Сколько ни старался настырный ветер, легко загонявший под устроенный нами навес мокрые, сорванные с деревьев листья, но так и не смог загасить слабое, упрямое, как два беглеца, пламя небольшого костра. Тепла от него в этой сырости было немного, а света -- и того меньше, но всё же с ним здесь, в ночном осеннем лесу, окружавшая нас темнота не казалась такой уж таинственной и мрачной.
За прошедшую ночь и последовавший за ней не менее утомительный день я так устал идти пешком по растущим прямо на глазах чёртовым лужам, то и дело поскальзываясь не только в грязи, но и на мокрой от бесконечного дождя траве. Поэтому, наверное, сейчас у этого маленького огня, прихлёбывая кипяток из кружки, плевать хотел на, возможно, затаившегося в соседних кустах шарканя . Или даже знаменитого волка-людоеда, о котором в последние месяцы судачили в округе -- да появись эти твари прямо передо мной, клянусь, даже бровью не повёл…
А виноват во всём был этот паршивец Дью, которого я сам по непонятной причине выхаживал последние недели. Даже истратил на необходимые ему лекарства остатки небольшой заначки, которую обычно берёг. И в результате мы остались без лошадей -- ведь появляться в банке, где у меня открыт приличный счёт, было смертельно опасно. Шпионы Мастера не упустили бы такой возможности -- награда за беглого отступника манила негодяев всех мастей…
Уставший не меньше меня Дью бродил вокруг костра, делая вид, что для него пройденное расстояние -- пустяк, а на дождь -- вообще плевать, и по своей привычке бубнил. На этот раз целью он выбрал «ненормального напарника», игнорировавшего элементарные правила маскировки и подставлявшего под нож Мастера Гильдии не только себя, дурака, но и его, бедного, ни в чём не повинного сыщика.
И всё в таком роде… Какое-то время я терпел, пытаясь дремать и представляя, что это не навязавшийся на мою голову тип мешает измученному путнику отдыхать, доставая никому не нужными нравоучениями, а просто где-то рядом, перекатываясь с камня на камень, шумит симпатичный маленький ручей. Раньше это всегда помогало расслабиться, но не сегодня, когда совсем обнаглевший попутчик, пытаясь привлечь внимание, внезапно ударил камнем по пустому котелку прямо перед моим носом.
Дальше сработала привычка -- я мгновенно вытащил нож, приставив его к горлу «надоеды». Вернее, попытался это сделать, но тот ловко выкрутился, рассмеявшись как ни в чём не бывало:
-- Видишь, как ты устал -- уже и ударить как следует не можешь…
Сдвинул на затылок капюшон, пристально всматриваясь в смеющиеся глаза Дью и стараясь удержаться от нараставшего приступа гнева:
-- Во-первых, где ты тут увидел «напарника»? Ещё чего… Во-вторых, у тебя точно не все дома, парень… Смерти захотел, да? Один раз я тебя уже почти отправил на тот свет, и то, что сейчас ты, балабол, всё ещё дышишь -- просто временная отсрочка неизбежного… Сколько раз повторять -- дай отдохнуть и не приставай со своими идиотскими вопросами…
Он усмехнулся:
-- Отстану, как только объяснишь, какого чёрта тебе понадобилось сегодня лезть к охранникам того бедняги и устраивать мордобой? Да они теперь во всех пивных будут рассказывать, как храбро сражались против набросившегося на них посреди тракта ненормального седого парня. Мы же -- беглецы и должны вести себя тихо, чтобы не попасться на глаза ни Мастеру проклятой Гильдии, ни кому-то другому. Например, его наёмникам, так желающим получить вознаграждение за твою, а заодно, и мою головы…
Я убрал нож, протирая лицо дождевой водой и тщательно подбирая слова:
-- Как будто и сам не знаешь… Нам отчаянно нужны лошади, а к повозке этого толстосума были привязаны сразу несколько гнедых красавцев. Ясно же, на продажу вёз. Вот я и попросил его уступить парочку лошадок, а он сразу в крик, да ещё пытался натравить своих «ребят». Пришлось всех поучить. А ты, мерзавец, встал в позу, раскричавшись, что мы не грабители с большой дороги, и не дал взять вполне заслуженный трофей. Теперь два идиота вынуждены тащиться в такую даль на своих двоих…
Дью наконец перестал мельтешить и уселся рядом со мной, так что стали видны первые морщинки между тёмными бровями и в уголках губ. Я уж молчу про огромные синяки под глазами.
-- Уступить, говоришь? У тебя же нет ни гроша… Как собирался расплачиваться? Распиской, что ли? -- он хмыкнул, потирая виски:
-- Я, мол, лучший в округе Наёмный убийца, обязуюсь вернуть… и так далее? Добавив, что сейчас ты -- самый разыскиваемый беглец, так?
Пожал плечами:
-- Не усложняй. Ты даже представить не можешь, скольким людям бывают нужны мои услуги… Уверен, не влезь кое-кто болтливый в это дело, мы бы с ним непременно поладили. И дальше уже ехали в Мишкольц верхом, что и быстрее, и легче…
Он немного помолчал, словно признавая мою правоту, но снова не выдержал:
-- Верхом, конечно, проще, но раз уж так получилось… Мы молоды и здоровы, доберёмся потихоньку, время терпит.
Поднял камень, принесённый балаболом, запустив его в соседние кусты, с удивлением прислушиваясь к обиженному хрюканью и последовавшему за этим топоту, раздавшемуся из-за тёмной массы ветвей:
-- Для тебя, Дью, возможно, но не для меня. Давным-давно я был серьёзно ранен, лезвие оказалось отравлено. Теперь рана периодически открывается и гноится -- необходимо лекарство, старые запасы на исходе. Поэтому и спешу в Мишкольц, надеясь, что приятель поможет достать нужное средство…
Скинув плащ, расстегнул рубаху и, протянув попутчику маленькую склянку, показал на спину:
-- Намажь, самому неудобно. Там ещё осталось на два раза, много не расходуй… Да и руки сначала сполосни под дождём.
Он посмотрел на спину, и его зрачки расширились от ужаса:
-- Никогда не видел таких ран… Какое оружие могло сделать подобное?
Опустил глаза:
-- Не важно... А ты думал, что если я лучший, то не знаю, что такое боль? Да на мне скоро не останется места для новых отметин… Всё, хватит болтать, наноси мазь вокруг раны, но осторожно -- она очень жжётся на содранной коже.
Его пальцы были нежными, напомнив руки мамы, и, закусив губу, я еле сдерживался, чтобы не застонать. Потому что даже самые аккуратные прикосновения к той самой ране приносили нечеловеческую боль. Почему? Да всё просто -- они были нанесены тогда ещё юному Андрашу не наёмным убийцей и не соперником по клану, а тем, чьё просто произнесённое вслух имя уже сулило человеку, осмелившемуся это сделать, большие неприятности…
Когда-то один из членов императорской семьи, талантливый юноша -- назовём его, к примеру, «Господин А», подававший большие надежды на государственном поприще, вдруг встал на путь зла, увлекшись изучением демонологии и других запретных наук. Он заперся в своём замке и, судя по слухам, творил со своими подданными ужасные вещи, проводя над ними нечестивые опыты. Говорят, тогда пролилось много невинной крови, но титул и происхождение долгое время защищали отступника от наказания…
Однако, как только на престол взошёл новый император, он первым делом решил избавиться от опасного родственника и несомненного соперника. «Господин А» был схвачен, но даже под пытками не раскаялся и не признал свои грехи. Больше того, с помощью сторонников ему удалось сбежать. Именно тогда на свою беду юный Андраш Петефи, только что ставший младшим подмастерьем в Гильдии, по нелепой случайности столкнулся с высокородным беглецом…
В тот день Мастер отправил меня в лавку со списком необходимых ингредиентов -- никто в Гильдии лучше него не умел составлять удивительные яды, которые невозможно было обнаружить. Они могли проявлять свои свойства не сразу, а через много дней после попадания на кожу или внутрь организма с едой или питьём обречённого. А потом исчезали, не оставляя следов, так что даже лучшие умы Тайного Сыска были бессильны перед этой загадкой.
Я бежал через площадь, прижимая к себе свёрток с несколькими флаконами, торопясь к не знавшему снисхождения Наставнику, когда путь преградила карета, и чья-то рука затащила меня внутрь. И ахнуть не успел, как закутанный в плащ человек с изуродованным свежими шрамами лицом и глазами, сверкавшими настоящим безумием, прижав к себе, прошептал:
-- Прежде чем уйти навсегда, мне необходимо закончить последний эксперимент. Не бойся, мальчик: сейчас я несильно тебя раню, но за это дам потрясающее лекарство. Когда придёшь домой, смажь порез мазью, и всё очень быстро заживёт. Это особенный эликсир, он поможет тысячам больных людей, и ты станешь первым из многих…
Кажется, я что-то бормотал, умоляя о пощаде, но сумасшедший разорвал мою рубаху и… Тут я увидел, что у него вместо кисти приделано что-то вроде металлической трёхпалой клешни с острыми когтями. Он взмахнул ею, и тело взорвалось болью, которая, впрочем, очень быстро прошла. Незнакомец сунул жертве в руку тёмно-синюю склянку, безжалостно вытолкнув из кареты.
Стоя на мостовой, едва живой от страха, к своему ужасу я обнаружил, что «покупки» остались у сумасшедшего чужака, и, напуганный грядущим наказанием Наставника, прокричал:
-- Мой свёрток, верните его!
Лучше бы, дурак, тогда промолчал, безропотно приняв гнев Мастера… Дверца кареты распахнулась, и похититель выбросил свёрток на землю. Надо же было такому случиться -- за мгновение до этого невезучий подмастерье споткнулся, растянувшись на булыжной мостовой. Разорванная рубашка обнажила рану из трёх похожих на следы когтей кровоточивших полос, а хрупкие склянки разбились о худую спину подростка, оставив на ней смесь ядовитых ингредиентов и впившиеся в кожу осколки стекла.
Я практически сразу потерял сознание от боли, очнувшись уже в покоях Наставника. Надо мной хлопотал Лекарь Гильдии, а Мастер держал в руках тот самый отданный сумасшедшим незнакомцем тёмный флакон. Выслушав сбивчивый рассказ стонущего подмастерья, будущий Глава, а тогда ещё один из равных, задумчиво сказал:
-- Ты даже не понимаешь, парень, что за сокровище попало к нам в руки -- тот самый загадочный эликсир отступника. Кто знает, какие сюрпризы он таит. Поговаривают, в нём есть кровь демона, но это вряд ли -- пустая болтовня…
В волнении Мастер метался по комнате, и от некрасивых красных пятен его бледные щёки казались покрытыми каплями крови. Остановившись, он взглянул на меня:
-- Я вылечу тебя и сделаю особым Учеником, а Лекарь составит снадобье для нейтрализации попавших на кожу ядов. Хотя, сильно это не поможет. Боюсь, чтобы жить, тебе придётся принимать его всю жизнь. Что ж, значит, такова судьба, -- с этими словами он запер флакон в сейфе и вышел из своих покоев, даже не догадываясь, какого врага только что нажил…
Я и так был не в восторге от жестокого Наставника, а теперь, фактически став калекой по его вине -- ведь это он послал мальчишку-подмастерье в чёртову лавку -- поклялся себе, что однажды превзойду его во всём. И уничтожу, отобрав то самое лекарство, которое, по словам незнакомца, могло справиться с любой болезнью. А значит, было способно излечить и меня…
От неприятных воспоминаний отвлёк негромкий, словно растерявший недавний задор голос Дью:
-- Ты что это застыл, словно неживой? Не пугай так больше… Было очень больно, да?
Покачал головой:
-- Просто задумался, со мной такое бывает -- старею, наверное… А ты всё сделал отлично, я даже не почувствовал. Почти…
Дью снова засмеялся:
-- Видел, видел, как ты побледнел. Нет, даже позеленел, но не застонал. Стареет он, скажешь тоже… И кто из нас болтун? Смотри, какие грибы тут под деревом растут, сейчас пожарим!
Я взглянул на «добычу» Дью, без сожаления выбросив их как можно дальше:
-- Будем считать, что ты в темноте не рассмотрел -- одни поганки. Или решил отравить? Это зря, в моём теле и так полно всякой гадости, как ещё жив до сих пор…
Дью зацепился за эти слова, да так, что и сам не заметил, как после очередного нытья рассказал любопытному попутчику свою грустную историю. Он оказался благодарным слушателем, ни разу не перебив, но после окончания повествования надолго замолчал, о чём-то задумавшись.
Воспользовавшись этим, я прикрыл глаза, чтобы, наконец, подремать. И уснул, но, как оказалось, ненадолго -- очнувшийся от раздумий Дью внезапно решил поделиться интересными сведениями:
-- Знаешь, Андраш, что касается твоей истории, я тут кое-что вспомнил: в Тайном Сыске есть досье почти на каждого более или менее значимого жителя Империи. В том числе, и на твоего похитителя. В донесениях он упоминался только как талантливый лекарь и учёный, без каких-либо «демонических» наклонностей. Пытки людей и прочая чепуха -- всего лишь выдумки завистников и недалёких обывателей. Этот «Господин А» вылечил очень многих, причём совершенно бесплатно….
Дью тяжело вздохнул, пропуская сквозь пальцы мокрые от дождя волосы:
-- И почему люди иногда ведут себя как неблагодарные свиньи? Да, у принца… то есть, «Господина А» были свои странности, если можно так назвать одержимость наукой, но скажу прямо: по моему мнению, он -- великий человек, пострадавший из-за чьей-то подозрительности и непомерной жадности. Думаю, созданный им эликсир -- и в самом деле настоящее сокровище. Если хочешь, я готов помочь тебе его вернуть…
От этих слов сон сразу меня покинул, а сердце забилось чаще -- впервые кто-то предлагал Андрашу Петефи свою помощь…
-- А что Тайный Сыск знает о дальнейшей судьбе этого человека? -- я старался, чтобы голос звучал уверенно, не выдавая захлестнувших душу эмоций.
Сыщик отвернулся к костру, подкармливая почти потухшее пламя отсыревшими, едко дымившимися ветками, и показалось, что он почему-то прячет лицо:
-- «Господин А» пропал, и судя по тому, что за десять лет о нём не было никаких известий, его уже нет в живых.
Теперь пришла моя очередь усмехаться:
-- Или он хорошо спрятался, так что даже ваши ищейки не смогли его обнаружить. Например, в горном монастыре или за границей.
Дью поднял голову, в больших глазах что-то подозрительно блеснуло:
-- Кто знает, кто знает…
Немного поколебавшись, спросил упорно отводившего взгляд сыщика:
-- Ты и в самом деле готов помогать в поиске эликсира, серьёзно? Уверен, что за эти годы Мастер нашёл для него более надёжное место, чем старый сейф…
Тот ответил просто, но я ему поверил:
-- Готов, Андраш. У меня в этом деле есть свой интерес, только не спрашивай -- какой, всё равно не скажу…
В этот момент где-то совсем рядом раздался еле слышный шорох. Наёмный убийца и сыщик сразу напряглись, хотя звук, казалось, ничем не отличался от лёгкого потрескивания ветки в костре или шуршания в траве гонимых ветром листьев. Обменявшись встревоженными взглядами, оба схватились за оружие и сделали это вовремя -- несколько теней бесшумно бросились на нас.
Прошло меньше минуты, и я вытер клинок о траву, слушая, как недовольно ворчит Дью, испачкавший в чужой крови свой новенький кожаный жилет, которым очень гордился:
-- Что за недоумки -- неужели не видно, что у нас и поживиться-то нечем? Всё настроение испортили, а теперь ещё возись с их трупами… Это под дождём-то. Ты посмотрел на них, Андраш? Считаешь, это разбойники или охотники за головами?
Я уже запалил от костра толстую ветку и, присев на корточки, внимательно рассматривал напавших. Все четверо были одеты в чёрную, не сковывавшую движения одежду, на головах причудливым образом были повязаны платки, нижнюю часть лица закрывали маски.
За прошедшую ночь и последовавший за ней не менее утомительный день я так устал идти пешком по растущим прямо на глазах чёртовым лужам, то и дело поскальзываясь не только в грязи, но и на мокрой от бесконечного дождя траве. Поэтому, наверное, сейчас у этого маленького огня, прихлёбывая кипяток из кружки, плевать хотел на, возможно, затаившегося в соседних кустах шарканя . Или даже знаменитого волка-людоеда, о котором в последние месяцы судачили в округе -- да появись эти твари прямо передо мной, клянусь, даже бровью не повёл…
А виноват во всём был этот паршивец Дью, которого я сам по непонятной причине выхаживал последние недели. Даже истратил на необходимые ему лекарства остатки небольшой заначки, которую обычно берёг. И в результате мы остались без лошадей -- ведь появляться в банке, где у меня открыт приличный счёт, было смертельно опасно. Шпионы Мастера не упустили бы такой возможности -- награда за беглого отступника манила негодяев всех мастей…
Уставший не меньше меня Дью бродил вокруг костра, делая вид, что для него пройденное расстояние -- пустяк, а на дождь -- вообще плевать, и по своей привычке бубнил. На этот раз целью он выбрал «ненормального напарника», игнорировавшего элементарные правила маскировки и подставлявшего под нож Мастера Гильдии не только себя, дурака, но и его, бедного, ни в чём не повинного сыщика.
И всё в таком роде… Какое-то время я терпел, пытаясь дремать и представляя, что это не навязавшийся на мою голову тип мешает измученному путнику отдыхать, доставая никому не нужными нравоучениями, а просто где-то рядом, перекатываясь с камня на камень, шумит симпатичный маленький ручей. Раньше это всегда помогало расслабиться, но не сегодня, когда совсем обнаглевший попутчик, пытаясь привлечь внимание, внезапно ударил камнем по пустому котелку прямо перед моим носом.
Дальше сработала привычка -- я мгновенно вытащил нож, приставив его к горлу «надоеды». Вернее, попытался это сделать, но тот ловко выкрутился, рассмеявшись как ни в чём не бывало:
-- Видишь, как ты устал -- уже и ударить как следует не можешь…
Сдвинул на затылок капюшон, пристально всматриваясь в смеющиеся глаза Дью и стараясь удержаться от нараставшего приступа гнева:
-- Во-первых, где ты тут увидел «напарника»? Ещё чего… Во-вторых, у тебя точно не все дома, парень… Смерти захотел, да? Один раз я тебя уже почти отправил на тот свет, и то, что сейчас ты, балабол, всё ещё дышишь -- просто временная отсрочка неизбежного… Сколько раз повторять -- дай отдохнуть и не приставай со своими идиотскими вопросами…
Он усмехнулся:
-- Отстану, как только объяснишь, какого чёрта тебе понадобилось сегодня лезть к охранникам того бедняги и устраивать мордобой? Да они теперь во всех пивных будут рассказывать, как храбро сражались против набросившегося на них посреди тракта ненормального седого парня. Мы же -- беглецы и должны вести себя тихо, чтобы не попасться на глаза ни Мастеру проклятой Гильдии, ни кому-то другому. Например, его наёмникам, так желающим получить вознаграждение за твою, а заодно, и мою головы…
Я убрал нож, протирая лицо дождевой водой и тщательно подбирая слова:
-- Как будто и сам не знаешь… Нам отчаянно нужны лошади, а к повозке этого толстосума были привязаны сразу несколько гнедых красавцев. Ясно же, на продажу вёз. Вот я и попросил его уступить парочку лошадок, а он сразу в крик, да ещё пытался натравить своих «ребят». Пришлось всех поучить. А ты, мерзавец, встал в позу, раскричавшись, что мы не грабители с большой дороги, и не дал взять вполне заслуженный трофей. Теперь два идиота вынуждены тащиться в такую даль на своих двоих…
Дью наконец перестал мельтешить и уселся рядом со мной, так что стали видны первые морщинки между тёмными бровями и в уголках губ. Я уж молчу про огромные синяки под глазами.
-- Уступить, говоришь? У тебя же нет ни гроша… Как собирался расплачиваться? Распиской, что ли? -- он хмыкнул, потирая виски:
-- Я, мол, лучший в округе Наёмный убийца, обязуюсь вернуть… и так далее? Добавив, что сейчас ты -- самый разыскиваемый беглец, так?
Пожал плечами:
-- Не усложняй. Ты даже представить не можешь, скольким людям бывают нужны мои услуги… Уверен, не влезь кое-кто болтливый в это дело, мы бы с ним непременно поладили. И дальше уже ехали в Мишкольц верхом, что и быстрее, и легче…
Он немного помолчал, словно признавая мою правоту, но снова не выдержал:
-- Верхом, конечно, проще, но раз уж так получилось… Мы молоды и здоровы, доберёмся потихоньку, время терпит.
Поднял камень, принесённый балаболом, запустив его в соседние кусты, с удивлением прислушиваясь к обиженному хрюканью и последовавшему за этим топоту, раздавшемуся из-за тёмной массы ветвей:
-- Для тебя, Дью, возможно, но не для меня. Давным-давно я был серьёзно ранен, лезвие оказалось отравлено. Теперь рана периодически открывается и гноится -- необходимо лекарство, старые запасы на исходе. Поэтому и спешу в Мишкольц, надеясь, что приятель поможет достать нужное средство…
Скинув плащ, расстегнул рубаху и, протянув попутчику маленькую склянку, показал на спину:
-- Намажь, самому неудобно. Там ещё осталось на два раза, много не расходуй… Да и руки сначала сполосни под дождём.
Он посмотрел на спину, и его зрачки расширились от ужаса:
-- Никогда не видел таких ран… Какое оружие могло сделать подобное?
Опустил глаза:
-- Не важно... А ты думал, что если я лучший, то не знаю, что такое боль? Да на мне скоро не останется места для новых отметин… Всё, хватит болтать, наноси мазь вокруг раны, но осторожно -- она очень жжётся на содранной коже.
Его пальцы были нежными, напомнив руки мамы, и, закусив губу, я еле сдерживался, чтобы не застонать. Потому что даже самые аккуратные прикосновения к той самой ране приносили нечеловеческую боль. Почему? Да всё просто -- они были нанесены тогда ещё юному Андрашу не наёмным убийцей и не соперником по клану, а тем, чьё просто произнесённое вслух имя уже сулило человеку, осмелившемуся это сделать, большие неприятности…
Когда-то один из членов императорской семьи, талантливый юноша -- назовём его, к примеру, «Господин А», подававший большие надежды на государственном поприще, вдруг встал на путь зла, увлекшись изучением демонологии и других запретных наук. Он заперся в своём замке и, судя по слухам, творил со своими подданными ужасные вещи, проводя над ними нечестивые опыты. Говорят, тогда пролилось много невинной крови, но титул и происхождение долгое время защищали отступника от наказания…
Однако, как только на престол взошёл новый император, он первым делом решил избавиться от опасного родственника и несомненного соперника. «Господин А» был схвачен, но даже под пытками не раскаялся и не признал свои грехи. Больше того, с помощью сторонников ему удалось сбежать. Именно тогда на свою беду юный Андраш Петефи, только что ставший младшим подмастерьем в Гильдии, по нелепой случайности столкнулся с высокородным беглецом…
В тот день Мастер отправил меня в лавку со списком необходимых ингредиентов -- никто в Гильдии лучше него не умел составлять удивительные яды, которые невозможно было обнаружить. Они могли проявлять свои свойства не сразу, а через много дней после попадания на кожу или внутрь организма с едой или питьём обречённого. А потом исчезали, не оставляя следов, так что даже лучшие умы Тайного Сыска были бессильны перед этой загадкой.
Я бежал через площадь, прижимая к себе свёрток с несколькими флаконами, торопясь к не знавшему снисхождения Наставнику, когда путь преградила карета, и чья-то рука затащила меня внутрь. И ахнуть не успел, как закутанный в плащ человек с изуродованным свежими шрамами лицом и глазами, сверкавшими настоящим безумием, прижав к себе, прошептал:
-- Прежде чем уйти навсегда, мне необходимо закончить последний эксперимент. Не бойся, мальчик: сейчас я несильно тебя раню, но за это дам потрясающее лекарство. Когда придёшь домой, смажь порез мазью, и всё очень быстро заживёт. Это особенный эликсир, он поможет тысячам больных людей, и ты станешь первым из многих…
Кажется, я что-то бормотал, умоляя о пощаде, но сумасшедший разорвал мою рубаху и… Тут я увидел, что у него вместо кисти приделано что-то вроде металлической трёхпалой клешни с острыми когтями. Он взмахнул ею, и тело взорвалось болью, которая, впрочем, очень быстро прошла. Незнакомец сунул жертве в руку тёмно-синюю склянку, безжалостно вытолкнув из кареты.
Стоя на мостовой, едва живой от страха, к своему ужасу я обнаружил, что «покупки» остались у сумасшедшего чужака, и, напуганный грядущим наказанием Наставника, прокричал:
-- Мой свёрток, верните его!
Лучше бы, дурак, тогда промолчал, безропотно приняв гнев Мастера… Дверца кареты распахнулась, и похититель выбросил свёрток на землю. Надо же было такому случиться -- за мгновение до этого невезучий подмастерье споткнулся, растянувшись на булыжной мостовой. Разорванная рубашка обнажила рану из трёх похожих на следы когтей кровоточивших полос, а хрупкие склянки разбились о худую спину подростка, оставив на ней смесь ядовитых ингредиентов и впившиеся в кожу осколки стекла.
Я практически сразу потерял сознание от боли, очнувшись уже в покоях Наставника. Надо мной хлопотал Лекарь Гильдии, а Мастер держал в руках тот самый отданный сумасшедшим незнакомцем тёмный флакон. Выслушав сбивчивый рассказ стонущего подмастерья, будущий Глава, а тогда ещё один из равных, задумчиво сказал:
-- Ты даже не понимаешь, парень, что за сокровище попало к нам в руки -- тот самый загадочный эликсир отступника. Кто знает, какие сюрпризы он таит. Поговаривают, в нём есть кровь демона, но это вряд ли -- пустая болтовня…
В волнении Мастер метался по комнате, и от некрасивых красных пятен его бледные щёки казались покрытыми каплями крови. Остановившись, он взглянул на меня:
-- Я вылечу тебя и сделаю особым Учеником, а Лекарь составит снадобье для нейтрализации попавших на кожу ядов. Хотя, сильно это не поможет. Боюсь, чтобы жить, тебе придётся принимать его всю жизнь. Что ж, значит, такова судьба, -- с этими словами он запер флакон в сейфе и вышел из своих покоев, даже не догадываясь, какого врага только что нажил…
Я и так был не в восторге от жестокого Наставника, а теперь, фактически став калекой по его вине -- ведь это он послал мальчишку-подмастерье в чёртову лавку -- поклялся себе, что однажды превзойду его во всём. И уничтожу, отобрав то самое лекарство, которое, по словам незнакомца, могло справиться с любой болезнью. А значит, было способно излечить и меня…
От неприятных воспоминаний отвлёк негромкий, словно растерявший недавний задор голос Дью:
-- Ты что это застыл, словно неживой? Не пугай так больше… Было очень больно, да?
Покачал головой:
-- Просто задумался, со мной такое бывает -- старею, наверное… А ты всё сделал отлично, я даже не почувствовал. Почти…
Дью снова засмеялся:
-- Видел, видел, как ты побледнел. Нет, даже позеленел, но не застонал. Стареет он, скажешь тоже… И кто из нас болтун? Смотри, какие грибы тут под деревом растут, сейчас пожарим!
Я взглянул на «добычу» Дью, без сожаления выбросив их как можно дальше:
-- Будем считать, что ты в темноте не рассмотрел -- одни поганки. Или решил отравить? Это зря, в моём теле и так полно всякой гадости, как ещё жив до сих пор…
Дью зацепился за эти слова, да так, что и сам не заметил, как после очередного нытья рассказал любопытному попутчику свою грустную историю. Он оказался благодарным слушателем, ни разу не перебив, но после окончания повествования надолго замолчал, о чём-то задумавшись.
Воспользовавшись этим, я прикрыл глаза, чтобы, наконец, подремать. И уснул, но, как оказалось, ненадолго -- очнувшийся от раздумий Дью внезапно решил поделиться интересными сведениями:
-- Знаешь, Андраш, что касается твоей истории, я тут кое-что вспомнил: в Тайном Сыске есть досье почти на каждого более или менее значимого жителя Империи. В том числе, и на твоего похитителя. В донесениях он упоминался только как талантливый лекарь и учёный, без каких-либо «демонических» наклонностей. Пытки людей и прочая чепуха -- всего лишь выдумки завистников и недалёких обывателей. Этот «Господин А» вылечил очень многих, причём совершенно бесплатно….
Дью тяжело вздохнул, пропуская сквозь пальцы мокрые от дождя волосы:
-- И почему люди иногда ведут себя как неблагодарные свиньи? Да, у принца… то есть, «Господина А» были свои странности, если можно так назвать одержимость наукой, но скажу прямо: по моему мнению, он -- великий человек, пострадавший из-за чьей-то подозрительности и непомерной жадности. Думаю, созданный им эликсир -- и в самом деле настоящее сокровище. Если хочешь, я готов помочь тебе его вернуть…
От этих слов сон сразу меня покинул, а сердце забилось чаще -- впервые кто-то предлагал Андрашу Петефи свою помощь…
-- А что Тайный Сыск знает о дальнейшей судьбе этого человека? -- я старался, чтобы голос звучал уверенно, не выдавая захлестнувших душу эмоций.
Сыщик отвернулся к костру, подкармливая почти потухшее пламя отсыревшими, едко дымившимися ветками, и показалось, что он почему-то прячет лицо:
-- «Господин А» пропал, и судя по тому, что за десять лет о нём не было никаких известий, его уже нет в живых.
Теперь пришла моя очередь усмехаться:
-- Или он хорошо спрятался, так что даже ваши ищейки не смогли его обнаружить. Например, в горном монастыре или за границей.
Дью поднял голову, в больших глазах что-то подозрительно блеснуло:
-- Кто знает, кто знает…
Немного поколебавшись, спросил упорно отводившего взгляд сыщика:
-- Ты и в самом деле готов помогать в поиске эликсира, серьёзно? Уверен, что за эти годы Мастер нашёл для него более надёжное место, чем старый сейф…
Тот ответил просто, но я ему поверил:
-- Готов, Андраш. У меня в этом деле есть свой интерес, только не спрашивай -- какой, всё равно не скажу…
В этот момент где-то совсем рядом раздался еле слышный шорох. Наёмный убийца и сыщик сразу напряглись, хотя звук, казалось, ничем не отличался от лёгкого потрескивания ветки в костре или шуршания в траве гонимых ветром листьев. Обменявшись встревоженными взглядами, оба схватились за оружие и сделали это вовремя -- несколько теней бесшумно бросились на нас.
Прошло меньше минуты, и я вытер клинок о траву, слушая, как недовольно ворчит Дью, испачкавший в чужой крови свой новенький кожаный жилет, которым очень гордился:
-- Что за недоумки -- неужели не видно, что у нас и поживиться-то нечем? Всё настроение испортили, а теперь ещё возись с их трупами… Это под дождём-то. Ты посмотрел на них, Андраш? Считаешь, это разбойники или охотники за головами?
Я уже запалил от костра толстую ветку и, присев на корточки, внимательно рассматривал напавших. Все четверо были одеты в чёрную, не сковывавшую движения одежду, на головах причудливым образом были повязаны платки, нижнюю часть лица закрывали маски.
