- Если удостоверился, то я бы предпочла и дальше заниматься тем, чем занималась.
- Ты хочешь, чтобы я исчез? Чтобы отныне мы больше не виделись?
Я вздрогнула, когда до меня дошёл весь смысл произнесённых Аароном слов. Добровольно оторвать от себя ту часть, которая ещё связывала меня с прошлым. Готова была ли я на это? И в этом ли крылась причина того, что вместо короткого «да» я лишь промолчала, вновь отворачиваясь к стеле? Горечь, которую я испытывала, в этот момент была особенно острой, а тоска по тому, что невозможно было вернуть - неизбывной.
- Не хочу.
Два слова как приговор самой себе. И тому, кто стоял в двух шагах от меня. Ещё вчера эти шаги казались непреодолимым расстоянием, что всегда будет разделять нас, сегодня же близость Крейна стала необходимостью.
С его губ слетел то ли тяжёлый вздох, то ли слово, которое он произнёс так тихо, что я не смогла его расслышать, после чего коэн стёр расстояние между нами, становясь рядом.
- Всё это в прошлом. И мне почти удалось себя в этом убедить. - Крейн указал на мемориал, произнося слова спокойным тоном. - Твои близкие, мои… близкие. Всё в прошлом, как бы мы ни хотели иного.
Я покосилась на Крейна, впервые задавая себе вопрос: «Кого он потерял, когда оказался в относительной безопасности, а там, за хрупкой преградой куполов, погибло всё живое?» Странно, почему мне не приходило этого в голову раньше? Коэн Крейн казался оплотом спокойствия и даже равнодушия. Но сейчас, когда в голосе Аарона сквозила плохо скрываемая тоска, понимание, что и он потерял тех, кто был ему близок и дорог, было особенно явным.
- Я не просто так здесь. Идём, ты должна кое-что увидеть.
Я снова сидела рядом с Крейном, впервые за три месяца выбравшись из заточения на Огненном острове, в котором оказалась добровольно. Глядя на то, как коэн ведёт флайер, я понимала, что именно давало мне ощущение спокойствия - его уверенность. Не будь его рядом все те дни, что прошли с момента катастрофы, я не знаю, что стало бы со мной. Одиночество давило сверху непосильным грузом, а заточение на острове было больше похоже на добровольное нахождение в тюрьме.
- Я напугана, - всё же призналась я, не выдержав молчания.
- Это хорошо. Речь пойдёт о том, чего действительно стоит бояться.
- Спасибо! Твои слова меня так «успокаивают».
- Извини. Но я не вижу смысла тебе лгать. Тебе вряд ли по нраву неприятные сюрпризы.
- Совершенно не по нраву. И теперь я нервничаю.
- Это хорошо.
- Пф! Знаешь, кто ты?
- Знаю. И я рад, что ты так реагируешь.
- Как?
- Как живая.
Я прикусила губу и отвернулась от коэна. Он озвучил ту правду, от которой я бежала все последние месяцы. Я была мертва. Будто погибла вместе с Бернардом, и всё, что удерживало меня среди живых - призрачная надежда на то, что я смогу воссоздать копию мужа. Глупая, даже бредовая идея, от которой бы ещё полгода назад я пришла бы в ужас. Но сейчас я только и могла, что думать о ней, строя новые планы, делая расчёты, изыскивая способы и возможности.
- Я всегда такая, - солгала я Аарону, чтобы закончить неприятный разговор. И Крейн не стал продолжать, только едва слышно усмехнулся, и в этой усмешке слышалась плохо скрываемая горечь.
Лаборатория Паучьего острова была погружена в голубоватый полумрак. Всюду стерильная чистота, матовые поверхности из стекла и металла. Всё кажется бездушным и безразличным. Точно такие же лаборатории, выстроенные на Острове Грёз и Огненном не давали подобного ощущения. Хотя, мне нечему было удивляться - Паучий остров всегда был слишком обособленным и другим.
У стоящей посередине помещения капсулы была откинута прозрачная крышка, позволяя человеку, находящемуся в ней, устроиться сидя. Он выглядел испуганным, но при этом на лице его было написано изумление, какое бывает у детей, впервые открывших для себя что-то, чего они ещё не видели или не знали. Привлекательный мужчина. Сильный, красивый. Чётко очерченные линии скул и губ, зелёные глаза, тёмные волосы. Мускулистая обнажённая грудь покрыта волосками, дорожкой спускающимися к животу. Даже слишком красивый мужчина.
- Ты привёл меня сюда, чтобы я полюбовалась на голого парня? - шепнула я Крейну, остановившись едва ли не на пороге лаборатории.
- Нравится?
- А что?
- Ответь.
- Он привлекательный. Теперь ответь ты: зачем всё это нужно?
- Кто перед тобой?
- В каком смысле?
- Кто перед тобой в этой капсуле, помилуй нас, Всеблагой?
Я нахмурилась, не понимая, к чему клонит Крейн. В его голосе сквозили плохо скрываемое презрение и… страх? Впрочем, последнее мне, скорее всего, показалось.
- Какой-то незнакомец. Я его не знаю. Ему нужна врачебная помощь?
- Это человек, по-твоему?
- Аарон, ты болен? - Я повернулась к коэну и подняла руку к его лбу в попытке узнать, нет ли жара, но Крейн перехватил её и грубо оттолкнул, заставляя меня удивиться ещё сильнее прежнего.
- Это - человек?
- Да… Да, Нечистый тебя раздери! Ты можешь мне пояснить, что здесь происходит?
Вместо ответа Крейн криво улыбнулся, от чего по позвоночнику моему прошла новая волна ледяного озноба, подошёл к капсуле и уставился на мужчину с нескрываемой ненавистью. И только тогда я заметила, как сотрудник лаборатории, что провожал нас сюда, сжимает в руках бластер.
- Это не человек, Шайенн. Это АБМ.
Я воззрилась на парня, сидящего в капсуле, застыв от удивления. Но чувствуя, что сказанное коэном - правда. Перед мысленным взором появился распотрошённый АБМ, внутри которого билось недоразвитое сердце, каким-то непостижимым образом оказавшееся в искусственно созданной груди.
- Этого не может быть. Как это получилось?
- Я думал, ты сможешь дать мне ответ на этот вопрос.
- Я?
- Да, ты. Если ты думала, что твои милые «эксперименты» прошли мимо меня, то ты ошибалась, Шайенн.
- Ты что, следил за мной?
- Я предпочитаю быть в курсе всего.
- Я это учту.
Испытывая раздражение и праведный гнев, я благоразумно решила не выговаривать Крейну всё, что я думаю по поводу его слежки. По крайней мере, пока. Тем более, что сейчас меня интересовали вовсе не шпионские игры коэна. И хоть я старалась не думать о том, какие перспективы открывает передо мной то, что андроид каким-то чудом переродился в живого человека - на случай, если в Духовенстве умели читать мысли - всё моё внимание сосредоточилось на парне в капсуле. Надо сказать, он обладал весьма завидной выдержкой, ибо ни ненависть во взгляде Аарона, ни зажатый в руках сотрудника бластер не заставили его взволноваться настолько, чтобы он начал метаться по лаборатории. Постепенно удивление на его лице сменилось спокойствием, а ему на смену пришло вежливое внимание, с которым он смотрел на меня и ждал. А я впервые за всю свою жизнь не знала, что мне делать с андроидом.
Биомеханические люди были созданы на Ортаксе так давно, что я уже и забыла, когда они стали не предметом роскоши, а первой необходимостью. Они могли выполнять любые задачи, их модели совершенствовались из года в год. Не было семьи, в которой бы пренебрегли универсальным помощником-АБМ. И они были… вещами. Сидящего же в капсуле мужчину обозвать словом «вещь» у меня не поднимался язык.
- Как тебя зовут? - задала я вопрос, запоздало понимая по смешку коэна, что выдала несусветную глупость. Парень же не стал смеяться надо мной, просто пожал плечами и улыбнулся. А я перевела взгляд на Крейна: - Ты объяснишь мне, как это вышло?
- Я уже сказал - не знаю. На третьем этапе создания, когда один из сотрудников лаборатории вбивал в профиль АБМ ряд задач, которые тому предстояло выполнять, произошёл какой-то сбой, и механизм вдруг приобрёл свойства живой материи.
- И это всё… живое?
Не удержавшись, я протянула руку к предплечью парня, и тут же услышала предостерегающий свистящий звук, с которым Крейн втянул воздух сквозь крепко стиснутые зубы. Одновременно с этим мужчина на входе вскинул бластер на уровень груди.
- Это всё живое. И тебе совсем необязательно трогать его… ткани.
- Хорошо. Предположения о том, почему это могло случиться, есть?
- Только одно.
- Какое?
- Магия. Прана. Пятая стихия. Кажется, так ты её называешь?
- Крейн…
- Что? Ты этого хотела, Шайенн? Об этом говорила, когда защищала этот эксперимент?
- Я не понимаю, что тебя так тревожит, Аарон. По-моему, это чудо.
- Чудо? Это - чудо? - Крейн всё же оттеснил меня от капсулы, будто переродившийся АБМ мог напасть в любую секунду, и, кивнув на притихшего парня, зашипел: - Ты только представь, что станет с Ортаксом, если все андроиды начнут перерождаться в людей. Они сотрут нас с лица земли за час.
- Почему они должны перерождаться? Ты бредишь, Крейн. Этот… человек уникален, разве нет? В наших силах и в наших интересах исследовать его, чтобы понять, как подобное могло произойти.
- Его нужно уничтожить. Немедленно. Ты должна выступить перед временным советом и дать им чётко понять, что он опасен. И эта ваша прана - опасна тоже.
- Ах, вот зачем я здесь! Почему ты сам не можешь этого сделать?
- Слово коэна и слово учёного. Кому они поверят?
- Я не учёный. Я всего лишь врач, Аарон. К магии это не имеет никакого отношения.
Я хмыкнула и сложила руки на груди. Коэн был настолько нетерпим ко всему, что он считал мракобесием, что готов был без разбора истребить всё, что, по его мнению, подходило под это определение. Во мне же, наряду с женщиной, потерявшей мужа, которой вдруг сказали, что его можно вернуть к жизни, проснулся и анатом. Захотелось провести все возможные обследования, чтобы понять природу возникновения живой материи из того, что было создано синтезирующими установками в лабораториях Огненного.
- Так что? Ты выступишь перед советом?
- Это синтетик.
- Прости, что?
- Я предлагаю назвать его синтетиком.
- Какая разница, как его называть, если он подлежит уничтожению?
- Между прочим, я всё слышу.
Голос парня, чуть резковатый, со скрипящими нотками, разнёсся по помещению лаборатории, и мы с коэном - кто с восторгом, а кто с ненавистью - воззрились на андроида. Он говорил и выглядел как обычный человек, всё остальное - физические параметры, психологические и поведенческие особенности, набор генов и многое другое - нам только предстояло изучить.
- Идём.
Крейн ухватил меня за локоть и буквально поволок к выходу из лаборатории. Страх коэна был мне понятен и непонятен одновременно. Аарон придавал слишком большое значение случившемуся, но делал это совсем не в том ключе, в котором следовало бы.
- Что с ним станет? - выдернув руку из железной хватки, уточнила я, едва за нами мягко опустилась металлическая дверь. - Вы его убьёте?
- Мы - это кто?
- Все, кто здесь работает.
- Да. Все вместе навалимся и убьём. Не говори ерунды.
- И всё же?
- Ничего. Сейчас будет заседание временного совета. Вопрос о синтетике будет выставлен на обсуждение.
- Почему ты так взволнован?
- А ты нет? Меня вообще удивляет твоя реакция на случившееся.
- Потому что я не хватаю бластер, чтобы снести несчастному голову? Он же живой. Нельзя просто взять и приговорить его.
Я покачала головой, сложила руки на груди и отошла к небольшому окну, за которым закатное небо выглядело кроваво-пугающим. Старательно отгоняя от себя мысли о перспективах, которые открывало появление первого синтетика, я молчала, думая о том, стоит ли мне идти на заседание совета. Если мой голос будет иметь хоть какое-то значение, наверное, всё же стоит.
- Ты - представитель одной из самых влиятельных семей столицы, Шайенн, - словно прочитав мои мысли, тихо проговорил Крейн, вставая рядом со мной. - Помимо обсуждения переродившегося андроида, я хочу поднять вопрос о необходимости создания постоянного органа власти. И о возрождении Духовенства.
- Хорошо. Я буду присутствовать. Но я не собираюсь выносить приговор синтетику, которого мы даже не изучили.
- Договорились.
Я окинула коэна быстрым взглядом, гадая, почему он так быстро успокоился и больше не метал молнии в желании уничтожить то, что не поддавалось логическому объяснению. Но спрашивать его об этом смысла не было. Он отвечал только на те вопросы, на которые желал ответить сам.
- Сколько у меня есть времени до заседания совета?
- Нисколько. Ждут только нас. Идём?
Сделав глубокий вдох, я в последний раз взглянула на красное зарево за стеклом, и последовала за Крейном.
Коэн был прав. Ортаксу требовалась железная рука тех, кто смог бы управлять им, не давая хаосу, уже проникшему на уцелевшие острова, распространиться и поглотить собой мир выживших. Сократившееся с нескольких триллионов до шести десятков тысяч человек, население ещё жило по старым законам Ортакса, но так не могло продолжаться дальше.
Уронив голову на руки, я закрыла глаза, когда внушительное помещение, до этого момента наполненное гулом десятков голосов, опустело.
- Вы так обычно и заседаете? Это же кошмар, - пожаловалась я оставшемуся рядом со мной Крейну, начиная растирать виски.
Последние полчаса я опасалась, что окончательно сойду с ума, когда гомон и попытки перекричать друг друга, достигли апогея. Не понимая, что я делаю на этом заседании, не сказавшая и пары слов, я почти всё время пыталась разобрать, что мы обсуждаем, если это в принципе можно было назвать обсуждением.
- Да. Поэтому я прошу тебя стать представителем Огненного острова и директории конструкции, и войти в состав Протектората.
- Протекторат?
- Да. Ортаксу нужно управление на постоянной основе.
- И мы просто соберём в Протекторат всех, кого захотим, или кто захочет войти в него сам?
- Нет.
- Тогда что мешает тем, кто не войдёт в него, устроить мятежи?
- Это главная задача. Обеспечить занятием всех, кто хочет иметь отношение к власти. Пока я не заметил ни у кого особого рвения принимать конкретные решения. Нам предстоит огромная работа, Шайенн, и я хочу, чтобы ты была рядом.
- Хм. Я совершенно не готова к подобному.
- Ты быстро учишься всему новому. И Рейгарды всегда имели вес в обществе.
- Хорошо. Не в том смысле, что я согласна. Мне нужно подумать.
- У тебя есть время. Спасибо за то, что не отказала сразу.
- Я хочу домой. Я могу взять твой флайер?
- Я отвезу тебя сам.
- Договорились. Спасибо.
Поднявшись из-за стола, я почувствовала ужасающую усталость, которая навалилась сразу отовсюду. Но в то же время испытала предвкушение, от которого адреналин в крови продолжал бурлить, придавая мне сил.
- Это тебе спасибо, Шайенн, - кривовато улыбнулся мне Крейн, и в тот момент я была очень рада, что он не читает моих мыслей, в которых уже начал формироваться новый план по возвращению Бернарда.
Тот день стал знаковым для Ортакса. Первый шаг к тому, чтобы создать Протекторат, оказался весьма успешным, и хоть до момента, когда мы собрались на первое полноценное заседание, прошло много времени, труды окупились сторицей. Также был создан Департамент внутреннего контроля, а Духовенство снова стало тем сильным институтом, который всегда имел большое влияние на Ортаксе.
Первый синтетик, появившийся в тот же день, когда было положено начало созданию Протектората, не был уничтожен, но подвергся тщательному исследованию. Следом за ним, та же участь постигла и других переродившихся андроидов, которые стали появляться в директориях Инициации, Конструкции и Планирования.
- Ты хочешь, чтобы я исчез? Чтобы отныне мы больше не виделись?
Я вздрогнула, когда до меня дошёл весь смысл произнесённых Аароном слов. Добровольно оторвать от себя ту часть, которая ещё связывала меня с прошлым. Готова была ли я на это? И в этом ли крылась причина того, что вместо короткого «да» я лишь промолчала, вновь отворачиваясь к стеле? Горечь, которую я испытывала, в этот момент была особенно острой, а тоска по тому, что невозможно было вернуть - неизбывной.
- Не хочу.
Два слова как приговор самой себе. И тому, кто стоял в двух шагах от меня. Ещё вчера эти шаги казались непреодолимым расстоянием, что всегда будет разделять нас, сегодня же близость Крейна стала необходимостью.
С его губ слетел то ли тяжёлый вздох, то ли слово, которое он произнёс так тихо, что я не смогла его расслышать, после чего коэн стёр расстояние между нами, становясь рядом.
- Всё это в прошлом. И мне почти удалось себя в этом убедить. - Крейн указал на мемориал, произнося слова спокойным тоном. - Твои близкие, мои… близкие. Всё в прошлом, как бы мы ни хотели иного.
Я покосилась на Крейна, впервые задавая себе вопрос: «Кого он потерял, когда оказался в относительной безопасности, а там, за хрупкой преградой куполов, погибло всё живое?» Странно, почему мне не приходило этого в голову раньше? Коэн Крейн казался оплотом спокойствия и даже равнодушия. Но сейчас, когда в голосе Аарона сквозила плохо скрываемая тоска, понимание, что и он потерял тех, кто был ему близок и дорог, было особенно явным.
- Я не просто так здесь. Идём, ты должна кое-что увидеть.
Я снова сидела рядом с Крейном, впервые за три месяца выбравшись из заточения на Огненном острове, в котором оказалась добровольно. Глядя на то, как коэн ведёт флайер, я понимала, что именно давало мне ощущение спокойствия - его уверенность. Не будь его рядом все те дни, что прошли с момента катастрофы, я не знаю, что стало бы со мной. Одиночество давило сверху непосильным грузом, а заточение на острове было больше похоже на добровольное нахождение в тюрьме.
- Я напугана, - всё же призналась я, не выдержав молчания.
- Это хорошо. Речь пойдёт о том, чего действительно стоит бояться.
- Спасибо! Твои слова меня так «успокаивают».
- Извини. Но я не вижу смысла тебе лгать. Тебе вряд ли по нраву неприятные сюрпризы.
- Совершенно не по нраву. И теперь я нервничаю.
- Это хорошо.
- Пф! Знаешь, кто ты?
- Знаю. И я рад, что ты так реагируешь.
- Как?
- Как живая.
Я прикусила губу и отвернулась от коэна. Он озвучил ту правду, от которой я бежала все последние месяцы. Я была мертва. Будто погибла вместе с Бернардом, и всё, что удерживало меня среди живых - призрачная надежда на то, что я смогу воссоздать копию мужа. Глупая, даже бредовая идея, от которой бы ещё полгода назад я пришла бы в ужас. Но сейчас я только и могла, что думать о ней, строя новые планы, делая расчёты, изыскивая способы и возможности.
- Я всегда такая, - солгала я Аарону, чтобы закончить неприятный разговор. И Крейн не стал продолжать, только едва слышно усмехнулся, и в этой усмешке слышалась плохо скрываемая горечь.
Лаборатория Паучьего острова была погружена в голубоватый полумрак. Всюду стерильная чистота, матовые поверхности из стекла и металла. Всё кажется бездушным и безразличным. Точно такие же лаборатории, выстроенные на Острове Грёз и Огненном не давали подобного ощущения. Хотя, мне нечему было удивляться - Паучий остров всегда был слишком обособленным и другим.
У стоящей посередине помещения капсулы была откинута прозрачная крышка, позволяя человеку, находящемуся в ней, устроиться сидя. Он выглядел испуганным, но при этом на лице его было написано изумление, какое бывает у детей, впервые открывших для себя что-то, чего они ещё не видели или не знали. Привлекательный мужчина. Сильный, красивый. Чётко очерченные линии скул и губ, зелёные глаза, тёмные волосы. Мускулистая обнажённая грудь покрыта волосками, дорожкой спускающимися к животу. Даже слишком красивый мужчина.
- Ты привёл меня сюда, чтобы я полюбовалась на голого парня? - шепнула я Крейну, остановившись едва ли не на пороге лаборатории.
- Нравится?
- А что?
- Ответь.
- Он привлекательный. Теперь ответь ты: зачем всё это нужно?
- Кто перед тобой?
- В каком смысле?
- Кто перед тобой в этой капсуле, помилуй нас, Всеблагой?
Я нахмурилась, не понимая, к чему клонит Крейн. В его голосе сквозили плохо скрываемое презрение и… страх? Впрочем, последнее мне, скорее всего, показалось.
- Какой-то незнакомец. Я его не знаю. Ему нужна врачебная помощь?
- Это человек, по-твоему?
- Аарон, ты болен? - Я повернулась к коэну и подняла руку к его лбу в попытке узнать, нет ли жара, но Крейн перехватил её и грубо оттолкнул, заставляя меня удивиться ещё сильнее прежнего.
- Это - человек?
- Да… Да, Нечистый тебя раздери! Ты можешь мне пояснить, что здесь происходит?
Вместо ответа Крейн криво улыбнулся, от чего по позвоночнику моему прошла новая волна ледяного озноба, подошёл к капсуле и уставился на мужчину с нескрываемой ненавистью. И только тогда я заметила, как сотрудник лаборатории, что провожал нас сюда, сжимает в руках бластер.
- Это не человек, Шайенн. Это АБМ.
Я воззрилась на парня, сидящего в капсуле, застыв от удивления. Но чувствуя, что сказанное коэном - правда. Перед мысленным взором появился распотрошённый АБМ, внутри которого билось недоразвитое сердце, каким-то непостижимым образом оказавшееся в искусственно созданной груди.
- Этого не может быть. Как это получилось?
- Я думал, ты сможешь дать мне ответ на этот вопрос.
- Я?
- Да, ты. Если ты думала, что твои милые «эксперименты» прошли мимо меня, то ты ошибалась, Шайенн.
- Ты что, следил за мной?
- Я предпочитаю быть в курсе всего.
- Я это учту.
Испытывая раздражение и праведный гнев, я благоразумно решила не выговаривать Крейну всё, что я думаю по поводу его слежки. По крайней мере, пока. Тем более, что сейчас меня интересовали вовсе не шпионские игры коэна. И хоть я старалась не думать о том, какие перспективы открывает передо мной то, что андроид каким-то чудом переродился в живого человека - на случай, если в Духовенстве умели читать мысли - всё моё внимание сосредоточилось на парне в капсуле. Надо сказать, он обладал весьма завидной выдержкой, ибо ни ненависть во взгляде Аарона, ни зажатый в руках сотрудника бластер не заставили его взволноваться настолько, чтобы он начал метаться по лаборатории. Постепенно удивление на его лице сменилось спокойствием, а ему на смену пришло вежливое внимание, с которым он смотрел на меня и ждал. А я впервые за всю свою жизнь не знала, что мне делать с андроидом.
Биомеханические люди были созданы на Ортаксе так давно, что я уже и забыла, когда они стали не предметом роскоши, а первой необходимостью. Они могли выполнять любые задачи, их модели совершенствовались из года в год. Не было семьи, в которой бы пренебрегли универсальным помощником-АБМ. И они были… вещами. Сидящего же в капсуле мужчину обозвать словом «вещь» у меня не поднимался язык.
- Как тебя зовут? - задала я вопрос, запоздало понимая по смешку коэна, что выдала несусветную глупость. Парень же не стал смеяться надо мной, просто пожал плечами и улыбнулся. А я перевела взгляд на Крейна: - Ты объяснишь мне, как это вышло?
- Я уже сказал - не знаю. На третьем этапе создания, когда один из сотрудников лаборатории вбивал в профиль АБМ ряд задач, которые тому предстояло выполнять, произошёл какой-то сбой, и механизм вдруг приобрёл свойства живой материи.
- И это всё… живое?
Не удержавшись, я протянула руку к предплечью парня, и тут же услышала предостерегающий свистящий звук, с которым Крейн втянул воздух сквозь крепко стиснутые зубы. Одновременно с этим мужчина на входе вскинул бластер на уровень груди.
- Это всё живое. И тебе совсем необязательно трогать его… ткани.
- Хорошо. Предположения о том, почему это могло случиться, есть?
- Только одно.
- Какое?
- Магия. Прана. Пятая стихия. Кажется, так ты её называешь?
- Крейн…
- Что? Ты этого хотела, Шайенн? Об этом говорила, когда защищала этот эксперимент?
- Я не понимаю, что тебя так тревожит, Аарон. По-моему, это чудо.
- Чудо? Это - чудо? - Крейн всё же оттеснил меня от капсулы, будто переродившийся АБМ мог напасть в любую секунду, и, кивнув на притихшего парня, зашипел: - Ты только представь, что станет с Ортаксом, если все андроиды начнут перерождаться в людей. Они сотрут нас с лица земли за час.
- Почему они должны перерождаться? Ты бредишь, Крейн. Этот… человек уникален, разве нет? В наших силах и в наших интересах исследовать его, чтобы понять, как подобное могло произойти.
- Его нужно уничтожить. Немедленно. Ты должна выступить перед временным советом и дать им чётко понять, что он опасен. И эта ваша прана - опасна тоже.
- Ах, вот зачем я здесь! Почему ты сам не можешь этого сделать?
- Слово коэна и слово учёного. Кому они поверят?
- Я не учёный. Я всего лишь врач, Аарон. К магии это не имеет никакого отношения.
Я хмыкнула и сложила руки на груди. Коэн был настолько нетерпим ко всему, что он считал мракобесием, что готов был без разбора истребить всё, что, по его мнению, подходило под это определение. Во мне же, наряду с женщиной, потерявшей мужа, которой вдруг сказали, что его можно вернуть к жизни, проснулся и анатом. Захотелось провести все возможные обследования, чтобы понять природу возникновения живой материи из того, что было создано синтезирующими установками в лабораториях Огненного.
- Так что? Ты выступишь перед советом?
- Это синтетик.
- Прости, что?
- Я предлагаю назвать его синтетиком.
- Какая разница, как его называть, если он подлежит уничтожению?
- Между прочим, я всё слышу.
Голос парня, чуть резковатый, со скрипящими нотками, разнёсся по помещению лаборатории, и мы с коэном - кто с восторгом, а кто с ненавистью - воззрились на андроида. Он говорил и выглядел как обычный человек, всё остальное - физические параметры, психологические и поведенческие особенности, набор генов и многое другое - нам только предстояло изучить.
- Идём.
Крейн ухватил меня за локоть и буквально поволок к выходу из лаборатории. Страх коэна был мне понятен и непонятен одновременно. Аарон придавал слишком большое значение случившемуся, но делал это совсем не в том ключе, в котором следовало бы.
- Что с ним станет? - выдернув руку из железной хватки, уточнила я, едва за нами мягко опустилась металлическая дверь. - Вы его убьёте?
- Мы - это кто?
- Все, кто здесь работает.
- Да. Все вместе навалимся и убьём. Не говори ерунды.
- И всё же?
- Ничего. Сейчас будет заседание временного совета. Вопрос о синтетике будет выставлен на обсуждение.
- Почему ты так взволнован?
- А ты нет? Меня вообще удивляет твоя реакция на случившееся.
- Потому что я не хватаю бластер, чтобы снести несчастному голову? Он же живой. Нельзя просто взять и приговорить его.
Я покачала головой, сложила руки на груди и отошла к небольшому окну, за которым закатное небо выглядело кроваво-пугающим. Старательно отгоняя от себя мысли о перспективах, которые открывало появление первого синтетика, я молчала, думая о том, стоит ли мне идти на заседание совета. Если мой голос будет иметь хоть какое-то значение, наверное, всё же стоит.
- Ты - представитель одной из самых влиятельных семей столицы, Шайенн, - словно прочитав мои мысли, тихо проговорил Крейн, вставая рядом со мной. - Помимо обсуждения переродившегося андроида, я хочу поднять вопрос о необходимости создания постоянного органа власти. И о возрождении Духовенства.
- Хорошо. Я буду присутствовать. Но я не собираюсь выносить приговор синтетику, которого мы даже не изучили.
- Договорились.
Я окинула коэна быстрым взглядом, гадая, почему он так быстро успокоился и больше не метал молнии в желании уничтожить то, что не поддавалось логическому объяснению. Но спрашивать его об этом смысла не было. Он отвечал только на те вопросы, на которые желал ответить сам.
- Сколько у меня есть времени до заседания совета?
- Нисколько. Ждут только нас. Идём?
Сделав глубокий вдох, я в последний раз взглянула на красное зарево за стеклом, и последовала за Крейном.
Коэн был прав. Ортаксу требовалась железная рука тех, кто смог бы управлять им, не давая хаосу, уже проникшему на уцелевшие острова, распространиться и поглотить собой мир выживших. Сократившееся с нескольких триллионов до шести десятков тысяч человек, население ещё жило по старым законам Ортакса, но так не могло продолжаться дальше.
Уронив голову на руки, я закрыла глаза, когда внушительное помещение, до этого момента наполненное гулом десятков голосов, опустело.
- Вы так обычно и заседаете? Это же кошмар, - пожаловалась я оставшемуся рядом со мной Крейну, начиная растирать виски.
Последние полчаса я опасалась, что окончательно сойду с ума, когда гомон и попытки перекричать друг друга, достигли апогея. Не понимая, что я делаю на этом заседании, не сказавшая и пары слов, я почти всё время пыталась разобрать, что мы обсуждаем, если это в принципе можно было назвать обсуждением.
- Да. Поэтому я прошу тебя стать представителем Огненного острова и директории конструкции, и войти в состав Протектората.
- Протекторат?
- Да. Ортаксу нужно управление на постоянной основе.
- И мы просто соберём в Протекторат всех, кого захотим, или кто захочет войти в него сам?
- Нет.
- Тогда что мешает тем, кто не войдёт в него, устроить мятежи?
- Это главная задача. Обеспечить занятием всех, кто хочет иметь отношение к власти. Пока я не заметил ни у кого особого рвения принимать конкретные решения. Нам предстоит огромная работа, Шайенн, и я хочу, чтобы ты была рядом.
- Хм. Я совершенно не готова к подобному.
- Ты быстро учишься всему новому. И Рейгарды всегда имели вес в обществе.
- Хорошо. Не в том смысле, что я согласна. Мне нужно подумать.
- У тебя есть время. Спасибо за то, что не отказала сразу.
- Я хочу домой. Я могу взять твой флайер?
- Я отвезу тебя сам.
- Договорились. Спасибо.
Поднявшись из-за стола, я почувствовала ужасающую усталость, которая навалилась сразу отовсюду. Но в то же время испытала предвкушение, от которого адреналин в крови продолжал бурлить, придавая мне сил.
- Это тебе спасибо, Шайенн, - кривовато улыбнулся мне Крейн, и в тот момент я была очень рада, что он не читает моих мыслей, в которых уже начал формироваться новый план по возвращению Бернарда.
Тот день стал знаковым для Ортакса. Первый шаг к тому, чтобы создать Протекторат, оказался весьма успешным, и хоть до момента, когда мы собрались на первое полноценное заседание, прошло много времени, труды окупились сторицей. Также был создан Департамент внутреннего контроля, а Духовенство снова стало тем сильным институтом, который всегда имел большое влияние на Ортаксе.
Первый синтетик, появившийся в тот же день, когда было положено начало созданию Протектората, не был уничтожен, но подвергся тщательному исследованию. Следом за ним, та же участь постигла и других переродившихся андроидов, которые стали появляться в директориях Инициации, Конструкции и Планирования.
