Привести кого-то в университет, не зная, как радиация подействует на новичка, было по меньшей мере безответственно. Поэтому он нагрузил университетский фургон под завязку и сделал столько ездок, сколько позволил запас горючего в гараже и того, что он обнаружил в одной из случайно не ограбленных заправок на окружной дороге, которая оказалась не популярной во время повального бегства в город, из-за разлива реки.
Перевёзти удалось довольно много. Один дом в деревне - общественное добротное здание он превратил в крепость, сняв в университете все имеющиеся бронированные двери с хорошими замками и металлические ставни, которых хватило на первый этаж и даже ещё осталось. Он полагал, что вряд ли поселение быстро станет настолько большим, что можно будет селиться без опаски в отдельных домах. А, для маленькой общины, гораздо легче защитить людей и припасы в одном здании.
В одной из поездок он подобрал на дороге женщину с грудничком, которая родила незаконнорожденного и поставила ему поддельный чип. Их выставили из города и они заболели, но выжили оба, поскольку спрятались в подполе одного из деревенских домов и потеряли сознание практически одновременно, во сне. Потом он спас мальчишку, приехав специально на место, где высаживали городских осуждённых. Ему указала его спасённая женщина. Следующая поездка чуть не стоила ему жизни. Пока он тащил к машине беременную, которая не хотела оставлять заболевшего супруга, напали дикие. Это была их первая встреча. Тогда он ещё не понял, кто они, приняв их за обычных бандитов.
Оружия, а тем более боеприпасов к нему, в университете почти не было. Кое-что он после соорудил самостоятельно. Но и тот единственный пистолет охранника, что он прихватил в дорогу, спас жизнь ему и женщине. Возвращаться на это место было опасно. Дикие или, как он тогда считал, бандиты, уже знали о нём и могли держать это место под наблюдением.
Несколько выживших нашли их сами в течение года. Среди них был только один мужчина. И тот хромой. Сломав ногу и продолжая идти в самодельных лубках, он дал перелому зажить не вправив его как следует. Охотиться ему было не под силу, но по крайней мере он мог защитить их крепость, когда Анатолию требовалось отлучиться. К тому времени машина уже стояла на приколе. Горючего не было. В последующие годы он смог подобрать ещё нескольких человек, обыскивая соседние деревни на предмет всего, что могло пригодиться в хозяйстве. Включая брошенную и чудом выжившую скотину.
Ещё трое приплыли по реке. Один на хорошей лодке, что очень здорово помогло деревне. Появилась возможность рыбачить.
Один раз пришлось отбиваться от настоящей банды из троих подонков, которые захватили девочку из деревни и изнасиловали прямо на глазах мальчишки, её брата. Пока они были заняты своей добычей, мальчик бросился в деревню, что спасло остальных. Они успели заблокировать двери и расстрелять нападающих, которые обнаружив бегство малыша, бросились за ним, оставив растерзанную девочку на поляне, где её после нашли живой, но в таком состоянии, что она так окончательно не оправилась. Осталась не совсем в своём уме, но родила здорового мальчика, несмотря на свои неполные пятнадцать.
Эти нелюди не были дикими. Они были хорошо вооружены и как они выжили и сбились в банду, деревенским узнать не удалось. Одно только то, что на всех были тюремные наколки, могло навести на мысль, что это заключённые, которым удалось как-то выжить и выбраться. Видимо вооружились они уже после.
Настоящие дикие напали на них на рыбалке. Почти голые, в каком-то тряпье и больше похожие на животных, нападали эти существа с голыми руками и уйти деревенским удалось только благодаря лодке. Один из мальчиков крикнул, находящемуся на берегу Анатолию, а другой выстрелил из арбалета в ногу тому из диких, кто был ближе других. Это и дало возможность ему прыгнуть в лодку и оттолкнуться от берега. Дикие вообще неохотно входили в воду, а течение на том участке реки было довольно быстрым.
Это ещё на какое-то время спасло деревню от обнаружения. Все эти годы деревенские строили ограду. Деревня была организована так, что здание, укреплённое Анатолием, находилось почти в центре. Улица, проходящая мимо него, застроенная добротными домами, уходила к задам ровными наделами, которые довольно просто было окружить стеной, перенося её по мере увеличения посевных площадей, на очередную полосу огорода по обе стороны от их основного жилья.
Ограда не остановила бы диких. Но она задержала бы любого нападающего, поскольку на вышке всегда был охранник и наблюдал за работающими на полях и окружающей местностью и мог подать сигнал прятаться в доме. Кроме того забор охранял деревню от хищников и диких свиней, разоряющих урожай. И всё же община по большей части состояла из женщин и детей и была недостаточно сильна. Организовавшиеся семьи пополнялись практически ежегодно. Но детишки пока были больше обузой, чем помощью.
Диггеры, пришедшие в деревню были подготовлены к эпидемии. Те, кто не верил словам, переданным Торином, и опасался, просто не попали в первую партию. Как мы и думали, в ней, по большей части, оказались молодые семьи. Но к тому, что случилось они готовы не были. Заболели только самые маленькие дети. Обрадовало одно, что они довольно быстро вышли из каталепсии и чувствовали себя замечательно.
Тогда и пригодился, оставленный Анатолием в глубокой заморозке, запас первичной культуры вируса. Уходя он не отключил холодильные установки. Теперь это пригодилось. Оказывается вирус ослаблялся с каждым новым поколением. Эти же образцы были в самой силе. Осталось только наладить производство и доставку в город. Объяснить всё нужным людям так, чтоб это принесло нужные плоды, а не панику и репрессии, было задачей Торина и Петьки.
Мы с Торином как разошлись тогда на острове, так и не встретились. Занялись каждый своими делами. С тех пор, как я осталась у ведьм, мы не виделись около полугода. Я получила столько новых возможностей, что это даже несколько опьяняло. Реакции моего тела на них, в некотором роде, напоминали цепочку психологических оргазмов. Я мне вполне хватало новых мироощущений, чтоб не так сильно переживать разлуку.
Кроме того, знакомство с появившимися на острове дикими, перегружало мою чувственность. В первое время они не контролировали гендерные реакции, а присутствие сканера и моя собственная неопытность в плане защиты, порой доводили меня до сексуального иступления. Их неприкрытые мужские желания, которые с радостью удовлетворяли их подруги, вспыхивали при виде любой женской особи с такой страстью, что заражали покруче вируса.
Ведьмы готовили Большой Хоровод. Этот праздник в древнем Риме назывался Луперкалии. От "лупо" - "волк". Основателями Рима были Ромул и Рэм - единственная в своём роде пара близнецов рождённых Ведьмой матриархом. Раннее патрицианство Рима состояло из семейств ведьм. От первого Сената основанного Ромулом. И мужчины их были очень сильными воинами, которые погибали в боях гораздо чаще, чем женщины. Но, для сохранения крови ведьм, им было запрещено вступать в браки с другими кастами. Луперкалии устраивались для того, чтоб женщины ведьм могли получить потомство от мужчин своей крови.
В изначальном варианте празднества, юные девушки ведьмы, не имеющие пары, но желающие произвести благородное потомство, писали записки с именами и бросали в огромную урну, а после все мужчины участвовали в розыгрыше. Те, кому доставалась невеста Луперкалий, устраивали Большой Хоровод. Праздничный танец, который заканчивался тем, что старшие ведьмы учили молодых девушек искусству соития и передавали их на время нужное для рождения ребёнка собственным мужьям. Иногда мужчины оставались с новой семьёй. Но тогда они утрачивали право называться патрициями и заседать в Сенате.
Гораздо позже этот праздник трансформировался, и в нём стали участвовать все сословия. Появилась традиция приносить в жертву животных. Этим занимались жрецы, выходцы из семей ведьм, но потерявшие право на патрицианство. Кусками шкур жертвенных животных обнажённые служители культа били обнажённых же горожанок, якобы для большей плодовитости и более лёгких родов.
Подобия таких праздников в древности были и у других народов. Там, где сильны ещё были роды ведьм. Пока религиозные культы не изменились так, что стали их главным врагом.
Матриарх предложила мне поучаствовать в Луперкалиях. Тем более, была возможность, что ребёнка от Торина я могла и не получить. Но я не могла принять такое решение без его участия. Да и вообще не была готова иметь ребёнка. Я сама ещё была ребёнком и то, что ведьмы желали взять его воспитание на себя, меня совсем не обрадовало. Я хотела сама растить своих детей. Конечно, когда-нибудь в будущем, не сейчас.
Ведьмы вообще относились к моим отношениям с Торином, как к капризу. Они сказали, что даже если я рожу от человека, то этот ребёнок не будет обладать силой. Ведь это будет второе поколение мужчины-человека в роду. Если бы у моего отца родился мальчик, он уже не обладал бы силой. Они удивлялись и тому, что я так сильна. Конечно, они же не знали о сканере.
Но, надеясь на то, что я приму участие в возвращении мужчин других кланов, матриарх полагала, что Луперкалий в моём ближейшем будущем будет достаточно и отказ приняла легко. Юных мужчин-оборотней выжило очень мало за десятилетие с лишним, пока они существовали, как дикие. Конечно, когда оборотни пришли в форму, под умелыми ухаживаниями ведьм, стало понятно, что их возраст не соответствует их внешнему виду. Они выглядели гораздо моложе и привлекательнее. А уж мужских флюидов от них перепадало каждой встреченной женской особи. Так что и вправду устоять было довольно сложно. Поэтому я была совсем не уверена, что хочу находиться на острове во время праздника.
Утро моего ухода выдалось хмурым. Хотя я чувствовала, что к полудню распогодится. Это одно из моих новых умений. Предсказывать погоду. Следующее долго ждать не заставило. На бревне у входа в туннель сидел оборотень. Я издали пошевелила плечами. По спине пробежали мурашки. Этот парень был мне знаком. Причём знаком гораздо дольше, чем по острову. Его запах я узнала, да и Сильвер подтвердил. Когда мы впервые нарвались на бой с дикими, то посчитали его мёртвым. Это был тот, которого ранили стрелой в спину. В бурелом, где мы нашли его по пути в город, не полезли даже крыски. Все посчитали дикого мёртвым. Уж больно поза была неестественной. Да и колючий кустарник. Но ночью он обернулся. Только поэтому и выжил.
Большая часть диких дожила до сегодняшнего дня из-за регенерации во время обращения.
Он меня не помнил. По крайней мере я так думала. Но оказалось это не так.
-Ты дралась как волчица,- сказал он, глядя на меня тёмно-янтарными глазами,- я не сержусь на тебя, ты же не могла знать кто мы. Да и просто защищала свою жизнь.
-Я рада, что ты понимаешь,- миролюбиво, но настороженно сказала я.
Оборотни не были мягкими и пушистыми. Даже находясь в человеческой ипостаси. Это были воины. Чуть грубоватые, с телом и характером, как будто отлитым из бронзы.
-Моя жена могла бы научить тебя быть настоящей женщиной.
Я не стала возмущаться и говорить глупости, и сообщать что у меня есть мужчина и есть опыт отношений. Во-первых, учась у матриарха, я поняла сколько ещё от меня скрыто, научилась не болтать попусту. Сейчас моя первая любовь - Тимка, не узнал бы меня. Во-вторых, действительно смешно выглядел бы трёп об опытности девчонки-подростка рядом со зрелым мужчиной, который выглядел на тридцать пять-тридцать семь, а на самом деле мог иметь и все шестдесят.
-Спасибо за честь,- вежливо сказала я,- возможно я бы поучилась ещё многому у моих родичей, но есть долги, которые я должна вернуть, прежде чем решусь стать матерью. Кроме того, выбор Луперкалий за богами.
Он хитро улыбнулся, зная, что я тоже слукавила. Для сильной ведьмы не секрет чью записку она берёт из кувшина. Не зря же очередь составляли старшие ведьмы. Его взгляд стал ощутимым, как-будто опуская глаза от лица до моих боевых ботинок, он ощупал каждую складочку на моём теле. Низ живота скрутило и я несколько резче, чем хотелось выставила блок. Он довольно , как сытый кот, прижмурился.
-До встречи,- наверное, такой голос был у библейского Змея.
Я не боялась его, хотя взгляд напомнил мне тот бой, когда в голове гуляла истерическая мысль "сначала поимеют, а что останется сожрут". Видимо, дикая жизнь ещё какое-то время будет сопротивляться усилиям ведьм.
-До встречи,- с усилием контролируя предательское першение в горле, сказала я и не оглядываясь, но чувствуя на спине его взгляд, скользящий к пояснице ощутимо, как кончик языка, торопливо нырнула в тёмный проход под озером. Синджик оторвался от моей ноги и, обернувшись, зашипел напоследок. Ему не нравился оборотень. Тот засмеялся.
Я знала, что пойти за мной он не сможет. Ведьмы поставили метки, которые не давали мужчинам покидать остров. И первое полнолуние показало, что эффект забывчивости не прошёл сразу. Нужно было несколько полных циклов обращений, для каждого из оборотней разное количество. Поэтому в лес их пока не отпускали. Надеялись, что после Луперкалий последние волки придут в себя. Похоже, мой навязчивый ухажёр был одним из самых стойких в своей дикой личине.
Чем дальше я уходила от болот, тем более ясным становился день. Облака рассеялись. Столько птичьего щебета я не слышала, наверное, с момента рождения до сегодняшнего дня. И в лесу я стала чувствовать себя иначе. Перестала бояться, а ещё ощущать чужеродность. Теперь мне не нужно было задумываться о направлении. Во мне появился внутренний компас. Впрочем, Сильвер исполнял эту роль тоже совсем неплохо. Мне нужно было заскочить в деревню. Я знала, что Торина там нет. Я соскучилась, но как-то иначе, чем раньше. Мне нужно было сначала увидеть кого-то другого из своих друзей и знакомых. Научиться общаться в своём новом состоянии.
И потом нужно было узнать как дела с вирусом. Анатолий ушёл в университет и я связывалась с ним ментально перед его уходом. Дальше деревни даже матриарху нужна была помощь. А я ещё и не опытна, хотя сканер даёт мне энергию практически равную её силе.
Диггеры должны были дать больше информации. Как раз пришла новая партия. Светить все свои возможности перед ними я не хотела. Мы с Анатолием, как со старейшиной деревни поговорили дистанционно и решили, что знать о ведьмах будут только те, кого они возьмут в ученики, а ещё - главы общин. Тем более, что все мальчики, которые были с нами у святилища оказались способными, хотя и не наших кровей. Им приятно было чувствовать себя избранными. С ними занималась помощница матриарха. Как охотникам, им очень помогали те уроки, что давали им ведьмы. Ещё две девочки получали знания по лечению болезней.
Все занятия проходили на острове, но жили дети обособленно и к лишним тайнам не допускались. В деревне думали, что учатся они в каком-то из соседних посёлков. Поскольку о диких больше не нужно было беспокоиться, родители отпускали их без особых волнений. В лесу вести себя умели все. А детишкам тайна только добавляла интереса. Тем более, что истинной силы ведьм они не знали. А к оборотням их вообще не допускали, до времени. Возможно, когда они окончательно придут в себя, их знания очень помогут именно охотникам.
Перевёзти удалось довольно много. Один дом в деревне - общественное добротное здание он превратил в крепость, сняв в университете все имеющиеся бронированные двери с хорошими замками и металлические ставни, которых хватило на первый этаж и даже ещё осталось. Он полагал, что вряд ли поселение быстро станет настолько большим, что можно будет селиться без опаски в отдельных домах. А, для маленькой общины, гораздо легче защитить людей и припасы в одном здании.
В одной из поездок он подобрал на дороге женщину с грудничком, которая родила незаконнорожденного и поставила ему поддельный чип. Их выставили из города и они заболели, но выжили оба, поскольку спрятались в подполе одного из деревенских домов и потеряли сознание практически одновременно, во сне. Потом он спас мальчишку, приехав специально на место, где высаживали городских осуждённых. Ему указала его спасённая женщина. Следующая поездка чуть не стоила ему жизни. Пока он тащил к машине беременную, которая не хотела оставлять заболевшего супруга, напали дикие. Это была их первая встреча. Тогда он ещё не понял, кто они, приняв их за обычных бандитов.
Оружия, а тем более боеприпасов к нему, в университете почти не было. Кое-что он после соорудил самостоятельно. Но и тот единственный пистолет охранника, что он прихватил в дорогу, спас жизнь ему и женщине. Возвращаться на это место было опасно. Дикие или, как он тогда считал, бандиты, уже знали о нём и могли держать это место под наблюдением.
Несколько выживших нашли их сами в течение года. Среди них был только один мужчина. И тот хромой. Сломав ногу и продолжая идти в самодельных лубках, он дал перелому зажить не вправив его как следует. Охотиться ему было не под силу, но по крайней мере он мог защитить их крепость, когда Анатолию требовалось отлучиться. К тому времени машина уже стояла на приколе. Горючего не было. В последующие годы он смог подобрать ещё нескольких человек, обыскивая соседние деревни на предмет всего, что могло пригодиться в хозяйстве. Включая брошенную и чудом выжившую скотину.
Ещё трое приплыли по реке. Один на хорошей лодке, что очень здорово помогло деревне. Появилась возможность рыбачить.
Один раз пришлось отбиваться от настоящей банды из троих подонков, которые захватили девочку из деревни и изнасиловали прямо на глазах мальчишки, её брата. Пока они были заняты своей добычей, мальчик бросился в деревню, что спасло остальных. Они успели заблокировать двери и расстрелять нападающих, которые обнаружив бегство малыша, бросились за ним, оставив растерзанную девочку на поляне, где её после нашли живой, но в таком состоянии, что она так окончательно не оправилась. Осталась не совсем в своём уме, но родила здорового мальчика, несмотря на свои неполные пятнадцать.
Эти нелюди не были дикими. Они были хорошо вооружены и как они выжили и сбились в банду, деревенским узнать не удалось. Одно только то, что на всех были тюремные наколки, могло навести на мысль, что это заключённые, которым удалось как-то выжить и выбраться. Видимо вооружились они уже после.
Настоящие дикие напали на них на рыбалке. Почти голые, в каком-то тряпье и больше похожие на животных, нападали эти существа с голыми руками и уйти деревенским удалось только благодаря лодке. Один из мальчиков крикнул, находящемуся на берегу Анатолию, а другой выстрелил из арбалета в ногу тому из диких, кто был ближе других. Это и дало возможность ему прыгнуть в лодку и оттолкнуться от берега. Дикие вообще неохотно входили в воду, а течение на том участке реки было довольно быстрым.
Это ещё на какое-то время спасло деревню от обнаружения. Все эти годы деревенские строили ограду. Деревня была организована так, что здание, укреплённое Анатолием, находилось почти в центре. Улица, проходящая мимо него, застроенная добротными домами, уходила к задам ровными наделами, которые довольно просто было окружить стеной, перенося её по мере увеличения посевных площадей, на очередную полосу огорода по обе стороны от их основного жилья.
Ограда не остановила бы диких. Но она задержала бы любого нападающего, поскольку на вышке всегда был охранник и наблюдал за работающими на полях и окружающей местностью и мог подать сигнал прятаться в доме. Кроме того забор охранял деревню от хищников и диких свиней, разоряющих урожай. И всё же община по большей части состояла из женщин и детей и была недостаточно сильна. Организовавшиеся семьи пополнялись практически ежегодно. Но детишки пока были больше обузой, чем помощью.
Диггеры, пришедшие в деревню были подготовлены к эпидемии. Те, кто не верил словам, переданным Торином, и опасался, просто не попали в первую партию. Как мы и думали, в ней, по большей части, оказались молодые семьи. Но к тому, что случилось они готовы не были. Заболели только самые маленькие дети. Обрадовало одно, что они довольно быстро вышли из каталепсии и чувствовали себя замечательно.
Тогда и пригодился, оставленный Анатолием в глубокой заморозке, запас первичной культуры вируса. Уходя он не отключил холодильные установки. Теперь это пригодилось. Оказывается вирус ослаблялся с каждым новым поколением. Эти же образцы были в самой силе. Осталось только наладить производство и доставку в город. Объяснить всё нужным людям так, чтоб это принесло нужные плоды, а не панику и репрессии, было задачей Торина и Петьки.
Мы с Торином как разошлись тогда на острове, так и не встретились. Занялись каждый своими делами. С тех пор, как я осталась у ведьм, мы не виделись около полугода. Я получила столько новых возможностей, что это даже несколько опьяняло. Реакции моего тела на них, в некотором роде, напоминали цепочку психологических оргазмов. Я мне вполне хватало новых мироощущений, чтоб не так сильно переживать разлуку.
Кроме того, знакомство с появившимися на острове дикими, перегружало мою чувственность. В первое время они не контролировали гендерные реакции, а присутствие сканера и моя собственная неопытность в плане защиты, порой доводили меня до сексуального иступления. Их неприкрытые мужские желания, которые с радостью удовлетворяли их подруги, вспыхивали при виде любой женской особи с такой страстью, что заражали покруче вируса.
Ведьмы готовили Большой Хоровод. Этот праздник в древнем Риме назывался Луперкалии. От "лупо" - "волк". Основателями Рима были Ромул и Рэм - единственная в своём роде пара близнецов рождённых Ведьмой матриархом. Раннее патрицианство Рима состояло из семейств ведьм. От первого Сената основанного Ромулом. И мужчины их были очень сильными воинами, которые погибали в боях гораздо чаще, чем женщины. Но, для сохранения крови ведьм, им было запрещено вступать в браки с другими кастами. Луперкалии устраивались для того, чтоб женщины ведьм могли получить потомство от мужчин своей крови.
В изначальном варианте празднества, юные девушки ведьмы, не имеющие пары, но желающие произвести благородное потомство, писали записки с именами и бросали в огромную урну, а после все мужчины участвовали в розыгрыше. Те, кому доставалась невеста Луперкалий, устраивали Большой Хоровод. Праздничный танец, который заканчивался тем, что старшие ведьмы учили молодых девушек искусству соития и передавали их на время нужное для рождения ребёнка собственным мужьям. Иногда мужчины оставались с новой семьёй. Но тогда они утрачивали право называться патрициями и заседать в Сенате.
Гораздо позже этот праздник трансформировался, и в нём стали участвовать все сословия. Появилась традиция приносить в жертву животных. Этим занимались жрецы, выходцы из семей ведьм, но потерявшие право на патрицианство. Кусками шкур жертвенных животных обнажённые служители культа били обнажённых же горожанок, якобы для большей плодовитости и более лёгких родов.
Подобия таких праздников в древности были и у других народов. Там, где сильны ещё были роды ведьм. Пока религиозные культы не изменились так, что стали их главным врагом.
Матриарх предложила мне поучаствовать в Луперкалиях. Тем более, была возможность, что ребёнка от Торина я могла и не получить. Но я не могла принять такое решение без его участия. Да и вообще не была готова иметь ребёнка. Я сама ещё была ребёнком и то, что ведьмы желали взять его воспитание на себя, меня совсем не обрадовало. Я хотела сама растить своих детей. Конечно, когда-нибудь в будущем, не сейчас.
Ведьмы вообще относились к моим отношениям с Торином, как к капризу. Они сказали, что даже если я рожу от человека, то этот ребёнок не будет обладать силой. Ведь это будет второе поколение мужчины-человека в роду. Если бы у моего отца родился мальчик, он уже не обладал бы силой. Они удивлялись и тому, что я так сильна. Конечно, они же не знали о сканере.
Но, надеясь на то, что я приму участие в возвращении мужчин других кланов, матриарх полагала, что Луперкалий в моём ближейшем будущем будет достаточно и отказ приняла легко. Юных мужчин-оборотней выжило очень мало за десятилетие с лишним, пока они существовали, как дикие. Конечно, когда оборотни пришли в форму, под умелыми ухаживаниями ведьм, стало понятно, что их возраст не соответствует их внешнему виду. Они выглядели гораздо моложе и привлекательнее. А уж мужских флюидов от них перепадало каждой встреченной женской особи. Так что и вправду устоять было довольно сложно. Поэтому я была совсем не уверена, что хочу находиться на острове во время праздника.
Утро моего ухода выдалось хмурым. Хотя я чувствовала, что к полудню распогодится. Это одно из моих новых умений. Предсказывать погоду. Следующее долго ждать не заставило. На бревне у входа в туннель сидел оборотень. Я издали пошевелила плечами. По спине пробежали мурашки. Этот парень был мне знаком. Причём знаком гораздо дольше, чем по острову. Его запах я узнала, да и Сильвер подтвердил. Когда мы впервые нарвались на бой с дикими, то посчитали его мёртвым. Это был тот, которого ранили стрелой в спину. В бурелом, где мы нашли его по пути в город, не полезли даже крыски. Все посчитали дикого мёртвым. Уж больно поза была неестественной. Да и колючий кустарник. Но ночью он обернулся. Только поэтому и выжил.
Большая часть диких дожила до сегодняшнего дня из-за регенерации во время обращения.
Он меня не помнил. По крайней мере я так думала. Но оказалось это не так.
-Ты дралась как волчица,- сказал он, глядя на меня тёмно-янтарными глазами,- я не сержусь на тебя, ты же не могла знать кто мы. Да и просто защищала свою жизнь.
-Я рада, что ты понимаешь,- миролюбиво, но настороженно сказала я.
Оборотни не были мягкими и пушистыми. Даже находясь в человеческой ипостаси. Это были воины. Чуть грубоватые, с телом и характером, как будто отлитым из бронзы.
-Моя жена могла бы научить тебя быть настоящей женщиной.
Я не стала возмущаться и говорить глупости, и сообщать что у меня есть мужчина и есть опыт отношений. Во-первых, учась у матриарха, я поняла сколько ещё от меня скрыто, научилась не болтать попусту. Сейчас моя первая любовь - Тимка, не узнал бы меня. Во-вторых, действительно смешно выглядел бы трёп об опытности девчонки-подростка рядом со зрелым мужчиной, который выглядел на тридцать пять-тридцать семь, а на самом деле мог иметь и все шестдесят.
-Спасибо за честь,- вежливо сказала я,- возможно я бы поучилась ещё многому у моих родичей, но есть долги, которые я должна вернуть, прежде чем решусь стать матерью. Кроме того, выбор Луперкалий за богами.
Он хитро улыбнулся, зная, что я тоже слукавила. Для сильной ведьмы не секрет чью записку она берёт из кувшина. Не зря же очередь составляли старшие ведьмы. Его взгляд стал ощутимым, как-будто опуская глаза от лица до моих боевых ботинок, он ощупал каждую складочку на моём теле. Низ живота скрутило и я несколько резче, чем хотелось выставила блок. Он довольно , как сытый кот, прижмурился.
-До встречи,- наверное, такой голос был у библейского Змея.
Я не боялась его, хотя взгляд напомнил мне тот бой, когда в голове гуляла истерическая мысль "сначала поимеют, а что останется сожрут". Видимо, дикая жизнь ещё какое-то время будет сопротивляться усилиям ведьм.
-До встречи,- с усилием контролируя предательское першение в горле, сказала я и не оглядываясь, но чувствуя на спине его взгляд, скользящий к пояснице ощутимо, как кончик языка, торопливо нырнула в тёмный проход под озером. Синджик оторвался от моей ноги и, обернувшись, зашипел напоследок. Ему не нравился оборотень. Тот засмеялся.
Я знала, что пойти за мной он не сможет. Ведьмы поставили метки, которые не давали мужчинам покидать остров. И первое полнолуние показало, что эффект забывчивости не прошёл сразу. Нужно было несколько полных циклов обращений, для каждого из оборотней разное количество. Поэтому в лес их пока не отпускали. Надеялись, что после Луперкалий последние волки придут в себя. Похоже, мой навязчивый ухажёр был одним из самых стойких в своей дикой личине.
Чем дальше я уходила от болот, тем более ясным становился день. Облака рассеялись. Столько птичьего щебета я не слышала, наверное, с момента рождения до сегодняшнего дня. И в лесу я стала чувствовать себя иначе. Перестала бояться, а ещё ощущать чужеродность. Теперь мне не нужно было задумываться о направлении. Во мне появился внутренний компас. Впрочем, Сильвер исполнял эту роль тоже совсем неплохо. Мне нужно было заскочить в деревню. Я знала, что Торина там нет. Я соскучилась, но как-то иначе, чем раньше. Мне нужно было сначала увидеть кого-то другого из своих друзей и знакомых. Научиться общаться в своём новом состоянии.
И потом нужно было узнать как дела с вирусом. Анатолий ушёл в университет и я связывалась с ним ментально перед его уходом. Дальше деревни даже матриарху нужна была помощь. А я ещё и не опытна, хотя сканер даёт мне энергию практически равную её силе.
Диггеры должны были дать больше информации. Как раз пришла новая партия. Светить все свои возможности перед ними я не хотела. Мы с Анатолием, как со старейшиной деревни поговорили дистанционно и решили, что знать о ведьмах будут только те, кого они возьмут в ученики, а ещё - главы общин. Тем более, что все мальчики, которые были с нами у святилища оказались способными, хотя и не наших кровей. Им приятно было чувствовать себя избранными. С ними занималась помощница матриарха. Как охотникам, им очень помогали те уроки, что давали им ведьмы. Ещё две девочки получали знания по лечению болезней.
Все занятия проходили на острове, но жили дети обособленно и к лишним тайнам не допускались. В деревне думали, что учатся они в каком-то из соседних посёлков. Поскольку о диких больше не нужно было беспокоиться, родители отпускали их без особых волнений. В лесу вести себя умели все. А детишкам тайна только добавляла интереса. Тем более, что истинной силы ведьм они не знали. А к оборотням их вообще не допускали, до времени. Возможно, когда они окончательно придут в себя, их знания очень помогут именно охотникам.
