– «База», Петрович! Мы будем прорываться вперёд. Прежним маршрутом не пройдём.
– Какой нахрен вперёд?! А ну быстро возвращайтесь!
– Петрович, не кричи! Не пройдём мы. Как вы проехали, дорогу завалило. Не проедем. И огонь там только усиливается, а вперёд есть шанс вырваться.
– Вань, не чуди! Сейчас вернёмся, пробьём дорогу.
– Петрович! Сам не чуди! Куда вы вернётесь? В самое пекло? Там только разгораться начинается, а воды, сколько осталось? Спроси. Уверен, что все пустые и ждать смысла нет.
– «Кордон семнадцать» прика…
– Да пошёл ты! – не выдержал, и вырвал рацию. Экипаж всё это время сидел молча.
– Что притихли? Андрей, заводи, поехали, и поставь замкнутый цикл циркуляции воздуха, может не так много дыма будет.
Машина дёрнулась и поехала, уходя вглубь леса. Дым сгущался. Редкие порывы ветра разгоняли непроглядное молоко, но видимость не превышала пары метров.
– Андрей, аккуратней.
– Не бои?сь, командир. Проедем. Тут одна дорога, только вперёд. Смотри, дым рассеялся. Прям и прохладнее вроде стало.
Я смотрелся в запотевшее боковое окно. Справа бушевала огненная стена, а слева…
– На пол! Закрыть лица!!! – только и успел выкрикнуть, как термический удар сотряс машину.
– Гони, не останавливайся!!! – закричал, едва пришёл в себя от потрясения. – Все живы?
– Все.Командир, что это было?
– Термический удар, – пояснил, вытирая пот со лба, – это такая неприятная высокоскоростная хренотень, вызванная неоднородным изменением температуры. Слева, видите, считай, всё остыло почему-то, а справа, вон как разгорелось. Из-за разницы температур поменялось направление воздушных масс. Горячее к холодному двинулось. Вот и попали под раздачу.
Только сейчас обратил внимание, что боковое стекло вогнулось на уровне груди.
«Выдержало!!! – мысленно перекрестился. – Это ж с какой силой ударило, если машину ощутимо тряхнуло, хорошо что не опрокинуло. Но Андрей опытный водитель – не сбросил газ, а продолжает крутить баранку».
– Андрей, как ты?
– Нормально.
Хотел заговорить с ним. Подбодрить, поблагодарить, что не остановился, но взгляд мой замер: перехватывая руль, за рукой потянулся сгусток чего-то чёрного, словно когда месишь тесто, а оно прилипает и тянется…
– Дайте мокрую тряпку!!! – понял, что происходит. Андрей, сжав зубы, держится за оплавленную оплётку, но крутит баранку.
Дорогу заволокло густым дымом, что дальше капота ничего не видно. Я, вцепившись, держался за ручку, которая ощутимо нагрелась. Вдруг, резкий удар. Короткое ощущение полёта и сильный удар при приземлении. Двигатель натужно рычал, но машина не двигалась с места, застыв, словно поднявшийся на дыбы конь.
– Что случилось? – послышалось сзади.
– Все живы? – проигнорировал вопрос.
– Все. Что случилось?
– Наехали на что-то, может дерево, может пень, – ответил Андрей, пытающийся переключением передач сдвинуть автомашину с места, но у него не получалось. Машина замерла, встав на дыбы. – Командир, а в баках литров сто пятьдесят осталось, – бросив бессмысленное занятие, тихо произнёс водитель.
– Укутаться и немедленно из машины!!! Бегом! Только вперёд!
Распределив оставшиеся мокрыми тряпки, все выбежали из машины. Я метался по кабине, рассовывая в карманы и за пазуху важные документы и ценные вещи. С трудом, толкнув ногой, открыл дверь и вывалился наружу. Вокруг бушевал огонь, играя языками пламени, создавая чудовищно завораживающую картину, от которой становилось жутко. Какая мощь, какая сила! А тут какой-то человек со своими муравьиными потугами.
«Соберись!!! Сколько, вспоминай…пять-шесть минут, чтобы добраться до безопасного места», – лихорадочно выуживал из закоулков памяти характеристики БОПа.
Укутавшись полностью, с остервенением пробирался через полыхающий огонь. Только малая щёлка оставалась для дыхания, в которую при вдохе тянулся тоненькой струйкой язычок пламени, обжигая лёгкие, заставляя идти быстрей.
Споткнулся. Упал, больно ударившись плечом. Нащупал что-то твёрдое. Прильнул вниз и обомлел. Рука обхватывает ботинок. Подтягиваю ближе, кто-то лежит спиной вверх, накрывшись с головой. Кричать, говорить, нет сил. Каждая лишняя секунда, проведённая в огненном эпицентре, станет фатальной. Надо идти. Рывком поднимаю тело, взваливаю на плечи и… вперёд, только вперёд.
Приём «переноска на плечах» я выполнил, наверно, с трёх кратным перекрытием норматива. И как только умудрился с земли поднять почти центнер веса, взвалить на плечи и бежать. Сзади что-то словно подталкивало. Бежал долго, пока впереди, в густом дымном тумане не забрезжили проблески солнечного света. Стало легче дышать. Огонь перестал обжигать натужно работающие лёгкие. Глаза перестали слезиться от едкого дыма. Лёгкий ветерок приятно обдувал обожжённое лицо. Сделал ещё сотню шагов, подальше от огненного ада и остановился. Аккуратно положил безвольно висевшее на плечах тело. Раскутал, давая приток свежего воздуха.
– Женя, Жень. Давай, дыши, – приговаривал, осматривая лицо, руки, ноги на предмет травм. Вроде, лицо без ожогов, волосы целы. Одежда не опалена, хоть и дымиться, как у меня. Что тут я могу ещё сделать? Скажите, искусственное дыхание, ага, при ожоге дыхательных путей. Самого мучает одышка и пробивает на сиплый кашель, кружится голова и подступают рвотные позывы.
– К-хе, к-хе.
Несказанно обрадовался этому неприятному, но дающему надежду кашлю.
– Давай, дыши, Женя! Ещё на свадьбе твоей не погуляли, да и проставиться с первой зарплаты обещал, а обещание своё выполнять надо.
– Так на сегодня после смены, договаривались, – прозвучал скрипучий голос.
– Вот и хорошо. Сегодня, так сегодня, – я без сил повалился на землю. Прикрыл глаза. А в уме лихорадочно думал, где остальные, но подняться совсем не было сил.
«Сейчас, пару минут отдохну», – подумал и чуть не испугался от раздавшегося над ухом крика:
– Командир!!!
Радость встречи, объятия и весь боевой расчёт повалился на землю.
– Шёл, не разбирая пути. Как танк, напролом, – рассказывал Василий, – сначала с Геннадием держались вместе, но… куда там! Слева, сзади, спереди, справа, огонь.Ничего не видно. Дышать трудно. Кислород-то выгорел, но как чуть стало легче, обернулся, увидел бредущего только на морально-волевых Геннадия. Вместе так и выбрались. Потом Серго с Андреем вышли. Тоже в паре,друг за друга держались. Смотрим, ждём, а больше никто не выходит…
– Я собирался за вами, – вмешался в разговор Серго, – но меня остановили.
– Да ты, впрочем, и все мы еле на ногах держались, куда бы ты пошёл?!
– Верно. Все надышались гадости. Чуть лёгкие не выплюнул, откашливаясь.
Мы сидели на бережку речушки, а вокруг: выжженная пустошь. Торчат обгорелые головешки. Подстилка полностью выгорела и черна, словно гуталин. Но прорвались. Огонь, встретив естественную водную преграду, не перекинулся на другой берег, а,облизав огненными языками суглинистый берег, ушёл дальше.
Я лежал, смотря в небо. Как же красиво! Голубой, без единого облачка небосвод, пленил и завораживал. Что-то в кармане задребезжало.
– Парни! – спохватился, вспоминая, что когда покидал машину, сгрёб все мобильники, до которых смогла дотянуться рука, – позвоните родным, а то волнуются, небось. Целый день в полях.
Под радостные вопли раздал извлечённые из внутреннего кармана мобильные телефоны. Проверил свой, вроде работает. Хотел набрать сначала Петровичу, но всё-таки переборол чувство долга и набрал жене.
– Привет.
– Ваня!!! Живой! Где ты? Тут Петрович час назад звонил, говорит, что потеряли тебя и весь экипаж! Где ты? С тобой всё в порядке?! Ванечка, живой… – из динамика послышались тихие всхлипы.
– Успокойся, что ты, успокойся. Всё нормально, все живы. Я, как выбралась минутка, позвонил тебе. Так что Петрович не знал, что с нами всё в порядке. Да, все живы, здоровы. Не волнуйся. Как там дочурка? Во дворе играет? Вот и хорошо. Так что не волнуйся, не волнуйся, говорю. Скоро приедем… – и выключил телефон. Слышать всхлипы любимого человека не было сил.
Осмотрелся. У каждого своя радость и трагедия одновременно. Женька,активно жестикулируя руками, горячо что-то рассказывал, чуть ли не крича в трубку. Василий тихо улыбался, практически ничего не говоря. Геннадий Николаевич, нравоучительным тоном раздавал какие-то указания. Серго и Андрей, вообще отошли и что-то тихо шептали. Эх, любовь она такая – показухи не любит. Какой каламбур получился.
Набрал номер Петровича. С первого раза не пробился, то занято, то нет сигнала. Но настойчивость берёт города, а уж до Петровича дозвониться, это…
– Вы где? Все живы? – ошарашил вопросом Петрович.
– На берегу Оглани. Где дорога выходит из леса и петляет вдоль речки.Все живы, – выпалил на одном дыхании
– Что сразу не сообщил?! Я и за тобой машины на прорыв посылал, но не смогли они пробиться, и с родственниками связался, чтоб…
– С родственниками рано, – на память пришёл мультик «Всё хорошо, прекрасная Маркиза», но не стал язвить. – Всё нормально. Только, это, Петрович… машине хана.
– Так я с родственниками и связался, когда взрыв услышал. Громыхнуло так, что на полсотни вёрст разнеслось…
Удивился, и почему я такого сильного взрыва не только не услышал, но и не почувствовал, а ведь были не далеко от эпицентра. Или это взрывная волна меня так толкала. Ухмыльнулся. Ладно, потом разберусь. Все живы и хорошо.
– … так и подумал, что вас всех накрыло. Точно все живы? Раненые?
– Всё нормально, говорю.
– Сейчас машину пошлю. Оставайтесь там.
– Хорошо… – устало ответил.
– Что такой грустный, командир? – подошёл широко улыбающийся Серго.
– Так нас похоронили уже. Кто-нибудь слышал, что громыхало?
Но никто не ответил, только пожали плечами.
– Значит, это не наша машина бабахнула, – сделал логичный вывод.
Находясь на прямой линии, вне укрытия, да всего в паре сотнях метрах, уж точно кто бы почувствовал, услышал взрыв. Уже с облегчением вздохнул, как раздался резкий, раскатистый хлопок. Мы, дружно упали на землю. Ударная волна раскидала оставшиеся целыми стволы деревьев, подняв клубы пепла вверх.
– Вот теперь точно, наша машина рванула, – отплёвываясь от пепла, произнёс Андрей, – и как долго продержалась, я-то думал, может, починим… потом.
– Ага, починишь её. Разве не видел, что с техникой в очаге возгорания происходит? Металл корёжит так, что двутавровая балка кольцом сворачивается, – поддержал разговор Геннадий Николаевич…
Нет ничего тяжелее, чем ждать, да догонять. Через пару часов только услышали сначала натужное рычание, а потом увидели крадущуюся по дороге вдоль реки штабную «буханку».
– Вокруг объезжал.
– Ага. С комфортом поедем.
– Так нас шестеро, какая машина, кроме «буханки» стольких увезёт?
– Не скажи. Помню, лет двадцать назад, когда примерно в твоём возрасте был, так в «шестёрку» по десять человек набивалось, чтоб в райцентр съездить.
– И как, ГАИ не останавливала?
– Какая такая ГАИ! Все друг друга знают…
Машина остановилась, и с места водителя вылез Петрович собственной персоной. Я приосанился, кое-как отряхнулся, принимая более-менее подобающий вид.
– Все живы?
– Петрович, докладывал уже, что не веришь? – произнёс с напущенной обидой.
– Верю-верю. Давайте, поехали. Нечего тут прохлаждаться.
Машина тронулась. Я сел вперёд на пассажирское место. Хотел узнать последние новости, а ещё высказать, почему родственникам сообщили, что с нами потеряна связь?! Всего-то пару часов отсутствовали. Но смотря на хмурое лицо и уловив задумчивый взгляд, не стал возмущаться. Все нервничают, переживают и не всегда в экстремальной ситуации принимается оптимальное решение.
– Жаркий год стоит.На моей памяти такого не было, – попробовал завести разговор на отвлечённую тему.
– Не природа виновата. Не готовы мы оказались. Помнишь, хотя, откуда. Я-то лесом уже лет двадцать живу, души в нём ни чаю… Всё со своими нововведениями за последние десять лет разрушили. Всё хотели, как у буржуев… кричали, частная собственность, частная собственность – хозяин будет заботиться… а какой хозяин у природы, леса?! Государственную Лесную охрану разогнали! Я, как лесник-обходчик лично обходил, объезжал, следил за сотней гектаров леса. И таких, как я в стране было семьдесят тысяч!!! А пожары, кому тушить? У местных властей денег нет. Единой структуры нет. Если помогут соседи и то хорошо. А что в тайге твориться? Всё повесили на местную администрацию. Хм, какое слово: «АДминистрация»… Они, кто?! Временщики, пришли-ушли…
– Э-э-э, куда Петрович тебя понесло, – я понимал, что ему надо выговориться, но снова и снова наступать на больной мозоль не хотелось, не то состояние.
– Извини, накипело. Больно смотреть, что рушится всё, что создавалось десятилетиями. Сколько лесу расти? Той же сосне пятьдесят лет надо, чтоб по десять сантиметров в год чуть по чуть к солнцу приблизиться, и это не предел. Она все три сотни лет простоит.
– Что-то тебя на философию потянуло. Совсем тяжело? – сделал нехитрый вывод. Петрович, он хороший начальник, но я не припомню, чтоб он так рассуждал, да тем более, столько много говорил.
– Тяжело, Вань. Ни людей, ни техники не хватает. Я у соседей помощи запросил, в область сообщил. Но у них ситуация не лучше… Мне на патруль дальних сёл отправить некого. Если б согласились…
– Петрович, я не против, но как ребята, не знаю. Надо у них спросить.
– Не надо, мы всё слышим, – из салона донёсся приглушённый рёвом двигателя голос Серго, – командир, мы тут посовещались, мы как ты скажешь. Отдохнуть успеем.
– У нас машины-то нет, – встрял Андрей.
– Машину найду, – подобрев, заулыбался Петрович, – о, а вот и машина.
Из-за поворота выехала автоцистерна, прям как у нас была, только новее, краска свежая, колёса чёрные, словно с выставки.
– Что-то не припомню такого бортового номера.
– Это соседи на помощь едут. Пошли, – скомандовал Петрович, остановив машину. – Стой!!! Стой!!!– замахал руками, привлекая внимание ничего не подозревающего командира расчёта.
– Пойдём и мы, – произнёс, обращаясь к экипажу. В том, что они не останутся в стороне, а продолжат исполнять свой долг я был уверен. Экипаж у меня собрался сплочённый. В каждом, в том числе и, считай зелёном Женьке, я не сомневался. Любому из них, без лишних вопросов, доверил прикрывать свою спину. Про таких говорят, что пошёл бы с ними в разведку.
– …значит, так. Сдаёте машину этому экипажу, а сами поступаете в оперативное подчинение штаба. И без разговоров, – продолжал командовать Петрович.
На лице командира расчёта читалась растерянность и непонимание, но надо отдать ему должное, ни пререканий, ни ругани. Только короткий телефонный разговор и через пять минут мой экипаж принимал машину. Осмотр проведён, комплектность проверена, и я радовался техническому состоянию полученной боевой единицы. Всё, начиная от насоса-помпы до рукавов, если не новое, то без следов ремонта.
– Командир, – подскочил Андрей, – машина в полном порядке.Баки, как воды, так и соляры, полные. Можно выдвигаться.
– Хорошо, – кивнул в ответ, – Серго, что у тебя?
– Комплектность, работоспособность насосов проверил. Замечаний нет. Можно выдвигаться.
– Петрович, куда нам?
– Прикроете южные сёла. Там, вроде, спокойно было. Маршрут-график патрулирования определишь сам.
– Какой нахрен вперёд?! А ну быстро возвращайтесь!
– Петрович, не кричи! Не пройдём мы. Как вы проехали, дорогу завалило. Не проедем. И огонь там только усиливается, а вперёд есть шанс вырваться.
– Вань, не чуди! Сейчас вернёмся, пробьём дорогу.
– Петрович! Сам не чуди! Куда вы вернётесь? В самое пекло? Там только разгораться начинается, а воды, сколько осталось? Спроси. Уверен, что все пустые и ждать смысла нет.
– «Кордон семнадцать» прика…
– Да пошёл ты! – не выдержал, и вырвал рацию. Экипаж всё это время сидел молча.
– Что притихли? Андрей, заводи, поехали, и поставь замкнутый цикл циркуляции воздуха, может не так много дыма будет.
Машина дёрнулась и поехала, уходя вглубь леса. Дым сгущался. Редкие порывы ветра разгоняли непроглядное молоко, но видимость не превышала пары метров.
– Андрей, аккуратней.
– Не бои?сь, командир. Проедем. Тут одна дорога, только вперёд. Смотри, дым рассеялся. Прям и прохладнее вроде стало.
Я смотрелся в запотевшее боковое окно. Справа бушевала огненная стена, а слева…
– На пол! Закрыть лица!!! – только и успел выкрикнуть, как термический удар сотряс машину.
Глава 3
– Гони, не останавливайся!!! – закричал, едва пришёл в себя от потрясения. – Все живы?
– Все.Командир, что это было?
– Термический удар, – пояснил, вытирая пот со лба, – это такая неприятная высокоскоростная хренотень, вызванная неоднородным изменением температуры. Слева, видите, считай, всё остыло почему-то, а справа, вон как разгорелось. Из-за разницы температур поменялось направление воздушных масс. Горячее к холодному двинулось. Вот и попали под раздачу.
Только сейчас обратил внимание, что боковое стекло вогнулось на уровне груди.
«Выдержало!!! – мысленно перекрестился. – Это ж с какой силой ударило, если машину ощутимо тряхнуло, хорошо что не опрокинуло. Но Андрей опытный водитель – не сбросил газ, а продолжает крутить баранку».
– Андрей, как ты?
– Нормально.
Хотел заговорить с ним. Подбодрить, поблагодарить, что не остановился, но взгляд мой замер: перехватывая руль, за рукой потянулся сгусток чего-то чёрного, словно когда месишь тесто, а оно прилипает и тянется…
– Дайте мокрую тряпку!!! – понял, что происходит. Андрей, сжав зубы, держится за оплавленную оплётку, но крутит баранку.
Дорогу заволокло густым дымом, что дальше капота ничего не видно. Я, вцепившись, держался за ручку, которая ощутимо нагрелась. Вдруг, резкий удар. Короткое ощущение полёта и сильный удар при приземлении. Двигатель натужно рычал, но машина не двигалась с места, застыв, словно поднявшийся на дыбы конь.
– Что случилось? – послышалось сзади.
– Все живы? – проигнорировал вопрос.
– Все. Что случилось?
– Наехали на что-то, может дерево, может пень, – ответил Андрей, пытающийся переключением передач сдвинуть автомашину с места, но у него не получалось. Машина замерла, встав на дыбы. – Командир, а в баках литров сто пятьдесят осталось, – бросив бессмысленное занятие, тихо произнёс водитель.
– Укутаться и немедленно из машины!!! Бегом! Только вперёд!
Распределив оставшиеся мокрыми тряпки, все выбежали из машины. Я метался по кабине, рассовывая в карманы и за пазуху важные документы и ценные вещи. С трудом, толкнув ногой, открыл дверь и вывалился наружу. Вокруг бушевал огонь, играя языками пламени, создавая чудовищно завораживающую картину, от которой становилось жутко. Какая мощь, какая сила! А тут какой-то человек со своими муравьиными потугами.
«Соберись!!! Сколько, вспоминай…пять-шесть минут, чтобы добраться до безопасного места», – лихорадочно выуживал из закоулков памяти характеристики БОПа.
Укутавшись полностью, с остервенением пробирался через полыхающий огонь. Только малая щёлка оставалась для дыхания, в которую при вдохе тянулся тоненькой струйкой язычок пламени, обжигая лёгкие, заставляя идти быстрей.
Споткнулся. Упал, больно ударившись плечом. Нащупал что-то твёрдое. Прильнул вниз и обомлел. Рука обхватывает ботинок. Подтягиваю ближе, кто-то лежит спиной вверх, накрывшись с головой. Кричать, говорить, нет сил. Каждая лишняя секунда, проведённая в огненном эпицентре, станет фатальной. Надо идти. Рывком поднимаю тело, взваливаю на плечи и… вперёд, только вперёд.
Приём «переноска на плечах» я выполнил, наверно, с трёх кратным перекрытием норматива. И как только умудрился с земли поднять почти центнер веса, взвалить на плечи и бежать. Сзади что-то словно подталкивало. Бежал долго, пока впереди, в густом дымном тумане не забрезжили проблески солнечного света. Стало легче дышать. Огонь перестал обжигать натужно работающие лёгкие. Глаза перестали слезиться от едкого дыма. Лёгкий ветерок приятно обдувал обожжённое лицо. Сделал ещё сотню шагов, подальше от огненного ада и остановился. Аккуратно положил безвольно висевшее на плечах тело. Раскутал, давая приток свежего воздуха.
– Женя, Жень. Давай, дыши, – приговаривал, осматривая лицо, руки, ноги на предмет травм. Вроде, лицо без ожогов, волосы целы. Одежда не опалена, хоть и дымиться, как у меня. Что тут я могу ещё сделать? Скажите, искусственное дыхание, ага, при ожоге дыхательных путей. Самого мучает одышка и пробивает на сиплый кашель, кружится голова и подступают рвотные позывы.
– К-хе, к-хе.
Несказанно обрадовался этому неприятному, но дающему надежду кашлю.
– Давай, дыши, Женя! Ещё на свадьбе твоей не погуляли, да и проставиться с первой зарплаты обещал, а обещание своё выполнять надо.
– Так на сегодня после смены, договаривались, – прозвучал скрипучий голос.
– Вот и хорошо. Сегодня, так сегодня, – я без сил повалился на землю. Прикрыл глаза. А в уме лихорадочно думал, где остальные, но подняться совсем не было сил.
«Сейчас, пару минут отдохну», – подумал и чуть не испугался от раздавшегося над ухом крика:
– Командир!!!
Радость встречи, объятия и весь боевой расчёт повалился на землю.
– Шёл, не разбирая пути. Как танк, напролом, – рассказывал Василий, – сначала с Геннадием держались вместе, но… куда там! Слева, сзади, спереди, справа, огонь.Ничего не видно. Дышать трудно. Кислород-то выгорел, но как чуть стало легче, обернулся, увидел бредущего только на морально-волевых Геннадия. Вместе так и выбрались. Потом Серго с Андреем вышли. Тоже в паре,друг за друга держались. Смотрим, ждём, а больше никто не выходит…
– Я собирался за вами, – вмешался в разговор Серго, – но меня остановили.
– Да ты, впрочем, и все мы еле на ногах держались, куда бы ты пошёл?!
– Верно. Все надышались гадости. Чуть лёгкие не выплюнул, откашливаясь.
Мы сидели на бережку речушки, а вокруг: выжженная пустошь. Торчат обгорелые головешки. Подстилка полностью выгорела и черна, словно гуталин. Но прорвались. Огонь, встретив естественную водную преграду, не перекинулся на другой берег, а,облизав огненными языками суглинистый берег, ушёл дальше.
Я лежал, смотря в небо. Как же красиво! Голубой, без единого облачка небосвод, пленил и завораживал. Что-то в кармане задребезжало.
– Парни! – спохватился, вспоминая, что когда покидал машину, сгрёб все мобильники, до которых смогла дотянуться рука, – позвоните родным, а то волнуются, небось. Целый день в полях.
Под радостные вопли раздал извлечённые из внутреннего кармана мобильные телефоны. Проверил свой, вроде работает. Хотел набрать сначала Петровичу, но всё-таки переборол чувство долга и набрал жене.
– Привет.
– Ваня!!! Живой! Где ты? Тут Петрович час назад звонил, говорит, что потеряли тебя и весь экипаж! Где ты? С тобой всё в порядке?! Ванечка, живой… – из динамика послышались тихие всхлипы.
– Успокойся, что ты, успокойся. Всё нормально, все живы. Я, как выбралась минутка, позвонил тебе. Так что Петрович не знал, что с нами всё в порядке. Да, все живы, здоровы. Не волнуйся. Как там дочурка? Во дворе играет? Вот и хорошо. Так что не волнуйся, не волнуйся, говорю. Скоро приедем… – и выключил телефон. Слышать всхлипы любимого человека не было сил.
Осмотрелся. У каждого своя радость и трагедия одновременно. Женька,активно жестикулируя руками, горячо что-то рассказывал, чуть ли не крича в трубку. Василий тихо улыбался, практически ничего не говоря. Геннадий Николаевич, нравоучительным тоном раздавал какие-то указания. Серго и Андрей, вообще отошли и что-то тихо шептали. Эх, любовь она такая – показухи не любит. Какой каламбур получился.
Набрал номер Петровича. С первого раза не пробился, то занято, то нет сигнала. Но настойчивость берёт города, а уж до Петровича дозвониться, это…
– Вы где? Все живы? – ошарашил вопросом Петрович.
– На берегу Оглани. Где дорога выходит из леса и петляет вдоль речки.Все живы, – выпалил на одном дыхании
– Что сразу не сообщил?! Я и за тобой машины на прорыв посылал, но не смогли они пробиться, и с родственниками связался, чтоб…
– С родственниками рано, – на память пришёл мультик «Всё хорошо, прекрасная Маркиза», но не стал язвить. – Всё нормально. Только, это, Петрович… машине хана.
– Так я с родственниками и связался, когда взрыв услышал. Громыхнуло так, что на полсотни вёрст разнеслось…
Удивился, и почему я такого сильного взрыва не только не услышал, но и не почувствовал, а ведь были не далеко от эпицентра. Или это взрывная волна меня так толкала. Ухмыльнулся. Ладно, потом разберусь. Все живы и хорошо.
– … так и подумал, что вас всех накрыло. Точно все живы? Раненые?
– Всё нормально, говорю.
– Сейчас машину пошлю. Оставайтесь там.
– Хорошо… – устало ответил.
– Что такой грустный, командир? – подошёл широко улыбающийся Серго.
– Так нас похоронили уже. Кто-нибудь слышал, что громыхало?
Но никто не ответил, только пожали плечами.
– Значит, это не наша машина бабахнула, – сделал логичный вывод.
Находясь на прямой линии, вне укрытия, да всего в паре сотнях метрах, уж точно кто бы почувствовал, услышал взрыв. Уже с облегчением вздохнул, как раздался резкий, раскатистый хлопок. Мы, дружно упали на землю. Ударная волна раскидала оставшиеся целыми стволы деревьев, подняв клубы пепла вверх.
– Вот теперь точно, наша машина рванула, – отплёвываясь от пепла, произнёс Андрей, – и как долго продержалась, я-то думал, может, починим… потом.
– Ага, починишь её. Разве не видел, что с техникой в очаге возгорания происходит? Металл корёжит так, что двутавровая балка кольцом сворачивается, – поддержал разговор Геннадий Николаевич…
Нет ничего тяжелее, чем ждать, да догонять. Через пару часов только услышали сначала натужное рычание, а потом увидели крадущуюся по дороге вдоль реки штабную «буханку».
– Вокруг объезжал.
– Ага. С комфортом поедем.
– Так нас шестеро, какая машина, кроме «буханки» стольких увезёт?
– Не скажи. Помню, лет двадцать назад, когда примерно в твоём возрасте был, так в «шестёрку» по десять человек набивалось, чтоб в райцентр съездить.
– И как, ГАИ не останавливала?
– Какая такая ГАИ! Все друг друга знают…
Машина остановилась, и с места водителя вылез Петрович собственной персоной. Я приосанился, кое-как отряхнулся, принимая более-менее подобающий вид.
– Все живы?
– Петрович, докладывал уже, что не веришь? – произнёс с напущенной обидой.
– Верю-верю. Давайте, поехали. Нечего тут прохлаждаться.
Машина тронулась. Я сел вперёд на пассажирское место. Хотел узнать последние новости, а ещё высказать, почему родственникам сообщили, что с нами потеряна связь?! Всего-то пару часов отсутствовали. Но смотря на хмурое лицо и уловив задумчивый взгляд, не стал возмущаться. Все нервничают, переживают и не всегда в экстремальной ситуации принимается оптимальное решение.
– Жаркий год стоит.На моей памяти такого не было, – попробовал завести разговор на отвлечённую тему.
– Не природа виновата. Не готовы мы оказались. Помнишь, хотя, откуда. Я-то лесом уже лет двадцать живу, души в нём ни чаю… Всё со своими нововведениями за последние десять лет разрушили. Всё хотели, как у буржуев… кричали, частная собственность, частная собственность – хозяин будет заботиться… а какой хозяин у природы, леса?! Государственную Лесную охрану разогнали! Я, как лесник-обходчик лично обходил, объезжал, следил за сотней гектаров леса. И таких, как я в стране было семьдесят тысяч!!! А пожары, кому тушить? У местных властей денег нет. Единой структуры нет. Если помогут соседи и то хорошо. А что в тайге твориться? Всё повесили на местную администрацию. Хм, какое слово: «АДминистрация»… Они, кто?! Временщики, пришли-ушли…
– Э-э-э, куда Петрович тебя понесло, – я понимал, что ему надо выговориться, но снова и снова наступать на больной мозоль не хотелось, не то состояние.
– Извини, накипело. Больно смотреть, что рушится всё, что создавалось десятилетиями. Сколько лесу расти? Той же сосне пятьдесят лет надо, чтоб по десять сантиметров в год чуть по чуть к солнцу приблизиться, и это не предел. Она все три сотни лет простоит.
– Что-то тебя на философию потянуло. Совсем тяжело? – сделал нехитрый вывод. Петрович, он хороший начальник, но я не припомню, чтоб он так рассуждал, да тем более, столько много говорил.
– Тяжело, Вань. Ни людей, ни техники не хватает. Я у соседей помощи запросил, в область сообщил. Но у них ситуация не лучше… Мне на патруль дальних сёл отправить некого. Если б согласились…
– Петрович, я не против, но как ребята, не знаю. Надо у них спросить.
– Не надо, мы всё слышим, – из салона донёсся приглушённый рёвом двигателя голос Серго, – командир, мы тут посовещались, мы как ты скажешь. Отдохнуть успеем.
– У нас машины-то нет, – встрял Андрей.
– Машину найду, – подобрев, заулыбался Петрович, – о, а вот и машина.
Из-за поворота выехала автоцистерна, прям как у нас была, только новее, краска свежая, колёса чёрные, словно с выставки.
– Что-то не припомню такого бортового номера.
– Это соседи на помощь едут. Пошли, – скомандовал Петрович, остановив машину. – Стой!!! Стой!!!– замахал руками, привлекая внимание ничего не подозревающего командира расчёта.
– Пойдём и мы, – произнёс, обращаясь к экипажу. В том, что они не останутся в стороне, а продолжат исполнять свой долг я был уверен. Экипаж у меня собрался сплочённый. В каждом, в том числе и, считай зелёном Женьке, я не сомневался. Любому из них, без лишних вопросов, доверил прикрывать свою спину. Про таких говорят, что пошёл бы с ними в разведку.
– …значит, так. Сдаёте машину этому экипажу, а сами поступаете в оперативное подчинение штаба. И без разговоров, – продолжал командовать Петрович.
На лице командира расчёта читалась растерянность и непонимание, но надо отдать ему должное, ни пререканий, ни ругани. Только короткий телефонный разговор и через пять минут мой экипаж принимал машину. Осмотр проведён, комплектность проверена, и я радовался техническому состоянию полученной боевой единицы. Всё, начиная от насоса-помпы до рукавов, если не новое, то без следов ремонта.
– Командир, – подскочил Андрей, – машина в полном порядке.Баки, как воды, так и соляры, полные. Можно выдвигаться.
– Хорошо, – кивнул в ответ, – Серго, что у тебя?
– Комплектность, работоспособность насосов проверил. Замечаний нет. Можно выдвигаться.
– Петрович, куда нам?
– Прикроете южные сёла. Там, вроде, спокойно было. Маршрут-график патрулирования определишь сам.
