За прошедшие с того дня две недели в природе многое поменялось -- жара спала, сменившись из-за северных ветров почти осенней прохладой и неприятными затяжными дождями. Из-за них новый плащ быстро промокал, а сапоги немилосердно скользили, так и норовя опрокинуть путника в глубокую лужу.
Этой ночью я наконец выбрался из Дебрецена, оставаться в котором было слишком опасно -- Андраша Петефи не разыскивал разве что ленивый. Раны почти затянулись, но по ночам суставы ныли как у старика. Поправив походный мешок, направился по раскисшему тракту в сторону Мишкольца, где у меня оставался не особенно надёжный знакомый, которому когда-то по глупости спас жизнь. Однако изгою не приходилось особенно выбирать -- Давид хоть и был отпетым мошенником, но хорошо знал тамошнего Главу Гильдии и обещал замолвить за беглеца словечко…
Я потоптался возле раскидистых кустов, и как только тёмный силуэт выбрался из них, подтягивая штаны, зашипел на него не хуже лесной гадюки:
-- Ну сколько можно! Такими темпами нас уже к утру догонят… Кто просил тебя так объедаться прямо перед уходом из города?
В темноте не было видно его лица, но я не сомневался, что паршивец улыбался:
-- Прости, друг! Не смог устоять, ты же две недели держал меня на голодном пайке, вот и сорвался…
-- Сорвался он, -- ворчал я, забирая мешок и забрасывая его на второе плечо, -- иди уж и не думай снова останавливаться. И зачем столько времени тебя выхаживал? Может, всё-таки прикончить, чтобы не мучиться? А, Дью?
-- Так я, вроде, и не мучаюсь… -- хохотнул он.
-- Понятное дело -- это, между прочим, я о себе, дуралей…
Дью не обиделся, снова пристав:
-- А ты бывал раньше в Мишкольце? Расскажи, что за местечко…
Тяжело вздохнул:
-- Ну что за характер… Помолчи хоть немного, балабол… -- ускорив шаг, в надежде, что он не сразу меня догонит.
Так мы шли в этот малознакомый и, вероятно, суливший новые неприятности город: я -- чтобы спрятаться от мести Мастера, ведь последний Заказ так и не был выполнен. А Дью Грос -- бог его знает зачем увязался следом, видимо, всё ещё надеясь уговорить наёмника присоединиться к обожаемому им Тайному Сыску. Или, что вероятнее, чтобы просто постоянно доставать того, кого он почему-то звал своим другом.
Хотя, честно говоря, я был совсем не против этого…
Этой ночью я наконец выбрался из Дебрецена, оставаться в котором было слишком опасно -- Андраша Петефи не разыскивал разве что ленивый. Раны почти затянулись, но по ночам суставы ныли как у старика. Поправив походный мешок, направился по раскисшему тракту в сторону Мишкольца, где у меня оставался не особенно надёжный знакомый, которому когда-то по глупости спас жизнь. Однако изгою не приходилось особенно выбирать -- Давид хоть и был отпетым мошенником, но хорошо знал тамошнего Главу Гильдии и обещал замолвить за беглеца словечко…
Я потоптался возле раскидистых кустов, и как только тёмный силуэт выбрался из них, подтягивая штаны, зашипел на него не хуже лесной гадюки:
-- Ну сколько можно! Такими темпами нас уже к утру догонят… Кто просил тебя так объедаться прямо перед уходом из города?
В темноте не было видно его лица, но я не сомневался, что паршивец улыбался:
-- Прости, друг! Не смог устоять, ты же две недели держал меня на голодном пайке, вот и сорвался…
-- Сорвался он, -- ворчал я, забирая мешок и забрасывая его на второе плечо, -- иди уж и не думай снова останавливаться. И зачем столько времени тебя выхаживал? Может, всё-таки прикончить, чтобы не мучиться? А, Дью?
-- Так я, вроде, и не мучаюсь… -- хохотнул он.
-- Понятное дело -- это, между прочим, я о себе, дуралей…
Дью не обиделся, снова пристав:
-- А ты бывал раньше в Мишкольце? Расскажи, что за местечко…
Тяжело вздохнул:
-- Ну что за характер… Помолчи хоть немного, балабол… -- ускорив шаг, в надежде, что он не сразу меня догонит.
Так мы шли в этот малознакомый и, вероятно, суливший новые неприятности город: я -- чтобы спрятаться от мести Мастера, ведь последний Заказ так и не был выполнен. А Дью Грос -- бог его знает зачем увязался следом, видимо, всё ещё надеясь уговорить наёмника присоединиться к обожаемому им Тайному Сыску. Или, что вероятнее, чтобы просто постоянно доставать того, кого он почему-то звал своим другом.
Хотя, честно говоря, я был совсем не против этого…
