Суашш. Теперь он может воплощаться в нём, - сказал Мунон, поглядывая на кроватку, где спал принц даархитов. Никто из них не знал, мертвы ли змеи, или они выжили. Сорхит пока не был готов к тому, чтобы проверить лично. Боялся соблазна добить всех.
- Наверняка, - подтвердил Эмиасс.
Когда матери показали сына впервые, она не смотрела в его сторону. Но постепенно стали замечать мелкие, незначительные изменения. Она даже могла сама встать с постели, тихо и незаметно для мужа(того, кто в эту ночь был с ней), и подойти к кроватке. Сначала просто стояла, потом стала гладить малыша по щёчке, по двухцветным волосам, как у отца. Материнство дало толчок к возвращению разума!
Всеобщая радость даже затмила тот факт, что отец ребёнка не законный супруг. Право, какое кому дело? Тем более, что теперь Повелительница снова беременна, на этот раз целители уже просмотрели, чей именно отпрыск будет. Это были близнецы от Мунона. Тот был в таком восторге, так льнул к своей жене, что будь та в сознании, была бы неимоверно счастлива. А так только глаза закрыла, и не понять было, нравится ей или нет.
Однажды Эмиасс прочитал у неё мысль! Он срочно созвал всех на совет. И зловещим голосом предупредил, что об упыревом даархите никто не должен упоминать! Никогда. Мысль, которую он считал была такой: " Ташасскар, больно!". Снова они мечтали убить ублюдка, даже просили Мунона сплавать на Моару. Тот отказался под предлогом скорого рождения своих детей.
- Осторожно, Властительница! - поправила Листана Мору, когда та едва не села мимо лавочки в саду. Асунат отдал часть маэйни сюда, в Атраун, мечтая вызвать реакцию у демоницы. Теперь они вились вокруг, садясь на руки, плечи. Мора морщилась, но сидела тихо и безучастно.
Рождение близнецов прошло так же, как и мелкого змея - легко и тихо. Мора беззвучно извивалась от боли физической, не испытав при этом никаких эмоций. Её мачеха гордо показала сорхиту наследников, тот застыл над ними и заплакал. Она запомнила... даже без полного присутствия, она всё же как-то запомнила и подарила ему и сына, и дочь. Как и обещала...
Дети меняли её, воскрешали. Два года ушло на то, чтобы вернуть её хотя бы частично. Теперь она узнавала всех, положительно реагировала на мужей, на Эми, на Адавана и Тамону. Всеми делами в Империи занимался Турмалин, военным ведомством - Ланнар. О ресурсах и природе заботился Мунон, Алиот взял на себя магов и магию. Ему подчинялись все школы и академии. Теперь, когда одарённых рождалось на порядок больше, их приходилось открывать часто и много. Магистр Давасс сильно постарел и предпочитал бывать лишь в комиссиях на поступлении, а вот учить доручил молодым. Теперь Ланнар обязан был отчитать пять месяцев магию огня в Матроссе, Эмиасс - магию разума, Алиот и Нангаран - магию смерти, Тамона и племянник - магию стихий.
- Эми... - прочёл Турмалин в её мыслях. Она протянула руку и коснулась его лица. Мигом в саду стало не протолкаться от народу. Все желали сказать своей Властительнице, жене, дочери, как они рады её излечению. Ласковая улыбка стала лучиком надежды - Мора снова с ними.
На пятый год от Спасения мира Властительница Руанави пришла в себя. Она узнала всех, обняла Алиота, залила его слезами, узнав, что Суан уже ушёл. Мунон покаялся, что они исполняли супружеский долг, так сказать, в её отсутствие. Мора через артефакт, сделанный Эмиассом специально для трансляции её мыслей, передала, что они делали всё правильно, и что будь она с ними, они точно из постели не вылезали бы! Довольный, счастливый смех её мужчин облетел сад и дворец в Атрауне.
- Вот так мы и спасли мир! - амулет передавал все интонации и слова в точности, так что малыш Суан глядел на мать широкими от восторга глазёнками. Он слышал эту историю от всех, но больше всего любил, когда о событий тех лет рассказывала мама. Назвать его так была идея Алиота. Мора была ему благодарна за это, ведь тогда она не могла им подсказать. Он уже взрослый, знает, что и как. Первые годы он чувствовал себя очень одиноким, ведь он не родной сын мужьям мамы. Нет, они не упоминали об этом, при нём по крайней мере, но слухи по дворцу ходили всегда. И мама была такая грустная, никогда не говорила с ним.
Теперь она другая: нежная, ласковая, она всегда его целует и обнимает, любуется его волосами, глазами. Но просит не говорить папам об этом, ведь они могут обидеться. Суан хотел спросить, за что именно, но грустные глаза мамы остановили его. Вот его брат и сестра, те что от папы Мунона, сразу спросили бы. Они смелые, и сильные. Их магия подчиняется им легко: любую воду себе на службу ставят, даже капли росы могут сделать красивыми кристалликами. Папа Мунон их так любит... И маму за них всегда благодарит, целует.
Про маленьких Алию и Элеграна, которые от папы Алиота и папы Нангарана, маленький принц мог сказать одно - мелкие и крикливые. Они ещё ничего не понимали, ведь им и года нет, но с ними носились ещё больше, чем с близнецами. Папа Алиот садился в саду с малявкой и учил её быть Изумрудом, как он говорил. К пухлым ручкам девочки тянулась трава, ветки деревьев, сама земля старалась угодить. Очень сильный будет геомант, сказали взрослые. А ворон мелкий был очень самолюбивый. Требовал внимания ото всех и сразу. Его обожали за красивые серебристые глаза и белые перья. Да, он был первым белым вороном в истории народа, и сила его была полярна смерти, что удивляло всех магов. С полного согласия Ваорана Раграна его объявили наследником, Зари это не обрадовало, но он старался утешать себя надеждой на своего собственного белого ворона. И не отходил от любимой. Теперь признать это было легко, но вот станет ли мужества посмотреть в глаза Моры, когда она очнётся и обольёт презрением снова? Заоран не знал, но был готов ко всему.
Суан вздохнул совсем по-взрослому и снова оплёл шею матери руками. Это её растрогало, она погладила его по спинке и поцеловала в лоб.
Как же он похож на отца! Я смотрела на маленькую копию Ташасскара и понимала, что ненависти нет. Она сгорела за те месяцы и годы, которые я была далеко. Я не хочу вспоминать то время. Всё было мутным, ненужным, неважным. Возможно я даже побывала у престола Смерти, и он вернул меня домой, пожалев, не знаю. Мужья не принимали Суана, только Али был с ним ласков и приветлив, за что я благодарила его всегда отдельно. Ревности не было, все ждали моего возвращения, и теперь составили мощный костяк семьи и государства. Да, как ни странно, теперь мы даже больше, чем Империя. Теперь мы Круг, как я однажды сказала. Донну, саашту, вороны, демоны и люди, те что выжили теперь объединились в одно большое государство - Руанави. Как мир.
Как только я пришла в себя, Тамона прислал Адавана с предложением брака. Я позвала его в кабинет, который теперь занимал Эми. Он выбросил большую часть мебели и книг, которые были заляпаны тьмой Амората, и теперь это светлое, уютное логово всех мужчин в Атрауне. Здесь у них сигары, выпивка, игры.
Я стала у окна, выглянула в сад. Лето в разгаре. Дышалось легко: в воздухе витали ароматы трав, цветов, пчёлы носились целыми роями, бабочки вспархивали с любого куста в саду. Адаван молчал, он уже передал мне слова Моравана. " Мора, я не могу больше ждать и томиться несбыточной мечтой! Я помню вас, ваши глаза и ваши губы. Тот поцелуй изменил всё. Как я переживал за вас, видя ваше состояние! Это такая боль... Я прошу вас оказать мне честь стать моей супругой. Вы ведь ещё не выбрали второго супруга-консорта?"
- Каков будет ваш ответ? - спросил снежный мальчик. Я усмехнулась, вспомнив его бунт и холодность.
- Ответьте мне: Мораван будет счастлив, если я соглашусь?
- Да! - твёрдо заверил меня донну.
- А вы? - спросила я. Повернулась и в упор посмотрела на Адавана. Серые глаза пристально наблюдали за мной, они холодно сузились, когда я стала рядом с тамонцем, - Вы будете счастливы, если я стану его женой?
- Да, буду.
- Мой ответ"нет"! - губы не шевелились, голос шёл из артефакта. Знаю, что для многих это видеть невыносимо, будто с куклой разговариваешь. Вот и Адаван перевёл взгляд на мои губы, потом на амулет на шее. Я вдохнула глубоко - так волнительно было ощущать взгляд великолепного мужчины на своей коже. Это не осталось незамеченным, но реакция меня разочаровала - тамонец козырнул и откланялся, - Возвращайтесь, когда осознаете, какой именно ответ мне не понравился!
Задержался у двери, положил руку на ручку, обернулся. Но я уже вышла в сад через лоджию. Там играли Илава и Онсой - близнецы от Мунона. Вмиг отращивая водные щупальца и жгуты, они пленяли друг друга, играли в прятки, весело хохоча, вовлекая в свою игру всех детей Атрауна. Мелкие демоницы Авантюрины с удовольствием играли с ними, прячась уже профессионально. Отцы тренируют. Молодцы. Имена уже выбрали себе - Анар и Танар. Просто, но они так горды и довольны! Я без возражений исполняю просьбы всех своих жителей. Вороны забрали себе землю, граничащую с Изумрудами, то есть теперь доннийцами. Ни о каких конфликтах и речи нет! Мы все заслужили счастье и... мир!
И вот теперь я сижу в саду на траве, на моих руках мой сын, моё дитя боли и слёз. Но я так люблю его! Какой он красивый, добрый, умный! Он всегда со мной, в любую свободную от обучения его как наследника минуту. Внезапно он вывернулся из моих рук, насторожился.
- Мама, кто это? - показал он куда-то за дальнее дерево, уже у границы двора. Я привстала, посмотрела туда. Показалось, или там и правда мелькнуло что-то алое? Дыхание зашлось, сердце остановилось, потом тут же забилось с удвоенной силой.
- Иди домой, Суан, - я указала на дворец, встала. Чуя мой страх, сын не хотел меня оставлять, но приказ есть приказ. Он встревоженно поводил головой по сторонам и ушёл. Я медленно стала приближаться к дереву, - Ты... ты здесь?
Я охнула и закрыла рот рукой, увидев даархита. Он просто стоял и молчал, смотрел так, что за раз перевернул всю душу, вывернул мой покой наизнанку, вырвав всё гнусное из памяти. Слёзы хлынули из глаз, я уже ничего не видела. А губы шептали... услышит ли он? Услышал... Он рядом, на коленях. Склонил голову, униженно, готовый к смерти, целует мои ноги, его руки вцепились в подол платья.
- Они убьют тебя! - вскинул голову, в глазах вопрос, - Они знают, что между нами было. И что ты сделал со мной. Как видишь, у меня даже остались последствия той ночи...
Крики всё ближе. Сюда идут! Суан, мой милый, любящий ребёнок, позвал на помощь, ощутив мою тревогу.
- Ты простишь? - голос грубый, сорванный. Кричал? Тогда, у озера или когда спасался из-под завалов? Дрожащей рукой накрыла его щёку, погладила тяжёлые гладкие пряди.
- Ты был не в себе... Но ты хотел меня, иначе ничего бы не вышло, так? - Ташасскар опалил золотом, которое сейчас было жарче солнца, кивнул.
- Мы оба хотели... - он имел в виду своего змея, - То видение... я верил, что увижу сына, но сейчас... когда увидел. Я не уйду! Ты не прогонишь? - обнял мои ноги, сильные руки сжали меня под коленками.
- Я не знаю, Ташасскар, - я опустилась на траву, чтобы быть с ним вровень. Взяла его лицо в ладони, замерла у его губ. Он сам поцеловал меня. Земля и небо не поменялись местами, но ощущения были необыкновенными! Наша ненависть несла в себе так много, что не оставила ничего, кроме болезненной страсти, потребности в друг друге. Нежно, робко, но потом всё больше жадно и нетерпеливо змей прижимал меня к себе, пил моё дыхание, безумел от моих стонов. Мы очнулись только, когда на него нацелились как минимум десять клинков.
- Отойди от него, Мора! - звенящим от ненависти голосом сказал Мунон, - Мы уведём его и казним. Ты даже не узнаешь, что произошло.
- В порту Жемчугов корабль сорхитцев, - Мунон замер. Эмиасс ждал, что тот скажет. Поднял чудные глаза, цвета воды на меня. Я молила его подождать, разобраться, но он махнул Опалам, и те увели змея в тюрьму.
- Нет, Муни! Не делай этого! - бежала я за мужем, но тот только отмахивался. Эмиасс сигналил, что сейчас не время - можно будет попробовать позже просить за даархита.
Мы вошли в кабинет для попоек, как я его называла. Мунон активировал зеркало, вызвав главу Жемчугов, Амеса. Они с Нангараном стали рядом двумя карающими воинами. Оба мрачные, злые.
- Амес, приветствую!
- Здравствуйте Повелитель, Властительница, второй Повелитель! - тут же ответил холёный жемчужного цвета демон.
- И когда вы намеревались сказать о корабле из Сорхита? - звенел гневом голос мужа. Я тронула его локоть, успокаивая. Но он лишь дёрнул рукой, вырываясь. Я опустила руки, выпрямилась, ещё подождала от него тепла и понимания. Не дождалась и вышла. Пойду к детям!
Моя маленькая Изумрудинка! Моя Алия... Мне были очень рады, подарили букет цветов, совершенно разных, тут же выросших в горшке с настурцией. На кусте тут же появилось сочное яблоко, которое дочь с удовольствием съела. Алиот робко спросил у меня о детях. Я не задумалась даже! Это ведь мой Али! Я дрожала и плавилась в его руках, доверяя всей душой, обмирая от его ласки. Глаза цвета сочной зелени, длинные, шелковистые волосы, восстановленные за эти года полностью, нежная кожа, горячий жадный язык. Я не могла кричать, но мои руки говорили за меня, сказав, как много он значит для меня. Утром третьего дня о том же спросил Нангаран. Мы стали очень близки после смерти Даорана, так что сомнения ушли, едва нарисовавшись в моих глазах. Я с радостью подарила им наследников. Первых троих я не помню, не знаю, как реагировали мужья. Нет, Эми мне показывал, но всё же. А сейчас я насладилась их слезами, их дрожащими руками, лихорадочным счастливым шёпотом и ласковыми гуканьями.
- Если ты хочешь проститься с Ташасскаром, то у тебя полчаса! - я повернулась на голос. Чужой, холодный. Что поменяло тебя, Муни?
Он провёл меня коридорами, лестницами, мы спустились в подземелье. Здесь томился и Эмиасс в своё время. Сейчас здесь был принц даархит, пристёгнутый за руки и ноги, и даже шею нутаговыми кольцами к стене. Я обернулась к Мунону и попросила оставить нас одних.
- Полчаса, - процедил он и ушёл.
- Он зол, потому что прибыли его родители. Они хотят увидеть внуков, - сказал Ташасскар, - Я был с ними на корабле. Именно они и спасли меня. Точнее привезли на казнь.
- Наверняка, - подтвердил Эмиасс.
Когда матери показали сына впервые, она не смотрела в его сторону. Но постепенно стали замечать мелкие, незначительные изменения. Она даже могла сама встать с постели, тихо и незаметно для мужа(того, кто в эту ночь был с ней), и подойти к кроватке. Сначала просто стояла, потом стала гладить малыша по щёчке, по двухцветным волосам, как у отца. Материнство дало толчок к возвращению разума!
Всеобщая радость даже затмила тот факт, что отец ребёнка не законный супруг. Право, какое кому дело? Тем более, что теперь Повелительница снова беременна, на этот раз целители уже просмотрели, чей именно отпрыск будет. Это были близнецы от Мунона. Тот был в таком восторге, так льнул к своей жене, что будь та в сознании, была бы неимоверно счастлива. А так только глаза закрыла, и не понять было, нравится ей или нет.
Однажды Эмиасс прочитал у неё мысль! Он срочно созвал всех на совет. И зловещим голосом предупредил, что об упыревом даархите никто не должен упоминать! Никогда. Мысль, которую он считал была такой: " Ташасскар, больно!". Снова они мечтали убить ублюдка, даже просили Мунона сплавать на Моару. Тот отказался под предлогом скорого рождения своих детей.
- Осторожно, Властительница! - поправила Листана Мору, когда та едва не села мимо лавочки в саду. Асунат отдал часть маэйни сюда, в Атраун, мечтая вызвать реакцию у демоницы. Теперь они вились вокруг, садясь на руки, плечи. Мора морщилась, но сидела тихо и безучастно.
Рождение близнецов прошло так же, как и мелкого змея - легко и тихо. Мора беззвучно извивалась от боли физической, не испытав при этом никаких эмоций. Её мачеха гордо показала сорхиту наследников, тот застыл над ними и заплакал. Она запомнила... даже без полного присутствия, она всё же как-то запомнила и подарила ему и сына, и дочь. Как и обещала...
Дети меняли её, воскрешали. Два года ушло на то, чтобы вернуть её хотя бы частично. Теперь она узнавала всех, положительно реагировала на мужей, на Эми, на Адавана и Тамону. Всеми делами в Империи занимался Турмалин, военным ведомством - Ланнар. О ресурсах и природе заботился Мунон, Алиот взял на себя магов и магию. Ему подчинялись все школы и академии. Теперь, когда одарённых рождалось на порядок больше, их приходилось открывать часто и много. Магистр Давасс сильно постарел и предпочитал бывать лишь в комиссиях на поступлении, а вот учить доручил молодым. Теперь Ланнар обязан был отчитать пять месяцев магию огня в Матроссе, Эмиасс - магию разума, Алиот и Нангаран - магию смерти, Тамона и племянник - магию стихий.
- Эми... - прочёл Турмалин в её мыслях. Она протянула руку и коснулась его лица. Мигом в саду стало не протолкаться от народу. Все желали сказать своей Властительнице, жене, дочери, как они рады её излечению. Ласковая улыбка стала лучиком надежды - Мора снова с ними.
На пятый год от Спасения мира Властительница Руанави пришла в себя. Она узнала всех, обняла Алиота, залила его слезами, узнав, что Суан уже ушёл. Мунон покаялся, что они исполняли супружеский долг, так сказать, в её отсутствие. Мора через артефакт, сделанный Эмиассом специально для трансляции её мыслей, передала, что они делали всё правильно, и что будь она с ними, они точно из постели не вылезали бы! Довольный, счастливый смех её мужчин облетел сад и дворец в Атрауне.
- Вот так мы и спасли мир! - амулет передавал все интонации и слова в точности, так что малыш Суан глядел на мать широкими от восторга глазёнками. Он слышал эту историю от всех, но больше всего любил, когда о событий тех лет рассказывала мама. Назвать его так была идея Алиота. Мора была ему благодарна за это, ведь тогда она не могла им подсказать. Он уже взрослый, знает, что и как. Первые годы он чувствовал себя очень одиноким, ведь он не родной сын мужьям мамы. Нет, они не упоминали об этом, при нём по крайней мере, но слухи по дворцу ходили всегда. И мама была такая грустная, никогда не говорила с ним.
Теперь она другая: нежная, ласковая, она всегда его целует и обнимает, любуется его волосами, глазами. Но просит не говорить папам об этом, ведь они могут обидеться. Суан хотел спросить, за что именно, но грустные глаза мамы остановили его. Вот его брат и сестра, те что от папы Мунона, сразу спросили бы. Они смелые, и сильные. Их магия подчиняется им легко: любую воду себе на службу ставят, даже капли росы могут сделать красивыми кристалликами. Папа Мунон их так любит... И маму за них всегда благодарит, целует.
Про маленьких Алию и Элеграна, которые от папы Алиота и папы Нангарана, маленький принц мог сказать одно - мелкие и крикливые. Они ещё ничего не понимали, ведь им и года нет, но с ними носились ещё больше, чем с близнецами. Папа Алиот садился в саду с малявкой и учил её быть Изумрудом, как он говорил. К пухлым ручкам девочки тянулась трава, ветки деревьев, сама земля старалась угодить. Очень сильный будет геомант, сказали взрослые. А ворон мелкий был очень самолюбивый. Требовал внимания ото всех и сразу. Его обожали за красивые серебристые глаза и белые перья. Да, он был первым белым вороном в истории народа, и сила его была полярна смерти, что удивляло всех магов. С полного согласия Ваорана Раграна его объявили наследником, Зари это не обрадовало, но он старался утешать себя надеждой на своего собственного белого ворона. И не отходил от любимой. Теперь признать это было легко, но вот станет ли мужества посмотреть в глаза Моры, когда она очнётся и обольёт презрением снова? Заоран не знал, но был готов ко всему.
Суан вздохнул совсем по-взрослому и снова оплёл шею матери руками. Это её растрогало, она погладила его по спинке и поцеловала в лоб.
Как же он похож на отца! Я смотрела на маленькую копию Ташасскара и понимала, что ненависти нет. Она сгорела за те месяцы и годы, которые я была далеко. Я не хочу вспоминать то время. Всё было мутным, ненужным, неважным. Возможно я даже побывала у престола Смерти, и он вернул меня домой, пожалев, не знаю. Мужья не принимали Суана, только Али был с ним ласков и приветлив, за что я благодарила его всегда отдельно. Ревности не было, все ждали моего возвращения, и теперь составили мощный костяк семьи и государства. Да, как ни странно, теперь мы даже больше, чем Империя. Теперь мы Круг, как я однажды сказала. Донну, саашту, вороны, демоны и люди, те что выжили теперь объединились в одно большое государство - Руанави. Как мир.
Как только я пришла в себя, Тамона прислал Адавана с предложением брака. Я позвала его в кабинет, который теперь занимал Эми. Он выбросил большую часть мебели и книг, которые были заляпаны тьмой Амората, и теперь это светлое, уютное логово всех мужчин в Атрауне. Здесь у них сигары, выпивка, игры.
Я стала у окна, выглянула в сад. Лето в разгаре. Дышалось легко: в воздухе витали ароматы трав, цветов, пчёлы носились целыми роями, бабочки вспархивали с любого куста в саду. Адаван молчал, он уже передал мне слова Моравана. " Мора, я не могу больше ждать и томиться несбыточной мечтой! Я помню вас, ваши глаза и ваши губы. Тот поцелуй изменил всё. Как я переживал за вас, видя ваше состояние! Это такая боль... Я прошу вас оказать мне честь стать моей супругой. Вы ведь ещё не выбрали второго супруга-консорта?"
- Каков будет ваш ответ? - спросил снежный мальчик. Я усмехнулась, вспомнив его бунт и холодность.
- Ответьте мне: Мораван будет счастлив, если я соглашусь?
- Да! - твёрдо заверил меня донну.
- А вы? - спросила я. Повернулась и в упор посмотрела на Адавана. Серые глаза пристально наблюдали за мной, они холодно сузились, когда я стала рядом с тамонцем, - Вы будете счастливы, если я стану его женой?
- Да, буду.
- Мой ответ"нет"! - губы не шевелились, голос шёл из артефакта. Знаю, что для многих это видеть невыносимо, будто с куклой разговариваешь. Вот и Адаван перевёл взгляд на мои губы, потом на амулет на шее. Я вдохнула глубоко - так волнительно было ощущать взгляд великолепного мужчины на своей коже. Это не осталось незамеченным, но реакция меня разочаровала - тамонец козырнул и откланялся, - Возвращайтесь, когда осознаете, какой именно ответ мне не понравился!
Задержался у двери, положил руку на ручку, обернулся. Но я уже вышла в сад через лоджию. Там играли Илава и Онсой - близнецы от Мунона. Вмиг отращивая водные щупальца и жгуты, они пленяли друг друга, играли в прятки, весело хохоча, вовлекая в свою игру всех детей Атрауна. Мелкие демоницы Авантюрины с удовольствием играли с ними, прячась уже профессионально. Отцы тренируют. Молодцы. Имена уже выбрали себе - Анар и Танар. Просто, но они так горды и довольны! Я без возражений исполняю просьбы всех своих жителей. Вороны забрали себе землю, граничащую с Изумрудами, то есть теперь доннийцами. Ни о каких конфликтах и речи нет! Мы все заслужили счастье и... мир!
И вот теперь я сижу в саду на траве, на моих руках мой сын, моё дитя боли и слёз. Но я так люблю его! Какой он красивый, добрый, умный! Он всегда со мной, в любую свободную от обучения его как наследника минуту. Внезапно он вывернулся из моих рук, насторожился.
- Мама, кто это? - показал он куда-то за дальнее дерево, уже у границы двора. Я привстала, посмотрела туда. Показалось, или там и правда мелькнуло что-то алое? Дыхание зашлось, сердце остановилось, потом тут же забилось с удвоенной силой.
- Иди домой, Суан, - я указала на дворец, встала. Чуя мой страх, сын не хотел меня оставлять, но приказ есть приказ. Он встревоженно поводил головой по сторонам и ушёл. Я медленно стала приближаться к дереву, - Ты... ты здесь?
Я охнула и закрыла рот рукой, увидев даархита. Он просто стоял и молчал, смотрел так, что за раз перевернул всю душу, вывернул мой покой наизнанку, вырвав всё гнусное из памяти. Слёзы хлынули из глаз, я уже ничего не видела. А губы шептали... услышит ли он? Услышал... Он рядом, на коленях. Склонил голову, униженно, готовый к смерти, целует мои ноги, его руки вцепились в подол платья.
- Они убьют тебя! - вскинул голову, в глазах вопрос, - Они знают, что между нами было. И что ты сделал со мной. Как видишь, у меня даже остались последствия той ночи...
Крики всё ближе. Сюда идут! Суан, мой милый, любящий ребёнок, позвал на помощь, ощутив мою тревогу.
- Ты простишь? - голос грубый, сорванный. Кричал? Тогда, у озера или когда спасался из-под завалов? Дрожащей рукой накрыла его щёку, погладила тяжёлые гладкие пряди.
- Ты был не в себе... Но ты хотел меня, иначе ничего бы не вышло, так? - Ташасскар опалил золотом, которое сейчас было жарче солнца, кивнул.
- Мы оба хотели... - он имел в виду своего змея, - То видение... я верил, что увижу сына, но сейчас... когда увидел. Я не уйду! Ты не прогонишь? - обнял мои ноги, сильные руки сжали меня под коленками.
- Я не знаю, Ташасскар, - я опустилась на траву, чтобы быть с ним вровень. Взяла его лицо в ладони, замерла у его губ. Он сам поцеловал меня. Земля и небо не поменялись местами, но ощущения были необыкновенными! Наша ненависть несла в себе так много, что не оставила ничего, кроме болезненной страсти, потребности в друг друге. Нежно, робко, но потом всё больше жадно и нетерпеливо змей прижимал меня к себе, пил моё дыхание, безумел от моих стонов. Мы очнулись только, когда на него нацелились как минимум десять клинков.
- Отойди от него, Мора! - звенящим от ненависти голосом сказал Мунон, - Мы уведём его и казним. Ты даже не узнаешь, что произошло.
- В порту Жемчугов корабль сорхитцев, - Мунон замер. Эмиасс ждал, что тот скажет. Поднял чудные глаза, цвета воды на меня. Я молила его подождать, разобраться, но он махнул Опалам, и те увели змея в тюрьму.
- Нет, Муни! Не делай этого! - бежала я за мужем, но тот только отмахивался. Эмиасс сигналил, что сейчас не время - можно будет попробовать позже просить за даархита.
Мы вошли в кабинет для попоек, как я его называла. Мунон активировал зеркало, вызвав главу Жемчугов, Амеса. Они с Нангараном стали рядом двумя карающими воинами. Оба мрачные, злые.
- Амес, приветствую!
- Здравствуйте Повелитель, Властительница, второй Повелитель! - тут же ответил холёный жемчужного цвета демон.
- И когда вы намеревались сказать о корабле из Сорхита? - звенел гневом голос мужа. Я тронула его локоть, успокаивая. Но он лишь дёрнул рукой, вырываясь. Я опустила руки, выпрямилась, ещё подождала от него тепла и понимания. Не дождалась и вышла. Пойду к детям!
Моя маленькая Изумрудинка! Моя Алия... Мне были очень рады, подарили букет цветов, совершенно разных, тут же выросших в горшке с настурцией. На кусте тут же появилось сочное яблоко, которое дочь с удовольствием съела. Алиот робко спросил у меня о детях. Я не задумалась даже! Это ведь мой Али! Я дрожала и плавилась в его руках, доверяя всей душой, обмирая от его ласки. Глаза цвета сочной зелени, длинные, шелковистые волосы, восстановленные за эти года полностью, нежная кожа, горячий жадный язык. Я не могла кричать, но мои руки говорили за меня, сказав, как много он значит для меня. Утром третьего дня о том же спросил Нангаран. Мы стали очень близки после смерти Даорана, так что сомнения ушли, едва нарисовавшись в моих глазах. Я с радостью подарила им наследников. Первых троих я не помню, не знаю, как реагировали мужья. Нет, Эми мне показывал, но всё же. А сейчас я насладилась их слезами, их дрожащими руками, лихорадочным счастливым шёпотом и ласковыми гуканьями.
- Если ты хочешь проститься с Ташасскаром, то у тебя полчаса! - я повернулась на голос. Чужой, холодный. Что поменяло тебя, Муни?
Он провёл меня коридорами, лестницами, мы спустились в подземелье. Здесь томился и Эмиасс в своё время. Сейчас здесь был принц даархит, пристёгнутый за руки и ноги, и даже шею нутаговыми кольцами к стене. Я обернулась к Мунону и попросила оставить нас одних.
- Полчаса, - процедил он и ушёл.
- Он зол, потому что прибыли его родители. Они хотят увидеть внуков, - сказал Ташасскар, - Я был с ними на корабле. Именно они и спасли меня. Точнее привезли на казнь.
