— Я хочу вам верить, но мне придется набрать сегодня вашей матери, — и ключевые слова — последние. Я резко поднимаю взгляд обратно, сосредоточенно изучая выражение лица мужчины, который продолжает улыбаться, как ни в чем не бывало. — Вы, Харпер, явно не из тех, кто любит расстраивать своих родителей, так? — хлопаю ресницами, стоя с приоткрытыми губами, и ловлю воздух ртом, нервно улыбаясь:
— Что вы… Я… — быстро моргаю, понимая, что не могу успокоить сердце в груди, и вновь опускаю взгляд, бегло осматривая узорчатый паркет в поисках ответа, который может реабилитировать меня в глазах этого человека, но не успеваю слово молвить, как мистер Донтекю продолжает:
— Но мы можем обсудить это позже, — смотрит на настенные часы. — Вижу, вы торопитесь, — улыбается шире, демонстрируя мне свои пожелтевшие от курения и употребления кофе зубы. — Зайдите в кабинет экономики после уроков. Мы всё спокойно обсудим за кружкой кофе, — чувствую. Чувствую, что он продолжает ждать моего ответа. Нет, не слов. Он ждет зрительного контакта, поэтому вскидываю голову, поправив выпавшую на лоб прядь волос, и с уверенностью произношу, так и не задержав на лице мужчины взгляд:
— Спасибо за понимание.
— Не за что, Харпер.
Киваю головой, наконец, продолжая шагать в сторону двери, но ноги уже подкашиваются, отчего походка не столь грациозна, как мне хотелось бы. Чертовы каблуки. Чертов мистер Донтекю.
Но прежде, чем мои мысли выталкивают меня из помещения, взгляд скользит к двери в конце кабинета. Вспоминаю о существующей проблеме в лице моего одноклассника, тут же составляя цепочку событий: его обнаруживают, делают выговор, вспоминают о моем присутствии в это время в кабинете и сопоставляют, не веря, что это самое обычное совпадение. Мистер Донтекю не даст им пропустить возможность моего соучастия. Думаю, понятно, какой он человек. Через силу замедляю шаг, поворачивая голову, и опускаю глаза, выдавливая из себя ложь:
— Вас искал социальный педагог, — голос звучит уверенно, даже я поражаюсь своей выдержке, поэтому внутренне ликую, когда мужчина не опускает пятую точку в кресло своего стола, сразу же встав:
— Спасибо, — благодарит улыбкой, и его лисьи глаза с интересом изучают мое лицо, выявляя признаки напряжения.
Я сделала оплошность, взглянув ему в глаза раз, и знаю, что не повторю впредь подобной ошибки. Но теперь меня не покидает ощущение «распахнутости», наготы перед другим человеком. Словно с этого момента для мистера Донтекю я открытая книга.
— Не за что, — говорю, внутренне не принимая благодарность со стороны мужчины, и покидаю кабинет, надеясь, что О?Брайен все это время прислушивался к нашей беседе, в связи с чем не упустит шанс уйти незамеченным.
Мне не нравится ложь.
Но людей, которые заставляют меня лгать, не люблю намного больше.
***
Женщина в строгом костюме и с не менее строгим выражением лица взглянула на мужчину так, будто тот нарядился в школу в костюме клоуна, и отправила его обратно, сказав, что вовсе не бродила в поисках по коридорам.
Мистер Донтекю — не идиот. Он медленно, задумчиво шагает обратно в учительскую, оценивая степень лжи, которую Харпер, возможно, ежедневно пихает другим в глотку. Эта девчонка, хоть и тихая, но не так проста, — вот, что становится очевидным в выводе. Но даже такой человек, как Донтекю, не верит, что Харпер разбрасывается ложью направо и налево. Для подобного нужна веская причина.
И именно её хочет понять учитель, заходящий обратно в кабинет, но, по закону жанра, он просто не способен проигнорировать дверь в конце помещения, которая слегка приоткрылась от сквозняка, что, так или иначе, должен нестись из помещения, в котором находятся документы учащихся, ведь именно там приоткрыта форточка.
Мужчина закатывает глаза, приняв это за обычную невнимательность одного из сотрудников, который, по каким-то причинам, заходил внутрь. Донтекю спокойно проходит по гардеробной, вынимая ключ от двери, из-под которой мчится и воет ветер. Лучше прикрыть форточку. Подходит, вставляя ключ, но повернуть не выходит, поэтому хмуро опускает взгляд, дергая железную ручку. Поддается. Мужчина щурит веки, отчего его глаза становятся ещё уже, и переступает порог темного небольшого помещения со шкафчиками. Никого. Какой кретин оставляет документы такой важности открытыми? Учитель недовольно ворчит, качая головой, и хочет развернуться, чтобы уйти, но останавливает свой взгляд на одной из полок шкафа с надписью «11-А». Довольно часто он проделывает то, что собирается сделать сейчас только для того, чтобы усмирить свои догадки и успокоить мнительное сознание, которое не признает «случайных» совпадений. Донтекю подходит к шкафчику, выдвигая полку с номером класса за ручку, и быстро пробегается по именам учеников. Взгляд вновь возвращается в начало и теперь изучает надписи внимательнее. И ещё раз…
Суровый взгляд, полный разожженной злости способен обжечь любого, кто попадется мужчине на глаза.
Ведь папка с именем «Дилан О?Брайен» отсутствует.
***
С тем же успехом я могла бы вообще отказаться от еды.
Сижу над унитазом в школьном туалете, пока еда постепенно покидает мой желудок, который так и не смог справиться с объемом употребимого мною этим утром. Хорошо, что подобное произошло именно сейчас — после уроков, когда все ученики спешат покинуть здание, не желая задерживаться дольше в стенах «знаний». Всё равно мне придется зайти в кабинет экономики, так что мчаться, сломя голову, необязательно. Плюю в унитаз, морщась и затыкая нос, чтобы отвратительный запах не вызвал сильный рефлекс тошноты. Привстаю, смывая, и жду пару секунд, после чего открываю дверцу кабинки, подходя к холодной раковине, крутя ручки крана. Тишина. Ледяная вода рвется наружу. Наклоняюсь, набирая её в руки, и умываю мокрое от пота лицо. Я не больна. Просто слегка перенапрягла организм. Стоит помнить об этом дне в следующий раз, когда в голову придет мысль набить чем-то живот. Ополаскиваю рот, избавляясь от неприятного привкуса, и вытирая лицо платком, вскинув голову, чтобы рассмотреть себя в отражении, пока вытираю одноразовыми салфетками ладони. Уставшее лицо, круги под глазами. Выгляжу нездоровой, но, как говорит моя мать, всё можно исправить косметикой. Не очень люблю накладывать её на лицо, чувствую именно тяжесть после нанесения, но сейчас нет иных вариантов. Причесываюсь, вновь убирая волосы в пучок, и поправляю макияж, одновременно с этим сунув ноги в каблуки. Ступни пока нормально реагируют на ненавистную обувь, думаю, мне удастся протянуть так до дома.
Покидаю уборную, оглянувшись по сторонам. В коридорах уже погасили свет, оставив господствовать тихий полумрак. Унылая погода нагнетает апатию, но не могу позволить дождю увеличить мою усталость. Шагаю к лестнице, чтобы спуститься на нужный этаж, на котором находится этот кабинет экономики. Меня напрягает сам факт, что учитель желает обсудить происходящее наедине. Разве не будет правильно собрать учителей и вызвать мою мать для обсуждения успеваемости? Мистер Донтекю явно играет не по правилам школы.
Спускаюсь на пару ступенек вниз, остановившись, когда в сумке начинает вибрировать телефон. Вынимаю его, сжав пальцами. На экране номер матери. Приходится мяться всего секунду для того, чтобы сделать пару глубоких вздохов, после которых мне будет куда легче переносить её голос. Уже собираюсь ответить на звонок, но не успеваю, как по лестничной клетке проносится грохот. Будто двери одного из этажей резко распахнулись, ударившись о голые стены с такой силой, что я хорошо смогла почувствовать вибрацию перил, что сжимала пальцами. Отдергиваю руку, сделав шаг к стене, а у телефона отключаю вибрацию, когда слышу мужской знакомый голос, полный ярости и раздражения. Маме всегда можно перезвонить, так что ничего, потерпит. Продолжаю держать телефон в руке, спускаясь на одну ступеньку вниз, пока не выявляю, кому принадлежит голос. Боже, я должна была сразу же догадаться, просто мистер Донтекю ни разу не кричал так, как сейчас. Вот, по какой причине не сразу признаю его. В гневе. Решаю переждать здесь, уже пытаясь представить, с каким настроением он будет говорить со мной. Стоит готовиться к худшему, так?
Хочу присесть на холодные ступеньки, но с интересом вновь привстаю, когда слышу ещё один голос. Он не один. И второй голос так же кажется знакомым.
***
Девушка хмурит темные брови, с испуганным интересом делая шаги вниз, ведь слышит глухой стук, словно что-то тяжелое ударилось о стену. Она аккуратно берется за перила, выглядывая за них, и тут же замирает, невольно всосав воздух в легкие, затаив дыхание. Приседает на корточки, вовсе забывая, что юбка слишком коротка, чтобы прикрывать её со всех сторон. С напряжением в груди наблюдает за происходящим: мистер Донтекю с покрасневшим от злости лицом не пропускает мимо себя О?Брайена, который буквально разрывает его своим взглядом. Образ спокойного и невозмутимого парня тут же испаряется из головы Харпер, которая решает, что лучше переждет, чем выдаст себя, продолжив спускаться. Ей не нравилось встревать в разборки других людей, особенно, если они касались этих двоих. Да, ни для кого не секрет, что они испытывают к друг другу сильнейшую неприязнь. Девушка поняла это ещё в первый день после перевода в эту школу.
— Тебе лучше отдать документы по-хорошему, — кажется, учитель говорит, не разжимая зубов, отчего его оскал начинает напоминать звериный. Вот только реакции, то есть именно страха это не вызывает у парня, который сам, хоть и не рычит в ответ, но хватает мужчину за ворот, не вызывает. Дилан пальцами сжимает ткань рубашки мужчины, который слегка съеживается, но не отступает назад, не поддается толчку в грудь, перехватывая полное напряжения запястье О?Брайена, который внезапно дергается, уже еле задерживая свой яростный взгляд на учителе. Харпер слегка поддается вперед, всматриваясь. Она подмечает одну деталь, перемену во всем парне, которая вызывает злую ухмылку у мистера Донтекю:
— Уже не такой смелый, так? — он с удивительной легкостью заставляет парня отпустить его рубашку, разжать свои пальцы. О?Брайен продолжает смотреть ему в глаза, пытается доказать, что происходящее не понижает его возможностей, но в следующую секунду его взгляд резко опускается на то место запястья, за которое крепко держит учитель, и свободной рукой пытается разжать его пальцы. Мужчина качает головой, не скрывая своего ликования:
— Лезешь в драку, чтобы избежать долгих прикосновений, но явно забываешь, что всё может пойти не по твоему плану, — спокойно давит рукой на руку парня, заставляя того отойти к стене. О?Брайена пробивает кашель. Он хрипит, ниже и ниже наклоняя голову, словно пес, который принимает превосходство хозяина над собой. Парень явно борется. Его ноги сгибаются в коленях, а свободная рука уже без сил старается разжать пальцы Донтекю, который с упоением наблюдает за своей очередной победой, пока пораженный «стекает» по стене, сев на пятую точку.
Харпер с недоумением щурит веки. Она с явным непониманием происходящего хмурит брови, пытаясь найти логическое объяснение. Быть может, всё дело в том, что учитель держит его за руку? Может, та сильно болит, и болевой шок заставляет довольно крепкого на вид парня согнуться пополам и содрогаться от кашля? С трудом верится. Скорее, О?Брайен бы тут же поддался адреналину в крови и сломал бы мужчине нос, но нет. Он уже чуть не касается лбом холодного пола, продолжая попытки освободиться от хватки учителя, а тот даже не думает отпускать. Даже уже сухой, рвущий кашель парня не дает понять, что пора прекратить это издевательство, ведь мужчина приседает на одно колено, с той же злостью продолжая:
— Где документы? — угроза в голосе. — Ты знаешь, что сейчас тебе лучше… — замолкает, с раздражением перехватив вторую руку О?Брайена, которой он попытался ударить мужчину по лицу, и заламывает её за спину, вовсе прижав трясущегося парня к полу. — Ублюдок, я сломаю тебе руку, если… — закатывает глаза, сильнее заламывая руку О?Брайена, который не прекращает дергаться. Скрывает сбитое дыхание, пытается освободить теперь обе руки, ставя Харпер в тупик. Она невольно пропускает через себя мысли, которые потоком носятся по сознанию: «Просто врежь ему с ноги! Встань! Какого черта?! Ты ведь не обездвижен!» — ей доводилось видеть, как два брата по несчастью — Фардж и О?Брайен — участвуют в драках, и тогда О?Брайен спокойно выходил победителем с синяками и ссадинами, но чтобы так… Такое девушка видит впервые. Если так подумать, мистер Донтекю верно подмечает, что парень обычно начинает драку первым, стараясь с одного удара сразу же отбить у противника желание лезть к нему. Сейчас всё затянулось. Может, О?Брайен не такой сильный, каким хочет казаться, и, избегая разоблачения, ведет себя агрессивно? В данный момент это не имеет значения. Сейчас именно учитель ведет себя неправильно по отношению к ученику. Нет. Просто человек. Просто человек, который не должен продолжать, если другого трясет от судороги. Почему он не отпускает его?
Харпер нервно сглатывает, потные ладони вытирает по очереди о ткань юбки, двигаясь ближе к перилам. Она уже успевает забыть всю свою неприязнь к О?Брайену и смотрит на происходящее с точки зрения человека, который должен уметь понимать. Девушка напряженно ждет, что будет дальше, но подсознательно надеется, что мистеру Донтекю наскучит — и он отпустит парня. Вот только порой надежды Харпер уж больно наивны. Она еле сдерживает писк, полный ужаса, когда мужчина размахивается сжатыми в кулак пальцами, ударив О?Брайена по затылку с такой силой, что парень впечатывается лбом в жесткий пол. Вот он. Тот самый глухой стук. Девушка касается пальцами приоткрытых губ, чувствуя, как в груди закипает злость, вызванная таким отношением. Да, этот парень приносит много неприятностей, но это не дает никому разрешения прикасаться к нему и уж тем более бить. Человек — есть человек.
Эта тяга к справедливости буквально дает пинка под задницу, вынуждая Харпер вскочить на ноги при виде того, как мужчина вновь поднимает руку, вот только уже сильно сжимает ею шею О?Брайена, который, кажется, вовсе перестает быть собой, превращаясь в трясущегося овоща, что может лишь громко дышать и рвано кашлять, иногда пытаясь выдавить из себя ругательство.
— Где чертовы документы, кусок дерьма?! — учитель не боится быть услышанным. Он сжимает шею парня, сдавливает пальцами, с дрожью удовольствия наблюдая за его беспомощностью. — Где они?! Я сломаю тебе что-нибудь, если ты… — голос застревает в его сухой глотке, когда краем глаза цепляет выплывший из темноты силуэт. Мистер Донтекю вскидывает голову, взглядом вцепившись в девушку, которая с молчаливой суровостью смотрит на него, не отводя взгляд, не опуская лицо. Прямо в глаза, не скрывая всей той злости, что вызвана явной любовью мужчины к издевательствам и превосходству над слабыми. Харпер ровно дышит, держа руки опущенными вдоль тела, пока учитель нервно скользит языком по сухим губам и выдавливает с улыбкой:
— Можешь идти домой, завтра поговорим с тобой, — переносит их встречу, но девушка не трогается с места. Стоит. Смотрит. Не сводит глаз, воздействуя на взрослого человека морально.
