Свой свет найти так нелегко во мраке.
А мир так прост, вот капельки росы,
Вот солнце и цветы на косогоре,
Малышка спит и тихо тикают часы,
Не верится, что у кого-то горе.
Беспечности секундный перерыв...
Ты жив, мой мир? Я колыбельную допела...
Судьбе раскрасить в цвет надежды взрыв,
Боюсь не хватит никакого мела.
Иные
Евгения Петренко
Под полог Сумрака шагну,
Иной жилец иного круга,
На бесконечную войну
Мы обрекли с тобой друг друга.
Мой вечный враг, наш общий дом
Делить нам суждено с тобою,
Я победил, но что потом
Нам приготовлено судьбою?
Как зыбок старый Договор,
А дело Тьмы и дело Света
Всё продолжают длинный спор,
Где есть вопрос и нет ответа.
И, если спорна суть сама,
Терять друзей вдвойне обидно,
Везде ли в этом мире тьма,
Где нам не все так ясно видно.
Мы Тьма и Свет, мы да и нет,
Хоть цвет у крови одинаков,
Не существует двух планет
Для "ангелов" и "вурдалаков".
Фантазия на тему...
Евгения Петренко
Русалочьи глаза подернув поволокой,
остался рябью на поверхности воды,
кувшинкой желтой обреченно-одинокой,
росой мелодии, осевшей на лады.
Звенящим стрёкотом кузнечиков над лугом,
туманной дымкою над плёсами реки;
мы были так наполнены друг другом
и, в то же время, так безумно далеки.
Не горячи камчой степную кобылицу,
в ней бес свободы свой оставил жар,
карет изящных посерЕбренные спицы
для дикой вольницы совсем не божий дар.
Ей смерчи в гриву и, до сладкой дрожи в коже,
касанье сильное мужских колен к бокам,
и, если это не полёт, то, боже, что же
мужчину с женщиной возносит к облакам?
Не жги в себе того, что все считают лишним,
забудь о перечне всех мыслимых грехов,
в тебе вся страсть божественного Кришны,
ведь жжет тебя огонь твоих стихов.
Счастливый мальчик, с даром состраданья,
прижму к груди алмаз твоей слезы
Твои слова-слова прямого попаданья,
порывы ветра в танце бешенной грозы.
Прости прервалась на воздушную тревогу,
под вой сирены плохо пишутся стихи,
вот взрыв,.. ещё,.. сегодня что-то много,
да, знаешь, это не в деревне петухи.
Ну, вот и все, теперь пороюсь в сводках,
сынок звонил...Звонит, так значит жив.
Так что, Мишаня, выпьем вместе водки
и побредем...Эх,..где там наши миражи.
Скажи, мой мальчик, разьве это стыдно
Когда сердечко чуткое вздыхает?
Как жаль, что издали не видно,
как над твоими я заплакала стихами.
Я расскажу, на бога внемля,
что не узнаешь-глухо ухают ракеты,
как-будто булькают, ныряя в землю,
и дрожь по стенам, значит близко где-то.
Мой сын не там, но в Хайфе,рядом,
и мне звонит, когда прошла тревога,
какая разница каким снарядом,
ударит здесь ли, там ли, ради бога...
Здесь нету тыла, весь Израиль-крошка,
шесть миллионов, пол Москвы, смешно же!
Но даже эта крошка, как в постели,
мешает и царапает им кожу.
Я не хочу, чтобы стучался в грудь
Клааса пепел. Просто в новом свете,
читая новости, чтобы скорей уснуть,
Израиль на Россию поменяй в газете.
Хотя, тебе-то вряд ли это нужно,
Ты понимаешь верно все и так.
Ты радуйся, пока тебе досужно,
На каждого из нас найдётся враг.
Не странным было удивленье,
ты заразил меня подкожным жаром
и страстью своего стиха,
изысканое вдохновенье
твоё наполовину.Гонораром
с тобой бы поделилась. Но ха-ха...
я не печатаюсь. К большому сожаленью...
/avtor/yevgeshka57
Скитанья? Нет, скорее я паломник,
Иду к святым местам поэтов,
Вот мысль, которой хватит на двухтомник,
Тебе и мне...Назначим встречу где-то...
Согласна, я уже в пути,
серебряные башни Авалона
на горизонте, только бы дойти,
не заблудится в миражах. Корона
солнца и неба синий лик,
всегда достойны украшенья
кристаллами стихов. Старик
Эзоп отрегулирует движенье...
Я не из тех, к сожаленью,
кто уверен во всех ответах,
думай, знаю прийдёт прозренье.
Нет нужды ни в моих советах,
ни в подсказок пустой шелухе,
путь у каждого свой к вершине,
мой соратник, мой брат во грехе-
ведь поэзия верх гордыни.
Сколько раз мне уже казалось,
в окнах башни огня движенье,
словно бабочка попадалась,
в свистопляску из отражений.
Но дорогу осилит идущий,
на Арденского леса опушке
костерок. Рядом семечки лущит,
мой волшебник, считая кукушки
предсказаний цифирь пустую.
А вдали за полями пшеницы
синий плес. Сколько лет тоскую
за полётом свободной птицы
между стенами сказочных замков
и высоких серебряных шпилей...
Только в мире все больше танков,
с пеплом мести ведущих их Тилей...
Черно-белый станс
Евгения Петренко
За переездом переезд,
Стучат колеса обреченно,
А за окошком зимний лес,
Святая сказка в бело-черном.
Озябших домиков штрихи
Пунктиром связывают мысли,
И эти грустные стихи,
Сосульками из глаз повисли.
Скрипя, качается вагон,
От пыльных стекол в сердце дымка,
За перегоном перегон,
Под сердцем пуля-невидимка.
Саднит и трется по ребру,
Не ностальгия, но похоже,
Играю я в свою игру
И ты в свою играешь тоже.
Судьба готовит мне еду,
Приправленую горьким перцем,
Но я в пути и я дойду
К тебе, пускай и с раной в сердце.
Еще дорога даст мне шанс
Тебе спросонья улыбнуться,
И этот черно-белый станс
Не позволяет мне согнуться.
Я столько лет уже в пути,
но не кончается дорога.
Быть может, не к кому идти?
Ну, если только к богу...К богу?...
Да, Михаэль-подобный богу,
И Федор-это божий дар,
А бога не бывает много,
Войду,..а дальше хоть пожар(вот и я улыбаюсь)
/avtor/yevgeshka57
Так тесен мир, огромной кухня стала,
и бой фарфора слышен через море,
за чай благодарю, от копий я устала,
весь мир родня по библии и торе...
Любовь в условиях ракет
Евгения Петренко
Злые шутки ложатся кучно
Как снаряды и все по делу.
Вой сирены звучит докучно,
Но не зря я тебя хотела.
И тревога не кажется длинной
В самый высший момент экстаза,
Если клин вышибают клином,
То и ты не промазал ни разу.
Есть же масса других гормонов,
Кроме чертова адреналина,
Эх, хватило бы на день кондомов,
Для пропОрциональной картины.
Ну, а если последствий террора
Слишком много родится в апреле,
Взвоет часть журналисткого хора,
Что евреи совсем озверели.
И опять проиграют арабы,
Попеняв, мол, плохие ракеты,
Вновь соплями измажут пенджабы,
Призывая аллаха к ответу.
Немезида2
Евгения Петренко
Жирный дым под закопченым солнцем,
Тошнота от истерик сирены,
Не твои ли, Господь, питомцы
Для спектакля готовят сцену?
Все слова о войне чужие,
Сердце сухо, а время немо.
Нет не боги, всего-то пажи их,
Так изгадили эту тему.
Справедливость отстала от неба,
Каждый рай по дороге к аду.
Дом оракулу дАла Феба,
Только мне предсказаний не надо.
Вгрызлась в красную землю ракета,
Глухо ухнув от жажды крови.
Есть вопрос. Только нет ответа.
Не ищите зерна в полове.
Нас на глупость проверят бесы,
На терпенье проверят боги,
Жизнь-как вечное чувство стресса,
Смерть-начало другой дороги.
Только груз за плечами тяжек
И опасен, как пояс шахида.
Этот мир меж двух толстых ляжек,
Как в капкан загналА Немезида.
Как раз любовь значение имеет,
Есть время для любви и для войны
И пусть войною тот, другой болеет,
Мы просто защитить свой дом должны.
/avtor/yevgeshka57
Cвободна!
Евгения Петренко
Я принимала твой живейший интерес
За что-то большее, а вышло как обычно.
Любовь- ведь это творческий процесс,
А то, что нам доступно, неприлично.
Закрыть бы дверь и закопать ключи,
И напрочь позабыть о месте клада.
Ты мне не нужен, глупый, не кричи,
И я тебе не так уж сильно надо.
Ну, вот, ушёл, и в доме тишина,
Какого чёрта я тебя прогнала?
Опять свободна и опять одна,
Реву, как героиня сериала.
Немезида
Евгения Петренко
Немезидой к себе возвращаюсь,
Жаждой мести полна под завязку,
Не прощаюсь с тобой, не прощаюсь,
Запиши для меня свою сказку.
Обездвиженным телом на крупе-
Дура-баба в принцессином платье,
А в засаде на горном уступе
Ждут стрелки. Где же лебеди братья?
Не поверю, как ты не поверил,
Выжгло всё, до пустой оболочки,
За холстом не волшебные двери,
Из крапивы не вяжут сорочки.
Больно! Больно...Как занавес тело,
Грим на сердце и в гущу мистерий,
Ты Джульеттой подохнуть хотела?
А посуду помыть в кафетерий?
Время вышло. Закончились сказки.
Бьёт двенадцать. Лохмотья на теле.
Это лица? Да лучше бы маски!
Вот и тыква. А вы что хотели?
Может принца? Вот зеркало. Кто там?
Это я? Без купюр от волшебниц...
Лезь-ка в ступу. Готовься к полётам.
И отстреливай сверху соперниц.
Улечу. Задремаю в полете.
И проснусь черным демоном мести.
Возвращаюсь на автопилоте.
А метлу в кладовую повесьте...
Может быть песня
Евгения Петренко
Столько лет без покоя заснеженых парков,
Да и ты где-то там, в занавесках снегов.
Здесь не Киев, а Хайфа, на улицах жарко,
Жжет хамсин и арабы кричат у лотков.
Я бы может осталась, но тебе это не было надо,
Я бы может вернулась, но меня ты назад не зовешь,
Не разлука, поверь, для любви нашей стала преградой-
Твоя первая ложь, а, быть может, последняя ложь.
Тут зимой под окном распускаются розы,
В дождь, как в зеркало, можно смотреться порой,
Только, как же без ёлки и Деда Мороза?
Киев первый, а стала ли Хайфа второй?
Я бы может осталась, но тебе это не было надо,
Я бы может вернулась, но меня ты назад не зовешь,
Не разлука, поверь, для любви нашей стала преградой-
Твоя первая ложь, а, быть может, последняя ложь.
Сны
Евгения Петренко
Детские страхи растут вместе с нами,
Взрослые страхи спать не дают,
Редкие ночи не мучают снами,
Пыточной камерой - спальни уют.
Жизнью рожденная боль отзовется
В темных фантазиях страшного сна,
Вздохом ли, всхлипом ли, стоном прервется,
Мутью взметнется от самого дна.
Злое бессилие, связаны руки,
Нет.., ни шагнуть, ни бежать, ни кричать!
Это же сон! Но реальные муки,
Нам причиняет Морфея печать.
Гипноса власти все боги покорны,
К аду и раю открыты пути,
Сны ведь приходят и белы, и черны,
Ночь не подвластна нам, как не крути.
Только бывает, что сон как награда,
Сон, как спасенье, как сладкий глоток.
Ты хоть во сне приходи, буду рада.
ПлАчу?..От счастья...Подай мне платок..
Несерьёзно о серьёзном
Евгения Петренко
Моя душа, как будто Теремок,
жильцами переполнена до края.
Давно б уже закрыла на замок,
но как решить проблему я не знаю.
Есть те, кого впустила я сама,
а есть совсем непрошенные гости.
По психологии написаны тома,
А в жизни псих на психе, правда, бросьте!
Все как всегда, сапожник без сапог,
познанье душ-наука для поэта,
а, если так, то как понять, мой бог,
безумное столпотворенье это!
Во мне персон-на сто шизофрений.
Потрогать что ли? Далеко до взрыва?
Мой гороскоп-смешенье всех стихий,
рагу созвездий. Жалко без подливы.
Как я живу в компании такой
и не сожрала всех их с потрохами?
А я держу бумагу под рукой
и иногда вас балую стихами.
Шагну к тебе, навстречу боли,
вдохну ее и легкие сожгу.
Спасителем, в последней роли,
прийду к тебе. Я справлюсь. Я смогу.
Впечатав стигмы поцелуев,
рубиновой каёмкой на губах
несчастья все твои переживу я
мой крест - подснежник на слезах.
Ладонь к щеке - кровавым следом,
на запах плахи - злое вороньё...
А он лежит, укрытый пледом,
и теплое на тумбочке питьё.
Сказки для взрослых
Евгения Петренко
Тавла просила напечатать что-то из моих попыток пошутить.
Семейство Красных Шапочек в предновогодний вечер,
В корзинку напихало заветных пирожков
И мама. не бросая пустых речей на ветер,
Дочурке на дорожку сказала пару слов.
Ты внучка Красной Шапочки и дочка Красной Шапочки
И честь свою фамильную обязана беречь.
Смотри, чтобы до времени тебе не склеить тапочки,
Ты с Серым Волком, девочка, остерегайся встреч.
Но усмехнулась Шапочка своей наивной мамочке,
Не знавшей то, что в выпечку добавлен клофелин,
И, с бабушкой по сговору, к сей престарелой дамочке
Обдолбаный отправлен был Волчище не один.
Но только не подумайте, все это злые сплетни,
Про бабушку и Шапочку, про Волка и кровать,
Когда прийдут охотники, все будет поконкретней...
Да не для секса, глупые! А шкуры покупать.
На съемной квартире у бабушки Фани
Жил серенький козлик, он телок любил,
Но в поиске искренном трепетной лани,
Он вечером в лес иногда уходил.
Хоть бабушка Фаня ему говорила,
Что ланей повыел зловредный маньяк,
Он тупо ломился на поиски милой,
Сквозь чащу густую, болото и мрак.
Но страшную сказку про рожки да ножки
Исправила жизнь современным концом,
Он трахнул лосиху, поймал мандавошки,
Но с возрастом стал благородным отцом.
Цвет жертвы
Евгения Петренко
Цвет жертвы
Я жертва, я просьба к Богу,
я связанный черный козленок-
люди уйти от пеленок
до этой поры не могут.
Им кажется за стеклянным,
косящим испуганным глазом,
ключ, что откроет разом,
молитвам дверь покаянным.
Ну, мне перережут глотку,
а нужно ли Богу это?
Они, не узнав ответа,
меня приготовят под водку.
А ощущенье у кожи
жертвенного кинжала,
Бога не удержало
и человека тоже.
Cтуплю через порог
и просто обалдею-
какая глубина!
Вот звезд
кристаллы
похрустывают,
гранями цепляясь.
Там где-то мальчик-бог,
с улыбкой чародея,
волшебного вина
принес.
Устало
слезинки тают.
Грустно улыбаюсь.
Как этот мир жесток
и как прекрасен мудро!
И нам расстаться с ним
легко
и трудно.
Здесь рая высь и
ада совершенство.
Так выпей, мальчик-бог,
и пусть наступит утро.
Ты столько лет и зим,
веков,
подспудно
читаешь мысли...
В чем твое блаженство?
Совсем не эталон
твои живые дети.
И ты как Питер
Пен всё
не растешь,
но только Вечность
у тебя в запасе.
Молитвенный поклон
поймает время в сети.
Затёртый титр
Басё-
святая ложь
и бесконечность
скрыта в каждом часе.
Зарисовки на вольные темы
Евгения Петренко
Обманное место,
где ночь, загораясь огнем,
на улицах тени развесила
кверху ногами
и выползла вместо
того, что казалось нам днем,
от хрипа и визга ей весело
под сапогами.
Качаются тени
от виселиц и фонарей,
как близнецы поражающих
схожестью сути;
от старческой лени
и до подростковых угрей,
тысячи глаз немигающих
сверху нас судят.
Безумного смерча
бессмысленная круговерть,
воронки, что мы опрометчиво
жизнью назвали,
где бог недоверчив,
но очень доверчива смерть,
поверишь ты в честность игры его?
Право, едва ли.
Служителя парка,
который билетик продал,
мне в комнату смеха набитую
рожами злыми,
отправлю на свалку
его искривленных зеркал.
Пусть видит в них веру убитую
ложью во имя!
Тонет кораблик, и тянется мачтами к тучам,
чайки визгливо срываются с точек к тире,
волны все выше, а пенные гребни все круче,
хрипло о камни дробят музыкальное "р-р-р-е"...
SOS! Захлебнулся кораблик в отчаянном крике.
SOS! Помогите! Я так не хочу умирать!
Парус оборваный заполоскался на гике,
видно недолго осталось ему трепетать.
Всхлипнуло море, порезавшись острым бушпритом,
Солнца осколки кровавой дорожкой плывут.
Вздрогнул кораблик над зевом пучины открытым,
разом стряхнув паутину веревочных пут.
Звездный салют закружился по небу горстями,
будто присутствие праздника может помочь,
А мир так прост, вот капельки росы,
Вот солнце и цветы на косогоре,
Малышка спит и тихо тикают часы,
Не верится, что у кого-то горе.
Беспечности секундный перерыв...
Ты жив, мой мир? Я колыбельную допела...
Судьбе раскрасить в цвет надежды взрыв,
Боюсь не хватит никакого мела.
Иные
Евгения Петренко
Под полог Сумрака шагну,
Иной жилец иного круга,
На бесконечную войну
Мы обрекли с тобой друг друга.
Мой вечный враг, наш общий дом
Делить нам суждено с тобою,
Я победил, но что потом
Нам приготовлено судьбою?
Как зыбок старый Договор,
А дело Тьмы и дело Света
Всё продолжают длинный спор,
Где есть вопрос и нет ответа.
И, если спорна суть сама,
Терять друзей вдвойне обидно,
Везде ли в этом мире тьма,
Где нам не все так ясно видно.
Мы Тьма и Свет, мы да и нет,
Хоть цвет у крови одинаков,
Не существует двух планет
Для "ангелов" и "вурдалаков".
Фантазия на тему...
Евгения Петренко
Русалочьи глаза подернув поволокой,
остался рябью на поверхности воды,
кувшинкой желтой обреченно-одинокой,
росой мелодии, осевшей на лады.
Звенящим стрёкотом кузнечиков над лугом,
туманной дымкою над плёсами реки;
мы были так наполнены друг другом
и, в то же время, так безумно далеки.
Не горячи камчой степную кобылицу,
в ней бес свободы свой оставил жар,
карет изящных посерЕбренные спицы
для дикой вольницы совсем не божий дар.
Ей смерчи в гриву и, до сладкой дрожи в коже,
касанье сильное мужских колен к бокам,
и, если это не полёт, то, боже, что же
мужчину с женщиной возносит к облакам?
Не жги в себе того, что все считают лишним,
забудь о перечне всех мыслимых грехов,
в тебе вся страсть божественного Кришны,
ведь жжет тебя огонь твоих стихов.
Счастливый мальчик, с даром состраданья,
прижму к груди алмаз твоей слезы
Твои слова-слова прямого попаданья,
порывы ветра в танце бешенной грозы.
Прости прервалась на воздушную тревогу,
под вой сирены плохо пишутся стихи,
вот взрыв,.. ещё,.. сегодня что-то много,
да, знаешь, это не в деревне петухи.
Ну, вот и все, теперь пороюсь в сводках,
сынок звонил...Звонит, так значит жив.
Так что, Мишаня, выпьем вместе водки
и побредем...Эх,..где там наши миражи.
Скажи, мой мальчик, разьве это стыдно
Когда сердечко чуткое вздыхает?
Как жаль, что издали не видно,
как над твоими я заплакала стихами.
Я расскажу, на бога внемля,
что не узнаешь-глухо ухают ракеты,
как-будто булькают, ныряя в землю,
и дрожь по стенам, значит близко где-то.
Мой сын не там, но в Хайфе,рядом,
и мне звонит, когда прошла тревога,
какая разница каким снарядом,
ударит здесь ли, там ли, ради бога...
Здесь нету тыла, весь Израиль-крошка,
шесть миллионов, пол Москвы, смешно же!
Но даже эта крошка, как в постели,
мешает и царапает им кожу.
Я не хочу, чтобы стучался в грудь
Клааса пепел. Просто в новом свете,
читая новости, чтобы скорей уснуть,
Израиль на Россию поменяй в газете.
Хотя, тебе-то вряд ли это нужно,
Ты понимаешь верно все и так.
Ты радуйся, пока тебе досужно,
На каждого из нас найдётся враг.
Не странным было удивленье,
ты заразил меня подкожным жаром
и страстью своего стиха,
изысканое вдохновенье
твоё наполовину.Гонораром
с тобой бы поделилась. Но ха-ха...
я не печатаюсь. К большому сожаленью...
/avtor/yevgeshka57
Скитанья? Нет, скорее я паломник,
Иду к святым местам поэтов,
Вот мысль, которой хватит на двухтомник,
Тебе и мне...Назначим встречу где-то...
Согласна, я уже в пути,
серебряные башни Авалона
на горизонте, только бы дойти,
не заблудится в миражах. Корона
солнца и неба синий лик,
всегда достойны украшенья
кристаллами стихов. Старик
Эзоп отрегулирует движенье...
Я не из тех, к сожаленью,
кто уверен во всех ответах,
думай, знаю прийдёт прозренье.
Нет нужды ни в моих советах,
ни в подсказок пустой шелухе,
путь у каждого свой к вершине,
мой соратник, мой брат во грехе-
ведь поэзия верх гордыни.
Сколько раз мне уже казалось,
в окнах башни огня движенье,
словно бабочка попадалась,
в свистопляску из отражений.
Но дорогу осилит идущий,
на Арденского леса опушке
костерок. Рядом семечки лущит,
мой волшебник, считая кукушки
предсказаний цифирь пустую.
А вдали за полями пшеницы
синий плес. Сколько лет тоскую
за полётом свободной птицы
между стенами сказочных замков
и высоких серебряных шпилей...
Только в мире все больше танков,
с пеплом мести ведущих их Тилей...
Черно-белый станс
Евгения Петренко
За переездом переезд,
Стучат колеса обреченно,
А за окошком зимний лес,
Святая сказка в бело-черном.
Озябших домиков штрихи
Пунктиром связывают мысли,
И эти грустные стихи,
Сосульками из глаз повисли.
Скрипя, качается вагон,
От пыльных стекол в сердце дымка,
За перегоном перегон,
Под сердцем пуля-невидимка.
Саднит и трется по ребру,
Не ностальгия, но похоже,
Играю я в свою игру
И ты в свою играешь тоже.
Судьба готовит мне еду,
Приправленую горьким перцем,
Но я в пути и я дойду
К тебе, пускай и с раной в сердце.
Еще дорога даст мне шанс
Тебе спросонья улыбнуться,
И этот черно-белый станс
Не позволяет мне согнуться.
Я столько лет уже в пути,
но не кончается дорога.
Быть может, не к кому идти?
Ну, если только к богу...К богу?...
Да, Михаэль-подобный богу,
И Федор-это божий дар,
А бога не бывает много,
Войду,..а дальше хоть пожар(вот и я улыбаюсь)
/avtor/yevgeshka57
Так тесен мир, огромной кухня стала,
и бой фарфора слышен через море,
за чай благодарю, от копий я устала,
весь мир родня по библии и торе...
Любовь в условиях ракет
Евгения Петренко
Злые шутки ложатся кучно
Как снаряды и все по делу.
Вой сирены звучит докучно,
Но не зря я тебя хотела.
И тревога не кажется длинной
В самый высший момент экстаза,
Если клин вышибают клином,
То и ты не промазал ни разу.
Есть же масса других гормонов,
Кроме чертова адреналина,
Эх, хватило бы на день кондомов,
Для пропОрциональной картины.
Ну, а если последствий террора
Слишком много родится в апреле,
Взвоет часть журналисткого хора,
Что евреи совсем озверели.
И опять проиграют арабы,
Попеняв, мол, плохие ракеты,
Вновь соплями измажут пенджабы,
Призывая аллаха к ответу.
Немезида2
Евгения Петренко
Жирный дым под закопченым солнцем,
Тошнота от истерик сирены,
Не твои ли, Господь, питомцы
Для спектакля готовят сцену?
Все слова о войне чужие,
Сердце сухо, а время немо.
Нет не боги, всего-то пажи их,
Так изгадили эту тему.
Справедливость отстала от неба,
Каждый рай по дороге к аду.
Дом оракулу дАла Феба,
Только мне предсказаний не надо.
Вгрызлась в красную землю ракета,
Глухо ухнув от жажды крови.
Есть вопрос. Только нет ответа.
Не ищите зерна в полове.
Нас на глупость проверят бесы,
На терпенье проверят боги,
Жизнь-как вечное чувство стресса,
Смерть-начало другой дороги.
Только груз за плечами тяжек
И опасен, как пояс шахида.
Этот мир меж двух толстых ляжек,
Как в капкан загналА Немезида.
Как раз любовь значение имеет,
Есть время для любви и для войны
И пусть войною тот, другой болеет,
Мы просто защитить свой дом должны.
/avtor/yevgeshka57
Cвободна!
Евгения Петренко
Я принимала твой живейший интерес
За что-то большее, а вышло как обычно.
Любовь- ведь это творческий процесс,
А то, что нам доступно, неприлично.
Закрыть бы дверь и закопать ключи,
И напрочь позабыть о месте клада.
Ты мне не нужен, глупый, не кричи,
И я тебе не так уж сильно надо.
Ну, вот, ушёл, и в доме тишина,
Какого чёрта я тебя прогнала?
Опять свободна и опять одна,
Реву, как героиня сериала.
Немезида
Евгения Петренко
Немезидой к себе возвращаюсь,
Жаждой мести полна под завязку,
Не прощаюсь с тобой, не прощаюсь,
Запиши для меня свою сказку.
Обездвиженным телом на крупе-
Дура-баба в принцессином платье,
А в засаде на горном уступе
Ждут стрелки. Где же лебеди братья?
Не поверю, как ты не поверил,
Выжгло всё, до пустой оболочки,
За холстом не волшебные двери,
Из крапивы не вяжут сорочки.
Больно! Больно...Как занавес тело,
Грим на сердце и в гущу мистерий,
Ты Джульеттой подохнуть хотела?
А посуду помыть в кафетерий?
Время вышло. Закончились сказки.
Бьёт двенадцать. Лохмотья на теле.
Это лица? Да лучше бы маски!
Вот и тыква. А вы что хотели?
Может принца? Вот зеркало. Кто там?
Это я? Без купюр от волшебниц...
Лезь-ка в ступу. Готовься к полётам.
И отстреливай сверху соперниц.
Улечу. Задремаю в полете.
И проснусь черным демоном мести.
Возвращаюсь на автопилоте.
А метлу в кладовую повесьте...
Может быть песня
Евгения Петренко
Столько лет без покоя заснеженых парков,
Да и ты где-то там, в занавесках снегов.
Здесь не Киев, а Хайфа, на улицах жарко,
Жжет хамсин и арабы кричат у лотков.
Я бы может осталась, но тебе это не было надо,
Я бы может вернулась, но меня ты назад не зовешь,
Не разлука, поверь, для любви нашей стала преградой-
Твоя первая ложь, а, быть может, последняя ложь.
Тут зимой под окном распускаются розы,
В дождь, как в зеркало, можно смотреться порой,
Только, как же без ёлки и Деда Мороза?
Киев первый, а стала ли Хайфа второй?
Я бы может осталась, но тебе это не было надо,
Я бы может вернулась, но меня ты назад не зовешь,
Не разлука, поверь, для любви нашей стала преградой-
Твоя первая ложь, а, быть может, последняя ложь.
Сны
Евгения Петренко
Детские страхи растут вместе с нами,
Взрослые страхи спать не дают,
Редкие ночи не мучают снами,
Пыточной камерой - спальни уют.
Жизнью рожденная боль отзовется
В темных фантазиях страшного сна,
Вздохом ли, всхлипом ли, стоном прервется,
Мутью взметнется от самого дна.
Злое бессилие, связаны руки,
Нет.., ни шагнуть, ни бежать, ни кричать!
Это же сон! Но реальные муки,
Нам причиняет Морфея печать.
Гипноса власти все боги покорны,
К аду и раю открыты пути,
Сны ведь приходят и белы, и черны,
Ночь не подвластна нам, как не крути.
Только бывает, что сон как награда,
Сон, как спасенье, как сладкий глоток.
Ты хоть во сне приходи, буду рада.
ПлАчу?..От счастья...Подай мне платок..
Несерьёзно о серьёзном
Евгения Петренко
Моя душа, как будто Теремок,
жильцами переполнена до края.
Давно б уже закрыла на замок,
но как решить проблему я не знаю.
Есть те, кого впустила я сама,
а есть совсем непрошенные гости.
По психологии написаны тома,
А в жизни псих на психе, правда, бросьте!
Все как всегда, сапожник без сапог,
познанье душ-наука для поэта,
а, если так, то как понять, мой бог,
безумное столпотворенье это!
Во мне персон-на сто шизофрений.
Потрогать что ли? Далеко до взрыва?
Мой гороскоп-смешенье всех стихий,
рагу созвездий. Жалко без подливы.
Как я живу в компании такой
и не сожрала всех их с потрохами?
А я держу бумагу под рукой
и иногда вас балую стихами.
Шагну к тебе, навстречу боли,
вдохну ее и легкие сожгу.
Спасителем, в последней роли,
прийду к тебе. Я справлюсь. Я смогу.
Впечатав стигмы поцелуев,
рубиновой каёмкой на губах
несчастья все твои переживу я
мой крест - подснежник на слезах.
Ладонь к щеке - кровавым следом,
на запах плахи - злое вороньё...
А он лежит, укрытый пледом,
и теплое на тумбочке питьё.
Сказки для взрослых
Евгения Петренко
Тавла просила напечатать что-то из моих попыток пошутить.
Семейство Красных Шапочек в предновогодний вечер,
В корзинку напихало заветных пирожков
И мама. не бросая пустых речей на ветер,
Дочурке на дорожку сказала пару слов.
Ты внучка Красной Шапочки и дочка Красной Шапочки
И честь свою фамильную обязана беречь.
Смотри, чтобы до времени тебе не склеить тапочки,
Ты с Серым Волком, девочка, остерегайся встреч.
Но усмехнулась Шапочка своей наивной мамочке,
Не знавшей то, что в выпечку добавлен клофелин,
И, с бабушкой по сговору, к сей престарелой дамочке
Обдолбаный отправлен был Волчище не один.
Но только не подумайте, все это злые сплетни,
Про бабушку и Шапочку, про Волка и кровать,
Когда прийдут охотники, все будет поконкретней...
Да не для секса, глупые! А шкуры покупать.
На съемной квартире у бабушки Фани
Жил серенький козлик, он телок любил,
Но в поиске искренном трепетной лани,
Он вечером в лес иногда уходил.
Хоть бабушка Фаня ему говорила,
Что ланей повыел зловредный маньяк,
Он тупо ломился на поиски милой,
Сквозь чащу густую, болото и мрак.
Но страшную сказку про рожки да ножки
Исправила жизнь современным концом,
Он трахнул лосиху, поймал мандавошки,
Но с возрастом стал благородным отцом.
Цвет жертвы
Евгения Петренко
Цвет жертвы
Я жертва, я просьба к Богу,
я связанный черный козленок-
люди уйти от пеленок
до этой поры не могут.
Им кажется за стеклянным,
косящим испуганным глазом,
ключ, что откроет разом,
молитвам дверь покаянным.
Ну, мне перережут глотку,
а нужно ли Богу это?
Они, не узнав ответа,
меня приготовят под водку.
А ощущенье у кожи
жертвенного кинжала,
Бога не удержало
и человека тоже.
Cтуплю через порог
и просто обалдею-
какая глубина!
Вот звезд
кристаллы
похрустывают,
гранями цепляясь.
Там где-то мальчик-бог,
с улыбкой чародея,
волшебного вина
принес.
Устало
слезинки тают.
Грустно улыбаюсь.
Как этот мир жесток
и как прекрасен мудро!
И нам расстаться с ним
легко
и трудно.
Здесь рая высь и
ада совершенство.
Так выпей, мальчик-бог,
и пусть наступит утро.
Ты столько лет и зим,
веков,
подспудно
читаешь мысли...
В чем твое блаженство?
Совсем не эталон
твои живые дети.
И ты как Питер
Пен всё
не растешь,
но только Вечность
у тебя в запасе.
Молитвенный поклон
поймает время в сети.
Затёртый титр
Басё-
святая ложь
и бесконечность
скрыта в каждом часе.
Зарисовки на вольные темы
Евгения Петренко
Обманное место,
где ночь, загораясь огнем,
на улицах тени развесила
кверху ногами
и выползла вместо
того, что казалось нам днем,
от хрипа и визга ей весело
под сапогами.
Качаются тени
от виселиц и фонарей,
как близнецы поражающих
схожестью сути;
от старческой лени
и до подростковых угрей,
тысячи глаз немигающих
сверху нас судят.
Безумного смерча
бессмысленная круговерть,
воронки, что мы опрометчиво
жизнью назвали,
где бог недоверчив,
но очень доверчива смерть,
поверишь ты в честность игры его?
Право, едва ли.
Служителя парка,
который билетик продал,
мне в комнату смеха набитую
рожами злыми,
отправлю на свалку
его искривленных зеркал.
Пусть видит в них веру убитую
ложью во имя!
Тонет кораблик, и тянется мачтами к тучам,
чайки визгливо срываются с точек к тире,
волны все выше, а пенные гребни все круче,
хрипло о камни дробят музыкальное "р-р-р-е"...
SOS! Захлебнулся кораблик в отчаянном крике.
SOS! Помогите! Я так не хочу умирать!
Парус оборваный заполоскался на гике,
видно недолго осталось ему трепетать.
Всхлипнуло море, порезавшись острым бушпритом,
Солнца осколки кровавой дорожкой плывут.
Вздрогнул кораблик над зевом пучины открытым,
разом стряхнув паутину веревочных пут.
Звездный салют закружился по небу горстями,
будто присутствие праздника может помочь,
