Пролог
Нож входил в тело с трудом, плоть раздвигалась с чавкающим звуком, словно пожирала лезвие, запивая его собственной кровью. Тварь смотрела на меня почти человеческим взглядом, словно пыталась что-то сказать. Но не могла, ведь её рот не был приспособлен для речи. Только чтобы рвать добычу острыми кривыми зубами, а потом проталкивать чёрным языком огромные куски в бездонную глотку.
Почувствовал, как нож уткнулся в кость. Рука дрогнула, потому что прочное лезвие не выдержало и сломалось, почти полностью оставшись там, внутри. Ругаясь, выдернул рукоять и только тут понял, что руки скользят по её гладкой, украшенной затейливым узором поверхности. Черная густая кровь, так непохожая на человеческую, отвратительно пахла и щипала кожу.
«Опять забрызгался с ног до головы, не отмоешься, неделю будет нести тухлым мясом», -- невольно поморщился и встал с колен, рассматривая поверженного монстра. Он был ещё жив и не сводил с меня внимательного, казалось, любопытного взгляда: мол, что будешь делать дальше, маленький, тщедушный человечек?
Я со злостью пнул его жирное, гладкое, чем-то напоминавшее обычного тюленя тело, с двумя рядами суставчатых конечностей, которых и с большой натяжкой трудно было назвать ногами. Лапки двухметрового таракана, на которых почему-то росли очень тонкие когтистые пальцы.
«Какая мерзость», -- сплюнул прямо на него, и, могу поклясться, оно ухмыльнулось своим жутким ртом, выстрелив на прощание длинным, покрытым зазубринами языком. Машинально рванулся в сторону, разрядив в него свой замечательный арбалет, чьи болты были покрыты ядом одной известной амфибии.
Только теперь тварь издала противный пищащий звук, дёрнулась и затихла. Хотя её удивительные глаза так и продолжали следить за мной. Или это уже было наваждение, вызванное бессонницей. Шутка ли, мне пришлось больше суток убегать от чудища, не имея возможности нормально поесть или хоть полчасика отдохнуть и расслабиться.
Грудь тяжело поднималась и опускалась, сотрясаясь в кашле, руки дрожали от напряжения, едкий пот заливал лицо. Так бывало каждый раз, когда мне удавалось выкрутиться и снова спасти свою никчёмную жизнь. Тем более здесь, в нашем поганом мире, где каждый день был не похож на другой в прямом смысле слова -- декорации менялись стремительно, и, уснув вечером под кустом, задыхаясь от жары, я мог проснуться где-то в незнакомом поле, замерзая под снегопадом. Или на одиноком острове, окружённый зелёной, мерзко пахнущей водой с чёрными разводами нефтяных пятен.
Сам постоянно спрашивал себя: «А уж не сон ли это? И если так, то чей? Хочу встретиться с тем идиотом, которому снится подобная дрянь, чтобы схватить за горло и, как сегодняшнюю тварь, насадить на кинжал, разорвав мерзкое сердце, заставляющее меня так страдать… Как же я устал бесконечно сражаться, не в силах хоть что-нибудь изменить в судьбе. Один раз даже пытался умереть, и, признаюсь, мне не понравилось ощущение, когда чьи-то зубы медленно отрывали от меня по кусочку…»
Однако, проснувшись на следующий день живым и вполне здоровым, я ещё больше взбесился, дав слово разыскать настоящего монстра, превратившего мою жизнь в отвратительную цепь бесконечных приключений. «Клянусь, найду тебя, мерзавец, и заставлю испытать то же самое!» -- только эта безумная мысль и грела меня, когда я ломал очередной череп кровожадного туземца или взрезал брюхо гигантского удава.
Кто я, как попал в этот кошмар безумца? Давно уже перестал задавать себе эти вопросы, всё равно ответа мне не найти, пока не встречу его, моего незримого врага. Интересно, как он выглядит? Наверное, мальчишка, не вылезающий из-за компьютера и насмотревшийся плохих ужастиков. «Попадись только мне в руки, болван, -- мечтал я, -- и навсегда забудешь свои «игрушки», будешь у меня жрать рыбьи потроха…»
Я чувствовал, что плачу от отчаяния, и ещё раз пихнул ногой разрезанную тварь с «живыми глазами». Результат получился «забавный» -- рана, нанесённая с таким трудом, мгновенно зажила, монстр радостно запищал и, перевернувшись на тараканьи ножки, скрылся за ближайшими валунами. Вот тебе раз! Сутки беготни ради такой концовки!
Сел на землю, набрал целую пригоршню мелких камней и со смехом сквозь слёзы стал кидать их по ни в чём не повинным обломкам скал. Две одинаковые морды тут же высунулись из-за них и насмешливо заморгали, словно сообщая, что готовы теперь вдвоём продолжить весёлую игру -- «догони человека и разорви его на части».
Выругался и, вскочив, побежал куда глаза глядят, лишь бы не видеть их обманчиво тюленьи рожицы и огромные клыки, до поры спрятанные во вполне симпатичной пасти… На пути попался ручей, которого ещё сегодня утром не было и в помине, и, переправивший на другую сторону, нахально помахал ручкой обиженно нывшим, застрявшим на том берегу тварям.
В это время небо над головой заволновалось, словно море. Облака завертелись вокруг невидимой оси, скручиваясь в спирали, а потом просто исчезли, как и жаркая синева, сменившаяся мраком. Я стоял, оцепенев, в полной темноте, слушая завывания отставших от меня монстров, не представляя, что ждёт дальше. Внезапно кто-то, сжалившийся надо мной, решил «включить свет» и, зажмурившись от слепящих лучей, я поднял голову туда, где раньше синело небо. Там ничего не было, кроме удивлённого симпатичного юношеского лица, смотревшего на меня сверху широко распахнутыми глазами, как на странного жука в большой коробке.
-- Эй, ты кто такой? И почему так на меня похож? -- спросил он, -- в ответ я показал на него пальцем и, согнувшись пополам, захохотал, не в состоянии остановить истерический смех:
«Надо же, получилось! Ну, привет, дружок, как же я мечтал о встрече с тобой, даже не представляешь… Давай, прыгай сюда, нам есть о чём поговорить».
В голове внезапно что-то взорвалось, и, падая во тьму, я сожалел лишь о том, что не могу захватить врага с собой…
Глава 1
Я больно ударился подбородком о что-то твёрдое, и, слушая, как весело клацнули зубы, попытался облизать горячую, солёную струйку, вытекавшую из мгновенно онемевшего рта. Вздрогнули ресницы, позволяя приглушённому мягкому свету отразиться в моих измученных глазах. Нет, это был не мой мир, где безумно яркое светило на небе заставляло смотреть сквозь постоянно прищуренные, вечно слезящиеся щели. Так куда же я попал? Пещера или грот? Плевать, отдохну чуть–чуть и начну разбираться с ситуацией. Лишь бы кто-то зубастый не сделал это раньше меня.
Было подозрительно тихо и на удивление прохладно, но при этом ледяной ветер не терзал обнажённую кожу, царапая мелкими острыми льдинками, обычно оставлявшими кровавые дорожки на теле. Непривычное спокойствие этого места чуть было не усыпило бдительность, но инстинкты охотника и жертвы заставили меня отбросить мысли о сне и сосредоточиться на собственных ощущениях.
Я лежал на ровной поверхности, гладкой, но недостаточно холодной для льда. Не было ни камней, ни крошек, ни колючей травы. Так непривычно чисто, что в мозгу замаячило давно забытое слово -- дом… Неужели это случилось, и кто-то там, на небесах, наигравшись, решил меня отпустить? Не верю, слишком уж хорошо, чтобы быть правдой…
Рука скользнула в сторону, пытаясь нащупать хоть какое-то препятствие. Распахнутые глаза потрясённо уставились на ровные, плотно пригнанные друг к другу дощечки пола, покрытые чем-то блестящим. Из глубины памяти выплыло ещё одно слово -- паркет. Я приподнял голову и не смог отвести взгляд от танцующих пылинок в полосе света, льющегося из большого окна, охваченного золотистыми шторами. Это действительно был дом.
Попытался что-то сказать, но ноющая боль в челюсти напомнила о себе. Мне вдруг стало страшно, показалось, что я разучился говорить вслух. Ведь уже давно не практиковался в этом. Не с кем было общаться. Разве что самому с собой, чтобы не сойти с ума, или с невидимым противником, из-за которого меня занесло в странный мир, где есть всё, кроме дома…
Я ухмыльнулся: всё в моём понимании означало бесконечное разнообразие тварей, гонявших меня из конца в конец этого отвратительного места. Но теперь я точно был не там, и от сознания этого кровь прилила к голове. Насмешливый голос откуда-то сверху прервал зарождавшуюся во мне радость:
«Эй, как там тебя, эксгибиционист чёртов? Ты откуда взялся в моей квартире, а? Полицию вызывать, или сам уйдёшь?»
Не стоило ему со мной так разговаривать. Тело спружинило, поднимаясь в полный рост, а кулак привычно ударил насмешника в челюсть. Он охнул, схватился за лицо, но устоял на ногах. А не должен был бы. После такого удара многие чудища покорно задирали лапки. Или я «сдаю», или этот тощий на вид паренёк не такой уж и слабак, как показался при нашей первой встрече. Ну да, это был он, хмырь, совсем недавно смотревший на меня как бог с неба, тот, которого я сразу опознал как «врага».
Вот, значит, как -- я «пригласил» его спуститься в мой мир, чтобы преподать урок, а в результате сам к нему поднялся! Отлично, так тоже неплохо, и тут с ним разберусь.
-- Эй, парень, ты чего это задумал? Не смотри на меня так, прямо зверь какой-то… Из психушки, что ли, сбежал? Я тебе ничего не сделал, уходи по-хорошему, а то за себя не ручаюсь, -- сказал он трясущимися губами и попятился к двери.
В ответ я довольно улыбнулся -- слабак-мальчишка, оно и понятно, наверное, в школу ещё ходит. Ему-то не приходилось бороться с многометровой многоножкой, толщиной с настоящего, только что пообедавшего удава. Ручки -- совсем слабенькие, только карандаш в руках держать, он мой арбалет и поднять-то не сможет. С языка готово было слететь ещё одно подзабытое, но очень обидное слово, но я сдержался и снова ударил, на этот раз в плечо.
Надо же, а он оказался вертлявым: быстро уклонился и даже попытался мне ответить. Я легко предугадал направление удара и слегка «приласкал» второе плечо. Парень оказался не дурак -- быстро сообразил, что лучше даже не пытаться противостоять мне, и правильно сделал. Мне не терпелось прибить это тщедушное создание со слишком богатой фантазией.
Но он поднял руки, сдаваясь, его смазливую мордашку перекосило от боли, в глазах блеснули слёзы, и я, усмехнувшись, опустил руки. Противник моментально этим воспользовался -- и без того нывшая челюсть хрустнула от его неслабого удара. Кровь брызнула изо рта, я стерпел и с удовольствием сплюнул на этот начищенный паркет. Вот подонок! Как чувствовал -- не стоило его жалеть.
Тем временем хитрец нырнул под стол у окна. Я задумчиво окинул его взглядом: что же это такое, очень знакомое, стоит на нём? Да это же компьютер. Точно, отсюда все мои беды. И хотя не помнил, почему так уверен в этом, но, положившись на ещё ни разу не подводившую меня интуицию, присел на корточки и, заглянув под стол, засмеялся, наплевав на боль и шатающийся зуб:
«Выходи, гнида, или буду выковыривать тебя оттуда по частям. А так, может, пожалею. Обещаю. Исподтишка не бью и слово держу, я не такой, как некоторые».
Мальчишку трясло не на шутку. Он сжался в комок и смотрел на меня такими же несчастными и лживыми глазами, как у недавно вскрытой мной тюленьей морды. Хмыкнул и, осмотрев комнату, увидел на полке за стеклом -- ещё одно знакомое слово -- приличную дубинку и несколько маленьких мячиков.
Мой взгляд мимоходом наткнулся на длинный шёлковый халат, небрежно брошенный на спинку кресла. Слова всплывали из памяти одно за другим, и я больше не удивлялся этому. Надел расписную тряпку на голое тело, представив, как забавно выгляжу со стороны, и, наклонив голову набок, спросил «трусишку» под столом:
«Это твой халатик или мамочки? Неважно, я немножко попользуюсь, ладно? -- вытер окровавленный рот рукавом вычурной шёлковой штучки, довольно заметив, как мой оппонент брезгливо сморщился, -- тебя как зовут-то, малахольный?»
-- Серёга, для друзей -- Серж, -- испуганно промямлил он.
Это меня рассмешило.
-- Надо же, Серж! Ты вообще -- мужик? Но мы-то с тобой не друзья, правда? А совсем наоборот… -- достал дубинку с полки и, взвесив на руке, направился к моему новому знакомому.
Парень заныл.
-- Да кто ты такой? Я тебя вообще не знаю. Если обидел чем-то -- скажи. Хочешь денег, выпусти меня, всё отдам. У меня, правда, стипендия маленькая, но вот, могу мобильный добавить. На «днюху» подарили, новый совсем…
Я почесал в затылке.
-- Видишь ли, Серёга, имени своего, к сожалению, не помню, но ты можешь называть меня «враг» или что-то в этом роде.
Он, дурачок, всполошился, и напрасно, потому что моя злость почему-то постепенно сошла на нет. Я просто посмеивался над ним и, если бы он так не трусил, давно бы об этом догадался. Тот, кто хочет убить, в разговоры не ввязывается, а действует.
Парнишка расстроился ещё больше.
-- У меня сроду врагов не было. Скажи, что я тебе сделал?
Я пожал плечами.
-- Пока не знаю, но скоро это выясню, -- подмигнул ему и выразительно постучал дубинкой по ладони, -- вылезай, Серёга, сказал же -- не трону. Просто поговорим.
Он недолго колебался, правильно рассудив, что я всё равно его достану, и это будет неприятная процедура. Осмотрел его -- парень как парень: джинсы, пёстрая футболка. Худенький, темноволосый и симпатичный. Глаза большие и почему-то очень знакомые. На злодея совсем не тянет. Может, я ошибся и зря пристаю к мальчишке? Нет, не зря, сердце так сильно бьётся, словно я час бежал за очередным монстром. Или он за мной, сейчас это не важно.
-- Ладно, Сергей, не будем тянуть время, отойди-ка в сторону, вот так, и не мешай мне.
Несколько ударов дубинкой, которая, кажется, называлась битой, не оставили шансов ни монитору, ни блоку. Послушный «враг» стоял во время этой экзекуции, открыв рот, а потом тихо прошептал:
«Кажется, понял: ты -- псих, ненавидящий компьютеры, да? Так мы с тобой не только внешне похожи -- знаешь, я тоже их не люблю. Использую только для учёбы, а это был комп моего младшего брата, он постоянно зависает здесь, «игроман». Ты ведь не сделаешь ему ничего плохого? Он ещё маленький совсем, в четвёртом классе учится…»
Почему–то его слова меня снова разозлили, и я ещё несколько раз прошёлся битой по поверженной «технике». Серёга снова подал голос.
-- Пожалуйста, поаккуратнее с битой. Она папина, он раньше играл. Это память о нём, мы с мамой похоронили его в прошлом году…
Сердито посмотрел на разговорившегося болтуна, но биту вернул на место. Итак, что-то здесь не сходилось, ведь неспроста меня «выкинуло» именно в этот дом. Воевать с ребёнком я, конечно, не собирался и вообще не представлял, что делать дальше -- поэтому гаркнул на парнишку:
«Всё, хватит разговоров, раздевайся!»
И, увидев, как он позеленел, сам растерялся.
-- З-зачем раздеваться? -- Серёга еле шептал, и мне даже стало неудобно, похоже, я совсем запугал беднягу.
-- Мне одежда нужна, твоя -- вполне подойдёт. А ты что подумал, извращенец?
Серёга облегчённо выдохнул.
-- Ах, одежда! Ну, понятно, открывай шкаф, это моя комната. Тут есть всё -- бельё, запасные вещи, обувь. Выбирай, что нравится… Если хочешь, иди в ванную, прими душ, а то пахнет от тебя странно…зверьём каким-то. Я макароны с котлетами разогрею, больше на ужин у нас ничего нет.
Кивнул в ответ, копаясь в недрах старого шкафа и подбирая себе вещи.
