Проснулась я от шума, что-то упало, и совсем недалеко. Сначала я сбегала в комнату сестры и убедилась, что с ней всё в порядке. А потом зашла к моей новой знакомой. Ния встала и, видимо, пыталась уйти, но упала -- сил не хватило. Раз уж она проснулась, я решила вплотную заняться ею. Для начала помогла ей сесть на пол.
-- Ния, слушай, ты слаба, идти тебе пока никуда нельзя. Давай я промою раны и обработаю их йодом. Одежду дам -- переоденься. Мы с тобой одного роста, -- ободрённая тем, что она меня слушает и не возражает, достала из шкафа рубашку и джинсы, -- держи, думаю, будет в самый раз.
Вместо ответа странная девушка кивнула и стала расстёгивать на себе одежду. Она разделась при мне безо всякого смущения, будто делала это много раз. Зато я смутилась и пошла за аптечкой. Вернувшись, старалась не пялиться на практически обнажённую девчонку, осторожно вытерла кровь с её лица. Я же помнила, на виске была рана, кровь из неё заливала полщеки и даже попала на кружевной воротник. Но сейчас никакой раны там не было. Ни следа, ни капельки…
Стараясь не подавать вида, что удивлена, попыталась протереть рану на животе, но Ния сделала это сама. Как я уже подозревала -- не было даже следа от удара чем-то острым; чистая кожа -- ни шрама, ни даже тоненького пореза. Я прекрасно помнила, сколько там было крови, меня тогда от одного её вида чуть не вывернуло. А её трико, валявшееся рядом на полу, до сих пор было в красных пятнах. Кто же ты такая, Ния?
Видно, в этот раз мне не удалось скрыть своего удивления, потому что Ния бесцеремонно вернула на место мою отвисшую челюсть и усмехнулась. Показала свои белые зубки, и мне померещилось, что их гораздо больше, чем должно быть у обычного человека. Ну и привидится же такое! Я почувствовала, как мгновенно вспотела спина, а Ния, заметив мой страх, снова улыбнулась и, готова поклясться, что это была улыбка хищника, поймавшего добычу.
Мне захотелось оказаться как можно дальше от моей новой знакомой, но я постаралась сделать «спокойное» выражение лица, и передала Ние чистую одежду. Затем встала, хоть ноги мои предательски дрожали, и собралась выйти, но меня остановил её голос.
-- Я очень голодна. Может, у тебя найдётся что-нибудь, пожалуйста, Лёка, и перестань же, наконец, меня бояться. Я не опасна для тебя, хоть и понимаю, что выгляжу необычно. Это, должно быть, тебя пугает. Просто постарайся не обращать внимания. Не моя вина, что такой родилась, -- её голос звучал грустно.
-- Ладно, попробую; пошли на кухню, поищем тебе пропитание, -- я старалась, чтобы голос звучал ровно, но получалось неважно. Потом пошла вперёд, Ния отстала, должно быть, переодевалась. Пришлось остановиться и подождать её. Через минуту она вышла из комнаты: худенькая девчонка лет пятнадцати, которой даже мои узкие джинсы были велики, а уж рубашка -- просто болталась как на вешалке. Она выглядела смущённой и беспомощной, но я не забыла её хищный взгляд и улыбку, а ещё как она дралась в переулке. Поэтому инстинктивно старалась не поворачиваться к ней спиной.
Дав Ние возможность умыться и отмыть руки от крови, отвела её на кухню. Жестом щедрой хозяйки открыла для неё холодильник и кивнула -- мол, налетай. И отошла в сторону, наблюдая, как её глаза внимательно осматривают продукты на полках.
«Что же она возьмет? – думала я, -- сырое мясо в морозилке. Может ей сказать об этом?»
Но Ния меня поразила и даже немного разочаровала своим выбором: она взяла сыр и масло и стала делать бутерброды. По-хозяйски включила электрический чайник и спросила, какой чай я пью. Через несколько минут мы с ней сидели за кухонным столом и наворачивали хлеб с маслом, запивая его чаем с вареньем из маминых запасов. Потом я достала из буфета конфеты и, видя с каким удовольствием и жадностью Ния их ест, подумала, что ошиблась в ней. Сейчас она мало походила на хищника, передо мной был просто изголодавшийся подросток, видимо, попавший в неприятности.
Когда конфеты кончились, а чай был выпит, между нами возникла очевидная неловкость: мы были слишком мало знакомы, чтобы просто по-дружески болтать. Ния сидела, опустив голову, и о чём-то думала, катая по столу шарик, сделанный из конфетной обёртки. Не знаю, что такое сегодня со мною творилось, но, неожиданно для себя, я спросила: «Ния, а тебе есть, где переночевать?»
Она отрицательно покачала головой, и мне показалось, что всхлипнула.
-- Знаешь, наши родители сейчас в отпуске, если хочешь, можешь сегодня остаться здесь, я поставлю тебе раскладушку в своей комнате.
Её реакция меня поразила. Она не стала кривляться и гордо отказываться, просто встала и бросилась мне на шею. И так горько заплакала, что в ответ я обняла её и погладила по грязным волосам.
-- Не плачь, Ния, всё как-нибудь устроится, вот увидишь.
В этот момент я поняла, что, наверное, это судьба свела нас вместе. Может, я и дурочка, связавшаяся со странной незнакомкой, вероятно, это даже приведёт меня к катастрофе, но бросить в беде эту хрупкую, так не похожую на других, девочку -- не смогу.
В самый разгар этой душещипательной сцены кухонная дверь открылась и появилась заспанная сестра, в пижаме и тапочках. Она собиралась мне что-то сказать, но увидев нас, обнимающих друг друга, онемела. Катя переводила взгляд с меня на Нию, словно спрашивая: «А это ещё кто?»
Я слегка отстранилась от плачущей Нии, и сказала голосом, не терпящим возражений: «Кать, познакомься, это Ния, моя подруга. Она сегодня у нас переночует. Ясно?»
-- Ясно, ясно, -- вздохнула сестра, с грустью глядя на груду пустых фантиков от конфет, -- вижу, вы уже поужинали, а почему меня не разбудили? Всё сами съели?
-- Ния, это моя младшая сестра Катя. Она приболела немного и должна лежать в кровати, -- недвусмысленно намекнула я сестре, но не тут-то было. Катя проигнорировала мои слова, подошла к плите и начала поднимать крышки на всех кастрюлях.
-- Тут же пусто! Ты ничего не приготовила, хочешь, чтобы я с голоду умерла? Чем же ты всё это время занималась? Обещала папе с мамой заботиться обо мне, а сама голодом моришь?
-- Немедленно в кровать! -- рявкнула я на обнаглевшую Катьку, -- и, видя, как она вздрогнула, смягчилась, -- сейчас приготовлю и принесу.
Катька обиженно хлопнула дверью и ушла, а я усадила Нию за стол.
-- Она, права, надо что-нибудь приготовить посерьёзнее бутербродов. Кашу что ли сварить? Будешь кашу?
Ния с энтузиазмом закивала. Я вздохнула и подумала: «Ну вот, была у меня одна проглотка, а теперь их уже двое!» -- и услышала, как Ния тихонько смеётся за моей спиной. Я посмотрела на неё, она сидела, опустив голову, но её плечи подозрительно вздрагивали.
«Она ещё и мысли мои читает, что ли? Ну, дела!» -- вздохнула и принялась готовить. Через полчаса мы втроём сидели за столом, и я с умилением смотрела, как две девчонки уплетали за обе щеки, и, кажется, соревновались между собой, кто быстрее и больше съест. Такие разные и одновременно чем-то похожие друг на друга. За кашей с мясом последовала большая банка вишнёвого компота, потом они подъели всё печенье и вафли, а закончили апельсинами. И как только в них всё это влезло!
Пока я мыла посуду, краем глаза посматривала, как Ния и Катька о чём-то оживлённо разговаривают, да ещё и смеются. Кто бы мог подумать, что эти двое так быстро поладят между собой. Что ж, это хорошо, значит, с Катей проблем не будет.
В это время раздался звонок. Сестра обрадованно схватила мобильный, который я ей вернула, и начала разговаривать с родителями Я ждала, что сейчас она расскажет про Нию, и придётся снова что-нибудь выдумывать для оправдания. Но сестра оказалась понятливее, чем я думала, и про Нию промолчала. У меня отлегло от сердца. Хоть родителям врать не пришлось.
Оставшийся вечер мы провели весело за просмотром глупой комедии, которая всё равно нам понравилась. Спать легли поздно, и уснули быстро, все, кроме меня.
Сон не шёл. Я ворочалась, прислушивалась к ровному дыханию Нии, и думала, что слишком уж всё хорошо. Слишком гладко. Но почему тогда мне было так тревожно на душе? Как будто не Катя, а я на этот раз делаю что-то неправильное. И из-за меня, моей неосмотрительности, с нами может случиться что-то плохое. Эти мысли мучили и не давали уснуть большую часть ночи, поэтому задремала я только под утро.
Проснулась по звонку будильника, долго не могла разлепить глаза, бормоча себе под нос: «Сейчас, сейчас, ещё минуточку, встаю, уже почти встала…»
А когда мне всё-таки удалось, зевая во всю варежку, опустить ноги с кровати, я вздрогнула, вспомнив вчерашний день. Ния! Где она? Подскочила, озираясь: раскладушка была пуста, рубашка и джинсы, одолженные ей вчера, тоже пропали. Засунув ноги в тапочки, пулей помчалась в комнату Кати, и только увидев, как она сладко посапывает, немного успокоилась.
По дороге в свою комнату заглянула в ванную. Вчера я развесила сушиться постиранную вещи Нии. Но ни одежды, ни её самой там не было и в помине. Постояв немного, пошла в коридор. Ага. Как и предполагала, пропала Катина куртка и сапожки. Ну, вот и всё. Конец вере в человеческую порядочность. Похоже, платить добром за добро теперь не принято. Я горько усмехнулась, сама же виновата. Эх, дура, дурёха…
Тут я опомнилась и заметалась. Что же стою столбом, ведь и так опаздываю! Мой взгляд упал на календарь на стене, и я с удовольствием дала себе в лоб. Ну, совсем безголовая, ты, Лёка! Вчера не только непонятно кого в дом притащила, но ещё будильник завела и в субботу вскочила в такую рань. А могла бы ещё спать и спать. Одним словом -- невезуха!
Застонав от досады, побрела в свою комнату, чтобы попытаться заснуть. И тут увидела лежавшую на раскладушке записку -- обычный тетрадный листок, на котором красным по белому было написано: «Лёка! Спасибо тебе за всё! Я теперь у тебя в долгу, а долги всегда возвращаю. Прости, что пришлось взять куртку и сапоги твоей сестры, вчера попросила у неё на это разрешения, и она его дала. Скоро всё верну. До встречи, Ния».
Повертев листок в руках, я закусила губу. Ушла, как и обещала. Ну и ладно. Но почему же у меня на душе опять неспокойно? Неужели волнуюсь за неё? С чего бы? Раны на ней заживают быстро, в обиду себя она не даст, так что и думать про неё не стоит. Мне что, не о чем больше беспокоиться, что ли? Я вздохнула, забралась в кровать и попыталась заснуть. Ага, как же… Покрутилась немного и встала.
Мысли против воли возвращались к этой странной девчонке. Вспоминала, как искренне она плакала, какой одинокой и потерянной вчера казалась. «А ведь я так и не узнала кто она, почему была так странно одета, с кем так отчаянно дралась и чуть не умерла. А если ей и сейчас угрожает опасность? Она ведь совсем ребёнок, странный, но ребёнок же…»
Кто-то позвонил в дверь. Взглянула на часы -- половина восьмого утра, и кто тот ненормальный, что ломится в дверь в такую рань? Посмотрела в дверной глазок -- никого. На всякий случай спросила: «Кто там?» Ответа не последовало.
Мысленно плюнула в «шутника», и пошла на кухню -- очень хотелось кофе. Пока завтракала, в дверь звонили ещё два раза. Каждый раз я бегала к двери, но не открывала, хотя очень хотелось посмотреть и «поговорить» с хулиганом. Но что-то удерживало меня от этого. Позавтракав, выглянула в окно, и от страха перехватило дыхание.
Внизу под деревом стоял «некто» в серой куртке с капюшоном, натянутым на голову так, что лица практически не было видно. Да, сейчас на нём была нормальная одежда, а не театральный балахон, но я была уверена, что это тот самый тип из переулка.
На улице в этот ранний час было почти безлюдно, только дворники собирали в мешки немногочисленную пока опавшую листву, переговариваясь и смеясь на чужом языке. Они ходили рядом с незнакомцем, почти задевая его руками, но не обращали на него никакого внимания. Словно «некто» был невидим для них. Загипнотизировал он их, что ли? Почему-то подумалось, что именно этот «человек в сером» звонил в дверь. Наверняка пришёл за Нией, чтобы закончить начатое в переулке. Неужели он следил за нами? Вот они, последствия моей глупости…
Я спряталась за шторой и продолжила за ним наблюдать. Он постоял ещё немного, достал из кармана мобильный и приложил к уху. Почти сразу заиграла знакомая мелодия. Взяла свой телефон и, сглотнув, тихо сказала: «Алло, кто это?»
Человек в сером поднял голову и посмотрел точно в моё окно. И хоть я понимала, что из-за плотной шторы он не мог меня разглядеть, показалось, что всё равно видит и усмехается. Да, у меня бурное воображение, и часто оно не идёт мне на пользу. Но сейчас это не было фантазией, этот тип звонил мне, но разговаривать, видимо, не собирался. Он убрал телефон и быстро ушёл, предварительно помахав рукой.
Кому? Мне, конечно. Мол, пока, дурочка; знаю, где ты живёшь, и ещё вернусь. Ну, как-то так, в общем. Я стояла, прижавшись к кухонной стене, вытаращив глаза и стуча зубами от страха.
В таком состоянии я плохо соображала. Убедившись, что преследователь ушёл, задёрнула шторы и села за стол, обхватив голову руками. Да, предчувствие беды, не покидавшее меня вчера, не было лишь игрой воображения. Неспроста мне всю ночь не спалось. Что делать-то? Бежать нам с Катей было некуда и не к кому -- ни близких друзей, ни родственников в городе не было. А самые близкие -- загорали на пляже в Сочи.
Я пыталась рассуждать здраво. Мы с сестрой ему не нужны, только Ния. А Нии-то нет, она вовремя ушла. А вот мы остались. Но Ния обещала вернуться. Он об этом догадался, и будет поджидать её у нашего с Катей дома. Как связаться с Нией -- не знаю и предупредить об опасности не могу. А что я могу? Защитить себя и сестру, не пустить негодяя в дом, ведь не может хороший человек избивать девушку! Как там англичане говорят: мой дом -- моя крепость? Ну, а мой дом, чем хуже?
Для начала проверила все замки на входной двери, да ещё закрыла её на засов. Потом пошла к сестре, убедилась, что она спит. Пусть. Если «он» попробует к нам вломиться, вызову полицию. В крайнем случае -- буду громко кричать.
Пошевелив ещё мозгами, поняла, что на этом мой план «укрепления» дома завершён, и он, в общем, никуда не годится. Здесь мы с Катей, как в ловушке, надо сделать всё наоборот. Среди людей мы будем в большей безопасности. И я не ребёнок, чтобы прятаться от своих страхов под кроватью. Есть только одно «но» -- сестра больна и выходить сегодня из дома ей ещё рановато.
Не знаю, до чего бы я додумалась, но всё разрешилось само собой. Сначала кто-то очень настойчиво звонил в дверь и даже колотил в неё, а когда я выглянула в глазок -- увидела нашу бабушку Нину, жившую в соседнем городке. Открыв дверь, бросилась ей на шею, не на шутку перепугав. Мы с ней не очень ладили. Она всегда любила нами командовать, но сейчас я была по-настоящему рада её приезду.
-- С чего это вдруг такие нежности? И почему ты на все замки закрылась, ожидаешь штурма неприятеля, что ли? -- пробасила бабушка. Голос у неё что надо, мёртвого поднимет. Она сорок лет проработала в школе учителем физкультуры. -- А где Катя, почему не встречает?
-- Болеет она, спит, проходи, а мне как раз уходить надо.
-- Ния, слушай, ты слаба, идти тебе пока никуда нельзя. Давай я промою раны и обработаю их йодом. Одежду дам -- переоденься. Мы с тобой одного роста, -- ободрённая тем, что она меня слушает и не возражает, достала из шкафа рубашку и джинсы, -- держи, думаю, будет в самый раз.
Вместо ответа странная девушка кивнула и стала расстёгивать на себе одежду. Она разделась при мне безо всякого смущения, будто делала это много раз. Зато я смутилась и пошла за аптечкой. Вернувшись, старалась не пялиться на практически обнажённую девчонку, осторожно вытерла кровь с её лица. Я же помнила, на виске была рана, кровь из неё заливала полщеки и даже попала на кружевной воротник. Но сейчас никакой раны там не было. Ни следа, ни капельки…
Стараясь не подавать вида, что удивлена, попыталась протереть рану на животе, но Ния сделала это сама. Как я уже подозревала -- не было даже следа от удара чем-то острым; чистая кожа -- ни шрама, ни даже тоненького пореза. Я прекрасно помнила, сколько там было крови, меня тогда от одного её вида чуть не вывернуло. А её трико, валявшееся рядом на полу, до сих пор было в красных пятнах. Кто же ты такая, Ния?
Видно, в этот раз мне не удалось скрыть своего удивления, потому что Ния бесцеремонно вернула на место мою отвисшую челюсть и усмехнулась. Показала свои белые зубки, и мне померещилось, что их гораздо больше, чем должно быть у обычного человека. Ну и привидится же такое! Я почувствовала, как мгновенно вспотела спина, а Ния, заметив мой страх, снова улыбнулась и, готова поклясться, что это была улыбка хищника, поймавшего добычу.
Мне захотелось оказаться как можно дальше от моей новой знакомой, но я постаралась сделать «спокойное» выражение лица, и передала Ние чистую одежду. Затем встала, хоть ноги мои предательски дрожали, и собралась выйти, но меня остановил её голос.
-- Я очень голодна. Может, у тебя найдётся что-нибудь, пожалуйста, Лёка, и перестань же, наконец, меня бояться. Я не опасна для тебя, хоть и понимаю, что выгляжу необычно. Это, должно быть, тебя пугает. Просто постарайся не обращать внимания. Не моя вина, что такой родилась, -- её голос звучал грустно.
-- Ладно, попробую; пошли на кухню, поищем тебе пропитание, -- я старалась, чтобы голос звучал ровно, но получалось неважно. Потом пошла вперёд, Ния отстала, должно быть, переодевалась. Пришлось остановиться и подождать её. Через минуту она вышла из комнаты: худенькая девчонка лет пятнадцати, которой даже мои узкие джинсы были велики, а уж рубашка -- просто болталась как на вешалке. Она выглядела смущённой и беспомощной, но я не забыла её хищный взгляд и улыбку, а ещё как она дралась в переулке. Поэтому инстинктивно старалась не поворачиваться к ней спиной.
Дав Ние возможность умыться и отмыть руки от крови, отвела её на кухню. Жестом щедрой хозяйки открыла для неё холодильник и кивнула -- мол, налетай. И отошла в сторону, наблюдая, как её глаза внимательно осматривают продукты на полках.
«Что же она возьмет? – думала я, -- сырое мясо в морозилке. Может ей сказать об этом?»
Но Ния меня поразила и даже немного разочаровала своим выбором: она взяла сыр и масло и стала делать бутерброды. По-хозяйски включила электрический чайник и спросила, какой чай я пью. Через несколько минут мы с ней сидели за кухонным столом и наворачивали хлеб с маслом, запивая его чаем с вареньем из маминых запасов. Потом я достала из буфета конфеты и, видя с каким удовольствием и жадностью Ния их ест, подумала, что ошиблась в ней. Сейчас она мало походила на хищника, передо мной был просто изголодавшийся подросток, видимо, попавший в неприятности.
Когда конфеты кончились, а чай был выпит, между нами возникла очевидная неловкость: мы были слишком мало знакомы, чтобы просто по-дружески болтать. Ния сидела, опустив голову, и о чём-то думала, катая по столу шарик, сделанный из конфетной обёртки. Не знаю, что такое сегодня со мною творилось, но, неожиданно для себя, я спросила: «Ния, а тебе есть, где переночевать?»
Она отрицательно покачала головой, и мне показалось, что всхлипнула.
-- Знаешь, наши родители сейчас в отпуске, если хочешь, можешь сегодня остаться здесь, я поставлю тебе раскладушку в своей комнате.
Её реакция меня поразила. Она не стала кривляться и гордо отказываться, просто встала и бросилась мне на шею. И так горько заплакала, что в ответ я обняла её и погладила по грязным волосам.
-- Не плачь, Ния, всё как-нибудь устроится, вот увидишь.
В этот момент я поняла, что, наверное, это судьба свела нас вместе. Может, я и дурочка, связавшаяся со странной незнакомкой, вероятно, это даже приведёт меня к катастрофе, но бросить в беде эту хрупкую, так не похожую на других, девочку -- не смогу.
В самый разгар этой душещипательной сцены кухонная дверь открылась и появилась заспанная сестра, в пижаме и тапочках. Она собиралась мне что-то сказать, но увидев нас, обнимающих друг друга, онемела. Катя переводила взгляд с меня на Нию, словно спрашивая: «А это ещё кто?»
Я слегка отстранилась от плачущей Нии, и сказала голосом, не терпящим возражений: «Кать, познакомься, это Ния, моя подруга. Она сегодня у нас переночует. Ясно?»
-- Ясно, ясно, -- вздохнула сестра, с грустью глядя на груду пустых фантиков от конфет, -- вижу, вы уже поужинали, а почему меня не разбудили? Всё сами съели?
-- Ния, это моя младшая сестра Катя. Она приболела немного и должна лежать в кровати, -- недвусмысленно намекнула я сестре, но не тут-то было. Катя проигнорировала мои слова, подошла к плите и начала поднимать крышки на всех кастрюлях.
-- Тут же пусто! Ты ничего не приготовила, хочешь, чтобы я с голоду умерла? Чем же ты всё это время занималась? Обещала папе с мамой заботиться обо мне, а сама голодом моришь?
-- Немедленно в кровать! -- рявкнула я на обнаглевшую Катьку, -- и, видя, как она вздрогнула, смягчилась, -- сейчас приготовлю и принесу.
Катька обиженно хлопнула дверью и ушла, а я усадила Нию за стол.
-- Она, права, надо что-нибудь приготовить посерьёзнее бутербродов. Кашу что ли сварить? Будешь кашу?
Ния с энтузиазмом закивала. Я вздохнула и подумала: «Ну вот, была у меня одна проглотка, а теперь их уже двое!» -- и услышала, как Ния тихонько смеётся за моей спиной. Я посмотрела на неё, она сидела, опустив голову, но её плечи подозрительно вздрагивали.
«Она ещё и мысли мои читает, что ли? Ну, дела!» -- вздохнула и принялась готовить. Через полчаса мы втроём сидели за столом, и я с умилением смотрела, как две девчонки уплетали за обе щеки, и, кажется, соревновались между собой, кто быстрее и больше съест. Такие разные и одновременно чем-то похожие друг на друга. За кашей с мясом последовала большая банка вишнёвого компота, потом они подъели всё печенье и вафли, а закончили апельсинами. И как только в них всё это влезло!
Пока я мыла посуду, краем глаза посматривала, как Ния и Катька о чём-то оживлённо разговаривают, да ещё и смеются. Кто бы мог подумать, что эти двое так быстро поладят между собой. Что ж, это хорошо, значит, с Катей проблем не будет.
В это время раздался звонок. Сестра обрадованно схватила мобильный, который я ей вернула, и начала разговаривать с родителями Я ждала, что сейчас она расскажет про Нию, и придётся снова что-нибудь выдумывать для оправдания. Но сестра оказалась понятливее, чем я думала, и про Нию промолчала. У меня отлегло от сердца. Хоть родителям врать не пришлось.
Оставшийся вечер мы провели весело за просмотром глупой комедии, которая всё равно нам понравилась. Спать легли поздно, и уснули быстро, все, кроме меня.
Сон не шёл. Я ворочалась, прислушивалась к ровному дыханию Нии, и думала, что слишком уж всё хорошо. Слишком гладко. Но почему тогда мне было так тревожно на душе? Как будто не Катя, а я на этот раз делаю что-то неправильное. И из-за меня, моей неосмотрительности, с нами может случиться что-то плохое. Эти мысли мучили и не давали уснуть большую часть ночи, поэтому задремала я только под утро.
Прода от 21.02.2020, 08:46
Глава 4
Проснулась по звонку будильника, долго не могла разлепить глаза, бормоча себе под нос: «Сейчас, сейчас, ещё минуточку, встаю, уже почти встала…»
А когда мне всё-таки удалось, зевая во всю варежку, опустить ноги с кровати, я вздрогнула, вспомнив вчерашний день. Ния! Где она? Подскочила, озираясь: раскладушка была пуста, рубашка и джинсы, одолженные ей вчера, тоже пропали. Засунув ноги в тапочки, пулей помчалась в комнату Кати, и только увидев, как она сладко посапывает, немного успокоилась.
По дороге в свою комнату заглянула в ванную. Вчера я развесила сушиться постиранную вещи Нии. Но ни одежды, ни её самой там не было и в помине. Постояв немного, пошла в коридор. Ага. Как и предполагала, пропала Катина куртка и сапожки. Ну, вот и всё. Конец вере в человеческую порядочность. Похоже, платить добром за добро теперь не принято. Я горько усмехнулась, сама же виновата. Эх, дура, дурёха…
Тут я опомнилась и заметалась. Что же стою столбом, ведь и так опаздываю! Мой взгляд упал на календарь на стене, и я с удовольствием дала себе в лоб. Ну, совсем безголовая, ты, Лёка! Вчера не только непонятно кого в дом притащила, но ещё будильник завела и в субботу вскочила в такую рань. А могла бы ещё спать и спать. Одним словом -- невезуха!
Застонав от досады, побрела в свою комнату, чтобы попытаться заснуть. И тут увидела лежавшую на раскладушке записку -- обычный тетрадный листок, на котором красным по белому было написано: «Лёка! Спасибо тебе за всё! Я теперь у тебя в долгу, а долги всегда возвращаю. Прости, что пришлось взять куртку и сапоги твоей сестры, вчера попросила у неё на это разрешения, и она его дала. Скоро всё верну. До встречи, Ния».
Повертев листок в руках, я закусила губу. Ушла, как и обещала. Ну и ладно. Но почему же у меня на душе опять неспокойно? Неужели волнуюсь за неё? С чего бы? Раны на ней заживают быстро, в обиду себя она не даст, так что и думать про неё не стоит. Мне что, не о чем больше беспокоиться, что ли? Я вздохнула, забралась в кровать и попыталась заснуть. Ага, как же… Покрутилась немного и встала.
Мысли против воли возвращались к этой странной девчонке. Вспоминала, как искренне она плакала, какой одинокой и потерянной вчера казалась. «А ведь я так и не узнала кто она, почему была так странно одета, с кем так отчаянно дралась и чуть не умерла. А если ей и сейчас угрожает опасность? Она ведь совсем ребёнок, странный, но ребёнок же…»
Кто-то позвонил в дверь. Взглянула на часы -- половина восьмого утра, и кто тот ненормальный, что ломится в дверь в такую рань? Посмотрела в дверной глазок -- никого. На всякий случай спросила: «Кто там?» Ответа не последовало.
Мысленно плюнула в «шутника», и пошла на кухню -- очень хотелось кофе. Пока завтракала, в дверь звонили ещё два раза. Каждый раз я бегала к двери, но не открывала, хотя очень хотелось посмотреть и «поговорить» с хулиганом. Но что-то удерживало меня от этого. Позавтракав, выглянула в окно, и от страха перехватило дыхание.
Внизу под деревом стоял «некто» в серой куртке с капюшоном, натянутым на голову так, что лица практически не было видно. Да, сейчас на нём была нормальная одежда, а не театральный балахон, но я была уверена, что это тот самый тип из переулка.
На улице в этот ранний час было почти безлюдно, только дворники собирали в мешки немногочисленную пока опавшую листву, переговариваясь и смеясь на чужом языке. Они ходили рядом с незнакомцем, почти задевая его руками, но не обращали на него никакого внимания. Словно «некто» был невидим для них. Загипнотизировал он их, что ли? Почему-то подумалось, что именно этот «человек в сером» звонил в дверь. Наверняка пришёл за Нией, чтобы закончить начатое в переулке. Неужели он следил за нами? Вот они, последствия моей глупости…
Я спряталась за шторой и продолжила за ним наблюдать. Он постоял ещё немного, достал из кармана мобильный и приложил к уху. Почти сразу заиграла знакомая мелодия. Взяла свой телефон и, сглотнув, тихо сказала: «Алло, кто это?»
Человек в сером поднял голову и посмотрел точно в моё окно. И хоть я понимала, что из-за плотной шторы он не мог меня разглядеть, показалось, что всё равно видит и усмехается. Да, у меня бурное воображение, и часто оно не идёт мне на пользу. Но сейчас это не было фантазией, этот тип звонил мне, но разговаривать, видимо, не собирался. Он убрал телефон и быстро ушёл, предварительно помахав рукой.
Кому? Мне, конечно. Мол, пока, дурочка; знаю, где ты живёшь, и ещё вернусь. Ну, как-то так, в общем. Я стояла, прижавшись к кухонной стене, вытаращив глаза и стуча зубами от страха.
В таком состоянии я плохо соображала. Убедившись, что преследователь ушёл, задёрнула шторы и села за стол, обхватив голову руками. Да, предчувствие беды, не покидавшее меня вчера, не было лишь игрой воображения. Неспроста мне всю ночь не спалось. Что делать-то? Бежать нам с Катей было некуда и не к кому -- ни близких друзей, ни родственников в городе не было. А самые близкие -- загорали на пляже в Сочи.
Я пыталась рассуждать здраво. Мы с сестрой ему не нужны, только Ния. А Нии-то нет, она вовремя ушла. А вот мы остались. Но Ния обещала вернуться. Он об этом догадался, и будет поджидать её у нашего с Катей дома. Как связаться с Нией -- не знаю и предупредить об опасности не могу. А что я могу? Защитить себя и сестру, не пустить негодяя в дом, ведь не может хороший человек избивать девушку! Как там англичане говорят: мой дом -- моя крепость? Ну, а мой дом, чем хуже?
Для начала проверила все замки на входной двери, да ещё закрыла её на засов. Потом пошла к сестре, убедилась, что она спит. Пусть. Если «он» попробует к нам вломиться, вызову полицию. В крайнем случае -- буду громко кричать.
Пошевелив ещё мозгами, поняла, что на этом мой план «укрепления» дома завершён, и он, в общем, никуда не годится. Здесь мы с Катей, как в ловушке, надо сделать всё наоборот. Среди людей мы будем в большей безопасности. И я не ребёнок, чтобы прятаться от своих страхов под кроватью. Есть только одно «но» -- сестра больна и выходить сегодня из дома ей ещё рановато.
Не знаю, до чего бы я додумалась, но всё разрешилось само собой. Сначала кто-то очень настойчиво звонил в дверь и даже колотил в неё, а когда я выглянула в глазок -- увидела нашу бабушку Нину, жившую в соседнем городке. Открыв дверь, бросилась ей на шею, не на шутку перепугав. Мы с ней не очень ладили. Она всегда любила нами командовать, но сейчас я была по-настоящему рада её приезду.
-- С чего это вдруг такие нежности? И почему ты на все замки закрылась, ожидаешь штурма неприятеля, что ли? -- пробасила бабушка. Голос у неё что надо, мёртвого поднимет. Она сорок лет проработала в школе учителем физкультуры. -- А где Катя, почему не встречает?
-- Болеет она, спит, проходи, а мне как раз уходить надо.
