Бери своих и на выезд! Не шумим. Я сейчас отзвонюсь начальству и выхожу.
Наблюдение.
Совсем стемнело. Снег, загубленный посыпанной всюду солью и первой слякотной грязью, давно утратил блеск и смотрелся при свете фонарей серым неряшливым ковром. Уже немного и весна. Рванется все живое и измученное холодами ввысь к дерзкому солнышку. Начнет все живое возрождаться, позабыв прошлогодние грехи, обиды, уроки. Каждый раз с начала, будто и не было миллионов подобных вёсен.
Поток возвращающихся с работы домой людей схлынул. Саня и Петрович, прослушивая квартиру, первыми узнали о собирающемся на охоту маньяке. Они позвонили Константину Артемьеву, но тот не отвечал. У него была крайне важная встреча с богатым клиентом. Телефон отключен, абонент недоступен.
В ожидание более активных действий, мужчины смотрели по сторонам, разглядывали редких прохожих и рассуждали о смысле жизни.
Да, если бы не дети, был бы я Санек бедный, нищий духом и никому не нужный. Встал, поел, поработал, телевизор посмотрел и поспал. Тоска вселенская. Я пока детей растил, столько нового узнал, всякому-разному научился. Книги, кино, природу, механику – пришлось для себя открывать заново. Дети постоянно вопросы задавали, любознательные были до жути. Они спросят, а я сразу в энциклопедию лезу, смотрю информацию. Раньше без Интернетов обходились.
Теперь ты значит богатый и нужный? – беззлобно поддел Саня. – Бытовуха это называется, а не смысл жизни. Приземлено и просто. Смысл должен быть почти не досягаемым, как самая большая заветная мечта. Чтобы вверх за ним тянуться, а не в грязные попы детей упираться.
Зачем же усложнять замысел Божий? – не соглашался мудрый Петрович. – В простоте вся красота. Пойдешь летом в лес, а там на каждом миллиметре жизнь бурлит. Настолько продумано каждое действие, того же муравья, например, что диву даешься. Четко, организованно, разумно и никакого витания в облаках.
Приземленный ты, Петрович. Скучный и нудный.
Какой уж есть. – Петрович совсем не обиделся. Знал – не получается у Сани с женой пока завести ребеночка, не понимает он счастья отцовского. Вот и ищет смысл где-то далеко.
Понимаешь, Петрович. Вот ты вырастил детей, внуков, а на беду, не приведи Господь, найдется какой-нибудь маньяк и покалечит их. Наш-то душегуб тоже не одну жизнь оборвал, испоганил. Тогда в чем смысл рожать детей? Дрожать над ними, бояться и в конце-концов потерять? Жестко, однако.
Сразу на твоих, еще не рожденных детей, маньяк найдется? Если б люди так рассуждали, то вымерли бы давно.
К подъезду Лены быстро подъехала машина. Суетно припарковавшись, из нее вышел крепкий невысокий мужчина, и, приложив магнитный ключ к двери, зашел в подъезд.
Петрович, по привычке запоминая и анализируя увиденное, задумчиво произнес.
Где-то я видел этого мужика. Жилец, что ли, местный? Саня, ну-ка промотай изображение чуть назад. Не плохо видно. Надо увеличивать.
Ой, да тебе теперь во всем враги мерещатся.
Ты же сам слышал – маньяк вышел на охоту. Надо бдить!
Профессор Снежков очень волновался. Люба все не возвращалась. Состояние Лены становилось критическим. Просветлений больше не наблюдалось. А он не знал что предпринять. Самое страшное – от него совершенно ничего не зависело.
В дверь позвонили. Ну, наконец-то, Любаша! Вдвоем не так тяжело.
Борис Александрович поспешил в коридор, открыл дверь и…мир заполнился Чернотой.
Саня, ты слышал?
Чего?
Тете Клуше в дверь позвонили, а потом будто табуретка упала.
Ну бывает. – пожал плечами Саня.
Уж не тот ли мужик к ней в гости зашел? – Петрович достал бинокль и начал рассматривать недавно подъехавшую машину – Не помню такую. У шантажиста другие были.
А что мешает поменять ему машину еще раз? – разумно заметил Саня. – Не кипишись ты, мимо нас все равно не проедет. Запиши номер на всякий случай и кинь Даниле. Шеф оставил его на сутках.
Дверь подъезда резко распахнулась и, в вырвавшемся оттуда свете, мужчины увидели недавнего посетителя. На плече он нес нечто большое завернутое в плед. Не теряя ни секунды, мужчина запихнул добычу на заднее сидение и, газуя, рванул с места.
Быстро к Лене домой, – моментально сориентировался Петрович, и вытолкал Саню из машины. – Я следить! Звони шефу! И Даниле! Срочно.
Саня, проверив сотовый телефон, метнулся к подъезду, а Петрович поехал за преступником.
Саня набирал телефон шефа снова и снова. Тишина. Абонент временно недоступен. Зло сплюнув, позвонил Даниле.
Ты не знаешь, где шеф? У нас тут такие дела! – Саня коротко обрисовал ситуацию.
Ничем помочь не могу. Давай напишу шефу записку и положу на стол – как приедет, найдет ее. Я сейчас выдвигаюсь домой. Буду на удаленном доступе. Может полицию вызвать?
Пока не надо. Их ждать дольше. Есть у меня еще один вариант. Но я очень прошу тебя отыскать при возможности шефа и пробить машину! Я сейчас иду в квартиру к тете Клуше. Сориентируюсь на месте.
Понятно. Если нужна помощь, звони.
Саня, недолго думая, достал нужную визитку и набрал номер.
Анатолий Михайлович. Вас беспокоит сотрудник Константина Артемьева. Да. Срочно нужна ваша помощь.
Профессор Снежков и Саня.
Охая и морщась от боли, Борис Александрович Снежков тяжело приходил в себя. Он лежал в коридоре недалеко от двери. Виски ломило, в глазах невыносимая резь, окружающее пространство расплывается, тахикардия. «Сотрясение. – поставил сам себе диагноз. – Судя по симптоматике средней тяжести. Лишь бы обошлось без внутричерепной гематомы. Кто меня ударил?»
Входная дверь осторожно отворилась, и вошел незнакомый мужчина среднего роста в темной куртке, с круглым, отрытым лицом. Он поспешил к профессору.
Вы как? По голове ударили? Вот сволочь. Говорить можете? Нет, не вставайте. Вам лучше не двигаться. Лена где? Вы что-нибудь помните?
Я подошел открыть дверь. Думал, приехала Любаша и больше ничего не помню. А почему вы спрашиваете про Лену? Что с ней?
Мужчина, не отвечая, ринулся по комнатам. Никого. Значит, Петрович не ошибся и Лену выкрали. Но зачем? Одна надежда, что напарник не упустит преступника. Иначе все может закончиться не просто плохо, а трагично.
Словно вторя ему, профессор, зашедший в спальню, горестно воскликнул:
Леночку выкрали. Негодяй выкрал ее! Бедная моя девочка!
Зачем же вы встали, нельзя. – мужчина осторожно посадил профессора на кровать. – Меня зовут Саша. Я из охранного агентства. Мой напарник сейчас едет за преступником. Не волнуйтесь. К тому же скоро нам помогут друзья. Давайте вызову скорую помощь?
Нет, я сам врач. Со своими проблемами я разберусь потом. Леночка, я не смог тебя уберечь. – по щекам профессора катились тихие слезы. – Бедная девочка находиться в критической ситуации. Ей нужна помощь, а я открыл дверь преступнику. Не посмотрел в глазок, не спросил: «кто?». Я ее подвел, не уберег. Бедная Леночка.
Профессор дрожавшими руками вытер слезы и взял с кровати исписанный крупными буквами листок бумаги.
Посмотрите, я плохо вижу. Что здесь написано?
«Помоги. Соня» Все. По всему листку только эти два слова.
Профессор судорожно сглотнул
Господи, она даже в таком состоянии пыталась до нас достучаться! Леночка все время твердила «ги-ги». Помоги! Надо незамедлительно звонить моему сыну. Дайте мне телефон, а лучше сами наберите номер. У меня трясутся руки.
Саня набрал номер на телефоне и передал его Борису Александровичу.
Константин Артемьев.
На улице совсем стемнело, а клиент говорил и говорил. Полтора часа невыносимой болтовни. Константин Артемьев уже давным-давно понял задачу и готов был уйти в любой момент. Но клиент не унимался и «пытался донести суть деликатной проблемы». Можно было бы грубо оборвать монолог, но дело выглядело очень прибыльным. Приходилось терпеть.
Сотовый телефон Константин вынужденно отключил. Первые двадцать минут переговоров постоянно звонили. Сотрудники, будто сорвавшись с цепи, требовали незамедлительных инструкций и объяснений. Клиенту это явно не нравилось, он нервничал. А зачем нервировать потенциальные деньги?
Выдержав еще десять минут и попрощавшись с клиентом под предлогом одной крайне важной встречи, Константин Артемьев поспешил на улицу к машине. Надо заехать на работу, просмотреть последние отчеты и узнать у Данилы новости об инциденте с недавним заказчиком. Рутина, текучка, бестолковщина. Вот только разберется в офисе и сразу на дачу. Там душа и тело отдыхают. Природа, свобода, одиночество, а в выходные на рыбалку. Хватит горбатиться на других и откладывать свою жизнь на потом. Что хорошего он видел в последние три месяца? Ничего. «Люби себя, наплюй на всех и в жизни ждет тебя успех!» Пора действовать именно по такому принципу.
Рассуждая, Константин Артемьев доехал до офиса, прошел к себе в кабинет, и настроение испортилось окончательно – снова наведалась жена. Папки были слегка сдвинуты, документы переложены из одной стороны в другую, письменный стол закрыт неплотно.
« Развожусь!» – в сердцах подумал Константин Артемьев, швырнул на стул снятую куртку и, подойдя к окну, закурил.
Темно, совсем темно. Зима скоро закончится. Надо подождать до лета, когда дни станут длинными-длинными, и солнце будет уходить лишь ненадолго, вздремнуть. Надо подождать каких-то четыре месяца и разводится. Почему именно летом? Светлее, теплее и радостнее. Развестись, взять Ваньку и уехать на Волгу. Целый месяц рыбалки, разговоров и душевного спокойствия.
Константин закурил вторую сигарету. Нервы ни к черту! То решаю жить для себя, то развожусь.
К окну подлетела маленькая птичка и стала биться в стекло. «Стук-стук-стук» – отчаянно выбивала птаха клювом. «Беда-беда-беда» – слышалось Константину.
Ерунда какая-то! Константин Артемьев раздраженно затушил недокуренную сигарету и сел за стол, разбираться с бумагами. Перебирая листы и ругая неугомонную жену, он наткнулся на записку от Данилы «Срочно свяжитесь с Саней и Петровичем! Лену выкрали! Петрович поехал за преступником!»
Константина бросило в холодный пот. Он метнулся к телефону в сумке, включил его и связался с Саней.
Докладывай, – без предисловий сказал Константин.
Лена.
Лена перестала сопротивляться. Ее разум почти полностью растворился в чужом сознании. Боль, тошнота, отвращение, страх, холод запутали душу в сети безысходности, не давали мыслить самостоятельно.
Она смотрела на происходящее глазами убийцы и беззвучно плакала. Плутала в полоумных галлюцинациях и, слушая сумасшедшие оправдания, принимала чужой бред. Полное бессилие. Поймали в паутину будто муху - цокотуху. Того и жди – убьют.
Она смотрела чужими глазами и уже не боялась сойти с ума. Страшная грань навязанного безумия размылась молочной акварелью, став сюрреалистической действительностью.
Кто-то грубо схватил, закутал, потащил, долго вез в машине, снова тащил и грубо швырнул на жесткий пол. К ней цепляют датчики, с ненавистью задают вопросы. Но она уже не Лена. Ее нет. Нет рук, ног, тела. Нет дочери, матери, любимой. Черное бессознательное по капле высосало живое. Пусть делают, что хотят. Все равно.
Слезы, страх, безумие, бессилие.
Майор Снежков и Леша Тяпочкин.
Тяпочкин нервно слонялся около машины и поглядывал на темные окна нужной квартиры. Вероятнее всего, маньяк уже скрылся. Знать бы куда! Кто следующая жертва?
Вызванный участковый пошел за слесарем в домоуправление. Вдруг придется вскрывать квартиру? Времени для поисков дубликатов ключей нет.
Взвизгнув тормозами, рядом остановилась машина. Выскочил майор Снежков.
Ну что?
Я подъехал минут десять назад. Ждем слесаря. Участковый недавно ушел за ним.
А маньяк?
Окна квартиры темные. Боюсь, опоздали мы, – недовольно скривился капитан Тяпочкин.
Делаем так, – сказал Василий Борисович. – Дожидаемся слесаря и сразу в квартиру. Будем надеяться на то, что там есть намеки на следующую жертву. Группа захвата уже выехала. Соваться без них, конечно, не стоит, но выбора нет.
На этаже горела бледная лампочка. Откуда-то сверху несло запахом жареного лука и кошачьей мочи. Позвонив несколько раз в дверь и, убедившись в отсутствии хозяина, майор Снежков скомандовал слесарю:
Вскрывай.
Через некоторое время дверь открыли, и полицейские ворвались внутрь.
Леха, чувствуешь запах одеколона? – спросил майор Снежков, после того как все помещения были осмотрены. Никого. Упырь вышел на охоту.
Чувствую. Сразу отметил. Лена оказалась и в этом права – гнусный запах. Сразу форточку открыть хочется, и пустить свежего воздуха.
Василий Борисович! – позвали майора. – Мы компьютер нашли! Смотреть?
Смотрите, – откликнулся майор Снежков. Он придирчиво оглядывал комнаты и кухню. Ничего приметного. Обычная казенная мебель. Диваны, кровать, кресло, лампы, холодильник. Слишком чисто для холостяка и безлично. Вещи в шкафу аккуратно сложены. Посуда вымыта и убрана. В ванне с туалетом тоже порядок. Никаких личных фотографий на виду, никаких интимных подробностей.
А где же фотографии? – Леша Тяпочкин, надев перчатки, рылся в вещах. – Если он фотограф, то они должны быть повсюду.
Ищи, – ответил Василий Борисович и потянулся к звонившему телефону. – Да, папа. Что?!
Тяпочкин замер. По мере разговора лицо начальника вытягивалось и мрачнело.
Я все понял. Никуда не уходи. Дождись Любу и нашего оперативника. Слышишь меня? Папа, спокойно. Ты ни в чем не виноват. Мы предпримем нужные меры. Никуда не уходи! Кто сейчас с тобой? Дай ему трубку.
Майор Снежков выяснил нужные детали и отключил аппарат.
План меняется. Быстро выезжаем на другую точку. Группа захвата с нами! Здесь остаются два оперативника и участковый. Сейчас подъедет криминалист. Быстрее ребята, быстрее, – подгонял он сотрудников. – Леха, срочно звони своей Соне!
Зачем?
Маньяк охотится за ней. Соня, следующая жертва! Диктуй ее адрес.
Тяпочкин охнул и выронил, найденную среди вещей коробку, из нее цветастым платком вывалились фотографии.
Майор Снежков машинально нагнулся и взял несколько снимков. Последняя жертва, идущая по улице и Соня, выходящая с работы.
К концу того страшного вечера Василий Борисович был уверен – свихнется. Звонки, координация действий, разговоры, доклады вышестоящему начальству. Две жертвы в разных концах города. Одна в бессознательном состоянии, другая – в полном здравии, но не отвечающая на телефон. Ждущий жертвоприношения очень осторожный убийца и похититель с неадекватным необъяснимым поведением. Раненный, испытывающий огромное бремя вины, папа и невозможность прекратить страшный эксперимент. Огромный кипящий бурлящий котел трудно решаемых параллельных задач.
На его счастье часть работы на себя взвалили Костя Артемьев и Михалыч. Им он полностью доверял. «Бывших», как известно, в их профессии не бывает. Каким-то чудом при слежке они не потеряли похитителя, проследили за ним и ждали команды о дальнейших действиях.
Поэтому Василий Борисович смог сосредоточится на маньяке. Фоторобот был дан оперативным сотрудникам, оцепившим район проживания Сони. Оставалось непонятным – как маньяк выманит девушку из дома и где конкретно планирует совершить нападение. Надо смотреть, неслышно дышать, раствориться в темном вечере и ждать. Главное не спугнуть. Самое сложное.
На нервной почве заныли зубы. Таблетки пить бесполезно. Зубная боль сразу пройдет, как только закончится операция.
Наблюдение.
Совсем стемнело. Снег, загубленный посыпанной всюду солью и первой слякотной грязью, давно утратил блеск и смотрелся при свете фонарей серым неряшливым ковром. Уже немного и весна. Рванется все живое и измученное холодами ввысь к дерзкому солнышку. Начнет все живое возрождаться, позабыв прошлогодние грехи, обиды, уроки. Каждый раз с начала, будто и не было миллионов подобных вёсен.
Поток возвращающихся с работы домой людей схлынул. Саня и Петрович, прослушивая квартиру, первыми узнали о собирающемся на охоту маньяке. Они позвонили Константину Артемьеву, но тот не отвечал. У него была крайне важная встреча с богатым клиентом. Телефон отключен, абонент недоступен.
В ожидание более активных действий, мужчины смотрели по сторонам, разглядывали редких прохожих и рассуждали о смысле жизни.
Да, если бы не дети, был бы я Санек бедный, нищий духом и никому не нужный. Встал, поел, поработал, телевизор посмотрел и поспал. Тоска вселенская. Я пока детей растил, столько нового узнал, всякому-разному научился. Книги, кино, природу, механику – пришлось для себя открывать заново. Дети постоянно вопросы задавали, любознательные были до жути. Они спросят, а я сразу в энциклопедию лезу, смотрю информацию. Раньше без Интернетов обходились.
Теперь ты значит богатый и нужный? – беззлобно поддел Саня. – Бытовуха это называется, а не смысл жизни. Приземлено и просто. Смысл должен быть почти не досягаемым, как самая большая заветная мечта. Чтобы вверх за ним тянуться, а не в грязные попы детей упираться.
Зачем же усложнять замысел Божий? – не соглашался мудрый Петрович. – В простоте вся красота. Пойдешь летом в лес, а там на каждом миллиметре жизнь бурлит. Настолько продумано каждое действие, того же муравья, например, что диву даешься. Четко, организованно, разумно и никакого витания в облаках.
Приземленный ты, Петрович. Скучный и нудный.
Какой уж есть. – Петрович совсем не обиделся. Знал – не получается у Сани с женой пока завести ребеночка, не понимает он счастья отцовского. Вот и ищет смысл где-то далеко.
Понимаешь, Петрович. Вот ты вырастил детей, внуков, а на беду, не приведи Господь, найдется какой-нибудь маньяк и покалечит их. Наш-то душегуб тоже не одну жизнь оборвал, испоганил. Тогда в чем смысл рожать детей? Дрожать над ними, бояться и в конце-концов потерять? Жестко, однако.
Сразу на твоих, еще не рожденных детей, маньяк найдется? Если б люди так рассуждали, то вымерли бы давно.
К подъезду Лены быстро подъехала машина. Суетно припарковавшись, из нее вышел крепкий невысокий мужчина, и, приложив магнитный ключ к двери, зашел в подъезд.
Петрович, по привычке запоминая и анализируя увиденное, задумчиво произнес.
Где-то я видел этого мужика. Жилец, что ли, местный? Саня, ну-ка промотай изображение чуть назад. Не плохо видно. Надо увеличивать.
Ой, да тебе теперь во всем враги мерещатся.
Ты же сам слышал – маньяк вышел на охоту. Надо бдить!
Профессор Снежков очень волновался. Люба все не возвращалась. Состояние Лены становилось критическим. Просветлений больше не наблюдалось. А он не знал что предпринять. Самое страшное – от него совершенно ничего не зависело.
В дверь позвонили. Ну, наконец-то, Любаша! Вдвоем не так тяжело.
Борис Александрович поспешил в коридор, открыл дверь и…мир заполнился Чернотой.
Саня, ты слышал?
Чего?
Тете Клуше в дверь позвонили, а потом будто табуретка упала.
Ну бывает. – пожал плечами Саня.
Уж не тот ли мужик к ней в гости зашел? – Петрович достал бинокль и начал рассматривать недавно подъехавшую машину – Не помню такую. У шантажиста другие были.
А что мешает поменять ему машину еще раз? – разумно заметил Саня. – Не кипишись ты, мимо нас все равно не проедет. Запиши номер на всякий случай и кинь Даниле. Шеф оставил его на сутках.
Дверь подъезда резко распахнулась и, в вырвавшемся оттуда свете, мужчины увидели недавнего посетителя. На плече он нес нечто большое завернутое в плед. Не теряя ни секунды, мужчина запихнул добычу на заднее сидение и, газуя, рванул с места.
Быстро к Лене домой, – моментально сориентировался Петрович, и вытолкал Саню из машины. – Я следить! Звони шефу! И Даниле! Срочно.
Саня, проверив сотовый телефон, метнулся к подъезду, а Петрович поехал за преступником.
Саня набирал телефон шефа снова и снова. Тишина. Абонент временно недоступен. Зло сплюнув, позвонил Даниле.
Ты не знаешь, где шеф? У нас тут такие дела! – Саня коротко обрисовал ситуацию.
Ничем помочь не могу. Давай напишу шефу записку и положу на стол – как приедет, найдет ее. Я сейчас выдвигаюсь домой. Буду на удаленном доступе. Может полицию вызвать?
Пока не надо. Их ждать дольше. Есть у меня еще один вариант. Но я очень прошу тебя отыскать при возможности шефа и пробить машину! Я сейчас иду в квартиру к тете Клуше. Сориентируюсь на месте.
Понятно. Если нужна помощь, звони.
Саня, недолго думая, достал нужную визитку и набрал номер.
Анатолий Михайлович. Вас беспокоит сотрудник Константина Артемьева. Да. Срочно нужна ваша помощь.
Профессор Снежков и Саня.
Охая и морщась от боли, Борис Александрович Снежков тяжело приходил в себя. Он лежал в коридоре недалеко от двери. Виски ломило, в глазах невыносимая резь, окружающее пространство расплывается, тахикардия. «Сотрясение. – поставил сам себе диагноз. – Судя по симптоматике средней тяжести. Лишь бы обошлось без внутричерепной гематомы. Кто меня ударил?»
Входная дверь осторожно отворилась, и вошел незнакомый мужчина среднего роста в темной куртке, с круглым, отрытым лицом. Он поспешил к профессору.
Вы как? По голове ударили? Вот сволочь. Говорить можете? Нет, не вставайте. Вам лучше не двигаться. Лена где? Вы что-нибудь помните?
Я подошел открыть дверь. Думал, приехала Любаша и больше ничего не помню. А почему вы спрашиваете про Лену? Что с ней?
Мужчина, не отвечая, ринулся по комнатам. Никого. Значит, Петрович не ошибся и Лену выкрали. Но зачем? Одна надежда, что напарник не упустит преступника. Иначе все может закончиться не просто плохо, а трагично.
Словно вторя ему, профессор, зашедший в спальню, горестно воскликнул:
Леночку выкрали. Негодяй выкрал ее! Бедная моя девочка!
Зачем же вы встали, нельзя. – мужчина осторожно посадил профессора на кровать. – Меня зовут Саша. Я из охранного агентства. Мой напарник сейчас едет за преступником. Не волнуйтесь. К тому же скоро нам помогут друзья. Давайте вызову скорую помощь?
Нет, я сам врач. Со своими проблемами я разберусь потом. Леночка, я не смог тебя уберечь. – по щекам профессора катились тихие слезы. – Бедная девочка находиться в критической ситуации. Ей нужна помощь, а я открыл дверь преступнику. Не посмотрел в глазок, не спросил: «кто?». Я ее подвел, не уберег. Бедная Леночка.
Профессор дрожавшими руками вытер слезы и взял с кровати исписанный крупными буквами листок бумаги.
Посмотрите, я плохо вижу. Что здесь написано?
«Помоги. Соня» Все. По всему листку только эти два слова.
Профессор судорожно сглотнул
Господи, она даже в таком состоянии пыталась до нас достучаться! Леночка все время твердила «ги-ги». Помоги! Надо незамедлительно звонить моему сыну. Дайте мне телефон, а лучше сами наберите номер. У меня трясутся руки.
Саня набрал номер на телефоне и передал его Борису Александровичу.
Константин Артемьев.
На улице совсем стемнело, а клиент говорил и говорил. Полтора часа невыносимой болтовни. Константин Артемьев уже давным-давно понял задачу и готов был уйти в любой момент. Но клиент не унимался и «пытался донести суть деликатной проблемы». Можно было бы грубо оборвать монолог, но дело выглядело очень прибыльным. Приходилось терпеть.
Сотовый телефон Константин вынужденно отключил. Первые двадцать минут переговоров постоянно звонили. Сотрудники, будто сорвавшись с цепи, требовали незамедлительных инструкций и объяснений. Клиенту это явно не нравилось, он нервничал. А зачем нервировать потенциальные деньги?
Выдержав еще десять минут и попрощавшись с клиентом под предлогом одной крайне важной встречи, Константин Артемьев поспешил на улицу к машине. Надо заехать на работу, просмотреть последние отчеты и узнать у Данилы новости об инциденте с недавним заказчиком. Рутина, текучка, бестолковщина. Вот только разберется в офисе и сразу на дачу. Там душа и тело отдыхают. Природа, свобода, одиночество, а в выходные на рыбалку. Хватит горбатиться на других и откладывать свою жизнь на потом. Что хорошего он видел в последние три месяца? Ничего. «Люби себя, наплюй на всех и в жизни ждет тебя успех!» Пора действовать именно по такому принципу.
Рассуждая, Константин Артемьев доехал до офиса, прошел к себе в кабинет, и настроение испортилось окончательно – снова наведалась жена. Папки были слегка сдвинуты, документы переложены из одной стороны в другую, письменный стол закрыт неплотно.
« Развожусь!» – в сердцах подумал Константин Артемьев, швырнул на стул снятую куртку и, подойдя к окну, закурил.
Темно, совсем темно. Зима скоро закончится. Надо подождать до лета, когда дни станут длинными-длинными, и солнце будет уходить лишь ненадолго, вздремнуть. Надо подождать каких-то четыре месяца и разводится. Почему именно летом? Светлее, теплее и радостнее. Развестись, взять Ваньку и уехать на Волгу. Целый месяц рыбалки, разговоров и душевного спокойствия.
Константин закурил вторую сигарету. Нервы ни к черту! То решаю жить для себя, то развожусь.
К окну подлетела маленькая птичка и стала биться в стекло. «Стук-стук-стук» – отчаянно выбивала птаха клювом. «Беда-беда-беда» – слышалось Константину.
Ерунда какая-то! Константин Артемьев раздраженно затушил недокуренную сигарету и сел за стол, разбираться с бумагами. Перебирая листы и ругая неугомонную жену, он наткнулся на записку от Данилы «Срочно свяжитесь с Саней и Петровичем! Лену выкрали! Петрович поехал за преступником!»
Константина бросило в холодный пот. Он метнулся к телефону в сумке, включил его и связался с Саней.
Докладывай, – без предисловий сказал Константин.
Лена.
Лена перестала сопротивляться. Ее разум почти полностью растворился в чужом сознании. Боль, тошнота, отвращение, страх, холод запутали душу в сети безысходности, не давали мыслить самостоятельно.
Она смотрела на происходящее глазами убийцы и беззвучно плакала. Плутала в полоумных галлюцинациях и, слушая сумасшедшие оправдания, принимала чужой бред. Полное бессилие. Поймали в паутину будто муху - цокотуху. Того и жди – убьют.
Она смотрела чужими глазами и уже не боялась сойти с ума. Страшная грань навязанного безумия размылась молочной акварелью, став сюрреалистической действительностью.
Кто-то грубо схватил, закутал, потащил, долго вез в машине, снова тащил и грубо швырнул на жесткий пол. К ней цепляют датчики, с ненавистью задают вопросы. Но она уже не Лена. Ее нет. Нет рук, ног, тела. Нет дочери, матери, любимой. Черное бессознательное по капле высосало живое. Пусть делают, что хотят. Все равно.
Слезы, страх, безумие, бессилие.
Майор Снежков и Леша Тяпочкин.
Тяпочкин нервно слонялся около машины и поглядывал на темные окна нужной квартиры. Вероятнее всего, маньяк уже скрылся. Знать бы куда! Кто следующая жертва?
Вызванный участковый пошел за слесарем в домоуправление. Вдруг придется вскрывать квартиру? Времени для поисков дубликатов ключей нет.
Взвизгнув тормозами, рядом остановилась машина. Выскочил майор Снежков.
Ну что?
Я подъехал минут десять назад. Ждем слесаря. Участковый недавно ушел за ним.
А маньяк?
Окна квартиры темные. Боюсь, опоздали мы, – недовольно скривился капитан Тяпочкин.
Делаем так, – сказал Василий Борисович. – Дожидаемся слесаря и сразу в квартиру. Будем надеяться на то, что там есть намеки на следующую жертву. Группа захвата уже выехала. Соваться без них, конечно, не стоит, но выбора нет.
На этаже горела бледная лампочка. Откуда-то сверху несло запахом жареного лука и кошачьей мочи. Позвонив несколько раз в дверь и, убедившись в отсутствии хозяина, майор Снежков скомандовал слесарю:
Вскрывай.
Через некоторое время дверь открыли, и полицейские ворвались внутрь.
Леха, чувствуешь запах одеколона? – спросил майор Снежков, после того как все помещения были осмотрены. Никого. Упырь вышел на охоту.
Чувствую. Сразу отметил. Лена оказалась и в этом права – гнусный запах. Сразу форточку открыть хочется, и пустить свежего воздуха.
Василий Борисович! – позвали майора. – Мы компьютер нашли! Смотреть?
Смотрите, – откликнулся майор Снежков. Он придирчиво оглядывал комнаты и кухню. Ничего приметного. Обычная казенная мебель. Диваны, кровать, кресло, лампы, холодильник. Слишком чисто для холостяка и безлично. Вещи в шкафу аккуратно сложены. Посуда вымыта и убрана. В ванне с туалетом тоже порядок. Никаких личных фотографий на виду, никаких интимных подробностей.
А где же фотографии? – Леша Тяпочкин, надев перчатки, рылся в вещах. – Если он фотограф, то они должны быть повсюду.
Ищи, – ответил Василий Борисович и потянулся к звонившему телефону. – Да, папа. Что?!
Тяпочкин замер. По мере разговора лицо начальника вытягивалось и мрачнело.
Я все понял. Никуда не уходи. Дождись Любу и нашего оперативника. Слышишь меня? Папа, спокойно. Ты ни в чем не виноват. Мы предпримем нужные меры. Никуда не уходи! Кто сейчас с тобой? Дай ему трубку.
Майор Снежков выяснил нужные детали и отключил аппарат.
План меняется. Быстро выезжаем на другую точку. Группа захвата с нами! Здесь остаются два оперативника и участковый. Сейчас подъедет криминалист. Быстрее ребята, быстрее, – подгонял он сотрудников. – Леха, срочно звони своей Соне!
Зачем?
Маньяк охотится за ней. Соня, следующая жертва! Диктуй ее адрес.
Тяпочкин охнул и выронил, найденную среди вещей коробку, из нее цветастым платком вывалились фотографии.
Майор Снежков машинально нагнулся и взял несколько снимков. Последняя жертва, идущая по улице и Соня, выходящая с работы.
К концу того страшного вечера Василий Борисович был уверен – свихнется. Звонки, координация действий, разговоры, доклады вышестоящему начальству. Две жертвы в разных концах города. Одна в бессознательном состоянии, другая – в полном здравии, но не отвечающая на телефон. Ждущий жертвоприношения очень осторожный убийца и похититель с неадекватным необъяснимым поведением. Раненный, испытывающий огромное бремя вины, папа и невозможность прекратить страшный эксперимент. Огромный кипящий бурлящий котел трудно решаемых параллельных задач.
На его счастье часть работы на себя взвалили Костя Артемьев и Михалыч. Им он полностью доверял. «Бывших», как известно, в их профессии не бывает. Каким-то чудом при слежке они не потеряли похитителя, проследили за ним и ждали команды о дальнейших действиях.
Поэтому Василий Борисович смог сосредоточится на маньяке. Фоторобот был дан оперативным сотрудникам, оцепившим район проживания Сони. Оставалось непонятным – как маньяк выманит девушку из дома и где конкретно планирует совершить нападение. Надо смотреть, неслышно дышать, раствориться в темном вечере и ждать. Главное не спугнуть. Самое сложное.
На нервной почве заныли зубы. Таблетки пить бесполезно. Зубная боль сразу пройдет, как только закончится операция.
