И это разочаровывало. Но вот взгляд у сидящего в кресле седого импозантного человека был умным и проницательным, что позволило слабым росткам оптимизма проклюнуться в измученной заботами душе.
Подражая Остину, я сразу взял быка за рога, показав «мистику» свой жетон:
-- Господин Чадински, в отличие от коллег, я отношусь к Вашей профессии с большим трепетом и пришёл сюда, надеясь на помощь…
Улыбка тронула тонкие губы местного «мага»:
-- Я узнал Вас, господин тайный сыщик -- помнится, вместе с погибшим Дарси Вы не пропускали ни одного заседания клуба…
Вероятно, моё помрачневшее лицо подсказало ему, что сейчас не время обмениваться любезностями, и Адам наклонился вперёд:
-- Сделаю всё, чтобы помочь…
-- Уважаемый Мастер, -- начал я, и по загоревшимся глазам господина «мистика» понял, что сделал шаг в правильном направлении, -- мне очень, очень нужно поговорить с Дарси. Возможно ли это?
Адам Чадински заглянул в глаза неожиданного посетителя с нескрываемым удивлением, и я прочитал в его ответном взгляде, что он был лучшего мнения об умственных способностях молодого агента Тайного Сыска. Но это не могло остановить «настырного Дасти»:
-- Если это невозможно, так и скажите -- придётся поискать человека, способного преодолеть последнюю грань между нашими мирами, в другом месте… -- я знал, что, имея дело с подобными субъектами, лучше всего бить по их самолюбию, и не ошибся. Маг буквально сбил с ног своим энтузиазмом:
-- Не надо никого искать, вы пришли по верному адресу, просто… это отнимает слишком много сил, и последующие дни я буду не в состоянии помогать страждущим…
Поняв, что он просто хочет денег, которых у младшего агента, как обычно, не было, невозмутимо шепнул ему на ухо:
-- Разумеется, всякая работа должна быть оплачена, но подумайте, Мастер, в жизни случается всякое, и разве не лучше иметь хорошего друга в рядах Тайного Сыска, чем положить в карман ещё немного монет…
Он быстро оценил преимущества моего предложения, тут же начав готовиться к проведению «сеанса». Это не заняло много времени, и из всего «оборудования» «магу» понадобились только пара свечей и задёрнутые шторы на окнах. Адам выпил немного «поддерживающего силы эликсира», по запаху напоминавшего хорошее бренди, и приступил к делу, закрыв глаза и опустив голову…
Я сидел напротив него и, глядя на мерно вздымавшуюся грудь впавшего в транс «мистика», всё больше жалел о бесполезно потраченном времени, ругая себя за глупость и гадая, через какое время «мастер связи с потусторонним» захрапит…
Но не стоило делать преждевременные выводы: очень скоро пламя свечей взвилось до потолка, и по комнате пронеслось не просто лёгкое дуновение, а «Ветер» с большой буквы. Шторы на окнах колыхались как волны в бурном море, края скатерти взвились и, хлопая подобно крыльям птиц, начали бить меня и застывшего «мага» по лицу, оставляя на коже серьёзные ссадины. Над нашими головами кружились покинувшие свои полки книги, вместе с вращавшимся вокруг оси магическим шаром, колодой карт и графином с ароматным «эликсиром».
Перепуганный, я попытался разбудить неподвижного Адама, а когда это не удалось, решил спрятаться под стол, чтобы переждать непредсказуемую магическую бурю. Но всё вдруг кончилось: книги упали на пол, только чудом не задев обоих участников «сеанса», хрустальный шар вдребезги разбился, усыпав пол множеством сверкающих осколков, карты, кажется, вылетели в самостоятельно открывшееся окно. И только графин осторожно приземлился на стол, не потеряв ни капли драгоценной влаги…
Адам поднял голову и медленно окинул разгромленную комнату непонимающим взглядом. После чего испуганно охнул и, достав из-под стола, видимо, запасной стакан, налил в него большую порцию живительного «эликсира».
Сглатывая, я с завистью смотрел, как медленно янтарная жидкость перетекает из хрусталя в покрывшееся мурашками горло «мистика», и, как только стакан опустел, благоговейно выдохнул:
-- Это было потрясающе, Мастер! Но когда же, всё-таки, я смогу поговорить с Дарси?
Адам перевёл несчастный, полный ужаса взгляд с графина на меня и пробормотал:
-- Не могу поверить, но… всё получилось! Вашу ж, туда-сюда…
Какое-то время он только ругался, но, наконец, взяв себя в руки, рявкнул:
-- Убирайтесь к чёрту, господин сыщик! Это всё из-за Вас…
Я успокаивающе похлопал его по руке:
-- Считайте, что уже ушёл. Так что там с Дарси?
Расстроенный неожиданной удачей «маг» с грустью признался:
-- Никогда, Дасти. Вы не сможете вызвать его дух из загробного мира, потому что его там нет! -- и он нервно засмеялся, снова схватившись за графин, -- как бы это странно ни звучало, но Ваш приятель Дарси всё ещё жив.
Не люблю, когда морочат голову:
-- Я сам видел, как он умер… Ошибки быть не может!
Адам встал, пошатываясь, и, прижав к себе «эликсир», направился в другую комнату, крикнув на ходу:
-- А я говорю -- жив, что б вы все….
Ноги сами вынесли меня за дверь, где любопытный Остин забросал напарника вопросами:
-- Что там был за грохот -- неужели, чтобы получить ответы, тебе пришлось применить к «магу» «наши» методы?
Я вытер невидимый пот со лба и, прижав любителя домашних обедов к стене, зашипел в лицо:
-- Такое дело, Ости -- надо раскопать свежую могилу, разумеется, без разрешения начальства. Дело тёмное, уговаривать тебя не буду…
В глазах напарника зажглись безумные огоньки, выдававшие в нём так и не повзрослевшего любителя опасных приключений. Он протянул руку, обжигая ухо свирепым:
-- Я с тобой, Дасти! Только скажи… Мы выведем этих паршивых «любителей мистики» на чистую воду!
Горячо пожал его крепкую, пахнувшую пирожками ладонь, и, как только стемнело, коляска привезла нас к знакомому дереву. Удивительно, мне не пришлось даже уговаривать Остина взять лопату в руки -- он махал ею с таким энтузиазмом, что вскоре раздался глухой стук удара металла о гроб…
Я спрыгнул в яму и, дрожа от волнения, ждал пока «умелец» снимет крышку последнего приюта Бена Дарси, молясь в душе, чтобы странный приятель оказался там, где ему и положено… Но, увы -- под громкое чертыхание напарника младший агент Третьего отделения Тайного Сыска лично убедился, что тело исчезло…
Взмокший и красный от усталости Остин, опираясь на лопату, смотрел на меня глазами полными непередаваемого ужаса:
-- Что это значит, Дасти? Неужели в наших краях появились похитители трупов?
Я задумчиво тёр подбородок, всматриваясь в пустой гроб и бормоча:
-- Если бы только знать, друг мой, если бы… Что ж, придётся разбираться…
Дасти Родж продолжает своё расследование, а тем временем «призрак» умершего друга совершает очередное преступление…
Я сидел за столом, поглаживая края белоснежной, украшенной вышивкой скатерти, на которой ещё оставался минимум десяток не попробованных блюд, и жалобно ныл:
-- Ости! Чем хочешь поклянусь, ты и прекрасная Мелена -- самые радушные и гостеприимные люди на свете, но… ик… если съем ещё хоть один кусочек…
Мой осоловевший сытый взгляд перемещался с одного аппетитного блюда на другое, но перегруженный желудок протестующе ворчал, обещая бурную, полную раскаяния бессонную ночь в «уединенном месте», и, понимая, что он как никогда прав, я усилил напор:
-- Лопну, ей Богу, лопну… Пожалей напарника, а?
Довольный, раскрасневшийся после домашней наливки Остин похлопал по плечу:
-- Ладно, ладно, продолжим дегустацию в следующий раз. Но, надеюсь, хотя бы, как его, для рюмочки «ягодного» в твоём желудке найдётся место? -- и он протянул «маленькую» -- размером чуть меньше кувшина -- прозрачную ёмкость на толстой ножке, назвать которую «рюмочкой» язык не поворачивался.
Тяжело вздохнув, окинул светлую и слишком чистую по сравнению с моей, комнату в поисках доброй жены жестокого напарника, надеясь на её помощь. Но черноглазая Мелена ушла укладывать детей спать, и это лишило гостя последних сил к сопротивлению:
-- Бессердечный ты человек, ик, итак уже ноги отнялись. Как я доберусь к «себе»?
Брови Остина поползли вверх:
-- К себе? Ещё чего! Заночуешь у нас… так что пей: после сегодняшних кошмаров это первое средство привести нервы в порядок. Завтра будешь… -- он почесал рыжие лохмы, подбирая слово, -- как этот, как его… ну, не важно.
Я обречённо уставился на дрожащую пурпурно-лиловую поверхность ягодной наливки и, мысленно помолившись, наконец решился глотнуть после пива этой чересчур сладкой, но чертовски крепкой отравы, надеясь хотя бы не сразу свалиться под стол. Но остановился -- глаза вдруг заслезились, и, промокнув их салфеткой, я в ужасе оттолкнул от себя домашнее вино…
Внезапно почудилось, что это не забродивший сок прошлогодних ягод плещется в большом бокале, а тёмная кровь пойманного мальчишки струится из открытой раны, заливая белоснежную скатерть Мелены. Перед глазами вспыхнули искры, осветив полутёмный подвал и привязанного к стулу сына городского казначея, уронившего кудрявую голову на грудь. Я смотрел на него с ухмылкой, потягивая вино из бокала, пока мрачный Бен заносил нож над горлом беспомощной жертвы…
Кажется, меня всё-таки угораздило сползти со стула на безупречно чистый пол гостиной. Перед глазами вращались, сливаясь в мутное кольцо, небесные огни, пока губы шептали отчаянное:
-- Не может этого быть, не может… Господи, помоги…
Сверху склонилось ангельское лицо супруги напарника, бережно протиравшей мои горящие щёки влажным полотенцем. Она грустно охала, не переставая при этом ругать мужа:
-- Да что ты за человек, а? Видел же, что он ослаб после болезни -- ему нельзя сейчас пить. Кто давал слово не приставать к парню, дорогой?
Тот что-то виновато бурчал, суетясь и хлопая себя по толстым ляжкам:
-- Забыл, прости, милая, совсем забыл…
Кажется, «беднягу Дасти» перенесли на кровать, укрыв толстым одеялом. Я зажмурился, делая вид, что сплю, и, надеясь, что идеальное семейство наконец оставит гостя в покое. Не знаю почему, возможно, из зависти, но меня вдруг ужасно взбесило это сюсюканье -- «дорогой, милая»… Чёрт бы их побрал!
Конечно, дело было не в дурном, неблагодарном характере, а том, что я только что увидел -- прятавшийся глубоко внутри страх оказаться презираемым всеми «злодеем» выглянул из темноты моего беспамятства, сводя с ума тихим шёпотом в мозгу:
-- Вот видишь, какой ты на самом деле, Дасти Родж! Безжалостный убийца, тварь…
Оставалось только скрипеть зубами, уговаривая себя:
-- Ерунда, просто слишком много выпил, вот и мерещится всякая дрянь…
Беда была в том, что я сам себе не верил…
Часы на стене пробили пять раз, предвещая скорую зарю, а я не только не смог уснуть, а напротив, завёл себя до такой степени, что впору было вскакивать и бегать по чужому дому, будя сонных хозяев истошными криками:
-- Это не я… Я никого не убивал!
Неожиданно скрипнула дверь, и кто-то на цыпочках вошёл в полутёмную комнату. Рука сама скользнула под подушку, к большому разочарованию не обнаружив там рукояти ножа, но сейчас я готов был броситься на незнакомца и с голыми руками. К счастью, хриплый голос Остина удержал меня от очередной глупости:
-- Не спишь, Дасти? Я вот тоже всю ночь проворочался -- переживал, что подставил тебя, вот ведь дурак… Как ты?
И от его простых слов на душе вдруг потеплело -- я присел на смятых простынях, обхватив голову руками:
-- Ничего, напарник… День вчера был слишком трудным, а тут ещё смерть старика Шаня… сам понимаешь. Вот и психую. И тело Бена пропало. Ох, пойду-ка, пожалуй, потихоньку домой; спасибо, что был рядом и так славно накормил -- теперь можно неделю не есть…
Остин грустно засмеялся, ероша рыжие волосы, когда простой вопрос поставил его в тупик:
-- А как ты познакомился с будущей госпожой Гибб? Расскажи, если это, конечно, не секрет…
Напарник молчал, и у меня почему-то заныло сердце, или это интуиция подняла любопытную голову, предчувствуя интересный поворот.
-- Ну что сказать, Дасти -- это Бен нас познакомил… -- его голос казался смущённым, -- видишь ли, только не говори никому: Мелена служила кухаркой в… публичном доме. Не подумай плохого, она честная женщина, просто после смерти отца оказалась в долгах и была рада любой работе. Твой приятель часто туда захаживал и однажды спас её от приставаний пьяного придурка.
Остин тяжело вздохнул:
-- Он и рассказал о славной девчушке, которой не место в этом доме греха. Вот я из чистого любопытства и зашёл туда… Признаюсь, влюбился сразу, а через месяц выкупил долги Мелены и женился. Потом родились близняшки, наша радость…
Я похлопал его по плечу:
-- Дай бог Вам счастья, напарник… Прости, что спросил, не провожай -- не маленький, сам найду дорогу. Встретимся в конторе.
Но отвязаться от упрямца оказалось непросто. Мы не спеша брели в предрассветном тумане, прохладный ветерок залезал под полы плаща, щекоча разгорячённые щёки и шею. Уставшая от бессонницы голова гудела, отказываясь думать, но когда за покосившейся оградой мелькнули смутные тени, спросил:
-- Что там? Похоже на памятники…
Остин кивнул:
-- Так и есть -- это старое кладбище, тут полно «обитаемых» склепов, -- он засмеялся, -- да не пугайся так… Здесь живут те, кому больше некуда податься. Я частенько хожу этой тропинкой -- так короче, да и спокойнее. Люди почему-то не любят подобные места, а бывалому сыщику, -- он с усмешкой показал на себя, -- всё равно…
Перед глазами всплыло страшное ночное видение -- связанный мальчишка в тёмном подвале.
-- А есть там большие помещения? -- меня вдруг заколотила нервная дрожь.
Напарник хмыкнул:
-- А что? Чем тебе казённая квартира не угодила? Неужели решил «переехать»?
Рука зачесалась -- так захотелось дать ему подзатыльник:
-- Не угадал, возможно, где-то там находится место преступления…
Остин чуть не споткнулся, охнув:
-- А ведь точно… Почему никто об этом не подумал? Здесь есть парочка подходящих склепов -- в старые времена богачей хоронили «с размахом», денег на «дом» для покойника не жалели. Сегодня же и посмотрим, да?
Я согласился, но ускорил шаг -- мне была неприятна сама мысль о том, что совсем рядом может находиться «пыточная», в которой… Напарник толкнул локтем в бок:
-- Вот и добрались… Время ещё есть, попробуй отдохнуть, Дасти, а я пойду -- супруга будет волноваться…
Мы простились и через несколько минут, лёжа в холодной постели после очередной безуспешной попытки уснуть, подумал, что надо бы поговорить с Меленой о Бене Дарси. Что-то подсказывало -- они были знакомы гораздо ближе, чем думал её любящий растяпа-муж.
Можете считать Дасти Роджа слишком недоверчивым, склонным преувеличивать опасность человеком, но у этой молодой черноглазой красавицы при нашей встрече был такой внимательный, изучающий взгляд… Он заставлял чувствовать себя беспомощным, перевёрнутым на спину жуком, над которым нависла смертельно острая булавка. В усмешке её ярких, как спелая ягода, губ, казалось, притаилась угроза:
-- Кто бы ты ни был, будь осторожен, парень -- с Меленой шутки плохи…
Зло чертыхнувшись, попытался прогнать эти странные мысли, но они упрямо продолжали атаковать бедную забывчивую голову. Отчаявшись заснуть, я смирился с тем, что через пару часов придётся тащиться на службу, и, как ни странно, именно это помогло расслабиться, позволив ненадолго забыться беспокойным сном.
Подражая Остину, я сразу взял быка за рога, показав «мистику» свой жетон:
-- Господин Чадински, в отличие от коллег, я отношусь к Вашей профессии с большим трепетом и пришёл сюда, надеясь на помощь…
Улыбка тронула тонкие губы местного «мага»:
-- Я узнал Вас, господин тайный сыщик -- помнится, вместе с погибшим Дарси Вы не пропускали ни одного заседания клуба…
Вероятно, моё помрачневшее лицо подсказало ему, что сейчас не время обмениваться любезностями, и Адам наклонился вперёд:
-- Сделаю всё, чтобы помочь…
-- Уважаемый Мастер, -- начал я, и по загоревшимся глазам господина «мистика» понял, что сделал шаг в правильном направлении, -- мне очень, очень нужно поговорить с Дарси. Возможно ли это?
Адам Чадински заглянул в глаза неожиданного посетителя с нескрываемым удивлением, и я прочитал в его ответном взгляде, что он был лучшего мнения об умственных способностях молодого агента Тайного Сыска. Но это не могло остановить «настырного Дасти»:
-- Если это невозможно, так и скажите -- придётся поискать человека, способного преодолеть последнюю грань между нашими мирами, в другом месте… -- я знал, что, имея дело с подобными субъектами, лучше всего бить по их самолюбию, и не ошибся. Маг буквально сбил с ног своим энтузиазмом:
-- Не надо никого искать, вы пришли по верному адресу, просто… это отнимает слишком много сил, и последующие дни я буду не в состоянии помогать страждущим…
Поняв, что он просто хочет денег, которых у младшего агента, как обычно, не было, невозмутимо шепнул ему на ухо:
-- Разумеется, всякая работа должна быть оплачена, но подумайте, Мастер, в жизни случается всякое, и разве не лучше иметь хорошего друга в рядах Тайного Сыска, чем положить в карман ещё немного монет…
Он быстро оценил преимущества моего предложения, тут же начав готовиться к проведению «сеанса». Это не заняло много времени, и из всего «оборудования» «магу» понадобились только пара свечей и задёрнутые шторы на окнах. Адам выпил немного «поддерживающего силы эликсира», по запаху напоминавшего хорошее бренди, и приступил к делу, закрыв глаза и опустив голову…
Я сидел напротив него и, глядя на мерно вздымавшуюся грудь впавшего в транс «мистика», всё больше жалел о бесполезно потраченном времени, ругая себя за глупость и гадая, через какое время «мастер связи с потусторонним» захрапит…
Но не стоило делать преждевременные выводы: очень скоро пламя свечей взвилось до потолка, и по комнате пронеслось не просто лёгкое дуновение, а «Ветер» с большой буквы. Шторы на окнах колыхались как волны в бурном море, края скатерти взвились и, хлопая подобно крыльям птиц, начали бить меня и застывшего «мага» по лицу, оставляя на коже серьёзные ссадины. Над нашими головами кружились покинувшие свои полки книги, вместе с вращавшимся вокруг оси магическим шаром, колодой карт и графином с ароматным «эликсиром».
Перепуганный, я попытался разбудить неподвижного Адама, а когда это не удалось, решил спрятаться под стол, чтобы переждать непредсказуемую магическую бурю. Но всё вдруг кончилось: книги упали на пол, только чудом не задев обоих участников «сеанса», хрустальный шар вдребезги разбился, усыпав пол множеством сверкающих осколков, карты, кажется, вылетели в самостоятельно открывшееся окно. И только графин осторожно приземлился на стол, не потеряв ни капли драгоценной влаги…
Адам поднял голову и медленно окинул разгромленную комнату непонимающим взглядом. После чего испуганно охнул и, достав из-под стола, видимо, запасной стакан, налил в него большую порцию живительного «эликсира».
Сглатывая, я с завистью смотрел, как медленно янтарная жидкость перетекает из хрусталя в покрывшееся мурашками горло «мистика», и, как только стакан опустел, благоговейно выдохнул:
-- Это было потрясающе, Мастер! Но когда же, всё-таки, я смогу поговорить с Дарси?
Адам перевёл несчастный, полный ужаса взгляд с графина на меня и пробормотал:
-- Не могу поверить, но… всё получилось! Вашу ж, туда-сюда…
Какое-то время он только ругался, но, наконец, взяв себя в руки, рявкнул:
-- Убирайтесь к чёрту, господин сыщик! Это всё из-за Вас…
Я успокаивающе похлопал его по руке:
-- Считайте, что уже ушёл. Так что там с Дарси?
Расстроенный неожиданной удачей «маг» с грустью признался:
-- Никогда, Дасти. Вы не сможете вызвать его дух из загробного мира, потому что его там нет! -- и он нервно засмеялся, снова схватившись за графин, -- как бы это странно ни звучало, но Ваш приятель Дарси всё ещё жив.
Не люблю, когда морочат голову:
-- Я сам видел, как он умер… Ошибки быть не может!
Адам встал, пошатываясь, и, прижав к себе «эликсир», направился в другую комнату, крикнув на ходу:
-- А я говорю -- жив, что б вы все….
Ноги сами вынесли меня за дверь, где любопытный Остин забросал напарника вопросами:
-- Что там был за грохот -- неужели, чтобы получить ответы, тебе пришлось применить к «магу» «наши» методы?
Я вытер невидимый пот со лба и, прижав любителя домашних обедов к стене, зашипел в лицо:
-- Такое дело, Ости -- надо раскопать свежую могилу, разумеется, без разрешения начальства. Дело тёмное, уговаривать тебя не буду…
В глазах напарника зажглись безумные огоньки, выдававшие в нём так и не повзрослевшего любителя опасных приключений. Он протянул руку, обжигая ухо свирепым:
-- Я с тобой, Дасти! Только скажи… Мы выведем этих паршивых «любителей мистики» на чистую воду!
Горячо пожал его крепкую, пахнувшую пирожками ладонь, и, как только стемнело, коляска привезла нас к знакомому дереву. Удивительно, мне не пришлось даже уговаривать Остина взять лопату в руки -- он махал ею с таким энтузиазмом, что вскоре раздался глухой стук удара металла о гроб…
Я спрыгнул в яму и, дрожа от волнения, ждал пока «умелец» снимет крышку последнего приюта Бена Дарси, молясь в душе, чтобы странный приятель оказался там, где ему и положено… Но, увы -- под громкое чертыхание напарника младший агент Третьего отделения Тайного Сыска лично убедился, что тело исчезло…
Взмокший и красный от усталости Остин, опираясь на лопату, смотрел на меня глазами полными непередаваемого ужаса:
-- Что это значит, Дасти? Неужели в наших краях появились похитители трупов?
Я задумчиво тёр подбородок, всматриваясь в пустой гроб и бормоча:
-- Если бы только знать, друг мой, если бы… Что ж, придётся разбираться…
Прода от 29.03.2024, 06:29
Глава 4
Дасти Родж продолжает своё расследование, а тем временем «призрак» умершего друга совершает очередное преступление…
Я сидел за столом, поглаживая края белоснежной, украшенной вышивкой скатерти, на которой ещё оставался минимум десяток не попробованных блюд, и жалобно ныл:
-- Ости! Чем хочешь поклянусь, ты и прекрасная Мелена -- самые радушные и гостеприимные люди на свете, но… ик… если съем ещё хоть один кусочек…
Мой осоловевший сытый взгляд перемещался с одного аппетитного блюда на другое, но перегруженный желудок протестующе ворчал, обещая бурную, полную раскаяния бессонную ночь в «уединенном месте», и, понимая, что он как никогда прав, я усилил напор:
-- Лопну, ей Богу, лопну… Пожалей напарника, а?
Довольный, раскрасневшийся после домашней наливки Остин похлопал по плечу:
-- Ладно, ладно, продолжим дегустацию в следующий раз. Но, надеюсь, хотя бы, как его, для рюмочки «ягодного» в твоём желудке найдётся место? -- и он протянул «маленькую» -- размером чуть меньше кувшина -- прозрачную ёмкость на толстой ножке, назвать которую «рюмочкой» язык не поворачивался.
Тяжело вздохнув, окинул светлую и слишком чистую по сравнению с моей, комнату в поисках доброй жены жестокого напарника, надеясь на её помощь. Но черноглазая Мелена ушла укладывать детей спать, и это лишило гостя последних сил к сопротивлению:
-- Бессердечный ты человек, ик, итак уже ноги отнялись. Как я доберусь к «себе»?
Брови Остина поползли вверх:
-- К себе? Ещё чего! Заночуешь у нас… так что пей: после сегодняшних кошмаров это первое средство привести нервы в порядок. Завтра будешь… -- он почесал рыжие лохмы, подбирая слово, -- как этот, как его… ну, не важно.
Я обречённо уставился на дрожащую пурпурно-лиловую поверхность ягодной наливки и, мысленно помолившись, наконец решился глотнуть после пива этой чересчур сладкой, но чертовски крепкой отравы, надеясь хотя бы не сразу свалиться под стол. Но остановился -- глаза вдруг заслезились, и, промокнув их салфеткой, я в ужасе оттолкнул от себя домашнее вино…
Внезапно почудилось, что это не забродивший сок прошлогодних ягод плещется в большом бокале, а тёмная кровь пойманного мальчишки струится из открытой раны, заливая белоснежную скатерть Мелены. Перед глазами вспыхнули искры, осветив полутёмный подвал и привязанного к стулу сына городского казначея, уронившего кудрявую голову на грудь. Я смотрел на него с ухмылкой, потягивая вино из бокала, пока мрачный Бен заносил нож над горлом беспомощной жертвы…
Кажется, меня всё-таки угораздило сползти со стула на безупречно чистый пол гостиной. Перед глазами вращались, сливаясь в мутное кольцо, небесные огни, пока губы шептали отчаянное:
-- Не может этого быть, не может… Господи, помоги…
Сверху склонилось ангельское лицо супруги напарника, бережно протиравшей мои горящие щёки влажным полотенцем. Она грустно охала, не переставая при этом ругать мужа:
-- Да что ты за человек, а? Видел же, что он ослаб после болезни -- ему нельзя сейчас пить. Кто давал слово не приставать к парню, дорогой?
Тот что-то виновато бурчал, суетясь и хлопая себя по толстым ляжкам:
-- Забыл, прости, милая, совсем забыл…
Кажется, «беднягу Дасти» перенесли на кровать, укрыв толстым одеялом. Я зажмурился, делая вид, что сплю, и, надеясь, что идеальное семейство наконец оставит гостя в покое. Не знаю почему, возможно, из зависти, но меня вдруг ужасно взбесило это сюсюканье -- «дорогой, милая»… Чёрт бы их побрал!
Конечно, дело было не в дурном, неблагодарном характере, а том, что я только что увидел -- прятавшийся глубоко внутри страх оказаться презираемым всеми «злодеем» выглянул из темноты моего беспамятства, сводя с ума тихим шёпотом в мозгу:
-- Вот видишь, какой ты на самом деле, Дасти Родж! Безжалостный убийца, тварь…
Оставалось только скрипеть зубами, уговаривая себя:
-- Ерунда, просто слишком много выпил, вот и мерещится всякая дрянь…
Беда была в том, что я сам себе не верил…
Часы на стене пробили пять раз, предвещая скорую зарю, а я не только не смог уснуть, а напротив, завёл себя до такой степени, что впору было вскакивать и бегать по чужому дому, будя сонных хозяев истошными криками:
-- Это не я… Я никого не убивал!
Неожиданно скрипнула дверь, и кто-то на цыпочках вошёл в полутёмную комнату. Рука сама скользнула под подушку, к большому разочарованию не обнаружив там рукояти ножа, но сейчас я готов был броситься на незнакомца и с голыми руками. К счастью, хриплый голос Остина удержал меня от очередной глупости:
-- Не спишь, Дасти? Я вот тоже всю ночь проворочался -- переживал, что подставил тебя, вот ведь дурак… Как ты?
И от его простых слов на душе вдруг потеплело -- я присел на смятых простынях, обхватив голову руками:
-- Ничего, напарник… День вчера был слишком трудным, а тут ещё смерть старика Шаня… сам понимаешь. Вот и психую. И тело Бена пропало. Ох, пойду-ка, пожалуй, потихоньку домой; спасибо, что был рядом и так славно накормил -- теперь можно неделю не есть…
Остин грустно засмеялся, ероша рыжие волосы, когда простой вопрос поставил его в тупик:
-- А как ты познакомился с будущей госпожой Гибб? Расскажи, если это, конечно, не секрет…
Напарник молчал, и у меня почему-то заныло сердце, или это интуиция подняла любопытную голову, предчувствуя интересный поворот.
-- Ну что сказать, Дасти -- это Бен нас познакомил… -- его голос казался смущённым, -- видишь ли, только не говори никому: Мелена служила кухаркой в… публичном доме. Не подумай плохого, она честная женщина, просто после смерти отца оказалась в долгах и была рада любой работе. Твой приятель часто туда захаживал и однажды спас её от приставаний пьяного придурка.
Остин тяжело вздохнул:
-- Он и рассказал о славной девчушке, которой не место в этом доме греха. Вот я из чистого любопытства и зашёл туда… Признаюсь, влюбился сразу, а через месяц выкупил долги Мелены и женился. Потом родились близняшки, наша радость…
Я похлопал его по плечу:
-- Дай бог Вам счастья, напарник… Прости, что спросил, не провожай -- не маленький, сам найду дорогу. Встретимся в конторе.
Но отвязаться от упрямца оказалось непросто. Мы не спеша брели в предрассветном тумане, прохладный ветерок залезал под полы плаща, щекоча разгорячённые щёки и шею. Уставшая от бессонницы голова гудела, отказываясь думать, но когда за покосившейся оградой мелькнули смутные тени, спросил:
-- Что там? Похоже на памятники…
Остин кивнул:
-- Так и есть -- это старое кладбище, тут полно «обитаемых» склепов, -- он засмеялся, -- да не пугайся так… Здесь живут те, кому больше некуда податься. Я частенько хожу этой тропинкой -- так короче, да и спокойнее. Люди почему-то не любят подобные места, а бывалому сыщику, -- он с усмешкой показал на себя, -- всё равно…
Перед глазами всплыло страшное ночное видение -- связанный мальчишка в тёмном подвале.
-- А есть там большие помещения? -- меня вдруг заколотила нервная дрожь.
Напарник хмыкнул:
-- А что? Чем тебе казённая квартира не угодила? Неужели решил «переехать»?
Рука зачесалась -- так захотелось дать ему подзатыльник:
-- Не угадал, возможно, где-то там находится место преступления…
Остин чуть не споткнулся, охнув:
-- А ведь точно… Почему никто об этом не подумал? Здесь есть парочка подходящих склепов -- в старые времена богачей хоронили «с размахом», денег на «дом» для покойника не жалели. Сегодня же и посмотрим, да?
Я согласился, но ускорил шаг -- мне была неприятна сама мысль о том, что совсем рядом может находиться «пыточная», в которой… Напарник толкнул локтем в бок:
-- Вот и добрались… Время ещё есть, попробуй отдохнуть, Дасти, а я пойду -- супруга будет волноваться…
Мы простились и через несколько минут, лёжа в холодной постели после очередной безуспешной попытки уснуть, подумал, что надо бы поговорить с Меленой о Бене Дарси. Что-то подсказывало -- они были знакомы гораздо ближе, чем думал её любящий растяпа-муж.
Можете считать Дасти Роджа слишком недоверчивым, склонным преувеличивать опасность человеком, но у этой молодой черноглазой красавицы при нашей встрече был такой внимательный, изучающий взгляд… Он заставлял чувствовать себя беспомощным, перевёрнутым на спину жуком, над которым нависла смертельно острая булавка. В усмешке её ярких, как спелая ягода, губ, казалось, притаилась угроза:
-- Кто бы ты ни был, будь осторожен, парень -- с Меленой шутки плохи…
Зло чертыхнувшись, попытался прогнать эти странные мысли, но они упрямо продолжали атаковать бедную забывчивую голову. Отчаявшись заснуть, я смирился с тем, что через пару часов придётся тащиться на службу, и, как ни странно, именно это помогло расслабиться, позволив ненадолго забыться беспокойным сном.
