
Теория, как Дорианне посчастливилось выжить, родилась случайно. Выливающийся бурбон из бутылки натолкнул меня на смелую мысль. Рискну предположить, что когда она упала с плота, течение утащило ее к дамбе старой гидроэлектростанции, где гиперган осушал реку и водохранилище верхнего бьефа. Ее затянуло в сбросной шлюз, по которому она пролезла внутрь плотины и находится там до сих пор, а водная толща защищает ее от смертельных гамма-всплесков. Дорианна, как запечатанный джинн в бутылке, ожидает своего часа.
Общение с Заком свелось к минимуму. Тем не менее мы держались вместе — стадный инстинкт гомосапов мне не чужд. По вечерам нас разделял полыхающий костер. За время, проведенное с Дори, я приобщился к огню, его гипнотическому влиянию. Когда мы пропускали огненный ритуал, я нервничал. Бесспорно, биоинженеры сохранили в нас это примитивное влечение, восходящее к их собственным прародителям — австралопитекам. В этом имелся глубинный смысл: если общество откатится к первобытному образу жизни, то у выживших будет возможность начать все сначала.
Глава - 2121-05-31
Стена попятилась, оголив железобетонную тушу гидроэлектростанции. С десяток водосбросных затворов на ее вершине имели сходство с гребнем хребта сказочного дракона. От этих массивных створок зависел уровень воды в водохранилище и реке. От сложных и увесистых механизмов уцелел каркас; ничто не сдерживало водные массы, которые могли свободно вытекать через водоводы. Подножие преграждал курган, ощетинившийся лезвиями стального хлама. Крупнокалиберные фрагменты арматуры торчали из топкого слоя наметенной жижи, отравляющей воздух едкой вонью, будто древний ящер умер и преспокойно разлагался на палящем солнце.
Предстояло взобраться на каменную громаду, за которой вырастала безбрежная Стена, вычерпывающая воду из водохранилища. Столько раз воображение проигрывало план действий, но теперь я не представлял, с какой стороны подступиться. Стилски предложил подождать, на что я огрызнулся:
«Сиди и жди, сколько хочешь, а я иду на поиски Дори!»
Жалкий трус! Я отправился один, в то время как он устроился поудобнее, чтобы наблюдать с безопасного расстояния.
Я залез на верхушку дамбы и огляделся. Обмелевшее озеро оголило в теле плотины множество воронок. Через них вода стекала по косым водоводам, пронзающим плотину насквозь, раскручивала турбины и наполняла реку. Теоретически Дори могло засосать в одну из воронок со стороны реки. Позвал ее, но даже эхо не ответило мне.
Стена колыхнулась, будто поторапливала. Летящий массивный обломок выпал из ее округлой поверхности и с взрывной силой грохнулся в беспокойное озеро. Поднявшаяся волна ударилась о дамбу, напоив водоводы; откуда-то из недр гидроэлектростанции послышался стон вращающихся гидротурбин; речная грязь, получив инъекцию, размякла и потекла. Шансов выжить в водонапорной части, не будучи перемолотой лопастями, меньше нуля.
