– Как мне найти Кевина Барта? – повторил я вопрос, после которого во взглядах у людей отразилось недоумение. После затянувшейся паузы мне наконец-то ответили:
– Здесь такого нет.
Я закрыл дверь. Мне стало жарко, всё внутри горело, голова закружилась. Я быстрым шагом подошёл к лифту, хотел нажать на кнопку, но перед глазами всё расплылось. Дышать стало невозможно, я понимал, что мне срочно нужен свежий воздух. Войдя в лифт, я сел в угол, протёр лицо руками, ощутил ладонями пот на лбу и, тяжело дыша, смотрел по сторонам, отчего голова закружилась ещё сильнее. Вдруг лифт остановился, и я вскочил на ноги, когда двери открылись, чтобы выйти, но в лифт зашло несколько людей, и один из них сказал: «Мне на первый». Лишь в этот момент я остановился, поняв, что это не тот этаж. Кнопка первого этажа горела красным цветом, показывая, что лифт всё ещё движется вниз. Разговоры людей в лифте будто резали мои уши изнутри. Как только лифт открылся, я вышел в холл на первом этаже и быстро направился к выходу.
– У вас всё хорошо, сэр? – спросил знакомый женский голос.
Не обращая внимание на её вопрос, я продолжил свой путь. Обернулся, не останавливаясь, и увидел Флирту у стойки. У кружащих стеклянных дверей на выходе я вновь повернулся посмотреть на стойку, но Флирты там не было, снова стоял молодой человек. На улице голова закружилась еще сильнее. Яркий солнечный свет ослеплял, в глазах помутнело, и я почувствовал спазмы в желудке. Повернувшись к солнцу спиной, я протёр глаза руками, но лучше от этого не стало. Почувствовав поступающую к горлу тошноту, отошёл в сторону. Прислонился к стене здания, боясь потерять сознание. Меня стошнило. Отпустило, чувствую себя лучше. Что со мной происходит? Я потерялся в реальности? Может, я ещё в больнице? Со мной уже случались похожие видения после препаратов. Я весь день бродил по берегу моря один, ощущая тёплый ступнями, но сейчас всё иначе. Если бы я был в тех ужасающих стенах, то эффект от дозы давно отпустил бы моё сознание, или пришёл бы в себя от ударов охранников или напора воды в душевой. Ущипнул себя, ударил пару раз по щекам. Реальность. Я здесь, на свободе. Я побежал к дому, и по пути у меня возникло сильное желание закурить. Пачку сигарет с зажигалкой я оставил дома, как и деньги. Ломка усилила во мне панику. Руки дрожали, в горле пересохло, мысли не могли успокоиться. Пока я бежал домой, пару раз запнулся и упал, разбил бровь и поранил локоть. Всё это время, что я бежал, отдыхал, падал, вставал, казалось мне бесконечностью. «Сигареты, огня», – все мои мысли были лишь об этом. Хочу успокоиться. Точно так же я хотел дозу того, что мне кололи в больнице. Или это тюрьма? Уже не понимаю. Там меня точно так же ломало. Я понимал вред всего этого, и мне жить не хотелось, хоть боль от дозы и притуплялась, но она также и убивала меня, забирая куски жизни не по часам, а по минуте.
Дома. Кинулся к столу, руки дрожат, не могу из пачки достать сигарету, и всё падает на пол, рассыпается, поднимаю одну сигарету. Трясущимися руками беру зажигалку, зажигаю. Искры. Нет огня. Начинаю нервничать. Кидаю зажигалку на пол. Бегу на кухню, беру вторую зажигалку со стола. Зажигаю. Искры. Не горят. Включаю печь на максимум, возвращаюсь в комнату, ищу, куда кинул зажигалку. Нахожу. Пытаюсь поджечь ещё раз. Опять неудача, возвращаюсь на кухню и подкуриваю с плиты. Подкурил, затянулся, сажусь на стул, пускаю дым. «Хорошо». После первых двух затяжек выключаю плиту и отправляюсь на поиски Сары. Зову её. Тишина. Хожу по комнатам, её нет. Внезапно вспомнился меч, который я увидел в машине Элли. Пошёл к шкафу, в котором спрятал его. «Так чей он всё же? Элли или Сары?» – проскользнувшие мысли подкидывали ещё больше новых вопросов.
Быть может, это сувенир, или всё же мои догадки были верны? Дойдя до шкафа, я достал укутанный в плед меч и начал осматривать его. Необычная сталь, рукоять обмотана латунной и медной проволокой. Сам метал был украшен гравировкой, которая необычно засветилась, как только я взял его в руки, будто таким способом меч показывал, что узнал своего владельца. В моей голове мелькнуло имя Сары, будто бы его кто-то тихо проговорил. Я убрал его обратно в шкаф, укутав пледом, и направился дальше искать Сару. Проходя спальню Сары на втором этаже, я вдруг заметил около закрытой двери ванной ручеёк крови. В одно мгновение я почувствовал панику внутри, волосы на руках стали дыбом, а воображение нарисовало ужасные картины смерти Сары. Не подумав о том, что дверь могла быть открыта, я выбил дверь в ванную с ноги. Сары внутри нет, но её крылья лежали в ванне, весь пол был залит кровью. У раковины стояла почти пустая бутылка водки и лежали кухонный нож с ремнём. Зачем ей было резать свои крылья? Что с ней случилось, куда она пошла в таком состоянии? Я побежал на первый этаж. На кухне в одном из ящиков видел аптечку, достал из неё бинт и зелёнку, сунул в карман брюк.
Вдруг раздался звук дверного звонка. Бегу к двери, по пути вижу своё отражение в зеркале: разбитая бровь, лицо в крови, рубашка тоже. Открываю дверь. Передо мной стояла моя голубоглазая боль. Она в слезах вошла в дом. Я молчу. Только и делаю, что пускаю дым без остановки.
– Кларк объявился, – торопливо сказала Элли с порога, как только увидела меня. Я развернулся и пошёл туда, где уронил пачку сигарет. Элли шла за мной и говорила: – Ты слышал, что я сказала? Кларк здесь, – повторила она уже громче. Элли говорила так, будто я виноват в том, что он объявился.
– Зачем он вернулся? – спросил я, пока поднимал сигарету с пола, а потом повернулся к Элли. Она настороженно смотрела на меня и молчала. – Что он сделал?
– Ничего. Я была с ним! Я изменила Сэму. И Сэм это узнал, поехал искать его, он хочет убить его.
Когда Элли произнесла это, меня вновь чуть не стошнило, но я проглотил противный ком, прокашлявшись.
– Поцеловала?
Перед глазами прошёл рапид. «Как поцеловала?» Что за порочный мир, что за порочные люди? Не дождавшись ответа, я направился на кухню, снова включил плиту, сжал в зубах вторую сигарету. Элли шла за мной.
– Мне нужна твоя помощь. Он убьёт его.
– И чего ты хочешь от меня? Чтобы я снова сидел в заключении из-за вас, а что взамен? Вы опять оставите меня умирать там? Ты даже не пришла за мной, пока тебе не позвонили. И эта твоя благодарность за жизнь?
Не знаю, как так вышло, но от злости, что я испытал, пока бежал домой за дозой никотина, я повысил на неё голос. Элли промолчала. Я понял, что сказал лишнее, но ведь я и не хотел этого говорить, слова сами вырвались.
– Кто кого убьёт? За кого ты беспокоишься? За Сэма или за Кларка? – спросил я, немного успокоившись.
– За Сэма, конечно же. – Она вытерла слёзы и теперь смотрела в одну точку.
Задумалась.
Сэм. Точно! Сара пошла на встречу с ним, как бы с ней не случилось беды. Мне срочно нужно туда, нужно найти её. Пока она рядом с Сэмом, она в опасности. Сейчас она слаба и не сможет за себя постоять.
– Поехали! – сказал я Элли, подкурив сигарету с плиты, и пошёл к двери.
Войдя в дом, где стояла тишина, я, словно вор темной ночью, кралась по своему дому, осматриваясь вокруг. Наверное, в этот момент я поняла, что мечтала не о такой жизни. Никогда бы не подумала, что буду со страхом ходить по своему дому, будто я совершила ужасное преступление. Я прошла через гостиную на кухню, где Сэм стоял у окна.
– Где дети? – спросила я осторожно.
– Это был Кларк? – спросил он неожиданно, на что я лишь повторила вопрос:
– Где дети, Сэм?
– Ты была с ним?
– Да, – ответила я, выждав небольшую паузу.
Я не хотела больше врать ему. Пусть знает, что с ним я была несчастлива, и он виноват в том, что чужой человек может прийти в нашу семью и встать между нами, потому что мужчина в этом доме я, а не он. После моего ответа глаза Сэма залились кровью. Он был зол, но старался сдержать себя, сильно сжимая кулаки так, что костяшки побелели.
– Ты целовалась с ним? – спросил муж тихо, словно в мыслях успокаивал себя.
– Сэм, дети...
– Почему ты его целовала? – перебив меня, продолжал спрашивать Сэм своим обычным голосом.
Я не ответила ему. И тут же отправилась искать детей по комнатам, зовя их по имени. Выходя из кухни, я услышала звук бьющейся посуды об пол, а Сэм кричал мне в спину:
– ТЫ ЦЕЛОВАЛАСЬ С НИМ!
Ускорила шаг, искала детей по всем комнатам, но их нигде не было. Вернулась на кухню к Сэму, чтобы вновь спросить его, куда он дел детей. Когда я проходила мимо него, он резко схватил меня за шею и начал душить, но не на всю силу. Мне стало не хватать воздуха, но он продолжал спрашивать:
– Ты спала с ним?
– Отпусти, – прохрипела я.
– ТЫ СПАЛА С НИМ!?
– Сэм, я задыхаюсь… отпусти…
Сэм начал сильнее сдавливать мою шею.
– Тебе нравилось? Нравилось, когда он был в тебе? – говоря эти слова, Сэм уложил меня животом на кухонный стол.
– Отпусти! – кричала я, стараясь вырваться из его рук, уловив момент, когда хватка на моей шее ослабла.
– Он ласкал тебя?
– Сэм!
– ОТВЕЧАЙ! Он был с тобой нежен? Или груб?
Муж озверел. Мне казалось, что сзади меня стоял не он, а сумасшедший маньяк, сбежавший из тюрьмы. Я не узнаю его, он никогда не был таким. В моей голове всё выглядело. Сэм не жестокий, он никогда не был груб со мной.
– Не нужно, отпусти меня.
Сэм не слушал, что я ему говорила. Он с трудом расстегнул пуговицу на моих джинсах, затем дёрнул резко за карманы так, что молния разлетелась в разные стороны, и принялся стягивать их с меня, не обращая внимания на мои крики и попытки его оттолкнуть. На джинсах муж не остановился. Возиться с бельём так, как с джинсами, не стал, а разорвал их прям на мне, даже не понимая, какую боль причиняет мне, и боль не только физическую, но и моральную. Мои мольбы остановиться Сэм игнорировал. Я с трудом развернулась, освободившись из его рук, после чего сразу почувствовала боль в ребре. Эта была тупая боль – Сэм нанёс мне её удар кулаком. Он опять развернул меня задом к себе, приставил свое бедро между моих ног, чтобы я не могла их свести, и принялся стягивать с себя брюки. Мои силы иссякли, и из глаз от бессилия хлынули слезы. Я продолжала тихо умолять меня отпустить, но всё было тщетно. Я не ощущала мужа в этой комнате, не ощущала человека, которого знаю с детства. Это был кто-то другой, кто не понимал меня, не уважал и не любил.
– Сэм, пожалуйста, умоляю, пожалуйста…
– Тебе нравилось, когда он был в тебе? – Сэм, перебивая мою мольбу, что-то бормотал, возясь одной рукой со своими брюками, а второй удерживая обе мои руки за спиной.
Он резко и грубо вошёл в меня, бормотал ругательства, словно я была девушкой по вызову, и его это возбуждало. Спустя некоторое время я перестала сопротивляться, легла животом на стол, позволив ему делать со мной всё, что вздумается. Следующие несколько минут стали для меня вечностью. Было ощущение, что я слышала медленное тиканье секундной стрелки часов, и, пока Сэм старался кончить в меня, мой взгляд упал на зеркало, в которое я могла наблюдать за происходящим, а точнее за собой. Я пыталась всмотреться в свои глаза, увидеть в них себя, увидеть ту дорогу, где я свернула не туда, где я ошиблась, выбрав такую судьбу. На мгновение я возненавидела себя за то, что позволяю так обращаться с собой. Сейчас я чувствую себя униженным и растоптанным человеком.
Сэм закончил, после чего отпустил мои руки, натянул на себя брюки и направился к полке, где стоял виски, налил себе в стакан и начал по чуть-чуть выпивать. Я осталась лежать на столе в том же положении. Я лишь бесшумно плакала. Спустя некоторое время медленно встала и направилась в ванну, чтобы как можно быстрее смыть с себя всю грязь и боль. Приняв горячий душ, почувствовала себя лучше физически, но внутри разрасталась страшная тьма. С этого момента моя жизнь изменилась навсегда. Выйдя из ванны, я пошла в гостиную, взяв плед с дивана, закуталась в него и села на пол. Слезы вновь потекли из моих глаз. Сэм все так же пил и молчал, не обращая на меня никакого внимания. Продержав недолгую паузу, он вновь спросил:
– Ты спала с ним?
Я промолчала.
– ОТВЕЧАЙ! – вновь закричал Сэм. И я ему рассказала, всё как было. И начала с самого начала. Началом этим было письмо, которое он принёс домой. Я рассказала, как помогла Майлзу, как от совершенно чужого человека почувствовала больше близости, больше тепла от одной встречи, чем за все время, которое мы были вместе. Я рассказала, как случайно встретила Кларка, как показала дочь, про наше свидание. Я выложила ему не только события, но и чувства, которые во мне проснулись, эмоции, которые Сэму не удалось дать мне за столько лет семейной жизни. Рассказала, как была несчастлива с ним и как мне было хорошо с другим. Сквозь слезы, сквозь сжатые зубы я проклинала Сэма, выговаривая ему, что он не имеет права винить меня, не имеет права говорить, что виновата во всём только я. Его не было рядом, когда он был нужен. Его не было рядом, когда я болела, когда приезжала из командировок, а его не было ни на вокзале, ни в аэропорту. А я стояла одна, в ожидании такси, наблюдала, как утром, вечером и даже посреди ночи люди встречали своих родных и любимых, помогали с сумками и везли их домой. С Сэмом я такого не видела. Он выбрал работу, поставил её выше меня и сейчас упрекает меня в чём-то. Я сказала ему это, сказала ему всё, что думаю о наших давно разбитых и фальшивых отношениях, о его никому не нужной, рушащей семью работе. В ответ Сэм не проронил ни слова. Он всё это время, что я говорила, даже не перебил меня, не отвёл взгляда от моих глаз. Смотрел и думал, смотрел и анализировал. После, видимо, приняв для себя решение, развернулся и направился к вешалке, взял куртку, накинул на себя, вернулся на кухню, налил себе полный стакан виски, выпил его до дна, кинул на пол и пошёл к выходу.
– Сэм, Сэм!
Я кричала ему вслед. Глаза Сэма налились кровью. Мне стало страшно. Не знаю, как мне быть, что мне делать. Я осознала, что от злости наговорила лишнего, и теперь последствия будут непредсказуемыми. Единственное, что приходит на ум, так это то, что мне нужна помощь. Я не раздумывая поехала к Ангелу.
Позвонила в дверь дома своего отца, и мне открыл запыхавшийся Майлз. Он выглядел взвинченным. Осмотрела его с ног до головы. Вспотевший, весь в крови. Я понимала, что у него и без меня проблем здесь хватает, но все же вошла в дом. Я рассказала Майлзу о возвращении Кларка и моей измене с ним.
– Изменила? – спросил Майлз так, словно моим мужем был не Сэм, а он. Я почувствовала, как ему стало неприятно. На лице отразилась грусть.
– Мне нужна твоя помощь. Он убьёт его.
– И чего ты хочешь от меня? Чтобы я снова сидел в заключении из-за вас, а что взамен? Вы опять оставите меня умирать там? Ты забыла обо мне, не искала и ничего не сделала, чтобы спасти меня. И если бы тебе не отправили письмо, ты бы и не вспомнила обо мне. И это благодарность за всё, что я для тебя сделал? – высказался разозлённый Ангел.
Я даже никогда и не думала о том, что оставила его, что я так легко опустила руки и не продолжила его искать. Я забыла, что и он живой человек. Немного выждав паузу, Майлз спросил меня:
– Кто кого убьёт? За кого ты беспокоишься? За Сэма или за Кларка?
– Здесь такого нет.
Я закрыл дверь. Мне стало жарко, всё внутри горело, голова закружилась. Я быстрым шагом подошёл к лифту, хотел нажать на кнопку, но перед глазами всё расплылось. Дышать стало невозможно, я понимал, что мне срочно нужен свежий воздух. Войдя в лифт, я сел в угол, протёр лицо руками, ощутил ладонями пот на лбу и, тяжело дыша, смотрел по сторонам, отчего голова закружилась ещё сильнее. Вдруг лифт остановился, и я вскочил на ноги, когда двери открылись, чтобы выйти, но в лифт зашло несколько людей, и один из них сказал: «Мне на первый». Лишь в этот момент я остановился, поняв, что это не тот этаж. Кнопка первого этажа горела красным цветом, показывая, что лифт всё ещё движется вниз. Разговоры людей в лифте будто резали мои уши изнутри. Как только лифт открылся, я вышел в холл на первом этаже и быстро направился к выходу.
– У вас всё хорошо, сэр? – спросил знакомый женский голос.
Не обращая внимание на её вопрос, я продолжил свой путь. Обернулся, не останавливаясь, и увидел Флирту у стойки. У кружащих стеклянных дверей на выходе я вновь повернулся посмотреть на стойку, но Флирты там не было, снова стоял молодой человек. На улице голова закружилась еще сильнее. Яркий солнечный свет ослеплял, в глазах помутнело, и я почувствовал спазмы в желудке. Повернувшись к солнцу спиной, я протёр глаза руками, но лучше от этого не стало. Почувствовав поступающую к горлу тошноту, отошёл в сторону. Прислонился к стене здания, боясь потерять сознание. Меня стошнило. Отпустило, чувствую себя лучше. Что со мной происходит? Я потерялся в реальности? Может, я ещё в больнице? Со мной уже случались похожие видения после препаратов. Я весь день бродил по берегу моря один, ощущая тёплый ступнями, но сейчас всё иначе. Если бы я был в тех ужасающих стенах, то эффект от дозы давно отпустил бы моё сознание, или пришёл бы в себя от ударов охранников или напора воды в душевой. Ущипнул себя, ударил пару раз по щекам. Реальность. Я здесь, на свободе. Я побежал к дому, и по пути у меня возникло сильное желание закурить. Пачку сигарет с зажигалкой я оставил дома, как и деньги. Ломка усилила во мне панику. Руки дрожали, в горле пересохло, мысли не могли успокоиться. Пока я бежал домой, пару раз запнулся и упал, разбил бровь и поранил локоть. Всё это время, что я бежал, отдыхал, падал, вставал, казалось мне бесконечностью. «Сигареты, огня», – все мои мысли были лишь об этом. Хочу успокоиться. Точно так же я хотел дозу того, что мне кололи в больнице. Или это тюрьма? Уже не понимаю. Там меня точно так же ломало. Я понимал вред всего этого, и мне жить не хотелось, хоть боль от дозы и притуплялась, но она также и убивала меня, забирая куски жизни не по часам, а по минуте.
Дома. Кинулся к столу, руки дрожат, не могу из пачки достать сигарету, и всё падает на пол, рассыпается, поднимаю одну сигарету. Трясущимися руками беру зажигалку, зажигаю. Искры. Нет огня. Начинаю нервничать. Кидаю зажигалку на пол. Бегу на кухню, беру вторую зажигалку со стола. Зажигаю. Искры. Не горят. Включаю печь на максимум, возвращаюсь в комнату, ищу, куда кинул зажигалку. Нахожу. Пытаюсь поджечь ещё раз. Опять неудача, возвращаюсь на кухню и подкуриваю с плиты. Подкурил, затянулся, сажусь на стул, пускаю дым. «Хорошо». После первых двух затяжек выключаю плиту и отправляюсь на поиски Сары. Зову её. Тишина. Хожу по комнатам, её нет. Внезапно вспомнился меч, который я увидел в машине Элли. Пошёл к шкафу, в котором спрятал его. «Так чей он всё же? Элли или Сары?» – проскользнувшие мысли подкидывали ещё больше новых вопросов.
Быть может, это сувенир, или всё же мои догадки были верны? Дойдя до шкафа, я достал укутанный в плед меч и начал осматривать его. Необычная сталь, рукоять обмотана латунной и медной проволокой. Сам метал был украшен гравировкой, которая необычно засветилась, как только я взял его в руки, будто таким способом меч показывал, что узнал своего владельца. В моей голове мелькнуло имя Сары, будто бы его кто-то тихо проговорил. Я убрал его обратно в шкаф, укутав пледом, и направился дальше искать Сару. Проходя спальню Сары на втором этаже, я вдруг заметил около закрытой двери ванной ручеёк крови. В одно мгновение я почувствовал панику внутри, волосы на руках стали дыбом, а воображение нарисовало ужасные картины смерти Сары. Не подумав о том, что дверь могла быть открыта, я выбил дверь в ванную с ноги. Сары внутри нет, но её крылья лежали в ванне, весь пол был залит кровью. У раковины стояла почти пустая бутылка водки и лежали кухонный нож с ремнём. Зачем ей было резать свои крылья? Что с ней случилось, куда она пошла в таком состоянии? Я побежал на первый этаж. На кухне в одном из ящиков видел аптечку, достал из неё бинт и зелёнку, сунул в карман брюк.
Вдруг раздался звук дверного звонка. Бегу к двери, по пути вижу своё отражение в зеркале: разбитая бровь, лицо в крови, рубашка тоже. Открываю дверь. Передо мной стояла моя голубоглазая боль. Она в слезах вошла в дом. Я молчу. Только и делаю, что пускаю дым без остановки.
– Кларк объявился, – торопливо сказала Элли с порога, как только увидела меня. Я развернулся и пошёл туда, где уронил пачку сигарет. Элли шла за мной и говорила: – Ты слышал, что я сказала? Кларк здесь, – повторила она уже громче. Элли говорила так, будто я виноват в том, что он объявился.
– Зачем он вернулся? – спросил я, пока поднимал сигарету с пола, а потом повернулся к Элли. Она настороженно смотрела на меня и молчала. – Что он сделал?
– Ничего. Я была с ним! Я изменила Сэму. И Сэм это узнал, поехал искать его, он хочет убить его.
Когда Элли произнесла это, меня вновь чуть не стошнило, но я проглотил противный ком, прокашлявшись.
– Поцеловала?
Перед глазами прошёл рапид. «Как поцеловала?» Что за порочный мир, что за порочные люди? Не дождавшись ответа, я направился на кухню, снова включил плиту, сжал в зубах вторую сигарету. Элли шла за мной.
– Мне нужна твоя помощь. Он убьёт его.
– И чего ты хочешь от меня? Чтобы я снова сидел в заключении из-за вас, а что взамен? Вы опять оставите меня умирать там? Ты даже не пришла за мной, пока тебе не позвонили. И эта твоя благодарность за жизнь?
Не знаю, как так вышло, но от злости, что я испытал, пока бежал домой за дозой никотина, я повысил на неё голос. Элли промолчала. Я понял, что сказал лишнее, но ведь я и не хотел этого говорить, слова сами вырвались.
– Кто кого убьёт? За кого ты беспокоишься? За Сэма или за Кларка? – спросил я, немного успокоившись.
– За Сэма, конечно же. – Она вытерла слёзы и теперь смотрела в одну точку.
Задумалась.
Сэм. Точно! Сара пошла на встречу с ним, как бы с ней не случилось беды. Мне срочно нужно туда, нужно найти её. Пока она рядом с Сэмом, она в опасности. Сейчас она слаба и не сможет за себя постоять.
– Поехали! – сказал я Элли, подкурив сигарету с плиты, и пошёл к двери.
Глава 28. Элли
Войдя в дом, где стояла тишина, я, словно вор темной ночью, кралась по своему дому, осматриваясь вокруг. Наверное, в этот момент я поняла, что мечтала не о такой жизни. Никогда бы не подумала, что буду со страхом ходить по своему дому, будто я совершила ужасное преступление. Я прошла через гостиную на кухню, где Сэм стоял у окна.
– Где дети? – спросила я осторожно.
– Это был Кларк? – спросил он неожиданно, на что я лишь повторила вопрос:
– Где дети, Сэм?
– Ты была с ним?
– Да, – ответила я, выждав небольшую паузу.
Я не хотела больше врать ему. Пусть знает, что с ним я была несчастлива, и он виноват в том, что чужой человек может прийти в нашу семью и встать между нами, потому что мужчина в этом доме я, а не он. После моего ответа глаза Сэма залились кровью. Он был зол, но старался сдержать себя, сильно сжимая кулаки так, что костяшки побелели.
– Ты целовалась с ним? – спросил муж тихо, словно в мыслях успокаивал себя.
– Сэм, дети...
– Почему ты его целовала? – перебив меня, продолжал спрашивать Сэм своим обычным голосом.
Я не ответила ему. И тут же отправилась искать детей по комнатам, зовя их по имени. Выходя из кухни, я услышала звук бьющейся посуды об пол, а Сэм кричал мне в спину:
– ТЫ ЦЕЛОВАЛАСЬ С НИМ!
Ускорила шаг, искала детей по всем комнатам, но их нигде не было. Вернулась на кухню к Сэму, чтобы вновь спросить его, куда он дел детей. Когда я проходила мимо него, он резко схватил меня за шею и начал душить, но не на всю силу. Мне стало не хватать воздуха, но он продолжал спрашивать:
– Ты спала с ним?
– Отпусти, – прохрипела я.
– ТЫ СПАЛА С НИМ!?
– Сэм, я задыхаюсь… отпусти…
Сэм начал сильнее сдавливать мою шею.
– Тебе нравилось? Нравилось, когда он был в тебе? – говоря эти слова, Сэм уложил меня животом на кухонный стол.
– Отпусти! – кричала я, стараясь вырваться из его рук, уловив момент, когда хватка на моей шее ослабла.
– Он ласкал тебя?
– Сэм!
– ОТВЕЧАЙ! Он был с тобой нежен? Или груб?
Муж озверел. Мне казалось, что сзади меня стоял не он, а сумасшедший маньяк, сбежавший из тюрьмы. Я не узнаю его, он никогда не был таким. В моей голове всё выглядело. Сэм не жестокий, он никогда не был груб со мной.
– Не нужно, отпусти меня.
Сэм не слушал, что я ему говорила. Он с трудом расстегнул пуговицу на моих джинсах, затем дёрнул резко за карманы так, что молния разлетелась в разные стороны, и принялся стягивать их с меня, не обращая внимания на мои крики и попытки его оттолкнуть. На джинсах муж не остановился. Возиться с бельём так, как с джинсами, не стал, а разорвал их прям на мне, даже не понимая, какую боль причиняет мне, и боль не только физическую, но и моральную. Мои мольбы остановиться Сэм игнорировал. Я с трудом развернулась, освободившись из его рук, после чего сразу почувствовала боль в ребре. Эта была тупая боль – Сэм нанёс мне её удар кулаком. Он опять развернул меня задом к себе, приставил свое бедро между моих ног, чтобы я не могла их свести, и принялся стягивать с себя брюки. Мои силы иссякли, и из глаз от бессилия хлынули слезы. Я продолжала тихо умолять меня отпустить, но всё было тщетно. Я не ощущала мужа в этой комнате, не ощущала человека, которого знаю с детства. Это был кто-то другой, кто не понимал меня, не уважал и не любил.
– Сэм, пожалуйста, умоляю, пожалуйста…
– Тебе нравилось, когда он был в тебе? – Сэм, перебивая мою мольбу, что-то бормотал, возясь одной рукой со своими брюками, а второй удерживая обе мои руки за спиной.
Он резко и грубо вошёл в меня, бормотал ругательства, словно я была девушкой по вызову, и его это возбуждало. Спустя некоторое время я перестала сопротивляться, легла животом на стол, позволив ему делать со мной всё, что вздумается. Следующие несколько минут стали для меня вечностью. Было ощущение, что я слышала медленное тиканье секундной стрелки часов, и, пока Сэм старался кончить в меня, мой взгляд упал на зеркало, в которое я могла наблюдать за происходящим, а точнее за собой. Я пыталась всмотреться в свои глаза, увидеть в них себя, увидеть ту дорогу, где я свернула не туда, где я ошиблась, выбрав такую судьбу. На мгновение я возненавидела себя за то, что позволяю так обращаться с собой. Сейчас я чувствую себя униженным и растоптанным человеком.
Сэм закончил, после чего отпустил мои руки, натянул на себя брюки и направился к полке, где стоял виски, налил себе в стакан и начал по чуть-чуть выпивать. Я осталась лежать на столе в том же положении. Я лишь бесшумно плакала. Спустя некоторое время медленно встала и направилась в ванну, чтобы как можно быстрее смыть с себя всю грязь и боль. Приняв горячий душ, почувствовала себя лучше физически, но внутри разрасталась страшная тьма. С этого момента моя жизнь изменилась навсегда. Выйдя из ванны, я пошла в гостиную, взяв плед с дивана, закуталась в него и села на пол. Слезы вновь потекли из моих глаз. Сэм все так же пил и молчал, не обращая на меня никакого внимания. Продержав недолгую паузу, он вновь спросил:
– Ты спала с ним?
Я промолчала.
– ОТВЕЧАЙ! – вновь закричал Сэм. И я ему рассказала, всё как было. И начала с самого начала. Началом этим было письмо, которое он принёс домой. Я рассказала, как помогла Майлзу, как от совершенно чужого человека почувствовала больше близости, больше тепла от одной встречи, чем за все время, которое мы были вместе. Я рассказала, как случайно встретила Кларка, как показала дочь, про наше свидание. Я выложила ему не только события, но и чувства, которые во мне проснулись, эмоции, которые Сэму не удалось дать мне за столько лет семейной жизни. Рассказала, как была несчастлива с ним и как мне было хорошо с другим. Сквозь слезы, сквозь сжатые зубы я проклинала Сэма, выговаривая ему, что он не имеет права винить меня, не имеет права говорить, что виновата во всём только я. Его не было рядом, когда он был нужен. Его не было рядом, когда я болела, когда приезжала из командировок, а его не было ни на вокзале, ни в аэропорту. А я стояла одна, в ожидании такси, наблюдала, как утром, вечером и даже посреди ночи люди встречали своих родных и любимых, помогали с сумками и везли их домой. С Сэмом я такого не видела. Он выбрал работу, поставил её выше меня и сейчас упрекает меня в чём-то. Я сказала ему это, сказала ему всё, что думаю о наших давно разбитых и фальшивых отношениях, о его никому не нужной, рушащей семью работе. В ответ Сэм не проронил ни слова. Он всё это время, что я говорила, даже не перебил меня, не отвёл взгляда от моих глаз. Смотрел и думал, смотрел и анализировал. После, видимо, приняв для себя решение, развернулся и направился к вешалке, взял куртку, накинул на себя, вернулся на кухню, налил себе полный стакан виски, выпил его до дна, кинул на пол и пошёл к выходу.
– Сэм, Сэм!
Я кричала ему вслед. Глаза Сэма налились кровью. Мне стало страшно. Не знаю, как мне быть, что мне делать. Я осознала, что от злости наговорила лишнего, и теперь последствия будут непредсказуемыми. Единственное, что приходит на ум, так это то, что мне нужна помощь. Я не раздумывая поехала к Ангелу.
Позвонила в дверь дома своего отца, и мне открыл запыхавшийся Майлз. Он выглядел взвинченным. Осмотрела его с ног до головы. Вспотевший, весь в крови. Я понимала, что у него и без меня проблем здесь хватает, но все же вошла в дом. Я рассказала Майлзу о возвращении Кларка и моей измене с ним.
– Изменила? – спросил Майлз так, словно моим мужем был не Сэм, а он. Я почувствовала, как ему стало неприятно. На лице отразилась грусть.
– Мне нужна твоя помощь. Он убьёт его.
– И чего ты хочешь от меня? Чтобы я снова сидел в заключении из-за вас, а что взамен? Вы опять оставите меня умирать там? Ты забыла обо мне, не искала и ничего не сделала, чтобы спасти меня. И если бы тебе не отправили письмо, ты бы и не вспомнила обо мне. И это благодарность за всё, что я для тебя сделал? – высказался разозлённый Ангел.
Я даже никогда и не думала о том, что оставила его, что я так легко опустила руки и не продолжила его искать. Я забыла, что и он живой человек. Немного выждав паузу, Майлз спросил меня:
– Кто кого убьёт? За кого ты беспокоишься? За Сэма или за Кларка?
