Понятно, что полноценный отдых, особенно для водилы, был бесценен, в прямом смысле слова, и дружба с Лешей была настоящей удачей. Вскоре мы уже так привыкли к регулярным визитам, что даже скучали друг по другу. Лешина жена, Таня, была ему подстать. Она готовила отличный стол к нашему приезду, а Леша ухитрялся делать в домашних условиях прекрасный коньячный напиток. Мы, со своей стороны, в долгу тоже не оставались, и наши встречи превращались в маленькие праздники, расцвечивающие скучную череду нелегких будней. Приезжая по делам в Новосибирск, Леша с Таней иногда тоже останавливались у меня.
Интересно бывает: совершенно незнакомые люди часто близко сходятся, становясь очень открытыми друг другу. Но потом, после ухода обстоятельств, их связывавших, расходятся. Как пел Визбор: 'так и мы от чьих-то судеб, как от пирса отошли...' Вроде, и связаться можно, но что-то незримое как бы останавливает. Почему так происходит - не знаю. То ли с возрастом начинаешь больше оберегать свое частное пространство - приватность, как говорили в старину, или ауру, как выражаются сегодня. То ли тают силы душевные, и приходится их экономить, лишь вздыхаешь, вспомнив, как в молодости ты был готов обнять целый свет, и, казалось, конца этому не будет. И остаются в памяти светлые образы людей, согревших когда-то тебе душу, сделавших добро, хотя даже имена иногда стираются из памяти. Но я никогда не забуду девяностые годы, Кузбасс, город Осинники и милых Лешу с Таней, дай Бог им здоровья.
Когда мы переворачивались и, чуть не плача, вылезали из кабины, многие сами останавливались, предлагали чем-то помочь - трасса есть трасса: взаимопомощь, внимание, особая профессиональная этика. Трое наших нынешних штатных водил, колесящих, в основном, только по городу, со слезой в голосе вспоминают свои вояжи на межгород. Дальние поездки имеют свою необъяснимую притягательность. Остается за горизонтом шумный, суетливый, лукавый город, и перед тобой только трасса, небо и зелень, или белизна. Расстояния здесь огромные, перегоны длинные - созерцай себе, миркуй, думай, философствуй. И есть, наверное, высокий смысл в желании дальнобойщиков украсить свои машины двуглавыми орлами и российскими триколорами - они видят, ощущают и, конечно же, любят свою Родину.
Но не стану лишнего идеализировать: люди, в массе своей, очень разные. Иногда, под плохое настроение, так и хочется крикнуть: какие же все!.. Но поостынешь малость, матюкнешься, поскоблишь затылок, - нет, друзья, всё же добра, разлитого вокруг, в мире намного больше! Просто, как и океан, оно живет по своим законам - прилив, отлив.
Да и сама природа: местами съедешь немного с трассы - Берендеево царство, кажется, что цивилизация осталась за сотни километров. Мы иногда, когда позволяли время и погода, то грибочки поищем, то искупнемся в быстрых холодных реках или озерах. Не забывая, естественно, припрятать поглубже денежку. На Бога, как говорится, надейся...
Со временем, вдоль трасс стали появляться часовенки, церквушки, радующие глаз и душу. Или просто обустроенные симпатичные места для отдыха у источников или в красивых уголках.
Каждый раз, посещая Новокузнецк, я всегда старался проехать старой частью города: меня буквально завораживал огромный храм, в котором когда-то венчался Достоевский, отбывавший здесь ссылку. На моих глазах из него, темного и заброшенного, с разбитыми куполами, благо, что не снесенного, делали 'конфетку'. Сейчас он, сверкая великолепием, горделиво высится под крепостной горой старого Кузнецкого острога. А дальше в горы, в местах проживания шорцев, попадаются священные места, отмеченные россыпями монет да деревьями со множеством развевающихся ленточек.
Отдельная песня - сибирячки, в большинстве своем, рослые, статные, светлые и спокойные. Многие работницы книжных магазинов были плоть от плоти своей изысканной породы, меня всегда трогали радушие и искренность, которыми они нас встречали.
Но что-то я, углубившись в воспоминания, ушел от темы.
Словом, мы на полную катушку раскрутили выполнение четвертого пункта нашего обширного бизнес-плана. По мере наработки постоянной клиентской базы в Кемеровской области, мы уже стали отправлять товар с экспедиторами, а я лишь совершал нечастые инспекционные вояжи. Со временем, и мы, 'чепэшники', открыли расчетные счета в банке, существенно уменьшив количество перевозимой на себе налички. Цены на книги, как и почти на всё в Кузбассе, выше, чем в нашей области, поэтому поездки были очень выгодны: товар уезжал грузовиками, а возвратов ненавистных 'висяков' почти не было.
Довольно скоро ездить по книготоргам Новосибирской области стало неинтересно, и, как некогда деревни, мы и их переросли. Паша из Черепанова сам регулярно приезжал затариваться к нам на склад, веселя и взбадривая переливами своего искрометного мата.
Постепенно мы открывали новые розничные точки: еще три в Новосибирске и одну в Бердске.
Интересная история произошла в Кольцово. Решил начать свой книжный бизнес Вася, наш работник, брат Миши, самого первого наемного работника. Ну, что ж, вырос - плыви. По-человечески только его попросили: не трожь Кольцово, здесь мы. Он, рассмеявшись нам в лицо, отрезал, мол, именно это и собираюсь сделать, а попутно 'сделать' и вас. Несмотря на алкогольное прошлое, парнем он оказался не без способностей. Открыл точку в том же ТЦ у Саныча, буквально в пятнадцати метрах от нас, выставив на удивление грамотный ассортимент (наша школа!) и резко срубив цены. Мы недоумевали, ведь для подобного шага Васе, по идее, требовался солидный задел капитала. Миша тоже ушел от нас к нему.
Словом, вызов был брошен. Мы никогда не использовали силовой аргумент в конкурентной борьбе, поэтому решили действовать по-рыночному: сделали цены ниже Васиных. Он еще опустил. Нам уже стало просто интересно, мы вновь понизили - он опять ответил тем же.
Всё это, знаете ли, уже лежало за гранью здравого смысла - рынок рынком, конкуренция конкуренцией, но такого быть не должно. Пошел слушок о дармовых книгах в Кольцово, за ними поехали из города! На ярмарке книжники, дивясь, крутили пальцем у виска, дескать, вы, что там у себя в Кольцово с ума посходили? Конечно, замути мы такое в городе, нам бы обязательно устроили обструкцию.
Однако удила были закушены, 'ставки сделаны', азарт захватил нас с головой. К тому стало ужасно интересно: сколько это может продлиться, да и как у Васи так получается?
Но время шло, Вася держался. Объявил о приеме книг у населения, заделавшись еще и заправским букинистом - народ с радостью попер ему свою 'макулатуру'.
Как-то зашел к нам на склад.
- Мужики, отдайте мне свою точку, а я буду брать у вас оптом, вам же это выгодно: ваши оптовые цены выше моих розничных!
- Вася, объясни суть своей коммерции, мы не 'въезжаем'! Ты что, обнаружил Клондайк или решил создать законы антирынка?
Он засмеялся.
- Это - мой секрет, а деньги вот они (показывает)! Вы, блин, мне продадите книги или нет?!
Сумму, которую он предлагал, превышала месячную выручку нашей точки в хорошие 'довасины' времена. Он продолжил:
- Я буду приносить вам столько же каждый месяц.
Мы, посовещавшись, вынесли вердикт.
- Что ж, бери, но точку отдадим без переоформления на тебя, вместе с нашими продавцами, по типу фрахтования судов. Годится?
- Годится!
Обе точки, которыми стал командовать Вася, дополняли друг друга. Так длилось месяца три, нам уже начинало казаться, что Вася - волшебник. Он также брал товар у 'Топ-книги'.
Однако смутные предчувствия не давали нам покоя. Когда что-то не стыкуется в голове, даже ощущаешь физический дискомфорт: что-то не то, что-то не то... Всё-таки правильно, думаем, что точку ему не отдали.
И вот, первый 'звоночек' - задержка платежа. Вася слезно попросил подождать, но минул месяц, подошел следующий платеж. Хуже, что не могли нигде его выловить, а на звонки Вася не отвечал. Мы поняли: запахло 'жареным'. Смотрим, идет брат Мишка, угрюмо опустив голову.
Мы его за 'жабры'.
- Мишка! Послушай, твой брательник, похоже, заигрался! Нам кажется, что скоро для вас всё плохо кончится!
Тот мгновенно 'раскололся' и, чуть не расплакавшись, запричитал:
- Да! Я всегда его предупреждал, что этим кончится! Мужики! Честное слово!
М-да уж... Все вставало на свои места: без сомнения, была создана маленькая финансовая пирамидка! Мы с Мишкой пошли к Васе - тот в дупель пьяный, обоссавшийся, на голых пружинах кровати, завидев нас, начал твердить: 'Я вас сделал! Я вас сделал!' - своеобразное 'хождение в бизнес' привело к тому, что парень опять сорвался. С согласия Мишки, мы забрали товаром сумму, причитавшегося нам долга. Вскоре оба братца бесследно исчезли. Нет, не погибли - скрылись.
И пошли кредиторы! То, что почти половина поселка наивно желала увидеть деньги за свои потрепанные книжонки - это ерунда. Выяснилось что одной 'Топ-книге' Вася оказался должен аж сто двадцать 'лимонов'! Почему-то многие считали, раз братья у нас когда-то работали, мы должны знать, куда они подевались.
Обратился к нам и Абрамыч, попросив помочь вернуть ему Васин долг в размере шести 'лимонов'. 'Поздно, - говорим, - Абрамыч, ищи их свищи. И потом, ведь Кольцово, вроде бы, наша вотчина, почему ты с нами даже не посоветовался, стоит ли отпускать товар Васе?'
Вот такая история. На наших глазах возникла еще одна красочная иллюстрация к учебному пособию по российскому 'пирамидостроительст-ву'. Правда, в миниатюре, сжато и в самом дебильном варианте, когда еще на стадии закладки фундамента пирамидки была зарезервирована ниша для голов ее создателей, рассказать бы об этом Сергею Мавроди.
Лет через десять я случайно столкнулся с Мишкой в одном торговом центре. Увидев меня, он начал озабоченно озираться, но я его успокоил, расслабься, мол. Поболтали, вспомнили то, сё. 'Классно, - говорю - вы с Васей тогда всех 'обули'!' Мишка глубоко вздохнул и отвел взгляд: 'Самое печальное, ведь ничего тогда не поимели. Но мы не хотели никого кидать, так получилось...'
Да уж, 'так получилось'... Как говорится, 'свежо предание...' К сожалению, самого Васи, к моменту нашей встречи с Мишей, уже не было в живых: напившись как-то зимой, замерз, бедняга...
На нашем складе после ухода братцев-аферистов стал работать мой кум Руслан Дехтярь - научный сотрудник Института теплофизики СО РАН. Жизнерадостный и трудолюбивый, обаятельный и толковый, он впоследствии проработал на складе почти десять лет, трудясь, в основном, по ночам, за что получил прозвище 'Ночной директор'. Его жена Таня, сотрудница нашего института, ему помогала. Что ж, поддерживали своих коллег по науке, как могли.
Нам также очень нравилось, что Руслан зарплату брал натурой - книгами по оптовой цене. Но и он в накладе не оставался: выставлял книги на продажу на проходной своего института. Немного накручивал, но выходило дешевле, чем в книжных магазинах. Сотрудники института были довольны. Руслан даже их заказы выполнял - ему уже и зарплаты нашей стало не хватать, чтоб удовлетворить запросы коллег по институту. Но в один 'прекрасный день' Русланова лавочка прикрылась: невесть откуда взявшийся налоговый инспектор потребовал немедленно прекратить 'неза-конное предпринимательство', пригрозив санкциями. Видимо, наносился непоправимый экономический ущерб государству. Хотя откуда взялся инспектор сомнений не вызвало: 'стукнул' кто-то из своих, институтских.
К тому времени, Абрамыч, обретя статус официального дилера ЭКСМО, самостоятельно отвечал перед издательством за Новосибирск. Основной оборот обеспечивался его складом, переезжавшим с места на место раза три. На первом складе 'ЭКСМара', расположенном, как и наш бывший городской, в подвале жилого дома, на Абрамыча с Аронычем окрысилась одна бабулька, жительница этого дома. Она всё 'катала' на них письма в различные инстанции, ругалась, брызжа слюной, обзывала их 'новыми русскими'. Абрамыч как-то изрек: 'Это ж надо додуматься: назвать двух старых евреев 'новыми русскими'!' Однако я ему резонно заметил, что почти все 'новые русские' - и есть евреи, хотя, согласен, далеко не все старые.
Нашим розничным точкам и книготоргам Кузбасса требовался максимально полный ассортимент. Как говорили в шутку: у людей встречают по одежке, а у книжников - по ассортименту. Со временем, разменивать на ярмарке ассортимент книг ЭКСМО на ассортимент книг других издательств становилось все трудней. Меняться соглашались на всякую ерунду, а за то, что нам хотелось взять, просили денежки.
Подобное положение вещей вновь напомнило ситуацию 'доабрамыче-ва' периода нашей деятельности. Ассортимент книг ЭКСМО (он еще долго оставался для нас профилирующим) даже почти по издательским ценам - это, конечно, хорошо, но мало.
Необходимо было ехать на книжную выставку в Москву, где 'кажут себя' очень многие издательства, привлекая новых контрагентов. Но, защищаясь от 'Топ-книги', надо было выполнять обязательства перед ЭКСМО, и какое-то время нам было просто не до выставок. Да и финансовых возможностей, до открытия кузбасского направления, откровенно говоря, не хватало. Однако быстрая отдача с Кузбасса вкупе с прибылями от ярмарки и вновь открываемых нами розничных точек позволили почувствовать 'силу в руках'. Стало возможным серьезно подумать, во-первых, о грамотном расширении круга издательств-поставщиков, и, во-вторых, о снижении нашей всё еще заметной зависимости от Абрамыча и, в его лице, от ЭКСМО.
И поехал Женя в Москву на очередную книжную выставку - они проводились, как правило, на ВДНХ. Он очень удачно завязал контакты с некоторыми издательствами, такими как 'Росмэн', 'Ниола-пресс', АСТ, 'Аванта плюс', и договорился с ними о возможности получения товара с отсрочкой платежа. Став заметными игроками на книжном рынке Новосибирска, мы заимели хорошую репутацию. Можно не сомневаться, менеджмент издательств оперативно навел справки о нашей состоятельности и платежеспособности, ведь просто так сразу отсрочку платежа не дают. Женя ссылался на ЭКСМО, дескать, можете проверить: сотрудничаем давно, долгов не имеем. Доброе имя, конечно же, имеет колоссальное значение.
Но чтоб показать себя серьезными партнерами, пришлось сразу взять довольно приличные объемы товара у новых поставщиков. Это неизбежно повлекло за собой снижение интереса к продукции ЭКСМО. Во-первых, отпала необходимость обмена товаром с другими книготорговцами, ибо прямые связи с различными издательствами и так обеспечивали приемлемый ассортимент по хорошим ценам. Во-вторых, будучи свободными от дилерских обязательств перед ЭКСМО, можно было думать уже не только об оборотах с этим издательством - это стало заботой Абрамыча, как официального дилера. Порой он откровенно всучивал заведомый 'висяк', особенно это касалось поэтических сборников. Теперь же мы выбирали: это возьмем, а это, извини, дорогой Абрамыч, не возьмем, торгуй сам.
Мы очень старались, чтоб закрепиться на хорошем счету у наших новых издательств-поставщиков и оправдать их аванс доверия. Абрамыч, понятное дело, воспринял новую реальность ревностно, даже болезненно. С Женей они заводились с 'пол-оборота', и часто на ярмарке яростно ругались из-за всякой ерунды, не замечая никого вокруг. Вот и сейчас они, ругаясь, с красными лицами, тяжело дыша и энергично жестикулируя, стоят перед глазами.
Интересно бывает: совершенно незнакомые люди часто близко сходятся, становясь очень открытыми друг другу. Но потом, после ухода обстоятельств, их связывавших, расходятся. Как пел Визбор: 'так и мы от чьих-то судеб, как от пирса отошли...' Вроде, и связаться можно, но что-то незримое как бы останавливает. Почему так происходит - не знаю. То ли с возрастом начинаешь больше оберегать свое частное пространство - приватность, как говорили в старину, или ауру, как выражаются сегодня. То ли тают силы душевные, и приходится их экономить, лишь вздыхаешь, вспомнив, как в молодости ты был готов обнять целый свет, и, казалось, конца этому не будет. И остаются в памяти светлые образы людей, согревших когда-то тебе душу, сделавших добро, хотя даже имена иногда стираются из памяти. Но я никогда не забуду девяностые годы, Кузбасс, город Осинники и милых Лешу с Таней, дай Бог им здоровья.
Когда мы переворачивались и, чуть не плача, вылезали из кабины, многие сами останавливались, предлагали чем-то помочь - трасса есть трасса: взаимопомощь, внимание, особая профессиональная этика. Трое наших нынешних штатных водил, колесящих, в основном, только по городу, со слезой в голосе вспоминают свои вояжи на межгород. Дальние поездки имеют свою необъяснимую притягательность. Остается за горизонтом шумный, суетливый, лукавый город, и перед тобой только трасса, небо и зелень, или белизна. Расстояния здесь огромные, перегоны длинные - созерцай себе, миркуй, думай, философствуй. И есть, наверное, высокий смысл в желании дальнобойщиков украсить свои машины двуглавыми орлами и российскими триколорами - они видят, ощущают и, конечно же, любят свою Родину.
Но не стану лишнего идеализировать: люди, в массе своей, очень разные. Иногда, под плохое настроение, так и хочется крикнуть: какие же все!.. Но поостынешь малость, матюкнешься, поскоблишь затылок, - нет, друзья, всё же добра, разлитого вокруг, в мире намного больше! Просто, как и океан, оно живет по своим законам - прилив, отлив.
Да и сама природа: местами съедешь немного с трассы - Берендеево царство, кажется, что цивилизация осталась за сотни километров. Мы иногда, когда позволяли время и погода, то грибочки поищем, то искупнемся в быстрых холодных реках или озерах. Не забывая, естественно, припрятать поглубже денежку. На Бога, как говорится, надейся...
Со временем, вдоль трасс стали появляться часовенки, церквушки, радующие глаз и душу. Или просто обустроенные симпатичные места для отдыха у источников или в красивых уголках.
Каждый раз, посещая Новокузнецк, я всегда старался проехать старой частью города: меня буквально завораживал огромный храм, в котором когда-то венчался Достоевский, отбывавший здесь ссылку. На моих глазах из него, темного и заброшенного, с разбитыми куполами, благо, что не снесенного, делали 'конфетку'. Сейчас он, сверкая великолепием, горделиво высится под крепостной горой старого Кузнецкого острога. А дальше в горы, в местах проживания шорцев, попадаются священные места, отмеченные россыпями монет да деревьями со множеством развевающихся ленточек.
Отдельная песня - сибирячки, в большинстве своем, рослые, статные, светлые и спокойные. Многие работницы книжных магазинов были плоть от плоти своей изысканной породы, меня всегда трогали радушие и искренность, которыми они нас встречали.
Но что-то я, углубившись в воспоминания, ушел от темы.
Словом, мы на полную катушку раскрутили выполнение четвертого пункта нашего обширного бизнес-плана. По мере наработки постоянной клиентской базы в Кемеровской области, мы уже стали отправлять товар с экспедиторами, а я лишь совершал нечастые инспекционные вояжи. Со временем, и мы, 'чепэшники', открыли расчетные счета в банке, существенно уменьшив количество перевозимой на себе налички. Цены на книги, как и почти на всё в Кузбассе, выше, чем в нашей области, поэтому поездки были очень выгодны: товар уезжал грузовиками, а возвратов ненавистных 'висяков' почти не было.
Довольно скоро ездить по книготоргам Новосибирской области стало неинтересно, и, как некогда деревни, мы и их переросли. Паша из Черепанова сам регулярно приезжал затариваться к нам на склад, веселя и взбадривая переливами своего искрометного мата.
Глава 6. Дальнейшее развитие
Постепенно мы открывали новые розничные точки: еще три в Новосибирске и одну в Бердске.
Интересная история произошла в Кольцово. Решил начать свой книжный бизнес Вася, наш работник, брат Миши, самого первого наемного работника. Ну, что ж, вырос - плыви. По-человечески только его попросили: не трожь Кольцово, здесь мы. Он, рассмеявшись нам в лицо, отрезал, мол, именно это и собираюсь сделать, а попутно 'сделать' и вас. Несмотря на алкогольное прошлое, парнем он оказался не без способностей. Открыл точку в том же ТЦ у Саныча, буквально в пятнадцати метрах от нас, выставив на удивление грамотный ассортимент (наша школа!) и резко срубив цены. Мы недоумевали, ведь для подобного шага Васе, по идее, требовался солидный задел капитала. Миша тоже ушел от нас к нему.
Словом, вызов был брошен. Мы никогда не использовали силовой аргумент в конкурентной борьбе, поэтому решили действовать по-рыночному: сделали цены ниже Васиных. Он еще опустил. Нам уже стало просто интересно, мы вновь понизили - он опять ответил тем же.
Всё это, знаете ли, уже лежало за гранью здравого смысла - рынок рынком, конкуренция конкуренцией, но такого быть не должно. Пошел слушок о дармовых книгах в Кольцово, за ними поехали из города! На ярмарке книжники, дивясь, крутили пальцем у виска, дескать, вы, что там у себя в Кольцово с ума посходили? Конечно, замути мы такое в городе, нам бы обязательно устроили обструкцию.
Однако удила были закушены, 'ставки сделаны', азарт захватил нас с головой. К тому стало ужасно интересно: сколько это может продлиться, да и как у Васи так получается?
Но время шло, Вася держался. Объявил о приеме книг у населения, заделавшись еще и заправским букинистом - народ с радостью попер ему свою 'макулатуру'.
Как-то зашел к нам на склад.
- Мужики, отдайте мне свою точку, а я буду брать у вас оптом, вам же это выгодно: ваши оптовые цены выше моих розничных!
- Вася, объясни суть своей коммерции, мы не 'въезжаем'! Ты что, обнаружил Клондайк или решил создать законы антирынка?
Он засмеялся.
- Это - мой секрет, а деньги вот они (показывает)! Вы, блин, мне продадите книги или нет?!
Сумму, которую он предлагал, превышала месячную выручку нашей точки в хорошие 'довасины' времена. Он продолжил:
- Я буду приносить вам столько же каждый месяц.
Мы, посовещавшись, вынесли вердикт.
- Что ж, бери, но точку отдадим без переоформления на тебя, вместе с нашими продавцами, по типу фрахтования судов. Годится?
- Годится!
Обе точки, которыми стал командовать Вася, дополняли друг друга. Так длилось месяца три, нам уже начинало казаться, что Вася - волшебник. Он также брал товар у 'Топ-книги'.
Однако смутные предчувствия не давали нам покоя. Когда что-то не стыкуется в голове, даже ощущаешь физический дискомфорт: что-то не то, что-то не то... Всё-таки правильно, думаем, что точку ему не отдали.
И вот, первый 'звоночек' - задержка платежа. Вася слезно попросил подождать, но минул месяц, подошел следующий платеж. Хуже, что не могли нигде его выловить, а на звонки Вася не отвечал. Мы поняли: запахло 'жареным'. Смотрим, идет брат Мишка, угрюмо опустив голову.
Мы его за 'жабры'.
- Мишка! Послушай, твой брательник, похоже, заигрался! Нам кажется, что скоро для вас всё плохо кончится!
Тот мгновенно 'раскололся' и, чуть не расплакавшись, запричитал:
- Да! Я всегда его предупреждал, что этим кончится! Мужики! Честное слово!
М-да уж... Все вставало на свои места: без сомнения, была создана маленькая финансовая пирамидка! Мы с Мишкой пошли к Васе - тот в дупель пьяный, обоссавшийся, на голых пружинах кровати, завидев нас, начал твердить: 'Я вас сделал! Я вас сделал!' - своеобразное 'хождение в бизнес' привело к тому, что парень опять сорвался. С согласия Мишки, мы забрали товаром сумму, причитавшегося нам долга. Вскоре оба братца бесследно исчезли. Нет, не погибли - скрылись.
И пошли кредиторы! То, что почти половина поселка наивно желала увидеть деньги за свои потрепанные книжонки - это ерунда. Выяснилось что одной 'Топ-книге' Вася оказался должен аж сто двадцать 'лимонов'! Почему-то многие считали, раз братья у нас когда-то работали, мы должны знать, куда они подевались.
Обратился к нам и Абрамыч, попросив помочь вернуть ему Васин долг в размере шести 'лимонов'. 'Поздно, - говорим, - Абрамыч, ищи их свищи. И потом, ведь Кольцово, вроде бы, наша вотчина, почему ты с нами даже не посоветовался, стоит ли отпускать товар Васе?'
Вот такая история. На наших глазах возникла еще одна красочная иллюстрация к учебному пособию по российскому 'пирамидостроительст-ву'. Правда, в миниатюре, сжато и в самом дебильном варианте, когда еще на стадии закладки фундамента пирамидки была зарезервирована ниша для голов ее создателей, рассказать бы об этом Сергею Мавроди.
Лет через десять я случайно столкнулся с Мишкой в одном торговом центре. Увидев меня, он начал озабоченно озираться, но я его успокоил, расслабься, мол. Поболтали, вспомнили то, сё. 'Классно, - говорю - вы с Васей тогда всех 'обули'!' Мишка глубоко вздохнул и отвел взгляд: 'Самое печальное, ведь ничего тогда не поимели. Но мы не хотели никого кидать, так получилось...'
Да уж, 'так получилось'... Как говорится, 'свежо предание...' К сожалению, самого Васи, к моменту нашей встречи с Мишей, уже не было в живых: напившись как-то зимой, замерз, бедняга...
На нашем складе после ухода братцев-аферистов стал работать мой кум Руслан Дехтярь - научный сотрудник Института теплофизики СО РАН. Жизнерадостный и трудолюбивый, обаятельный и толковый, он впоследствии проработал на складе почти десять лет, трудясь, в основном, по ночам, за что получил прозвище 'Ночной директор'. Его жена Таня, сотрудница нашего института, ему помогала. Что ж, поддерживали своих коллег по науке, как могли.
Нам также очень нравилось, что Руслан зарплату брал натурой - книгами по оптовой цене. Но и он в накладе не оставался: выставлял книги на продажу на проходной своего института. Немного накручивал, но выходило дешевле, чем в книжных магазинах. Сотрудники института были довольны. Руслан даже их заказы выполнял - ему уже и зарплаты нашей стало не хватать, чтоб удовлетворить запросы коллег по институту. Но в один 'прекрасный день' Русланова лавочка прикрылась: невесть откуда взявшийся налоговый инспектор потребовал немедленно прекратить 'неза-конное предпринимательство', пригрозив санкциями. Видимо, наносился непоправимый экономический ущерб государству. Хотя откуда взялся инспектор сомнений не вызвало: 'стукнул' кто-то из своих, институтских.
К тому времени, Абрамыч, обретя статус официального дилера ЭКСМО, самостоятельно отвечал перед издательством за Новосибирск. Основной оборот обеспечивался его складом, переезжавшим с места на место раза три. На первом складе 'ЭКСМара', расположенном, как и наш бывший городской, в подвале жилого дома, на Абрамыча с Аронычем окрысилась одна бабулька, жительница этого дома. Она всё 'катала' на них письма в различные инстанции, ругалась, брызжа слюной, обзывала их 'новыми русскими'. Абрамыч как-то изрек: 'Это ж надо додуматься: назвать двух старых евреев 'новыми русскими'!' Однако я ему резонно заметил, что почти все 'новые русские' - и есть евреи, хотя, согласен, далеко не все старые.
Нашим розничным точкам и книготоргам Кузбасса требовался максимально полный ассортимент. Как говорили в шутку: у людей встречают по одежке, а у книжников - по ассортименту. Со временем, разменивать на ярмарке ассортимент книг ЭКСМО на ассортимент книг других издательств становилось все трудней. Меняться соглашались на всякую ерунду, а за то, что нам хотелось взять, просили денежки.
Подобное положение вещей вновь напомнило ситуацию 'доабрамыче-ва' периода нашей деятельности. Ассортимент книг ЭКСМО (он еще долго оставался для нас профилирующим) даже почти по издательским ценам - это, конечно, хорошо, но мало.
Необходимо было ехать на книжную выставку в Москву, где 'кажут себя' очень многие издательства, привлекая новых контрагентов. Но, защищаясь от 'Топ-книги', надо было выполнять обязательства перед ЭКСМО, и какое-то время нам было просто не до выставок. Да и финансовых возможностей, до открытия кузбасского направления, откровенно говоря, не хватало. Однако быстрая отдача с Кузбасса вкупе с прибылями от ярмарки и вновь открываемых нами розничных точек позволили почувствовать 'силу в руках'. Стало возможным серьезно подумать, во-первых, о грамотном расширении круга издательств-поставщиков, и, во-вторых, о снижении нашей всё еще заметной зависимости от Абрамыча и, в его лице, от ЭКСМО.
И поехал Женя в Москву на очередную книжную выставку - они проводились, как правило, на ВДНХ. Он очень удачно завязал контакты с некоторыми издательствами, такими как 'Росмэн', 'Ниола-пресс', АСТ, 'Аванта плюс', и договорился с ними о возможности получения товара с отсрочкой платежа. Став заметными игроками на книжном рынке Новосибирска, мы заимели хорошую репутацию. Можно не сомневаться, менеджмент издательств оперативно навел справки о нашей состоятельности и платежеспособности, ведь просто так сразу отсрочку платежа не дают. Женя ссылался на ЭКСМО, дескать, можете проверить: сотрудничаем давно, долгов не имеем. Доброе имя, конечно же, имеет колоссальное значение.
Но чтоб показать себя серьезными партнерами, пришлось сразу взять довольно приличные объемы товара у новых поставщиков. Это неизбежно повлекло за собой снижение интереса к продукции ЭКСМО. Во-первых, отпала необходимость обмена товаром с другими книготорговцами, ибо прямые связи с различными издательствами и так обеспечивали приемлемый ассортимент по хорошим ценам. Во-вторых, будучи свободными от дилерских обязательств перед ЭКСМО, можно было думать уже не только об оборотах с этим издательством - это стало заботой Абрамыча, как официального дилера. Порой он откровенно всучивал заведомый 'висяк', особенно это касалось поэтических сборников. Теперь же мы выбирали: это возьмем, а это, извини, дорогой Абрамыч, не возьмем, торгуй сам.
Мы очень старались, чтоб закрепиться на хорошем счету у наших новых издательств-поставщиков и оправдать их аванс доверия. Абрамыч, понятное дело, воспринял новую реальность ревностно, даже болезненно. С Женей они заводились с 'пол-оборота', и часто на ярмарке яростно ругались из-за всякой ерунды, не замечая никого вокруг. Вот и сейчас они, ругаясь, с красными лицами, тяжело дыша и энергично жестикулируя, стоят перед глазами.
