До Мишкольца мы с Дью добрались без приключений, и слава богам -- итак сыт по горло непредсказуемыми выкрутасами судьбы… По дороге в кои-то веки даже удалось выспаться -- видимо, я так привык к голосу вечно что-то бубнившего спутника, что просто перестал его замечать. Возможно, Дью за это и обижался на молчаливого напарника, но виду не подавал, а может, просто смирился с моим трудным, да что там -- невыносимым характером.
Мы устроились в небольшой гостинице на окраине города, и первым делом сыщик привёл практически глухого и слепого старикашку-лекаря, впрочем, такого же болтливого, как и он сам. Они долго препирались по поводу оплаты, а затем старикан лупил меня своими холодными ладонями и кулаками, назвав это новейшим методом лечения.
После такого откровенного издевательства над неокрепшим организмом я был готов придушить обоих, но вдруг, как ни странно, почувствовал себя гораздо лучше. И хоть после ухода эскулапа высказал Дью свои соображение, что лучше бы нам «не светиться», всё же поблагодарил за эффективное лечение.
-- Да что эта старая песочница может о нас рассказать? Он и свой–то адрес постоянно забывает, не то что имена пациентов -- с ним всегда ездит верный слуга… А раньше был очень толковым лекарем, жаль -- время никого нет щадит, -- вздохнул Дью, накрывая стол к ужину, -- кстати, я тут узнал, что у интересующего нас «объекта» в городе есть родня. Племянница по имени Клара. Девица на выданье… хм, попробую познакомиться с ней поближе -- может, дядюшка пожаловал в гости.
Я сел за стол, прислушиваясь к бодрому бурчанию давно молчавшего живота, и, радостно работая ложкой в миске с супом, поинтересовался:
-- И когда начнёшь «знакомиться»?
-- Да сразу после ужина. Клара сегодня идёт на вечеринку к подруге, там будет много шалопаев-студентов, шансы у меня хорошие, -- он обаятельно улыбнулся.
С жадностью допив остатки супа и пожалев, что воспитание не позволяло вылизать миску, подтащил к себе поближе блюдо с пирожками:
-- Выходит, у тебя здесь есть свои «глаза и уши»?
Дью заботливо налил в кружку напарника вина из запотевшего кувшина:
-- У меня, увы, нет, а вот у Тайного Сыска… Ты ешь, ешь и отдохни с дороги. Закрой дверь на засов -- сегодня надеюсь заночевать в другом месте, -- озорно подмигнув, балабол скрылся за дверью.
Фыркнув:
-- Надо же, какое самомнение! Надеюсь, Клара пошлёт тебя куда подальше, болтун, -- я продолжил набивать изголодавшийся за время болезни живот, не желая признаваться, что завидую его неизменному оптимизму. В жизни Андраша Петефи не было места вечеринкам и свиданиям, только ненавистная работа.
После сытного ужина подумал, а не навестить ли старого знакомого, обещавшего поговорить о беглеце с Главой здешней Гильдии? Но внутренний голос посоветовал пока не торопиться. Сначала надо выполнить заказ -- репутация Андраша Петефи должна оставаться безупречной. А для этого стоит как можно скорее восстановить силы, значит, сегодня наконец-то буду спать, спать, спать...
Я проверил засов на двери, с размаху бросившись на перину и позволив себе утонуть в её ласковых объятиях, до утра забывшись беспокойным сном. В котором, увы, почему-то всё время приходилось носиться по городу, вытаскивая Дью из передряг. Словом, нормально выспаться так и не удалось.
За окном в который раз пропели осипшие петухи, я успел привести себя в порядок и доесть остатки вчерашнего ужина, а Дью так и не вернулся.
«Вот же зараза! Нежится, наверное, себе в чужой постели, совсем стыд потерял… Наверняка даже и не вспомнил, что мы сюда не развлекаться приехали! Где же этого болвана носит?»
Время шло, и на душе становилось всё тревожнее:
«Неужели сегодняшний сон -- в руку? Не дай бог… И где теперь его искать? У меня здесь знакомых нет. Впрочем, о чём это я? Буду действовать как обычно: Гай Каллаи -- человек не бедный, значит, и племянница тоже. Расспрошу о них, трактирщики -- те ещё сплетники…»
Переодевшись, я вышел на улицу и через полчаса уже знал, где вчера проходила вечеринка в честь помолвки дочери одного из самых известных торговцев города. Та самая, на которой и случилось это страшное происшествие -- похитили подружку невесты, некую Клару Каллаи -- ту ещё бесстыдницу. Говорят, она весь вечер флиртовала с красивым темноволосым парнем в кожаном жилете, а потом он её куда-то увёз. Наверное, выкуп потребует. Кругом одно жульё…
Я без труда узнал, что Городская Стража уже приступила к поискам похитителя. Подозревали, что это кто-то из студенческой братии, хотя те божились, мол, видели общительного парня первый раз в жизни. За его голову родственники Клары объявили большую награду, что значило -- скоро на каждой двери будет висеть портрет негодяя.
Впору было биться лбом о стену:
«Что же случилось, Дью? Почему ты увёз девчонку, неужели решил шантажировать «дядюшку»? Нет и ещё раз нет… Опытный сыщик такую глупость ни за что бы не совершил. Хотя он раньше намекал на знакомство с этим типом -- Гаем Каллаи, «заказавшим» мне напарника. Неужели здесь замешано что-то личное? Только этого не хватало.»
Пока соображал, с чего начать поиски «похитителя», события приняли совсем уж скверный оборот. Выбежавшая из трактира служанка с выпученными глазами рассказала своей товарке из цветочной лавки, рядом с которой я стоял, о том, что нашли тело страшно изуродованной Клары. И теперь как пить дать к розыску убийцы подключится Тайный Сыск.
Пришлось вернуться в гостиницу, чтобы обдумать ситуацию -- улицы города скоро наводнят сыщики в штатском, а это совсем ни к чему. Наверняка они уже знают, что речь идёт об «их человеке», и постараются замять дело, но искать Дью не перестанут. Нужно их опередить…
Я замер перед дверью, сразу заметив, что оставленная на косяке «метка» -- тонкая шёлковая нить -- уже на полу. Значит, в комнате был, а возможно, и сейчас меня поджидал непрошенный «гость». Или это Дью, нагулявшись, вернулся?
Приготовив кинжал, осторожно толкнул дверь -- смазанные перед выходом петли не скрипнули, пропуская в полутьму небольшого помещения. Двое в чёрном бесшумно скользнули навстречу, и прежде чем я успел с ними покончить, незнакомый голос из темноты сказал так, что спина покрылась мурашками:
-- Не спеши, лучший из лучших… Есть деловое предложение -- разыщи убийцу Клары, и я заплачу тебе золотом столько, сколько весит его голова. Давай заключим выгодный нам обоим Договор.
Два бойца отступили в сторону, пропуская меня вперёд, но я остался на месте, не собираясь подставлять им спину:
-- Гай Каллаи? Вы знаете, что на Вас составлен…
Скрипучий старческий смех не позволил закончить фразу:
-- Я в курсе… Ох уж этот Аурел, столько лет считал его своим верным псом. Плевать -- найди убийцу девочки, а потом уж выполняй заказ мертвеца. По рукам? Что молчишь -- неужели мало золота? Тогда обещаю тебе место в Гильдии Каменеца, самого древнего города Империи -- он ведь недалеко от столицы, а в вашем деле это имеет значение, верно? Принеси голову убийцы, и кроме золота получишь рекомендательное письмо к моему брату, отцу Клары и тамошнему Главе Гильдии. Он не только примет беглеца в клан, но и приблизит к себе. У брата неважные отношения с вашим Мастером, Дьёрдь будет только рад ему насолить.
Усмехнулся в ответ, на всякий случай прощупав метательные ножи за поясом:
-- Приблизит, серьёзно? Неужели я выгляжу настолько доверчивым простачком?
И снова от его странного смеха стало не по себе:
-- Думаешь, меня так просто убить, мальчик? Я обещал, что не буду мешать выполнению заказа, но это не значит, что тебе удастся переиграть Гая Каллаи…
Это становилось интересно, и я согласился. Один из воинов передал Договор, после чего все трое… просто исчезли, словно растворившись в темноте. И напрасно я обшарил комнату в поисках неизвестного потайного хода -- всё было безрезультатно.
«Что же я наделал -- связался с проклятым колдуном! Это не в моих правилах…» -- но повернуть время вспять было невозможно.
Взбешённый, потянулся за купленной в лавке сдобой с маком. Отломив половину для напарника, убрал её в сумку и, сев за стол, начал есть, отщипывая маленькие кусочки ароматного хлеба и забрасывая их в рот:
«Булочник божился, что хлеб не зачерствеет ещё четверо суток. Интересно, успею ли за это время найти Дью?» -- острая маковая крошка защекотала горло, и я закашлял, чтобы убрать досадную помеху. Это только добавило злости:
«Проклятый старик! Считаешь себя самым умным? Только вот Андраш-мёртвые глаза быстро разгадал твой план. На самом деле тебе ведь плевать на бедную девочку, тут дело в другом: я отказался принять заказ на Дью, а поскольку, как и все, считаешь его виновным, то, наняв меня, тем самым снова вынуждаешь его убить. Настырный тип… Что же вы не поделили?»
Отпив из фляги несколько глотков вина, снова задумался:
«Почему Каллаи так уверен, что это сделал напарник? Потому что у него есть доказательства вины, возможно, им же и сфабрикованные. Или всё ещё проще -- старик сам виноват в смерти племянницы и хочет подставить Дью, потому что люто его ненавидит. Но это вряд ли, хотя…»
Чтобы больше выяснить о преступлении, пришлось снова потолкаться среди сплетников. К вечеру я знал, что Клару обнаружили у пристани в заброшенном лодочном сарае -- кажется, бедняжку задушили с особой жестокостью. Это было похоже на пытку, видимо, убийца стремился что-то выведать у жертвы, но зачем было до неузнаваемости уродовать её лицо? Вроде бы даже мать смогла опознать своего ребёнка только по родимому пятну на плече.
А ночью, пересчитав оставшиеся деньги, я отправился к перебравшемуся в Мишкольц Давиду, прекрасно понимая, что это огромный риск. Но он того стоил. Старый приятель был в курсе всего, что творилось в городе, и хоть, разумеется, мог меня сдать, не сделал этого. И не потому, что помнил добро. Просто знаменитый кинжал Андраша Петефи, спокойно лежавший на столе во время «дружеского» разговора, произвёл на известного вора неизгладимое впечатление и оказался убедительнее любых уговоров или просьб о помощи.
Итак, выйдя из притона, я уже знал, кто убийца -- некий Шарманщик время от времени слетал с катушек, отводя душу на молоденьких девушках. Но в этот раз, как по секрету поведал Давид, жертву ему заказали, но кто это сделал, больной негодяй уже никому не расскажет -- вроде бы его нашли плавающим с перерезанным горлом под досками того самого причала… Однако, в этой истории всё не так просто -- кое-кто утверждал, что покойник был лишь двойником настоящего, живого и невредимого Шарманщика.
А что касается парня в кожаном жилете, то его сделали козлом отпущения, но поймать даже раненого пока не смогли -- сыскари сбились с ног, обещая любые деньги тому, кто найдёт его убежище. При этих словах Давид недвусмысленно скосил глаза в сторону моего кинжала:
-- Но тебе, как приятелю, я дам наводку, если пообещаешь уступить эту шикарную штучку с крыльями на ножнах…
Пришлось кивнуть, мгновенно оставив лёгкую, но сильно кровоточившую царапину «штучкой» на его грязной шее:
-- Хочешь познакомиться с моим «ангелом» ещё ближе или расскажешь о парне без идиотских условий?
Зажимавший горло рукой Давид с выпученными от страха глазами быстро выложил всё, что знал, сбежав с такой скоростью, что догнать его вряд ли бы смогла даже знаменитая кошка-оборотень с южных островов.
Вздохнув:
-- Ну вот, быстроногий Давид -- похоже, больше мы не увидимся, во всяком случае, пока ты мне снова не понадобишься… Однако, надо поторапливаться -- Дью ранен, и в трущобах, где, по словам приятеля, его видели, шансов выжить гораздо меньше, чем на охраняемой гвардейцами площади перед зданием Городского Суда. Надеюсь, не опоздаю.
Внутри трактир «Злобный вепрь» полностью оправдывал своё название: несколько уродливых попрошаек, вооружённых подручными средствами -- от костыля до мясницкого ножа -- окружили загнанного в угол, непривычно бледного Дью. Одной рукой он зажимал бок, пальцы второй побелели, так сильно напарник вцепился в боевую плеть, собираясь дорого продать свою жизнь.
Моя одежда и так уже была в крови -- я торопился на помощь… неужели пришло время сказать это так нелюбимое слово? Другу. Поэтому, ворвавшись в притихшее от ожидания интересной разборки злачное местечко, Андраш Петефи за несколько мгновений расчистил пространство вокруг повеселевшего Дью.
Быстро собрав метательные ножи, успел расслышать его прерывистый шёпот:
-- Почему так долго? -- почувствовав, как внезапно потяжелело перекинутое через плечо тело потерявшего сознание напарника.
Служанка с подносом, полным мисок с заказами, выскочила на моём пути, испуганно запричитав, когда «страшный седой человек с ножом» рявкнул на неё:
-- Уйди с дороги -- зашибу! -- подобно смазанному пятну промелькнув мимо так и не успевших ничего понять посетителей.
Я снова спешил, и не только потому, что переживал из-за раны Дью или того, что нас могут перехватить его «братья-сыскари» -- старые болячки, оставленные почти десять лет назад незнакомцем со странной рукой, и пролитыми на спину ядами, снова давали о себе знать. Пора было наносить «особенную» мазь, которой, к слову, почти не осталось.
Не зная город, доверясь только интуиции, без какого-либо плана -- на него просто не было времени -- я бежал по грязным закоулкам, чувствуя, как горят начавшие кровоточить кривые шрамы на спине и слабеют ноги. Глаза заливал едкий пот -- так плохо мне давно не было, и, чувствуя, что это последняя минута, когда ещё могу действовать осознанно -- толкнул, к счастью, незапертую дверь какой-то лачуги.
Перед глазами уже плыли разноцветные круги, а боль стала просто невыносимой, когда, опустив друга на пол, на полусогнутых ногах вплотную подошёл к замершей у стола темноволосой девочке-подростку. Миска выпала из её руки, с глухим стуком разлетевшись на глиняные черепки. Меня словно заворожил мрак её огромных зрачков, и, застонав, я рухнул на колени, выплюнув вместе с чёрной кровью:
-- Воды! Мазь в кошеле на поясе, спина… -- и потерял сознание.
Очнулся от приятного, почти невесомого прикосновения холодных пальцев к всё ещё горящей адским огнём коже. Кто-то втирал мазь вокруг шрамов, и противоядие уже начало действовать, раз я не только мог дышать, но и слышать заунывную песню, хотя и не разобрал её чудных слов.
Нежный девичий голос, выводивший красивую, грустную мелодию, замолчал, через мгновение удивлённо спросив:
-- Ты очнулся? Странно… Обычно с такими ранами не живут, но я рада, что тебе помогло.
Я не поверил себе, когда тоненькие руки смогли приподнять тело взрослого мужчины, помогая сесть, и напоили из небольшой миски. Это была не вода, а что-то знакомое, горьковато-солёное на вкус, и, поморщившись, прошептал горящими губами:
-- Воды, пожалуйста, дай воды…
Угловатая и длинноногая девочка-подросток в стареньком платье с распущенными волосами и полным непонятного любопытства взглядом, покачав головой, как ни в чём не бывало начала заплетать волнистые волосы в две неровные косы:
-- Нельзя, выпей ещё, а потом получишь воду, обещаю. Смотри, твой друг послушался, и ему уже лучше. Так что постарайся сделать ещё хотя бы пару глотков. Меня зовут Эва, я вчера похоронила дедушку и теперь осталась совсем одна. Пей скорее -- не хочу, чтобы и ты умер.
Мы устроились в небольшой гостинице на окраине города, и первым делом сыщик привёл практически глухого и слепого старикашку-лекаря, впрочем, такого же болтливого, как и он сам. Они долго препирались по поводу оплаты, а затем старикан лупил меня своими холодными ладонями и кулаками, назвав это новейшим методом лечения.
После такого откровенного издевательства над неокрепшим организмом я был готов придушить обоих, но вдруг, как ни странно, почувствовал себя гораздо лучше. И хоть после ухода эскулапа высказал Дью свои соображение, что лучше бы нам «не светиться», всё же поблагодарил за эффективное лечение.
-- Да что эта старая песочница может о нас рассказать? Он и свой–то адрес постоянно забывает, не то что имена пациентов -- с ним всегда ездит верный слуга… А раньше был очень толковым лекарем, жаль -- время никого нет щадит, -- вздохнул Дью, накрывая стол к ужину, -- кстати, я тут узнал, что у интересующего нас «объекта» в городе есть родня. Племянница по имени Клара. Девица на выданье… хм, попробую познакомиться с ней поближе -- может, дядюшка пожаловал в гости.
Я сел за стол, прислушиваясь к бодрому бурчанию давно молчавшего живота, и, радостно работая ложкой в миске с супом, поинтересовался:
-- И когда начнёшь «знакомиться»?
-- Да сразу после ужина. Клара сегодня идёт на вечеринку к подруге, там будет много шалопаев-студентов, шансы у меня хорошие, -- он обаятельно улыбнулся.
С жадностью допив остатки супа и пожалев, что воспитание не позволяло вылизать миску, подтащил к себе поближе блюдо с пирожками:
-- Выходит, у тебя здесь есть свои «глаза и уши»?
Дью заботливо налил в кружку напарника вина из запотевшего кувшина:
-- У меня, увы, нет, а вот у Тайного Сыска… Ты ешь, ешь и отдохни с дороги. Закрой дверь на засов -- сегодня надеюсь заночевать в другом месте, -- озорно подмигнув, балабол скрылся за дверью.
Фыркнув:
-- Надо же, какое самомнение! Надеюсь, Клара пошлёт тебя куда подальше, болтун, -- я продолжил набивать изголодавшийся за время болезни живот, не желая признаваться, что завидую его неизменному оптимизму. В жизни Андраша Петефи не было места вечеринкам и свиданиям, только ненавистная работа.
После сытного ужина подумал, а не навестить ли старого знакомого, обещавшего поговорить о беглеце с Главой здешней Гильдии? Но внутренний голос посоветовал пока не торопиться. Сначала надо выполнить заказ -- репутация Андраша Петефи должна оставаться безупречной. А для этого стоит как можно скорее восстановить силы, значит, сегодня наконец-то буду спать, спать, спать...
Я проверил засов на двери, с размаху бросившись на перину и позволив себе утонуть в её ласковых объятиях, до утра забывшись беспокойным сном. В котором, увы, почему-то всё время приходилось носиться по городу, вытаскивая Дью из передряг. Словом, нормально выспаться так и не удалось.
За окном в который раз пропели осипшие петухи, я успел привести себя в порядок и доесть остатки вчерашнего ужина, а Дью так и не вернулся.
«Вот же зараза! Нежится, наверное, себе в чужой постели, совсем стыд потерял… Наверняка даже и не вспомнил, что мы сюда не развлекаться приехали! Где же этого болвана носит?»
Время шло, и на душе становилось всё тревожнее:
«Неужели сегодняшний сон -- в руку? Не дай бог… И где теперь его искать? У меня здесь знакомых нет. Впрочем, о чём это я? Буду действовать как обычно: Гай Каллаи -- человек не бедный, значит, и племянница тоже. Расспрошу о них, трактирщики -- те ещё сплетники…»
Переодевшись, я вышел на улицу и через полчаса уже знал, где вчера проходила вечеринка в честь помолвки дочери одного из самых известных торговцев города. Та самая, на которой и случилось это страшное происшествие -- похитили подружку невесты, некую Клару Каллаи -- ту ещё бесстыдницу. Говорят, она весь вечер флиртовала с красивым темноволосым парнем в кожаном жилете, а потом он её куда-то увёз. Наверное, выкуп потребует. Кругом одно жульё…
Я без труда узнал, что Городская Стража уже приступила к поискам похитителя. Подозревали, что это кто-то из студенческой братии, хотя те божились, мол, видели общительного парня первый раз в жизни. За его голову родственники Клары объявили большую награду, что значило -- скоро на каждой двери будет висеть портрет негодяя.
Впору было биться лбом о стену:
«Что же случилось, Дью? Почему ты увёз девчонку, неужели решил шантажировать «дядюшку»? Нет и ещё раз нет… Опытный сыщик такую глупость ни за что бы не совершил. Хотя он раньше намекал на знакомство с этим типом -- Гаем Каллаи, «заказавшим» мне напарника. Неужели здесь замешано что-то личное? Только этого не хватало.»
Пока соображал, с чего начать поиски «похитителя», события приняли совсем уж скверный оборот. Выбежавшая из трактира служанка с выпученными глазами рассказала своей товарке из цветочной лавки, рядом с которой я стоял, о том, что нашли тело страшно изуродованной Клары. И теперь как пить дать к розыску убийцы подключится Тайный Сыск.
Пришлось вернуться в гостиницу, чтобы обдумать ситуацию -- улицы города скоро наводнят сыщики в штатском, а это совсем ни к чему. Наверняка они уже знают, что речь идёт об «их человеке», и постараются замять дело, но искать Дью не перестанут. Нужно их опередить…
Я замер перед дверью, сразу заметив, что оставленная на косяке «метка» -- тонкая шёлковая нить -- уже на полу. Значит, в комнате был, а возможно, и сейчас меня поджидал непрошенный «гость». Или это Дью, нагулявшись, вернулся?
Приготовив кинжал, осторожно толкнул дверь -- смазанные перед выходом петли не скрипнули, пропуская в полутьму небольшого помещения. Двое в чёрном бесшумно скользнули навстречу, и прежде чем я успел с ними покончить, незнакомый голос из темноты сказал так, что спина покрылась мурашками:
-- Не спеши, лучший из лучших… Есть деловое предложение -- разыщи убийцу Клары, и я заплачу тебе золотом столько, сколько весит его голова. Давай заключим выгодный нам обоим Договор.
Два бойца отступили в сторону, пропуская меня вперёд, но я остался на месте, не собираясь подставлять им спину:
-- Гай Каллаи? Вы знаете, что на Вас составлен…
Скрипучий старческий смех не позволил закончить фразу:
-- Я в курсе… Ох уж этот Аурел, столько лет считал его своим верным псом. Плевать -- найди убийцу девочки, а потом уж выполняй заказ мертвеца. По рукам? Что молчишь -- неужели мало золота? Тогда обещаю тебе место в Гильдии Каменеца, самого древнего города Империи -- он ведь недалеко от столицы, а в вашем деле это имеет значение, верно? Принеси голову убийцы, и кроме золота получишь рекомендательное письмо к моему брату, отцу Клары и тамошнему Главе Гильдии. Он не только примет беглеца в клан, но и приблизит к себе. У брата неважные отношения с вашим Мастером, Дьёрдь будет только рад ему насолить.
Усмехнулся в ответ, на всякий случай прощупав метательные ножи за поясом:
-- Приблизит, серьёзно? Неужели я выгляжу настолько доверчивым простачком?
И снова от его странного смеха стало не по себе:
-- Думаешь, меня так просто убить, мальчик? Я обещал, что не буду мешать выполнению заказа, но это не значит, что тебе удастся переиграть Гая Каллаи…
Это становилось интересно, и я согласился. Один из воинов передал Договор, после чего все трое… просто исчезли, словно растворившись в темноте. И напрасно я обшарил комнату в поисках неизвестного потайного хода -- всё было безрезультатно.
«Что же я наделал -- связался с проклятым колдуном! Это не в моих правилах…» -- но повернуть время вспять было невозможно.
Взбешённый, потянулся за купленной в лавке сдобой с маком. Отломив половину для напарника, убрал её в сумку и, сев за стол, начал есть, отщипывая маленькие кусочки ароматного хлеба и забрасывая их в рот:
«Булочник божился, что хлеб не зачерствеет ещё четверо суток. Интересно, успею ли за это время найти Дью?» -- острая маковая крошка защекотала горло, и я закашлял, чтобы убрать досадную помеху. Это только добавило злости:
«Проклятый старик! Считаешь себя самым умным? Только вот Андраш-мёртвые глаза быстро разгадал твой план. На самом деле тебе ведь плевать на бедную девочку, тут дело в другом: я отказался принять заказ на Дью, а поскольку, как и все, считаешь его виновным, то, наняв меня, тем самым снова вынуждаешь его убить. Настырный тип… Что же вы не поделили?»
Отпив из фляги несколько глотков вина, снова задумался:
«Почему Каллаи так уверен, что это сделал напарник? Потому что у него есть доказательства вины, возможно, им же и сфабрикованные. Или всё ещё проще -- старик сам виноват в смерти племянницы и хочет подставить Дью, потому что люто его ненавидит. Но это вряд ли, хотя…»
Чтобы больше выяснить о преступлении, пришлось снова потолкаться среди сплетников. К вечеру я знал, что Клару обнаружили у пристани в заброшенном лодочном сарае -- кажется, бедняжку задушили с особой жестокостью. Это было похоже на пытку, видимо, убийца стремился что-то выведать у жертвы, но зачем было до неузнаваемости уродовать её лицо? Вроде бы даже мать смогла опознать своего ребёнка только по родимому пятну на плече.
А ночью, пересчитав оставшиеся деньги, я отправился к перебравшемуся в Мишкольц Давиду, прекрасно понимая, что это огромный риск. Но он того стоил. Старый приятель был в курсе всего, что творилось в городе, и хоть, разумеется, мог меня сдать, не сделал этого. И не потому, что помнил добро. Просто знаменитый кинжал Андраша Петефи, спокойно лежавший на столе во время «дружеского» разговора, произвёл на известного вора неизгладимое впечатление и оказался убедительнее любых уговоров или просьб о помощи.
Итак, выйдя из притона, я уже знал, кто убийца -- некий Шарманщик время от времени слетал с катушек, отводя душу на молоденьких девушках. Но в этот раз, как по секрету поведал Давид, жертву ему заказали, но кто это сделал, больной негодяй уже никому не расскажет -- вроде бы его нашли плавающим с перерезанным горлом под досками того самого причала… Однако, в этой истории всё не так просто -- кое-кто утверждал, что покойник был лишь двойником настоящего, живого и невредимого Шарманщика.
А что касается парня в кожаном жилете, то его сделали козлом отпущения, но поймать даже раненого пока не смогли -- сыскари сбились с ног, обещая любые деньги тому, кто найдёт его убежище. При этих словах Давид недвусмысленно скосил глаза в сторону моего кинжала:
-- Но тебе, как приятелю, я дам наводку, если пообещаешь уступить эту шикарную штучку с крыльями на ножнах…
Пришлось кивнуть, мгновенно оставив лёгкую, но сильно кровоточившую царапину «штучкой» на его грязной шее:
-- Хочешь познакомиться с моим «ангелом» ещё ближе или расскажешь о парне без идиотских условий?
Зажимавший горло рукой Давид с выпученными от страха глазами быстро выложил всё, что знал, сбежав с такой скоростью, что догнать его вряд ли бы смогла даже знаменитая кошка-оборотень с южных островов.
Вздохнув:
-- Ну вот, быстроногий Давид -- похоже, больше мы не увидимся, во всяком случае, пока ты мне снова не понадобишься… Однако, надо поторапливаться -- Дью ранен, и в трущобах, где, по словам приятеля, его видели, шансов выжить гораздо меньше, чем на охраняемой гвардейцами площади перед зданием Городского Суда. Надеюсь, не опоздаю.
Внутри трактир «Злобный вепрь» полностью оправдывал своё название: несколько уродливых попрошаек, вооружённых подручными средствами -- от костыля до мясницкого ножа -- окружили загнанного в угол, непривычно бледного Дью. Одной рукой он зажимал бок, пальцы второй побелели, так сильно напарник вцепился в боевую плеть, собираясь дорого продать свою жизнь.
Моя одежда и так уже была в крови -- я торопился на помощь… неужели пришло время сказать это так нелюбимое слово? Другу. Поэтому, ворвавшись в притихшее от ожидания интересной разборки злачное местечко, Андраш Петефи за несколько мгновений расчистил пространство вокруг повеселевшего Дью.
Быстро собрав метательные ножи, успел расслышать его прерывистый шёпот:
-- Почему так долго? -- почувствовав, как внезапно потяжелело перекинутое через плечо тело потерявшего сознание напарника.
Служанка с подносом, полным мисок с заказами, выскочила на моём пути, испуганно запричитав, когда «страшный седой человек с ножом» рявкнул на неё:
-- Уйди с дороги -- зашибу! -- подобно смазанному пятну промелькнув мимо так и не успевших ничего понять посетителей.
Я снова спешил, и не только потому, что переживал из-за раны Дью или того, что нас могут перехватить его «братья-сыскари» -- старые болячки, оставленные почти десять лет назад незнакомцем со странной рукой, и пролитыми на спину ядами, снова давали о себе знать. Пора было наносить «особенную» мазь, которой, к слову, почти не осталось.
Не зная город, доверясь только интуиции, без какого-либо плана -- на него просто не было времени -- я бежал по грязным закоулкам, чувствуя, как горят начавшие кровоточить кривые шрамы на спине и слабеют ноги. Глаза заливал едкий пот -- так плохо мне давно не было, и, чувствуя, что это последняя минута, когда ещё могу действовать осознанно -- толкнул, к счастью, незапертую дверь какой-то лачуги.
Перед глазами уже плыли разноцветные круги, а боль стала просто невыносимой, когда, опустив друга на пол, на полусогнутых ногах вплотную подошёл к замершей у стола темноволосой девочке-подростку. Миска выпала из её руки, с глухим стуком разлетевшись на глиняные черепки. Меня словно заворожил мрак её огромных зрачков, и, застонав, я рухнул на колени, выплюнув вместе с чёрной кровью:
-- Воды! Мазь в кошеле на поясе, спина… -- и потерял сознание.
Очнулся от приятного, почти невесомого прикосновения холодных пальцев к всё ещё горящей адским огнём коже. Кто-то втирал мазь вокруг шрамов, и противоядие уже начало действовать, раз я не только мог дышать, но и слышать заунывную песню, хотя и не разобрал её чудных слов.
Нежный девичий голос, выводивший красивую, грустную мелодию, замолчал, через мгновение удивлённо спросив:
-- Ты очнулся? Странно… Обычно с такими ранами не живут, но я рада, что тебе помогло.
Я не поверил себе, когда тоненькие руки смогли приподнять тело взрослого мужчины, помогая сесть, и напоили из небольшой миски. Это была не вода, а что-то знакомое, горьковато-солёное на вкус, и, поморщившись, прошептал горящими губами:
-- Воды, пожалуйста, дай воды…
Угловатая и длинноногая девочка-подросток в стареньком платье с распущенными волосами и полным непонятного любопытства взглядом, покачав головой, как ни в чём не бывало начала заплетать волнистые волосы в две неровные косы:
-- Нельзя, выпей ещё, а потом получишь воду, обещаю. Смотри, твой друг послушался, и ему уже лучше. Так что постарайся сделать ещё хотя бы пару глотков. Меня зовут Эва, я вчера похоронила дедушку и теперь осталась совсем одна. Пей скорее -- не хочу, чтобы и ты умер.
