– Далеко. Отсюда не видно.
– Командир, ёмкость полная, – доложил Серго. Благо, никому из расчёта не надо объяснять обязанности. Они без меня нашли пожарный кран, подогнали ближе машину и заправили ёмкость.
– Показывайте дорогу, куда ехать?
– Не надо. Уже объяснили, – отозвался Андрей.
Сидя в машине, он рассказал:
– Пока стояли, заливали ёмкость, столько наслушались! В МЧС, оказывается, звонили ещё утром, как загорелся прилегающий к окраинным домам лес. Им ответили, что приедут, ждите. Так час ждут, два, три, а никого. Огонь уже разогнался, вошёл в силу и…
– И перекинулся на дома, – продолжил мысль Андрея.
– …и перекинулся на дома. Тушить пытались, но сам видел, огонь перекинулся сначала на один дом, потом на второй…
– Андрей, не говори прописные истины, разве не учил теорию. За сколько сгорает автомашина? – задал вопрос из учебника.
– Минут пять, ну десять, если повезёт.
– Во-от, а дом деревянный, сухой, необработанный противопожарным составом?
– Пятнадцать минут, если повезёт.
– Так что ты хочешь?
– Тут за час могло сгореть всё село. Но мы вовремя успели. Если тупить ни мы, ни местные не будут, то спасём хотя бы половину села. Первоочередное, что необходимо сделать, я объяснил.
– Это да, но…
– Андрей, ты сколько в пожарной части? – не выдержал я.
– Ну, долго. Лет пять-шесть, точно.
– Может, скажу грубо, но это работает. Относись к борьбе с огнём как к рутине. Пропускать трагедию каждого человека через себя, сам скоро захандришь и свихнёшься. Это работа – наша работа, которую выполняем каждый день, изо дня в день. Главное – учи матчасть, чтобы впросак не попасть.
– Думаешь, командир.
– Нет. Не думаю, а знаю. У меня брат – следак в районе, так он рассказывал, что когда проходят очередную диспансеризацию, так главный врач, которого посещают работники следственных органов, это психиатр и стоматолог.
– А стоматолог-то зачем? – удивился Андрей.
– Так это с чеченской компании пошло, как думаешь труп опознавать?!
– О, как. Не знал.
– Вот то-то и оно. Так что не пропускай через себя все личные трагедии. Их столько ещё будет… Всё! Приехали. Расчёт! Готовимся! – и как автомашина остановилась, скомандовал, – к машине!
Темнело, но свет от полыхающего пламени не давал сгуститься сумеркам. Дом полыхал. Объятые огнём стены зияли провалами, а крыша едва держалась, вот-вот ожидая момента, чтобы рухнуть.
– Хана дому, – тихо произнёс Серго.
– Разворачиваем два ствола. Первый и второй номер, ставите и держите по ветру заградительную стену. Третий и четвёртый номер, проливаете соседний дом и обильнее! Воду не жалейте. Дом на отшибе, может, удастся удержать и не перекинется дальше. Приказ ясен?
– Ясен, командир, – за всех ответил Геннадий Николаевич.
«Эх, совсем забыл спросить у местных, может, у кого есть тут автоцистерна или бочка на колёсах. А то туда-сюда ездить времени много потеряем», – только подумал, как увидел бегущего за трактором Михаила Степановича.
– Михаил Степанович!
– Здесь я. Подожди, отдышусь, – переведя дух, он продолжил, – вот трактор. Говори, что и где пахать.
– Как зовут? – спросил у молодого, лет двадцати парнишки, сидевшего за рулём старенького МТЗ-80.
– Василий, что делать-то?
Я осмотрел обвес – солидно. Плуг четырёх корпусной, шириной как раз полтора метра. Два-три раза туда сюда пройдёт и ни одна искорка не найдёт, где разрастись во всепоглощающее пламя.
– Слушай. Тебе надо проехать по кромке обочины дороги два, а где есть возможность то и три раза, чтобы земля была чёрная, никакой подстилки, травы или чего, что может гореть.
– Понял. Так бы и сказали, а то кричат… дорогу паши, дорогу… Я только плуги об асфальт попорчу и, что потом мне делать?!
– Ладно, Вась. Ну, с перепугу, не так понял, – оправдался Михаил Степанович, – ладно, давай, езжай!
Трактор дёрнулся и, опустив плуг, вгрызся в твёрдую,словно камень, почву. Он тужился, рычал, но метр за метром отдалялся, оставляя после себя чёрную полосу.
– Командир, двести литров осталось! – доложил водитель.
– Михаил Степанович, в селе есть у кого автоцистерна или автобочка?
– Для воды?
Я кивнул на очевидный вопрос.
– Бочка есть, но… Стойте, ребятки!!! Через два дома у Минина Сергея бензовоз во дворе стоит!!!
– Что?! Полный?
– Я откель знаю?! Его нет, он с семьёй ещё три дня назад в город уехал. Дочка у него поступает. Вот они всеми и уехали.
– Показывай, где? – лихорадочно соображал я. Если огонь доберётся до бензовоза, то рванёт так, что всему селу хана придёт. Температура горения бензина, как помню, тысяча триста – тысяча четыреста градусов, а если внутри дизель, что, скорее всего, то тысяча сто. Тем более, если не полная цистерна стоит, а пустая, то это пары, они ещё взрывоопаснее. Как-то на занятиях нас просили зажечь полную ёмкость бензина – не получалось, но как только из неё немного отлили, образовались пары, они прогрелись до нужной температуры и… полыхнуло знатно!
– Командир, может мне? – показался из машины Андрей.
– Отводи машину к водонапорке, там заливайтесь и назад! – ответил уже на ходу. Покопался в отсеке с шанцевым инструментом, достал топор и малый лом.
– Чем её заводить будешь? Она ж небось без ключа?! Лучше на жёсткую сцепку и оттянем подальше, – не унимался Андрей.
– Не надо. Справлюсь!
Добежал до указанного дома. Двор оказался с высоким забором, не перелезть. Поддел ломом дверь калитки. Подбежал отставший Михаил Степанович.
– Открывай ворота! – бросил на бегу, увидав в глубине двора видавший виды ГАЗ-53 топливозаправщик. Голубая кабина, оранжевая цистерна…Дверь не заперта?.
«Отлично! Та-ак, что тут у нас, – раздумывал, вытянув провода, – тонкий красный, тонкий коричневый, тонкий синий с чёрной полосой, толстый розовый и толстый синий. Видимо меняли проводку, ну, ладно, разберусь».
Обычно зелёный или чёрный – земля. Но тут таких цветов не замечаю. Ладно, использую описанный ещё в далёком девятнадцатом веке метод Торндайка, основанный на закреплении случайно совершённых действий, за счёт которых решится задача. Мучился недолго. Всё-таки с детства любил копаться в технике и отец это поощрял. На четырнадцатилетие он подарил старенький мопед, который я собственными руками, неоднократно, по винтику, разобрал и собрал.
Чихнув пару раз, двигатель ГАЗона завёлся. Поддал газу. Прогревшись, звук работающего двигателя стал ровнее. Включил заднюю передачу и тронулся с места, намереваясь выехать, не разворачиваясь, но Михаил Степанович всё ещё возился с одной створкой ворот.
– Степаныч, что? – выкрикнул, открыв дверь.
– Сейчас, сейчас. Заело что-то.
– Помочь?
– Не надо… Всё, давай! Выезжай!
Убедился, что ворота не мешают, тронулся с места. Автомашина хоть и была старая, видавшая виды, но бодро набирала ход и чутко откликалась на органы управления. По ощущениям, цистерна была если и наполнена, то не больше, чем на одну треть. Выехал за ворота, развернулся и тут встал вопрос, куда её гнать? К водонапорной вышке? А если не удержим огонь, и он туда прорвётся? Отогнать дальше в село? Нет. Тоже не вариант. Отгоню за пределы села. Думаю, хозяин не обидится.
Подскочил к машине Михаил Степанович:
– Что задумался? Поехали-поехали.
– Куда её гнать? В селе оставлять нельзя. На окраину?
– Нет, – коротко бросил глава поселения, усаживаясь в кабину, – поехали. А то жарко становится. Смотри, кажись твои возвращаются.
В полумраке сгустившейся ночи, разглядел сверкающую проблесковыми маячками пожарную машину. Я, не глуша двигатель, остановился и вышел на дорогу.
– Командир, получилось? – как только пожарная автоцистерна поравнялась, из окна донёсся голос Андрея.
– Получилось, вы куда сейчас?
– Прошлый очаг возгорания ликвидировали. Один дом сгорел, – вышел с докладом Серго, – второй удалось спасти. Жители сказали, что на северо-западной окраине огонь приближается к домам. Едем туда. Там не успели создать полосу отчуждения.
– Понятно. Серго, ты за старшего. Я сейчас бензовоз отгоню, и присоединюсь.
– Принято, командир – ответил Серго и нырнул обратно в машину.
Вернулся к бензовозу. Потрогал цистерну рукой – тёплая.
«Надо было попросить пролить ёмкость, а то нагрелась. Вон, какая жара от огня стоит», – как всегда поздно пришла хорошая мысля?.
– Куда ехать? – спросил, садясь за руль.
– К реке поедем. Лучше там её оставим.
– Хозяин не будет серчать?
– Это его проблемы.
– Раз так, тогда поехали.
Степаныч словно штурман руководил, показывая маршрут. Мы петляли по селу, объезжали мелкие очаги возгорания. По дороге насчитал их ровно шесть. Но все более-менее локализованы. Жители села собственными силами справлялись с не вошедшим в силу огнём. Только один раз пришлось остановиться и давать указания, что делать.
– Круто ты. Прям всё пописанному объяснил, – вновь сев за руль, заговорил глава поселения.
– Работа такая. Долго ещё ехать? А то плутаем…
–Так два поворота осталось, спуск и река. Там её и оставим.
– А назад как?
– Назад напрямки пройдём. Там только тропинка, машина не проедет…
– Мы и тут не проедем, – остановил машину, указывая на распаханную широкую полосу.
– Ну, Васька! Зачем тут-то пахать было?!
– Всё правильно он сделал. Теперь точно с этой стороны по земле огонь не подберётся к селу,и расстояние в полсотни метров поверху не преодолеет. Ещё дорога есть?
– Есть, но это надо назад возвращаться.
– Тогда поехали, – ответил, сокрушаясь о потерянном времени.
Плутали долго, то из-за распаханной борозды не проехать, то дорога перегорожена массивными блоками.
– Это откуда? Зачем? – спросил, уткнувшись в бетонные блоки.
– Чтоб чужие не ездили. А то приловчились по главной дороге не едут, а всё норовят через село проскочить. То одна фура, то другая…
– Ясно, – перебил местного жителя. Ситуация понятна и не отличается новизной. Сколько таких блоков, ограничителей, шлагбаумов, лежачих полицейских через каждые двадцать метров, наставлено даже у нас в районе?! Десятки, если не сотни зафиксированных фактов и выданных предписаний с требованием обеспечить возможность беспрепятственного проезда спецтранспорта. Но и местных жителей понять можно, никому не понравится, что каждый день мимо окон проезжают, дымят большегрузы, а дети… они ж гуляют возле дома, играют, бегают. А тут несётся, какой транзитник, спешащий срезать пару километров по населённому пункту не снижая скорости, как ехал свои сто километров в час, так и продолжает держать скорость. Но с другой стороны, случилась беда – пожар, например, и технике надо проехать, как быть? Спецтехники, чтобы отодвинуть массивный блок, у нас с собой нет, а время до?рого. Все случаи предусмотреть невозможно, но для этого есть инструкции, написанные, как и Устав внутренней службы вооружённых сил, кровью. Не зря каждый пожар анализируется, изучаются причины и факторы, способствующие его возникновению…
– Что-то палёным запахло, – вылитым ушатом холодной воды, прозвучали слова Михаила Степановича.
«Сколько ездим по местами горящей земле, сколько искр попадало на машину, насколько нагрелась ёмкость…», – перебирал в уме причину резкого запаха и, открыв кабину, резко закрыл обратно.
– Вылезай, немедленно!!!
– Что?! Что случилось?
– Вылезай! – не останавливая машину, только чуть притормозив, повторил приказ, – машина горит!
Михаил Степанович выругался и открыл дверь, но на мгновение замер.
– Ты-то как?
– К реке прорываться буду. Вылезай!
Хлопнула дверь. На маленьком пятачке развернул машину. Ехать, искать другой проезд времени не было. Колёса ГАЗона уже горели. Я-то думал, что машина тяжело идти стала, руля не слушалась, а оказывается, колёса занялись огнём! И где только успел подпалить резину. Хотя, сколько ей надо? Пятьсот шестьдесят градусов, вроде, чтоб воспламенилась. Вокруг жар от огня, конечно, этого мало, но приходилось останавливаться. Вот и нагрелась, дошла до критической температуры. Тем более, сомневаюсь, что резина новая, она ж дороже самой машины бы стоила.
Всматриваясь в затянутую дымом дорогу, жму на акселератор до касания, в пол. Машина едет тяжело. Смотреть назад, проверять, как сильно разросся огонь времени нет, но бросая изредка взгляд на зеркало заднего вида,в отражении, не замечаю языков пламени. Жарко. Вытер пот со лба. Хорошо, что еду по знакомой дороге, по которой только что пытались проехать, но отказались, считая невозможным такой маршрут. Сейчас искать другой путь, ехать на горящем бензовозе назад через весь посёлок – сумасшествие. Увидел перепаханную полосу, крепко схватился за руль. Машину бросает из стороны в сторону, руля не слушается, как только едет?!
Газ в пол.
– Давай, родимая!!! Не завязни только!!!
Машина подпрыгивает, трясётся. Я вцепился в руль, удерживая прямолинейное движение, что с трудом, но удаётся.
– Ещё чуть-чуть!!! – кричу изо всех сил.
Остаётся всего пара метров, но двигатель машины предательски глохнет. Выжимаю сцепление, ворошу соединённые второпях провода. Двигатель дёргается, урчит, чихает, но заводится.
– Молодца?! – улыбаюсь, хвалю детище советского автопрома, но улыбка быстро сходит с лица. Салон освещает отражение зеркала заднего вида. По глазам бьёт отблеск пламени. Стоило остановиться всего на одну-две минуты, как огонь поднялся вверх, достиг цистерны и она медленно, но верно занималась пламенем.
– Та-ак! В раскачку, ещё разок!!! – уговариваю не столько себя, сколько машину сдвинуться с места. Задние колёса вращаются, но машина не двигается с места.
– Вперёд-назад, – лихорадочно переключаю передачи, то на первую, то на заднюю.
– Вперёд-назад. Давай-давай, поехали!!!
Машина с натугой, разбросав по округе куски земли, вырывается из плена. По лбу, не переставая, стекают капельки пота. По ощущениям, температура в кабине возрастала стремительно. Буквально пять минут назад и дышалось свободно, и в салоне царил полумрак, но как быстро всё поменялось?! Отражение пламени в зеркале заднего вида освещало кабину дёргающим оранжево-красным цветом, словно где-то в горах занимался рассвет.
Дорога петляла, но я ехал, не сбавляя скорости. Встречный ветер хоть немного, но сбивал огонь. Как говорится, если нечем тушить – сбивай огонь своей одеждой или забрасывай землёй. Для обывателя это простая истина. Подходит она к не вошедшему в силу огню, но, сколько таких, не начавшихся пожаров, потушено простыми, но действенными способами?
Дым постепенно рассеивается. Сквозь запотевшее лобовое стекло чернеет, местами покрываясь рябью, полоса реки. Еду, не сбавляя скорость, направляя автомобиль в водную гладь.
Потом, через недели, я лихорадочно искал другой вариант, но так и не нашёл. Что оставалось делать? Бросить машину и отбежать? Стоя на берегу, она б взорвалась, наделав больше бед, чем утонула в неглубокой реке. И пусть говорят защитники природы, что разлитые в водоёме нефтепродукты наносят много бед, но, сколько бед нанесёт взрыв наполненной бензином цистерны? Насколько метров разлетятся осколки? А топливо? Оно ведь никуда не денется, а под воздействием взрыва выплеснется на землю, создав новые очаги возгорания, которые тушить не кому и не чем. Ведь тушение пожаров нефти и нефтепродуктов – отдельный курс. Своя специфика, специальное оборудование и это не только вода, но и пенообразователи – ГПСки, и своя технология тушения…
– Командир, ёмкость полная, – доложил Серго. Благо, никому из расчёта не надо объяснять обязанности. Они без меня нашли пожарный кран, подогнали ближе машину и заправили ёмкость.
– Показывайте дорогу, куда ехать?
– Не надо. Уже объяснили, – отозвался Андрей.
Сидя в машине, он рассказал:
– Пока стояли, заливали ёмкость, столько наслушались! В МЧС, оказывается, звонили ещё утром, как загорелся прилегающий к окраинным домам лес. Им ответили, что приедут, ждите. Так час ждут, два, три, а никого. Огонь уже разогнался, вошёл в силу и…
– И перекинулся на дома, – продолжил мысль Андрея.
– …и перекинулся на дома. Тушить пытались, но сам видел, огонь перекинулся сначала на один дом, потом на второй…
– Андрей, не говори прописные истины, разве не учил теорию. За сколько сгорает автомашина? – задал вопрос из учебника.
– Минут пять, ну десять, если повезёт.
– Во-от, а дом деревянный, сухой, необработанный противопожарным составом?
– Пятнадцать минут, если повезёт.
– Так что ты хочешь?
– Тут за час могло сгореть всё село. Но мы вовремя успели. Если тупить ни мы, ни местные не будут, то спасём хотя бы половину села. Первоочередное, что необходимо сделать, я объяснил.
– Это да, но…
– Андрей, ты сколько в пожарной части? – не выдержал я.
– Ну, долго. Лет пять-шесть, точно.
– Может, скажу грубо, но это работает. Относись к борьбе с огнём как к рутине. Пропускать трагедию каждого человека через себя, сам скоро захандришь и свихнёшься. Это работа – наша работа, которую выполняем каждый день, изо дня в день. Главное – учи матчасть, чтобы впросак не попасть.
– Думаешь, командир.
– Нет. Не думаю, а знаю. У меня брат – следак в районе, так он рассказывал, что когда проходят очередную диспансеризацию, так главный врач, которого посещают работники следственных органов, это психиатр и стоматолог.
– А стоматолог-то зачем? – удивился Андрей.
– Так это с чеченской компании пошло, как думаешь труп опознавать?!
– О, как. Не знал.
– Вот то-то и оно. Так что не пропускай через себя все личные трагедии. Их столько ещё будет… Всё! Приехали. Расчёт! Готовимся! – и как автомашина остановилась, скомандовал, – к машине!
Глава 5
Темнело, но свет от полыхающего пламени не давал сгуститься сумеркам. Дом полыхал. Объятые огнём стены зияли провалами, а крыша едва держалась, вот-вот ожидая момента, чтобы рухнуть.
– Хана дому, – тихо произнёс Серго.
– Разворачиваем два ствола. Первый и второй номер, ставите и держите по ветру заградительную стену. Третий и четвёртый номер, проливаете соседний дом и обильнее! Воду не жалейте. Дом на отшибе, может, удастся удержать и не перекинется дальше. Приказ ясен?
– Ясен, командир, – за всех ответил Геннадий Николаевич.
«Эх, совсем забыл спросить у местных, может, у кого есть тут автоцистерна или бочка на колёсах. А то туда-сюда ездить времени много потеряем», – только подумал, как увидел бегущего за трактором Михаила Степановича.
– Михаил Степанович!
– Здесь я. Подожди, отдышусь, – переведя дух, он продолжил, – вот трактор. Говори, что и где пахать.
– Как зовут? – спросил у молодого, лет двадцати парнишки, сидевшего за рулём старенького МТЗ-80.
– Василий, что делать-то?
Я осмотрел обвес – солидно. Плуг четырёх корпусной, шириной как раз полтора метра. Два-три раза туда сюда пройдёт и ни одна искорка не найдёт, где разрастись во всепоглощающее пламя.
– Слушай. Тебе надо проехать по кромке обочины дороги два, а где есть возможность то и три раза, чтобы земля была чёрная, никакой подстилки, травы или чего, что может гореть.
– Понял. Так бы и сказали, а то кричат… дорогу паши, дорогу… Я только плуги об асфальт попорчу и, что потом мне делать?!
– Ладно, Вась. Ну, с перепугу, не так понял, – оправдался Михаил Степанович, – ладно, давай, езжай!
Трактор дёрнулся и, опустив плуг, вгрызся в твёрдую,словно камень, почву. Он тужился, рычал, но метр за метром отдалялся, оставляя после себя чёрную полосу.
– Командир, двести литров осталось! – доложил водитель.
– Михаил Степанович, в селе есть у кого автоцистерна или автобочка?
– Для воды?
Я кивнул на очевидный вопрос.
– Бочка есть, но… Стойте, ребятки!!! Через два дома у Минина Сергея бензовоз во дворе стоит!!!
– Что?! Полный?
– Я откель знаю?! Его нет, он с семьёй ещё три дня назад в город уехал. Дочка у него поступает. Вот они всеми и уехали.
– Показывай, где? – лихорадочно соображал я. Если огонь доберётся до бензовоза, то рванёт так, что всему селу хана придёт. Температура горения бензина, как помню, тысяча триста – тысяча четыреста градусов, а если внутри дизель, что, скорее всего, то тысяча сто. Тем более, если не полная цистерна стоит, а пустая, то это пары, они ещё взрывоопаснее. Как-то на занятиях нас просили зажечь полную ёмкость бензина – не получалось, но как только из неё немного отлили, образовались пары, они прогрелись до нужной температуры и… полыхнуло знатно!
– Командир, может мне? – показался из машины Андрей.
– Отводи машину к водонапорке, там заливайтесь и назад! – ответил уже на ходу. Покопался в отсеке с шанцевым инструментом, достал топор и малый лом.
– Чем её заводить будешь? Она ж небось без ключа?! Лучше на жёсткую сцепку и оттянем подальше, – не унимался Андрей.
– Не надо. Справлюсь!
Добежал до указанного дома. Двор оказался с высоким забором, не перелезть. Поддел ломом дверь калитки. Подбежал отставший Михаил Степанович.
– Открывай ворота! – бросил на бегу, увидав в глубине двора видавший виды ГАЗ-53 топливозаправщик. Голубая кабина, оранжевая цистерна…Дверь не заперта?.
«Отлично! Та-ак, что тут у нас, – раздумывал, вытянув провода, – тонкий красный, тонкий коричневый, тонкий синий с чёрной полосой, толстый розовый и толстый синий. Видимо меняли проводку, ну, ладно, разберусь».
Обычно зелёный или чёрный – земля. Но тут таких цветов не замечаю. Ладно, использую описанный ещё в далёком девятнадцатом веке метод Торндайка, основанный на закреплении случайно совершённых действий, за счёт которых решится задача. Мучился недолго. Всё-таки с детства любил копаться в технике и отец это поощрял. На четырнадцатилетие он подарил старенький мопед, который я собственными руками, неоднократно, по винтику, разобрал и собрал.
Чихнув пару раз, двигатель ГАЗона завёлся. Поддал газу. Прогревшись, звук работающего двигателя стал ровнее. Включил заднюю передачу и тронулся с места, намереваясь выехать, не разворачиваясь, но Михаил Степанович всё ещё возился с одной створкой ворот.
– Степаныч, что? – выкрикнул, открыв дверь.
– Сейчас, сейчас. Заело что-то.
– Помочь?
– Не надо… Всё, давай! Выезжай!
Убедился, что ворота не мешают, тронулся с места. Автомашина хоть и была старая, видавшая виды, но бодро набирала ход и чутко откликалась на органы управления. По ощущениям, цистерна была если и наполнена, то не больше, чем на одну треть. Выехал за ворота, развернулся и тут встал вопрос, куда её гнать? К водонапорной вышке? А если не удержим огонь, и он туда прорвётся? Отогнать дальше в село? Нет. Тоже не вариант. Отгоню за пределы села. Думаю, хозяин не обидится.
Подскочил к машине Михаил Степанович:
– Что задумался? Поехали-поехали.
– Куда её гнать? В селе оставлять нельзя. На окраину?
– Нет, – коротко бросил глава поселения, усаживаясь в кабину, – поехали. А то жарко становится. Смотри, кажись твои возвращаются.
В полумраке сгустившейся ночи, разглядел сверкающую проблесковыми маячками пожарную машину. Я, не глуша двигатель, остановился и вышел на дорогу.
– Командир, получилось? – как только пожарная автоцистерна поравнялась, из окна донёсся голос Андрея.
– Получилось, вы куда сейчас?
– Прошлый очаг возгорания ликвидировали. Один дом сгорел, – вышел с докладом Серго, – второй удалось спасти. Жители сказали, что на северо-западной окраине огонь приближается к домам. Едем туда. Там не успели создать полосу отчуждения.
– Понятно. Серго, ты за старшего. Я сейчас бензовоз отгоню, и присоединюсь.
– Принято, командир – ответил Серго и нырнул обратно в машину.
Вернулся к бензовозу. Потрогал цистерну рукой – тёплая.
«Надо было попросить пролить ёмкость, а то нагрелась. Вон, какая жара от огня стоит», – как всегда поздно пришла хорошая мысля?.
– Куда ехать? – спросил, садясь за руль.
– К реке поедем. Лучше там её оставим.
– Хозяин не будет серчать?
– Это его проблемы.
– Раз так, тогда поехали.
Степаныч словно штурман руководил, показывая маршрут. Мы петляли по селу, объезжали мелкие очаги возгорания. По дороге насчитал их ровно шесть. Но все более-менее локализованы. Жители села собственными силами справлялись с не вошедшим в силу огнём. Только один раз пришлось остановиться и давать указания, что делать.
– Круто ты. Прям всё пописанному объяснил, – вновь сев за руль, заговорил глава поселения.
– Работа такая. Долго ещё ехать? А то плутаем…
–Так два поворота осталось, спуск и река. Там её и оставим.
– А назад как?
– Назад напрямки пройдём. Там только тропинка, машина не проедет…
– Мы и тут не проедем, – остановил машину, указывая на распаханную широкую полосу.
– Ну, Васька! Зачем тут-то пахать было?!
– Всё правильно он сделал. Теперь точно с этой стороны по земле огонь не подберётся к селу,и расстояние в полсотни метров поверху не преодолеет. Ещё дорога есть?
– Есть, но это надо назад возвращаться.
– Тогда поехали, – ответил, сокрушаясь о потерянном времени.
Плутали долго, то из-за распаханной борозды не проехать, то дорога перегорожена массивными блоками.
– Это откуда? Зачем? – спросил, уткнувшись в бетонные блоки.
– Чтоб чужие не ездили. А то приловчились по главной дороге не едут, а всё норовят через село проскочить. То одна фура, то другая…
– Ясно, – перебил местного жителя. Ситуация понятна и не отличается новизной. Сколько таких блоков, ограничителей, шлагбаумов, лежачих полицейских через каждые двадцать метров, наставлено даже у нас в районе?! Десятки, если не сотни зафиксированных фактов и выданных предписаний с требованием обеспечить возможность беспрепятственного проезда спецтранспорта. Но и местных жителей понять можно, никому не понравится, что каждый день мимо окон проезжают, дымят большегрузы, а дети… они ж гуляют возле дома, играют, бегают. А тут несётся, какой транзитник, спешащий срезать пару километров по населённому пункту не снижая скорости, как ехал свои сто километров в час, так и продолжает держать скорость. Но с другой стороны, случилась беда – пожар, например, и технике надо проехать, как быть? Спецтехники, чтобы отодвинуть массивный блок, у нас с собой нет, а время до?рого. Все случаи предусмотреть невозможно, но для этого есть инструкции, написанные, как и Устав внутренней службы вооружённых сил, кровью. Не зря каждый пожар анализируется, изучаются причины и факторы, способствующие его возникновению…
– Что-то палёным запахло, – вылитым ушатом холодной воды, прозвучали слова Михаила Степановича.
«Сколько ездим по местами горящей земле, сколько искр попадало на машину, насколько нагрелась ёмкость…», – перебирал в уме причину резкого запаха и, открыв кабину, резко закрыл обратно.
– Вылезай, немедленно!!!
– Что?! Что случилось?
– Вылезай! – не останавливая машину, только чуть притормозив, повторил приказ, – машина горит!
Михаил Степанович выругался и открыл дверь, но на мгновение замер.
– Ты-то как?
– К реке прорываться буду. Вылезай!
Хлопнула дверь. На маленьком пятачке развернул машину. Ехать, искать другой проезд времени не было. Колёса ГАЗона уже горели. Я-то думал, что машина тяжело идти стала, руля не слушалась, а оказывается, колёса занялись огнём! И где только успел подпалить резину. Хотя, сколько ей надо? Пятьсот шестьдесят градусов, вроде, чтоб воспламенилась. Вокруг жар от огня, конечно, этого мало, но приходилось останавливаться. Вот и нагрелась, дошла до критической температуры. Тем более, сомневаюсь, что резина новая, она ж дороже самой машины бы стоила.
Всматриваясь в затянутую дымом дорогу, жму на акселератор до касания, в пол. Машина едет тяжело. Смотреть назад, проверять, как сильно разросся огонь времени нет, но бросая изредка взгляд на зеркало заднего вида,в отражении, не замечаю языков пламени. Жарко. Вытер пот со лба. Хорошо, что еду по знакомой дороге, по которой только что пытались проехать, но отказались, считая невозможным такой маршрут. Сейчас искать другой путь, ехать на горящем бензовозе назад через весь посёлок – сумасшествие. Увидел перепаханную полосу, крепко схватился за руль. Машину бросает из стороны в сторону, руля не слушается, как только едет?!
Газ в пол.
– Давай, родимая!!! Не завязни только!!!
Машина подпрыгивает, трясётся. Я вцепился в руль, удерживая прямолинейное движение, что с трудом, но удаётся.
– Ещё чуть-чуть!!! – кричу изо всех сил.
Остаётся всего пара метров, но двигатель машины предательски глохнет. Выжимаю сцепление, ворошу соединённые второпях провода. Двигатель дёргается, урчит, чихает, но заводится.
– Молодца?! – улыбаюсь, хвалю детище советского автопрома, но улыбка быстро сходит с лица. Салон освещает отражение зеркала заднего вида. По глазам бьёт отблеск пламени. Стоило остановиться всего на одну-две минуты, как огонь поднялся вверх, достиг цистерны и она медленно, но верно занималась пламенем.
– Та-ак! В раскачку, ещё разок!!! – уговариваю не столько себя, сколько машину сдвинуться с места. Задние колёса вращаются, но машина не двигается с места.
– Вперёд-назад, – лихорадочно переключаю передачи, то на первую, то на заднюю.
– Вперёд-назад. Давай-давай, поехали!!!
Машина с натугой, разбросав по округе куски земли, вырывается из плена. По лбу, не переставая, стекают капельки пота. По ощущениям, температура в кабине возрастала стремительно. Буквально пять минут назад и дышалось свободно, и в салоне царил полумрак, но как быстро всё поменялось?! Отражение пламени в зеркале заднего вида освещало кабину дёргающим оранжево-красным цветом, словно где-то в горах занимался рассвет.
Дорога петляла, но я ехал, не сбавляя скорости. Встречный ветер хоть немного, но сбивал огонь. Как говорится, если нечем тушить – сбивай огонь своей одеждой или забрасывай землёй. Для обывателя это простая истина. Подходит она к не вошедшему в силу огню, но, сколько таких, не начавшихся пожаров, потушено простыми, но действенными способами?
Дым постепенно рассеивается. Сквозь запотевшее лобовое стекло чернеет, местами покрываясь рябью, полоса реки. Еду, не сбавляя скорость, направляя автомобиль в водную гладь.
Потом, через недели, я лихорадочно искал другой вариант, но так и не нашёл. Что оставалось делать? Бросить машину и отбежать? Стоя на берегу, она б взорвалась, наделав больше бед, чем утонула в неглубокой реке. И пусть говорят защитники природы, что разлитые в водоёме нефтепродукты наносят много бед, но, сколько бед нанесёт взрыв наполненной бензином цистерны? Насколько метров разлетятся осколки? А топливо? Оно ведь никуда не денется, а под воздействием взрыва выплеснется на землю, создав новые очаги возгорания, которые тушить не кому и не чем. Ведь тушение пожаров нефти и нефтепродуктов – отдельный курс. Своя специфика, специальное оборудование и это не только вода, но и пенообразователи – ГПСки, и своя технология тушения…
