Ничего подобного!
Ревущее море хлестало рваную полоску земли, откусывало от нее края. Глядя на раскромсанное прибрежье, я сомневался, уцелела ли база. Разница в атмосферных давлениях колебала морские пучины, рождая штормовой нагон, сравнимый с катастрофическим цунами. Свирепый шторм бушевал при полном безветрии и ясной погоде. Смытые мягкие породы оголили уродливые десна скал, уничтожив некогда песчаный пляж. Берег превратился в бесформенные булыжники.
Под аккомпанементы непогоды я плелся на юг, пока на горизонте не замаячили две фигуры. Это были не галлюцинации — Дорианна и Зак мелькали далеко впереди. Подчас они выпадали из поля зрения, спускаясь в низины, но потом снова выныривали. Малюсенькие черные точки. Я не мог ошибиться — это они! Я должен был настигнуть их к концу дня, но вышло иначе…
Стилски, завидев меня, заторопился. Не замедляя шага, он подгонял спутницу. Я перешел на трусцу.
Внезапно нас разделила пропасть. Огромная трещина молниеносно разрослась до каньона, пустив корень глубоко на сушу и разорвав континент. Твердь ушла из-под ног, провалившись в бездонную воронку, будто кто-то перевернул песочные часы. Провал ширился и углублялся, а по его дну несся бурлящий сель, вынося подпочву в океан.
Я понесся огибать разверзнувшуюся бездну. Быстрым шагом двигался вдоль крошащегося края, пока разлом не уперся в твердую скальную породу. К тому времени стемнело, но луна была яркой. Я обогнул разлом и повернул к океану, ориентируясь на его рокот. Было далеко за полночь, когда я добрался до берега. Надеяться на то, что они разведут костер, не приходилось, и я побрел в сумеречную полумглу.
Я потерял счет времени и пройденным километрам. Когда рассвело, вдалеке разглядел приземистую постройку из рыжего кирпича, воздвигнутую на утесе в объятиях беспокойного океана. Они должны быть там.
Это моя последняя запись.
Дорианна покинула меня. Я в одиночестве среди серых стен и тусклых фонарей.
Буду писать до последнего вздоха, пока разум мой не потухнет навсегда.
Начну по порядку.
На голом взморье им негде было укрыться, кроме как за массивной оградой форта времен гражданской войны. Приютившись на полуострове, к нему вела тонкая коса. Особо ярые гребни перекатывались через полоску суши, заливая обмелевший ров вокруг крепости. О наличии опускного моста напоминали два обрубка цепи, вываливающихся из пазов центральной башни.
Я поспешно пересек косу, опасаясь быть снесенным грязевой лавиной в открытое море, и преодолел ров. Через главные врата просочился во внутренний двор, где царил кавардак: бревенчатые бараки, конюшни и склады были разрушены; чугунные пушки и поломанные лафеты беспорядочно рассеяны.
Канонада волн сливались в монотонный гул, будто старинную крепость опять осаждали войска Хантера, — но оборонявшихся не было, вокруг ни души: пустынная центральная площадь, чернеющие бойницы, голые крепостные стены. Неужто ошибся, и они прошли мимо? Я повесил сумку на стенной крюк, чтобы налегке обыскать форт, как вдруг в одном из дверных проемов появилась Дорианна. Она застыла, взволнованно глядя на меня. Ее губы беззвучно шевелились. Я робко шагнул навстречу. Она оцепенела, лишь голова едва мотнулась в сторону, как бы грозя: «Это ловушка! Не двигайся!»
Нас разъединяла площадь. Я прошел сотни километров, чтобы стоять как вкопанный и ничего не делать? Несомненно, вооруженный Зак прятался где-то рядом. Он использовал Дорианну как приманку, чтобы выманить меня на открытое место. Я позвал его:
«Зак, давай поговорим!»
Кольт с единственным патроном сунул за пазуху и двинулся к центру площади.
Грязно-светлые патлы вынырнули из темноты.
«Отпусти ее, и мы обсудим, как нам поступить».
Он не ответил. Вытолкнул Дорианну и двинулся с ней навстречу. Он играючи крутил хайдрострайк и нагло улыбался. Страх за Дори сдавил легкие. «Ты поплатишься за все», — крутилось в мыслях, но вслух я сказал:
«Зак, обойдемся без насилия. Мы уплывем отсюда. Мест в лодке хватит на всех».
Его дерзкое поведение настораживало.
Дорианна подала голос:
«Кёртис, уходи! Он здесь».
Невзирая на серьезность положения, она вовсе не дрожала от страха и не паниковала. Ее беспокойный взгляд прошелся по мне, и когда она убедилась, что я не ранен, она облегченно вздохнула. Ее короткую улыбку оборвал резкий толчок Зака. Они замерли в пяти шагах от меня. Надменно искривленный рот, обрамленный редким пушком, изрек:
«Я привел их обоих. Я выполнил условия. Приступай!»
И в ту секунду догадка осенила мой заторможенный рассудок: не Зак представлял угрозу, — но было поздно. Тяжелый приклад клюнул в затылок. Подсечка, и я упал. Посыпались пинки. Тупой носок ботинка беспорядочно клевал мое тело. В глазах потемнело. Обессиленный валялся подле его ног, не способный к сопротивлению, — и враг это видел. Он вкладывал в удары свои неудачи, выпускал годами копившуюся злобу. Зак заставил Дорианну смотреть на экзекуцию.
Окажись мы в лаборатории, наемник пытал бы меня, растянув удовольствие на месяцы. Он поднял бы болевой порог до максимума, чтобы я бился в муках от малейшего прикосновения. Но он ограничился словами, произнесенными с толикой разочарования. Они были в тысячи раз хуже любой пытки:
«Тебе ведь не больно, но внутри ты страдаешь. И будешь страдать — хоть и недолго! — еще больше, когда я открою тебе маленькую тайну: ты мог спасти тех людей и свою любимую Барбару. Мы не создавали безвыходных ситуаций. Ее нужно было утопить в бассейне, а потом сделать искусственное дыхание, как только они покинули бы барокамеру. А ты свернул ей шею. Но не переживай, твой поступок не прошел бесследно — он продвинул нас в исследованиях: мы нашли тонкий баланс между эмоциями и скоростью обработки информации».
Он с воодушевлением пнул. Ботинок врезался в кольт. Недоступная взору рука вытащила серебряный пистолет и отшвырнула его на приличное расстояние.
Зак посмотрел в пустоту, и по его взгляду я догадался, где стоял невидимый киллер. Он сказал:
«Хочу грохнуть его».
Голос фальшиво возразил:
«Он нам пригодится».
«Убьёте Кёртиса, и сдохнете здесь, — пригрозила Дорианна. — Я откушу себе язык, но не скажу вам ни слова!»
Зак не послушал. Обожженное дуло хайдрострайка уставилось на меня. Палец спустил курок. В ту же секунду Дорианна толкнула его. Пуля раздробила камень у моего виска. Она вцепилась ему в запястье, отводя ствол. Второй выстрел чуть не пробил голенище.
Воспользовавшись сумятицей, я попытался вскочить, но тычок обрушил меня на землю. Я повторил попытку, но на этот раз извернулся и выхватил что-то из пустоты — ботинок на толстой подошве. Рывок — и наемник повалился навзничь. Наугад запрыгнул на него, придавив коленом невидимую руку. Мне чертовски повезло, что я подмял именно ту, в которой он сжимал пистолет.
В мыслях промелькнула Сара. Что-то шевельнулось в дальнем углу моей сущности. Это нечто приоткрыло змеиный глаз. Кулаки налились кровью, отяжелели. Костяшки пальцев рассекли воздух; веером брызнула кровь, размалевав кровавую маску.
Противник показался щуплым, но достаточно крепким. Свободной рукой он пресекал удары.
Неудачный выпад — острые пальцы впились мне в горло. На долгие-долгие секунды ясность мыслей померкла. Этого хватило, чтобы сбросить меня. Упав, я тут же перекувырнулся и лягушкой прыгнул на противника. Обеими ногами он уперся мне в грудь, отпихнул от себя. Я отлетел. Сдутым мячиком распластался на земле. Мой мозг ошибочно воспринимал управляемое им тело могучим и сильным, коим оно давно уже не являлось.
Дорианна дикой кошкой вывернулась из лап Зака. Когда я шмякнулся подле, она накинулась на меня, закрывая собой.
Киллер поднялся. Его призрачный облик мерцал, становясь на короткие мгновения видимым, как разводы на стекле в солнечную погоду. Зрение сыграло странную штуку: кровавый силуэт то исчезал, то проявлялся вновь — видеоряд давал сбой, не успевая вывести из поля зрения обильный кровоток, орошающий его костюм.
Дорианна бросила через плечо:
«Вставай! Отходим. И не высовывайся, им нужна я».
Я ухватился за ее тонкую талию, и мы поднялись.
«Дорианна, пойдем со мной. Клянусь, я сохраню Макконнеллу жизнь. Он не представляет для нас никакого интереса. Гарантирую, тебе не причинят вреда. Мы всего-то отсканируем твой желудочно-кишечный тракт и протестируем нейробиологический имплантат. Твой опыт выживания поможет улучшить пищеварительную систему».
Дорианна не слушала пустых уговоров. Мы заскользили по направлению к дверному проему, чтобы найти укрытие за толстыми стенами.
Я шепнул:
«Мне нужен пистолет».
Кольт валялся в двух шагах.
Гигантский вал с гулким грохотом ударился о скалистый берег. Водяной пар, нарисовав радугу в небе, обволок нас влажным туманом.
В густой пелене мы отступили к револьверу. Я подхватил его, и мы скрылись во тьме кирпичных арок. Вдогонку засвистели пули, раскрошив несколько блоков в массивной кладке.
«Кретин! Она нужна живой».
«Я стрелял в Кёртиса. И вообще, я свой договор выполнил: отыскал тебе Дорианну и провел тебя к побережью».
«Спасибо за напоминание. Прощай».
Мы содрогнулись от выстрелов и последовавшего за ним истошного крика.
Наши взгляды пересеклись. Она коснулась моего лица, обтянутого тонкой кожей.
«Кёртис, когда ты ел в последний раз?»
«Не помню. Да и какая разница. Главное, что ты жива».
«Что с тобой сталось…» — Она с горечью разглядывала меня, водя тыльной стороной ладони по осунувшемуся лицу: впалым щекам и выпирающим скулам. Ее пальцы обвили мои запястья. Когда-то она назвала мои руки огромными… Я прижался щекой к ее пульсирующему виску. Ее хватка ослабла.
«Пора уходить!»
«Вход где-то здесь. Я ничего им не сказала».
«Вход?»
«Бункер-99. Он в этой крепости, но я не знаю, как туда попасть».
«Ничего, отыщем».
Мы побежали по полутемным переходам, переоборудованным в музей и погружающим туристов в противостояние между севером и югом. Я был безмерно удивлен, что какой-то музей служил порталом в подземный бункер, но лучшего места было не придумать: сверхпрочное военное сооружение, пережившее войну, воспринималось как гражданский объект для развлечений.
Через узкие бойницы открывался вид на бушующее море и разодранный в клочья берег. Волны раздолбали пристани для швартовки авианосцев, раскромсав их в бесформенные волнорезы. Перешеек, связывающий форт с большой землей, окончательно размыло. Мы оказались на острове, захлебывающемся в океанской пучине. Глаз гипергана смещался с суши на море, и чем дальше он уползал, тем разрушительнее становилось цунами.
Остановились в просторной зале — пятигранном бастионе с бойницами, через которые соленые ручьи заливали каменные полы. Меня не покидало чувство, что мы пытаемся сбежать с тонущего корабля.
Идея использовать девушку в качестве приманки была омерзительной, но я не видел другого выхода:
«Нам придется разделиться, иначе мы бессильны. — Я чуть не назвал ее Даниэллой. Некогда пережитый опыт ледяным острием пронзил сознание. — Дори, отвлеки его внимание, а я нападу сзади».
Я опрокинул витрину со штандартами. Осколки разлетелись по полу, подернутому морской пеной.
«Стой здесь, а я спрячусь в той нише. Он не сможет бесшумно подобраться к тебе. Попробуй разговорить его».
«Будь осторожен».
Я кивнул, протягивая ей кольт.
Подобрав древко с флагом Конфедерации, увенчанным острым наконечником, притаился в нише. Вот-вот появится киллер, и уж тогда я выпущу из него кишки этим копьем, — наивно воображал я.
Хруст стекол утонул в штормовом грохоте. Дорианна вскрикнула, когда хайдрострайк уперся ей в спину. Левое плечо Зака обильно сочилось кровью. Рука безжизненно болталась вдоль туловища, в точности как у его отца.
Я выскочил из укрытия, устремившись на него с красно-синим флагом. Представляю, как нелепо и жалко я выглядел в тот момент. Его гогот над моим бессилием и отчаянием взял верх. А еще безумный страх, что я потеряю Дорианну, вогнал меня в ступор. Я замер. Флаг поник, а он, прикрываясь девушкой, продолжал хохотать:
«Каков защитничек! С голой жопой и колом! Вам повезло, что нарвались на меня. Между прочим, я не собирался убивать твоего милого Кёртиса. Я хотел продырявить вашего дружка, а ты толкнула меня».
Она резко развернулась, уперев ствол доисторического кольта в его грудь. Они целились друг в друга. Воздух настолько наэлектризовался, что, казалось, порох в гильзе самовоспламенится. Зак засмеялся сквозь боль в плече:
«Собираешься поцарапать меня этой пиписькой? Давай же, прикончи меня… Ты этого не сделаешь. Ты неспособна обидеть любимого человека».
Он наклонился, наградив ее легким поцелуем. Мраморная статуя проявила бы больше эмоций, чем Дорианна. От ее взгляда веяло ледяным холодом бездонных колодцев.
«Стреляй, если я тебе безразличен! Не можешь? Молчишь. Я дал бы тебе будущее, семью, счастье. Я много тусил с девахами, но все они были пустышками, быстро втюривались. Ты — другая. Дори, избавимся от них и сбежим вместе: только ты и я! Мы же любим друг друга…»
Громовой раскат старинного орудия сотряс низкие своды, ударив по перепонкам. Стилски рухнул на колени, а потом завалился на бок с простреленной грудью. Пуля прошла навылет, чиркнув по серому камню.
Дорианна твердо сжимала рукоятку орудия. Когда тело шмякнулось, она ослабила хватку, вдохнула сизый дым, расправила плечи, будто кожу на спине разорвали выросшие крылья. Ее взор, полный спокойствия, устремился на меня в поисках одобрения, в котором она не нуждалась, хоть я и поощрил ее утвердительным кивком. Она сделала то, что должна была: без эмоций и сожалений. Этот выстрел разорвал ее внутренние оковы, прочертив яркий вектор, который станет ее жизненным ориентиром. Отныне она не забитая девочка, подобная манекену, на который кто угодно набрасывал собственное мнение.
Я выдернул хайдрострайк из дергающихся пальцев. Дисплей показал, что магазин пуст. Он блефовал!
Арочные своды подхватили эхо приближающихся шагов. Наемник был где-то поблизости.
Мы понеслись прочь без оглядки, пока галерея не оборвалась тупиком. Отступать было некуда: или дать бой в невыгодном для нас месте, или пуститься наутек через двор, обстреливаемый со всех сторон.
Очередная разорвавшаяся волна заполнила воздух моросящим туманом. По внутреннему двору уже разлилось целое озеро. Тускнеющее солнце, поглощаемое космическим щитом, постепенно погружало мир во тьму.
Я перемахнул через оконный проем и помог Дорианне.
Открытое пространство заволокло слепящей водяной дымкой. Соленые брызги выжигали глаза. Мы моментально промокли и дезориентировались, а ноги утонули по щиколотку в жиже. Не дожидаясь, когда пелена осядет, рванули напролом.
Неожиданно Дорианна растянулась в грязи, обо что-то споткнувшись. По инерции я пробежал несколько шагов. Вдруг передо мной возникла призрачная тень. Она выпрыгнула из промозглой мглы.
Шлепанье по лужам и переламывающийся свет выдавали его. Он целился в меня, а я в него. От незаряженного оружия была единственная польза — я не выглядел столь безнадежно.
Темнело быстро.
Наемник демонстративно отбросил пистолет. Невидимое орудие плюхнулось в лужу рядом с расколотым в щепки лафетом.
«Я безоружен. Я умею быть благородным и справедливым. Рукопашный поединок?!»
Я избавился от своего бесполезного хайдрострайка и, подловив момент, совершил ложный выпад. Он отпрянул, от неожиданности оступился, но не упал. Наступательный рывок — и я возле него.
Ревущее море хлестало рваную полоску земли, откусывало от нее края. Глядя на раскромсанное прибрежье, я сомневался, уцелела ли база. Разница в атмосферных давлениях колебала морские пучины, рождая штормовой нагон, сравнимый с катастрофическим цунами. Свирепый шторм бушевал при полном безветрии и ясной погоде. Смытые мягкие породы оголили уродливые десна скал, уничтожив некогда песчаный пляж. Берег превратился в бесформенные булыжники.
Под аккомпанементы непогоды я плелся на юг, пока на горизонте не замаячили две фигуры. Это были не галлюцинации — Дорианна и Зак мелькали далеко впереди. Подчас они выпадали из поля зрения, спускаясь в низины, но потом снова выныривали. Малюсенькие черные точки. Я не мог ошибиться — это они! Я должен был настигнуть их к концу дня, но вышло иначе…
Стилски, завидев меня, заторопился. Не замедляя шага, он подгонял спутницу. Я перешел на трусцу.
Внезапно нас разделила пропасть. Огромная трещина молниеносно разрослась до каньона, пустив корень глубоко на сушу и разорвав континент. Твердь ушла из-под ног, провалившись в бездонную воронку, будто кто-то перевернул песочные часы. Провал ширился и углублялся, а по его дну несся бурлящий сель, вынося подпочву в океан.
Я понесся огибать разверзнувшуюся бездну. Быстрым шагом двигался вдоль крошащегося края, пока разлом не уперся в твердую скальную породу. К тому времени стемнело, но луна была яркой. Я обогнул разлом и повернул к океану, ориентируясь на его рокот. Было далеко за полночь, когда я добрался до берега. Надеяться на то, что они разведут костер, не приходилось, и я побрел в сумеречную полумглу.
Я потерял счет времени и пройденным километрам. Когда рассвело, вдалеке разглядел приземистую постройку из рыжего кирпича, воздвигнутую на утесе в объятиях беспокойного океана. Они должны быть там.
Глава - 2121-06-22
Это моя последняя запись.
Дорианна покинула меня. Я в одиночестве среди серых стен и тусклых фонарей.
Буду писать до последнего вздоха, пока разум мой не потухнет навсегда.
Начну по порядку.
На голом взморье им негде было укрыться, кроме как за массивной оградой форта времен гражданской войны. Приютившись на полуострове, к нему вела тонкая коса. Особо ярые гребни перекатывались через полоску суши, заливая обмелевший ров вокруг крепости. О наличии опускного моста напоминали два обрубка цепи, вываливающихся из пазов центральной башни.
Я поспешно пересек косу, опасаясь быть снесенным грязевой лавиной в открытое море, и преодолел ров. Через главные врата просочился во внутренний двор, где царил кавардак: бревенчатые бараки, конюшни и склады были разрушены; чугунные пушки и поломанные лафеты беспорядочно рассеяны.
Канонада волн сливались в монотонный гул, будто старинную крепость опять осаждали войска Хантера, — но оборонявшихся не было, вокруг ни души: пустынная центральная площадь, чернеющие бойницы, голые крепостные стены. Неужто ошибся, и они прошли мимо? Я повесил сумку на стенной крюк, чтобы налегке обыскать форт, как вдруг в одном из дверных проемов появилась Дорианна. Она застыла, взволнованно глядя на меня. Ее губы беззвучно шевелились. Я робко шагнул навстречу. Она оцепенела, лишь голова едва мотнулась в сторону, как бы грозя: «Это ловушка! Не двигайся!»
Нас разъединяла площадь. Я прошел сотни километров, чтобы стоять как вкопанный и ничего не делать? Несомненно, вооруженный Зак прятался где-то рядом. Он использовал Дорианну как приманку, чтобы выманить меня на открытое место. Я позвал его:
«Зак, давай поговорим!»
Кольт с единственным патроном сунул за пазуху и двинулся к центру площади.
Грязно-светлые патлы вынырнули из темноты.
«Отпусти ее, и мы обсудим, как нам поступить».
Он не ответил. Вытолкнул Дорианну и двинулся с ней навстречу. Он играючи крутил хайдрострайк и нагло улыбался. Страх за Дори сдавил легкие. «Ты поплатишься за все», — крутилось в мыслях, но вслух я сказал:
«Зак, обойдемся без насилия. Мы уплывем отсюда. Мест в лодке хватит на всех».
Его дерзкое поведение настораживало.
Дорианна подала голос:
«Кёртис, уходи! Он здесь».
Невзирая на серьезность положения, она вовсе не дрожала от страха и не паниковала. Ее беспокойный взгляд прошелся по мне, и когда она убедилась, что я не ранен, она облегченно вздохнула. Ее короткую улыбку оборвал резкий толчок Зака. Они замерли в пяти шагах от меня. Надменно искривленный рот, обрамленный редким пушком, изрек:
«Я привел их обоих. Я выполнил условия. Приступай!»
И в ту секунду догадка осенила мой заторможенный рассудок: не Зак представлял угрозу, — но было поздно. Тяжелый приклад клюнул в затылок. Подсечка, и я упал. Посыпались пинки. Тупой носок ботинка беспорядочно клевал мое тело. В глазах потемнело. Обессиленный валялся подле его ног, не способный к сопротивлению, — и враг это видел. Он вкладывал в удары свои неудачи, выпускал годами копившуюся злобу. Зак заставил Дорианну смотреть на экзекуцию.
Окажись мы в лаборатории, наемник пытал бы меня, растянув удовольствие на месяцы. Он поднял бы болевой порог до максимума, чтобы я бился в муках от малейшего прикосновения. Но он ограничился словами, произнесенными с толикой разочарования. Они были в тысячи раз хуже любой пытки:
«Тебе ведь не больно, но внутри ты страдаешь. И будешь страдать — хоть и недолго! — еще больше, когда я открою тебе маленькую тайну: ты мог спасти тех людей и свою любимую Барбару. Мы не создавали безвыходных ситуаций. Ее нужно было утопить в бассейне, а потом сделать искусственное дыхание, как только они покинули бы барокамеру. А ты свернул ей шею. Но не переживай, твой поступок не прошел бесследно — он продвинул нас в исследованиях: мы нашли тонкий баланс между эмоциями и скоростью обработки информации».
Он с воодушевлением пнул. Ботинок врезался в кольт. Недоступная взору рука вытащила серебряный пистолет и отшвырнула его на приличное расстояние.
Зак посмотрел в пустоту, и по его взгляду я догадался, где стоял невидимый киллер. Он сказал:
«Хочу грохнуть его».
Голос фальшиво возразил:
«Он нам пригодится».
«Убьёте Кёртиса, и сдохнете здесь, — пригрозила Дорианна. — Я откушу себе язык, но не скажу вам ни слова!»
Зак не послушал. Обожженное дуло хайдрострайка уставилось на меня. Палец спустил курок. В ту же секунду Дорианна толкнула его. Пуля раздробила камень у моего виска. Она вцепилась ему в запястье, отводя ствол. Второй выстрел чуть не пробил голенище.
Воспользовавшись сумятицей, я попытался вскочить, но тычок обрушил меня на землю. Я повторил попытку, но на этот раз извернулся и выхватил что-то из пустоты — ботинок на толстой подошве. Рывок — и наемник повалился навзничь. Наугад запрыгнул на него, придавив коленом невидимую руку. Мне чертовски повезло, что я подмял именно ту, в которой он сжимал пистолет.
В мыслях промелькнула Сара. Что-то шевельнулось в дальнем углу моей сущности. Это нечто приоткрыло змеиный глаз. Кулаки налились кровью, отяжелели. Костяшки пальцев рассекли воздух; веером брызнула кровь, размалевав кровавую маску.
Противник показался щуплым, но достаточно крепким. Свободной рукой он пресекал удары.
Неудачный выпад — острые пальцы впились мне в горло. На долгие-долгие секунды ясность мыслей померкла. Этого хватило, чтобы сбросить меня. Упав, я тут же перекувырнулся и лягушкой прыгнул на противника. Обеими ногами он уперся мне в грудь, отпихнул от себя. Я отлетел. Сдутым мячиком распластался на земле. Мой мозг ошибочно воспринимал управляемое им тело могучим и сильным, коим оно давно уже не являлось.
Дорианна дикой кошкой вывернулась из лап Зака. Когда я шмякнулся подле, она накинулась на меня, закрывая собой.
Киллер поднялся. Его призрачный облик мерцал, становясь на короткие мгновения видимым, как разводы на стекле в солнечную погоду. Зрение сыграло странную штуку: кровавый силуэт то исчезал, то проявлялся вновь — видеоряд давал сбой, не успевая вывести из поля зрения обильный кровоток, орошающий его костюм.
Дорианна бросила через плечо:
«Вставай! Отходим. И не высовывайся, им нужна я».
Я ухватился за ее тонкую талию, и мы поднялись.
«Дорианна, пойдем со мной. Клянусь, я сохраню Макконнеллу жизнь. Он не представляет для нас никакого интереса. Гарантирую, тебе не причинят вреда. Мы всего-то отсканируем твой желудочно-кишечный тракт и протестируем нейробиологический имплантат. Твой опыт выживания поможет улучшить пищеварительную систему».
Дорианна не слушала пустых уговоров. Мы заскользили по направлению к дверному проему, чтобы найти укрытие за толстыми стенами.
Я шепнул:
«Мне нужен пистолет».
Кольт валялся в двух шагах.
Гигантский вал с гулким грохотом ударился о скалистый берег. Водяной пар, нарисовав радугу в небе, обволок нас влажным туманом.
В густой пелене мы отступили к револьверу. Я подхватил его, и мы скрылись во тьме кирпичных арок. Вдогонку засвистели пули, раскрошив несколько блоков в массивной кладке.
«Кретин! Она нужна живой».
«Я стрелял в Кёртиса. И вообще, я свой договор выполнил: отыскал тебе Дорианну и провел тебя к побережью».
«Спасибо за напоминание. Прощай».
Мы содрогнулись от выстрелов и последовавшего за ним истошного крика.
Наши взгляды пересеклись. Она коснулась моего лица, обтянутого тонкой кожей.
«Кёртис, когда ты ел в последний раз?»
«Не помню. Да и какая разница. Главное, что ты жива».
«Что с тобой сталось…» — Она с горечью разглядывала меня, водя тыльной стороной ладони по осунувшемуся лицу: впалым щекам и выпирающим скулам. Ее пальцы обвили мои запястья. Когда-то она назвала мои руки огромными… Я прижался щекой к ее пульсирующему виску. Ее хватка ослабла.
«Пора уходить!»
«Вход где-то здесь. Я ничего им не сказала».
«Вход?»
«Бункер-99. Он в этой крепости, но я не знаю, как туда попасть».
«Ничего, отыщем».
Мы побежали по полутемным переходам, переоборудованным в музей и погружающим туристов в противостояние между севером и югом. Я был безмерно удивлен, что какой-то музей служил порталом в подземный бункер, но лучшего места было не придумать: сверхпрочное военное сооружение, пережившее войну, воспринималось как гражданский объект для развлечений.
Через узкие бойницы открывался вид на бушующее море и разодранный в клочья берег. Волны раздолбали пристани для швартовки авианосцев, раскромсав их в бесформенные волнорезы. Перешеек, связывающий форт с большой землей, окончательно размыло. Мы оказались на острове, захлебывающемся в океанской пучине. Глаз гипергана смещался с суши на море, и чем дальше он уползал, тем разрушительнее становилось цунами.
Остановились в просторной зале — пятигранном бастионе с бойницами, через которые соленые ручьи заливали каменные полы. Меня не покидало чувство, что мы пытаемся сбежать с тонущего корабля.
Идея использовать девушку в качестве приманки была омерзительной, но я не видел другого выхода:
«Нам придется разделиться, иначе мы бессильны. — Я чуть не назвал ее Даниэллой. Некогда пережитый опыт ледяным острием пронзил сознание. — Дори, отвлеки его внимание, а я нападу сзади».
Я опрокинул витрину со штандартами. Осколки разлетелись по полу, подернутому морской пеной.
«Стой здесь, а я спрячусь в той нише. Он не сможет бесшумно подобраться к тебе. Попробуй разговорить его».
«Будь осторожен».
Я кивнул, протягивая ей кольт.
Подобрав древко с флагом Конфедерации, увенчанным острым наконечником, притаился в нише. Вот-вот появится киллер, и уж тогда я выпущу из него кишки этим копьем, — наивно воображал я.
Хруст стекол утонул в штормовом грохоте. Дорианна вскрикнула, когда хайдрострайк уперся ей в спину. Левое плечо Зака обильно сочилось кровью. Рука безжизненно болталась вдоль туловища, в точности как у его отца.
Я выскочил из укрытия, устремившись на него с красно-синим флагом. Представляю, как нелепо и жалко я выглядел в тот момент. Его гогот над моим бессилием и отчаянием взял верх. А еще безумный страх, что я потеряю Дорианну, вогнал меня в ступор. Я замер. Флаг поник, а он, прикрываясь девушкой, продолжал хохотать:
«Каков защитничек! С голой жопой и колом! Вам повезло, что нарвались на меня. Между прочим, я не собирался убивать твоего милого Кёртиса. Я хотел продырявить вашего дружка, а ты толкнула меня».
Она резко развернулась, уперев ствол доисторического кольта в его грудь. Они целились друг в друга. Воздух настолько наэлектризовался, что, казалось, порох в гильзе самовоспламенится. Зак засмеялся сквозь боль в плече:
«Собираешься поцарапать меня этой пиписькой? Давай же, прикончи меня… Ты этого не сделаешь. Ты неспособна обидеть любимого человека».
Он наклонился, наградив ее легким поцелуем. Мраморная статуя проявила бы больше эмоций, чем Дорианна. От ее взгляда веяло ледяным холодом бездонных колодцев.
«Стреляй, если я тебе безразличен! Не можешь? Молчишь. Я дал бы тебе будущее, семью, счастье. Я много тусил с девахами, но все они были пустышками, быстро втюривались. Ты — другая. Дори, избавимся от них и сбежим вместе: только ты и я! Мы же любим друг друга…»
Громовой раскат старинного орудия сотряс низкие своды, ударив по перепонкам. Стилски рухнул на колени, а потом завалился на бок с простреленной грудью. Пуля прошла навылет, чиркнув по серому камню.
Дорианна твердо сжимала рукоятку орудия. Когда тело шмякнулось, она ослабила хватку, вдохнула сизый дым, расправила плечи, будто кожу на спине разорвали выросшие крылья. Ее взор, полный спокойствия, устремился на меня в поисках одобрения, в котором она не нуждалась, хоть я и поощрил ее утвердительным кивком. Она сделала то, что должна была: без эмоций и сожалений. Этот выстрел разорвал ее внутренние оковы, прочертив яркий вектор, который станет ее жизненным ориентиром. Отныне она не забитая девочка, подобная манекену, на который кто угодно набрасывал собственное мнение.
Я выдернул хайдрострайк из дергающихся пальцев. Дисплей показал, что магазин пуст. Он блефовал!
Арочные своды подхватили эхо приближающихся шагов. Наемник был где-то поблизости.
Мы понеслись прочь без оглядки, пока галерея не оборвалась тупиком. Отступать было некуда: или дать бой в невыгодном для нас месте, или пуститься наутек через двор, обстреливаемый со всех сторон.
Очередная разорвавшаяся волна заполнила воздух моросящим туманом. По внутреннему двору уже разлилось целое озеро. Тускнеющее солнце, поглощаемое космическим щитом, постепенно погружало мир во тьму.
Я перемахнул через оконный проем и помог Дорианне.
Открытое пространство заволокло слепящей водяной дымкой. Соленые брызги выжигали глаза. Мы моментально промокли и дезориентировались, а ноги утонули по щиколотку в жиже. Не дожидаясь, когда пелена осядет, рванули напролом.
Неожиданно Дорианна растянулась в грязи, обо что-то споткнувшись. По инерции я пробежал несколько шагов. Вдруг передо мной возникла призрачная тень. Она выпрыгнула из промозглой мглы.
Шлепанье по лужам и переламывающийся свет выдавали его. Он целился в меня, а я в него. От незаряженного оружия была единственная польза — я не выглядел столь безнадежно.
Темнело быстро.
Наемник демонстративно отбросил пистолет. Невидимое орудие плюхнулось в лужу рядом с расколотым в щепки лафетом.
«Я безоружен. Я умею быть благородным и справедливым. Рукопашный поединок?!»
Я избавился от своего бесполезного хайдрострайка и, подловив момент, совершил ложный выпад. Он отпрянул, от неожиданности оступился, но не упал. Наступательный рывок — и я возле него.
