И тогда светлые головы у кого-то из недавно закопанных, внесли в обиход новое замечательное понятие - «Рэкет». Из ваганьковских спортсменов стали сколачивать бригады, которые ходили по ночам по территории Ваганьковского и вытрясали из местных предпринимателей долю с выручки. Правда и этот бизнес не приносил ощутимого дохода, из-за нищеты местных бизнесменов. Вот именно тогда, «Ваганьковские» и вышли за пределы кладбища. Это были их золотые времена!
Представьте, что к Вам ночью вламывается группа радикально настроенных ребят, пролежавших в могилах уже по нескольку лет, очень примечательного вида, и деликатно, дав Вам пару раз в морду, рекомендует отслюнивать им определенную часть вашей прибыли. Вы безусловно сочтёте за счастье отдавать сумму гораздо большую, чем запрошенная, причем без применения утюгов или паяльников. Устрашающая внешность ребятишек действовала безотказно и бизнес процветал.
Понятно, что некоторые московские группировки были очень недовольны ваганьковскими и поначалу даже хотели отобрать у них столь успешный бизнес, но даже самые крепкие и смелые бойцы испытывали благоговейный ужас при встрече с ваганьковскими и всегда заблаговременно ретировались. Перестрелки же, если они возникали, только умножали ряды ваганьковских бойцов после похорон убиенных московских на Ваганьковском кладбище. Нанятые снайперы поначалу пытались воздействовать дистанционно, но, кроме бесполезного расходования патронов, никакого эффекта не добились. И, видимо, через некоторое время ваганьковские подмяли бы под себя весь московский бизнес, а затем, возможно, бизнес всей Российской Федерации, но один из опытных московских авторитетов предложил выход из создавшейся ситуации.
Ваганьковским внятно посоветовали полностью прекратить свою деятельность и напомнили, чем закончилась Революция на Ваганьковском, и заверили, что к каждому ваганьковскому бойцу будет применен жесткий метод незабвенного поручика Вольдемара Уварова.
Конечно, ваганьковские бойцы такого разворота не ожидали, но им пришлось согласиться, потому как лежать безвылазно под землей с осиновым колышком большого удовольствия не доставит. К тому же, они уже успели создать кое-какую заначку на будущее, которую можно было-бы потихоньку тратить на некоторые земные радости.
На этом, все перестроечные процессы закончились, и снова на Ваганьковском воцарились тишина и покой, как и положено на столь уважаемом кладбище.
Кстати, во истину говорят: «Бог шельму метит!». Того авторитета, что предложил использовать метод Вольдемара Уварова для борьбы с Ваганьковскими, через год застрелил снайпер, его с почётом похоронили и он пополнил ряды Ваганьковских рэкетиров, которые до сих пор, по его милости, маются от безделья, опасаясь получить осиновый колышек в спину. Как сказал по этому поводу уже известный нам бывший профессор Московского Университета: «Не рой другому кладбищенскую яму — сам в неё попадешь!»
Катя и Серёжа
Эту историю рассказала мне моя дочь, про своих одноклассников Катю и Сережу.
Катя и Серёжа дружили с седьмого класса. Дружили очень трогательно, и многие одноклассники, особенно девчонки, и моя дочь в том числе, сильно завидовали им. Пацаны в этом плане попроще, но, думаю, в душе, многие из них хотели бы таких же романтических отношений. Однако, жизнь внесла свои изменения в эту идиллию.
Отца Сережи, хорошего компьютерщика, пригласили на престижную работу в г. Рязань. Маме Сергея предложили работу там же. Они согласились. Сергей учился в девятом классе, так что проблем со школой в Рязани не предвиделось. Проблемой были их отношения с Катей. Молодежь не хотела расставаться, но оставлять Сергея одного в Москве родители не собирались. Они планировали в Рязани пожить вначале на съёмной квартире (кто знает, как сложатся отношения на новой работе), а на московскую квартиру найти арендатора.
Отец вел с детьми длительные переговоры, суть которых сводилась к следующему. Рязань – это не Сыктывкар, от Москвы с Казанского вокзала можно доехать часа за три-четыре, так что катайтесь по выходным друг к другу хоть каждую неделю. Есть ещё мобильники – звони, не хочу! А школу окончите, так поступайте вместе в один институт и сидите рядышком за партой, в своё удовольствие, сколько хотите.
Не знаю, убедил он их или нет, но взрослые почти всегда берут верх над детьми и отъезд состоялся. Поскольку у отца Сергея был автомобиль, то в Рязань поехали на нем, загрузив в багажник самое необходимое.
После отъезда, Сергей не позвонил Кате ни в тот день вечером, как обещал, ни на следующий, ни через день. Она уже не знала что и думать. Его телефон не отвечал, как будто он просто решил порвать с прошлым и выбросил сим-карту.
Ночью она спала плохо и тревожно. Сквозь сон ей послышалось, как будто кто-то печатает на её ноутбуке. Она открыла глаза, приподнялась. Комната была слабо освещена экраном работающего ноутбука и были слышны щелчки клавиш, но за компом никого не было. От страха она громко закричала: «Мама, мама!». Щелчки прекратились, экран компа моргнул и на нём появилась надпись «Завершение работы».
Прибежала мать, потом отец. Катя рассказала им о работе ноутбука. В это время ноут отключился и его экран погас. Родители стали успокаивать Катю. Люди часто стараются дать упрощенные объяснения непонятным сложным явлениям. Вот и тогда, отец сказал, что, скорее всего, когда Катя вечером выключала ноут, то он «завис», а сейчас «отвис» и завершил выключение, а щелчки были от работы вентилятора.
Катя мало поверила в объяснение отца, но немного успокоилась, хотя заснула только к утру, все время прислушиваясь к ноутбуку. Он молчал.
Утром, как обычно, она заглянула в ноутбук в свою электронную почту.
Последним входящим было ночное сообщение с почты Сергея: «Меня больше нет. Я ум».
Что такое «ум» Катя не поняла. Точнее, у неё были какие-то страшные догадки, но она гнала их прочь. Она хотела, чтобы всё кончилось хорошо и всё скорее бы выяснилось.
Днем, после школы, она пошла туда, где до отъезда жил Сережа с родителями. Квартира была заперта, соседи ничего не знали.
Ночью Катя решила не спать и караулить ноутбук. Крышку его, она, как обычно, не закрыла.
Прошло уже полночи. Ей очень хотелось спать и она стала впадать в какую-то полудрёму. Вдруг, в полусне, она опять услышала щелчки клавиш и, приоткрыв глаза, увидела светящийся экран ноутбука. Кто-то, невидимый, печатал на нём. Она опять очень сильно испугалась и захотела закричать, но заставила себя сдержаться и немного подождать. Скоро, ноутбук замолк, а экран его затух.
Катя тихонько встала и, превозмогая сильный страх, медленно подошла к ноуту, включила его и вошла в свою почту.
«Меня больше нет. Я умер. При выезде из Москвы, мы попали в аварию. Все погибли. Сегодня нас троих кремировали. Похороны завтра на Ваганьковском в 15.00, в могилу моих бабушки и дедушки. Прощай. Твой Серёжа».
Ноги у Кати подкосились, она села на пол и громко, на одной ноте завыла. Всё, что у неё было в жизни, рухнуло в одночасье. Она продолжала сидеть и выть, монотонно раскачиваясь взад и вперед.
Как и в прошлый раз, прибежали родители. Прочитав сообщение, они бессильно сели на стулья. Потом начали успокаивать Катю, хотя, понятно, что никакие слова ничего не изменят и не вернут Сергея к жизни.
Назавтра, с утра, Катя не пошла в школу, а побежала на квартиру, где раньше жил Сережа. Дверь открыл мужчина лет сорока, как выяснилось, это Сережин дядя, брат его папы. Это он занимался похоронами родственников.
Катя выяснила, куда можно подойти на кладбище.
На Ваганьковское она пришла задолго до назначенного времени. Пока ждала, утирая слёзы, ходила по аллеям кладбища, удивляясь количеству здесь захороненных. Прошлась вдоль могил знаменитостей: в основном спортсменов и актеров.
Урны из крематория привезли минут на сорок позже оговорённого срока и после непродолжительной процедуры прикопали их к могилам дедушки и бабушки.
На поминки Катя не поехала, а ещё долго простояла у захоронения. Решила, что жить ей больше незачем, и что она уйдёт к Сереже, а урну с её прахом захоронят с ним в одной могиле. Ей стало даже легче от этих мыслей и она пошла домой, желая скорее поделиться ими с Сережей.
Дома она сразу же написала Серёже письмо со своими мыслями о самоубийстве и стала с нетерпением ждать ответа.
Ответ начал печататься только ночью: «НИКОГДА! НИКОГДА! НИ ЗА ЧТО!»
Чуть позже на компе появилось довольно длинное послание, суть которого сводилось к следующему. Души самоубийц становятся изгоями в мире мертвых, другим душам с ними нельзя общаться. Они обречены на вечное одиночество. Поэтому, при жизни надо выдержать все испытания, как бы тяжелы они не были.
Он так же написал, что в течение сорока дней после смерти, будет писать ей.
Катя спросила его, не мог ли он стать видимым, поскольку она сильно скучает по нему. Он ответил, что, к сожалению, авария была очень тяжёлой и практически от него и его родителей «остались три суповых набора» и в таком виде он появляться не хочет.
Так они и общались через компьютер, пока на сороковой день письма перестали приходить.
Катя проводила дни в одиночестве, забросила всех своих подруг, целиком погрузилась в учёбу, не для того, чтобы получше сдать ЕГЭ и поступить в институт, а чтобы чем-нибудь занять себя.
В институт она поступила. Но в группе ни с кем не сдружилась, и на занятиях за партой сидела в одиночестве.
Но однажды, на лекции рядом, с ней сел очкастый ботаник, длинный и сутуловатый. Кате не понравилось это соседство, но отметила, что пацан довольно забавный, чем-то похож на Гурвинека из чешского мультика.
На следующий день, он снова сел на лекции около неё. Как и прошлый раз, оба не проронили ни слова. В следующий раз они перекинулись несколькими фразами. Потом он как-то проводил её до дома.
По окончании третьего курса они поженились.
Иногда Катя приходит на могилку к Сереже. Ещё реже туда приходит Серёжин дядя. Больше никто.
Сашенька и Даниил
Даниил Батихин учился на втором курсе Финансового Университета. Учился хорошо, без большого напряжения.
В мае умерла его бабушка, её кремировали и урну захоронили в семейной могиле на Ваганьковском кладбище, где покоились предки Даниила.
Даниил давно не был на этом кладбище. Со времени похорон своего деда, он был тут пару раз еще школьником, поэтому с интересом бродил по аллеям, разглядывая памятники на могилах. Встретил много знакомых имен известных актёров и спортсменов, чьи фамилии до недавних пор были на слуху.
На одном из могильных памятников в виде вертикальной плиты, его внимание привлекла фотография молодой красивой девушки. Видимо, фотографию делал мастер своего дела, потому, что Даниилу казалось, что девушка улыбается именно ему. Помните, как Джоконда. Даниил отступал влево, вправо – девушка смотрела только на него и улыбалась только ему.
На камне была выбита надпись: Сашенька Остужева, 15.01.1987 – 12.02.2005.
— Интересно, — подумал Даниил. — Почему она умерла?
В это время родственники завершили все соответствующие случаю мероприятия и все, в том числе и Даниил, загрузились в микроавтобус и поехали помянуть старушку.
Дома Даниил не переставал думать о девушке с фотографии.
На следующий день, после занятий, он поехал на кладбище, благо университет находился около метро Аэропорт и в сторону кладбища ходили автобусы.
На кладбище все было по-прежнему. Девушка с фотографии так же смотрела на него и так же весело смеялась. Даниил подошёл к оградке и, насколько смог, прибрался на могилке: выдернул некоторые сорняки и убрал мусор.
Дома история повторилась — он не переставал думать о девушке, почувствовал потребность видеть её изображение и решил, что завтра обязательно сфотографирует камень вместе с фотографией. Настроение сразу улучшилось и он сел за учебные дела.
На следующий день, он несколько раз на мобильник сфотографировал памятник с разных ракурсов и, довольный, поехал домой. Весь вечер, прежде чем заснуть, он разглядывал фотографии.
Ночью, сквозь сон, ему слышался тонкий женский смех и играла скрипка. Мелодия была очень грустная, а смех – веселый. Он проснулся. Смех и мелодия не исчезали. Было жутковато.
— Кто здесь? — спроси Даниил.
— Догадайся! — смех не прекращался.
Почему-то Даниил сразу понял — кто это: — Сашенька?
— Конечно! А ты ждал кого-то другого?
— Нет! Просто, неожиданно как-то.
— Ты мне на кладбище очень понравился. Решила зайти. Ночью многие наши гуляют. Хочешь, пойдем и мы погуляем?
— Погуляем? А куда? — спросил он.
— На кладбище. Я покажу, как я там обитаю.
Даниилу стыдно было сознаться, но перспектива ночной прогулки по кладбищу его не привлекала – он, попросту, боялся. Он стал придумывать причину, по которой поход на кладбище не должен состояться.
— Как же мы ночью доберемся, транспорт-то не ходит? Да и кладбище на ночь закрыто, как мы через забор перелезем? — высказал он первое, что пришло в голову.
Ответом был всё тот же весёлый смех: — Трусишка! Не бойся, этих проблем не будет.
— Давай в другой раз! Пораньше. А то мне рано на занятия вставать. — выдвинул он свой последний аргумент.
— Как хочешь. — услышал он в ответ. Смех и музыка прекратились.
— Саша, Саша! — позвал он. В комнате было тихо. — Обиделась!
Он ужасно расстроился и мысленно ругал себя до утра, а потом и всё утро, пока ехал в универ. Решил после занятий опять поехать на кладбище и извиниться перед Сашенькой. Так и поступил.
Когда он буквально прибежал к могилке – так он торопился, то первое, что ему бросилось в глаза – Сашенька на фото не улыбалась, а смотрела довольно сурово. Даниил положил на могилку букетик цветов, который купил при входе на кладбище и довольно долго извинялся, говорил, что он с радостью пойдёт на прогулку с Сашенькой когда угодно и куда угодно. Выражение лица на фотографии медленно менялось – Сашенька опять улыбалась.
Вечером Даниил с нетерпением ждал – появится Сашенька или нет? Он даже хотел не дожидаясь ее пойти самому на кладбище, но побоялся, что они могут разминуться.
Сашенька объявила о своем приходе серебристым смехом и все той же грустной мелодией на скрипке. Поболтав немного об университетских новостях, молодежь двинулась в сторону Ваганьковского кладбища, до которого они дошли на удивление быстро.
На кладбище Даниил пролез через дырку в заборе, к которой его подвела Сашенька. Ему было жутковато идти в темноте между могилами, мерещились какие-то неясные движущиеся тени. Было тихо, но ему казалось, что из-под земли пробиваются какие-то слабые стоны. Вдруг захотелось бросить все и убежать, очутиться дома в своей теплой постели, укрыться с головой одеялом и спать-спать-спать!
Но он не мог бросить Сашеньку – это было бы не по-мужски. Поэтому он продолжил свой путь, тем более, что они уже подошли к Сашенькиной могилке.
— Вот тут я и обитаю. — сказала Сашенька. — Проходи, не стесняйся!
— Куда проходить? — спросил Даниил.
Никакого входа на могиле не было. Даниил вдруг обратил внимание на букетик роз, который он днем положил на могилку: он выглядел так, как будто пролежал здесь несколько лет – весь высох и почернел.
— Перешагни через оградку! Не бойся, трусишка. — смеялась Сашенька.
Представьте, что к Вам ночью вламывается группа радикально настроенных ребят, пролежавших в могилах уже по нескольку лет, очень примечательного вида, и деликатно, дав Вам пару раз в морду, рекомендует отслюнивать им определенную часть вашей прибыли. Вы безусловно сочтёте за счастье отдавать сумму гораздо большую, чем запрошенная, причем без применения утюгов или паяльников. Устрашающая внешность ребятишек действовала безотказно и бизнес процветал.
Понятно, что некоторые московские группировки были очень недовольны ваганьковскими и поначалу даже хотели отобрать у них столь успешный бизнес, но даже самые крепкие и смелые бойцы испытывали благоговейный ужас при встрече с ваганьковскими и всегда заблаговременно ретировались. Перестрелки же, если они возникали, только умножали ряды ваганьковских бойцов после похорон убиенных московских на Ваганьковском кладбище. Нанятые снайперы поначалу пытались воздействовать дистанционно, но, кроме бесполезного расходования патронов, никакого эффекта не добились. И, видимо, через некоторое время ваганьковские подмяли бы под себя весь московский бизнес, а затем, возможно, бизнес всей Российской Федерации, но один из опытных московских авторитетов предложил выход из создавшейся ситуации.
Ваганьковским внятно посоветовали полностью прекратить свою деятельность и напомнили, чем закончилась Революция на Ваганьковском, и заверили, что к каждому ваганьковскому бойцу будет применен жесткий метод незабвенного поручика Вольдемара Уварова.
Конечно, ваганьковские бойцы такого разворота не ожидали, но им пришлось согласиться, потому как лежать безвылазно под землей с осиновым колышком большого удовольствия не доставит. К тому же, они уже успели создать кое-какую заначку на будущее, которую можно было-бы потихоньку тратить на некоторые земные радости.
На этом, все перестроечные процессы закончились, и снова на Ваганьковском воцарились тишина и покой, как и положено на столь уважаемом кладбище.
Кстати, во истину говорят: «Бог шельму метит!». Того авторитета, что предложил использовать метод Вольдемара Уварова для борьбы с Ваганьковскими, через год застрелил снайпер, его с почётом похоронили и он пополнил ряды Ваганьковских рэкетиров, которые до сих пор, по его милости, маются от безделья, опасаясь получить осиновый колышек в спину. Как сказал по этому поводу уже известный нам бывший профессор Московского Университета: «Не рой другому кладбищенскую яму — сам в неё попадешь!»
Катя и Серёжа
Эту историю рассказала мне моя дочь, про своих одноклассников Катю и Сережу.
Катя и Серёжа дружили с седьмого класса. Дружили очень трогательно, и многие одноклассники, особенно девчонки, и моя дочь в том числе, сильно завидовали им. Пацаны в этом плане попроще, но, думаю, в душе, многие из них хотели бы таких же романтических отношений. Однако, жизнь внесла свои изменения в эту идиллию.
Отца Сережи, хорошего компьютерщика, пригласили на престижную работу в г. Рязань. Маме Сергея предложили работу там же. Они согласились. Сергей учился в девятом классе, так что проблем со школой в Рязани не предвиделось. Проблемой были их отношения с Катей. Молодежь не хотела расставаться, но оставлять Сергея одного в Москве родители не собирались. Они планировали в Рязани пожить вначале на съёмной квартире (кто знает, как сложатся отношения на новой работе), а на московскую квартиру найти арендатора.
Отец вел с детьми длительные переговоры, суть которых сводилась к следующему. Рязань – это не Сыктывкар, от Москвы с Казанского вокзала можно доехать часа за три-четыре, так что катайтесь по выходным друг к другу хоть каждую неделю. Есть ещё мобильники – звони, не хочу! А школу окончите, так поступайте вместе в один институт и сидите рядышком за партой, в своё удовольствие, сколько хотите.
Не знаю, убедил он их или нет, но взрослые почти всегда берут верх над детьми и отъезд состоялся. Поскольку у отца Сергея был автомобиль, то в Рязань поехали на нем, загрузив в багажник самое необходимое.
После отъезда, Сергей не позвонил Кате ни в тот день вечером, как обещал, ни на следующий, ни через день. Она уже не знала что и думать. Его телефон не отвечал, как будто он просто решил порвать с прошлым и выбросил сим-карту.
Ночью она спала плохо и тревожно. Сквозь сон ей послышалось, как будто кто-то печатает на её ноутбуке. Она открыла глаза, приподнялась. Комната была слабо освещена экраном работающего ноутбука и были слышны щелчки клавиш, но за компом никого не было. От страха она громко закричала: «Мама, мама!». Щелчки прекратились, экран компа моргнул и на нём появилась надпись «Завершение работы».
Прибежала мать, потом отец. Катя рассказала им о работе ноутбука. В это время ноут отключился и его экран погас. Родители стали успокаивать Катю. Люди часто стараются дать упрощенные объяснения непонятным сложным явлениям. Вот и тогда, отец сказал, что, скорее всего, когда Катя вечером выключала ноут, то он «завис», а сейчас «отвис» и завершил выключение, а щелчки были от работы вентилятора.
Катя мало поверила в объяснение отца, но немного успокоилась, хотя заснула только к утру, все время прислушиваясь к ноутбуку. Он молчал.
Утром, как обычно, она заглянула в ноутбук в свою электронную почту.
Последним входящим было ночное сообщение с почты Сергея: «Меня больше нет. Я ум».
Что такое «ум» Катя не поняла. Точнее, у неё были какие-то страшные догадки, но она гнала их прочь. Она хотела, чтобы всё кончилось хорошо и всё скорее бы выяснилось.
Днем, после школы, она пошла туда, где до отъезда жил Сережа с родителями. Квартира была заперта, соседи ничего не знали.
Ночью Катя решила не спать и караулить ноутбук. Крышку его, она, как обычно, не закрыла.
Прошло уже полночи. Ей очень хотелось спать и она стала впадать в какую-то полудрёму. Вдруг, в полусне, она опять услышала щелчки клавиш и, приоткрыв глаза, увидела светящийся экран ноутбука. Кто-то, невидимый, печатал на нём. Она опять очень сильно испугалась и захотела закричать, но заставила себя сдержаться и немного подождать. Скоро, ноутбук замолк, а экран его затух.
Катя тихонько встала и, превозмогая сильный страх, медленно подошла к ноуту, включила его и вошла в свою почту.
«Меня больше нет. Я умер. При выезде из Москвы, мы попали в аварию. Все погибли. Сегодня нас троих кремировали. Похороны завтра на Ваганьковском в 15.00, в могилу моих бабушки и дедушки. Прощай. Твой Серёжа».
Ноги у Кати подкосились, она села на пол и громко, на одной ноте завыла. Всё, что у неё было в жизни, рухнуло в одночасье. Она продолжала сидеть и выть, монотонно раскачиваясь взад и вперед.
Как и в прошлый раз, прибежали родители. Прочитав сообщение, они бессильно сели на стулья. Потом начали успокаивать Катю, хотя, понятно, что никакие слова ничего не изменят и не вернут Сергея к жизни.
Назавтра, с утра, Катя не пошла в школу, а побежала на квартиру, где раньше жил Сережа. Дверь открыл мужчина лет сорока, как выяснилось, это Сережин дядя, брат его папы. Это он занимался похоронами родственников.
Катя выяснила, куда можно подойти на кладбище.
На Ваганьковское она пришла задолго до назначенного времени. Пока ждала, утирая слёзы, ходила по аллеям кладбища, удивляясь количеству здесь захороненных. Прошлась вдоль могил знаменитостей: в основном спортсменов и актеров.
Урны из крематория привезли минут на сорок позже оговорённого срока и после непродолжительной процедуры прикопали их к могилам дедушки и бабушки.
На поминки Катя не поехала, а ещё долго простояла у захоронения. Решила, что жить ей больше незачем, и что она уйдёт к Сереже, а урну с её прахом захоронят с ним в одной могиле. Ей стало даже легче от этих мыслей и она пошла домой, желая скорее поделиться ими с Сережей.
Дома она сразу же написала Серёже письмо со своими мыслями о самоубийстве и стала с нетерпением ждать ответа.
Ответ начал печататься только ночью: «НИКОГДА! НИКОГДА! НИ ЗА ЧТО!»
Чуть позже на компе появилось довольно длинное послание, суть которого сводилось к следующему. Души самоубийц становятся изгоями в мире мертвых, другим душам с ними нельзя общаться. Они обречены на вечное одиночество. Поэтому, при жизни надо выдержать все испытания, как бы тяжелы они не были.
Он так же написал, что в течение сорока дней после смерти, будет писать ей.
Катя спросила его, не мог ли он стать видимым, поскольку она сильно скучает по нему. Он ответил, что, к сожалению, авария была очень тяжёлой и практически от него и его родителей «остались три суповых набора» и в таком виде он появляться не хочет.
Так они и общались через компьютер, пока на сороковой день письма перестали приходить.
Катя проводила дни в одиночестве, забросила всех своих подруг, целиком погрузилась в учёбу, не для того, чтобы получше сдать ЕГЭ и поступить в институт, а чтобы чем-нибудь занять себя.
В институт она поступила. Но в группе ни с кем не сдружилась, и на занятиях за партой сидела в одиночестве.
Но однажды, на лекции рядом, с ней сел очкастый ботаник, длинный и сутуловатый. Кате не понравилось это соседство, но отметила, что пацан довольно забавный, чем-то похож на Гурвинека из чешского мультика.
На следующий день, он снова сел на лекции около неё. Как и прошлый раз, оба не проронили ни слова. В следующий раз они перекинулись несколькими фразами. Потом он как-то проводил её до дома.
По окончании третьего курса они поженились.
Иногда Катя приходит на могилку к Сереже. Ещё реже туда приходит Серёжин дядя. Больше никто.
Сашенька и Даниил
Даниил Батихин учился на втором курсе Финансового Университета. Учился хорошо, без большого напряжения.
В мае умерла его бабушка, её кремировали и урну захоронили в семейной могиле на Ваганьковском кладбище, где покоились предки Даниила.
Даниил давно не был на этом кладбище. Со времени похорон своего деда, он был тут пару раз еще школьником, поэтому с интересом бродил по аллеям, разглядывая памятники на могилах. Встретил много знакомых имен известных актёров и спортсменов, чьи фамилии до недавних пор были на слуху.
На одном из могильных памятников в виде вертикальной плиты, его внимание привлекла фотография молодой красивой девушки. Видимо, фотографию делал мастер своего дела, потому, что Даниилу казалось, что девушка улыбается именно ему. Помните, как Джоконда. Даниил отступал влево, вправо – девушка смотрела только на него и улыбалась только ему.
На камне была выбита надпись: Сашенька Остужева, 15.01.1987 – 12.02.2005.
— Интересно, — подумал Даниил. — Почему она умерла?
В это время родственники завершили все соответствующие случаю мероприятия и все, в том числе и Даниил, загрузились в микроавтобус и поехали помянуть старушку.
Дома Даниил не переставал думать о девушке с фотографии.
На следующий день, после занятий, он поехал на кладбище, благо университет находился около метро Аэропорт и в сторону кладбища ходили автобусы.
На кладбище все было по-прежнему. Девушка с фотографии так же смотрела на него и так же весело смеялась. Даниил подошёл к оградке и, насколько смог, прибрался на могилке: выдернул некоторые сорняки и убрал мусор.
Дома история повторилась — он не переставал думать о девушке, почувствовал потребность видеть её изображение и решил, что завтра обязательно сфотографирует камень вместе с фотографией. Настроение сразу улучшилось и он сел за учебные дела.
На следующий день, он несколько раз на мобильник сфотографировал памятник с разных ракурсов и, довольный, поехал домой. Весь вечер, прежде чем заснуть, он разглядывал фотографии.
Ночью, сквозь сон, ему слышался тонкий женский смех и играла скрипка. Мелодия была очень грустная, а смех – веселый. Он проснулся. Смех и мелодия не исчезали. Было жутковато.
— Кто здесь? — спроси Даниил.
— Догадайся! — смех не прекращался.
Почему-то Даниил сразу понял — кто это: — Сашенька?
— Конечно! А ты ждал кого-то другого?
— Нет! Просто, неожиданно как-то.
— Ты мне на кладбище очень понравился. Решила зайти. Ночью многие наши гуляют. Хочешь, пойдем и мы погуляем?
— Погуляем? А куда? — спросил он.
— На кладбище. Я покажу, как я там обитаю.
Даниилу стыдно было сознаться, но перспектива ночной прогулки по кладбищу его не привлекала – он, попросту, боялся. Он стал придумывать причину, по которой поход на кладбище не должен состояться.
— Как же мы ночью доберемся, транспорт-то не ходит? Да и кладбище на ночь закрыто, как мы через забор перелезем? — высказал он первое, что пришло в голову.
Ответом был всё тот же весёлый смех: — Трусишка! Не бойся, этих проблем не будет.
— Давай в другой раз! Пораньше. А то мне рано на занятия вставать. — выдвинул он свой последний аргумент.
— Как хочешь. — услышал он в ответ. Смех и музыка прекратились.
— Саша, Саша! — позвал он. В комнате было тихо. — Обиделась!
Он ужасно расстроился и мысленно ругал себя до утра, а потом и всё утро, пока ехал в универ. Решил после занятий опять поехать на кладбище и извиниться перед Сашенькой. Так и поступил.
Когда он буквально прибежал к могилке – так он торопился, то первое, что ему бросилось в глаза – Сашенька на фото не улыбалась, а смотрела довольно сурово. Даниил положил на могилку букетик цветов, который купил при входе на кладбище и довольно долго извинялся, говорил, что он с радостью пойдёт на прогулку с Сашенькой когда угодно и куда угодно. Выражение лица на фотографии медленно менялось – Сашенька опять улыбалась.
Вечером Даниил с нетерпением ждал – появится Сашенька или нет? Он даже хотел не дожидаясь ее пойти самому на кладбище, но побоялся, что они могут разминуться.
Сашенька объявила о своем приходе серебристым смехом и все той же грустной мелодией на скрипке. Поболтав немного об университетских новостях, молодежь двинулась в сторону Ваганьковского кладбища, до которого они дошли на удивление быстро.
На кладбище Даниил пролез через дырку в заборе, к которой его подвела Сашенька. Ему было жутковато идти в темноте между могилами, мерещились какие-то неясные движущиеся тени. Было тихо, но ему казалось, что из-под земли пробиваются какие-то слабые стоны. Вдруг захотелось бросить все и убежать, очутиться дома в своей теплой постели, укрыться с головой одеялом и спать-спать-спать!
Но он не мог бросить Сашеньку – это было бы не по-мужски. Поэтому он продолжил свой путь, тем более, что они уже подошли к Сашенькиной могилке.
— Вот тут я и обитаю. — сказала Сашенька. — Проходи, не стесняйся!
— Куда проходить? — спросил Даниил.
Никакого входа на могиле не было. Даниил вдруг обратил внимание на букетик роз, который он днем положил на могилку: он выглядел так, как будто пролежал здесь несколько лет – весь высох и почернел.
— Перешагни через оградку! Не бойся, трусишка. — смеялась Сашенька.
