– Да, а ты вернёшься на работу?
– Да. – И мы вновь замолчали.
– Где ты сейчас живёшь? – спросил Кларк тихим, хриплым голосом, после чего прокашлялся и спросил снова, но уже чётче и громче, подумав, что я не услышала его вопрос: – Где ты сейчас живёшь?
– Высади меня у своей работы, хочу пройтись пешком.
– Хорошо.
Кларк оставил машину в том же переулке, где она и была припаркована. Пока мы с ним шли до кофейни, он спрашивал меня о детях, о том, как я провожу свободное от работы время. А я лишь отвечала на вопросы. Я понимала, что после тюрьмы он вернулся в город и начал работать в кофейне, и мне не хотелось затрагивать эту тему, пока он сам её не начнёт. Дойдя до кофейни, Кларк предложил мне сделать чашечку кофе, но я отказалась.
– Мы завтра встретимся? – неожиданно спросил Кларк.
– Ты этого хочешь?
Мне стало интересно, что он ответит.
– Конечно, хочу, Элли.
– И я хочу, – тихо прошептала я.
– Давай я заберу тебя завтра из дома? У меня выходной.
– Давай лучше встретимся где-нибудь.
– Где?
– В Культурном Португальском кафе, – ответила я.
– Тебе там понравилось? – спросил Кларк вновь с ухмылкой, тешась тем, что не прогадал с местом.
– Да, очень.
Кларк потянулся к моим губам. Мы поцеловались, и я ушла домой. На пути домой я думала, почему не сказала ему, где живу, и почему не разрешила приехать за мной домой. Во мне присутствовало странное чувство тревоги, которое я не могла понять, и оно меня пугало.
На следующий день наша встреча в кофейне прошла как-то особенно. Мы с Кларком сидели так уютно на этих креслах, как у себя в гостиной, рассказывая друг другу истории из наших жизней или жизней наших друзей и знакомых. Мы хорошо провели время с ощущением, что вместе уже долгие годы и никогда не разлучались. В этот день Кларк открылся мне с другой стороны. Каждая наша встреча была связана с сексом, и мы толком никогда не разговаривали по душам так, как сегодня. Я рассказала ему, как тяжело пережила смерть бабушки с дедушкой, как дядя переехал в Норвегию, где повстречал свою любовь, а тётя переехала вместе с ним и живёт у него, так как потеряла бизнес и утратила былую красоту, из-за которой никогда не была обделена мужским вниманием, в страшной аварии. Она жива и здорова, но ожоги на лице оставила ей не авария, а сама судьба за столько разбитых ею мужских сердец. Кларк слушал меня, не перебивая, и не отвлекался на обстановку вокруг и время от времени звонивший телефон. Он пронзительно смотрел в мои глаза, будто заглядывал в самую в душу, и слушал каждое моё слово. Я чувствовала его как никогда, даже ближе, чем во время секса.
Сидя здесь и открываясь друг другу, мы целовались душами. Это было лучшее занятие на земле. Мне казалось, что горы спали с моих плеч. Мне хотелось после грустных воспоминаний улыбаться. Но Кларк начал говорить о себе, и улыбку пришлось спрятать. Он рассказал о тяжёлых временах в тюрьме, о том, как там кормили его и как жестоко обращались с ним, зная, по какой статье он сидел. Кларк говорил, что переосмыслил свои поступки, что жалеет, что поступал с людьми несправедливо, врал в свою выгоду, а теперь меняется в лучшую сторону. Я поверила ему. Он говорил так убедительно, что я даже заметила слезу на его щеке. Он быстро вытер её рукой, сделав вид, что этого не было, и улыбнулся фальшивый улыбкой. Вопреки всему чувство тревоги во мне лишь нарастало, но мысль о том, что мы с Кларком ещё никогда не были так близки, согревала меня. После свидания я наконец позволила ему отвезти меня домой. Он остановился за углом, чтобы я могла поцеловать его на прощание.
Захлопнув дверь автомобиля и пройдя к дому, я увидела машину Сэма у гаража и самого Сэма в окне. Он смотрел на меня и говорил с кем-то по телефону. После того как я зашла в калитку, сзади проехала машина Кларка. Я узнала её по музыке, которую было слышно из открытого окна автомобиля. Я бросила взгляд на мужа и заметила, как он проводил машину Кларка глазами, после чего отвёл взгляд в сторону и отошёл от окна.
– Заключённый под номером 786, на выход.
Так прозвучал приказной тонн надзирателя, только что вошедшего в камеру, в которой я лежал на койке с закрытыми глазами, пытаясь уснуть. Услышав приписанный мне номер, я открыл глаза, приподнял голову, встретил надзирателя взглядом, после чего встал с койки. Осмотрелся вокруг. Двое заключённых играли в нарды за столом, а четвёртый, что лежал на верхней койке, наблюдал за их игрой. Лишь когда я подошёл к выходу, обернулся и посмотрел на сокамерников. Игральные кости застыли на деревянной поверхности нард точно так же, как и взгляд сокамерников на мне. Я послушно вышел из камеры и привычно встал у стены, вытянул руки за спину, позволив надеть на себя наручники. Меня вели по лестнице на первый этаж, а там и вовсе оказались в недрах тюрьмы. Пока меня вели, заключённые молча смотрели мне вслед так, будто ненавидели за то, что я живой, и это была не зависть. Скорее, понимание того, что я скоро вернусь обратно или же меня убьют на воле за ошибки прошлого. Конечно, убить меня могли и в тюрьме, но здесь я был нужен в качестве мальчика для битья или же собачки, с которой можно поиграть, кинув косточку. Все до единого знали, какой сегодня день. Те, кто дружил со мной, те, кто издевался, а особенно те, кто ждал меня за воротами тюрьмы, выполняя приказ своего босса. Этот день был днём новой жизни, которую я хотел начать с чистого листа, но всё опять идёт не так, как мне хотелось. Надежда и страх сливались воедино. И я знал, что все будет с точностью наоборот. Мечта о новой жизни останется лишь мечтой. За все годы, проведённые в тюрьме, мне не раз напоминали о моём долге. Несмотря на унижения и регулярные избиения, я оставался в долговой яме, которую никак не мог закрыть. У меня не получилось доставить деньги и наркотики по нужному адресу из-за друга Элли, который вмешался и привёз меня в её дом, где и началось это безумие, которое стало первым днём ада. С того времени я «заложник» одного из главных преступников криминального мира, по поручению которого мне и вздохнуть нормально не давали.
За всё время заключения мне не удалось отбросить мысли о мести, наоборот, желание отомстить тому, из-за кого я сюда попал, росло с каждым годом. Я пытался скинуть ответственность за потерю денег и товара на него, хотел, чтобы он ответил за все и мне дали шанс на нормальную жизнь и списание долга, но им так и не удалось его найти. Тогда я сдал им Элли, но и она ничего не знала о том человеке. Виноватым всё же сделали меня…
Как только я вышел за ворота тюрьмы, меня уже ждал чёрный Chevrolet impala 69-го года, а в нем двое мужчин в черных классических костюмах. И они очень хотели задать мне пару вопросов. Вариантов не было, так что мне пришлось сесть к ним в машину.
– Ты знаешь, зачем мы здесь? – спросил мужчина, что сидел на переднем сидении. – Да, знаю, – уверенно, но тихо ответил я сквозь дрожь, которая пронизывала меня.
– И зачем мы здесь? – спросил всё тот же мужчина.
– Вам нужен товар, – предположил я, после чего принял сильный удар в нос. Я закинул голову, несколько раз фыркнул носом и начал вытирать кровь своей одеждой.
– Так зачем мы здесь? – мужчина повторил вопрос всё с тем же спокойным тоном.
– Деньги, я вам должен денег, – ответил я уже неуверенно.
– Правильно, а сколько денег ты должен, не напомнишь? – продолжил спрашивать мужчина, а второй, на водительском сидении, повернул ключ зажигания. Мотор громко и угрожающе загудел. Звук был похож на рёв самого могучего льва в ярости. Тронувшись с места, водитель держал курс прямо. Я ничего не ответил, и моё молчание стоило мне ещё одного удара по голове. На этот раз мне разбили губу, и я решил ответить:
– Не помню я, не помню.
Я врал. Я помнил, что та партия стоила около двадцати пяти тысяч долларов, но понимал, что из-за такой суммы серьёзные люди не стали бы ждать меня из тюрьмы, и потому решил ответить так, чтобы понять, что они хотят от меня.
– У тебя есть месяц, чтобы найти десять миллионов.
Автомобиль остановился у обочины дороги.
– Десять миллионов? Откуда я достану столько денег, у меня ничего нет!
Пока я говорил эту фразу, водитель вышел из машины, открыл заднюю дверь, после чего силой вышвырнул меня из автомобиля. Мои мольбы никого не интересовали. Им нужны были деньги, и я это чётко понимал, пока следующие пять минут меня, лежащего на земле, пинали, как футбольный мяч. Даже если вдруг я смогу найти такую сумму за короткое время, то они не оставят меня в покое. Я знаю, как это работает. Знаю, к чему это всё может привести, и выхода у меня не было, кроме как найти эту сумму во что бы то ни стало или же найти деньги и уехать туда, где никто меня не найдёт.
Грязный, испачканный, я шёл вдоль дороги, думая, как мне лучше поступить, куда я могу уехать, сделав новый паспорт. На ум параллельно пришла новая мысль, и она была об Элли. Элли… Мне нужно вновь войти в её доверие, попросить у неё денег или же, в противном случае, заставить её взять деньги в банке, переспать с ней, засняв всё на видео, и шантажом вынудить продать дом. Настолько помешанный на своей жизни, на своей свободе, я не вижу преград, и мне всё равно на судьбу Элли. Элли не сдала своего друга, когда мне была нужна её помощь, меня все бросили. Значит, виновата во всём лишь она.
Пока Сара спала, я принял душ, нашёл классический костюм в шкафу, как смог погладил его и направился на поиски работы. Раньше я был один и мог напиваться, но одним вечером осознал ответственность, которая на меня обрушилась. Это мой шанс начать всё сначала. Сейчас нужно найти работу, новое жилье. Нужно забросить всё, начать новую жизнь, где я смогу быть счастливым и жить с Сарой, как обычные люди.
Я ходил по улицам, рассматривая различные объявления. Дошёл до первого прилавка с газетами и попросил у продавца свежий выпуск, сел рядом на лавочке и начал рассматривать страницу с вакансиями, которых было очень много, но не было ни одной подходящей для меня. Везде требовались образование и документы, а в тех местах, где они были не нужны, платили ежедневно, но я не умел делать того, что там было необходимо. Продолжая читать газету, во время того, как я переворачивал страницу, бросил взгляд на переулок, что находился через дорогу. Он показался мне знакомым. «Здесь я познакомился с Бездомным», – вдруг пришло мне на ум. Я пошёл в этот переулок и бродил по нему. Да, я искал бездомного, но его нигде не было. Воспоминания о нём наталкивали меня на мысли о работе, что он мне обещал. Эта работа была в издательском доме, где работал его брат Кевина Барта, где я должен был выпускать книги. Я отправился в издательство. Зайдя внутрь, подошёл к стойке администратора, за которой находилась девушка среднего роста, с длинными черными волосы, пухлыми губами. На ней была белоснежная рубашка, заправленная в чёрную юбку. На груди был бейдж с именем. Звали девушку Флирта.
– Добрый день! – поздоровалась со мной Флирта. – Могу чем-то вам помочь?
– Да. Девушка, скажите, вы администратор? – неловко спросил я, хотя понимал, что вопрос глупый.
– Да, конечно. Чем могу быть полезна? – повторила она.
Мне вспомнилось, что в прошлый раз, когда я здесь был, за этой стойкой стоял молодой человек, который сказал, что за всё время существования издательства никогда за стойкой не было и девушки, после чего мне внушили, что Барта не существует.
– Кевин Барт у себя? – рискнул я.
– Да, мистер Барт на месте, что ему сообщить, кто к нему пришёл?
Я не поверил своим ушам. Неужели совпадение? Или же опять какие-то шутки.
– Какой у него кабинет? Я сам поднимусь.
Девушка сообщила мне номер кабинета и как к нему пройти. Я пошёл к лифту и нажал на нужный этаж. Поднялся, думал, что это могло бы быть тогда. «Может, однофамилец?» Поднявшись на нужный этаж, я вышел из лифта и увидел перед собой дверь, оглянулся по сторонам. Коридор был пуст, полная тишина, лишь через каждые семь-восемь метров закрытые деревянные двери. Белые стены и белые подвесные потолки. Бродил по этажу в поисках нужного кабинета так тихо и осторожно, словно скрывался от кого-то. Офис Барта был чуть ли не в самом конце коридора. И, судя по номерам на дверях, на этаже было около сорока кабинетов. Дойдя до нужной двери, я постучал в нее. Тишина. Нажал на ручку двери и попробовал открыть. И дверь передо мной распахнулась. Кинул взгляд на пустой коридор и прошёл внутрь. Мой взгляд сразу приковал длинный коричневый стол с брифинг-приставкой, с каждой стороны которой стояло четыре стула. За столом стояло чёрное кожаное кресло, перед которым было три компьютерных монитора. С правой стороны мне открылся шикарный вид на город через большие окна, а с левой стоял коричневый, как и стол, огромный шкаф во всю стену. Кабинет был пуст. Когда я подошёл к креслу Барта, то заметил, что у мониторов стоят фотографии в рамках. На одной из них я узнал Барта. Это точно был он. На остальных фотографиях он был с какой-то девушкой и ребёнком. Дойдя до последней фотографии, я увидел на ней Барта с мужчиной, который показался мне знакомым. На нём был дорогой костюм, присмотрелся – бездомный. Из-за отсутствия бороды я его не сразу узнал.
– Попались!.. Но зачем? – произнёс я вслух, не понимая, зачем всё это было нужно им. Я вышел из кабинета и направился всё по тому же пустому коридору к лифту. Спустился вниз, к стойке администратора, за которой уже стоял мужчина.
– Добрый день! Могу я вам чем-то помочь? – спросил молодой человек.
– Мне нужен Кевин Барт, как мне его найти?
– Прошу прощения, но у нас не работает такой человек.
– Как нет? Я только что был у него в кабинете!
– Вы что-то путаете, здесь нет таких людей.
– Позовите Флирту!
– Кого позвать?
– Флирту, она здесь у вас администратором работает. Или вы и коллег своих не знаете? – я начал повышать тон. Вся эта ситуация сводила меня с ума.
– Со дня открытии нашего издательского дома за стойкой никогда не было сотрудника с таким именем.
– Что? Да что здесь вообще творится?
Моё сердце бешено билось. Я направился к лифту, поднялся на тот же этаж, где еще несколько минут назад не было ни души, но там уже кипела работа: люди ходили с бумагами, кто-то говорил по телефону, а кто-то обсуждал утренние новости из газет. В пустой бесшумный коридор вдохнули жизнь, там стоял гул разных голосов, мобильных звонков и звука принтера. Я не шёл, а пробирался, толкая плечами других людей, к кабинету Барта. Открыл дверь, но попал не туда. «Ошибся, видимо», – подумал я. Посмотрел на номер у двери, «Да, он». Вновь заглянул внутрь, а кабинет был заполнен людьми. Все стулья, даже кресло Барта были заняты. Некоторые даже стояли у главного кресла, но Барта среди них не было
– Прошу прощения, как я могу найти Кевина Барта? – бросил я вопрос в шумную толпу, которая не обращала на меня внимания, будто бы меня и не было здесь вовсе. Они передавали друг другу какие-то бумаги, обсуждали работу, кто-то рисовал странный график на стене, а некоторые стояли у куллера с водой по очереди наливая воду в стаканчики. После такой реакции я демонстративно громко закашлял, как вдруг все замолчали, наконец обратив на меня внимание. Остановился фломастер, громко царапающий на вид гладкую белую доску, затих куллер, бумаги перестали шуршать.
– Да. – И мы вновь замолчали.
– Где ты сейчас живёшь? – спросил Кларк тихим, хриплым голосом, после чего прокашлялся и спросил снова, но уже чётче и громче, подумав, что я не услышала его вопрос: – Где ты сейчас живёшь?
– Высади меня у своей работы, хочу пройтись пешком.
– Хорошо.
Кларк оставил машину в том же переулке, где она и была припаркована. Пока мы с ним шли до кофейни, он спрашивал меня о детях, о том, как я провожу свободное от работы время. А я лишь отвечала на вопросы. Я понимала, что после тюрьмы он вернулся в город и начал работать в кофейне, и мне не хотелось затрагивать эту тему, пока он сам её не начнёт. Дойдя до кофейни, Кларк предложил мне сделать чашечку кофе, но я отказалась.
– Мы завтра встретимся? – неожиданно спросил Кларк.
– Ты этого хочешь?
Мне стало интересно, что он ответит.
– Конечно, хочу, Элли.
– И я хочу, – тихо прошептала я.
– Давай я заберу тебя завтра из дома? У меня выходной.
– Давай лучше встретимся где-нибудь.
– Где?
– В Культурном Португальском кафе, – ответила я.
– Тебе там понравилось? – спросил Кларк вновь с ухмылкой, тешась тем, что не прогадал с местом.
– Да, очень.
Кларк потянулся к моим губам. Мы поцеловались, и я ушла домой. На пути домой я думала, почему не сказала ему, где живу, и почему не разрешила приехать за мной домой. Во мне присутствовало странное чувство тревоги, которое я не могла понять, и оно меня пугало.
На следующий день наша встреча в кофейне прошла как-то особенно. Мы с Кларком сидели так уютно на этих креслах, как у себя в гостиной, рассказывая друг другу истории из наших жизней или жизней наших друзей и знакомых. Мы хорошо провели время с ощущением, что вместе уже долгие годы и никогда не разлучались. В этот день Кларк открылся мне с другой стороны. Каждая наша встреча была связана с сексом, и мы толком никогда не разговаривали по душам так, как сегодня. Я рассказала ему, как тяжело пережила смерть бабушки с дедушкой, как дядя переехал в Норвегию, где повстречал свою любовь, а тётя переехала вместе с ним и живёт у него, так как потеряла бизнес и утратила былую красоту, из-за которой никогда не была обделена мужским вниманием, в страшной аварии. Она жива и здорова, но ожоги на лице оставила ей не авария, а сама судьба за столько разбитых ею мужских сердец. Кларк слушал меня, не перебивая, и не отвлекался на обстановку вокруг и время от времени звонивший телефон. Он пронзительно смотрел в мои глаза, будто заглядывал в самую в душу, и слушал каждое моё слово. Я чувствовала его как никогда, даже ближе, чем во время секса.
Сидя здесь и открываясь друг другу, мы целовались душами. Это было лучшее занятие на земле. Мне казалось, что горы спали с моих плеч. Мне хотелось после грустных воспоминаний улыбаться. Но Кларк начал говорить о себе, и улыбку пришлось спрятать. Он рассказал о тяжёлых временах в тюрьме, о том, как там кормили его и как жестоко обращались с ним, зная, по какой статье он сидел. Кларк говорил, что переосмыслил свои поступки, что жалеет, что поступал с людьми несправедливо, врал в свою выгоду, а теперь меняется в лучшую сторону. Я поверила ему. Он говорил так убедительно, что я даже заметила слезу на его щеке. Он быстро вытер её рукой, сделав вид, что этого не было, и улыбнулся фальшивый улыбкой. Вопреки всему чувство тревоги во мне лишь нарастало, но мысль о том, что мы с Кларком ещё никогда не были так близки, согревала меня. После свидания я наконец позволила ему отвезти меня домой. Он остановился за углом, чтобы я могла поцеловать его на прощание.
Захлопнув дверь автомобиля и пройдя к дому, я увидела машину Сэма у гаража и самого Сэма в окне. Он смотрел на меня и говорил с кем-то по телефону. После того как я зашла в калитку, сзади проехала машина Кларка. Я узнала её по музыке, которую было слышно из открытого окна автомобиля. Я бросила взгляд на мужа и заметила, как он проводил машину Кларка глазами, после чего отвёл взгляд в сторону и отошёл от окна.
Глава 26. Кларк
– Заключённый под номером 786, на выход.
Так прозвучал приказной тонн надзирателя, только что вошедшего в камеру, в которой я лежал на койке с закрытыми глазами, пытаясь уснуть. Услышав приписанный мне номер, я открыл глаза, приподнял голову, встретил надзирателя взглядом, после чего встал с койки. Осмотрелся вокруг. Двое заключённых играли в нарды за столом, а четвёртый, что лежал на верхней койке, наблюдал за их игрой. Лишь когда я подошёл к выходу, обернулся и посмотрел на сокамерников. Игральные кости застыли на деревянной поверхности нард точно так же, как и взгляд сокамерников на мне. Я послушно вышел из камеры и привычно встал у стены, вытянул руки за спину, позволив надеть на себя наручники. Меня вели по лестнице на первый этаж, а там и вовсе оказались в недрах тюрьмы. Пока меня вели, заключённые молча смотрели мне вслед так, будто ненавидели за то, что я живой, и это была не зависть. Скорее, понимание того, что я скоро вернусь обратно или же меня убьют на воле за ошибки прошлого. Конечно, убить меня могли и в тюрьме, но здесь я был нужен в качестве мальчика для битья или же собачки, с которой можно поиграть, кинув косточку. Все до единого знали, какой сегодня день. Те, кто дружил со мной, те, кто издевался, а особенно те, кто ждал меня за воротами тюрьмы, выполняя приказ своего босса. Этот день был днём новой жизни, которую я хотел начать с чистого листа, но всё опять идёт не так, как мне хотелось. Надежда и страх сливались воедино. И я знал, что все будет с точностью наоборот. Мечта о новой жизни останется лишь мечтой. За все годы, проведённые в тюрьме, мне не раз напоминали о моём долге. Несмотря на унижения и регулярные избиения, я оставался в долговой яме, которую никак не мог закрыть. У меня не получилось доставить деньги и наркотики по нужному адресу из-за друга Элли, который вмешался и привёз меня в её дом, где и началось это безумие, которое стало первым днём ада. С того времени я «заложник» одного из главных преступников криминального мира, по поручению которого мне и вздохнуть нормально не давали.
За всё время заключения мне не удалось отбросить мысли о мести, наоборот, желание отомстить тому, из-за кого я сюда попал, росло с каждым годом. Я пытался скинуть ответственность за потерю денег и товара на него, хотел, чтобы он ответил за все и мне дали шанс на нормальную жизнь и списание долга, но им так и не удалось его найти. Тогда я сдал им Элли, но и она ничего не знала о том человеке. Виноватым всё же сделали меня…
Как только я вышел за ворота тюрьмы, меня уже ждал чёрный Chevrolet impala 69-го года, а в нем двое мужчин в черных классических костюмах. И они очень хотели задать мне пару вопросов. Вариантов не было, так что мне пришлось сесть к ним в машину.
– Ты знаешь, зачем мы здесь? – спросил мужчина, что сидел на переднем сидении. – Да, знаю, – уверенно, но тихо ответил я сквозь дрожь, которая пронизывала меня.
– И зачем мы здесь? – спросил всё тот же мужчина.
– Вам нужен товар, – предположил я, после чего принял сильный удар в нос. Я закинул голову, несколько раз фыркнул носом и начал вытирать кровь своей одеждой.
– Так зачем мы здесь? – мужчина повторил вопрос всё с тем же спокойным тоном.
– Деньги, я вам должен денег, – ответил я уже неуверенно.
– Правильно, а сколько денег ты должен, не напомнишь? – продолжил спрашивать мужчина, а второй, на водительском сидении, повернул ключ зажигания. Мотор громко и угрожающе загудел. Звук был похож на рёв самого могучего льва в ярости. Тронувшись с места, водитель держал курс прямо. Я ничего не ответил, и моё молчание стоило мне ещё одного удара по голове. На этот раз мне разбили губу, и я решил ответить:
– Не помню я, не помню.
Я врал. Я помнил, что та партия стоила около двадцати пяти тысяч долларов, но понимал, что из-за такой суммы серьёзные люди не стали бы ждать меня из тюрьмы, и потому решил ответить так, чтобы понять, что они хотят от меня.
– У тебя есть месяц, чтобы найти десять миллионов.
Автомобиль остановился у обочины дороги.
– Десять миллионов? Откуда я достану столько денег, у меня ничего нет!
Пока я говорил эту фразу, водитель вышел из машины, открыл заднюю дверь, после чего силой вышвырнул меня из автомобиля. Мои мольбы никого не интересовали. Им нужны были деньги, и я это чётко понимал, пока следующие пять минут меня, лежащего на земле, пинали, как футбольный мяч. Даже если вдруг я смогу найти такую сумму за короткое время, то они не оставят меня в покое. Я знаю, как это работает. Знаю, к чему это всё может привести, и выхода у меня не было, кроме как найти эту сумму во что бы то ни стало или же найти деньги и уехать туда, где никто меня не найдёт.
Грязный, испачканный, я шёл вдоль дороги, думая, как мне лучше поступить, куда я могу уехать, сделав новый паспорт. На ум параллельно пришла новая мысль, и она была об Элли. Элли… Мне нужно вновь войти в её доверие, попросить у неё денег или же, в противном случае, заставить её взять деньги в банке, переспать с ней, засняв всё на видео, и шантажом вынудить продать дом. Настолько помешанный на своей жизни, на своей свободе, я не вижу преград, и мне всё равно на судьбу Элли. Элли не сдала своего друга, когда мне была нужна её помощь, меня все бросили. Значит, виновата во всём лишь она.
Глава 27. Ангел
Пока Сара спала, я принял душ, нашёл классический костюм в шкафу, как смог погладил его и направился на поиски работы. Раньше я был один и мог напиваться, но одним вечером осознал ответственность, которая на меня обрушилась. Это мой шанс начать всё сначала. Сейчас нужно найти работу, новое жилье. Нужно забросить всё, начать новую жизнь, где я смогу быть счастливым и жить с Сарой, как обычные люди.
Я ходил по улицам, рассматривая различные объявления. Дошёл до первого прилавка с газетами и попросил у продавца свежий выпуск, сел рядом на лавочке и начал рассматривать страницу с вакансиями, которых было очень много, но не было ни одной подходящей для меня. Везде требовались образование и документы, а в тех местах, где они были не нужны, платили ежедневно, но я не умел делать того, что там было необходимо. Продолжая читать газету, во время того, как я переворачивал страницу, бросил взгляд на переулок, что находился через дорогу. Он показался мне знакомым. «Здесь я познакомился с Бездомным», – вдруг пришло мне на ум. Я пошёл в этот переулок и бродил по нему. Да, я искал бездомного, но его нигде не было. Воспоминания о нём наталкивали меня на мысли о работе, что он мне обещал. Эта работа была в издательском доме, где работал его брат Кевина Барта, где я должен был выпускать книги. Я отправился в издательство. Зайдя внутрь, подошёл к стойке администратора, за которой находилась девушка среднего роста, с длинными черными волосы, пухлыми губами. На ней была белоснежная рубашка, заправленная в чёрную юбку. На груди был бейдж с именем. Звали девушку Флирта.
– Добрый день! – поздоровалась со мной Флирта. – Могу чем-то вам помочь?
– Да. Девушка, скажите, вы администратор? – неловко спросил я, хотя понимал, что вопрос глупый.
– Да, конечно. Чем могу быть полезна? – повторила она.
Мне вспомнилось, что в прошлый раз, когда я здесь был, за этой стойкой стоял молодой человек, который сказал, что за всё время существования издательства никогда за стойкой не было и девушки, после чего мне внушили, что Барта не существует.
– Кевин Барт у себя? – рискнул я.
– Да, мистер Барт на месте, что ему сообщить, кто к нему пришёл?
Я не поверил своим ушам. Неужели совпадение? Или же опять какие-то шутки.
– Какой у него кабинет? Я сам поднимусь.
Девушка сообщила мне номер кабинета и как к нему пройти. Я пошёл к лифту и нажал на нужный этаж. Поднялся, думал, что это могло бы быть тогда. «Может, однофамилец?» Поднявшись на нужный этаж, я вышел из лифта и увидел перед собой дверь, оглянулся по сторонам. Коридор был пуст, полная тишина, лишь через каждые семь-восемь метров закрытые деревянные двери. Белые стены и белые подвесные потолки. Бродил по этажу в поисках нужного кабинета так тихо и осторожно, словно скрывался от кого-то. Офис Барта был чуть ли не в самом конце коридора. И, судя по номерам на дверях, на этаже было около сорока кабинетов. Дойдя до нужной двери, я постучал в нее. Тишина. Нажал на ручку двери и попробовал открыть. И дверь передо мной распахнулась. Кинул взгляд на пустой коридор и прошёл внутрь. Мой взгляд сразу приковал длинный коричневый стол с брифинг-приставкой, с каждой стороны которой стояло четыре стула. За столом стояло чёрное кожаное кресло, перед которым было три компьютерных монитора. С правой стороны мне открылся шикарный вид на город через большие окна, а с левой стоял коричневый, как и стол, огромный шкаф во всю стену. Кабинет был пуст. Когда я подошёл к креслу Барта, то заметил, что у мониторов стоят фотографии в рамках. На одной из них я узнал Барта. Это точно был он. На остальных фотографиях он был с какой-то девушкой и ребёнком. Дойдя до последней фотографии, я увидел на ней Барта с мужчиной, который показался мне знакомым. На нём был дорогой костюм, присмотрелся – бездомный. Из-за отсутствия бороды я его не сразу узнал.
– Попались!.. Но зачем? – произнёс я вслух, не понимая, зачем всё это было нужно им. Я вышел из кабинета и направился всё по тому же пустому коридору к лифту. Спустился вниз, к стойке администратора, за которой уже стоял мужчина.
– Добрый день! Могу я вам чем-то помочь? – спросил молодой человек.
– Мне нужен Кевин Барт, как мне его найти?
– Прошу прощения, но у нас не работает такой человек.
– Как нет? Я только что был у него в кабинете!
– Вы что-то путаете, здесь нет таких людей.
– Позовите Флирту!
– Кого позвать?
– Флирту, она здесь у вас администратором работает. Или вы и коллег своих не знаете? – я начал повышать тон. Вся эта ситуация сводила меня с ума.
– Со дня открытии нашего издательского дома за стойкой никогда не было сотрудника с таким именем.
– Что? Да что здесь вообще творится?
Моё сердце бешено билось. Я направился к лифту, поднялся на тот же этаж, где еще несколько минут назад не было ни души, но там уже кипела работа: люди ходили с бумагами, кто-то говорил по телефону, а кто-то обсуждал утренние новости из газет. В пустой бесшумный коридор вдохнули жизнь, там стоял гул разных голосов, мобильных звонков и звука принтера. Я не шёл, а пробирался, толкая плечами других людей, к кабинету Барта. Открыл дверь, но попал не туда. «Ошибся, видимо», – подумал я. Посмотрел на номер у двери, «Да, он». Вновь заглянул внутрь, а кабинет был заполнен людьми. Все стулья, даже кресло Барта были заняты. Некоторые даже стояли у главного кресла, но Барта среди них не было
– Прошу прощения, как я могу найти Кевина Барта? – бросил я вопрос в шумную толпу, которая не обращала на меня внимания, будто бы меня и не было здесь вовсе. Они передавали друг другу какие-то бумаги, обсуждали работу, кто-то рисовал странный график на стене, а некоторые стояли у куллера с водой по очереди наливая воду в стаканчики. После такой реакции я демонстративно громко закашлял, как вдруг все замолчали, наконец обратив на меня внимание. Остановился фломастер, громко царапающий на вид гладкую белую доску, затих куллер, бумаги перестали шуршать.
